Юрий Медведенко: «Справедливость скорой не бывает»

30 июля вступил в силу Закон Украины «О судоустройстве и статусе судей». Какие основные изменения в систему судопроизводства привнес этот нормативно-правовой акт? Насколько изменится доступ к правосудию для рядовых граждан? Что нужно знать о новом законе людям, не читавшим документ от корки до корки? Ответы на эти и другие любопытные вопросы — в интервью «Украине-Центр» главы Апелляционного суда Кировоградской области Юрия Медведенко.

— Закон, действительно, сам по себе непростой. Его сложность состоит в том, что он достаточно серьезно изменяет некоторые ключевые моменты, по сравнению с той системой, которая существовала ранее. Однако ряд положений нового закона, на мой взгляд, мягко говоря, не очень совершенны. Возможно, это вызвано тем, что закон составлялся и верстался в сжатые сроки и недостаточно обсуждался в государстве, отчасти в судейской среде и среде юристов.

Говорить о новшествах закона, в общем-то, можно долго. Прежде всего необходимо выделить то, что обозначилась структура органов судебной власти. То есть сейчас четко определено: органы судебной власти состоят из местных судов (как судов первой инстанции), апелляционных судов (как судов второй инстанции) и высших судов (как судов кассационной инстанции).

Новым законом ограничены возможности и полномочия Верховного суда Украины. ВС выделен как высший судебный орган, но его полномочия реализуются только в форме принятия решений после разрешения отдельных споров в Европейском Суде по правам человека. Кроме этого, под юрисдикцию Верховного суда отнесены споры, связанные с деятельностью Президента. Верховный суд будет пересматривать дела после высших судов только в случаях неодинакового применения законодательства, неодинаковой судебной практики. Но такие дела попадают в Верховный суд Украины только в том случае, если их допускает к подобному рассмотрению один из высших судов.

Другой важный момент: согласно новому закону, уголовные дела, которые апелляционные суды раньше рассматривали по первой инстанции (например, умышленные убийства) переданы под юрисдикцию судов первой инстанции. Это изменение можно оценивать, в общем-то, двойственно. С одной стороны, сама по себе передача такой категории дел в суды первой инстанции соответствует Конституции. Ведь когда апелляционные суды рассматривали эти уголовные дела по первой инстанции, а после нас Верховный суд их ревизовал в качестве кассационной инстанции, у граждан терялось право на апелляционное рассмотрение.

Апелляционный суд имеет возможность устранять недостатки судебного следствия суда первой инстанции. Он может допросить свидетелей, может перепроверить те или иные доказательства (если раньше не проверялись), заслушать или допросить участников процесса. Другими словами — слушать дело «вживую». Кассационный суд проверяет дела по материалам дела, стороны заслушивает только по их желанию, но допрос свидетелей и исследование доказательств не осуществляются. Таким образом, ранее апелляционная инстанция выпадала из системы судопроизводства, а это противоречило Конституции. Сейчас такое несоответствие исправлено, и это очень положительный момент.

Но в то же время существует целый ряд отрицательных моментов, связанных с нашими реалиями. Суды первой инстанции несколько не готовы (я не хочу сказать: «судьи не готовы») к рассмотрению такой категории дел, и, в первую очередь, не готовы экономически. Увеличивается нагрузка на судей районных судов, и, чтобы организовать рассмотрение дел в разумные сроки с надлежащей эффективностью, необходимо решать вопросы кадрового обеспечения — то есть увеличивать численность судейского корпуса.

Потом процессуальное законодательство предусматривает, что данная категория дел рассматривается с участием народных заседателей (состав коллегии: два судьи и три народных заседателя). Поэтому для начала рассмотрения этих уголовных дел необходимо, как минимум, избрать народных заседателей районных судов. Новый закон начал работать, прокуратура уже направляет уголовные дела по убийствам в суды первой инстанции, но вопрос с народными заседателями пока еще в процессе решения… До тех пор, пока корпус народных заседателей не сформируется окончательно, такие уголовные дела в судах первой инстанции слушаться не будут.

— Юрий Сергеевич, «УЦ» отслеживает судьбу судебных разбирательств ряда громких уголовных дел, в частности, по убийствам Андрея Петрова, таксиста Игоря Ратушняка, которые длятся уже четыре-пять лет. Если теперь слушания будут начинаться в судах первой инстанции (причем зачастую сами подсудимые либо их адвокаты затягивают процесс), затем продолжатся в апелляционной и кассационной инстанциях, то промежуток времени от передачи материалов в суд до вынесения приговора растянется до семи и больше лет? И потом, хватит ли судьям районных судов квалификации для рассмотрения сложных уголовных дел по обвинениям в убийствах?

— Квалификации хватит. В общем-то, уголовные дела по ряду составов преступления (тому же разбою) очень близки к уголовным делам по убийствам. Кроме того, новый закон установил, что апелляционные суды должны оказывать теоретическую и методическую помощь местным судам.

Что касается сроков рассмотрения дел и дополнительного расследования, то здесь я должен сказать, что справедливость скорой не бывает. А тем более, если решение суда связано с жизнью человека. Безусловно, и обвинение, и защита имеют право использовать любые допустимые методы, находящиеся в рамках закона. В том числе изменение показаний, выдвижение новых версий, которые суд обязан перепроверять. Никуда мы от этого не денемся. Иначе ставится под угрозу судебное решение, мы можем утратить момент истины, отойти от обязанности суда защищать права граждан (а подсудимый — тоже гражданин). Поэтому существует институт дополнительного расследования. Насколько он эффективен — другой вопрос…

С точки зрения уровня квалификации, судьи районных судов готовы рассматривать дела по убийствам. Суды первой инстанции не готовы к наплыву новых уголовных дел в силу существующих нагрузок. Чтобы сесть, спокойно разобраться с делом, выслушать подсудимого, потерпевших, свидетелей, подумать над материалами дела, необходимо время. А если в производстве судьи одновременно находится 300-500, 1500 дел? Их же все необходимо прочитать! Содержащаяся в делах информация несет в себе большой негатив. Судьи — живые люди, и поглощение негативной информации сказывается на их настроении, восприятии и так далее.

Еще один момент, который нельзя оставить без внимания, — неготовность судов с точки зрения помещений. Это очень серьезный момент. Ведь правосудие становится авторитетным и эффективным не только от того, как, но и от того, где оно осуществляется. Если дело рассматривается в тесном, неотремонтированном, душном, невентилируемом кабинете, при плохой акустике, плохом освещении, когда стороны не могут нормально разложить бумаги на столе, — это очень большая проблема. Отсюда возникает и уважение к суду, и уважение к государству, отсюда возникает вера в правосудие, авторитет правосудия.

К сожалению, у нас в области большинство зданий судов не приспособлены для осуществления правосудия. Даже Апелляционный суд Кировоградской области, в котором мы сейчас находимся, располагается в помещении площадью (с учетом того, что мы освоили подвалы, увеличили количество залов) 3200 квадратных метров, при расчетной потребности 7800 кв. метров.

Да, в Украине существует проблема сроков и оперативности правосудия. Я не говорю, что правосудие должно быть скорым, оно должно быть оперативным. Как правило, затягивание в рассмотрении уголовных дел по убийствам происходит в силу сложности дела, необходимости исследования доказательств, проведения экспертиз и т.д. Хотя существует волокита при рассмотрении в районных судах и не очень сложных дел. Опять-таки, в силу чрезмерной загрузки судей, проблем экономического плана. Иногда судам просто не хватает денег на почтовые марки, на конверты, на бумагу…

— Вы произнесли ключевую фразу: «Справедливость скорой не бывает». «УЦ» это очень хорошо прочувствовала на собственном опыте, пройдя судебные тяжбы с известным вам господином Ярошенко. Речь идет о решении Европейского суда по правам человека (см. «УЦ» №31 от 5 августа 2010 года. — Авт.), признавшего нарушения Украиной права газеты на свободу выражения взглядов, права на справедливый суд. Хотя шесть с половиной лет назад нашу «вину» усмотрели сначала Ленинский райсуд Кировограда (судья Бутельская), затем — коллегия судей судебной палаты по гражданским делам Апелляционного суда в Кировоградской области (судьи Вербицкий, Егорова и Дуковский) и Верховный суд Украины. Так вот, какая предусмотрена мера ответственности для судей, чье решение было отменено судами более высокой инстанции?

— Я не могу сейчас давать оценку действиям судей апелляционного суда, хотя бы в силу того, что не принимал участия в рассмотрении дела, поэтому с моей стороны было бы неправильным комментировать их судебное решение.

Что касается ответственности судей, ни старый, ни новый законы не устанавливают ответственности судей за решения, которые были отменены. Более того, я совершенно убежден — так и должно быть! Потому что процесс судопроизводства предполагает механизм обжалования. Ведь при рассмотрении любого дела, оценке тех или иных доказательств, безусловно, присутствует фактор субъективизма. Любой судья оценивает материалы дела в силу своего понимания закона, в силу того, что он увидел и услышал в судебном заседании. И это право отнимать у судьи никто не должен. Во всех государствах существует процедура обжалования судебных решений. Во всех государствах существует практика отмены тех или иных судебных решений, в том числе и в Украине.

Ответственность судьи наступает только в том случае, если присутствует и доказан элемент злого умысла по отношению к судебному решению либо заинтересованность судьи в определенном исходе дела. В таком случае существует порядок разрешения вопросов об ответственности судей. По старому закону, этот вопрос мог инициироваться определенным кругом лиц (в частности, председателем Совета судей области или членом Совета судей Украины от региона), которые выходили с соответствующим представлением в квалификационную комиссию. Далее квалификационная комиссия давала свою оценку этим представлениям: либо возбуждала дисциплинарное производство, либо нет. К примеру, в 2008-09 годы мною и председателем Совета судей области было инициировано свыше полусотни дисциплинарных производств в отношении кировоградских служителей Фемиды.

Так вот, новым законом изменен порядок привлечения судей к ответственности. Отныне этим вопросом будет заниматься Высшая квалификационная комиссия судей Украины. Обращаться в ВККСУ может любой гражданин, любая организация, любое должностное лицо. Если вы считаете, что в данной ситуации со стороны определенных судей был допущен дисциплинарный проступок, вы можете обратиться в ВКК, которая будет создана в этом году. Будет ли Высшей квалификационной комиссией инициировано дисциплинарное производство, будут ли судьи привлечены к ответственности, я сказать не могу.

Комиссия в составе одиннадцати человек должна будет работать на все суды Украины (вы учтите, что ВКК также занимается вопросами назначения на должности судей впервые, приемом экзаменов и рекомендациями к избранию судей бессрочно). По моим прикидкам, в Украине на действия 8000 судей, не связанные с процессуальными моментами, ежегодно поступает порядка 40 тысяч жалоб. Я слабо представляю, как может быть объективно и оперативно с принятием каких-то решений рассмотрено такое количество жалоб, если раньше над разбирательством жалоб работала целая система судейского самоуправления и судебные администраторы?..

— Юрий Сергеевич, а какова текущая обстановка в делах председателя суда Новоархангельского района и судьи Кировского райсуда Шиловой, обвиненных в получении взяток? Эти люди продолжают вершить правосудие?

— Все, что я знаю по председателю районного суда, — ведется следствие, судья сейчас не работает, находится на больничном. Что касается судьи Шиловой, насколько мне известно, ее уголовное дело по апелляции прокуратуры сейчас находится на рассмотрении в Верховном суде. Она давно уволилась, на освободившуюся должность уже рекомендован другой человек.

— Вы лично возглавляли коллегию судей, рассматривавшую меры пресечения арестованным, привлекающимся к ответственности по резонансному уголовному делу Евгения В., подозреваемому в мошенничестве на суммы в сотни миллионов гривен. Были ли в этом случае попытки давления на суд?

— Под давлением вы имеете в виду предложение, от которого нельзя отказаться?

— Не только. Еще могут быть телефонные звонки от чиновников высокого ранга…

— Нет. Абсолютно никакого давления. Знаете, мне с этим повезло. За все двадцать лет, что я работаю судьей, я никогда не ощущал на себе какого-либо особого давления. По делу, о котором вы спрашиваете, никаких звонков не было. Вопрос меры пресечения я рассмотрел с учетом существовавших обстоятельств.

— Тогда последний на сегодня вопрос. В соответствии с новым законом, до 1 сентября судьи должны начать декларирование своих финансовых доходов. Как протекает этот процесс в Кировоградской области? Можно ли рассчитывать, что декларации судей будут опубликованы?

— Что касается процедуры подачи деклараций, то в этом отношении ничего не изменилось. Если раньше судьи декларировали доходы в соответствии с Законом «О государственной службе», то сейчас — в соответствии с Законом «О судоустройстве и статусе судей». Для меня лично это ничего не меняет. Декларации кировоградских судей всегда подавались своевременно, они находятся в их личных делах. Единственная разница, теперь декларации должны быть опубликованы на сайте Государственной судебной администрации. Я не вижу проблем в том, что эти документы будут публиковаться. Впрочем, не исключено, что на первых порах могут возникнуть проволочки с передачей информации и внесением в базу данных. Но это технические вопросы, не более того…