От «Дирижабля» до «Контакта»

Окончание. Начало в «УЦ» №48-49 от 2 и 9 декабря 2010.

Вашему вниманию предлагается заключительная часть рассказа ветеранов кировоградской музыкальной сцены Леонида Омельяненко («Контакт»), Валерия Новикова («Дирижабль») и Владимира Олейника («Новый Дирижабль», «Калейдоскоп») о зарождении и становлении рок-музыки в нашем городе. К слову, предыдущие выпуски МЭКР помогли восстановить контакты друзьям музыкантам эпохи 1970-80-х, оставшимся в Кировограде, и уехавшим за границу. Благо современное развитие информационных технологий позволяет, сидя у себя дома за компьютером, общаться с человеком, находящимся в любой точке мира – надо только сервис Skype скачать.

До «Контакта»: и снова Кировоград

Леонид Омельяненко (на фото второй слева): — В общем, после Барнаула я вернулся в Кировоград, потому что здесь были, как говорится, мои музыкальные корни. Сразу нашел работу — меня здесь помнили и знали. Первое время — на сцене филармонии в составе группы «Радуга», им как раз нужен был басист, который поет. Потом в городе открылся новый ресторан «Кировоград», и меня переманили туда. По тем временам заведение считалось очень высокого уровня. В ресторан не пускали посетителей в спортивных костюмах, женщины приходили только в платьях и туфельках, соответственно, публика подбиралась приличная. У музыкантов зарплата была хорошая. Если в других ресторанах города ставка музыканта — 70-90 рублей, то в «Кировограде» мы получали 140 рублей. Хотя, вы же понимаете, ставка — не основной доход музыканта…

Обычно в филармониях музыканты работали, как сдельщики, что не совсем вязалось с советской системой оплаты труда (в те годы частным предпринимателем нельзя было работать, музыкантам приходилось обязательно где-то числиться с записью в трудовой книжке). У нашей группы был план — 75 концертов в квартал. Но если мы выполняли план досрочно, например, давая по два концерта в день, то можно было 75 выступлений сделать за два месяца, а оставшийся свободный месяц — по предварительной договоренности — играть от имени другой филармонии в другой области, помогая им выполнять обязательный план. Соответственно, платили музыкантам за каждое выступление. Музыканты популярной группы, которая давала много концертов, могли получать на руки до 600 рублей в месяц каждый. Заработок ресторанного музыканта — с учетом левого «гонорара» от заказа посетителями песен — доходил до 400-500 рублей в месяц, и при этом не нужно часто разъезжать с гастролями, как в филармонии. Плюс еще были «халтуры» на свадьбах, выступления по приглашению на различных мероприятиях и так далее…

В «Контакте» с «Арией»

Леонид Омельяненко: — Сочинял музыку для «Контакта», делал аранжировки Константин Пилипюк, наш музыкальный и художественный руководитель. Тексты песен в основном писали ребята из коллектива, в том числе Костя. Стиль музыки нашей группы можно назвать собирательным симфо-роком. У нас в программе были вещи из направления хэви-метал, хард-роковые и симфо-роковые композиции. Я вам скажу, на тот момент не только в Украине, по всему Союзу насчитывалось очень мало коллективов, игравших именно такую музыку.

Где-то во второй половине 1980-х мы со своей программой очень удачно выступили в Москве. Московская публика вообще очень капризная, избалованная, там тяжело понравиться слушателям, а нас приняли хорошо. Одновременно в саду Эрмитаж, возле Петровки, 38, проходил концерт группы «Ария», и мы всем составом пришли посмотреть-послушать их выступление. Валера Кипелов (он был дружен со мной) увидел нас за кулисами, спросил, как оказались в столице? У нас гастрольный тур от филармонии по маршруту Москва-Вологда-Архангельск. И тут Валера говорит: «Не хотите с нами поработать?» Конечно, мы не отказались. Мы отработали первое отделение концерта — причем на аппаратуре «Арии», они — второе отделение.

Концерт получился интересный. Пришли нас послушать Валерий Гаина («Круиз»), Дмитрий Варшавский («Черный кофе»). У бедного Саши Игнатьева руки дрожали играть соло, когда Гаина расположился рядом, за кулисами. После выступления «Ария» предложила «Контакту» вместе поехать в турне, первая остановка — десять концертов в новосибирском Дворце спорта… До этого с ними работал коллектив из ГДР, игравший музыку то ли рэгги, то ли что-то наподобие рэгги. Так вот, московская публика забросала их помидорами и яйцами, немцы психанули и сразу же после концерта сбежали. Поэтому «Ария» искала такую группу, которая играет музыку в похожем с нею стиле. Не совсем идентичную музыку, а только схожую, чтобы публика, пришедшая на выступление «Арии», достаточно адекватно принимала жанр «партнерской» группы.

У нас в коллективе мнения разделились. За турне с «Арией» высказались только два человека: я и басист Коля Кацюрба. Остальные ребята — против. На тот момент мне легче было сорваться с места, я не был привязан к местной филармонии так, как они. Ребятам обещали за длительную работу выдать в Кировограде однокомнатные квартиры, и они не хотели рисковать. А ведь, поработав с таким коллективом, как «Ария», можно было бы набраться профессионального опыта, хорошо «зацепиться» за Москву. Сожалею ли я о том решении? Сожалею. Лучше бы мы тогда поехали в турне с «Арией»…

Понимаете, то время — переломный период перехода от социализма к капитализму. Я это понял сразу, как мы приехали в Москву. Кировоград отставал в развитии (только не в музыке!) года на три-четыре. Там уже давно самый настоящий капитализм, все открыто, все доступно, а здесь до сих пор худсовет какой-то. Здесь люди держались за трудовую книжку, за стаж работы, а там на все это уже не обращали внимания. Музыканты просто занимались музыкой, не отвлекаясь ни на что другое.

— В Кировограде записи «Контакта» как-то распространялись? На пластинках, кассетах?

— Записи существовали только на кассетах и бобинах. Пластинку на то время можно было записать только в Киеве или в Москве на фирме «Мелодия». А пробиться на «Мелодию» — все равно что полететь в космос. Там была своеобразная музыкальная «мафия», чужих и близко не подпускали.

«Контакт» записывался на домашней мини-студии нашего клавишника Гены Матвеева. Студия японского производства, четырехдорожечная, позволяла нормально записать альбом или концертное выступление на фирменную кассету. Благодаря этим кассетам наши записи кое-где сохранились до сих пор. Как правило, свои альбомы мы сильно не тиражировали. Во-первых, продавать тираж — уголовно наказуемое преступление, во-вторых, если честно, у нас не было цели сделать из музыки тотальную коммерцию. Записи «Контакта» мы просто раздавали всем желающим…

После «Контакта»: начало конца

Леонид Омельяненко: — Перелом в жизни кировоградской музыки произошел на рубеже 1980-90-х годов. Это было очень тяжелое время. Люди получали зарплату 5 долларов и думали, в первую очередь, о еде, а не о музыке. По большому счету, именно тогда музыка стала практически никому не нужна. Одно время музыканты «Контакта» бросили филармонию и уехали в Грузию. Занимались тем, что играли на свадьбах и ремонтировали телевизоры. Костя Пилипюк ушел из коллектива, без него группа еще немного проработала на прежнем материале, но быстро выдохлась. «Контакт» себя исчерпал.

В 1991 году у меня родились дети, нужно было обеспечивать семью, поэтому я выехал на постоянное место жительства в Польшу. Там у меня своя музыкальная студия. Так что я по-прежнему занимаюсь музыкой, только польской и, отчасти, немецкой эстрадой. Это обстоятельство меня не особо радует, так как занимаюсь немножко не самым любимым своим делом, но куда деваться: исключительно ради пропитания. Тем не менее, пою до сих пор. Всего по Польше «гуляет» уже где-то тысяч десять моих аудио-дисков…

Владимир Олейник: — Время начала 1990-х можно назвать закатом профессиональной музыки в Кировограде. Хорошие музыканты разбежались кто куда. Кто-то нашел другую работу, кто-то запил… Я ушел из коллектива, когда женился, потому что появились новые обязательства. Сначала работал в музыкальной школе, потом — по институтской профессии. В 1987 году, как только началось кооперативное движение, мы открыли самую первую в городе мастерскую по ремонту автомобилей. Этим видом бизнеса занимаюсь по нынешний день. Музыкальный инструмент могу взять в руки где-то в хорошей компании или просто, от случая к случаю, сыграть что-то для себя. Хотя очень хочется собраться вместе со старыми друзьями и сыграть джем-сейшн!..

Валерий Новиков: — Благодаря Горбачеву на зарубежную музыку в Советском Союзе стали смотреть проще. Тогда музыка стала развиваться колоссальными темпами, и сразу же появилось много новых жанров, среди которых, к счастью, совсем не было «блатоты». Ребята (кивает головой в сторону Омельяненко и Олейника. — Авт.) играли рок, современный, технически подкованный. Мое поколение музыкантов этого не умело, мы продолжали играть джаз, бит и очень быстро устарели, даже несмотря на то, что в нашей нише всегда были свои слушатели. И потом, очень многие музыканты моего времени не являлись профессионалами. Например, я работал инженером на заводе, а «халтуры» по свадьбам и ресторанам играл в свободное время.

На рубеже 1980-90-х в музыкальной среде появилось такое понятие, как «консервы». Отдельные деятели покупали примитивные японские клавишные инструменты с памятью на определенное количество мелодий, и музыкальные коллективы численностью в полтора человека играли на всех мероприятиях, от концертов в филармонии до свадеб. Я такую музыку воспринимаю с отвращением. Раньше ведь все игралось вживую, «фанеры» в помине не существовало! Мы воспитаны на натуральной, настоящей музыке, не на «консервах»…

Послесловие. В «Контакте» — «Внутри Zвука»

В юбилейном концерте Леонида Омельяненко также принимала участие современная кировоградская группа «Внутри Zвука», как бы символизируя связь поколений двух музыкальных эпох.

«Год назад знакомые дали мне послушать их диск, — рассказывает юбиляр, — и мне понравился стиль их музыки, звучание инструментов в музыкальных композициях “Внутри Zвука”. Ребята очень хорошо справились с программой “Контакта”, отлично вписались в ритм. Я думаю, это хорошая и перспективная группа!».

Любопытное обстоятельство: гитарист «Внутри Zвука» Максим Величко впервые о существовании «Контакта» узнал еще «при жизни» группы, произошло это событие еще в начале 1990-х, когда Максиму было лет десять, и он еще не знал, что станет музыкантом и что когда-то сыграет на юбилейном концерте «контактовского» вокалиста…

— В комнате двоюродного брата на стене висел плакат-календарь «Контакта», — вспоминает Максим. — Однажды, спросив, кто на плакате, я узнал, что есть такая кировоградская рок-группа. Позже, году в 1997-м, когда я уже играл в группе и мы записывали альбом в филармонии, с нами работал Александр Игнатьев, гитарист «Контакта». Он рассказывал нам истории из жизни группы, как они работали в филармонии и объездили весь Советский Союз. Он же познакомил с музыкальными композициями группы.

Сейчас, когда мы на репетициях начали разбирать песни «Контакта», то обнаружили, что тексты их песен полны какой-то особой духовностью, особым настроем, которых практически нет в современной музыке. Лично мне музыка «Контакта» близка, хотя в общепринятом контексте звучание композиций уже является несколько устаревшим. Советские рок-группы, по большому счету, в своей музыке часто копировали западные команды. Но в творчестве «Контакта», помимо всех специфических моментов, присущих роковым группам — что мне очень понравилось, — есть поэзия и гармония в музыке. Гармоничность тех композиций, которые мы играли на юбилейном концерте, стала для нас открытием.

— Играть музыкальные темы «Контакта» было очень интересно, — считает бас-гитарист «Внутри Zвука» Дмитрий Трифонов. — Группа эта, можно сказать, легендарная, мифическая, я о ней много слышал, когда начинал заниматься музыкой, и тут представилась возможность сыграть с ними на одной сцене. Сами композиции «Контакта» написаны грамотно, сейчас песни пишутся немного по-другому. В наши дни песни «Контакта» все еще актуальны. Я, когда играл, вслушивался в тексты — от эмоций мурашки по коже пробегали. Мы рады, что приняли участие в юбилейном проекте Леонида Омельяненко. Прикоснуться к истории кировоградской музыки — за честь.