Месяц: Ноябрь 2014

За последние четыре года журналисты «УЦ» четыре раза были в детской областной больнице с четырьмя разными губернаторами. На прошлой  неделе культовое место посетил Сергей Кузьменко.

Детская областная больница действительно в ужасном состоянии и нуждается в ремонте. По словам Сергея Анатольевича, в 2013 году речь шла о сумме в тридцать миллионов, сегодня в связи с подорожанием стройматериалов можно уже говорить о пятидесяти. В идеале это должна быть субвенция госбюджета, если же в 2015 году такой субвенции не будет, то ремонтировать больницу будут не комплексно, а по чуть-чуть, силами областного бюджета, меценатов и спонсоров.

Первоочередная задача – ремонт помещения поликлиники. Мы уже писали о том, что поликлиника, в которую приезжают детки со всей области, расположена  в полуподвальном помещении в одном из самых старых корпусов больницы. Тусклый свет, крошечное окошко регистратуры на уровне пупа, разваленные стулья и очереди в узких коридорах наводят на мысль скорее о поселковой больнице пятидесятых годов, чем о современном областном медучреждении. Но проблема в том, что, чтобы ремонтировать это помещение, поликлинику надо куда-то переселить, а свободных помещений в детской областной нет. В начале этого года  обсуждался вариант объединения детской областной и городской больниц с тем, чтобы перевести в городскую больницу одно из терапевтических отделений областной, а на первый этаж главного корпуса переселить поликлинику. Проект выглядел вполне логично, но что-то там не заладилось. Сегодня власти вернулись к обсуждению этого варианта. Кроме того, Сергей Кузьменко сообщил, что рассматривается вариант о выкупе здания торгово-промышленной палаты.

«Совет пока этот вопрос не рассматривал, – говорит президент торгово-промышленной палаты Ирина Саенко. – Но моя позиция как человека и как президента такова: если это здание нужно детской областной, мы должны его уступить. Конечно, жалко: это прекрасное здание, в котором мы сделали прекрасный ремонт, но современная детская больница нужна нам всем. Как вы понимаете, это здание имеет свою цену, и немалую. Но если область эти деньги найдет, то я не вижу препятствий».

Вариант практически идеальный – здание находится тут же, от территории больницы его отделяет только забор, ремонт там великолепный (кабинеты несложно передать в палаты, а холлы в посты),  а немалая цена здания все равно намного меньше, чем заявленные 50 млн на ремонт…

Второй объект посещения губернатора – прачечная детской областной. Это и правда жуть.  Создается впечатление, что прачечную в таком виде, как она есть, сохраняют специально, чтобы показывать визитерам. Чаны, в которых вываривают белье вручную (!), сделаны, видимо, в военное время, густой пар, пахнущий хозяйственным мылом, прогнившие деревянные щиты на полу.  Далеко в глубине прачечной есть и современные промышленные машинки (их, правда, не хватает), но на первом плане – сцена о тяжелом труде дореволюционных прачек. Разу­меется, любому, кто сюда заходит, приходит в голову мысль, что детской областной в первую очередь нужна новая прачечная. Строительство и оборудование прачечной, по предварительным подсчетам, обойдется в четыре миллиона. Как справедливо заметил губернатор, отвечая на вопросы журналистов, в первую очередь нужно все-таки думать об отделениях, где лежат дети, а уж потом о хозблоке. Но неужели за столько лет в областном бюджете не нашлось средств, чтобы купить современные стиральные и сушильные машины? Они ведь не миллионы стоят. А тогда не будет уже ни пара, ни хлюпающей воды на полу, ни музейных корыт и выварок. Глядишь, и в старом здании с новой техникой можно будет еще какое-то время работать…

Ольга Степанова, фото Елены Карпенко, «УЦ».

Публикация прошлого номера о строительстве пешеходного моста в Кировограде за миллион гривен, по поводу которого у журналистов «УЦ» и ряда независимых экспертов возникли вполне конкретные вопросы к местной власти, ожидаемо вызвала широкий резонанс. В частности, в редакцию «УЦ» по собственной инициативе обратился начальник государственного предприятия «Кировоградский экспертно-технический центр госгорпромнадзора Украины» Сергей Ткаченко с довольно неожиданным предложением.

В распоряжении возглавляемой им организации — аттестованные лаборатории и специалисты, которые, по его мнению, единственные в области могут дать исчерпывающую и не вызывающую сомнений оценку  выполнения строительных работ, заключение по качеству сварных соединений, конструкций, соответствию материалов и т.п. Именно в экспертно-технический центр обращаются за экспертизой правоохранительные органы, СБУ в процессе расследования уголовных дел, связанных с некачественным или аварийным строительством.

— УКС, заказчик, подрядчик, технадзор — это все зависимые друг от друга организации. УКС будет заказчиком, и УКС же — технадзор. Какой технадзор в своем УКСе скажет, что что-то не так? Давайте сделаем независимую экспертизу, поставим точки над «і», каждый возьмет на себя ответственность, — предлагает опытный специалист.

Ткаченко подчеркивает, что отказать в проведении такой экспертизы, если заказчиком, подрядчиком или проектантом будет подана соответствующая заявка, организация просто не имеет права. Другое дело — нужно ли это им…

В свою очередь, у начальника госпредприятия есть собственное, личное мнение по поводу.

— Проектировщик может и золото в качестве материала запроектировать, но тут же вопрос в цене — нет смысла такие деньги вкладывать. Я бы предложил этот мост делать либо сборным, дерево-металл, либо полностью из дерева — нашего дуба из лесничеств области, и заинтересовал бы наших инвесторов, и стоил бы он намного дешевле, — уверен Ткаченко.

По его мнению, дубовые конструкции от местного производителя (вместо легированных сталей производства страны-агрессора) полностью соответствуют требованиям безопасности к 30-метровому пешеходному мосту, да и по долговечности не уступают дорогостоящим современным материалам.

Вместо послесловия

Один из «виновников торжества», и.о. мэра Иван Марковский, по свидетельствам некоторых интернет-СМИ, также отреагировал на нашу первую публикацию. Причем весьма эмоционально. Заговорил он, впрочем, не о металле, сметах и технадзоре, а о чувстве собственного достоинства, кормлении с рук и прочих весьма отвлеченных вещах, при этом не назвав конкретно ни издание, ни автора, зато упомянув слово «откат», которое вообще не звучало в статье. Оговорка по Фрейду?

Андрей Трубачев, «УЦ».

Несколько дней назад кировоградский волонтер и глава общественной организации «Патриот Кировоградщины» Вадим Никитин вернулся из зоны АТО, куда возил гуманитарную помощь для своих подшефных — 42-го батальона территориальной обороны ВСУ.

Вадим Никитин производит впечатление сурового человека, но в реальности он оказался очень открытым и готовым к диалогу. Общественная организация «Патриот Кировоградщины», которую он основал и возглавил в июне нынешнего года, занимается сбором и адресной доставкой гуманитарной помощи украинским военным из 42-го батальона теробороны. Вадим лично отвозит грузы в зону АТО и уже ездил туда четыре раза. Пунктами назначения были Луганское, Дебальцево, Углегорск и небольшой пгт Булавинское недалеко от Углегорска. Последняя поездка завершилась неприятной историей. Дело в том, что военные из 42-го батальона предложили поделиться продуктами с жителями пгт Булавинское, ситуация в котором характеризуется просто — гуманитарная катастрофа. Сам поселок находится под контролем ВСУ, однако он расположен буквально в нескольких километрах от условной границы боевых действий. Обстрелы здесь — норма жизни. Месяц назад закрылась Булавинская шахта — единственное предприятие, дававшее жителям поселка работу и какую-никакую зарплату. Многие люди лишились домов и живут сейчас у друзей и соседей. Естественно, все, кто мог уехать, давно покинули это место.

На свежую новость о доставке гуманитарной помощи прибыли журналисты телеканала «1+1». Однако репортаж, сделанный ими, удивил и самого Никитина, и офицеров 42-го батальона. Дело в том, что журналисты прибыли как раз к разгрузке и раздаче помощи, а в этом волонтерам помогли милиционеры из Полтавы. Но, видимо, корреспонденты не совсем разобрались в ситуации, и в результате у них получился надрывный репортаж о том, как полтавские правоохранители доставили несколько тонн продуктов отчаявшимся жителям поселка.

— В чем-то обвинять их я не могу, — говорит Вадим, — в целом репортаж получился хороший. Но неправдивый. В него затесался, например, некто с прозвищем Гром — этого человека мы вообще впервые увидели в репортаже, естественно, он не имеет ни малейшего отношения к нашей организации. Тем не менее, на камеру он рассказывает о том, что якобы сопровождал наш груз. Я не хочу предъявлять претензии каналу «1+1», просто хочу восстановить справедливость и рассказать, как было на самом деле. Продукты, которые мы отправили в Булавинское, наши люди собирали несколько недель, и я обязан полностью отчитаться перед ними, что и куда пошло. Таков принцип моей работы. В нашу последнюю поездку мы доставили более 16 тонн продуктов и тепловизор, который ну очень был нужен нашим бойцам. Груз мы везли двумя грузовиками — 10 тонн вез «КамАЗ», который за собственные средства восстановили и передали в подарок фермеры частного аграрного предприятия им. Ульянова и который мы передали бойцам. Еще 6,4 тонны мы доставили фурой, именно она потом поехала в пгт Булавинское и именно она попала в кадр журналистов «1+1».

По словам Вадима Никитина, главными донорами волонтерского движения являются мелкие бизнесмены и фермеры:

— Нам помогают фермеры со всех уголков Кировоградской области. О «КамАЗе», подаренном предприятием им. Ульянова и фермером Александром Скичко, я уже говорил. Тепловизор «Пульсар», который мы передали 42-му батальону, за собственные средства приобрел другой фермер — Владимир Стрежнев. Большую помощь оказывают коллективы медучреждений — Кировоградской областной больницы, детской облбольницы. Продукты на наш склад вообще приносят все неравнодушные, кто сколько может. А вот наших крупных бизнесменов и депутатов среди этих людей нет. Не могу сказать, что они никак не помогают армии, но лично я помощи от них пока не увидел — ни от одного. Один раз помог губернатор Сергей Кузьменко, решив вопрос с транспортными расходами. А люди… Знайте, люди у нас на Кировоградщине живут золотые! Когда я публикую на своей странице в соцсетях очередной список необходимого для подшефного батальона, я уверен, что люди подтянутся и соберут с миру по нитке. Кто может помочь деньгами — передает деньги. Кому проще дать продукты — приносит продукты…

Мы работаем по довольно жесткому принципу: обеспечить своих подшефных именно тем, что им необходимо. Организация «Патриот Кировоградщины» постоянно держит связь с бойцами 42-го батальона, вплоть до отдельных блок-постов, поскольку позиции этого подразделения растянуты на 40 километров вдоль границы зоны АТО, и потребности на одном конце могут быть совершенно иными, чем на другом. Чтобы помощь доходила к солдатам, доставляем ее сами, потому что быть совершенно уверенным в том, что твоя помощь достигла того, кому предназначалась, можно только осуществляя адресную доставку. Это непросто, прежде всего потому, что найти водителя, который согласился бы прокатиться в зону АТО, тяжело. Но мы уже не первый раз ездим с замечательными водителями Сашей Ямчуком и Валерой Шуткой- спасибо им огромное. После каждой поездки мы выкладываем в Интернет видеоотчеты, а нашим донорам отчитываемся о том, кому именно была передана их помощь. Это занимает много времени, но так надо, потому что я работаю с человеческим доверием. Волонтером себя может объявить практически каждый, пройтись по предприятиям, собрать деньги — знайте, люди поверят ему и будут давать деньги, одежду, продукты… Конечно же, находятся те, кто бессовестно этим пользуется. Но я так не могу, потому что человеческое доверие — это основа работы волонтера. Его разрушать нельзя.

Сбор денег и продуктов, поиски и покупка спецсредств, поездки в зону боевых действий — это отнимает много сил и времени. Волонтеру при всем этом нужно еще и заниматься основной работой, уделять время родным и близким.

— Знаете, мне повезло, потому что основная работа у меня лежит как раз в социальной плоскости: я работаю в Кировоградском городском центре социальных служб для семьи, детей и молодежи. Когда начались боевые действия, я не смог оставаться в стороне, но я прекрасно понимаю, что на линии фронта с моим букетом заболеваний от меня толку мало. Надо работать на благо страны здесь, в тылу. Тем более что мне уже 51 год, дочь взрослая, у нее своя семья. Приходить после работы домой и смотреть телевизор, когда на Донбассе идет война, я просто не могу. Сейчас творится новая украинская история, и я не хочу, чтобы мне было стыдно, когда ко мне через несколько лет подойдет внук и спросит: «Дедушка, а когда у нас в стране была война, что ты делал?»

Виктория Барбанова,  «УЦ».

Офис общественной организации «Патриот Кировоградщины» находится в центре города, на углу улиц Дворцовой и Декабристов (склады областного управления МЧС). Контактный телефон: 32-04-79, мобильный телефон: 099-490-95-08. Расчетный счет в «ПриватБанке»: 26008052912479, код ЕДРПОУ 39308442.

На «защиту общественной морали», точнее — на содержание так называемой Национальной экспертной комиссии по ее вопросам, ежегодно тратится от 4 до 9 миллионов гривен. На вопрос «УЦ» о том, на что конкретно тратятся эти деньги, руководитель НЭК Василий Костицкий, называющий себя «главным цензором» Украины, прямого ответа так и не дал, ограничившись намеками на злопыхателей и «удары исподтишка».

О чем еще говорил и чем вообще занимался на прошлой неделе в Кировограде глава неоднозначного до скандальности органа — далее в публикации.

История вопроса

Собственно положение о комиссии, положившее начало ее существованию, было утверждено Кабмином Януковича в ноябре 2004-го. Офис в центре Киева, предельная численность штатных сотрудников — 91, в том числе 8 представителей в областях. Финансирование бюджетное, которое  многочисленные общественные организации Украины много лет требуют прекратить — вместе с вмешательством государства в дело защиты морали вообще и самим существованием комиссии как государственного органа.

В качестве доводов в пользу этих изменений приводится целый ряд аргументов. Так, какие-либо юридически значимые экспертизы НЭК выполнять не может, поскольку не включена в реестр государственных экспертных учреждений. Хотя, по словам самого Костицкого — юриста, депутата трех созывов Верховной Рады и бессменного руководителя комиссии, — именно выдачей экспертных оценок по запросам правоохранительных органов она в основном и занимается — определяет, к примеру, присутствует ли на диске с видео порнография или пропаганда насилия, и все такое. Однако, несмотря на многолетнюю деятельность экспертной комисии, недавно Украину причислили к странам — крупнейшим создателям и распространителям детской порнографии. Потому от вопроса общественности к правительству «Где деньги, Зин?» нельзя просто отмахнуться и оставить все, как есть, — уверены наши коллеги из авторитетного издания «Зеркало недели». А представители Независимой ассоциации телерадиовещателей (НАТ), Института массовой информации (ИМИ), Украинской ассоциации издателей периодической печати (УАИПП), Национального союза журналистов Украины (НСЖУ), Ассоциации медиа-юристов (АМЮ), Института медиа-права (ИМП), ГО «Центр UA» и движения «Стоп цензуре!» на основе анализа решений НЭК, рекомендаций Совета Европы, законодательства Украины очередной раз обратились к премьер-министру Украины Арсению Яценюку и Кабинету Министров с просьбой ликвидировать Национальную экспертную комиссию как государственный орган.

Это не первая попытка ликвидировать орган, а то, почему это сделано не было, отдельные аналитики поясняют привлекательностью его существования для чиновников, которым комиссия создает возможности успешно имитировать деятельность вместо ее осуществления. Пример из того же «Зеркала недели»: общественная организация обращается в МВД или СБУ с заявлением, что на вот этих сайтах размещаются объявления о наборе добровольцев в «армию Новороссии». Какими должны быть действия следователя? Внести заявление в Единый реестр, установить, кто является провайдером сайта, обратиться в суд о предварительном запрете распространения информации, которая содержит пропаганду агрессивной войны и терроризма. Потом, получив постановление суда, направить его провайдеру, назначить государственную судебную экспертизу материалов, подготовить и передать дело в суд. Если же деятельность имитировать, то получается так: получив заявление от общественной организации, обратиться с заявлением в НЭК, получить его решение с экспертизой (по сути, просто бумажкой, с которой даже в суд не пойдешь. — Авт.), направить общественной организации, объединяющей провайдеров, письмо с рекомендацией ограничить доступ граждан Украины к этому сайту. Все. Так ведь намного проще…

Кому — война, а кому…

Ввиду вышесказанного, неудивительно, что после победы Майдана Василий Костицкий начал много говорить об информационной войне против Украины, и уверен, что именно возглавляемый им орган должен стать одним из центров ведения информационной войны уже за Украину. Очевидно, пытаясь таким образом записать сторонников ликвидации НЭК в пособники агрессора и оправдать необходимость ее существования «не мытьем, так катаньем».

Так, во время заседания областной комиссии по вопросам защиты общественной морали в Кировограде, он отметил, что «негативные проявления, которые имеют сегодня место в обществе, являются результатом многолетней, откровенно антиукраинской информационной войны, которую проводят против Украины Россия и ряд других государств». По мнению чиновника, «иностранные спецслужбы с помощью средств массовой информации, через печатные СМИ, через Интернет и социальные сети и с помощью телевидения пытаются навязать украинскому народу искаженные моральные ценности, как то героизацию коррупции, пропаганду алкогольного образа жизни, навязывание «новых» стандартов поведения, построенных на насилии, посягательствах на национальные символы украинского народа, пропаганду межнациональной и религиозной вражды, распространение ксенофобии во всех ее проявлениях». А с началом боевых действий против нашего государства, дословно, «усилилась и психологическая агрессия антиукраинских сил, построенная на обмане и манипуляции общественным мнением».

Навязать навязывание и распространение — это, конечно, сильно сказано. А по сути, что, кто-то этого не знал без господина Костицкого и его комиссии? Вспомнился вымышленный интернет-персонаж — Капитан Очевидность, или просто Кэп. Его вспоминают, когда собеседник с умным видом излагает общеизвестные и бесполезные факты, констатирует очевидное в качестве аргумента или вместо ответа по сути на конкретный вопрос. Другой, гораздо более актуальный вопрос — стоят ли столь неисчерпаемой глубины и неизмеримой же практической ценности «экспертные» выводы нескольких миллионов гривен в год, особенно во время войны?

На прямой вопрос журналиста «УЦ» о том, на что конкретно тратятся бюджетные деньги, председатель НЭК по вопросам защиты общественной морали ответил дословно следующее: «Я не буду дискутировать с авторами идеи о ликвидации комиссии». Добавив зачем-то, что ее работники получают небольшую зарплату и все равно отправляют деньги на фронт, в то время как некоторые из упомянутых «авторов идеи» получают по 60 тыс. гривен в месяц.

На другой наш вопрос — о том, насколько деятельность в Украине государственной структуры, которая ищет «крамолу» в мультфильмах и фактически навязывает обществу собственное представление о морали, соответствует общественному запросу на сближение с ценностями более чем терпимой в этом вопросе Европы, «главный цензор», называющий себя еще и «европейским националистом», тоже не ответил. Отчитавшись, впрочем, что в одной из серий известного мультсериала «Южный парк» комиссией были обнаружены антисемитизм и порнография, а в «Симпсонах» — нечто, не предназначенное для детей.

К слову, в свое время эксперт ряда проектов ЕС и Совета Европы в сфере медиа Ад Ван Лун высказался предельно однозначно: «Предоставление широкого круга весомых полномочий Национальной экспертной комиссии по вопросам защиты общественной морали создает реальную угрозу непропорционального вмешательства органов государственной власти в Украине в права и свободы выражения взглядов». С тех пор несколько лет прошло в процессе более или менее постоянного сближения Украины и ЕС, но воз, точнее НЭК, и ныне там.

Впрочем, кировоградских журналистов Костицкий все-таки немного порадовал — заявив, что в трансляции футбольного матча, на котором болельщики поют известную песню о Путине, ничего противоречащего общественной морали нет. Так что пойте на здоровье и дальше!

Андрей Трубачев, фото Елены Карпенко, «УЦ».

Бомж Ваня, герой статьи «Смертельное безразличие», вышедшей в предыдущем номере «УЦ», получил-таки временное пристанище и медицинскую помощь: на данный момент он находится в неврологическом отделении первой городской инфекционной больницы.

Как сообщила Анна Федоровна Шевченко, жительница дома по ул. Волкова, 28, во дворе которого бомж жил целых 6 лет, в субботу были снова вызваны милиция и «скорая помощь». Сотрудники правоохранительных органов наотрез отказались оказывать какую-либо помощь, сославшись, опять же, на отсутствие в Кировограде приюта для бездомных. «Скорая» после долгих уговоров забрала бомжа и определила его в первую больницу на Валах.

Мы связались с больницей и узнали, как чувствует себя наш «подопечный» на данный момент и как может сложиться его дальнейшая судьба. Прежде всего его обработали от привычных спутников плохой гигиены — чесотки и педикулеза, и определили в неврологическое отделение. Персонал не слишком рад такому пациенту — отметили, что годы, проведенные в местах лишения свободы, дают о себе знать: «Пока что он не пьет и ведет себя спокойно. Но как дальше сложится, неизвестно. Будет лежать в нашем отделении, возможно, до самой весны. Мы ведь не можем выписать его на улицу. Но и держать силой не имеем права. Вероятно, он через некоторое время захочет уйти». Снова-таки работники больницы подняли вопрос о приюте для бездомных, отметив, что кормить и обогревать таких людей не входит в их обязанности, об этом должны беспокоиться власти, а не больница. И знаете — мы с ними полностью согласны.

Приют для бездомных людей мог бы стать не просто местом, где они могут погреться и поесть. Если организовать надлежащим образом работу правоохранительных органов, медучреждений и соцслужб с этими людьми, можно было бы решить целый ряд задач — от учета бездомных до социальной реабилитации. Ведь одно дело — просто жалеть, и совсем другое — понимать масштаб проблемы. Бомжи не только страдают от холода и голода,  они являются разносчиками той же чесотки и еще ряда опасных заболеваний, в том числе туберкулеза. Они совершают преступления. Работать с ними не слишком приятно, но необходимо. Вот лишь один из мелких штрихов: у нашего героя нет никаких документов, удостоверяющих личность. Он представился Ваней, но сердобольные жильцы дома по Волкова, где он жил, сказали, что его зовут Вася Тришин. В больнице его оформили как Василия Трусова. Фактически он является лицом без гражданства и имени, и эта проблема, думаю, типична среди бомжей. Сколько таких людей-призраков живет среди нас?

Виктория Барбанова, «УЦ».

Слова цієї пісні Андрія Макаревича могли б стати епіграфом до презентації нової книги Василя Бондаря «Рух. Початок», яка вийшла у видавництві «Імекс-ЛТД». Презентація видання відбулася минулої п’ятниці у бібліотеці Чижевського – саме там, де двадцять п’ять років тому народився на засіданнях клубу «Перевесло» кіровоградський Народний рух.

Зустріч перших рухівців нагадувала зустріч випускників: усі обнімалися, посміхалися, питали про тих, кого немає в залі: «А де N? Років десять про нього не чув…» Було тепло й цікаво. Виступаючи на презентації, ініціатор створення крайової організації Народного руху, письменник Володимир Кобзар зазначив: «89–91- це були найкращі роки для мене як людини і як громадянина». І, здається, те саме відчували усі присутні, кожен згадував себе на двадцять п’ять років молодшим, сповненим надій, готовим на ризиковані вчинки – героїчні, а водночас часто хуліганські. Говорячи про видання, у яке увійшли спогади двадцяти семи кіровоградців-рухівців (шістьох із них вже немає серед живих) та статті з газет «Молодий комунар», «Кіровоградська правда», «Думка» 89–91 років, автор-упорядник збірки Василь Бондар відмітив: «Можливо, сьогодні комусь це здасться наївним, хтось сприйме це з недовірою, але так воно було, такі були ми».

Час писати мемуари?

Може, й наївним, а може, трохи штучним. Адже це було зовсім недавно, всі пам’ятають ці події, і ось вони – люди, які творили історію, – багатьох із них знаєш десятки років з іншого боку. Але читати все одно цікаво: знайомі прізвища, знайомі місця.

«На перших порах назвати себе рухівцем – це був вчинок. Який не тільки не ніс жодних преференцій, а й міг потягнути за собою (іноді так і траплялось) переслідування.

Ми тоді про це не думали, не усвідомлювали цього і ні на кого не оглядалися. (…)

Хоча я особисто пережила кілька моментів, коли треба було долати страх. Перші рухівські зустрічі, які ми гордо назвали піке­тами, відбувалися на площі Кірова, з боку приміщення тодішнього товариства “Знання”. І якщо перші рази ми там збиралися просто як група людей, товаришів чи друзів, які про щось своє бесідують, то пізньої осені, по-моєму, 1989 року, вирішили прийти з плака­том, принести якісь листівки (дивно про це сьогодні говорити, але тоді їх треба було розмножувати від руки, бо ж ніякої копіювальної техніки ми не мали, а друкарня була одна – державна). Це тоді називалось – несанкціонований пікет. Я, як завжди, запізнювалась. Було тривожно на душі – здава­лося, що хлопців уже похапала міліція. На вулиці Карла Маркса (нині Велика Перспективна), десь навпроти нинішнього готелю “Європа”, зустріла Гришу Харитонова (пізніше емігрував в Ізраїль, нині, на жаль, покійний) і з його спокійного тону (а йшов він із цен­тру) зрозуміла, що все триває нормально. Пікет пройшов успішно – підходило багато людей, цікавились. Це після нього ми почали регулярно проводити пікети біля кінотеатру “Комсомолець” (нині “Зоряний”).

Ще пам’ятаю, було страшно, коли вперше одягла синьо-жовтий значок. Це було під час першого з’їзду Руху. Я не була делегатом, бо ж скрізь мав бути Василь. А обирати і його, і мене – для нього це було певним порушенням етики. Але у дворі Політехнічного інституту, де проходив з’їзд, було повно людей, які слухали тран­сляцію, бурхливо реагували на кожен виступ. У тій тусовці я й познайомилась з чорнявим Юрком, студентом зі Львова, який по­дарував мені синьо-жовтий значечок. Я приколола його собі на піджак. Увечері, по-моєму, відбувалися якісь заходи, тож додому ми добиралися пізно і в товаристві однодумців. А вранці, коли тре­ба було добиратися до Політехнічного самій, мені здавалося, що усі люди у вагоні метро дивляться тільки на мій значок. Звісно ж, це було не так. Правда, один добродій зауважив мені, що я непра­вильно причепила значок – синій колір мав бути зверху…» (Світлана Орел, «Ідейних і шляхетних вистачило тільки на перший ряд»).

Нині в Україні вже виросло покоління, яке фізично не може пам’ятати цих подій, у шкільному курсі історії говорять про них небагато, а у вік інформаційних технологій батьки не переповідають історію дітям. Полковник Микола Іванович Поровський, один із фундаторів НРУ, голова Координаційної ради у 1989–1994 році, народний депутат України першого скликання, а нині заступник командира полка нашого кіровоградського спецназу, розповів: «Я недавно зустрічався зі студентами-істориками. Питаю: в якому році було створено Народний рух? Мовчання. Назвіть три прізвища перших рухівців – мовчання. Кажу: хоч одне назвіть – книгу подарую. Ні, ніхто не знає. А це студенти-історики… Що вони вивчають? Що читають?» Про те ж говорив Володимир Панченко: «Дивився нову експозицію у нашому музеї. Найгірший зал – XX століття. Після здобуття незалежності – взагалі нічого».

Недавня історія – це начебто ще й не історія, хоча вже й не сучасність. 25 років – небагато, але книгу «Рух. Сучасність» слід читати хоча б, щоб пригадати: у тодішніх революціонерів не було Інтернету та соцмереж, не було мобільних телефонів, не було матеріальної підтримки, навіть доступу до техніки не було. Вони шили жовто-блакитні прапори вдома, малювали плакати й копіювали листівки від руки, а щоб відправити Володимира Кобзаря на установчий з’їзд Руху, скинулися по карбованцю. Підпільна кіровоградська газета «Думка» – просто листочок поганої якості – друкувалася аж у Литві, мізерним тиражем, але користувалася величезним попитом – її передавали з рук у руки, дуже бережно, щоб не пошкодити. У щоденнику Василя Бондаря 1989 року знаходимо: «Думка наша пішла межи люди. Я роздав уже більше півсотні. Правда, ті тридцять, що взяв Жовна, – чи розібрали їх?» (Василь Бондар, «Нотатки необандерівця»). Але це працювало!

Маленькі кроки історії

Усі знають про результати референдуму 1991 року, про здобуття незалежності, але ж цьому передували сотні маленьких незначних подій, зокрема і в Кіровоградській області. Сергій Кудря емоційно описує подію, яка сталася 10 вересня 1989 року в Малій Висці: «Аж раптом як грім серед ясного неба – прапори. Шок! ЧП!!! Сенсація!.. Усе, що завгодно, але українські знамена… О ні, тільки не це!.. Радянська пропаганда так вміло й ґрунтовно учила нас не­навидіти власну символіку, так страшно плекала з нас манкуртів, що коли б на людних місцях і справді з’явилися нацистські штандарти – переконаний – шок виявився б меншим. (…) Подейкували, що прапорів було не менше десяти і що розвісили їх на найвищих точках міста, в тому числі на спорудах міліції та райкому, на приміщеннях цукро­вого та спиртзаводів. Говорили, що це справа рук не інакше, як заїжджих гастролерів із Західної України. Інші ж гаряче доводили, що знамена були не бандерівські (тоді їх називали лише так), а німецькі, з фашистською свастикою, тощо.

Насправді ж прапорів було два і замайоріли вони: один на радіотран­сляційній вежі (це буквально за п’ять метрів від приміщення районної міліції, інший – на міському Будинку культури, це, власне, самісінький центр Малої Виски. А безпосередніми виконавцями цього сміливого вчинку стали місцеві, а не заїжджі, тоді ще підлітки – Сер­гій Мотурнак та Олександр Литвинчук. Ідейним же натхненником, як виявило­ся, був місцевий поет, а в недалекому майбутньому, ще й лауреат всеукраїн­ського конкурсу “Гранослов” Ігор Тарасенко. У домашніх умовах за участі брата Сергія Мотурнака Віталія хлопці пошили прапори, виготовили якнайдовші древка, навіть прив’язали до кутів полотнища камінці (аби краще виднілися зни­зу) і в ніч з 9-го на 10-те березня розвісили на найпомітніших міс­цях Малої Виски».

Або у Знам’янці 30 вересня 1990 року: «У переддень в Будинку культури, де проходила якраз міськрайпартконференція, видано таку інформацію (твердять: з уст са­мого секретаря): “До нас їдуть 1000 чоловік із західних областей проводити мітинг. Не допустити! Дати відсіч!” (…) Майже в цей же час на Колгоспному ринку били людину. Били мотоциклетним шоломом по голові, по обличчю. З м’ясного па­вільйону вихопився рубщик м’яса і наставляв на жертву чотиризубі вила. Озвірілу ватагу очолював якийсь машиніст-пенсіонер, а з динаміка базарного радіо гукав “ідейний натхненник” на всю силу голосу: “Товаріщі, на базаре у нас появіліся смутьяни, коториє волнуют народ, под флагом жолто-блакітним. Оні продают антісовєцкую літературу. Гоніте іх с ринка, не дайте сєбя обмануть!” А били олександрійського делегата конференції Федора Миколайовича Дзюбу. Били в присутності старшого лейтенанта міліції, який потім доповість про кривавий інцидент місцевим керівникам. “Ну, що ж, так захотів народ”, – знімуть з нього відповідальність владоможці.

Конференція проходила в Чорному лісі (…), на лісовій галявині, в трикратному кільці оточення (перше кільце: апаратники міськкому КПУ, міської та районної рад; друге: загін міліції; третє: всі інші, кому вдалося прорватися через міліцейський кордон на узліссі). Делегати си­діли на землі, або навпочіпки, або обіпершись на дерева» (Микола Петров, «Зродились ми великої години»).

Або… в Москві 26 квітня 1990 року: «У Москві я зустрів місцевих українських рухівців і приєднався до їхніх акцій. (…) Ми тримали у центрі Москви гасло українською мовою – “Хай живе КПРС на Чорнобильській АЕС!” Для влади та простих московських перехожих то був шок» (Анатолій Авдєєв, «Боролися не за посади»). До речі, представляючи нашого колегу Анатолія Авдєєва, Василь Бондар згадав, що у ті роки він був особливо цінним кадром для Руху, тому що, по-перше, мав російське прізвище (що було відповіддю на звинувачення в націоналізмі), а по-друге, працював робітником, адже організацію, яка складалася переважно з журналістів та письменників, тільки лінивий не називав «далекою від народу».

Рух зробив свою справу. Рух може піти?

Виступаючи на презентації, Володимир Панченко (який, як виявилось, ніколи не був членом Руху!) сказав:

«Недавно я прочитав у одного історика, що не було Першої і Другої світової війни, була одна війна з перервою на двадцять років. Чому я це згадав? Події 89–91 років, 2004 року и 2013–14 років в Україні – це не окремі революції, а три етапи однієї. Тоді Рух зробив свою справу. І помаранчева революція зробила свою справу: ми зрозуміли, що не можна залишать політиків наодинці, їх треба контролювати. І треба бути обачними. От щодо кіровоградського губернатора… Я нічого не кажу про його людські чи професійні якості, нічого не кажу про його діяльність як голови Олександрійського району. Але його політична біографія заплямована – тільки політична! Якщо завтра станеться таке, що Янукович в’їде в Україну на білому коні, де буде Сергій Анатолійович?..»

Але повертаючись до Руху, який зробив свою справу. На зустрічі усі згадували тільки найкращі часи НРУ, часи надій і піднесення, але в книзі багато і гіркоти, і розмірковувань на тему, чому ж не вийшло… Перший голова крайової організації Юрій Матко пише: «Наше завдання на той час було – провести через барикади. Ми були революціонерами, не управлінцями». Світлана Орел в статті «Моє прощання з Рухом» згадує: «Рух, ставши символом змін у суспільстві, не лише не подолав номенклатурну Систему (вона була і залишається основним гальмом, бо серед її цінностей базові – самозбереження і самозбагачення), а й прийняв її правила за свої. Кроком у цьому напрямку стало те, що Рух пішов у владу (був такий період, коли для Руху буквально вакансувалися посади перших заступників рай- та облдержадміністрацій). З одного боку, це свідчило, що номенклатурна система визнала Рух. Але з іншого – почала з Рухом боротися, розкладаючи зсередини. (…) Зайняти посаду стало ідеєю фікс. Пам’ятаю, як несказанно радів своїй посаді один кандидат історичних наук (а з ним і все рухівське оточення, де було немало справді відданих ідеї людей, наївні, не розуміли, що це – шлях до моральної прірви). Нікого не хвилювало, чи є в людини відповідні знання, професійна підготовка, аби запопасти адміністративні важелі. Не можу оцінити, чого досяг наш кандидат як професіонал на новій для себе ниві діяльності, але точно знаю, що у своєму кабінеті перед тим, як перескочити на високу партійну посаду, євроремонт зробити встиг».

Взагалі процитувати хочеться багато: і тодішню пресу, і ще кілька цікавих спогадів. Але краще читати та роздивлятися фото – це дійсно цікаво: на фотографії найчисельнішого за всі часи кіровоградського мітингу, який відбувся на стадіоні АРЗ 19 лютого 1990 року, ми знайшли шість знайомих облич, а скільки знайдете ви?..

Ольга Степанова, «УЦ».

На прошлой неделе в концерт-холле клуба «Виктория» состоялся потрясающий по энергетике рок-вечер. Любимцы кировоградской публики – группа Stargazer – блестяще исполнили мировые хиты известных, легендарных коллективов.

Как-то по-особенному пел в этот вечер Сергей Мазанько. Пели даже Руслан Федосеев и Гарик Астахов, бас-гитарист. А как они играли! В ударе был клавишник Дмитрий Еремин. И что вытворял Стриж! Барабаны Виктора Стрижевского тоже пели.

Публика была отзывчивая. Собрались все свои, знающие друг друга много лет, сроднившиеся на вечерах, которыми не перестает удивлять их организатор-вдохновитель Эдуард Гева.

Нашего полку прибыло. Впервые на кировоградский рок-концерт пришел главный режиссер музыкально-драматического тетра имени Кропивницкого Евгений Курман. Он и его супруга сразу «вписались» в рок-публику, давно получившую статус клуба. После концерта главный режиссер ответил на вопросы корреспондента «УЦ».

– Евгений Васильевич, почему вы сегодня здесь?

– Я здесь, потому что меня пригласили друзья, чему я очень рад. Для меня присутствие здесь стало очень важным. Этот момент я расцениваю как некое сращение с Кировоградом. Я ведь не отсюда, здесь у меня только работа, пока еще не дом. А такого рода мероприятия приближают понятие «дом».

– Что для вас, театрала, рок-музыка?

– Я принадлежу к поколению людей, которых формировала рок-музыка. Она формировала наше мировоззрение, мироощущение. Я знаком со многими рок-музыкантами в Украине. Музыку эту люблю и знаю. Может, не в той степени, как другие…

Для меня рок-музыкант – это человек, который стоит на самом краю жизни. Он все время идет по самому краешку. Один шаг – и он может исчезнуть, как часто случается. Это острота, это в абсолюте ощущение проблем в мире и попытка их выразить, бороться с ними через интонацию, через музыкальный лад, ноту… Настоящие рок-музыканты защищены только музыкой, больше ничем.

– Сегодня звучала классика рока. Что для вас особенно близко? Что вы слушаете в машине, дома, может быть?

– Честно говоря, я мало слушаю музыки, которая идет интершумом. Я слушаю музыку тематически. То, что играли сегодня, я помню. И это все вызывало во мне определенные ностальгические чувства. Наверное, для каждого поколения такое есть, но это настоящее, и я сегодня с ним опять соприкоснулся, примерял к себе, сквозь себя пропустил.

– Можно объединить театр и рок?

– Конечно. И есть много примеров исполнения рок-произведений в театре. Был бы зритель. Поставить – не штука. штука, чтобы это была не разовая акция, чтобы это было в репертуаре, чтобы был тот контингент, которому это будет интересно, который будет ходить. Важно, что мы будем иметь в результате, ведь известно, что спрос рождает предложение. Эта экономическая формула работает, таковы реалии. Потому что для того, чтобы просто соприкоснуться с рок-музыкой – достаточно такого, как сегодня, вечера.

Если будет достаточное количество людей, которые будут интересоваться, ходить на эту рок-постановку, думаю, театр бы ответил на это. Тем более что мы имеем связи, контакты с современными композиторами. Есть несколько рок-опер по сюжету «Ромео и Джульетта». Почему бы это не сделать у нас? Но нужно быть уверенным, что это будет не разовая и мало востребованная вещь.

– Для этого нужен особенный зритель?

– Меня часто спрашивают: когда будет развиваться театр? Не наш конкретно, а вообще как явление. Он будет развиваться параллельно с развитием, улучшением качества жизни. Это как в медицине: не нужно лечить болезнь, нужно улучшать качество жизни – будет меньше болезней. Чем человек обеспеченнее, спокойнее, тем больше у него появляется интереса к духовной стороне жизни. Ведь это факт: очередь в театральную кассу появляется в день зарплаты. А в промежуток между авансом и получкой – затишье. Искусство отвечает: улучшается качество жизни – улучшается все вокруг.

– Вы придете сюда еще?

– Обязательно. Может, я не на все буду ходить, не все тематически для меня важно, и не всегда у меня будет время. Но теперь я буду следить за афишами. У меня сегодня было первое посещение, и я ухожу с полной уверенностью, что это моя аудитория и я – ее часть.

Елена Никитина, «УЦ».

Цой жив! В этом, в общем-то, никто не сомневается. Просто на прошлой неделе в очередной раз в этом убедились все, кто пришел в клуб «Виктория» послушать уже полюбившихся ребят из Запорожья – группу Beast Cover Band. В этот раз они привезли программу, состоящую из песен группы «Кино», продолжающей оставаться культовой спустя много лет.

Несмотря на то, что песни Цоя знал и пел весь зал, слова звучали по-новому, как-то особенно актуально. «Мы носили траур, оркестр играл туш…», «Попробуй спастись от дождя, если он внутри…», «Я никому не хочу ставить ногу на грудь…», «Закрой за мной дверь, я ухожу…», «Доброе утро, последний герой! Доброе утро тебе и таким, как ты…», «Ты должен быть сильным, иначе зачем тебе быть…». Каждый из зрителей слышал в этих строках что-то свое, и весь зал – общее, объединяющее.

Зрительный зал был не таким, как всегда, – на этот концерт пришло много новых людей, тех, для кого важен именно Цой и его философия, ставшая их философией жизни. Среди новичков была замечена президент Кировоградской торгово-промышленной палаты Ирина Саенко, которая поделилась впечатлениями о концерте:

«Думаю, что песни Цоя много значат не только для меня, но и для всего нашего поколения. Мы воспитаны на этих песнях. Более того, они актуальны были позавчера, вчера, сегодня и будут актуальны и своевременны завтра. Не буду оценивать музыкальную сторону концерта, но обстановка в зале, эмоции, которые я получила, это дорогого стоит. Я была первый раз и уверена, что не последний.

Вообще я люблю симфоническую музыку. Если говорить о рок-музыке, люблю Deep Purple, Queen – классику рока. Сегодня мне многое понравилось. В частности то, что в зале были люди разного возраста. Такая аура! Это был мой пробный шаг, и он оказался удачным».

Запорожцы уже были в Кировограде с разными программами. Теперь был Цой. Солист группы Максим так воспроизвел манеру и интонацию Виктора Цоя, что, если на него не смотреть, возникало полное ощущение, что слушаешь оригинал. Хотя, если честно, для зала это было не столь важно. Главное, что звучали песни, которые все знают и любят, которые не веселят или отвлекают, а подчеркивают и усиливают самые лучшие качества гражданина, человека.

После концерта мы пообщались с солистом Beast Cover Band.

– Макс, как ты можешь охарактеризовать публику, которая сегодня пришла?

– Это люди, которые не просто так пришли, не случайно. Они пришли послушать свою любимую музыку. Это разные люди, которых объединяет любовь к музыке, а в данном случае – к творчеству группы «Кино» и Виктора Цоя. И, наверное, любовь к нашей группе. Нас в Кировограде уже знают, и это хорошо.

– Показалось, что вы всем этим известным композициям добавили немного рока.

– Ничего подобного. У нас такой принцип – ничего от себя не добавлять. Ни Оззи Осборну, ни «Арии», ни сегодня «Кино» мы ничего от себя не добавляли. Один в один. Мы ничего не меняем, потому что сами любим эту музыку. Это как картина, которой ты любуешься. И если ты на оригинал ляпнешь какой-то дополнительной краски, то испортишь ее.

– В зале было много людей – ровесников Цоя. Песни группы «Кино» для них – родные со времен юности. А что для вас, молодых ребят, значат тексты Цоя?

– Я слушаю его с детства. В пятилетнем возрасте я воспринимал песни по-детски, ведь они написаны взрослым человеком. Со временем я в текстах открывал для себя все больше и больше. У Цоя был свой стиль, но в поэтическом плане он крутой.

Я учился играть на гитаре с песен Цоя. Записи концертов смотрел на видеокассетах. Всегда хотелось перепеть. Сделать трибьют «Кино» – была моя идея, я ее предложил ребятам, и они меня поддержали. Антон Науменко (бас-гитарист), Александр Кара (барабанщик) и Алексей Иванов (соло-гитарист) – не только мои друзья, но и единомышленники. Мы поддерживаем друг друга в реализации идей, а результат вы видите, вам и оценивать.

– Сегодняшний зал отличался от предыдущих?

– Он, как всегда, порадовал. Кировоград в плане приема публики – один из лучших городов. Все супер! Спасибо Геве. Он если не лучший, то один из лучших организаторов в нашей стране. Мы объехали всю Украину и можем сравнивать. Эдуард – реально адекватный. Человек понимает, чем он занимается. Молодец.

– С чем вы приедете снова?

– Будет «Ария». 30 лет группе и 20 лет альбому «Ночь короче дня». В конце января увидимся. Уже приглашаем всех на трехчасовой концерт. До встречи!

Елена Никитина, «УЦ».

В этом году местные умельцы и заезжие гастролеры вскрыли и ограбили уже 245 квартир и домов кировоградцев и жителей области, в том числе и таких, о которых говорят, что брать там нечего. Раскрыто 119, или 48,6%, этих краж. И, хотя процент раскрываемости квартирных краж у нас выше, чем в среднем по Украине (31,9%), пострадавшим от этого не легче. О том, кто первым попадает под удар, с чьей именно стороны и главное — есть ли способ обезопасить свое жилье от проникновения, мы говорили с майором милиции Максимом Никифоровым, оперуполномоченным отдела раскрытия имущественных преступлений УМВД в Кировоградской области.

Поводом для обращения к правоохранителям стал личный опыт автора публикации. В доме, где он вырос и живет вот уже больше 30 лет, ни одного случая квартирных краж на его памяти не было. И вдруг, буквально пару недель как — сразу две квартиры на одной лестничной площадке. Из общения со знакомыми выяснилось, что этот случай за последнее время — отнюдь не единичный.

«Сезонное»?

На вопрос о том, имеет ли место обострение криминогенной ситуации в целом и всплеск активности домушников в частности на фоне нестабильной ситуации в стране, сотрудники правоохранительных органов отвечают по-разному. Так, наш сегодняшний собеседник утверждает, опираясь на данные статистики, что никакого всплеска нет, воруют, как обычно. Другие представители МВД, с которыми приходилось общаться «за кадром», отмечают социальные причины роста количества имущественных преступлений — благополучие граждан, мол, по понятным причинам, падает, а преступность закономерно растет.

На прямой вопрос о том, есть ли среди отличившихся в этом нелегком деле за текущий год наши гости с востока страны, которых называют внутренне перемещенными гражданами или попросту беженцами, оперативник отвечает уклончиво.

— Пока не было, пока все обвиняемые по раскрытым делам о квартирных кражах наши, местные, из районов области и городов. Может, по совершенным, но еще не установленным — это оперативная работа, я вам все не расскажу. Но, я думаю, скоро будут, — намекает Никифоров.

По его словам, среди людей, которые переезжают к нам из Донецкой, Луганской областей, есть очень разный «контингент», в том числе и граждане не слишком благонадежные.

Наркоманы, рецидивисты, гастролеры

Пока же основной контингент подозреваемых и задержанных ведомством нашего собеседника — ранее судимые наркоманы. Вещи, которые берут из квартир, они сразу сдают либо людям, либо через своих знакомых. Или приходят на «точку» и могут рассчитаться «хабаром» — ювелирным украшением, к примеру, за дозу «ширки». Натуральный обмен.

Вопреки распространенному мнению, для легально действующих ломбардов принимать краденое попросту невыгодно, — утверждает оперативник. Выдав деньги в качестве залога за драгоценности или аппаратуру, их можно просто потерять, ведь сотрудники милиции эти товары впоследствии просто изымают. Хотя, если судить по его тону, здесь возможны варианты.

— Мы с ломбардами работаем, запросы пишем, проверяем людей. Есть у нас операция — отработка ломбардов, мы их держим под контролем, но, сами понимаете, не «на все сто», — говорит Никифоров.

Совсем недавно, на прошлой неделе, сотрудники его отдела совместно с Кировоградским городским отделом задержали двух квартирных воров, на счету которых 26 доказанных краж с проникновением. Оба — местные, наркоманы, оба — ранее судимы, возраст — от 20 до 30 лет (самый распространенный среди этой категории, к слову). Специализировались на квартирных кражах, проникали в квартиры первых этажей и частные дома, разбивая пластиковые окна. Брали золото, деньги, фотоаппараты, ноутбуки. Сдавали либо знакомым, своим товарищам, либо случайным вообще людям — гораздо дешевле реальной цены. Деньги тратили на наркотики. Работали в разных районах города — Балашовка, Николаевка, Академика Королева, Беляева, Крытый рынок, Алексеевка… По предварительным оценкам оперативников, общий результат «командного зачета» группы может составить до 60 квартирных краж.

Помимо местных наркоманов-рецидивистов, вскрытием квартир у нас промышляют заезжие гастролеры. К слову, судя по почерку, именно представители этой категории действовали в случае с соседями автора статьи.

— Они часто заходят в подъезд без наводки и вскрывают соседние квартиры «дуплетом», — рассказывает Никифоров.

Похожая кража со взломом в его практике произошла недавно в переулке Фортечном в Кировограде — в один день вскрыли две соседние квартиры путем подбора ключа.

«Ты их в дверь,
они — в окно»

Способов проникновения много, среди самых распространенных — взлом сердцевины замка и подбор ключа. Если это частный дом или квартира на первом этаже многоквартирного дома, где в окнах установлены пластиковые стеклопакеты, их открывают путем «отжатия» или просто разбивают окно — как это делали упомянутые выше кировоградские персонажи.

— Ломают сердцевину замка с помощью баллонного ключа или плоскогубцев. Заходят в квартиру, находятся там буквально три минуты. Берут самое ценное — золотые изделия, деньги, в некоторых случаях и аппаратуру. Если это наркоманы, то вплоть до телевизоров, — описывает оперативник типовое ограбление со взломом.

По его словам, сегодняшние взломщики прекрасно подготовлены технически — помимо баллонных ключей и плоскогубцев, у них есть наборы отмычек, какие-то специальные «ключи-бабочки» и еще бог весть что. Потому типовые металлические двери, оборудованные антисрезами и всем прочим, открывают быстро, без особых проблем и лишнего шума, без автогенов и болгарок, работая исключительно с сердцевиной замка. О дешевых и еще более массовых китайских «жестянках» и говорить нечего…

Что делать?

По мнению майора Никифорова, полную гарантию того, что именно к вам в жилище не  вломятся в ваше отсутствие, может дать только полное отсутствие в квартире дверей и окон. А потому лучшей защитой личного имущества сегодня, как и всегда, является бдительность сограждан, их неравнодушие. К слову, подавляющее большинство квартирных краж совершается средь бела дня — между 8 утра и часом дня, когда большинство людей — на работе или учебе.

— Были случаи, что воры выходят из квартир, а люди попросту не обращают на это внимания — думают, гости или еще что-то в этом роде. Соседи должны быть начеку, смотреть, кто, где, куда заходит, и, если что, не лезть самим, а вызывать милицию.

Еще один вовсе не заоблачный вариант — заключение договора об охране жилья с Государственной службой охраны (ГСО). Ежемесячная абонентская плата составляет, в известных автору статьи случаях, до 100 гривен в месяц. Что-то еще, очевидно, придется разово потратить на установку аппаратуры, которая напоминает обычный домофон, — уходя, прикладываешь куда надо брелок с чипом, загорается лампочка, и, если что, — наряд крепких ребят с автоматами будет у вас в течение 3-4 минут.

Работает это так: автомобили ГСО стоят в определенных местах города, перекрывая своего рода «кусты», в пределах которых могут оперативно прибыть на место, где сработала сигнализация. Например, машина стоит в районе Крытого рынка — этот наряд обслуживает районы Волкова, Пацаева, Героев Сталинграда.  В Кировограде уже были случаи, когда сотрудники ГСО задерживали квартирных воров на месте преступления…

Андрей Трубачев, «УЦ».