Селиваново: могло быть хуже

Посетив село Селиваново Устиновского района, мы испытали противоречивые чувства. С одной стороны, село вроде бы неперспективное и умирает, с другой – живет и развивается. Да, такое возможно. Наверное, не только здесь, но и в других уголках нашей области, да и всей Украины. Но судите сами.

Как и во всех украинских селах советских времен, всего 30 лет назад в Селиваново было весело, шумно, всем хватало работы, было где жить. Проживало здесь более ста человек. Была школа, в которую ходили детишки из соседнего села. Нынешние селивановцы – коренные жители – вспоминают, как на улицах стоял гам от детворы, идущей в школу или возвращавшейся домой. И от этого было радостно на душе.

Был здесь клуб. В самом начале своей культурной деятельности сельский клуб представлял собой просторное помещение, пол которого был глиняным. Как народ ни уставал на работе в колхозе, а вечером обязательно все туда шли. И не только молодежь, но и люди семейные. Такие танцы устраивали на мазаном полу под баян! Пыль столбом стоит, на зубах скрипит, но плясали. И в кино ходили. Асфальта еще не было, по грязи, по снегу, в темноте. На костылях был мужик, и тот «дыбал» к клубу. И все равно, какую картину привезли. Шли всем селом. Потом клуб развалили. И магазин здесь был. Тоже развалили. Сейчас людям никакого внимания, сетуют местные бабушки.

Сколько лет селу, никто не знает. Но довольно старое. Те, кто сейчас там живет (а это восемь коренных жителей), говорят, что их родители здесь родились. Село никогда не переименовывали, как это бывает с другими населенными пунктами. Вот соседнее приобрело новое название сравнительно недавно. Рассказывают, что в Новокиевке горела хата. Вызвали пожарных, а те поехали в другую Новокиевку, в этом же районе. Пришлось потом переименовывать, чтобы в дальнейшем избежать путаницы. Теперь по соседству с Селиваново – село Переможное.

В селе хорошая дорога, еще с советских времен. Жил тут весьма солидный чиновник, он и позаботился, чтобы был постелен асфальт. Еще в Селиваново сады были огромные и шикарные. Люди помнят, как сажали тысячи саженцев, как они росли и потом давали вкусные плоды. Первый сад был небольшим, на усадьбе некоего немца Вольфа. Этот район до сих пор называется Вольфовкой. Так вот, у немца был красивый сад. Новая власть, убедившись, что местная земля подходит для садоводства, расширила этот до приличных размеров и разбила еще один. Но позже руководители колхоза, борясь за показатели, повыкорчевывали плодовые деревья, таким способом увеличив площади пахотных земель. «Ордена и медали себе за это кощунство заработали, а садов не стало. Обидели людей. Иначе мы всех бы завалили грушами и яблоками», — грустно говорят местные жители…

Здесь красиво. Говорят, что раньше кто бы ни проезжал мимо – обязательно останавливался. Воды из колодца попить (она здесь неглубоко, метров пять) или на ставке отдохнуть. Да и просто полюбоваться природой. На рыбалку много людей приезжало, по сто человек в одно утро. Селиваново очень компактное, не растянутое, как множество украинских сел. Поселились тут когда-то одной семьей, так и жили – долго и счастливо. Селяне очень любили свою родину, были уверены, что она будет всегда. Но ошиблись. Молодежь выехала, старики умирают.

В начале девяностых годов в Селиваново стали приезжать армянские семьи. Местные говорят, что они езиды. (Езиды — этнонациональная группа курдов – переселенцев из Армении, которая исповедует особую религию — езидизм, хотя сами они себя курдами не считают. Принять езидизм нельзя. Не считаются езидами и дети от смешанных браков.) Благодаря им в селе продолжается жизнь, населенный пункт не умирает, у властей нет соблазна удалить его из учетных записей. Армяне основательно тут укоренились, получили гражданство, женятся, рожают детей – продолжают род. В одном доме живет по восемь-десять человек. Сначала у местных жителей с приезжими были стычки, а потом привыкли, притерлись. Переселенцы внесли в Селиваново свою культуру, и все меньше оно напоминает украинское селение.

В селе никогда не было овец. Сейчас их очень много, каждая армянская семья держит их приличное количество – летом выпасают, на зиму заготавливают сено. Обрабатывают огороды, выращивают виноград. Один из них посадил 400 кустов винограда элитного сорта, который купил в Запорожье. В этом году урожай был приличный – одна гроздь дотягивала до полутора килограммов. На рынок возил продавать и соседей угощал.

Их дети после окончания школы остаются в семьях, то есть в Селиваново, составляя уже коренное население нового поколения и новой культуры. Здесь даже улицы приобретают армянский колорит. Дворы ограждены не украинским плетеным тыном, а сложенным из камня забором. Пусть иная, но все же жизнь есть в селе. Хотя жизнь все-таки сложная…

Местная жительница Валентина Шкуратова, которая почти сорок лет проработала почтальоном и продолжает работать после ухода на пенсию, рассказала нам о селивановских буднях. Магазина здесь нет, но, когда бобринецкая машина едет в Устиновку на рынок, останавливается здесь (спасибо!), и люди с машины покупают хлеб.

Каждый четверг приезжает машина с товаром: крупы, печенье, сахар и прочее. Место торговли – остановка. В ожидании народ собирается, общается, делится новостями, судачит. Такое себе базарное место, для сходок. Больше собраться негде, разве что в гости друг к другу сходить. Вниманию агитаторов на предстоящих выборах! В Селиваново надо ехать по четвергам и ждать на остановке. Придут все восемь избирателей. Армяне, кстати, туда не приходят. У них есть машины, и они едут в районный центр, если что надо.

Валентина Максимовна говорит, что сегодня в селе спокойно, никто во дворы не лезет, ничего чужого не берет. Саму ее на почте хотели сократить, но заменить некем, а людям надо газеты и пенсию носить, причем в любую погоду. Пенсию не добавляют, сама бы уже бросила работу, но, говорит, людей жалко. Им и так достается. Вот аптечный пункт запретили. Мол, людей мало, не положено. Теперь, чтобы купить аспирин, надо заказывать кому-то в райцентр.

«Как жаль, что вы не приехали к нам раньше, когда Селиваново было цветущим и перспективным селом», — говорят местные жители. Знаете, мы по этому поводу тоже очень и очень сожалеем…