Сергей Федоткин – вокалист, автор текстов, а также один из основателей группы Sokolovsky. Юрист по образованию и музыкант по призванию, Сергей пробовал себя в разных проявлениях – и как танцор, и как КВНщик. Но в какой-то момент он осознал, что писать музыку и играть для людей – это цель его жизни. Сергей играет на гитаре с 2002 года, пишет тексты с 2005-го и вряд ли уже остановится.
Справка. Участники группы Sokolovsky Сергей Федоткин и Валентин Поворозник – основатели уникального стиля альтернативной музыки под названием «хип-пох». Другие форматы и стили парни не признают, так как считают, что «есть музыка и антимузыка, а остальные названия – это способ заработки денег путем обмана населения».
История группы началась с декабря 2010 года, когда Сергей (гитара, вокал) первый раз выступил с Валентином (перкуссия, бэк-вокал). Дебютная пластинка группы Sokolovsky под названием «Хип-пох» выпущена в сентябре 2011 года. В конце 2012-го к группе Sokolovsky присоединились Сергей Булавкин, Римма Пархомовская, Игорь Гусак и Виталий Куликовский.
— Сергей, ты помнишь своё первое выступление? Какие у тебя остались впечатления? Испытываешь ли ты сейчас такие эмоции?
— Это было что-то новое для меня. А сейчас что-то новое – это, например, реализовать свою идею. И ты радуешься этому. Просто что тут такого – записать саундтрек, если у тебя есть музыка, если у тебя есть материалы, если ты хочешь чем-то поделиться, просто поделиться с людьми? И, пока есть о чём писать, я буду это делать.
Творчество нельзя ограничить географически: нас слушают не только в Кировограде или в Киеве, но и во всех городах Украины, в странах СНГ, даже в Италии, в Израиле. Но это не те масштабы, когда слушают массово, да и нет у меня такой цели – я просто занимаюсь музыкой, вот и всё. Мы кайфуем от самого процесса до, во время и после выпуска песни. И не претендуем на какие-то места, кубки, звания.
— Расскажи немного об истории группы. С чего всё начиналось?
— Название Sokolovsky, да и группа, появились как-то сами собой. В таком составе – пару месяцев. А какие-то хронологические рамки – это иллюзия. В современном мире нужно просто жить и делать то, что тебе нравится. И, когда собирается команда из людей, которые знают тебя так же, как и себя, ну что ещё остаётся делать, если просто не играть музыку?
— Ваш коллектив вырос численно за последнее время. Как это повлияло на стиль исполнения и творчество в целом?
— Что касается творчества, никак абсолютно не повлияло. Более того, альбомы группа Sokolovsky больше не видит смысла выпускать. Потому что это неинтересно на данный момент. Пусть альбомы выпускают те, кто их продает. Я вот сколько ни пытался заработать на этих альбомах, столько мне шиш с маком предлагали. Просто я, когда понял, что хлебушек с маслом есть всегда, осознал, что мне не стоит на него зарабатывать. Мне просто надо кушать, когда хочу, а в остальное время делать музыку, заниматься творчеством. Слава Богу, есть где это делать. Мир не без добрых людей, которые слышат нашу музыку: «Вот нате вам, ребята, только не останавливайтесь!» Именно благодаря тому, что есть такие люди, которые понимают, что нам деньги неинтересны, но чем больше у нас будет аппаратуры, чем больше будет возможностей, тем лучше мы всё это сделаем.
Группа Sokolovsky – это по сути 6 человек, и каждый является саундпродюсером. Каждый, независимо от другого, может садиться и делать песню от начала до конца. Все понимают, что такое музыка, никто не ставит никаких границ. Нет у нас такого: «Вот так можно, а так нельзя!» Просто есть взаимосвязь, общение – не бывает пустых идей, есть недопонятые слова. Ведь на взаимодействии и получается творчество. Музыку нельзя заключать в рэпе, в хип-хопе, хип-похе, джазе, блюзе, музыка – она везде, во всём и всегда. Просто мы её иногда не слышим.
— Ты говорил, что много путешествуешь. Есть города, в которых хотелось бы остаться?
— Так в том-то и дело: самому неинтересно. Не то, чтобы неинтересно, просто, если я и хочу чего-то материального, так это находиться со своими ребятами, радоваться жизни, поиграть свою музыку во всём мире. Я не обращаю внимания на границы: где в Украине поймут, где не поймут. Я не хочу заходить ни на какой рынок. Вот, говорят, надо вам на российский рынок, а потом надо на Европу. Да ничего подобного! Вот когда с американскими индейцами мы сядем в круг, сыграем, они послушают, как мы это воспроизводим, а мы увидим, как у них это происходит. И вдруг произойдёт такой момент, когда мы поймём, что играем одно и то же. Нет смысла за чем-то гнаться. Пока мы стремимся покорить какой-то простор, всегда будет оставаться другой простор. Поэтому музыка – своего рода призвание. И если человек осознаёт, что ему дано от природы, свыше, дар видеть и говорить, то он не станет разменивать это на материальное. И надо оставаться преданным не человеку, не словам, а своему призванию. Тогда придёт понимание того, что скучно тебе никогда не будет. Грустно – да, весело – тоже да, но не скучно!
— У тебя была возможность остаться в Киеве. Почему же не остался?
— Так у меня была возможность и не уезжать в Киев и остаться в Кировограде. Но всегда интересней там, где нас нет. Но я рад, что там побывал: это огромный опыт в общении с людьми. Там я ещё раз убедился, что музыка – это моё призвание и нет смысла заниматься чем-то другим. И если уж так подумать, можно было и не уезжать, а просто сесть и разобраться в себе.
— Какие планы на ближайшее будущее?
— Сейчас есть идея построить в Кировограде культурный центр. Но он как бы уже существует, потому что сюда приезжают люди писать музыку вместе с нами, с группой Sokolovsky. Из Белоруссии приезжают, из России, из разных городов Украины. Много ребят, которые просто знают о нашем существовании, знают, что мы делаем музыку – неполитическую, некоммерческую. Даже не то чтобы некоммерческую – без пропаганды чего-либо. Коммерция – это какие-то продюсерские заморочки. Кто-то делает музыку, и если ему просто дать делать своё дело, то в любом случае на хлеб и на масло у него всегда будет. Потому что люди не дадут умереть с голоду тому, кто приносит им радость. А всё остальное приходит путём осознания того, что это нужно. Вот есть у нас сейчас две студии – RADHARAMAN-RECORDS – одна акустическая. На второй мы можем сделать любой саунд, не хуже, но и не лучше, чем это делают многие. Ведь технологии развиваются быстрее, чем мы можем это понять.
— Многие молодые видят в тебе пример для подражания: постоянно творишь, не останавливаясь, даже в столицу выбрался…
— Я не считаю, что это пример для молодёжи – выбрался в столицу. Пример для молодёжи – это вернулся обратно. А творчество не может быть в Киеве, или в Кировограде, или в Нью-Йорке, или в Париже. Везде есть наши люди, везде есть музыканты. И ставить какие-то рамки, если ты действительно музыкант, не имеет никакого смысла. И я считаю, что нет счастья там или там, есть счастье здесь и сейчас. И не стоит играть образы страждущего или несостоявшегося. Я вот тоже несостоявшийся – голый и босой. Но я не стану счастливее, если буду обутым и одетым. Я хочу показать, что, кроме материального, есть ещё и счастье настоящее, неподдельное, искреннее, подлинное. Счастье – это когда не хочешь ни на кого влиять.
И пусть кто-то думает о материальном: вот нужно спеть так, сыграть так – и радуется тому, что у него что-то получилось. А я радуюсь тому, что пою, тому, что уже есть. Потому что всё, что можно хотеть от жизни, имею в достатке: у меня есть где жить, у меня есть что есть, у меня есть где спать. Если даже останусь без завтрака и обеда, я все равно не заткнусь и буду петь до победы. Для кого-то есть разница – спать в пятизвёздочном люксе или вот на полу на кухне, где, как мне кажется, сны ярче, чем на пуховых перинах. Но когда ты смотришь на свой труд и вдруг понимаешь, что твои мысли и результат гармоничны… Когда работа получилась творческая, что ли… Она не может быть хорошая или плохая, она отображает реальность. Только реальность у каждого разная. Это такой круговорот, в котором тебе интересно, в котором ты можешь просто заниматься музыкой.
Беседовала Нина Михайлюк – специально для «УЦ».
Подхожу ближе. Останавливаюсь. Завожу разговор. Он с охотой отвечает на мои расспросы, и вскоре я узнаю, что песни пишет сам, на заказ не поет. Подтверждением служит увесистая толстая папка с текстами. Прошу полистать. Он дает мне папку, а сам продолжает петь. Смотрю на листы. Все это его песни – некоторые отпечатанные, некоторые написанные от руки, быстрым размашистым почерком.
