Месяц: Декабрь 2013

Переможці шоу «Україна має талант» минулого четверга дали концерт, вірніше, «дали жару» в обласній філармонії.

ДОВІДКА. «Лісапетний батальйон» – аматорський жіночий колектив, яким керує уродженка села П’ятничани (Хмельниччина) Наталя Фаліон. Гурт переміг у п’ятому сезоні телевізійного шоу «Україна має талант» (2013 рік). На виграний мільйон гривень планують побудувати церкву в П’ятничанах.

Одна з найвідоміших пісень «Батальйону» – «Лісапет мій, лісапет…»

У Кіровоград жіночки приїхали не на «лісапетах», а на комфортабельному автобусі. Що поробиш – зірки, статус зобов’язує. Хоча дуже легко уявити, як ці зірки пораються по господарству, – настільки вони відповідають іміджу простих селянок. Якщо не звертати увагу на відпрацьовані до автоматизму та надзвичайно злагоджені рухи під час виконання пісень – можна подумати, що дивишся виступ самодіяльного ансамблю в клубі.

Перед концертом кореспондент «УЇЦ» поспілкувався з керівником «Лісапетного батальйону» Наталею Фаліон.

– Ой, не треба мене поки фотографувати – я ще не нафарбована, – Наталя «відбивається» від фотокора «УЇЦ» у гримерці. – От як на сцену вийду – от тоді вже можна, тоді я буду просто красуня.

– Ви багато гастролюєте Україною. Де найкращі глядачі?

– Де найкращі? Важко сказати. Були на Херсонщині – прекрасно на нас реагували. Були в Донецьку – прекрасно. У Черкасах – також. У Києві були, Вінниці, Львові, Чернівцях… Ого, то я оце думаю, що ми вже непогано так поїздили!

Так Бог дав, що ще такого не було (стукає по столу тричі), щоб глядач нас не сприймав. Якось вдається знаходити спільну мову. Щастя артистичне у нас є – явного провалу поки не було.

– Ви ще самодіяльність чи вже ні?

– Десь посередині. Ми зараз – переможці «Україна має талант», обличчя каналу СТБ, мені вони забороняють давати концерти без такого, знаєте, потужного обладнання, без підтримки їхньої технічної. Кажуть: «Ви не маєте права виступати гірше, ніж ви виступали на шоу». Але ми розуміємо, що дуже близькі до народу. Та ми й є народ. Ми не рвалися на велику сцену і не будували себе так, щоб бути якимись великими зірками. Я особисто цього ніколи не хотіла.

– Ну перемогти ж на шоу хотіли?

– Я там узагалі участі брати не хотіла. Скажімо так, мене дуже довго просили – канал СТБ, різних рівнів продюсери. А ми в останній день погодились. Так що ми туди не рвалися. Я – не честолюбна жінка, мені не вісімнадцять років і зовсім не хочеться слави, щоб зірки на голову падали…

– Отак зовсім і не хочеться? Приємно ж, мабуть, коли падають?

– Та ну як… Я більше задоволення від спілкування з глядачами отримую, коли невеличкий зал, коли я бачу очі кожного, коли я спускаюся в зал, коли дарують якісь квіти, зірвані перед концертом біля хати.

– Як думаєте, буде сьогодні аншлаг?

– Звичайно ж, буде.

– Якщо ви вже наполовину професійні артисти, то, напевно, маєте свій райдер…

– Є таке. Найзвичайнісінький райдер у нас: кімната, щоб було де переодягнутися, вода, щоб промочити горло, теплий чай…

– Лише вода?

– А ми, як не дивно, непитущий колектив. Немає такого, щоб якийсь допінг треба було приймати. Навпаки, це зазвичай заважає. От мені особисто заважає. Я ніколи собі не дозволю навіть десять грамів випити перед виступом, бо я тоді сконцентруватися не можу. Веселості не додає, я якоюсь напруженою роблюся. От коли я при розумі й пам’яті – тоді відчуваю себе на сцені дуже вільно, можу контролювати свої думки, не починаю слова згадувати.

– Ваш спосіб життя після перемоги змінився?

– Дуже напруженим цей спосіб став. Причому те, що було раніше, нікуди не поділося, лише нове додалося: переїзди-перельоти, великі зали… Ми от недавно з Алмати повернулися, три дні тому – з Москви.

А ніхто ж не забрав моєї посади – я, як і раніше, працюю директором музичної школи, в мене є одинадцять учителів, сто з лишнім дітей. Господарство ніхто в мене не забрав, як же без нього в селі.

– І велике господарство у вас?

– Невелике. Але мені чотири сотки городу о-о-отак вистачає. Все своє: і консервація, і гриби в лісі збираю… В саду прибрати, на городі – це ж нікуди не поділося. А деякі молодиці своє розпродали. Одна взагалі з чоловіком розлучилася через свої часті поїздки, тепер треба її прилаштувати десь. Я ж тут як режисер, продюсер, менеджер, поет, композитор і сутенер.

Ніхто не забрав і концерти місцевого значення. Мені ж однієї області мало, я на дві працюю – Хмельницьку і Тернопільську.

Це все – серйозні навантаження. А ми, як ви бачите, вже не молоді…

– Молодим, по-моєму, деяким ще фору дасте.

– Та все одно ж важко. Зате – цікаво. Я дуже люблю нові місця, нових людей, нові зустрічі, нові випробування, бар’єри, які треба подолати.

– Страх перед виходом на сцену є?

– Є, звичайно. Якщо хтось скаже, що він не боїться, то не вірте. У мене величезний досвід за плечима, я з дитинства на сцені. Ходити на ній навчилася. І постійно хвилююся, коли виходжу до глядачів.

А от ще що змінилося – у нас Ганька захворіла. Думали, відлежиться тиждень у лікарні, поколють їй там щось. Ага – вже два місяці, а вона й досі хворіє, великі проблеми з серцем у неї…

– СТБ вже заплатив мільйон?

– Ні.

– А як же церква, яку ви збиралися будувати?

– Так уже побудували. Купол уже зробили, вимурували, дерев’яні роботи… Вона маленька… Правда, ми ще туди ні копійки не вклали.

– Це як?

– Ми могли вкласти. Але голова місцевого сільськогосподарського товариства вирішив допомогти… Хоча чекайте, поштовх усе одно від нас пішов. Сказав, що вимурує, викладе верх, а ми вже продовжимо. Молодець він, коротше.

– Тобто мільйон залишиться у вас.

– Двісті тисяч податку на прибуток зразу ж – ф’юіть! Ми, вже іконостас у церкву замовили – вісімдесят тисяч навесні треба заплатити, бо майстри працюють. Замовили художника, який розписуватиме храм. Тротуарна плитка навкруг буде, газ проведуть. Воно наче й дрібниці, але дрібниць цих…

Та то все таке. Ми, як нормальні люди, мріяли, щоб у нашому селі був храм. І він буде. Все іде за планом.

– До речі, про гроші. Як ви ставитесь до того, що дуже багато ваших пісень можна абсолютно безкоштовно з Інтернету скачати?

– Дуже просто ставлюсь. Мене жаба не душить.

– Це ж ваші потенційні гонорари.

– Ну і що? Гроші – це добре. Проте жили ж ми якось, коли гонорарів не було. Я двадцять років пропрацювала за пиріжки – і нічого, люди любили мене. Може, за це нас і люблять. Ми доступні – й на весіллі заспіваємо, і на ювілеї. Можемо за тисячу чи десять тисяч доларів виступити, а можемо й тисячі гривень не взяти.

– І що треба, щоб ви «і тисячі гривень не взяли»?

– А небагато. Треба, щоб я відчула, що ви – людина, що вам це справді потрібно, що ви дійсно вдячні. Хоча СТБ лає мене за те, що працюю на таких дрібних заходах. А я пояснюю, що Україна – бідна, спустіться трохи до народу. Не забирайте в народу право слухати улюблений колектив. Та й поки я чекатиму на якісь величезні гонорари – «поїзд уйдьот». Працювати потрібно зараз.

– З «Буранівськими бабусями» спілкуєтесь?

– Ні, хоча я знайома з людиною, яка їх проштовхнула на «Євробачення».

– Самі туди не збираєтесь?

– Я іноді жартую на цю тему. Збираємось, мовляв, аякже. Але, якщо чесно, непочатий край роботи в Україні. Що ми там забули, у Європі? Та й двічі бомба в одну яму не повинна падати. Я б там почувала себе некомфортно.

До речі, похвалюся. Я для себе зробила відкриття: наші пісні слухає молодь!

– Є навіть фан-сторінки в Інтернеті.

– Ага, знаю. Хоча я й Інтернет… Я на «Однокласники» раз на рік заходжу. Діти ото мені кажуть: «Мамо, там відписати треба людині». А я відповідаю: «То відпиши за мене те й те». Не люблю всі ці Інтернети, мені б на гойдалці посидіти в селі, киснем подихати – може, яка думка гарна в голову прийде, напишу щось.

– Наостанок – політичне запитання. Європа чи Росія?

– Європа. Хоча це дуже для нас буде боляче, бо нам зараз до Європи, як до Києва рачки. Ми ж не звикли жити за європейськими законами. Європейські зарплати ми хочемо мати, а от до європейських вимог ще звикати й звикати. Втім, як апендицит вирізають? Розрізають живіт і роблять боляче.

– Апендицит під наркозом вирізають.

– А нас без наркозу вже стільки різали, що не страшно.

Потім був концерт, писати про який сенсу немає, – це треба чути й бачити. Наталя Фаліон не помилилася у своєму прогнозі – жіночкам із «Лісапетного батальйону» вдалося зібрати аншлаг. Перед глядачами також виступили автор окремих пісень «Батальйону» Микола Янченко та співачка з Вінниці Тетяна Денисюк.

Андрій Лисенко, фото Олени Карпенко, «УЦ».

На что можно смотреть непрерывно? Есть много вариантов ответа на этот вопрос. Один из них – на выступление группы Easy Dizzy, первого в России официального трибьют-коллектива легендарных AC/DC. Именно этим можно объяснить аншлаг на концерте группы, которая уже третий раз приезжает в Кировоград.

Клуб «Виктория» снова был взорван вокалом Андрея Соколова, безу­пречно владеющего техникой Брайана Джонсона, потрясающей игрой музыкантов и голосами местных любителей рок-музыки. Москвичи еще не успели уехать, а их приглашали приезжать снова и снова.

«УЦ» в очередной раз общалась с Андреем Соколовым, уставшим после концерта и удовлетворенным приемом кировоградцев.

– Андрей, сегодня головокружение было легким? (Easy Dizzy в переводе с английского «легкое головокружение»).

– Да, кстати, сегодня было легким. Не знаю почему. Видимо, я все-таки выспался.

– Ваш тур по Украине, посвященный сорокалетию AC/DC, начался с Кировограда. А где еще вы планируете выступать?

– Еще Киев, Житомир, Винница…

– Как прошел очередной фестиваль трибьютов AC/DC в Германии? И вообще много ли в мире «детей лейтенанта Шмидта»?

– Заявлялось порядка пятидесяти групп из разных стран. Выбрали три, в том числе и нас. Две группы играли материал до восьмидесятого года, а нас выбрали, чтобы мы играли материал Брайана Джонсона. То есть после восьмидесятого.

– Как складываются отношения между трибьют-группами?

– По-разному. В Германии, насколько я знаю, плохо. Они там борются за сферу влияния. Фактически в каждой провинции есть свой трибьют, и если ты залезаешь на чужую территорию, то можешь получить по физиономии.

– Есть виртуальная сборная футболистов, которые никогда не сыграют вместе. Если бы вы организовывали такую трибьют-группу AC/DC, кто бы на каком месте выступал?

– Есть люди, похожие по складу, по «физике». По большому счету, схожесть группы определяется двумя фигурами – Ангусом Янгом и вокалистом. Эти две ключевые фигуры должны людям напоминать оригинал.

– Сегодня в одной из композиций, где звучало потрясающее гитарное соло, вы, как показалось многим, переиграли AC/DC.

– Не стану скромничать, по музыкальному уровню Максим Ширшаков играет не хуже оригинала. Если их поставить рядом и попросить что-то сыграть, думаю, что Макс переиграет. Фишка Ангуса в другом. Он все это придумал, он композитор, первооткрыватель. Но он никогда не был монстром в гитарной технике.

– Как сложно вам входить в роль прототипа?

– Это зависит от состояния моего организма.

– А своим голосом вы поете?

– Да. Я даже пытался «пролезть» в проект «Голос страны». Но мне намекнули, что я староват. Сорок семь лет все-таки.

– Сегодня в зале прозвучала фраза: «Если Easy Dizzy приедет к нам четвертый раз, я все равно пойду»… Easy Dizzy приедет к нам четвертый раз?

– Несомненно. В Кировограде очень хорошо. Во-первых, всегда полный зал, что радует. Во-вторых, публика легко раскачивается. Аre you ready? (Вы готовы?) Тогда – до новых встреч!

Беседовали Елена Никитина и Ефим Мармер, «УЦ», фото Сергея Коренева.

Вы только не подумайте — это не призыв к массовому восстанию против системы ЖКХ! Просто такая мысль сама собой возникла по окончании пресс-конференции в областном территориальном отделении антимонопольного комитета. Ибо тема её была «Нарушения на рынках жилищно-коммунальных услуг».

А нарушений, как оказалось, предостаточно! Антимонопольный комитет провёл исследование работы жилищных контор области и поделился информацией об этой проверке. Учитывая, что предоставление жилищно-коммунальных услуг осуществляется предприятиями, имеющими практически монопольное положение, проверка их работы — прямое право антимонопольного комитета. За последнее время комитетом рассмотрено 17 дел по субъектам хозяйствования в сфере ЖКХ. Ещё 13 находятся на рассмотрении.

Как отметил начальник областного отделения АМК Украины в Кировоградской области Александр Корнюша, наиболее часто повторяющееся нарушение среди ЖЭКов и КРЭПов — отсутствие должным образом оформленных и подписанных обеими сторонами договоров на содержание придомовых территорий. Причем такой документ должен полностью соответствовать типовому договору, разница допускается только в утверждённых местными властями цифрах. А некоторые ЖЭКи позволяли себе варьировать договоры, ограничивая свои обязанности и увеличивая обязанности потребителя. Ну и, конечно же, еще одним популярным нарушением были экономически необоснованные тарифы на стоимость работ по техническому обслуживанию придомовых территорий. Например, при расчете тарифа указывалось необоснованно большое (не предусмотренное законодательством!) количество слесарей и газосварщиков. А значит, им начислялась зарплата из денег, уплаченных жителями коммунальным конторам. Этим отметились кировоградские ЖЭКи № 1 и № 9. Особо «порадовали» тарифы на покраску придомовых газопроводов. В некоторых конторах «случайно перепутали» погонные метры и квадратные, увеличив стоимость работ в несколько раз от номинальной! Так, например, ЖЭК № 11 завысил эти тарифы аж в 9 раз!

Похожие несоответствия были обнаружены и в действующих ранее тарифах жилищных контор. Их тоже проверяли сотрудники антимонопольного комитета. ЖЭК № 7, допустив такое нарушение, вынужден был сделать перерасчёт стоимости своих услуг и «вернуть» потребителям неправильно насчитанные 78 тысяч гривен. За то же нарушение КРЭПы № 6 и №11 вынуждены были вернуть 56 и 37 тысяч гривен соответственно. КРЭП № 3 и ЖЭК № 4 пока перерасчёт не сделали, но тоже недосчитаются значительной суммы, полученной от жильцов ранее. Всего по Кировограду предприятия ЖКХ уже вернули потребителям 168 тысяч гривен.

Ещё одно нарушение было найдено при проведении расчётов за электроэнергию, необходимую для стабильной работы лифтов. Кировоградский ЖЭК № 13 «смог» завысить такой тариф в 3, а то и в 7 раз в разных домах. А вот в КРЭПе №6 в платежи за уборку придомовых территорий приплюсовал всё, что было можно, значительно увеличив таким образом оплату для жильцов. С выводами антимонопольного комитета КРЭП не согласен, и потому АМК готовит дело для передачи в суд. КП «Знаменский ЖЭК № 1» самостоятельно утвердило тарифы на вывоз твёрдых бытовых отходов, «забыв» согласовать их с Госценинспекцией, причем расчёт тарифов производился не по каждому конкретному дому, а в среднем по всем домам, которые он обслуживает. Точно так же «усреднили» тарифы и в кировоградском КРЭПе № 6, и в александрийском КП «Житлогосп».

По вопросам централизованного водоснабжения и водоотведения на рассмотрении антимонопольного комитета находится 8 дел. Выявленные нарушения похожи как две капли воды: отсутствие или неправильное оформление договоров на обслуживание. Именно эта проблема была уже исправлена маловисковским водоканалом, исправляется смолинским и кировоградским. А в Малой Виске и Ольшанке местные водоканалы ещё и в тексте самого договора допустили расхождения с типовым договором. Не особо утруждали себя строгим соблюдением текста водопоставляющие предприятия в селах Куколовка и Косовка (Александрийский район), селе Глодосы (Новоукраинский район), селе Мироновка (Светловодский район). Ещё одной проблемой нашего степного края стала оплата воды, которая не соответствует необходимым качественным показателям. Постановлением КМ Украины предусмотрено, что за некачественную воду нужно платить на 20% меньше. Это постановление сначала проигнорировали в городе Долинская, но по настоятельному требованию антимонопольного комитета сделали перерасчёт с потребителями на сумму 24 тысячи гривен. А вот в селе Березовка, что в Маловисковском районе, был незаконно введён график поставки холодной воды смолинским коммунальным предприятием, которое обеспечивает село водой. После вмешательства АМК полноценное водоснабжение вскоре будет восстановлено.

«Поспешишь — людей насмешишь». Эту поговорку забыли в Ольшанке и Новомиргороде, введя там преждевременно (без всех необходимых согласований) новые тарифы на водоснабжение. Во всех указанных выше городах и сёлах антимонопольный комитет обратил внимание местной власти на допущенные нарушения, потребовав их устранить.

Естественной монополией считается и рынок централизованного теплоснабжения. Изучая его, АМК обнаружил такие нарушения, как завышение стоимости тепла в городе Знаменка, а в Александрии в стоимость оплаты за отопление вводили и обогрев мест общего пользования (что запрещено законом). Эти нарушения исправляются соответствующими коммунальными предприятиями совместно с органами местного самоуправления. Сейчас на рассмотрении АМК находится вопрос применения в октябре завышенных тарифов на тепло в Кировограде.

За все выявленные нарушения АМК оштрафовал нерадивые предприятия на различные суммы, однако эти штрафы не лягут на плечи потребителей, так как их запрещено вносить в тарифы за предоставленные услуги.

В конце своего выступления Александр Корнюша напомнил всем, что утверждение тарифов на жилищно-коммунальные услуги зависит и от самих граждан. Если стоимость, уровень или качество полученных услуг вас не устраивают, любой житель области может обратиться в территориальное отделение АМК с просьбой провести проверку тарифов того или иного предприятия. С этой целью действует телефон «Горячей линии» антимонопольного комитета: (0522) 24-75-23 или 24-22-56.

В пресс-конференции принимал участие и глава областного комитета профсоюза работников ЖКХ Борис Богданов: «Мне тяжело выступать в защиту наших членов профсоюзов после услышанной информации. Все эти нарушения происходят, скорее всего, из-за того, что руководители стараются вовремя выплатить зарплату своим работникам. Разница в тарифах должна доплачиваться местными властями, но это делается не всегда, поэтому из-за недостатка средств у нас так много нарушений».

Алексей Гора, «УЦ».

Если Управление развития транспорта и связи Кировоградского горсовета будет руководить транспортной сетью так, как организовывает презентации новых автобусов, то пассажиров — нас с вами — откровенно жаль.

В прошлом номере «УЦ» сообщала о маршруте «1-Ц», который соединит улицу Жадова с новым автовокзалом. 30 ноября он заработал. На улицы Кировограда выехали автобусы производства бориспольской компании «Эталон». В каждом из них, по паспорту, могут уместиться 45 пассажиров (вместе со стоячими). Интервал движения — 5 — 6 минут, с шести утра до одиннадцати вечера.

Маршрут временно — до проведения конкурса, который запланирован на 30 декабря, — обслуживает ЧП «Оликс». По словам директора предприятия Дмитрия Винницкого, водители подобраны опытные и вежливые, автобусы вскоре оборудуют GPS-навигаторами. Цена проезда — две гривни — не изменится.

В понедельник, 2 декабря, коррес­пондент «УЦ» проехался в «Эталоне» от центра к автовокзалу. Впечатления — в основном положительные: салон — просторный, проход между сиденьями позволяет без особых проблем добраться до двери. Едва ли не единственный минус — во время движения очень шумно, звук двигателя настолько мощный, что поговорить с соседом — проблематично.

Правда, есть еще один не слишком красивый момент, который не связан с техническими характеристиками «Эталонов». Льготного проезда в них пока нет — как и соответствующего объявления при входе. Поэтому бабушки и дедушки, которые не планировали платить полную стоимость, сначала заходят внутрь — и сразу же выходят. Не очень удобно, мягко говоря.

«Приживутся» ли новые автобусы в Кировограде и, в частности, на маршруте «1-Ц» — увидим после 30 декабря. Пока хочется написать вот о чем.

29 ноября управление развития транспорта и связи пригласило журналистов местных СМИ на презентацию новых автобусов. Представителей СМИ отвезли «Дельфином» на территорию ЧП «Оликс» (улица Московская). Там уже выстроились «Эталоны».

Фотографы и видеооператоры вволю наснимали новенькие транспортные средства извне и изнутри, пишущие пообщались с водителями. Посидели в маршрутке. Обсудили европейские перспективы Украины. Обменялись последними слухами. Покурили. Время потихоньку шло, холод крепчал, а комментировать презентацию никто не собирался.

Наконец замерзшие журналисты поинтересовались у начальника профильного управления горсовета Виктора Зубченко, не будет ли он так любезен сказать пару слов на камеры и диктофоны и отправить всех обратно в редакции отогреваться. «Сейчас из облгосадминистрации должны подъехать — тогда все вместе вам прокомментируем, подождите немного», — ответил он.

Подождали еще. Никто не приехал. Кто именно должен был прибыть — так и осталось тайной.

Часа через два с начала «презентации» Виктор Зубченко и Дмитрий Винницкий ответили на несколько вопросов о ТТХ автобусов, интервале движения и т. п. Справедливости ради следует отметить, что директор ЧП «Оликс» перед отъездом журналистов извинился за задержку. Мол, не часто приходится организовывать такие мероприятия, поэтому и произошла такая «накладка».

Управление развития транспорта и связи, между прочим, должно не только проводить пресс-конференции и презентации, но и контролировать всю транспортную сеть Кировограда. Один результат выполнения функциональных обязанностей мы уже увидели. Продолжение следует?

Андрей Лысенко, фото Елены Карпенко, «УЦ».

Многие знают, что вода в Кировоград доставляется за 120 километров из Днепра. Но мало кто представляет, какой на самом деле сложный путь она проделывает от собственно реки до конкретного крана. Мы проведем вас по этому непростому и интересному маршруту.

Все начинается, понятно, на берегу Днепра, а конкретнее — Кременчугского водохранилища. В Светловодске стоит так называемая насосная станция первого подъема. Хотя почему так называемая? Именно тут вода буквально забирается из Днепра и транспортируется на очистные сооружения.

Вода берется не прямо у берега. «Водозабор осуществляется двумя сифонными трубопроводами, которые в 1993 году вынесены в русло Днепра более чем на полкилометра, — рассказывает технический директор ОКПП «Днепр — Кировоград» Николай Романюк. — Изначально сифонные трубопроводы находились намного ближе к берегу, в двухстах метрах, что создавало множество трудностей, в первую очередь из-за водорослей летом». Сифон — это по сути большая стальная труба диаметром 1 метр 40 сантиметров с оголовком на конце, в Днепре. Простая, но не очень. Не зря она называется сифоном — потому что уложена с уклоном к приемной камере. Кто помнит уроки физики в школе, тот поймет, почему выбрана именно такая форма, а не прямая труба. По-простому говоря, так вода легче поступает к насосам, на насосную станцию первого подъема. Сифоны обозначены специальными бакенами — ведь Днепр у нас река судоходная.

Сифоны оборудованы рыбозащитными устройствами типа «зонтик». Их работа заключается в том, что установленные в них пластины при всасывании воды издают определенный звук, который «пугает» рыбу, и она отплывает.

Насосная станция представляет собой железобетонный углубленный колодец большого диаметра, который поделен на приемную камеру и машинное отделение. Вода, поступающая в приемную камеру, проходит грубую механическую очистку (от рыбы, веток и прочих крупных объектов) через вращающиеся сетки.

Находиться в этом колодце в самом низу довольно боязно. Он углублен на пару десятков метров, и, когда стоишь возле какого-нибудь из насосов, понимая, что прямо за стенкой от тебя находится Его Величество Днепр, с непривычки страшновато. А работникам ничего, привычно.

Сетки грубой фильтрации все время очищаются. И чего только не находили в них работники станции первого подъема за долгие годы! От корабельных канатов до кастрюль. Разве что только клады запорожцев не попадались. И это несмотря на то, что оголовки сифонов защищены решетками, правда, довольно крупными. Периодически системе дают обратное направление. Зачем? А чтобы промыть сифоны.

Вода качается (поднимается наверх) с помощью четырех мощных вертикальных насосов. Кстати, насосы эти, марки 28В-12, работают с первого дня действия водовода «Днепр — Кировоград». С ними связана интересная история. Насосы этого типа выпускало и выпускает всего одно предприятие в СССР — СНГ. Расположено оно в России, в городе Сысерть за Уралом. Представители этого завода работали на пуске водовода. А потом, в связи со сложностью обслуживания, частым ремонтом, персонал завода был прикомандирован к водоводу. Специалисты с Урала годами жили в Светловодске, некоторые даже семьями здесь обзавелись. Их можно понять: где лучше жить — в теплой Украине, на берегу Днепра, или в холодной Сибири, в индустриальном городке? А водовод тратил на них большие деньги — гостиница, командировочные и т.д. И те не хотели лишаться такой благодати, мотивируя дело тем, что техника (насосы) очень сложная, посторонних нельзя допускать. Но наши местные специалисты понемногу за пару лет разобрались во всем. И в один день говорят коллегам с Урала: все, мы в ваших услугах не нуждаемся, спасибо за сотрудничество. А те не хотят лишаться такой прекрасной работы в таком приятном месте! Давай жаловаться во все инстанции! В общем, чтобы сказать им «спасибо, до свидания!», вопрос пришлось решать аж в Москве, в министерстве!

Но мы продолжаем отслеживать путь нашей воды. Итак, насосы качают днепровскую воду. Что дальше? По трубам за несколько километров по Светловодску ее доставляют на, видимо, важнейший, стратегический объект всей системы водоснабжения Кировоградской области. На Днепровскую водоочистную станцию — ДВС.

Весь комплекс ДВС занимает общую площадь в 14 гектаров. Количество людей, обслуживающих это большое хозяйство и обеспечивающих очистку воды, на сегодняшний день составляет всего лишь 44 человека, которые работают для того, чтобы полмиллиона конечных потребителей Кировоградщины пили нормальную воду.

Классическая технологическая схема очистки, применяемая повсеместно, включает следующие этапы: реагентная обработка, отстаивание, фильтрование, обеззараживание. Все эти этапы проходит и наша днепровская вода по пути из реки в дома.

На Днепровской водоочистной станции вода попадает в два смесителя. Они представляют собой такие громадные бетонные кубы без крышки. Зачем воде здесь быть? Название говорит само за себя. В смесителях осуществляется перемешивание воды с реагентами.

От качества исходной днепровской воды зависят количество вводимых реагентов и качество очистки воды. Это по-простому, без химических и физических формул.

Чтобы объяснить, отойдем немного в сторону. В буквальном смысле. Недалеко от здания смесителей находится старая хлораторная. Старая она потому, что рядом строится новая, современная. В хлораторной хлор-газ дозируется и смешивается с водой. И уже в виде раствора по надземным трубам перемещается в смесители. Почему хлор нельзя просто, грубо говоря, из мешка сыпануть в этот смеситель? Во-первых, хлор — крайне ядовитое вещество. Привозят его из Днепропетровской области не в мешках, а в специальных больших железных капсулах — контейнерах в виде сжиженного хлор-газа под давлением. Из контейнеров хлор-газ поступает в промежуточный баллон, в котором он переходит из жидкого в газообразное состояние, а оттуда в специальные приборы — хлораторы, в которых газообразный хлор смешивается с водой и становится так называемой хлорной водой. И только уже хлорная вода подается в обрабатываемую воду. Видите, какой непростой процесс. И к тому же опасный, поскольку работа с хлором — это все-таки работа с очень ядовитым веществом.

Но мы возвращаемся к смесителю. Кроме хлора, сюда же подается раствор коагулянта. При смешивании воды и коагулянта происходит образование хлопьев, которые выпадают в осадок в следующих емкостных сооружениях — в горизонтальных отстойниках. Как вам объяснить, что это такое? Представьте себе сооружения размером с футбольный стадион. Отстойников 8 штук, и они представляют собой закрытые бассейны длинной до 100 метров и глубиной 4 метра, в которых медленно движется вода, при этом загрязнения выпадают в осадок. По мере накопления осадок удаляется.

Уже из отстойников вода следует на скорые фильтры, которых насчитывается 8, размером 12 х 12 метров каждый. Вот вода и перетекает или перемещается через них. Но не просто так перемещается, а минуя «загрузку». Состоит она из слоев щебня и песка общей высотой 1,8 метра. Естественным образом под собственным весом вода, как в кухонном фильтре типа «Барьер», проходит через эти слои, и взвешенные загрязнения, которые не осели в отстойниках, остаются в этой «загрузке». Периодически «загрузка» очищается путем промывки, при этом фильтры поочередно выводятся из технологического процесса очистки, и в них снизу подается вода для вымывания накопленного загрязнения. «Грязная» вода отправляется заново на очистку. Кроме того, «загрузка» имеет свой срок эксплуатации, и ее периодически меняют.

Уже из фильтров очищенная вода поступает в хранилища — резервуары чистой воды (РЧВ). Это, скажем так, громадные подземные баки, где вода хранится на всякий случай, чтобы водоснабжение было бесперебойным. То есть если, не дай Бог, остановятся насосы на станции первого подъема, подача воды будет продолжаться. Резервуаров этих три. На 10 тысяч кубометров, 5 и 3 тысячи.

Хочется отметить, что на всех этапах очистки круглосуточно проводится лабораторный контроль за качеством воды. И последним пунктом отбора проб являются эти самые РЧВ, в которых содержится полностью очищенная вода, соответствующая определению «вода питьевая». Кстати, регулярно на сайте ОКПП «Днепр — Кировоград» публикуются данные о качестве нашей с вами общей воды в каждом населенном пункте, куда она доставляется, — цветность, жесткость, запах, содержание всех сульфатов и нитритов, можете сами контролировать (нормативы по каждому показателю там тоже указаны).

Кстати, изначальным проектом предусмотрена возможность таких способов очистки, как микрофильтрование, известкование, фторирование. Но они у нас не применяются — нет особой необходимости, да и слишком дороги эти процессы и реагенты для них.

Если вы думаете, что эта система очистки воды совсем из эпохи динозавров, то очень заблуждаетесь. Многие говорят: обработка хлоркой — каменный век. (Кстати, на дальнейшем пути воды в города она обрабатывается уже более современными способами, но это тема другой статьи.) Например, в богатом городе Москва от хлора окончательно ушли только в прошлом году. И всего на нескольких московских станциях классическая технология дополнена процессами озонирования и сорбции на активированном угле, а также стадия мембранного фильтрования на ультрафильтрационных модулях. Этот метод введен на Рублевской станции, думается, из названия всем все понятно — кто живет в Москве, на Рублевке, известно и у нас.

И вот уже та вода, которая в норме, насосной станцией второго подъема отправляется в систему. Если, конечно, диспетчерская дала «добро». Диспетчерская здесь уютная, сохранила облик еще с первых дней своей работы, хотя аппаратура стоит тут, конечно, современная. Не выходя из помещения диспетчерской и не нажимая лишних кнопок, можно контролировать работу всех насосов в системе, уменьшая или увеличивая подачу воды. Сегодня уже не верится, но еще не так давно работа велась совсем по-другому. Диспетчер видит на мониторе компьютера, к примеру, что потребление в Кировограде и других городах падает (особенно ближе к ночи), поэтому возникает необходимость снизить подачу из Светловодска или, наоборот, увеличить.

Конечно, всю эту большую работу по подготовке воды мы описали довольно упрощенно, есть еще множество нюансов, но они интересны уже узким специалистам.

Нам важно знать другое: главная задача всего этого комплекса сооружений — довести исходную днепровскую воду до стандартной питьевой воды, с чем здесь успешно и справляются.

Однако воде еще предстоит пропутешествовать 120 километров до кировоградских квартир. Этот непростой путь мы проследим дальше.

Геннадий Рыбченков, фото Елены Карпенко, «УЦ», Светловодск — Кировоград.

В какой школе вы учились? О какой школе для своих детей вы мечтаете? Как вы относитесь к реформам в системе образования? Если вы подробно ответите на эти вопросы, получится почти научный доклад или методическое пособие. Несмотря на то, что на эту тему писано-переписано немало, некоторые «методички» вызывают огромные интерес. Одна из них является экспонатом галереи «Елисаветград». Датирована она 1958-м годом. О ней мы и поговорим.

В далеком 1958-м году Кировоградским областным отделом народного образования совместно с институтом усовершенствования учителей была издана книга «Обу­чение и труд» (из опыта работы Новопражской средней школы). В ней подробно, с иллюстрациями и фотографиями, с цитатами Ленина и Хрущева описана школьная жизнь. Отличалась она от жизни в других школах тем, что здесь были тесно связаны изучение теоретического материала и общественно-полезного труда. «Педагогический коллектив Новопражской школы поставил перед собой задачу обеспечить такую подготовку учащихся, чтобы они, выйдя из школы, имели полную возможность свободно выбирать себе профессию соответственно своим наклонностям, способностям и стремлениям».

Вообще общественно-полезный труд присутствовал в каждой школе. Вспомните субботники, помощь колхозам по прополке культур и сбору урожая. Но такое разнообразие и активность, как в Новой Праге в середине прошлого века, было в единичных учебных заведениях.

Возьмем, к примеру, школьный учебно-опытный участок. Площадь его составляла 2 гектара, он имел два отдела: растениеводческий и животноводческий. Были здесь плодовый сад (яблони, сливы, груши, абрикосы), питомник плодовых и лесных пород, ягодник, виноградник, плантация земляники. Выращивали школьники озимую пшеницу, кукурузу, сахарную свеклу, овощи. Был при школе коллекционный участок, на котором высаживали 25 сортов зерновых, овощных, технических и лекарственных растений. А еще – теплицы и парники. В животноводческом отделе ученики выращивали кроликов. Трудились здесь все – начиная с младших классов.

При помощи учащихся, родителей и общественности райцентра при школе были созданы учебные мастерские, оборудованные 15-ю столярными верстаками и 15-ю тисками. Здесь ребята получали знания по технологии обработки дерева и металла, приобретали навыки обращения с инструментами, чтения чертежей, самостоятельно изготовляли модели и наглядные пособия для учебных кабинетов. Работы учащихся по дереву и металлу были представлены на Всесоюзной сельскохозяйственной выставке в Москве.

Старшеклассники охотно посещали физико-технический кружок, где изготовляли и ремонтировали различные приборы. Ребята смонтировали и установили мощный усилитель для школьного радиоузла, собрали ламповые и детекторные радиоприемники, изготовили действующие модели генератора трехфазного тока, асинхронного двигателя и двигателя внутреннего сгорания, термореле с биметаллической пластинкой, модель шагающего экскаватора, гальванометр электромагнитной системы и много других моделей. Спросите у современного старшеклассника, знает ли он хотя бы значение чего-то из перечисленного выше, не говоря уже о том, чтобы что-нибудь изготовить своими руками.

В 1955-56 учебном году в Новопражской школе было введено производственное обучение. «Учитывая производственное окружение школы и быстрорастущие потребности сельского хозяйства в кадрах механизаторов, педагогический совет решил остановиться на специальности комбайнера широкого профиля». Местная МТС помогла школе в организации производственного обучения, предоставив цеха и мастерские, а также выделив специалистов для преподавания спецдисциплин. Один день в неделю выделялся для такого обучения.

Теоретические занятия, практика и – летняя производственная практика, во время которой каждый учащийся начиная с восьмого класса работал непосредственно на комбайне. «Владимир Бондаренко на выработанные 183 трудодня получил 1800 рублей деньгами и 8 центнеров зерна, Владимир Бугаев выработал 130 трудодней и получил 1000 рублей и 6 центнеров хлеба… Материальные доходы учащихся улучшили благосостояние их семей. Многие ребята на заработанные деньги приобрели велосипеды, костюмы и другие ценные вещи».

«Каждый выпускник класса с производственным обучением получил квалификацию помощника комбайнера, и 17 из них сразу же были приглашены на работу в колхозы им. Ленина, им. Кирова и “Советская Украина”. Остальные десятиклассники тоже были трудоустроены».

С целью углубления связи теоретического материала с практикой в школе была создана учебно-производственная бригада, в которую в 57-м году были зачислены 117 учащихся. Колхоз имени Ленина выделил ребятам участок земли площадью 91 гектар и здание из семи комнат. «174 тысячи рублей дохода дала колхозу школьная производственная бригада в 1957 году». «Члены бригады получили от колхоза оплату за труд в сумме 55 тысяч рублей». «480 метров натурального шелка сделают на фабриках страны из 160 килограммов коконов, сданных государству школьной бригадой». «3000 голов водоплавающей птицы вырастили школьники в 1958 году». «53 выпускника из 94, закончив в 1957 году среднюю школу, пошли работать в свои колхозы».

Кроме работы на полях, в саду и на фермах, ребята выпускали бригадную газету, организовывали концерты, ездили на экскурсии. По итогам работы многие члены бригады были премированы ценными подарками и поездками в Москву. Вот таким было лето у подростков образца 1957 года.

Но самым потрясающим оказалось то, что Новопражская школа имела собственную обсерваторию. «Небольшое, аккуратное, со сверкающим куполом круглое здание обсерватории возвышается на территории учебно-опытного участка. Здесь всегда царит полная тишина, и это дает юным астрономам условия для работы, которая полна своеобразной романтики». Примечательно то, что обсерватория – «материальная ценность, созданная молодыми руками».

Сначала был астрономический кружок. Бесед и докладов на астрономические темы школьникам и Юлию Евдокимовичу Мигачу, учителю физики, показалось мало, и они решили построить обсерваторию своими силами. Списались с Одесской астрономической обсерваторией, заручились их поддержкой. Весной 1956 года начали строительство павильона.

Одновременно со строительством в мастерских школы проводилась работа по созданию необходимой астрономической аппаратуры. «По просьбе кружковцев комсомольская организация одного из морских портов прислала в школу несколько толстых круглых стекол от пароходных иллюминаторов, и учащиеся изготовляли из них линзы, обтачивая стекла на токарном станке… Почти все части телескопа были изготовлены в школьной мастерской. Пришлось купить лишь один окуляр».

Астрономический кружок Новопражской школы был принят членом-коллективом во Всесоюзное астрономическое общество. Он получил задание вести наблюдения по программе Международного геофизического года и отправлять результаты проводимой работы в Центральную станцию юных техников им. Шверника Москвы. А еще, отмечается в книге, «обсерватория за годы ее существования стала центром антирелигиозной пропаганды в селе». Ну, время было такое – атеистическое. О популярности обсерватории говорит такой факт: за первый год существования ее посетили около двух тысяч человек, в том числе иностранцы. Не забывайте, речь все еще идет о школе в селе Новая Прага.

Учащиеся не только учились и работали. В школе, судя по книге, на достойном уровне была кружковая работа. Волейбольная и футбольная секции, плавание, струнный и танцевальный кружки, ансамбль. Ребята ездили на экскурсии на КремГЭС с ночлегом на берегу Днепра в палатках, в Каменку, Чигирин, Кривой Рог, Киев. Словом, всё, что происходило в школе, было направлено на «организацию сплоченного детского коллектива, на расширение политехнического кругозора учащихся, на воспитание трудовой сознательной дисциплины, чувства советского патриотизма, воли и сильного характера молодого строителя коммунистического общества».

С 1944 года директором школы был Федор Федорович Оксанич. Его вспоминают с любовью и благодарностью. При нем в 1964 году началось строительство нового здания школы, поскольку старое было в аварийном состоянии. К сожалению, до сегодняшнего дня не дожили ни теплицы, ни мастерские, ни обсерватория. Нынешний директор школы Ирина Пивняк сказала «УЦ», что у нее есть мечта восстановить обсерваторию, от которой остался фундамент.

Ирина Григорьевна рассказала, что, будучи ученицей этой школы, состояла в школьной производственной бригаде. За хорошую работу даже была премирована фотоаппаратом. Принципы ра­зумного сочетания учебы и труда педколлектив Новопражского учебно-воспитательного комплекса, в котором учится 327 ребят, намерен возродить. Школа считается лучшей в районе, неоднократно становилась лауреатом премии имени Федора Оксанича. Очень важно, что у нее есть прошлое и будущее.

Елена Никитина, «УЦ».

Сегодня в гостях у «УЦ» еще достаточно молодой человек, жизнь которого вначале напоминала счастливую сказку. Он занимался любимым делом, видел перспективу и настойчиво шел к поставленной цели. Но в определенный момент сказка закончилась, и нашему герою пришлось учиться жить по-другому. Но он преодолел все трудности и сейчас может смотреть в будущее с определенным оптимизмом. Знакомьтесь: воспитанник академии донецкого «Шахтера», а ныне перспективный кировоградский тренер Игорь Плескач, которому есть что вспомнить и чем поделиться с нашими читателями.

— Игорь, как и когда ты понял, что футбол станет твоим главным жизненным приоритетом?

— Заниматься футболом я начал с шести лет в школе кировоградской «Зирки» у Вадима Всеволодовича Даренко и Александра Анатольевича Фундерата (в настоящее время директор академии ФК «Шахтер». — Авт.). Уже через полтора года тренировок под руководством Александра Фундерата из детской команды мы превратились в настоящий футбольный коллектив. Наш тренер уделял много внимания командной игре, постоянно акцентировал на том, что мы должны быть единым целым, можно сказать, семьей. Хоть все были еще детьми, но уже тогда просыпалось понимание того, что всё, чем мы занимаемся, — на самом деле очень серьезно. А ко мне понимание важности футбола и определенной ответственности пришло в восьмилетнем возрасте. Именно тогда я уже четко поставил перед собой цель — стать профессиональным футболистом.

— Как ты оказался в системе донецкого «Шахтера»?

— В Кировограде Александр Анатольевич организовывал для нас выезды на всяческие международные соревнования — в Италию, Германию. Мы участвовали в турнирах в Москве, играли в чемпионате Украины. В четырнадцать лет в одной из таких игр чемпионата против донецкого «Металлурга», когда наша команда боролась с донетчанами за выход в финальную стадию соревнований, меня с Денисом Синчуком заметили селекционеры криворожского «Кривбасса». Правда, наш тренер тогда не отпустил нас в Кривой Рог. И буквально через год мы также играли стыковую игру, теперь уже с киевским «Динамо». На этом матче присутствовали скауты донецкого «Шахтера», которым наша игра понравилась. После игры они подошли, поговорили с нами, и уже через пять дней мы оказались в академии донецкого «Шахтера»

— И началась твоя футбольная «горняцкая» жизнь?

— В академию «Шахтера» мы попали, будучи учениками десятого класса. В Донецке, занимаясь в клубной академии «горняков», параллельно заканчивали школу. Только и знали, что учебу, потом — тренировки, потом — снова учебу. Кстати, у нас не было ни одного донецкого футболиста, команда была составлена исключительно из приезжих ребят. Тренером у нас был Юрий Александрович Беличенко, который хорошо знаком кировоградским болельщикам по выступлениям за «Зирку-Нибас» в 1995-97 годах. В «Шахтере» буквально через месяц я понял, что хочу играть на более высоком уровне, чем юношеские состязания. Поэтому поставил перед собой следующую цель: попасть во взрослую команду.

— Много времени понадобилось, чтобы осуществить задуманное?

— Это произошло уже через два месяца моего пребывания в Донецке. Я неплохо проявил себя на турнире, посвященном Дню футбола, в котором приняли участие команды ветеранов и академий «Шахтера» и киевского «Динамо». Впервые после нашего отъезда в «Шахтер» в Донецк приехали родители, тренеры, чтобы посмотреть нашу игру против киевлян. Наша команда футболистов 1983 года рождения играла с киевскими сверстниками перед поединком ветеранов. Впервые вокруг нас был такой ажиотаж, ведь на трибунах собралось около двенадцати тысяч зрителей. И так получилось, что уже на 24-й минуте игры я забил первый гол в ворота тогда еще динамовца Рустама Худжамова. Мне удалось накрутить двоих защитников и отправить мяч в ближний угол. После этого наше преимущество удвоил Руслан Левига. Ну а голы Адриана Пуканыча и Дениса Синчука принесли нам разгромную победу над принципиальным соперником. На игре присутствовал тренер «Шахтера-2», к сожалению, уже ушедший из жизни Виктор Васильевич Носов, который пригласил меня и еще нескольких ребят попробовать свои силы на сборах в «Шахтере-2». Но с замечательным наставником поработать не посчастливилось. В это же время было принято решение о создании из лучших футболистов академии команды «Шахтер-3», которая получила право выступать во второй лиге. И именно здесь я сделал свои первые профессиональные шаги.

— Они оказались не слишком легкими?

— Сначала в «Шахтере-3» я тренировался под руководством Алексея Дмитриевича Варнавского. Однако в скором времени команду принял еще один легендарный игрок «Шахтера» Виктор Александрович Грачев. Он был очень жестким и требовательным тренером. Его внимание к физической подготовке, уроки по контролю мяча, игре один в один, теоретические занятия, на которых мы просматривали видеозаписи матчей и разбирали ошибки, сыграли в моем футбольном становлении громадную роль. Именно Грачев, кстати, настоял, чтобы я сменил свой 5-й номер на 11-й, под которым играл и забивал свои голы сам Виктор Александрович.

Карьеру в «Шахтере-3» я начал уверенно, мне многое удавалось, но при этом я не переставал работать над собой. Часто оставался после тренировок, отрабатывал определенные игровые навыки. Затем меня, Адриана Пуканыча и еще троих ребят вызвали в юниорскую сборную Украины. Здесь я встретился с игравшим тогда за «Кривбасс» нашим земляком Андреем Русолом. На одном из зарубежных турниров в Германии Андрей Русол стал лучшим защитником, а я — полузащитником. Помню, полученную мною тогда статуэтку ныне покойный Виктор Евгеньевич Прокопенко попросил сдать в клубный музей «Шахтера». Это окрылило и заставило работать с удвоенной энергией.

— А «Шахтер-2» был уже на горизонте?

— Меня как игрока юношеской сборной постепенно стали привлекать во вторую команду.

В одном из контрольных поединков с «Карпатами-2» я даже забил гол со штрафного, когда Леша Гай тогда еще на правах старожила разрешил пробить. Вообще моей фишкой были стандарты. Я часто забивал со штрафных, бил все пенальти, подавал угловые. Постепенно, как-то незаметно, я стал полноценным игроком второй команды.

По-настоящему же закрепиться в «Шахтере-2» мне удалось при Николае Ивановиче Федоренко и Евгении Викторовиче Яровенко, когда поехал на сбор в Болгарию и завоевал место в основном составе. Очень запомнились тренировки Николая Ивановича. Все время работали над техникой, розыгрышами, стандартами. Помню, на официальные игры нам даже задания давали — атаковать по определенной схеме, сделать за атаку восемь и более передач, работать через пас, контролировать мяч. Я очень благодарен Николаю Федоренко и Евгению Яровенко за то, что они помогли мне подняться в мастерстве как игроку и «разбудили» во мне будущего тренера. Ведь многие тренировки я тогда начал записывать, и это в дальнейшем мне очень пригодилось. Хотелось бы, чтобы Николай Иванович преодолел все сложности сейчас в «Зирке» и решил поставленные задачи.

— Какой микроклимат был в тех командах «горняков», в которых ты играл?

— У нас были очень сплоченные коллективы. Играя в различных командах «Шахтера», я сдружился с Адрианом Пуканычем, Евгением Селезневым, Андреем Пятовым. С ними и по сей день прекрасно общаемся. Слава Богу, что у них все складывается хорошо.

— За время пребывания в «Шахтере» встречался ли ты с президентом клуба Ринатом Ахметовым?

— Да, было дело. После игр молодежной сборной на базе «Шахтера» во время тренировки первой команды у меня состоялся разговор с Ринатом Леонидовичем. Он подозвал меня и Костю Ярошенко, спросил нас, как дела, как в сборной, как самочувствие. Похвалил, что мы хорошо себя там проявили, ну и сказал, что вот вам поле, вот вам первая команда — дерзайте, пробивайтесь, открывайте себе двери.

— С кем-то еще из легендарных «горняков» посчастливилось общаться?

— Со мной раза три-четыре беседовал Виктор Евгеньевич Прокопенко. Он рассказывал мне, как нужно готовиться к тренировкам с первой командой, как нужно себя там вести, приводил примеры, что было много перспективных футболистов, которым все легко давалось, но потом они так и не смогли реализовать свой талант. А еще Прокопенко просто не мог обходиться без юмора и излучал жизнерадостность. Жаль, что жизнь Виктора Евгеньевича так рано и трагически оборвалась. Но его слова о том, что кому дано — тот быстро пропадает, а тот, кто идет к вершине через тернии, обретает успех, я хорошо усвоил.

— Почему так и не удалось пробиться в первую команду «Шахтера»?

— Виной всему злополучные травмы. Когда у руля «Шахтера» Невио Скалу сменил Бернд Шустер, то меня, Константина Ярошенко, Евгения Селезнева и Сергея Кравченко стали привлекать к тренировкам с основой командой. После тренировок часто оставался с одним из лидеров команды Звонимиром Вукичем, пробивали штрафные, на шоколадки играли, кто больше забьет. Конечно же, те тренировки очень многое мне дали. И теоретические занятия, где сами же тренеры нам говорили, чтобы мы конспектировали, ведь в будущем это нам понадобится уже в роли тренеров или футбольных агентов. Потом с основной командой мы поехали на сборы в Турцию, где сыграли товарищеский матч с волгоградским «Ротором». Именно в том поединке я получил свою первую серьезную травму − разрыв крестообразных связок. Семь месяцев ушло на восстановление, но все же сумел вернуться на прежний уровень. Сыграл игр пять-шесть и получил травму на другом колене. И на этом, по словам докторов, мне пора было заканчивать. После «Шахтера» я еще поиграл год в высшей лиге чемпионата Молдавии в «Тилигуле», после еще немного «попылил» в броварской «Нафкоме-Академии» и харьковском «Гелиосе». Но это было уже не то, и пришлось окончательно распрощаться с мечтой — играть на высоком уровне.

— Но без футбола жизнь не имела смысла?

— После того как «завязал» с футболом, два года просто существовал, не знал, что делать дальше. Только потом решился тренировать детей-сирот в Детском доме «Барвинок». Ведь, играя в «Шахтере», часто с командой посещал детские дома, интернаты, и уже тогда малыши зацепили меня за живое. В этот период огромную роль в моей жизни сыграл Вадим Анатольевич Бондарь. Этот замечательный футбольный тренер для меня как второй отец. Именно он помог мне определиться с работой, а сейчас именно с Вадимом Анатольевичем я обсуждаю тренировки, и недавно вместе мы ездили на стажировку в Донецк.

За все время работы в Детском доме «Барвинок» с командами 1996 и 2001 г.р. удалось добиться определенных успехов. Но прежде всего хотелось бы поблагодарить всех тех людей, с которыми посчастливилось работать и которые проявляли внимание к моим воспитанникам, нашему дому. Спасибо за спонсорскую поддержку моим друзьям-футболистам Андрею Пятову, Адриану Пуканычу, Евгению Селезневу, Александру Чурилову, футболистам кировоградской «Зирки». Ребята постоянно звонили, интересовались детьми, проводили с ними встречи, дарили спортивный инвентарь. Благодаря такой поддержке футбольная команда Детского дома «Барвинок» имела возможность принимать участие в чемпионатах Кировограда, различных международных турнирах и даже занимала призовые места.

Думаю, что за три года работы с этими детьми я смог привить им технические навыки работы с мячом и футбольный интеллект. Вы посмотрите, сейчас у нас в сборной только Ярмоленко и Коноплянка не боятся обыграть один в один. Я всегда учил ребят тому, что мы можем проиграть, но своей игрой должны добиться уважения. Бывало, не все получалось, но с их желанием, трудом, пониманием и самоотдачей мы действительно добились много. Жаль, что Детский дом переформатировали в детский садик и возможности продолжить работу больше не было.

— И чем планируешь заняться в дальнейшем?

— Недавно мне поступило предложение от президента ДЮФК «Лидер» Игоря Константиновича Хмельницкого возглавить детскую команду ребят 2006 года рождения. Вот сейчас как раз провожу набор детей. Пользуясь случаем, приглашаю будущих Пятовых, Коноплянок и Русолов попробовать свои силы в нашей команде. Тренировки проходят в понедельник — в 14.00, четверг — в 17.00, воскресенье — в 15.00, по адресу: ул. В. Пермская, 7 (спортзал «Кировоградоблэнерго»).

Хочется создать команду, которая будет показывать зрелищный футбол, донести до этих малышей то, что я получил от своих тренеров из «Шахтера» и сборной Украины.

— Хотелось бы вам вернуться в «Шахтер» уже в тренерском качестве?

— Конечно, есть мечта вернуться в «Шахтер». Но я считаю, что мне нужно еще поработать, набраться опыта. Хочется сначала здесь добиться успеха, заработать себе авторитет с этими детками, проявить себя. Главное, что есть куда стремиться.

Отмечу, что «Шахтер» не просто украинский гранд, это уже европейский гранд. Так как там построена вся система тренировок, специфика работы тренеров, я считаю, что это клуб с высоким европейским уровнем. Для меня «Шахтер» — это все, и другого клуба не существует. Я думаю, что игра нынешней команды будет улучшаться с каждым матчем и «горняки» добьются поставленных на этот сезон целей.

Беседовали Андрей Мороз и Юрий Илючек, «УЦ».