Месяц: Август 2016

Нельзя подымать престиж страны, оголяя задницу своему народу.

Это не ликбез и не экспертная дискуссия. Просто мысли вслух, пришедшие в голову в самое неподходящее, знойное время. Мысли о газе, коммунальных тарифах и Гройсмане.

Итак, впервые премьер-министр нашей страны сформулировал, для чего нужно повышать цену за газ: для обеспечения энергоэффективности экономики, улучшения имиджа Украины в глазах кредиторов МВФ и прекращения коррупции в этой сфере. Цитирую: «Это десятки-сотни миллиардов, которые заработали разные люди. Когда газ для одной категории стоит три тысячи, а для другой семь, то списывают по три тысячи на население, а продают по семь. Зарабатывают миллиарды. Когда будет одна цена, то все».

То есть, чтобы не крали, нужно сделать дорого и в одну цену? Вот тут меня, как и героя известного кинофильма, начинают мучить смутные сомнения. Когда это дороговизна товара была защитой от воровства или спекуляций (которые в наши дни почему-то считаются бизнесом)? Зато точно известно, что высокая цена товара неизбежно приводит к его недоступности для большинства желающих и нуждающихся.

Дальше. Почему по три — мало, а по семь — в самый раз, нас так никто не убедил. Ни сравнениями с ценами в Европе, ни жуткими цифрами убытков энергопоставляющих структур. Мне лично это напоминает старый анекдот про дядьку, который на базаре пытается продать картошку втрое дороже, чем его соседи по прилавку. А на вопросы о непомерной цене отвечат: «Сильно гроши треба».

По мнению правительства, одновременно с ростом цены на газ и прочую коммуналку нужно «правильно построить условия социальной справедливости: чтобы для людей с меньшим заработком повышение тарифов не имело печальных последствий». Это, как вы понимаете, о субсидиях, которые заботливое государство готово предоставить более чем трети населения страны. Другими словами, заплатить за них газовым и прочим монополистам. А вот тут вопрос: а чем, собственно, заплатить? Бюджетными денежками? То есть нашими же? Напомню в качестве аргумента слова Маргарет Тетчер: «Нет никаких государственных денег, есть только деньги налогоплательщиков». С таким подходом, вслед за массовым субсидированием населения без повышения зарплат, останется только ввести всеобщий налог на тепло.

Понимаете, путь, которым в вопросах тарифов и цен на энергоносители пошел наш Кабмин под ручку с советчиками из МВФ, имеет свою логику и право на жизнь. Но он — не единственный!

Ну не хочу я, чтобы мои налоги шли на обогрев воздуха и карманов отдельных ушлых граждан! На армию, полицию, медицину, дороги — хочу, а на аномально дорогое тепло — нет. И ладно бы я один.

Киевский горсовет объявил мораторий с 1 июля на повышение коммунальных тарифов. С 1 августа такое же решение приняли горсоветы Днепра и Житомира. Думаю, в сентябре и другие подтянутся. Наши, кропивницко-кировоградские, тоже попытались, но вместо моратория челобитная у них вышла. Все, как обычно. Невнятно промычали что-то по поводу переименования города. Ничего не сделали для прекращения застройки Лесопарковой, не защитили Горсад. Намедни четыре дня заседали — никак не могли распределить деньги на социальные нужды горожан. Ну что ж, «бачили очі, кого обирали…».

Конец в сказках, даже в тарифных, обычно бывает хорошим. Глядишь, прислушается Кабмин к шквалу критики и сделает в нужный момент широкий жест: дескать, мы тут поднатужились, денежек поднакопили и готовы сделать народу послабление. Процентов на 20%. Как в принципе и планировали…

Ефим Мармер, «УЦ».

В апреле этого года двенадцатилетняя Таня Косинова обратилась к врачу с жалобой на то, что у нее, совсем худенькой, вдруг стал быстро расти живот. В Помошной ее обследовали, поставили диагноз «Опухоль поджелудочной железы» и направили в детскую областную больницу. Тане предстояла сложная полостная операция. Только во время операции врачи выяснили, что опухоль на самом деле не на поджелудочной, а на левом яичнике, и даже порадовались — один яичник можно легко удалить.

Танина мама, Виктория, рассказывает, что девочка тяжело приходила в себя после наркоза. Виктория была, конечно, рядом с дочкой. Казалось, что все позади, и скоро они смогут вернуться домой, в Помошную. Но через несколько дней получили результаты анализов из Киева — опухоль была злокачественная. Таня до сих пор так и не выписалась из больницы: еще одна операция — по удалению маточной трубы, три курса химиотерапии, поездки в Киев, в институт рака, после каждого курса.

Переступив впервые порог гематологического отделения, увидев, что почти все дети здесь лысые, не могут ничего есть и передвигаются с трудом, двенадцатилетняя девочка хотела просто уйти, говорила: лучше умру. Виктория удержала, упросила: «Пожалуйста, постарайся, у меня есть только ты». Это правда. У Виктории и Татьяны в целом мире нет больше никого. Все эти три месяца боли, страха, страданий мама и дочка уговаривают друг друга, повторяя, как мантру: «У меня есть только ты, только ты».

Таня, которая и до болезни была маленькой и худенькой, сегодня весит чуть больше тридцати килограммов. Она отказывается выходить на улицу без парика. Это можно понять, ведь ей тринадцать (день рождения Таня встретила здесь же, в больнице). Виктория плачет: «Ну какой парик? Какой парик? Как я могу его купить? Деньги нужны на лекарства, на поездки».

Все эти три месяца мама и дочка живут, как в сюрреалистическом фильме. Виктория спит только в электричках. Она не может бросить работу, не может даже в отпуск уйти, чтобы побыть с дочерью, - они ведь отчаянно нуждаются в деньгах. Слава Богу, работа позволяет ездить в Кировоград. Виктория работает дежурной в локомотивном депо по графику день-ночь-48. Так и живет: в восемь утра после ночной смены садится в электричку и едет в Кировоград, в больницу, завтра опять в Помошную — на работу. После каждого курса химиотерапии везет Таню в институт рака на консультацию. «Понимаете, ее ведь все время тошнит, - говорит Виктория. - В автобусе, в поезде, в метро. Все время тошнит и рвет. Представляете, как на нас люди смотрят? Представляете, каково ей от этих взглядов? Каждому ведь не объяснишь…»

Виктория плачет и все время извиняется за свои слезы, говорит:

— Таня у меня более стойкая, держится, у нее характер посильней. А я… разрыдалась вдруг прямо в гематологическом отделении. Другие мамы, которые там годами лежат, которым гораздо хуже, и успокаивали меня, и ругали: «Как ты сейчас можешь при ребенке плакать!» А я просто остановиться не могу. Понимаю, что у нас все не так уж плохо, понимаю, что не должна плакать при Тане, а не могу…

Действительно прогноз у Тани хороший. Врачи считают, что она имеет шансы на выздоровление. Но Виктории, конечно, все равно очень страшно. И Тане страшно.

Страшно и тяжело. Тане нужно пройти еще три курса химиотерапии, которую она переносит очень плохо. И ей, еще маленькой, но уже очень взрослой, тяжелее, чем многим другим, потому что Виктория не всегда может быть рядом, держать за руку и повторять: «Только ты…»

А ведь есть еще и материальная сторона вопроса. В Танином случае речь не идет о запредельных суммах. Каждый курс химиотерапии обходится приблизительно в семь тысяч гривен (сегодня, говорит Виктория, немного дешевле: физраствор, капельницы, калий и т. п. закупили волонтеры, что-то выделяется из бюджета). А ведь есть еще поездки, а еще на что-то и жить нужно, а еще мама с дочкой несколько лет назад купили дом в ипотеку… Виктория уже взяла десять тысяч в кредит, еще десять тысяч выделил ей Помошнянский горсовет, восемь тысяч они с Таней собрали на компьютер (которого теперь, конечно, не будет). Увы, этих денег давно нет, на медикаменты Виктория потратила уже больше тридцати пяти тысяч.

— Никогда не думала, что буду что-то просить, стоять с протянутой рукой, - плачет Виктория. — Я всегда полагалась только на себя и Таню учила: «У тебя есть только я, у меня есть только ты». Но сейчас я прошу, очень прошу: помогите, пожалуйста. Мы сами никак не справимся.

Давайте поможем. Таня и Вика найдут в себе силы и мужество на еще три курса химиотерапии — ради друг друга. Главное — чтобы сегодня нашлись деньги (и суммы ведь нужны не такие уж большие), и тогда Таня будет жить.

Карточка «ПриватБанка»: 5168 7555 1621 3325 (Косинова Виктория).

Тел. Виктории: 067-89-45-622, 099-54-72-671.

Ольга Степанова, «УЦ».

После «долгоиграющей» четвертой сессии Кировоградского горсовета (четыре заседания и объявленный перерыв) в депутатском корпусе произошла рокировка: часть тех, кто еще недавно считал себя демократическим большинством, перешли в оппозицию. Объяснили это недовольством от назначения на должность зама мэра по гуманитарным вопросам Натальи Дзюбы, экс-регионалки. О действительных причинах их перехода и о том, к кому именно в оппозицию перешли депутаты, в интервью «УЦ» рассказал городской голова областного центра Андрей Райкович.

– Андрей Павлович, насколько важной для города была четвертая сессия?

— Каждая сессия горсовета важна, потому что она по содержанию несет большую нагрузку и предполагает решение вопросов, которые влияют на все сферы жизнедеятельности города. Четвертая сессия была знаковой, потому что по результатам работы за полгода корректировался бюджет. Проекты решений заблаговременно были опубликованы на сайте горсовета, и сессионное заседание не предполагало серьезных недоразумений и разногласий. Но только до того момента, пока определенные депутаты не начали лоббировать некоторые программы и направления. А бюджет – это очень сложный финансовый инструмент, и надо иметь достаточно серьезные профессиональные знания, чтобы его понимать.

– То есть разногласия вызвал бюджет? Не кадровый вопрос?

— У нас всегда определенные депутатские фракции и группы пытаются свои интересы под что-то замаскировать. Что касается назначения заместителя городского головы, этот вопрос надо было решить давно. В течение восьми месяцев это была вакансия. Я не имел в своей команде соответствующего специалиста, поэтому вел переговоры с депутатскими фракциями относительно кандидатур. Дзюбу я предложил открыто, задолго до сессии, чтобы депутаты могли протестировать ее кандидатуру на уровень профессионализма, ответственности, патриотичности, нужности громаде. Сказать, что вопрос решался подковерно, нельзя.

До этого на рассмотрение депутатов я дважды подавал кандидатуру Романа Колисниченко из «Батьківщини». Дважды голосовали, дважды не поддержали, в том числе большинство, которое называет себя демократическим.

Что такое демократическое большинство? Депутаты, объединенные идеологией демократии. Я бы не хотел, как некоторые, развешивать ярлыки и говорить, что «Рідне місто» или «Наш край» не имеют признаков демократичности. Я бы не стал говорить это и о депутатах «Оппозиционного блока». В нашей стране не запрещена эта политсила, «Оппоблок» имеет представительство в парламенте, в областном совете и в горсовете – с этим надо считаться, ведь они представляют интересы граждан. Не считаться с ними нельзя. Другое дело, что они в некоторых вопросах находятся в оппозиции к правящей партии. Но это и есть признак демократии.

А «Рідне місто» и «Наш край» – это не столько политические силы, сколько общественно-политические организации, поскольку в своих программных положениях имеют меньше политики, но больше общественной целесообразности. Это региональный проект. И то, что громада города доверила десятерым депутатам представлять этот проект, тоже признак демократичности.

Я не давал присягу ни одной политической силе, я присягал громаде города. И буду честно ей служить, пока ее представители не примут какого-то решения относительно моей персоны. Я считаю себя профессионалом в вопросах экономики, администрирования. Вопросы местного самоуправления я изучаю параллельно и могу заявить, что ни одного решения, которое было бы не на пользу громаде, я не принял.

– Фракция «БПП «Солидарность»» разделилась…

— Я командный человек, и когда на заседаниях фракции решают стопроцентно поддержать городского голову, а потом включают механизм торгов, я это не воспринимаю. Это не отвечает логике здравого смысла.

Накануне сессии фракция «Солидарность» заседала в пятницу, и я там присутствовал. В очередной раз я расставил акценты относительно изменений в бюджете. Меня поддержали все, только Крипак воздержался в вопросе проекта развития транспортной сети. Депутаты УДАРа тоже поддержали проекты. А в сессионном зале начались спекуляции. Одной политической силе не понравилась кандидатура Дзюбы, и вообще должность заместителя городского головы стала разменной монетой, пиаром.

Знаете, что их волновало на самом деле? Чтобы никто не влез в «закрытое акционерное общество» – жилищно-коммунальный сектор горсовета. Оттуда вычистили всех инакомыслящих чиновников и создали ЗАО, в которое никого не допускали.

Через тендеры прошло очень много вопросов, но моя программа прозрачности выполнялась на самом минимуме. Все остальное – «договорняки»: ты – мне, я – тебе. Я противник таких вещей! И то, что произошло на сессии, было обосновано вопросом, стоявшим в повестке дня под номером 4, а не 2 (назначение вице-мэра. – Авт.). А это увеличение структуры, добавление штатных единиц в управления ЖКХ, УКС и инспекцию ГАСК. Мы на эти отрасли выделили дополнительные немалые средства, их надо обслуживать, контролировать, обеспечивать открытость и прозрачность в их освоении.

К государственным должностям надо относиться с глубоким пониманием, это же не частный сектор экономики. И если люди доверили нам управлять более чем полутора миллиардами гривен, мы должны управлять ими эффективно. Поэтому нам нужны дополнительные должности.

Каждое сессионное заседание начиналось с торгов за какую-то должность. Например, фракция «УКРОП» выдвинула требование, чтобы их представитель возглавил управление торговли. Человек прошел стажировку, в принципе подтвердил возможность работать в этой должности, но в этот период так называемые демократы забыли об открытом конкурсе, о других процедурных вопросах. Но я не забыл, что третья сессия началась с блокирования, требований заслушать неподготовленные отчеты двух моих заместителей с уже подготовленным кулуарным решением о выражении им недоверия. Это делается для того, чтобы городской голова был управляемым.

– Для кого так важен и «страшен» был четвертый вопрос повестки?

— Часть депутатов паразитируют на городском бюджете, они имеют свои фирмы и объемы работ на объектах ЖКХ, дорожных, строительных. Это очень легко проверить. Таким образом идет борьба не за идеи, не за идеологию отстаивания интересов общественности, а за личные интересы. Это искусственно созданная видимость значимости для общественности. На самом деле им нужен легкоуправляемый городской голова, не имеющий стабильной поддержки, на которого можно влиять.

Представьте, притом, что фракция «УКРОП» входит в формат демократического большинства, она не вошла в сессионный зал, пока я не назначил Горбовского на должность начальника управления торговли. Это стыд, а не демократия.

В горсовете представлены девять политических сил, и все они должны объединиться вокруг интересов громады, важных вопросов, которые объединяют. В вопросе переименования Кировограда у меня есть личное мнение, которое никто не изменит. Но есть позиция городского головы, потому что ответственность городского головы – это не личное мнение Райковича. И я буду намертво стоять за то, чтобы все депутаты имели равные условия для сотрудничества, чтобы все депутаты в сессионном зале, на комиссиях, на фракциях были открытыми, чтобы не было кулуарных договоренностей, кого сегодня ставим на колени, а кого возвышаем до небес. По делам судят, а не по интригам.

Понятно, что я был эмоциональным на четвертой сессии. Возможно, где-то на грани. Но поверьте: зная это интриганство, эту неоткровенность изнутри, я тяжело это переживаю. Тяжело переживаю то, что отдельные граждане собирают подписи, чтобы лишить меня звания Почетный гражданин Кировограда. Мне это неприятно и больно. Мне есть с чем идти к людям, есть чем гордиться, я никогда ничего не брал из бюджета, а только его наполнял.

– Вам не кажется, что демократического большинства в горсовете не стало потому, что его не стало в Верховной Раде? Может, это указание сверху?

— Я говорил им о том, что очень редко выигрывают спортсмены, которые допускают фальстарт. Они срываются, потом сил не хватает добежать до конца дистанции. У нас очень много претендентов на должность городского головы, народного депутата. Понятно, что общегосударственная политика отпечатывается на региональной политике. Это имеет признаки пиара, но это не на пользу людям, которые уже устали. Если бы руководителям страны хватило мудрости и воли установить мораторий на выборы, было бы намного лучше.

– Начальник управления ЖКХ Хачатурян и пять сотрудников управления написали заявления об увольнении. Вы подписали все заявления?

— Конечно. Я никого не держу. В шею никто никого не гнал, наоборот, я призывал людей к командному стилю работы. Когда я впервые в должности городского головы встретился с управленцами, то объявил политическую амнистию и сказал, что никто никому ничего не должен, работу буду оценивать только по деловым качествам. Общественные активисты требовали крови, выгнать всех. Но надо же разбираться, придерживаться определенных критериев.

Все это от лукавого. Депутаты от «Свободы» знали о том, что Хачатурян намерен уйти, а ко мне он не соизволил с этим прийти. Что это за подходы? И таких людей я должен удерживать на должностях? Свято место пусто не бывает.

Из 160-ти миллионов, которые мы должны распределить, управление ЖКХ затребовало 107 дополнительных миллионов, мотивируя это социальной необходимостью. Мы не могли столько выделить, потому что проблемы жилищного фонда, которые копились десятилетиями, нельзя решить за полгода.

В общем, состоялось то, что состоялось: победили истинная демократия и здравый смысл.

– Депутаты, перешедшие в оппозицию, заявили об этом официально?

— Не знаю, они со мной не советуются. Вообще они хотят иметь больше прав, чем обязанностей. А я привык быть ответственным, обязательным, я семь раз отмеряю, прежде чем отрезать. На сессиях даю возможность высказаться всем желающим, но мне сложно воспринимать замечания непрофессионалов, которые тяжело ориентируются в цифрах, в сути вопросов. Чистой воды пиар…

Заявили, что перешли в оппозицию. В оппозицию к кому? К громаде города? К программам и бюджету, которые они же утверждали? Надо же иметь ответственность.

– Вернемся к городскому хозяйству. Как распределили 160 миллионов?

— Как известно, 80 миллионов – на приобретение новых троллейбусов. Объявляем тендер, покупаем их без посредников. Если бы на сессии не проголосовали, ждали бы новые машины до мая следующего года, а я хочу, чтобы они были уже в этом. Надо решить этот вопрос и десять лет к нему не возвращаться – люди будут ездить на нормальном транспорте. Более того, когда пустим новые троллейбусы, из центральной части города уберем старые маршрутки малой вместимости.

Десять миллионов – на реконструкцию тепловых сетей. Тридцать три – на ЖКХ: крыши, тротуары, придомовые территории. Еще – на школы, медицинские учреждения. Каждая копейка прозрачная. А депутаты включают заднюю скорость и говорят, что им непонятно. Надо набраться смелости и сказать, что они не хотят устойчивого большинства. Они же находят красивые популистские слова, называя себя демократическим большинством. Я себя считаю демократом. Пусть бы каждый из них похвалился тем, что посчастливилось мне сделать в своей жизни. И мы посоревнуемся, кто из нас больше демократ.

Я уверен в том, что победит настоящая, а не надуманная демократия. Что при использовании бюджетных средств будут доминировать принципы честности, прозрачности и ответственности. Вот тогда все будет хорошо.

Записала Елена Никитина, фото Олега Шрамко, «УЦ».

Все помнят фразу классика про «две беды: дураки и дороги». И кому не доводилось самому в сердцах воскликнуть: «Да что ж такое с нашими дорогами?! Куда идут наши деньги?!» Мы попытались найти ответ на этот животрепещущий вопрос.

Для начала хотелось бы привести немного забавных цифр. Протяженность дорог общего пользования в нашей области — 6 тысяч 259 километров. Минимальная стоимость капитального ремонта одного километра — 8 миллионов гривен. Простым умножением получаем: для капитального ремонта всех дорог области необходимо около 50 миллиардов гривен.

А весь годовой бюджет Кировоградщины составляет 3, 7 млрд. Получается, для того, чтобы капитально отремонтировать все дороги области, надо 13 лет не есть, не пить не платить зарплаты и т.д., а только отдавать деньги на ремонт дорог. И 8 миллионов — это нижний порог! Есть сложные участки, оценочная стоимость ремонта которых до 20 миллионов!

И ведь есть же еще коммунальные дороги! Это которые в городах и селах. Их у нас 11 тысяч 366 километров. И пусть  капитальный ремонт одного их километра оценивается «всего лишь» в 4, 5 миллиона, но на все нужно 51 миллиард гривен. На все вместе нужно 27 областных годовых бюджетов!

Зная все это, хочется опустить руки и заплакать, даже не задавая риторического: «Что делать?»

Любой водитель, выплеснув всю свою ненависть к ямам и колдобинам, выдохнув и закурив, скажет, что все-таки что-то на наших дорогах делается. Что именно, рассказал корреспонденту «УЦ» Сергей Полищук, руководитель Службы автомобильных дорог Кировоградской области.

— На этот год нам выделено порядка 83 миллионов гривен на эксплуатационное содержание дорог. И 212,5 миллиона на так называемый средний и текущий ремонты.

Мы сами совместно с областной госадминистрацией предложили «Укравтодору» перечень объектов, которые мы, исходя из бюджета, можем сделать. В итоге вышло постановление №176, в котором прописаны пять объектов в области, где мы делаем ремонт на те самые 212,5 миллиона.

Как выбирались объекты? Мы своими силами провели исследование интенсивности движения транспорта на дорогах государственного значения. Она у нас очень сильно изменилась за последние годы, потому что у нас нет Крыма, и на востоке происходят известные события.

Раньше летом самая большая интенсивность была в южном направлении, а также на международной трассе М12 Стрый – Знаменка, сейчас она изменилась на восточное и северо-восточное направления. Тяжелая и сверхтяжелая военная техника идет в сторону АТО. Поэтому это направление у нас в приоритете. А раньше в приоритете были М12 и М14 Александровка-Кировоград-Николаев. Поэтому, признаюсь честно, мы немного запустили другие направления, такие, как М22 Полтава – Александрия и М04 Знаменка – Луганск – Изварино.

Руководством области было принято решение – максимальные усилия направить именно на эти дороги, где интенсивность выросла в разы. И подход будет другим. Раньше мы делали дороги отрезками – по 2-3 километра, – насколько хватало денег. Не считая ямочного ремонта, который относится к эксплуатационному содержанию. Теперь мы решили перейти к так называемому маршрутному подходу.

У нас Знаменка не только железнодорожный узел, но и автомобильный. В городе сходятся три государственных дороги. Уже упоминаемые М12 и М04, а также М01 Киев – Знаменка. Нагрузка очень большая на дороги. От Кировограда до Знаменки у нас более-менее комфортный проезд. От Знаменки до Александрии имеем объезд, один из трех отрезков которого мы уже ввели в эксплуатацию в 2011-м. И сейчас мы бьемся за то, чтобы закончить объездную дорогу вокруг Знаменки и выйти на Александрию. Имеем такое желание сделать полностью направление, а не делать кусками в разных местах.

Бьемся за кредит, нам в этом помогает областная власть, Кабмин вроде поддерживает, народные депутаты. Если все получится, в итоге будет целое направление, от Кировограда до Александрии, хорошей дороги. В Александрии доходим до железнодорожного моста, по которому мы ездим в Днепр. Этот мост запланирован в ремонт в этом году. На следующий год планируем дойти оставшиеся 36 километров до Днепропетровской области. И мы получим нормальное сообщение от Кировограда на Днепр и Полтаву.

Это не только путь на восток, это связи с экономически развитыми Днепропетровской и Полтавской областями. Есть еще участок в Онуфриевском районе трассы Н08 Борисполь – Запорожье. Это наша связь с Кременчугом, и мы планируем этот участок также привести в порядок. Нам обещают выделить средства на этот участок, а также на М12 даже не за счет госбюджета, а с привлечением международных инвесторов – Банка реконструкции и развития и т.д.

В итоге мы будем иметь нормальный сплошной проезд с запада на восток области.

Мы не забываем и о других направлениях. С Николаевом у нас сообщения, по сути, нет. Не по нашей вине. Бобринецкое направление у нас проезжаемое. Сейчас мы делаем ремонт на участке в 20 километров на Компанеевку. А там стало совсем плохо. Та ситуация, в которой николаевская дорога находится, дошла и до нас. Работаем. Александровское направление у нас более-менее нормальное. Если все наши задумки воплотятся в жизнь, мы получим уже приемлемую сеть дорог в области.

Есть хорошая новость. В пятницу нам дополнительно выделили из государственного бюджета 78 миллионов 178 тысяч. Что это нам дает? По состоянию ямочного и текущего ремонта мы были далеко не худшими в Украине, с соседними областями можно сравнить. Но из-за этих ремонтов мы исчерпали лимиты, скажем так. Эти средства очень вовремя. Мы уже вошли в систему закупок ProZorro, теперь нужно очень много работы сделать, чтобы эти средства освоить, потому что времени крайне мало.

– Откуда берутся в себестоимости ремонта одного километра эти миллионы гривен? Обыватели ропщут: дали бы мне эти 10 миллионов, я бы не один, а десять километров сделал!

— Текущий и средний ремонт у нас стоит приблизительно 5,3 миллиона. Откуда цифры? Все очень просто. Есть так называемые граничные цифры, за которые мы можем закупать материалы. Мы их согласовываем с Киевом, с нашей Торгово-промышленной палатой, и сразу несколько органов контролируют, чтобы не было нарушений.

Так вот, бывает так, что 2-3 раза в месяц мы меняем цены! В прошлую пятницу тонна битума стоила 8 тысяч 500, а сегодня (разговор был в понедельник. – Авт.) цена уже 9 тысяч 300, плюс 800 гривен за пару дней!

Было совещание месяц назад с участием первого зама главы ОГА Сергея Коваленко и всех поставщиков. Сергей Петрович мог убедиться, что с начала сезона (февраль) цены на щебневые материалы выросли в два с половиной раза! Намного подорожали горюче-смазочные материалы. Вот отсюда и выходит стоимость дорог.

Если кто-то думает, что тот же битум мы можем недодать, что здесь можно украсть, то это не так. У нас рабочие, которые в такую жару делают ремонты, получают совсем не такую зарплату, которой достойны.

Сколько тонн битума надо на километр? Или асфальтобетона? На каждый по-разному. И не мы это определяем! На каждый участок дороги проектный институт разрабатывает проект ремонта. Причем даже в Интернете можно найти эти расчеты – сколько на каждый пикетаж требуется тех или иных материалов. (Пикетаж – это профессиональный термин. Пикетами называют те столбики с указанием расстояния, мимо которых мы проезжаем. Пикетаж – профессиональная привязка к местности участка дороги.– Авт.)

Битум для работы мы возим из Беларуси. У нас в Украине его производят только в Кременчуге, но нас не удовлетворяет его качество (как говорили другие спецы, он за месяц выдавливается из покрытия, стекает по такой жаре. – Авт.). На Мозырском нефтеперерабатывающем заводе более качественная исходная нефть и технологии современнее. Можете обвинять нас в непатриотичности и что не поддерживаем отечественного производителя, но сами же потом первые осудите за низкое качество ремонта.

– Не раз приходилось встречать такую картину, например, на дороге в Новоукраинку через Ровное и Приют. Сто метров полностью отремонтированы. За ними полкилометра старой дороги. Потом опять кусок отремонтирован метров на сто-двести. А потом снова дорога дрянь. Что это за шахматная доска?

— Мы называем это «картами». По весне эти участки стали совсем непроходимыми, приходилось объезжать по обочине. Поэтому закрываем самые проблемные места, особенно в низинах, где скапливается деготь. 40-50 лет назад дороги делались с дегтем, с расчетом на нагрузку в 5-10 тонн, а там сейчас идут грузовики иногда за сто тонн! 118 тонн однажды на николаевской трассе было зафиксировано!

Как бы мы ни хотели отказаться от ямочного ремонта, но это вконец убьет дороги. Там же основа древняя, иногда уже на скажешь во сколько слоев. Местами осталось 20 сантиметров щебеночной смеси, а где-то ее уже совсем нет – выдавило. Поэтому мы весной должны обеспечить проезд, пусть и «картами».

– А кто контролирует, как вы ремонтируете?

— Лаборатории оценки качества ремонта есть в службе автомобильных дорог, облавтодоре и организации «Дорцентр». Мы сами постоянно делаем анализ, и последние две лаборатории постоянно контролируют нас. Без предупреждения в любой момент могут приехать на работы. Делается так называемая вырубка (это как геологи делают шурфы), берутся образцы, исследуются. В этом году, кстати, как никогда, жесткий контроль ведется. Все-таки это безопасность движения. Если качество ремонта неудовлетворительное, сразу составляется акт, и за счет виновных все переделывается.

– А что ждет наши «бетонки»?

— Они очень сложны в эксплуатации. Построены они в основном в шестидесятые годы. Самая известная на новоукраинском направлении, раньше она называлась Полтава – Кишинев, теперь Кировоград – Платоново.

То, что мы ее сберегли, это достижение. Вы видели, во что бетонка превратилась в Николаевской области. В бетонке главное что? Арматура. У них там часто ее уже нет, она физически исчезла. Под плиты попадает влага, и со временем образуются пустоты. Мы не раз на своем участке поднимали плиты, подсыпали под ними. А соседи – нет.

Температурный режим резко меняется, и это приводит к тому, что плита лезет на плиту, и они в итоге «стреляют», лопаются.

Зимой с бетонкой самые большие проблемы. Ее нельзя посыпать солью, потому что, если посыпать, через несколько лет бетона просто не будет, разъест. О строительстве новых бетонных дорог речь совсем не идет, идет только о текущем ремонте, поддержании состояния.

– Так что ждет наши дороги?

— У нас нет ни одной дороги, построенной за последние 10 лет по нормальным технологиям, когда построил и на 20 лет забыл, нужно только поддерживать в рабочем состоянии. Нужна государственная стратегия развития отрасли.

Мы посчитали, что для поддержания нашей сети в надлежащем состоянии, притом, что цены на материалы не меняются, в год нужен 1 миллиард гривен. И за 10 лет мы привели бы дороги в нормальное состояние.

Ситуацию с дорогами прокомментировал для «УЦ» и Александр Корнюша, директор Департамента инфраструктуры и промышленности Кировоградской областной государственной администрации:

— Область даже в последние сложные два года благодаря главе ОГА Сергею Кузьменко, абсолютно всем нашим народным депутатам, руководителю службы автодорог Сергею Полищуку делает все, чтобы удержать дороги в приемлемом состоянии. И все могут это оценить, выезжая через соседние области на Киев или Николаев, где состояние дорог хуже наших. И в этом году на дороги в области выделяется на порядок больше средств, чем в предыдущий.

25 и 28 июля прошли очередные тендеры по пяти дорожным объектам, работа идет.

Наш департамент не является ни заказчиком, ни исполнителем работ. Наша функция – в организации всех процедур, государственной поддержке и сопровождении всех связанных со сложным дорожным хозяйством процедур. От тендеров до организации работы пунктов габаритно-весового контроля на дорогах общего пользования. Конечно же, мы следим за качеством работ.

По моему мнению, главный враг наших дорог – это перегруженные грузовые автомобили. Я понимаю, наша область аграрная, перевозка сельхозпродукции – важная составляющая работы этого сектора, и летом резко увеличивается количество транспорта. Но перевозчики на такие нарушения идут! Мы провели сотни проверок веса, перегруз встречается на 30-40 тонн! Только на штрафах бюджет получил десятки тысяч евро (за перегруз штрафуют в евро по курсу Нацбанка). Но водители научились обходить пункты контроля, мы их организуем на пяти направлениях, хотелось бы больше, к сожалению, у нас всего один такой габаритно-весовой комплекс.

Так или иначе, я считаю, что область контролирует, удерживает ситуацию с дорогами, областная администрация уделяет очень серьезное внимание этой сфере.

Готовя этот материал, автор общался еще с некоторыми специалистами в дорожном деле. Хочется резюмировать сказанное всеми нашими собеседниками.

Действительно трафик на дорогах Кировоградщины кардинально изменился. Еще три года назад на юг сотни фур везли мороженое, пиво, воды и т.д., тысячи отдыхающих на своих авто, сотни автобусов ехали, одних белорусских и российских авто проходило через область по 30-40 в час (это данные контроля). Сейчас этот поток резко снизился. А в зону АТО перемещается не только техника, но и бойцы, сотни волонтеров, оттуда выезжают люди.), на восток движение стало намного сильнее.

Люди, к примеру, в Знаменке, которые жалуются на фуры, круглосуточно пересекающие центр города, могут еще и пожалеть, когда окружная дорога будет достроена. Это видно по примеру Хмелевого и Бобринца, через которые раньше проходили дороги, а потом сделали объезд. Уходит дорога – уходит и сопутствующая инфраструктура – АЗС, кафе. В этих населенных пунктах их стало меньше. Кстати, самый богатый районный автодор у нас где? В Ульяновском районе. Потому что там проходит трасса Киев-Одесса, и расположены те же кафе, рестораны, СТО, гостиницы. Вот так вот.

И знаете, в чем еще причина того, что дороги наши плохи? Да в бюрократии! Смотрите – тендеры на ремонт пяти важных дорожных объектов прошли в конце июля! Скоро сезон закончится, дожди пойдут. Когда эти ремонты делать?

Но так устроена наша система. Сначала объявляется тендер. Публикуется объявление. Месяц подают заявки. Потом дается срок на обжалование (и часто проигравшие обжалуют, что затягивает процесс надолго). Лишь по итогам тендера можно закупать строительные и горюче-смазочные материалы уже на других тендерах. После тендеров проектные институты готовят документацию на ремонт конкретных участков. И лишь после всего этого можно приступать к работе (кажется, я еще что-то в этой цепочке пропустил).

И отсюда возникает самый главный вопрос: почему тендеры на ремонт дорог объявляют весной?! В самом термине «объявления тендера» заложено, что на ремонт останется немного лета и осень. Тендеры на ремонт в следующем году надо объявлять уже осенью этого года. И тогда с первыми теплыми деньками рабочие и техника выйдут на дороги!

Почему так не делается – ответа не нашел.

Геннадий Рыбченков, «УЦ».