Месяц: Март 2012

В программе «Центральный регион -2015» для города Кировограда есть такой пункт – открытие в областном центре отделения паллиативной помощи на 25 коек. Фактически речь идет о хосписе – медучреждении для смертельно больных. Уже в этом году из городского бюджета выделено 500 тыс. грн. на создание проектно-сметной документации для проведения реконструкции двух корпусов первой городской больницы, где планируется разместить умирающих. По словам заместителя городского головы Ларисы Андреевой, если финансирование будет достаточным, то открыть хоспис можно будет уже через год.

Все, с кем мы общались в процессе написания этой статьи – врачи, чиновники, руководители общественных организаций, – уверены: в каждом крупном городе хоспис должен быть обязательно, и то, что в Кировограде его до сих пор нет, просто стыдно.

Общественное мнение не столь однозначно. Все-таки хоспис – очень специфическое учреждение, больных там не лечат (по штатному расписанию в таких больницах вообще нет врачей, только медсестры) и не стараются продлить им жизнь, просто избавляют от лишних страданий: и физических, и моральных. В то же время хоспис — отнюдь не дешевое дело. По словам главврача ивано-франковского хосписа Людмилы Андриишин, содержание одного больного в месяц обходится в пять тысяч гривен, 25-ти больных, соответственно, в 125 тысяч (эти расходы включают зарплату медперсонала, оплату энергоносителей, медикаменты, питание и т.п.). В то же время отчетность этой больницы не похожа на статистику других медучреждений – здесь нет выздоровевших или даже просто выживших. Результат, в любом случае – смерть. Не станет ли такое медучреждение просто «последним приютом», куда родственники будут сбагривать надоевших больных? Кто вообще пойдет туда работать, работа-то адская? И главный аргумент противников хосписов: нормальный человек не отправит близкого умирать в больницу, а будет ухаживать за ним дома…

Начну со случайного разговора в автобусе Киев-Кировоград. Моя соседка, немолодая симпатичная женщина, пожаловалась, что ей очень нужны деньги — не так уж много, две-три тысячи в месяц, но она собиралась продавать дом. У ее восемнадцатилетнего сына обнаружили рак, ампутировали обе ноги, но болезнь продолжала развиваться. После операции и химиотерапии в столичной клинике мальчик два месяца проходил реабилитацию в частном хосписе под Киевом.

В отличие от большинства людей, столкнувшихся с таким горем, моя собеседница почти сразу поверила врачам. Она знала, что жить ее мальчику осталось два-три года, и поклялась себе, что сделает все возможное, чтобы последние месяцы его пребывания на этой земле были если не приятными, то хотя бы не слишком мучительными. За два месяца семья перестроила дом так, чтобы в нем было удобно жить инвалиду: убрали все пороги, установили пандусы, оборудовали возле комнаты сына отдельный санузел с трубами, за которые он мог бы держаться, чтобы садиться на унитаз или в ванну. Мама организовала круглосуточное дежурство родственников в доме, составила график посещения для одноклассников и друзей — не поленилась обзвонить всех и согласовать дни так, чтобы мальчик не скучал, но и не переутомлялся. Оказавшись дома, сын вроде бы обрадовался, но через две недели попросил: мама, отвези меня назад, мне там лучше. Мама, конечно, отвезла. Все сбережения когда-то обеспеченной семьи были потрачены на операцию, лечение в частной клинике и перестройку дома — платный хоспис оказался им просто не по карману. «Я ему говорю: сынок, пойми, нам уже даже не одалживает никто. А он мне: мам, ну придумай что-то, уже чуть-чуть осталось, — спокойно, без слез, рассказывала моя соседка. — Мы вот что подумали с мужем: уволимся, продадим дом, поедем туда, снимем комнатку и устроимся работать в хоспис — там, говорят, люди всегда нужны… »

Помочь переплыть Стикс

Начало жизни — всегда радость. Рождение крошечного человека — праздник, к которому хотят приобщиться все, поэтому спонсоры дарят роддомам оборудование, близкие стремятся помочь молодым мамам, патронажные сестры с удовольствием навещают новорожденных, даже государство выплачивает вполне приличную помощь по рождению, чтобы в первые месяцы жизни малыш ни в чем не нуждался. Конец жизни — совсем другое дело.

Человек, долго умирающий от неизлечимой болезни, вызывает гораздо меньше сочувствия, чем здоровенький новорожденный. Потому что это страшно, неприятно, да и помочь вроде бы уже ничем нельзя. А ведь можно. Можно сделать последние дни человека терпимыми. Ему все равно будет больно и страшно, но меньше…

Мы постарались разобраться в проблеме, поговорили с главврачом одного из первых в Украине хосписов, который существует уже пятнадцать лет, Людмилой Ивановной Андриишин, начальником городского управления здравоохранения Оксаной Макарук, заместителем городского головы Ларисой Андреевой (именно она, еще будучи главврачом первой горбольницы, лоббировала вопрос о создании на базе этого медучреждения отделения паллиативной помощи) и руководителем благотворительной организации «Открытое сердце» Алиной Ярославской.

— Человек должен иметь возможность уйти из жизни достойно, — говорит Лариса Андреева. — Да, он все равно умрет, но это не значит, что в последние дни он должен быть лишен нормальных человеческих условий. Сколько людей сегодня умирают в одиночестве или, наоборот, в тесных однокомнатных квартирах, где их мучения видят дети и внуки. Ведь умирающий в доме — это огромная проблема и для его близких. И дело не только в невозможности обеспечить уход, есть ведь еще моральная, психологическая сторона.

Первая больница подходит для такого отделения идеально — там тихо, спокойно, свежий воздух. Сегодня там есть два корпуса, которые практически пустуют. Раньше там были больные гепатитом, а сегодня гепатит лечат амбулаторно. Правда, нужно продумать, чтобы отделить их от остальной больницы, сделать отдельный въезд, чтобы пациенты «детской инфекции» все-таки не сталкивались с умирающими, которых вывозят на каталках. На мой взгляд, хосписы должны быть при больницах — дежурный врач всегда сможет подойти, если кому-то понадобится помощь.

По данным горздрава, на сегодняшний день в Кировограде 588 больных на терминальной стадии — то есть долго и мучительно умирающих. Нельзя сказать, что для них не делается вообще ничего. К онкобольным, которые нуждаются в обезболивании наркотическими препаратами, дважды в день приезжают специальные онкобригады, паллиативную помощь предоставляют в двух городских больницах: первой и четвертой. Но там это не спецотделения — просто умирающим в этих больницах не отказывают. Увы, подобная помощь с хосписами ничего общего не имеет.

— Хоспис — это не обязательное медицинское учреждение, — объясняет руководитель благотворительной организации «Открытое сердце» Алина Ярославская. — Люди умирают дома, умирают в больницах, некоторые учреждения, например, тубдиспансеры, вынуждены иметь «палаты смерти» — вылечить человека уже нельзя, но не отправлять же его домой, к близким, с открытой формой туберкулеза. Важно понимать, что хоспис — это не «дом смерти», а место, где умирающий будет чувствовать себя защищенным. Ведь человеку, который знает, что скоро умрет, и тяжело, и страшно. И задача работников хосписа — помочь ему справиться с этим страхом. У меня есть подруга, которая ездит по выходным в онкодиспансер, чтобы просто поговорить с отчаявшимися людьми, подержать за руку. Им это очень нужно! К сожалению, даже самые любящие родственники иногда просто не могут уделить человеку внимание. Поэтому в работе хосписа должны обязательно принимать участие и церковные организации, и волонтеры — просто поговорить, почитать что-то. Сейчас мы в «Открытом сердце» тоже планируем готовить волонтеров для хосписа: соберем группу человек пять, пригласим специалистов, ведь работа очень специфическая, к ней нужно быть готовым.

Хароны нашего времени

Таким образом, мы подошли к самому главному, на наш взгляд, вопросу: кто вообще работает в хосписах? Кто может это выдержать? Ведь здесь, в отличие от самых страшных отделений онкобольниц, вообще нет выздоравливающих. Все, что могут сделать работники, — немного облегчить страдания умирающего. А ведь, чтобы этим заниматься, своих пациентов нужно любить! Любить, зная, что очень скоро они умрут.

— Это правда, — соглашается Людмила Ивановна Андриишин. — Работа адская. Многие не выдерживают — текучка кадров очень большая. Приходят ведь разные люди: кто-то просто ищет работу, кто-то думает, что это заведение для богатых, где они будут получать огромную зарплату. Постепенно коллектив шлифуется, остаются только те, кто видит в этом свое призвание. Я и еще несколько человек работаем здесь с момента открытия — вот уже пятнадцать лет — и вряд ли будем менять работу.

— Я вам как врач скажу, — говорит Оксана Макарук. — Это не такая уж большая проблема. Медработники, особенно поработавшие в тубдиспансерах, онкодиспансерах, относятся к смерти немного иначе. Да, люди умирают. Но, облегчив чьи-то страдания, тоже получаешь удовлетворение от работы.

А эти коротенькие истории — из интернет-дневника Елизаветы Глинки (http://doctor-liza.livejournal.com/), известной в народе как доктор Лиза (на фото).

Доктор Лиза организовала бесплатные частные хосписы в Киеве и Москве, создала благотворительную организацию «Справедливая помощь», девиз которой — «Помогать тем, кому уже никто не поможет». Вот что пишет она о своей работе.

Матери

Они приходят тихо, держа на руках или за руку своих детей. Смотрят в глаза и спрашивают, были ли в моей практике чудеса. Говорят мало, вообще не едят, спят урывками и ставят свечки в храме хосписа.

До поступления в хоспис испробовано все — доступное и недоступное: операции, химии, облучения, изотопы, антитела… Перечень проведенного лечения одновременно характеризует и достижения нашей медицины, и наше бессилие перед смертью. Итог — маленькая бумажка, подписанная тремя докторами — направление в хоспис.

Утром моя ординаторская напоминает приемную какого-нибудь депутата: посетители с просьбами помочь, купить, положить, дообследовать, отпустить в отпуск. Только матери хосписных больных никогда и ни о чем для себя не просят.

Своим взрослым детям они поют колыбельные, которые пели, когда они были маленькими. Когда поют, они раскачиваются в такт незатейливой песенке, как будто качают ребенка на руках. С маленькими они настолько слиты воедино, что говорят: «Мы поели, поспали, пописали…»

«Не плачь, мама!» — просят их дети, если видят на глазах слезы. Матери вытирают слезы и больше при детях не плачут. Ни у одной из них я не видела истерики. Наверное, чтобы не закричать, они закрывают рот рукой, когда выслушивают от нас неутешительные прогнозы.

После смерти ребенка у них откуда-то находятся силы на оформление бесконечного количества бумаг и похороны.

Я помню, как одна мать, заполняя стандартное заявление с просьбой не делать вскрытие ее умершего сына, написала под диктовку слова «прошу не вскрывать тело моего сына…» и вдруг сказала:

— Доктор, а ведь это уму непостижимо, что я пишу…

Тритон

Был у меня лет пять назад пациент В. 45 лет. Благополучный, самодостаточный, очень богатый. У него была кличка Тритон. Так его звали между собой те, кто с ним работал.

В хоспис его привезли из-за границы. Так уж сложилось, что из близких у него остались только телохранитель и шофер. Жена с ним рассталась. Бывшие подчиненные привозили документы на подпись, стараясь сохранять оптимизм, и поспешно уходили, тщательно закрывая за собой дверь в палату. Телохранитель с шофером выполняли роль сиделок, а вечерами, когда В. спал, рассказывали медсестрам о его былой крутости.

Еду он заказывал только из ресторана, спиртные напитки ему приносил из «старых запасов» все тот же телохранитель. На приколе около хосписа стоял роскошный «Мерседес». В палате все было его — телевизор, белье, одежда, пеленки. Он не хотел ничего казенного.

Он провел в хосписе пять полных месяцев. Был всем доволен и своим поведением полностью опроверг расхожее заблуждение моего персонала о том, что «все богатые сволочи». Веселый, хорошо образованный, очень остроумный человек. Он не допускал мыслей о смерти. Не спрашивал о результатах обследований. Не говорил о будущем. Он был уверен, что из хосписа поедет в клинику в Германии.

За пять месяцев мы сильно подружились. И вот наступил момент, когда он не смог встать, и, так как говорить о выздоровлении уже не приходилось, я спросила его, чего бы ему сейчас хотелось. Я ожидала услышать просьбу отвезти его в Испанию, заказать редкое лекарство или привезти какого-нибудь консультанта. Цветы, виски, новый телефон, машину, сменить охрану… А он попросил принести ему козленка. Маленького козленка с непробившимися рожками. Оказалось, что В. вырос в деревне. Его растила мать — отец умер очень рано. И единственным светлым воспоминанием для него был маленький козленок, с которым он играл, когда был мальчиком.

Козленка я ему принесла. Он обкакал всю ординаторскую и непрерывно орал или блеял — уж не знаю, как правильно сказать. Зайдя в палату, санитарка сказала В., что «сейчас будет сюрприз». Принесли козленка. Он был совсем маленьким, с не отвалившимся еще пупочком. Его дали «напрокат». До вечера.

В. не мог встать, и козленка положили в кровать.

Он обнял его и заплакал.

Впервые за пять месяцев.

Юрик

Он был самой кротостью. После родов мать выкинула его в мусоропровод. Оттуда его вынули и поместили в инфекционную больницу. Он закрывал лицо ручками, когда к нему подходили, потому что его били. Не знал игрушек. Потом — опухоль. Потом лечение. Потом наш с тобой хоспис. И вот теперь могилка.

Когда ему несли капельницу, он сам откидывался на подушки — понимал, что нельзя шевелиться. Я до сих пор ощущаю его головку у себя на плече…

Когда читаешь записи доктора Лизы, не остается никаких сомнений, что хосписы должны существовать обязательно, сколько бы это ни стоило. Но все-таки, чтобы расставить точки над «і», вернемся к вопросу финансирования.

— Думаю, один бюджет такой нагрузки не потянет, — говорит Оксана Макарук. — Это должны быть только одно-, двухместные палаты, хорошее питание, уютная домашняя обстановка, возможность для родственников круглосуточно находиться рядом, если они этого хотят. Наверное, это должно быть совместное финансирование: и из бюджета, и от благотворительных организаций, фондов, и пожертвования родственников.

По словам Людмилы Андриишин, в Ивано-Франковске все примерно так и устроено: бюджет покрывает только расходы на зарплату и энергоносители, остальное — пожертвования. Бесплатный хоспис может существовать только за счет благотворительных фондов и организаций, иначе он не сможет выполнять своей главной функции — создавать комфорт: и физический, и психологический — и превратится в «дом смерти».

И еще, конечно же, люди. Кадры в данном случае решают все. Найдется в Кировограде главврач, который будет искать новорожденного козленка, но при этом не плакать и не причитать, а со спокойной улыбкой прижимать к себе крошечного умирающего мальчика — и хоспис будет выполнять свои функции на все сто, будут и спонсоры, и деньги. Нет — станет это учреждение просто «последним приютом» для никому не нужных людей. Тоже важное дело, но все-таки не то…

Ольга Степанова, «УЦ».

При власти застойной и старой,
Хоть память о ней дорога,
Считали страшнейшею карой
Услать заграницу врага.
А эта несчастная пара
Страну убедила свою,
Что нынче страшнейшая кара —
Остаться в родимом краю!

Дмитрий Быков,
проект «Гражданин Поэт».

Завидую россиянам просто по-черному! Умом понимаю, что это нехорошо, но ничего с собой поделать не могу. Какая же у них яркая, умная и колоритная нью-оппозиция! Борис Акунин, Дмитрий Быков, Юрий Шевчук, Леонид Парфенов, Лия Ахеджакова, Ксения Собчак, Гарри Каспаров, Людмила Улицкая… Да они, по большому счету, и не оппозиция вовсе, а та самая интеллектуальная элита России, которой осточертели тотальная коррупция, беспардонное воровство и самодурство власти. В общем, все то, что мешает жить и нам с вами…

Все познается в сравнении. Истина столь банальная, сколь и непреложная. У них — Зюганов, Жириновский, Миронов, у нас — Симоненко, Турчинов (временно исполняющий обязанности), Литвин. Просто зеркальное отражение! У каждого из шести вождей есть свой электорат, «ядро», и беречь его надо пуще глаза. Первыми им не быть никогда — нет ни харизмы, ни любви народной, ни финансового ресурса, да и на втором плане с них толку как с козла молока.

С кем из своих знакомых россиян ни общался, все поголовно говорят о Прохорове. Двухметровый красавец, миллиардер, спортсмен. А скажите, чем он в принципе отличается от Тигипко? У нашенького рост пониже и капиталы пожиже? Так и Украина поменьше России будет. Начинаешь сравнивать этих двух политиков и поневоле веришь, что миром правят политтехнологии. Вставили в схему подходящего персонажа, и — работает! По идее, Путин теперь должен предложить Прохорову пост первого вице-премьера…

Я умышленно не пытаюсь подыскать «аналогов» Яценюку, Гриценко, Тягнибоку, Ляшко, Витренко и прочим уже известным политикам. При всем богатстве российского политикума — это сделать несложно. Куда важнее понять: сможет ли политическая ситуация в канун выборов в Верховную Раду Украины выдвинуть на передний план новые лица, которые так же доходчиво, как и московская «могучая кучка», объяснили бы народу и власти, в чем главные проблемы нашей страны?

Говорил ранее и еще раз повторюсь: в Украине достаточно известных, порядочных, уважаемых людей, для которых власть никогда не была и не будет самоцелью. Для них гораздо важнее иметь возможность жить в нормальной, цивилизованной Украине. Виталий Портников, Виталий Кличко, Святослав Вакарчук, Олег Скрипка — каждый из нас легко может добавить в этот список имена людей, слову которых он доверяет. Другой вопрос, будет ли у них внутренняя потребность выйти на большую трибуну и открыто говорить нелицеприятные вещи, которые пока живут в основном только в виртуальном мире Интернета?

А самое главное, нет пока в Украине своего Алексея Навального, безбашенного интернет-правдоруба, обличителя высокопоставленных коррупционеров, снискавшего на этой ниве народную любовь. В нашей стране то ли правдорубы какие-то неубедительные и однобокие, то ли народ воровству чиновному удивляться окончательно разучился…

Один из героев полузабытого ныне Исаака Бабеля мечтал в годы Гражданской войны создать Интернационал порядочных людей. Идея оказалась на редкость живучей — московские митинги «За честные выборы» явили всему миру и самой России, прежде всего, многие тысячи ее приверженцев. Точно такие же «добрые люди» (по выражению булгаковского Иешуа Га-Ноцри, ему же принадлежат слова, вынесенные в заголовок) стояли и на киевском Майдане — не за Витю с Юлей, за собственное человеческое достоинство. Все проходит — и радость, и печаль, и даже разочарование в политике и политиках. Не проходит только мечта жить по-честному.

Как-то будет на выборах в Верховную Раду?..

Ефим Мармер, «УЦ».

В начале марта Европейский суд по правам человека обвинил Украину в невыполнении решений внутренних украинских судов, из-за чего сам ЕСПЧ оказался просто завален исками наших сограждан. А что бы сказали в Страсбурге, если бы узнали, что у нас в стране могут запросто не исполнять и решения самого Европейского суда по правам человека? Житель Светловодска Олесь Иванович Павленко еще два года назад выиграл в Евросуде дело против государства Украина, касавшееся вопроса пересчета пенсии. В итоге решение Европейского суда по правам человека так и не было выполнено: Управление Пенсионного фонда Украины в Светловодске проявило редкую изобретательность…

Шестьдесят лет назад, после завершения строительства Кременчугской ГЭС, Олеся Павленко, на то время — работника управления строительства гидроэлектростанции, направили в заграничную командировку помогать братскому египетскому народу возводить уникальную Асуанскую плотину на реке Нил.

В начале 2004 года Олесь Павленко вытребовал из Управления делами Министерства энергетики Российской Федерации архивные справки, подтверждавшие его загранкомандировку с 29 декабря 1961 года по 28 мая 1965 года, с указанием суммы заработной платы за этот период времени. В среднем — 240-250 египетских фунтов, т.к. в Египте строитель получал зарплату в валюте страны пребывания — такие раньше были правила. Потом подал документы на перерасчет пенсии в Управление Пенсионного фонда Украины в Светловодске. На тот момент Олесь Иванович приближался к своему 70-летнему юбилею, но все еще работал, хотя на пенсию вышел еще в 1994 году, по достижении пенсионного возраста. Между прочим, общий трудовой стаж Олеся Павленко составляет 59 лет, 2 месяца и 16 дней!

Городской Пенсионный фонд пересматривать размеры пенсионного пособия строителя отказался, после чего Олесь Павленко первый раз обратился в суд — Светловодский горрайонный. Получив отказ, пенсионер продолжил судебное разбирательство в областном центре. После многомесячной волокиты, 13 декабря 2005 года, Апелляционный суд Кировоградской области отменяет решение суда первой инстанции и постановляет: пенсию нужно пересчитать. «Я по сегодняшний день признателен судьям Станиславу Киселику, Виктории Франко, Николаю Суржику, — говорит Олесь Павленко. — Не потому, что они вынесли решение в мою пользу, а потому, что они досконально и тщательно рассматривали это дело».

Казалось бы, в споре можно ставить точку. Что сложного? Есть решение суда, а пересчитать пенсию одному человеку — несколько минут работы с калькулятором. Но в том-то и загвоздка, что выполнение решения апелляционного суда могло создать опасный прецедент. По мнению пенсионера-строителя, вооружившись его примером, за перерасчетом пенсий могли обратиться и другие люди, работавшие за границей. Поэтому Управление Пенсионного фонда Светловодска «сопротивлялось» до последнего, обжаловав решение Апелляционного суда Кировоградской области. Иск «Павленко против Пенсионного фонда» по очереди прошел Высший административный суд Украины, Днепропетровский апелляционный административный суд, еще раз Высший административный суд Украины, и все время судьи выносили решение в пользу пенсионера.

Но даже после этого Павленко пришлось обращаться в прокуратуру, чтобы заставить чиновников управления ПФ пересчитать пенсию. Когда же они высчитали новый размер пенсионного пособия, эта сумма оказалась меньшей, чем раньше. Предположив, что ему просто-напросто отомстили, в 2006-07 годах Олесь Иванович снова пожаловался в судебные инстанции: Кировоградский окружной административный и Европейский суд по правам человека. В общей сложности процессы продолжались свыше трех лет. В сентябре-декабре 2010 года рассмотрение обоих исков завершилось признанием правоты требований пенсионера.

Причем — обратите внимание! — светловодчанин в своем иске в Страсбург насчет невыполнения решений украинских судов отказался истребовать с государства Украина моральную компенсацию. Ни единого цента! Хотя из Евросуда к нему обращались за уточнениями, какие убытки он понес за все эти годы судебно-пенсионных мытарств и в какую сумму он оценивает свои моральные затраты. Единственным требованием Павленко оставался перерасчет пенсии.

Министерство юстиции Украины получило уведомление от Европейского суда по правам человека в начале января 2011 года. Олесю Павленко замминистра юстиции Валерия Лутковская сообщила: решение должно быть исполнено в течение трех месяцев. Как несложно догадаться, в жизни «должно быть исполнено» совсем не означает «будет исполнено». Точно такая же судьба постигла решение Кировоградского окружного административного суда о признании неправомерными действий управления ПФ Украины в Светловодске по перерасчету пенсий, которым Управление обязывалось провести перерасчет с 1962 по 2005 год по индивидуальному коэффициенту начисления пенсии 4,0967.

В апреле, мае, июне 2011 года Государственная исполнительная служба пыталась «достучаться» до управления ПФ Светловодска. Последние утверждали, что перерасчет проведен, как положено, но документов в подтверждение своих слов так и не предоставили. Учитывая отсутствие доказательств о выполнении решения судов, в конце июля 2011 года исполнительная служба оштрафовала «должника», на первый раз — на 1020 грн. Через месяц — после очередного игнорирования требования сотрудника ГИС — сумма повторного штрафа увеличилась вдвое. Наконец, поскольку управлением ПФ в Светловодске решение суда так и не было исполнено, 10 августа государственный исполнитель подал в Прокуратуру Кировоградской области представление на возбуждение уголовного дела в отношении должностных лиц управления.

Дальше — интереснее. Управление ПФ Светловодска само подает запрос на Министерство энергетики Российской Федерации и среди прочего просит подтвердить или отозвать ранее выданные Олесю Ивановичу Павленко справки о полученной в Египте зарплате. Департамент управления делами минэнерго соседнего государства ответил, что архивные справки от 2004 года содержат ошибки, поэтому их следует считать недействительными. Якобы в документах восьмилетней давности были учтены суммы, с которых не производились отчисления в Фонд социального страхования. При ответе на обращение УПФ ошибка была обнаружена и исправлена. А других сведений и других документов о работе О.И. Павленко в Египте в период 1961-65 годов в архивах минэнерго России не имеется…

«Они пишут, что отчисления на соцстрах проводились не со всей моей зарплаты, — возмущается 78-летний пенсионер. — Пусть чиновники нашего Пенсионного фонда и российского минэнерго изучат постановление Государственного комитета Совета Министров СССР по вопросам труда и заработной платы, существовавшее в то время, когда я работал в Египте! Пункт 55 четко устанавливает правила страхования. Взносы на социальное страхование работников учреждений Советского Союза за границей соответствующие министерства и ведомства уплачивают в централизованном порядке. Централизованном! То есть автоматически! Вы можете себе представить, что в СССР какое-либо министерство могло себе позволить не платить отчисления на социальное страхование своих служащих? Почему же тогда сегодня мне говорят, что страховые взносы брались не со всей зарплаты? Я вам скажу почему! Потому что после пересчета пенсии государство Украина было бы должно мне где-то 50 тысяч гривен!»

Как бы там ни было, получив на руки козыри в виде отзыва справок от 2004 года, управление ПФ Светловодска легко добилось пересмотра в апелляционном суде области искового заявления Олеся Павленко. Предыдущее решение суда было отменено, а новое постановление — уже не в пользу пенсионера. Случилось это в ноябре прошлого года. И начиная с января 2012 года пенсионное пособие Олеся Ивановича уменьшилось на одну треть, с 3000 до 2000 грн.

Вот такое оригинальное выполнение решений судов, в том числе — Европейского суда по правам человека. Требовали пересчет — получите. За что боролись, на то и напоролись.

Если сам факт работы человека за границей никем не оспаривается, все эти процессы с отзывом ранее выданных справок (в распоряжении редакции есть документы по делу, вместе с копией личной карточки О.И. Павленко, где указаны и средний заработок, и оклад в инвалюте за время пребывания на строительстве Асуанской плотины) выглядят как-то подозрительно. Почему чиновники ПФ еще восемь лет назад не затеяли проверку полученной из архивов минэнерго информации? Тогда претензий не возникло? А когда запахло жареным, когда пенсионер выиграл все возможные суды и дело дошло до прокуратуры и поиска конкретного виновника волокиты, вдруг появляется спасительное письмо из России. Вам не кажется все это, как минимум, странным?

Не желая мириться с таким поворотом, Олесь Павленко уже подал жалобу прокурору Российской Федерации с просьбой разобраться в законности действий минэнерго России по отзыву справок о его зарплате за 1961-65 годы. Ответа, правда, пока нет. Но следующим шагом пенсионер из Светловодска видит направление нового иска в Европейский суд по правам человека. Вот там удивятся…

Подготовил Александр Виноградов, «УЦ».

Такую – обнадеживающую, исчерпывающую, меткую – характеристику получил наш город в качестве резюме от известного теперь многим кировоградцам Чарльза Лэндри. Вопреки сомнениям скептиков, международный форум «Креативный город», хэдлайнером которого стал известный своими идеями в области прогрессивного преобразования имиджа городов британец, получил свое продолжение. На днях гуру муниципального креатива прислал Кировограду обещанные им рекомендации – как сделать наш город перспективным, развитым, успешным. Ну и, конечно же, креативным.

«Кто хочет что-либо делать, тот ищет возможности, кто не хочет – поводы» — следуя этому известному постулату, Чарльз Лэндри тщательно изучил и, соответственно, изложил все возможные «поводы» для того, чтобы Кировоград с молчаливого согласия его жителей оставался в состоянии унылой стагнации. В первую очередь — согласившись с констатацией губернатора Сергея Ларина о том, что «трудность – в нашей голове». Такими трудностями Лэндри числит непривычность самого понятия креативности, «запрещенного предыдущим режимом», для сознания кировоградцев; общее ощущение безнадежности и беспомощности, царящее в умах и сердцах большинства жителей; ошибочное убеждение в том, что сначала нужно привести в порядок экономику, а потом уже и духовную, а значит, по мнению рядовых граждан, более креативную сферу…

Поэтому главной, в числе основных, рекомендацией господина Лэндри стало – в качестве первого шага – проведение аудита этих поводов и препятствий. По мнению эксперта, оценка этих препятствий не менее важна, чем, собственно, поиск оптимальных путей развития города, причем любого. Кстати, как выяснилось, большинство проблем, которые кировоградцы числят «своими», городскими, характерны для многих аналогичных населенных пунктов. А значит – и это обнадеживает – в своих «негараздах» и изначально пессимистических предпосылках для сдвига с мертвой точки наш город не уникален и не одинок. Поэтому – с учетом позитивного опыта «братьев по несчастью» – не безнадежен.

Главной проблемой Кировограда Чарльз Лэндри считает…его жителей. Точнее, их отношение к своей маленькой родине. Честно говоря, цитаты, на которые он ссылается, настолько узнаваемы, что даже можно догадываться об авторах некоторых из них: «Этот город – как человек, который потерял голос», «Город – как мудрая старушка, брошенная детьми». «У Кировограда – улыбка смертельно больного человека», «Город себя не любит, город должен себя любить» — и это не наблюдения со стороны, не сделанные наспех заключения заезжего визитера. Это говорим мы, кировоградцы.

С одной стороны, такие характеристики сродни приговору, с другой – проблески надежды, ведь мы, по крайней мере, понимаем, что с нашим городом что-то не так… «Любовь к городу, смешанная с разочарованием» – традиционно метко и лаконично резюмировал отношения Кировограда и кировоградцев британский эксперт.

Прежде чем дать более или менее предметные рекомендации, Чарльз Лэндри обозначил итоговые в оценке, но одновременно исходные в движении вперед позиции состояния разных сфер жизни города и горожан. Скажем сразу: по 10-балльной шкале оценивания мы получили «не очень хорошо» (3,1 балла). Половинный рубеж шкалы (5,1 балла) Кировоград получил разве что за «Развитие талантов и обучение» – впрочем, наши достижения на этом поприще вряд ли станут оспаривать даже убежденные скептики и настроенные на более весомый результат принципиальные патриоты города. Чуть слабее (по 4,8 балла) нас оценили в позициях «Среда обитания и обустройство территории» и «Профессионализм и эффективность»: первое кажется благожелательным поощрением, второе – стимулом к дальнейшему росту. «Открытость, толерантность и доступность» (4,2 балла) – действительно, вряд ли Кировоград и кировоградцы заслуживают более скромной оценки. Слабее развиты у нас коммуникации, социальные сети и связь – 3,3 балла по оценке Чарльза Лэндри. Примерно на таком же уровне – «Предпринимательская деятельность, исследования и инновации» (3,9 балла), политическая и общественная структура (3,1 балла). И самым слабым звеном оказались жизнеспособность и благополучие города и горожан (2,1 балла) и, увы, ключевая для повышения креативности позиция – стратегическое лидерство, способность к переменам и мировоззрение – 2,5 балла.

Возможно, с учетом последнего обстоятельства основной массив рекомендаций господина Лэндри касается именно необходимости изменить стиль и способ мышления: «Чтобы получить максимум из ресурсов Кировограда, нужны нестандартные решения». О ресурсах: без аудита таковых, по мнению Чарльза Лэндри, город не может эффективно развиваться. А в том, что такие ресурсы у Кировограда есть, британский эксперт не только не сомневается, но и предметно на них останавливается. Какие из них, по его наблюдениям, мы уже успешно использовали? Во-первых, схему местного управления, удачно реорганизовав её структуру. Власть стала более открытой (в том числе с помощью создания информационно-ресурсных центров) и доступной, есть четко очерченная лидерская группировка, осознающая свои силы и потенциал. Здесь, замечает британец, «Кировоград достоин похвалы». Активная социальная жизнь – тоже среди плюсов областного центра: в Кировограде насчитываются более пятисот групп, действующих в различных сферах, – от исследования проблем экологии до вопросов борьбы с нищетой: «Это во многом помогает городу решать его проблемы». Самым большим достижением Кировограда автор рекомендаций считает «общий дух открытости и вовлеченности в общее дело», которое он увидел здесь.

Казалось бы, господин Лэндри слишком удаляется в теорию в ущерб вполне предметным советам. Однако то, что предложил эксперт, вполне реально для воплощения, а главное – требует не столько вложения средств, сколько доброй воли, энергичности, инициативности и, как результат, повышения индекса креативности города.

Для начала остановимся на предложенной им программе-минимум. Исходный посыл: «Кировоград – довольно беспорядочно растущий город, занимающий намного больше места, чем нужно его населению». А поскольку общее физическое окружение города, по Лэндри, является ключевым моментом видения его креативности, то в этом направлении поле для работы у нас, что называется, немереное.

Что предлагает эксперт? Действительно, вариант прост, как всё гениальное. А именно: нужно фактически, а не административно, заново создать, реорганизовать …центр города. Его сердце, стартовую площадку, откуда будет начинаться новый Кировоград. Несмотря на кажущийся пафос, инструменты воплощения этой идеи в жизнь вполне прозаичны, реальны и доступны: проанализировать свободное и недоиспользованное пространство в этой части города. И занять, приспособить под более эффективные и насущные нужды, подсказать владельцам зданий и участков, как можно более рационально, выгодно для них и для города использовать землю и помещения. Заполнить пространства, вдохнуть в них жизнь, создать чувство урбанистичности – по мнению Чарльза Лэндри, улучшения должны начинаться именно отсюда, они – ключ к тому, что Кировоград рассматривался как центр креативной деятельности.

Трудно не согласиться – особенно если вспомнить традиционно безжизненные или едва дышащие островки там, где начиналась репутация «Маленького Парижа»: перекресток улиц Шевченко и Чорновила, кинотеатр «Мир», заброшенные памятники архитектуры на Дворцовой…

Однако, без преувеличения, ключевым моментом всего массива исследований, констатаций и рекомендаций, оформленных Чарльзом Лэндри, можно считать, опять-таки, гениальную в своей простоте вещь. С учетом её ценности не грех повториться – в части незатратности, эффективности и, главное, успешности старта области на этом поприще.

Речь идет о том, чтобы на государственном уровне предложить Кировоград в качестве экспериментальной зоны для самых разных проектов. По мнению господина Лэндри, это позволит получить дополнительные ресурсы «из центра» и повысить рейтинг города.

Вспомним, как Кировоградщина стала пилотной областью в создании по всей стране перинатальных центров: цепочка «инициатива областного руководства – создание проекта – получение многомиллионных инвестиций из госбюджета и благотворительных фондов – действующий современный центр» сработала безотказно и эффективно… И, заметим, речь идет не о банальном и унизительном процессе выклянчивания денег у государства для латания тех или иных дыр местного масштаба. А о результате разумных и творческих инициатив, энергичной настойчивости и убедительности в демонстрации собственных доброй воли, серьёзных намерений, деятельных методов и прочих атрибутов, которые, по большому счету, и есть в ассортименте инструментов для достижения креативности.

В рекомендациях господина Лэндри есть ещё немало рациональных зерен и конкретных направлений приложения сил: и привлечение к совместной работе общественного сектора, и выработка новых стандартов управления, и инновации в образовании и обучении, и ставка на талантливую и неравнодушную молодежь. По мнению эксперта, в путь к креативности наш «пробуждающийся город» уже собрался. А значит, наконец-то пришла пора Кировоград не только полюбить, но и заняться этой любовью вплотную…

Оксана Гуцалюк, фото Павла Волошина,«УЦ».

Такую тему еще каких-то двадцать с небольшим лет назад вели на своих страницах все уважаемые газеты и журналы. У них там, мол, линчуют негров, а у нас выплавка чугуна выросла эвона как! У них безработица, а у нас каждая колхозница, по данным статистики, имеет три платья!

А сегодня мы имеем два в одном — оба эти мира отлично уживаются в нашей отдельно взятой Украине, догоняющей и перегоняющей уже Африку, а не ту, известную всем страну. И в этом «объединительном процессе», мы, кажется, впереди планеты всей.

Отсчет времени борьбы с бедностью

Председатель Закарпатской областной администрации Александр Ледида на расширенное заседание Кабинета Министров, посвященное новым социальным инициативам власти, которое проходило в Киеве, пришел в часах стоимостью свыше 200 тысяч гривен. Это подметили журналисты. Часы Admiral’s Cup Challenge Regatta швейцарской фирмы Corum отличают узнаваемые детали — 12-гранный рант и двойные флажки международного морского кода, выполняющие роль часовых маркеров. 40-миллиметровый корпус выполнен из 18-каратного красного золота. Цена такого изделия стартует от 200 тысяч.

Что тут скажешь — в нужное время в нужное место по нужному поводу надел губернатор хронометрический механизм. Ну как без таких часов с коллегами обсуждать, по 1000 гривен подкинуть социально незащищенным украинцам или по 1100?

Поглядим, на какой машине он приедет на совещание по борьбе с коррупцией.

Яблочко от яблони

Так, между прочим, оказалось, что сын премьер-министра Польши Дональда Туска Михал работает журналистом в Gazeta Wyborcza. Причем даже не в столичной редакции, а в гданьском филиале, в провинции. Сын Туска ездит на работу на трамвае — на личную машину не заработал пока.

Мечта всей жизни — повстречать в киевском метро, скажем, сына Рината Ахметова, или Виктора Ющенко, или Николая Азарова. Хотя не стоит им там ездить — зеваки, глядящие на такое фантастическое явление, наверняка парализовали бы работу общественного транспорта. Плюс отдельный вагон под телохранителей выделять надо… Нет, не надо нам такой показухи, как у поляков!

Куда же «эксу» без павлинов?

В селе Новые Безрадичи, что в 30 км от Киева, — настоящий переполох. Здесь ждут «хозяина» — якобы через пару-тройку месяцев экс-президент Виктор Ющенко таки покинет госдачу, которая находится в Конче-Заспе, и приедет на свой хутор. Досужие журналисты (по секрету всему свету) сообщили: сейчас здесь заканчивается большая стройка, правда, местные жители сетуют, что «барин» захватил дорогу, которой раньше пользовались местные жители.

«Там строится четыре дома — два больших и два поменьше. Семья-то у него большая, дети, внуки. Он уже выкупил четыре дома у соседей, но старые хаты не развалил, держит там свое хозяйство. Он говорил, что весной уже переселится. Сам бывает тут каждый день, следит за строительством, а все лето тут его семья жила», — рассказал один из соседей.

По словам односельчан, в хозяйстве у Ющенко есть кони, пони, корова, козы, овцы, гуси, куры, индюки, павлины. «Когда эти птицы с огромными хвостами начинают орать, то лаем заливаются все соседские собаки», — жалуется местная жительница.

Ура, товарищи! Еще один шаг на пути к Африке сделан! И страусами у нас никого не удивишь, и по соседству, у коллеги в Межигорье, кенгуру скачут. Чем мы хуже стран третьего мира?! Вот только в Киевском зоопарке очередной африканский житель умер, теперь крокодил. Есть предложение — Киевский зоопарк перевести в имение Президента. Или президентов. Если еще Кучма с Кравчуком подключатся, то можно не только киевский, но и харьковский, и николаевский с ялтинским разместить. Чтобы павлины не скучали.

Кучмы в УДАРе

А вот другой экс-президент Украины Леонид Кучма и его супруга Людмила вступили в фан-клуб братьев Кличко. Соответствующие членские карты во время боя Владимира Кличко и Жана-Марка Мормека вручил им президент фан-клуба Сергей Алексеев.

«Я так болею за Виталия и Владимира! Вы даже представить не можете. Но на этот бой меня взяли только с условием, что я не буду сильно кричать», — сказала Людмила Кучма. По словам жены Кучмы, поэтому ей приходится сдерживаться. На вопрос, кто запретил ей громко болеть, она объяснила, что этого потребовал ее муж, чтобы не привлекать к себе и к ней излишнее внимание.

Так вот неожиданно Klitschko team усилилась. Теперь Виталию можно и в президенты идти через три года — у кого еще в фан-клубе бывший дважды президент есть? Так и видится Леонид Данилович на Майдане в майке с портретом Виталия, с флагом наперевес… А чем ему еще заниматься? Не лекции же ездить читать по всему миру, чем другие бывшие президенты в мире занимаются, чтобы заработать себе на жизнь.

Кобзарь на всю голову

Скандально известный писатель Олесь Бузина хочет в следующем году получить Шевченковскую премию — главную творческую премию нашей страны. За свою новую книгу «Воскрешение Малороссии». Написанную, естественно, на русском языке, а повествует она о федерализации Украины, делении ее на части и о том, что Бузина — «я из тех украинцев, которые говорят — я такой русский» (цитата). О желании и праве на премию Бузина говорит вполне серьезно. Сам Бузина стал известен после своей книги «Вурдалак Тарас Шевченко», где о поэте добрых слов сказано, скажем так, мало. А вот теперь премию имени этого «алкоголика и бабника» (так доказывается в «Вурдалаке») хочет получить. И ведь есть желающие его выдвигать?! Случай какой-то патологический. Может, стоит заодно и Усаму бен Ладена выдвинуть на соискание Нобелевской премии мира? Или колорадского жука наградить грамотой «За вклад в овощеводство»…

Геннадий Рыбченков, «УЦ».

Ровно девять лет назад, 14 марта 2003 года, Верховная Рада Украины приняла закон, который сэкономил для нас с вами, простых украинцев, на сегодняшний день примерно 10 миллиардов гривен. Я не знаю другого такого же полезного закона, который принимался парламентом. И для меня самым великим народным депутатом Украины всех времен был и остается Борис Беспалый, автор того закона.

Закон назывался как-то очень по-канцелярски «О внесении изменений в статью 12 Закона Украины “О связи”». Согласно ему, отменялась плата за входящие звонки для операторов мобильной связи.

Объясню на личном примере, может, не все помнят те времена, когда мобильный телефон был редкостью и когда у тебя в кармане в маршрутке раздавался звонок, все с уважением на тебя оглядывались. Первый свой мобильный телефон, тяжеленную «Моторолу» с торчащей антенной, я купил в 2001-м году в салоне на проспекте Ленина в Харькове. За довольно большие деньги, помнится. И за 150 с чем-то гривен (а это 11 лет назад, когда доллар стоил хотя и 5 гривен 30 копеек, реально на него можно было приобрести намного больше) купил стартовый пакет UMC. Это сегодня их раздают разные операторы бесплатно, а тогда просто подключиться стоило денег.

Никакой посекундной тарификации не было. Поболтал секунд восемь — все равно платишь за минуту. А минута звонка тогда стоила 48 центов. Ну да ладно, часто по нему тогда не звонили, экономили. Но ведь и за то, что тебе кто-то позвонит, ты в те далекие времена платил 24 цента! Почти две с половиной гривни! А я тогда работал собкором киевской газеты, плюс еще в штабе одной давно забытой партии. И звонили мне на мобильный очень регулярно. И подавляющее количество денег я отдавал не за то, что я кому-то звонил, а за то, что звонили мне! Когда деньги на счету заканчивались, никто к тебе дозвониться не мог.

Вдобавок ко всему действовало драконовское правило — если ты не пополнил счет на следующий месяц, то в течение двух недель твой телефон блокировали. И за разблокировку, возобновление ты должен был еще несимпатичную сумму выложить! Такова была плата за «понты», каковыми тогда еще многие считали мобильный телефон.

Но все это было так несправедливо! Я платил за то, что кто-то перепутал номер, за то, что секретарь с моей работы уточняла, есть ли у меня котик дома (нужно было для подборки тематической страницы, почему и запомнил), просто, когда какой-то подвыпивший друг вдруг захотел пообщаться…

Уже через месяц я понял, что сотовый телефон — не самое выгодное вложение денег. Разве что пафосу прибавляет и условной престижности. «Моторола» кушала деньги в два горла.

И тут наконец-то Борис Беспалый (давно не депутат, никуда не баллотируется) внес этот законопроект. Что началось?! Явные и скрытые лоббисты от операторов подняли такой информационный шум! Дескать, и связь вообще нагнется, и не будет у вас, товарищи и господа украинцы, совсем общения, и мы уходим с вашего рынка (у всех тогдашних операторов были иностранные инвесторы), и засуньте свои телефоны куда подальше… Многие лоббисты из политиков закатывали истерику — отрасль вообще, мол, исчезнет.

А потом закон вступил в силу. И ничего смертельного не произошло. Сегодня доходит до того, что скоро сами операторы будут доплачивать нам за то, что мы пользуемся их услугами. Лишь бы мы с ними оставались на связи…

Из всех областных центров Кировоград последним получил мобильную сотовую связь — в середине мая 1996 года. Презентовали местный филиал UMC генеральный директор этого совместного предприятия Ханс Вагнер, заместитель министра связи Николай Горбатюк и другие. Первыми владельцами и пользователями мобильных телефонов в Кировоградской области стали директор кировоградского филиала UMC Игорь Галыко и директор «Кировоградтелекома» Иван Канцедал. На тот момент в стране у UMC было всего 18 тысяч клиентов. Уже в день открытия филиала и в последующие несколько дней десятки самых обеспеченных людей города обзавелись мобильниками. По территории области связь работала лишь на некоторых главных дорогах, и то далеко не везде.

Первый отдел по торговле телефонами открылся в УТО тогда же, в 1996-м. Доминировали две марки: забытый уже на сегодня «Бенефон» и «Нокиа». Цены были космические, «Бенефон» несуществующего уже стандарта связи NMT стоил как однокомнатная квартира на 101-м микрорайоне.

«Киевстар» пришел в Кировоград в 2001-м. Компания презентовалась с шиком — над площадью Кирова запустила воздушный шар со своим логотипом, раздавала стартовые пакеты. И первой стала тарифицировать разговоры по секундам, а не минутам.

Потом к нам зашли «Лайф» (его предок DCC у нас так и не открылся), People.net, «Билайн» и альтернативный CDMA-оператор «Интертелеком».

Приведенная в начале цифра, что отмена платы за входящие сэкономила украинцам примерно 10 миллиардов гривен, а каждому пользующемуся телефоном 10 лет — по 6000 гривен, придумана не мною. Это аналитики одного узкопрофильного журнала по связи высчитали. Честь им и хвала, и Борису Беспалому спасибо. Я с ним общался когда-то. Он вспоминал те дни и рассказывал, правда, уже после нескольких рюмок, что угрожали убить его, его семью, но он выдержал. Кстати, тогдашний президент Кучма в первый раз ветировал этот законопроект (не знаю, причем здесь тот факт, что его дочь Елена была одним из топ-менеджеров «Киевстара»). Но во второй раз под давлением общественности поставил свою подпись. И ему спасибо.

Геннадий Рыбченков, «УЦ».