Продолжение. Начало в №№8, 10-14 за 2010 год.
История нашей, кировоградской, авиации – это не только хронология развития, этапы технической модернизации и фамилии под фотографиями. Несмотря на то, что наш цикл далеко не закончен, на данном этапе мы сочли необходимым поделиться с читателями несколькими историями, не вошедшими в предыдущие главы, но ставшими легендами в лётной среде кировоградцев. А в следующих публикациях, понятно, продолжим исторический экскурс.
«Идёт война народная»
Возвращаясь к кировоградскому небу периода Великой Отечественной, мы ещё раз обратились к воспоминаниям, которые оставил полковник Владимир Александрович Судец, командовавший 4-м авиабатальоном, приведенным в книге «В небе Кировоградщины» Бориса Чижов:
«Вспомнился мне один эпизод. 1941 год. Истребительные полки 66-й ИАД оставляют Кировоград и перелетают в Кривой Рог. Они до последней минуты воевали за город Кирова и отступили с аэродрома буквально через “головы” фашистских танков.
Один из самолётов оказался неисправным. Командир 296 ИАП капитан Баранов приказал сжечь его, а экипажу вылететь на машине, обслуживающей аэродром. Но лётчик и механик не выполнили этот приказ. Они замаскировали свою машину в кустах, переждали, пока танки гитлеровцев пройдут через аэродром, потом ликвидировали поломку двигателя и, поднявшись в воздух, взяли курс на Кривой Рог. Командиру пришлось и покарать лётчика, и представить его за героический поступок к награждению орденом Красного Знамени».
И ещё два совсем не рядовых эпизода этого времени.
Гитлеровцы, решив хотя бы на время нейтрализовать советскую авиацию (речь идёт о боях над Кировоградом), упорно бомбили местный аэродром. Поскольку ночные вылеты эффекта не дали, было решено бомбить в сумерках. Увы, довольно успешно.
«Утром же полёты не производили. Мелкие воронки наши лётчики тут же засыпали, а громадная воронка от тысячекилограммовой бомбы просто никому не мешала, так как она была в стороне от “бетонки”. Но возле бетонной полосы были обнаружены ещё три ушедшие в землю и не взорвавшиеся тысячекилограммовые бомбы. Это было опасно. Их осторожно вытащили, разрядили. Внутри вместо взрывчатки оказался песок, а в одной — бирка из фанеры с корявой надписью на русском языке: “Немецкие коммунисты рады помочь вам тем, чем могут”», — пишет Борис Игнатьевич.
В 1946 году в составе гвардейского Севастопольского Краснознамённого авиаполка в Кировоград прибыл Анатолий Тихомиров. Маневр, который он выполнил в 44-м в небе над Будапештом, сейчас бы назвали «креативным», а по тогдашним меркам он проявил недюжинную воинскую смекалку. В ночь с 18 на 19 сентября 1944 года при бомбардировке железнодорожного узла в Будапеште экипажу Тихомирова была поставлена задача — после бомбометания произвести фотографирование результатов налёта полка. При заходе на цель его самолёт был схвачен лучами прожекторов и атакован истребителями врага. Резким маневром удалось выйти из лучей и уйти от атак. При повторном заходе на цель с обратным курсом всё повторилось. Тогда штурман, гвардии младший лейтенант Семён Михайлович Мироненко, дважды выстрелил над целью ракету по немецкому коду «Я свой». Ракеты ввели в заблуждение зенитные расчёты, что позволило на следующем заходе сфотографировать результаты бомбового удара. За время войны он выполнил около 200 таких боевых вылетов…
Безусловно, эти и десятки других эпизодов, в том числе и с участием кировоградских военных лётчиков, – проявления настоящего героизма, продиктованные глубоким и искренним патриотизмом. Однако нам показалось интересным обратиться и к другой, материальной мотивации советских авиаторов в годы войны. Так, в книге «В небе Кировоградщины» мы нашли любопытный документ того времени. А именно – секретный приказ Народного комиссара обороны СССР Иосифа Сталина № 0299 от 19 августа 1941 года. Здесь регламентируется порядок награждения летчиков «за хорошую боевую работу» – с целью «поощрения боевой работы лётного состава ВВС КА, отличившихся при выполнении боевых заданий командования на фронте борьбы с германским фашизмом».
Приводим отдельные фрагменты.
«В ближне–бомбардировочной и штурмовой авиации:
1. За успешное выполнение 10 боевых заданий или 5 боевых заданий ночью по разрушению и уничтожению объектов противника каждое лицо из состава экипажа представляется к правительственной награде и получает денежную награду 1000 рублей. 2. За успешное выполнение 20 боевых заданий днём или 10 боевых заданий ночью каждое лицо из состава экипажа представляется ко второй правительственной награде и получает денежную награду 2000 рублей. 3. За успешное выполнение 30 боевых заданий днём или 20 боевых заданий ночью каждое лицо из состава экипажа представляется к высшей награде — званию Героя Советского Союза и получает денежную награду 3000 рублей каждый. Во всех случаях качество выполнения боевых заданий должно быть подтверждено обязательно фотоснимками в момент или спустя 3-4 часа и разведывательными данными. 4. Независимо от количества выполненных боевых заданий лётчик, штурман или стрелок-радист, лично сбивший 1 самолёт противника получает денежную награду 1000 рублей; 2 самолёта противника — представляется к правительственной награде и получает 1 500 рублей; 5 самолётов противника — представляется ко второй правительственной награде и получает 2000 рублей; 8 самолётов противника — представляется к званию Героя Советского Союза и получает денежную награду в 5000 рублей.
Поощрения за сбережение материальной части и безаварийность.
Лётный и технический состав, независимо от характера выполняемой работы, подлежит премированию денежной наградой за сбережение материальной части и полёты без поломок и аварий: лётчики, независимо от стажа и командной категории, за каждые 100 полётов, за исключением полётов по кругу, без всяких лётных происшествий — получают награду 5000 рублей (потеря лётчиком ориентировки при выполнении полёта исключает возможность получения денежной награды); технический состав, обслуживающий самолёты, получает денежную награду в размере 3000 рублей, при условии безотказной работы материальной части и при отсутствии невыходов её в полёт за каждые 100 самолётовылетов; руководящий инженерный состав получает 25% денежной награды от общей суммы премирования технического состава части. За быстрый и качественный восстановительный ремонт самолётов личный состав ПАРМов премировать денежной наградой в размере 500 рублей за каждый восстановленный самолёт. За восстановление свыше 50 самолётов, помимо денежной награды, личный состав ПАРМов командованием дивизии представляется к правительственной награде.
Меры борьбы со скрытым дезертирством среди отдельных лётчиков.
Командирам и комиссарам авиадивизий все случаи вынужденных посадок с убранными шасси и другие лётные происшествия, выводящие материальную часть самолётов из строя, тщательно расследовать. Виновников, совершивших посадки с убранным шасси или допустивших другие действия, выводящие материальную часть из строя без уважительных причин, рассматривать как дезертиров и предавать суду Военного трибунала.
Приказ ввести в действие с 20 августа с.г., передать в части ВВС и прочесть всему личному составу.
Народный Комиссар Обороны Союза ССР И. Сталин».
«Мирное небо над головой…»
Одним из серьёзных ЧП в небе Кировоградщины стал случай, произошедший в 1966-м году с участием пилота из Кировоградской школы высшего лётного пилотажа Петра Бреуса. Будучи командиром звена Ан-2, он выполнял полёты на малой высоте в районе Великой Виски. Их спецификой тогда были вылеты в сложных метеоусловиях. Именно этот фактор едва не сыграл роковую роль в дальнейшей карьере пилота. При ограниченной видимости и наличии снежного покрова самолёт зацепился за курган на возвышенности и со скоростью 160 километров в час упал на землю. Один слушатель, не приходя в сознание, умер в больнице. Хотя основная вина была на организаторах этих полётов, Бреус, естественно, также понёс наказание и был понижен в должности…
Временно был отстранен от работы в послевоенном аэроклубе лётчик-инструктор Виталий Дмитриев – эпизод из его военного прошлого вызвал, мягко говоря, живой интерес КГБ. В начале 50-х в аэроклуб пришла бумага, в которой извещалось, что 8 мая 1945 года над Берлином был сбит самолёт-истребитель, ведомый лётчиком Виталием Александровичем Дмитриевым. Лётчик покинул самолёт с парашютом, но приземлился на немецкой территории. Комитет государственной безопасности не рекомендовал доверять самолёт человеку, побывавшему в немецком плену. Правда, в руках фашистов Дмитриев находился всего один день. Но какой! Дело было в Берлине 8-го мая 1945 года (!), когда в МиГ-3, ведомый лётчиком-истребителем Дмитриевым, угодил зенитный снаряд. Самолёт вошёл в штопор и начал стремительно приближаться к земле. Центробежные силы штопорящего самолёта не давали возможности лётчику покинуть машину. Тогда он, отстегнув привязные ремни, с невероятным усилием приподнялся над сиденьем и выдернул вытяжное кольцо. Купол парашюта вывалился из ранца, затем из кабины и вырвал погибающего лётчика буквально в нескольких десятках метров от земли. Он приземлился прямо в пламя загоревшегося от удара о землю своего самолёта. С обожжённым телом и руками он оказался всего на один день в плену у немцев. А на следующий день была Победа…
Несколько примечательных эпизодов было и в биографии другого лётчика, инструктора-парашютиста аэроклуба Георгия Курилёва. Цитируя один из источников, пишет Борис Чижов: «На фронте он не был, а во время войны летал лётчиком связи. Однажды в военное время он проспал на вылет, а это — фронт и штрафбат, где свою вину надо искупать кровью. Побежал он к зубному врачу. “Срочно рви зуб!” — “Так он же у тебя здоровый”. — “Рви, я заплачу”. Подвязав платком челюсть, уже натурально охая и ахая, пошёл он на аэродром. А там всё закрыто. Часовой ему говорит: “Товарищ младший лейтенант, так ведь сегодня выходной!”…»
И ещё один эпизод:
«Во время войны большим дефицитом была поваренная соль. Выполнив рейс по развозке почты в Чкаловской области (ныне Оренбургская), Курилёв сел возле соляной горы, при помощи подручных средств с большим трудом наскоблил около половины килограмма соли. Потом несколько дней писал объяснительные записки по поводу вынужденной посадки, но так и не разбогател.
Работая в Кировограде, он оформил себе лётную пенсию в Знаменке и получал её в двух местах до тех пор, пока его не разоблачили. Пришлось всю полученную сумму возвратить государству.
О его приключениях можно было бы писать без конца, но лётчик он был замечательный. После ухода с лётной работы в 1960 году Курилёв уехал жить куда-то под Киев, и связь с ним была утеряна. Говорили, что он устроился работать кассиром в каком-то совхозе, получил в банке деньги, вёз их, на него напали бандиты, избили, деньги забрали, и вскоре он умер»…
А вот как пришлось осваивать Ил-28 кировоградским курсантам-авиаторам 1955 года выпуска: «(…) О самолёте Ил-28 курсанты слышали очень много лестных слов. Это был первый реактивный советский бомбардировщик, по своей оснащённости обогнавший все существовавшие самолёты того времени на десятки лет вперёд. (…)
Неудивительно, что очень заинтересованные новой техникой курсанты обращались к командованию полка и училища с просьбой показать им этот самолёт.
В один из ясных весенних дней, когда на аэродроме Ротмистровка мирно, один за другим, садились и взлетали маленькие двухместные самолёты Як-18, в небе появился самолёт Ил-28. Самолёт со снижением направлялся прямо к центру аэродрома по направлению с юга на север.
Все маленькие самолёты подрулили к линии осмотра и выключили двигатели. Курсанты и офицеры вылезли из кабин и замерли в ожидании. Вот под Илом показались стойки с колёсами выпускающихся шасси. Но… Самолёт снижался на полосу с явным, огромным перелётом. Выравнивание из крутого снижения произошло почти на половине посадочной полосы, а приземление, к ужасу свидетелей этого события, — почти в конце полосы. Пробег самолёта окончился на краю села только тогда, когда нос самолёта въехал в глинобитный сарай, из которого выскочил насмерть перепуганный поросёнок, а в воздух взлетели куры вперемешку с петухами.
Личный состав полка бросился к этому самолёту. Открылась кабина пилота, и лётчик, привстав, спросил: “Какой это аэродром?” “Ротмистровка!” — кричали ему в ответ подбегавшие, запыхавшиеся от быстрого бега курсанты. Он вылез из кабины и, не снимая парашюта, в шоке пошёл в сторону деревни. Вдруг он пришёл в себя. “Спасайте командира!” — и бросился к люку передней кабины. Это был самолёт Ил-28У, а в передней кабине сидел его командир-инструктор. Используя все имеющиеся на подъехавших машинах подручные средства, вскрыли люк передней кабины, в которой, к счастью, без сознания находился живой лётчик…»
Продолжение следует.
