Месяц: Декабрь 2011

В начале декабря «Украина-Центр» и ландшафтная мастерская «Пан Тюльпан» объявили о начале акции «100 елок — детям, 100 елок — городу», в рамках которой мы предложили кировоградцам купить к празднику не срубленные сосны, а живые елочки в горшочках, которые потом можно будет высадить в грунт. Мы также обратились к меценатам с предложением подарить по елочке детским больницам и детсадам города, с тем, чтобы после праздников воспитатели вместе с малышами высадили их во дворах детских учреждений.

Уже сейчас с уверенностью можно сказать, что в новом, 2012 году, наш город станет зеленее и красивее. Первый заместитель главы облсовета Александр Шаталов взялся лично подарить 15 елочек всем отделениям детской областной больницы и 3 — реабилитационному центру для детей-инвалидов «Добруджа». Депутаты горсовета пообещали подарить по елочке каждому из 38 детсадов областного центра. Больше 60 кировоградцев уже приобрели живые елочки, чтобы посадить их в своих дворах вместе со своими детьми. А ведь для новогодних елочек даже сезон еще не наступил! Украшать их пока рано — елки в горшочках зимой можно держать в теплой комнате не больше 14-17 дней. Поэтому большинство покупателей пока оставили свои елочки на площадке ландшафтной мастерской «Пан Тюльпан», чтобы забрать ближе к празднику.

Генеральный директор «Друкмаш-Центра» Людмила Шубина придумала еще одну, наверное, самую красивую часть акции. Людмила Владимировна подарит по живой елочке всем деткам, которые родятся в новогоднюю ночь. Для этих целей мы выбрали самые маленькие елочки — по 50-60 см. Во-первых, такие деревца папы смогут без проблем забрать домой, во-вторых, родителям малыша будет проще их высадить или просто вынести на улицу после праздника, но главное — елочки будут точно такого же роста, как малыши. Представляете: через год новогодний малыш сможет сам нарядить во дворе свою собственную новогоднюю елочку!

Кажется, план «100 елок детям, 100 елок — городу» мы даже перевыполним. И это прекрасно, ведь малыш, который вместе с мамой или воспитательницей посадит елочку, который будет поливать свое деревце и ухаживать за ним, уже совсем по-другому будет относиться к природе. Может быть, в этот Новый год мы заведем в Кировограде моду на живые елочки и в следующем году уже будем наряжать их прямо во дворах.

Если вы еще раздумываете, присоединяться ли к акции, приходите 24 декабря на площадь Кирова — «Пан Тюльпан» планирует провести здесь выставку-продажу живых елок в горшочках.

А тех, кто хочет купить на праздник традиционную сосенку или елочку, на ярмарки приглашает лесхоз области. С 20 по 30 декабря областное управление лесного хозяйства будет реализовывать местные елки и сосны по адресу: ул. Тимирязева, 76. В этом году лесники предлагают хвойные по довольно демократичным ценам: сосенки до метра — 45 грн., до 1,5 м — 52 грн., двухметровые деревья — 62 грн. В управлении лесного хозяйства обещают, что, кроме елочек и сосенок, на новогодних ярмарках можно будет приобрести и другую продукцию лесхозов: орехи, мед и т.п.

Ольга Степанова, «УЦ».

Заместитель директора фермерского хозяйства ЧП «Влад», расположенного в Кировоградском районе, Александр Демченко окончил Белоцерковский национальный аграрный университет, стажировался на ферме в США по обмену, параллельно учился в техническом колледже Кентукки.

Организация фермерского хозяйства в Америке и у нас, по словам Александра, существенно отличается — причем не только уровнем автоматизации, но и степенью участия государства в организации работы хозяйств. Тем не менее, многие принципы работы фермера Кита Элиота из Кентукки Александр Демченко успешно применяет здесь, в Кировоградском районе.

— Когда я учился в университете, оттуда ездили стажироваться в Англию, но я в группу не попал, — рассказывает Александр Демченко. — Стажировку в Америке я нашел сам и проходил собеседование непосредственно в американском посольстве. Для того чтобы попасть на годичную стажировку, нужно было знать язык — и разговорный, и технический (эта программа предполагала параллельное заочное обучение в колледже) и действительно хотеть работать на ферме. Кит Элиот, у которого я стажировался, выращивает табак и имеет небольшую молочную ферму. Мы — я и такой же студент по обмену из Румынии — работали в коровнике на 110 голов. Там все автоматизировано, и мы вдвоем вполне справлялись с этой работой.

— Приходилось слышать, что стажировки в сельском хозяйстве для наших студентов — это, скорее, рабский труд, чем возможность чему-то научиться. Да и многие студенты не спешат использовать полученный опыт в родной стране, а ищут любую возможность остаться работать в Америке, Европе…

— Я бы не назвал это рабским трудом. Мы жили в нормальном доме со всеми удобствами, кухней и даже спортзалом. Кит выделил нам на двоих автомобиль. Мы всегда могли позвонить американскому руководителю программы, он дважды приезжал на ферму, чтобы проверить, как мы живем и работаем. Мы получали нормальную зарплату — $1000-1500 в месяц (в зависимости от количества рабочих часов), правда, мы сами покупали продукты и готовили, но это обходилось не дороже $100, так что я за год практически заработал себе на квартиру в Кировограде. Работали мы действительно много: с четырех утра до шести вечера с небольшими перерывами в течение дня. Но и сам Кит работал не меньше (вообще у меня сложилось впечатление, что все американские фермеры — трудоголики). А что касается того, чтобы остаться в Америке… Да, многие к этому стремятся. Но я не вижу причин, которые помешали бы мне нормально жить и работать на родной земле рядом со своими родителями.

Главные отличия американского сельского хозяйства от украинского, по словам Александра Демченко, — государственный контроль и возможность долгосрочного планирования.

— Там еще до посева озимых власти уже знают, на какие культуры будет спрос в следующем году, и даже могут рассчитать примерную цену на сельхозпродукцию, — объясняет он. — И, в соответствии с этим, рекомендуют фермерам, какие культуры в каком объеме сажать. Более того, фермер получает фактически готовый план, какие технологии использовать, чем удобрять, чем опрыскивать. И никто этих рекомендаций не нарушает: во-первых, потому что следовать им действительно выгодно, а во-вторых, потому что на все фермы время от времени без предупреждения приезжают государственные проверяющие с выездными лабораториями, берут пробы грунта, растений (за год, например, дважды приезжали проверять, как выполняются рекомендации по выращиванию табака). Если фермер нарушает технологию, в следующем году ему не разрешат сажать табак или он не получит льготных государственных кредитов. Если же будут обнаружены какие-то нарушения санитарных норм на молочной ферме, то молокозавод просто не возьмет продукцию. На молочных фермах там все белого цвета: стены из белой вагонки, пол — бетонный или из белого кафеля, поэтому любая грязь сразу же видна.

Если бы мы могли здесь построить такой коровник! Но для этого в нашей стране нужен большой первоначальный капитал. Судите сами: современный коровник на 300 голов стоит около одного миллиона евро. Взять кредит на такую сумму или привлечь инвесторов нереально — никто не может сказать, за сколько окупятся и окупятся ли вообще эти вложения. Я приведу пример по свинине (у ЧП «Влад» есть и свиноферма): в 2009-м, когда я начинал работать, свинина (живой вес) стоила 22 грн. за кг, в 2010 — 15 грн., в начале 2011 — 11 грн., потом в августе цена поднялась до 21 грн. за кг, сейчас опять упала до 15,5 грн. И эти колебания обусловлены не естественными причинами, а завозом дешевой китайской или индийской свинины. Примерно такая же ситуация с молоком. Невозможность долгосрочного планирования очень тормозит развитие животноводства в Украине.

Но многие принципы работы можно использовать и у нас, и даже без больших вложений. Что я взял для себя? Во-первых, я понял, что 60% успеха животноводческой фермы зависит от грамотного менеджмента. За два года нам в ЧП «Влад» удалось увеличить поголовье на свиноферме с 1800 до 2500 голов, а доходы возросли более чем в два раза. Причем не только у фермера — зарплата работников свинофермы только за последний год выросла на 50-60%. Это еще одно важное условие: менеджер должен сделать так, чтобы все работники были заинтересованы в работе, хотели учиться, четко видели цель. Сейчас для наших работников читают лекции представители голландской фирмы «ЦХВ», у которой мы покупаем добавки к кормам. Они помогают нам с технологиями, обучают ветеринаров. Это нормальный, принятый во всем мире порядок, когда фирма-поставщик кормов «ведет» фермера, никаких отдельных вложений это не требует, зато дает очень хорошие результаты.

Если же говорить о технической стороне, то мы оборудовали автоматизированный роддом в свинарнике с отдельными отсеками для поросят и свиноматок, в коровнике поставили индивидуальные станочки для телят. Я сам обучал доярок правильно использовать автоматическое оборудование и читал лекции. И если в 2009-м году мы получали две тысячи литров молока от коровы в год, то сейчас — 4,5 тысячи. Кит Элиот, конечно, имел намного больше — 9,1 тысячи в год. Но для нашего старого коровника с теми технологиями, которые мы используем, 4,5 тысячи — это очень хороший результат.

Главные составляющие успеха животноводческой фермы, по мнению Александра Демченко, — подход к работе и принципы руководства. Как и Кит Элиот, которого Александр называет своим учителем, он приезжает на работу перед утренней дойкой и уезжает поздно вечером, четко ставит перед собой цели и старается заразить своим энтузиазмом всех работников фермы.

Ольга Степанова, «УЦ».

Продолжение. Начало в №№ 41,42, 46, 48, 49

Эпизод V: От руин до санатория

В бизнесе есть такая расхожая фраза: начинать с нуля. В случае нашего сегодняшнего героя публикации — завода «Друкмаш-Центр», одного из немногих предприятий Украины, производящих средства реабилитации инвалидов, начинать работу пришлось даже не с нуля, а большого «минуса». Дело в том, что новосозданному предприятию пришлось взять на себя часть долговых обязательств умирающего «Пишмаша». Нужно обладать недюжинной смелостью, чтобы в тяжелые и смутные 1990-е годы не побояться отправиться в самостоятельное производственное плавание с таким негативным балансом…

В свое время технику для инвалидов на «Пишмаше» планировалось производить в рамках перехода производства от ставших никому не нужными пишущих машин к чему-то полезному. Но на предприятии этим шансом так и не воспользовались…

— В середине 1990-х (тогда главой Кабинета Министров был Евгений Марчук) правительство поручило нескольким предприятиям ВПК и кировоградскому «Пишмашу» заняться разработкой и выпуском продукции для инвалидов, — вспоминает генеральный директор «Друкмаш-Центра» Людмила Шубина (до 2001 года — заместитель генерального директора «Пишмаша»). — Если не ошибаюсь, на подготовку производства «Пишмашу» выделили сумму 500 тыс. гривен. Тогда это были сумасшедшие деньги. Но тогдашний директор завода, насколько я знаю, львиную долю этих денег израсходовал на погашение задолженности предприятия по зарплате. Хотя в принципе проблему это не решило: долги в несколько раз превышали полученную от Кабмина сумму.

На «Пишмаше» успели разработать конструкцию коляски, поставили пару сварочных кабин, пытались сделать опытный образец, но дальше этого дело не пошло. Был крупный скандал. И когда я взялась за реализацию этого проекта, нам поставили условие — погасить обязательства «Пишмаша» перед министерством: изготовить и поставить определенное количество колясок. Я согласилась, благодаря этому мы и начали работать. Второе условие нам поставили на «Пишмаше» — аренда оборудования и помещений в обмен на погашение долгов по зарплате прессово-штамповочного производства большого «Пишмаша». Получилось, что мы еще не начали работать, а уже попали в долговую вилку с двух сторон…

— Людмила Владимировна, зачем же нужно было начинать при таких условиях?

— Почти два года формального трудоустройства на заводе и полного безденежья вызвали и отчаяние, и понимание, что нужно чем-то заниматься. Иногда не за что было хлеба купить. Спасибо маме покойной, она давала нам деньги на муку, сахар, я сама хлеб пекла. Мы держали огороды, чтобы выжить. Создавать предприятие уже с долгами — это было рискованно, но вы знаете, осознание того, что данная производственная ниша не занята — а после развала СССР практически никто в Украине не занимался изготовлением техники для инвалидов, — придавала уверенности… Вы даже не представляете, как мы выживали поначалу и через сколько кругов ада пришлось пройти, чтобы вывести предприятие хотя бы на «ноль». Потом уже появились азарт и злость — доказать и себе, и окружающим: можно сделать все, если есть большое желание работать…

— Конструкция инвалидной коляски не такая сложная, как конструкция пишущей машинки: гнутые трубы, сварка, немного механообработки. Налаживать производство техники для инвалидов было проще?

— Хоть коляска не идет ни в какое сравнение с пишущей машинкой, тем не менее, для изготовления одной коляски используется свыше 200 единиц оснастки, поэтому нельзя сказать, что коляска — простое в изготовлении изделие. Это средство передвижения. Там есть подвеска, система тормозов, спаренный рычажный привод колес, который должен работать синхронно.

Но это сегодняшние изделия, а начинали мы с примитивной конструкции коляски. Первое время где я только не отыскивала образцы импортных колясок, попадавшие в Украину по гуманитарной линии. Мы покупали их у инвалидов, я несколько раз была за границей — люди везли оттуда вещи, а я везла коляски и другие приспособления для инвалидов. Мы тогда этих изделий вообще не знали. Слава Богу, на «Пишмаше» работали очень грамотные специалисты, которые могли сами проектировать и изготавливать любые штампы, формы, приспособления, стенды для испытаний. Одним словом, в наших колясках использованы лучшие технические решения из югославских, американских, норвежских и, конечно, немецких колясок.

Мы каждому инвалиду вместе с коляской отправляли анкеты — узнавали их мнения и пожелания: какие функции необходимо добавить коляске? У нас за все эти годы скопились десятки папок с перепиской. И по подсказкам инвалидов мы дорабатывали и совершенствовали конструкции колясок.

Еще в самом начале «Друкмаш-Центр» выбрал один вид техники для инвалидов (это было мое удачное, как инженера-конструктора, решение) — уличные рычажные коляски. Сейчас у нас на предприятии производится десять базовых конструкций, но каждая из них имеет различные варианты исполнения — чтобы инвалиды могли выбрать наиболее подходящую коляску.

Почему люди отдают предпочтение нашим коляскам? Они прочные, надежные и при этом легкие в управлении. На колясках «Друкмаш-Центра» можно спокойно передвигаться по нашим дорогам — они не сломаются.

— Какими силами собирали первую партию колясок?

— Штат предприятия — 30 человек, это от директора до охранника. Рабочие-универсалы остались с большого «Пишмаша», каждый из ИТР выполнял сразу несколько функций. Начинали мы в неотапливаемых пустых, разбитых цехах. Рабочим купили валенки, ватные штаны, шапки, перчатки, над станками натянули, как палатку, пленку, поставили обогреватели, чуть ли не костры жгли — так и работали. Сейчас это все вспоминается со смехом, а тогда рыдать хотелось…

Первая партия колясок давалась очень сложно. Я помню, как поехала с первой партией изделий в Киев, как никто не хотел с нами говорить, как сложно было убедить чиновников, что нам можно верить, что мы готовы производить коляски и рассчитаемся по долгам большого «Пишмаша».

Эти первые 30 колясок у нас купил фонд из Алчевска для шахтеров-инвалидов. Какое это было счастье! Мы получили на счет сумасшедшие по нашим тогдашним меркам деньги — несколько тысяч гривен. Я собрала всех сотрудников предприятия в кабинете на третьем этаже и сказала: братцы, что будем делать? Нам же нужно отдавать долги большого «Пишмаша». И вам за работу нужно заплатить. Но, если мы всю сумму сразу «проедим», как будем работать дальше? У нас есть два пути: разделить все деньги и разбежаться, или раздать только часть, а на другую часть — купить новое оборудование и продолжать работать. И никто не выбрал первый путь! Мы выдали какую-то сумму бывшим работникам прессово-штамповочного производства, нашим рабочим, а на оставшиеся деньги покупали новое оборудование. Потом все ходили смотреть на это оборудование, не могли нарадоваться.

Вначале каждую заработанную копейку приходилось отдавать за чужие долги, и только после того, как мы рассчитались с долгами, у нас появилась возможность вкладывать средства в развитие предприятия. В первую очередь мы начали делать оснастку и сложные сварочные приспособления, затем — выкупали из аренды оборудование, приобретали новые станки, а когда здесь начали массово выставлять на аукционы здания и сооружения «Пишмаша» — выкупали частями помещения. Потому что можно было в один прекрасный день остаться со своим оборудованием на улице. Этот процесс растянулся лет на двенадцать…

В производственных цехах мы первым делом восстановили крыши и отопление, чтобы люди могли работать в тепле. Потом поставили в раздевалках нагреватели воды, чтобы рабочие могли принять душ с горячей водой (если учесть, что они живут на Пацаева, Волкова, Попова, где давно нет горячей воды, все были очень рады такой возможности). Потом столовую оборудовали, потом фирменную спецодежду рабочим купили.

Но самое главное — даже в самое сложное время люди верили, что мы со всеми рассчитаемся. И мы всегда делили по-честному. Если нашим рабочим, условно — по 100 гривен, то бывшим работникам «Пишмаша» — по 50, хотя обидно было отдавать прибыль за долги, которые накопило другое предприятие… Мы же почти все живем в одном микрорайоне, все видят: как кто живет, кто во что одевается, кто на чем ездит. Мы с мужем уже длительное время де-юре являлись владельцами завода, а ездили на «Запорожце» 968-й модели, а на купленной на предприятие старой шестерке ездили в Винницу за подшипниками, в Харьков — за велосипедными колесами.

— Когда завод «Друкмаш-Центр» начал работать, набрал обороты, об этом не могли не узнать бывшие работники большого «Пишмаша». Наверное, были очереди из желающих устроиться на работу?

— Нет. Прошло время с того момента, когда «Пишмаш» фактически остановился. Бывшие работники завода где-то устроились: кто-то торговал, кто-то челноковал, кто-то свой бизнес организовал. Какая очередь? Я стольких людей обзванивала, приглашала на работу — и далеко не всех заинтересовало такое предложение. Завод — это дисциплина, это ответственность. Здесь нужно каждый день рано просыпаться и проводить смену на рабочем месте. Здесь нельзя куда-то отлучиться выпить кофе, как на рынке (там же в свое время торговали процентов 80 бывших пишмашевцев). Наверное, именно в 1990-е годы народ разучился работать. Расхлябанность какая-то появилась, последствия которой мы расхлебываем до сих пор.

Наше предприятие ощущает кадровый голод столько лет, сколько мы существуем. Особенно сложно с квалифицированными высокоразрядными рабочими, с грамотными итээровцами. Мы пытались заключать договора с профтехучилищами, принимали учащихся на практику, платили им зарплату. Но, как правило, они не хотят ни работать, ни учиться. У нас сейчас рабочие-станочники — возрастом за 50 и выше. Молодых станочников нет. Я сама была молодым специалистом, помню, как мы тогда горели желанием работать. И я не могу понять, как можно не работать, находясь при этом на учете на бирже труда…

— Людмила Владимировна, то, что при предприятии были созданы центр реабилитации онкобольных, спортивно-оздоровительный комплекс, связано с основным направлением деятельности «Друкмаш-Центра» — производством техники для инвалидов?

— Связано. Наше предприятие является ассоциированным членом ПО «Укрпротез» Министерства труда и социальной политики, а я — член совета директоров «Укрпротеза» и вице-президент Всеукраинской ассоциации производителей средств реабилитации для инвалидов. Одно время на советах директоров говорилось о том, что в Кировоградской области существовала проблема с обеспечением женщин протезами молочной железы. Как же так? Я живу в этом городе, неужели не могу ничем помочь? Так мы начали заниматься протезированием женщин, перенесших операцию по удалению молочной железы. А когда с одной из пациенток произошел трагический случай, мы стали уделять серьёзное внимание вопросам реабилитации. Мы организовали на «Друкмаш-Центре» полный цикл реабилитации пациентов с комплексом процедур по лечебной физкультуре, релаксации, ароматерапии, озонотерапии, кинезотерапии, психотерапии. И люди, которые регулярно посещают курсы реабилитации, чувствуют себя довольно неплохо на фоне тех, кто не посещает. Хотя я всегда говорю: приходите все! В Кировограде живет примерно 800 человек с такими послеоперационными травмами, мы в состоянии принять всех и всем помочь с реабилитацией. Все услуги предоставляются бесплатно, как и в новом реабилитационном центре в областном онкодиспансере, открытом в этом году (см. «УЦ» №16 от 24 апреля 2011 года. — Авт.).

Две наши медико-технические бригады, куда входят врач-ортопед и протезист, два-три раза в неделю ездят по районам области и протезируют женщин прямо в ЦРБ. Как правило, когда в районы приезжают врачи из областного центра, к ним на прием приходят не только женщины после операции, а идут со своими проблемами все больные. Приходят в том числе родители с детками, у которых проблемы с позвоночником. Так у нас на предприятии появилась тема по изготовлению протезов для коррекции позвоночника, специальных приспособлений для исправления дисплазии тазобедренных суставов, других дефектов. Теперь у нас на учете стоят детки буквально с трехмесячного возраста и до 18 лет.

Я поставила себе амбициозную задачу — сделать так, чтобы наши специалисты обследовали каждого ученика каждой сельской школы Кировоградской области. Врачи районных больниц не имеют возможности охватить все села, а мои специалисты будут приезжать прямо в школы, проверять всех детей, выявлять патологии позвоночника, и дальше мы будем заниматься вопросами исправления дефектов…

Наш «Драйв» — это оздоровительный комплекс, а не просто тренажерный зал или фитнес клуб. Здесь другая философия. Здоровые люди должны свое здоровье не терять, а нездоровые — восстановить. Здесь собрано специальное оборудование, а занятия проводятся по специальным методикам, цель которых — оздоровление.

Начинался центр «Драйв» банально — знакомый врач посоветовал мне купить для себя велотренажер. Проходит неделя. Я думаю: как-то некрасиво получится, если у директора будет тренажер, а у сотрудников — нет. У нас тогда пустовал целый корпус, и мы решили сделать там тренажерный зал для работников нашего предприятия. А когда заканчивали строить на первом этаже тренажерный зал, пришла идея сделать на втором этаже центр здоровья. Сегодня там можно не только поддерживать в хорошем состоянии сердечно-сосудистую систему, опорно-двигательный аппарат, позвоночник, но и пройти реабилитацию после инфаркта, инсульта, травм, операций и др. заболеваний.

Моя мечта — достроить третий этаж и сделать там залы реабилитации бронхо-легочной системы, дородовой и послеродовой реабилитации. Потом еще можно построить бассейн с массажем и подводной вытяжкой позвоночника, лечебные души, соляную комнату (для больных астмой). Затем хотелось бы достроить стеклянный четвертый этаж, где разместятся джаз-кафе и зимний сад. Я хочу, чтобы центр «Драйв» стал многопрофильным дневным санаторием, в котором все желающие могли бы получать оздоровительные процедуры, а питаться и ночевать — у себя дома. Одним словом, планов — громадье. И нужно много работать, чтобы все это сделать…

Читая последний журнал «Форбс», наткнулась на фразу из интервью Виктории Тигипко: «Самое большое счастье в жизни — делать любимую работу». Мне в жизни повезло, потому что я занимаюсь любимой работой. Я вижу результат этой работы, вижу, скольким людям наше предприятие приносит облегчение. А это дорогого стоит…

Продолжение следует…

Подготовил Александр Виноградов, «УЦ».

В декабре 1988-го тысячи людей – военных, медиков, строителей – из разных республик и стран пришли на помощь буквально рухнувшей Армении. Были среди них и кировоградцы. Сейчас, спустя почти четверть столетия, без датского пафоса и эпических прикрас они говорят о том, что довелось увидеть на развалинах Спитака, почему не сразу вернулась жизнь в горные селения близ Ленинакана и как даже общая беда не смогла сплотить два живущих рядом народа…

Справка «УЦ»: 7 декабря 1988 года в Армении произошло сильное землетрясение, имевшее магнитуду около 7 по шкале Рихтера. В зону землетрясения попали десятки городов и поселков в Армении, Азербайджане и Грузии. Наиболее сильно пострадала Армения. Полностью был стерт с лица земли город Спитак, располагавшийся в непосредственной близости от эпицентра землетрясения. Более 80% жилого фонда было разрушено в Ленинакане – втором по величине городе Армении. Половины застройки недосчитались в Кировакане. Всего пострадавших селений – 400, из них 58 сильно разрушенных. По оценкам, погибло 25 тысяч человек, раненых было более 17 тысяч, лишилось крова 514 тысяч человек.

«Раскапывать, разбирать, доставать…»

Рядовой Юрий Рогало декабрь 88-го встретил в Нахичевани, где проходил срочную службу в подразделении, прикомандированном к Ракетным войскам, но ориентированном на выполнение миротворческих миссий. Обеденное время, патрулирование города, окрестности летнего кинотеатра – солдаты только присели отдохнуть на скамейки, вспоминает Юрий, как почувствовали, что колышется земля. Сначала подумали – шутит кто-то из своих, двигает лавки, но услышали отдаленный гул: эпицентр землетрясения, как потом выяснилось, был за перевалом, в Спитаке.

Когда вернулись на пост, из подъехавшей машины выбежал лейтенант и сообщил: Спитака, Ленинакана и Кировакана больше нет.

«С каждого поста сняли по два человека – и вперёд… Дорога была очень сложной: трещины в земле доходили до 2-3-х метров ширины… Первое впечатление от города – сплошная пелена, дым, пар: как выяснилось – из разрушенных коммуникаций газоснабжения и пожаров в результате замыканий электричества. Постоянно качает, координация движений нарушена. Кошмар. Наверное, Содом и Гоморра выглядели именно так».

За ночь после землетрясения температура в окрестностях Спитака опустилась с 24 градусов тепла до 17 градусов мороза. Поэтому первым делом военные отдавали местным жителям теплые вещи, которые привезли с собой. Конечно, тем, кому они были ещё нужны:

«По обеим сторонам улиц – что-то, закрытое простынями, мы сразу и не поняли, что именно. А потом посмотрели – это тысячи, тысячи погибших людей. И начались будни: раскапывать, разбирать, доставать…

Из-за постоянного нестерпимого запаха невозможно было нормально есть, работать без водки – нереально. Буквально на второй-третий день нас отправили к месту, где разбился югославский самолет. Перед этим на “уазике” привезли водку, но мы ещё не знали, зачем и что нас ждет. Потом нам сообщили – поедете собирать останки на месте крушения…»

Буквально через день после этого, замечает собеседник, в городе наступила странная апатия. После взрыва эмоций первого дня люди стали ходить, словно заторможенные, делать ничего не хотелось. В первую очередь это состояние воцарилось среди местных жителей, военные же по-прежнему работали на завалах. Тогда и предположили, что над городом распылили с самолетов специфическое вещество, газ, под влиянием которого эмоции и трагический надрыв почти угасли, как и способность и желание действовать: «Местные жители – и это было очень обидно – только наблюдали за нами, но помощи от них не было». И даже когда молодого солдата привалило плитой в то время, как он пытался достать очередное тело, на помощь, говорит, пришли только сослуживцы. Под плитой Юрий Рогало провел два с половиной часа, травму – спинно-мозговую – сначала лечили итальянцы, потом долечивался в Нахичевани и дома, в Кировограде. Вообще, можно считать, уцелел чудом, но по другой причине: перед отправкой из «учебки» их, курсантов-выпускников, разделили — половину отправили в Нахичевань, остальных — в Ленинакан: «Говорили, что все они погибли во время землетрясения»…

После того, вспоминает Юрий, как начали прибывать спасатели из других стран, особенно итальянцы, у которых были собаки, помогавшие обнаруживать людей под завалами, стало легче.

«Самое страшное было работать на развалинах школ и детских садиков — сотни лежащих вместе детских трупов…»

Понятно, что сегодня в случае аналогичных ситуаций (в той же, скажем, Японии) с пострадавшими и их близкими сразу начинают работать психологи, как можно быстрее составляются списки погибших – тогда об этом говорить не приходилось. Оперативный штаб появился только через неделю, списки жертв, по словам Юрия, и того позже.

«Родных искали, просто заглядывая под простыни с телами – или забирали хоронить, или ещё надеялись найти их, живых, под завалами. Жуткая картина…»

Одновременно приходилось бороться с мародерами – и местными, и приезжими: «Бывало, что к развалинам подходит человек и говорит: моя, мол, квартира здесь была, семью, наверное, завалило… Мы набрасываемся на завалы, разбираем, а он стоит и ничего не делает. А потом: о, мол, никого нет, но хоть вещи заберу. Берёт и уходит. А потом приходят настоящие хозяева… Банки, магазины – отсюда всё выносилось под охрану, но были случаи, что и на охранников нападали. И тогда появился приказ о том, что по мародерам открывать огонь на поражение…» Тем не менее, признаётся, после возвращения в часть здесь появились и телевизоры, и видеомагнитофоны… Особенно, говорит, заметно улучшилось благосостояние офицеров, которых, в отличие от солдат, «особисты» не обыскивали. Наоборот, офицерский состав имел право самостоятельно изымать и описывать и банковское содержимое, и товары из ювелирных магазинов… Так что из части, уже в Нахичевани, некоторые семьи офицеров уезжали даже с золочеными иконостасами…

Видел в Спитаке рядовой Рогало и тогдашнего председателя Совмина Николая Рыжкова: «Он приехал со свитой чиновников и целой толпой журналистов. Зачем-то спрыгнул в какую-то расщелину, но выбраться оттуда сам не смог, пришлось вытаскивать… Была у меня с ним неприятность, мне как раз только дали лычки младшего сержанта – Рыжков с иностранными журналистами подошел, те начали что-то о подвиге советского солдата говорить. А какой тут разговор, когда в приступе тошноты от очередного трупа то и дело бегаешь за палатку… Да и пьяные все были, ведь иначе невозможно было работать в этом кошмаре. Видно, переводчик и “сдал” меня — Рыжков подскочил и за неподобающий для советского солдата вид демонстративно, перед иностранными журналистами, тут же с меня лычки и сорвал, прикоснулся, так сказать…Так я полтора дня побыл сержантом».

Через 14 дней подразделение отозвали – начались военные действия в Амасии…

«Строительство дома занимало неделю»

Несмотря на катастрофические разрушения и гораздо более острую человеческую трагедию, Армения буквально сразу стала возвращаться к жизни: в республике началось грандиозное строительство. Валерий Кальченко (на фото) тогда провел в горах Армении 10 месяцев. На то время нынешний народный депутат работал главным инженером объединения «Кировоградоблагрострой», а к окончанию восстановительных работ уже был заместителем председателя облисполкома.

Через пару-тройку дней после произошедшего в Армении кировоградцы уже были здесь. Увиденное в Ленинакане шокировало: здания, сложившиеся, словно карточные домики, на каждом перекрестке – гробы, которые тут же разбирали для похорон родственники…

Строителей сразу поставили перед фактом: никаких вопросов о том, где взять материалы и как их доставить к месту строительства, откуда пригнать технику. Вариантов было немного: или «доставать» по месту, или везти из Кировограда. Так что, вспоминает Валерий Кальченко, приходилось в том числе доставлять цементовозами цемент из области в центре Украины в отдаленный – в ста километрах от Ленинакана — горный армянский поселок, на высоте две тысячи метров… Между прочим, по МЧС-ной арифметике, каждый километр «снижает» температуру воздуха на 10 градусов. С учётом декабря – обстоятельство более чем весомое, греться приходилось, по ночам сжигая прессованный навоз из покинутых дворов, где он был заготовлен в качестве топлива…

Из положения с материалами выходили по-разному. В том числе, вспоминает собеседник, и так: эшелон цемента, который пригнали узбеки, разгружать было просто некому. И тогда Валерий Кальченко предложил: цементовозы украинского отряда освободят эшелон и вывезут груз, но каждая вторая «ходка» пойдет на «кировоградскую» стройку. Таким образом, строительство пошло быстрее – машин из Кировограда ждать не пришлось. Или, что не менее сложно, грузы доставлялись из Грузии: как говорит Валерий Кальченко, тогда со стороны Азербайджана направлять транспорт к разрушенным армянским городам было невозможно, этот путь был закрыт.

Технология же строительства, требующая значительного количества цемента, была такова: за сутки ставится опалубка, ещё за сутки – заливается легким бетоном, потом сутки – на выдержку, затем опалубка снимается, идет зачистка и т.д. По большому счету, строительство одного дома занимало неделю, параллельно получалось за это время построить 5-7 домов. Проектировали объекты, кстати, сами: строили дома монолитные — уже с учетом сейсмоустойчивости.

Жили в вагончиках, в том числе тех трёх, которые привезли с нашего КГОКОРа и подарили кировоградской бригаде немцы. Эти времянки разительно отличались от стандартных советских – с водопроводом, отоплением, санузлом внутри…

С декабря 88-го по август 89-го кировоградцы полностью отстроили два приграничных с Турцией поселка, Балахлы и Гюлиджа: кроме жилых домов, и объекты социальной сферы. Валерий Кальченко признается: местные жители практически не помогали восстанавливать свои поселки. Более того, владельцам пострадавших жилищ полагалась огромная по тем временам компенсация – по 70-80 тысяч рублей. Поэтому некоторые хозяева, по его словам, специально нанятыми тракторами тросами растягивали щели и трещины, чтобы усугубить размер повреждений…

Примечательно, что строили кировоградцы в Амасии – на территории, заселенной по большей части азербайджанцами. Так что довелось быть свидетелями и межнациональных конфликтов, когда группа мужчин-азербайджанцев избивала женщину-армянку или когда армянин на тракторе «утюжил» мусульманское кладбище азербайджанцев… Понятно, что украинцы оставались в стороне от этнических стычек и конфликтов. Более того, по словам Валерия Кальченко, он поддерживал дружеские отношения с азербайджанцем-директором совхоза, маленький сын которого даже гостил у него дома, в Кировограде… Позже, уже в 99-м, они снова встречались, а когда Валерий Кальченко был уже министром МЧС, он представил к ведомственным наградам чиновников-армян, которые тогда помогали нашим строителям – главного архитектора района и начальника районного ОКСа… Но во время основных событий, когда уж слишком накалялась конфликтная обстановка, кировоградцы часто укрывали у себя местных детей – для их же безопасности, ведь порядок должен был обеспечивать всего один участковый… Сам же Кальченко к 10-летней годовщине армянской трагедии в числе четверых украинцев получил из рук Президента Армении Роберта Кочаряна государственную награду Армении — медаль Ширакаци за номером 7…

Кстати, в поселке, который восстанавливали кировоградцы, местные жители не остались – все они, азербайджанцы, выехали в окрестности Баку. В основном – из-за периодически накаляющейся обстановки межэтнического конфликта. И только через пару-тройку лет в пустовавшие совершенно новые дома, возведенные на месте полуразрушенных прежних жилищ, заселились армяне…

После отъезда строителей работы в бывшей союзной республике продолжали собственными силами. В десятую годовщину землетрясения Валерий Кальченко снова приехал в эти места – повидать старых знакомых, вспомнить о том времени. Говорит, добираться пришлось на тракторе, иначе никак: разбитые дороги так и не восстановили…

Оксана Гуцалюк, «УЦ».

«Как Бейрут на Средиземном море, многонациональный, многогранный морской курорт, который появился на карте много-много лет назад, Батуми очень быстро выходит из кризиса. Трансформация проходит буквально на глазах», – пишет «Вашингтон Пост». Город на черноморском побережье как-то в одночасье засверкал огнями, мраморной плиткой, дорогущими отелями, раскрылся во всевозможных фонтанах и причудливых позолоченных статуях, разросся новостройками и парками, но, тем не менее, местами сохранил фактически в первозданном виде свое советское прошлое. Рядом со сказочной набережной, переливающейся всеми цветами радуги, соседствует ободранный дворик, где висят на веревках тельняшки и кальсоны, идешь по улице Гамсахурдиа и диву даешься, какие они молодцы, что так отстроили фасады, – и тут же, буквально в двух шагах, заброшенный, заваленный камнями пустырь венчают ароматные мусорные баки.

Этот внешний контраст полностью отражает контраст внутренний. Я имею в виду жизнь в этом регионе, которая, по рассказам членов правительства Аджарии и других значимых в регионе людей, такая же яркая, гладкая и блестящая, как площадь Батуми Пьяццо, где периодически выступают оперные певцы из Италии. Но копнешь глубже, отойдешь на те же пару метров – и столкнешься с кальсонами и пустырями, то есть с запредельной бедностью, безработицей и политическими репрессиями. Но для этого надо немного: пройтись, не полениться, поговорить с разными людьми, не отмахиваться от случайных собеседников.

Сложно, конечно, составить полную картинку батумских реалий за те несколько дней, которые группа журналистов из Украины провела фактически на турецко-грузинской границе, мы больше плыли, чем гуляли, но это на совести организаторов пресс-тура и, возможно, встречающей стороны. Однако кое-что увидеть, услышать, сфотографировать и понять все-таки удалось.

Ночь

Наконец шторм утих, и паром «Грейфсвальд», на котором мы трое с половиной суток добирались в Грузию, подплыл к батумскому порту. Журналисты вышли на палубу, привычно посмотрели направо, абсолютно уверенные, что перед глазами будет уже порядком поднадоевшее море, и… застыли в немом восторге. Глазам открылась не передаваемая словами панорама ночной набережной. Конусообразный «Шератон» – золотой, башня «ДНК Грузии» – фиолетовая, морской порт – синий, пальмы – красные, колесо обозрения, по виду напоминающее знаменитый London Eye, – оранжевое…

Визовая процедура грузинами упрощена до предела, поэтому спустя минут сорок мы без колебаний решили выйти в ночной город. И провели там в неспешных прогулках, фотосессиях, разговорах часа четыре – собственно, с полуночи до рассвета. И первое, что хочется сказать, – в Батуми гулять по ночам абсолютно не страшно, полностью безопасно. Каждые минут 15 по пустынным улицам курсируют полицейские патрули, вокруг – ни души, несмотря на субботу, никаких тебе кабаков с сомнительной, орущей песни и дерущейся публикой, пьяных компаний на лавочках с пивом наперевес – и это притом, что погода позволяла, шептала буквально: иди к морю! Нам встретилась только одна компания молодежи, которая спокойно гуляла возле порта, и еще одна группка сидела на берегу, бросая камушки в пенные волны. Открыт был всего один ресторан – полупустой, и оттуда доносилась приятная музыка.

И эта пустынность позволила в полной мере ощутить очарование ночного Батуми. Казалось бы, все просто: пальмовая аллея, и под каждой пальмочкой – подсветка, которая расцвечивает улицу всевозможными красками. Пара десятков фонариков в земле, а как завораживает!

Идем дальше. Обычная улица, между домами которой укреплены обычные простенькие гирлянды, которые создают эффект сияющей крыши. Эти огоньки горят здесь всегда, не только перед Новым годом, делая эти метров двадцать обычной улицы еще одной изюминкой и достопримечательностью города.

Ну а то, что касается подсветки домов, – отдельная тема. Вся архитектура центра, по правде сказать, не такая уж шикарная при ближайшем рассмотрении, буквально завораживает, заставляя невольно доставать фотоаппарат возле каждого строения. Легендарная питерская подсветка, как говорится, отдыхает, по сравнению с Батуми. И даже обычные дома с облупившейся штукатуркой, обваливающимися балконами, нецензурными надписями на фасадах ночью превращаются в сказочные теремки. Мы гуляли в этих же местах и днем – абсолютно другое впечатление.

Интересно подошли батумцы и к оформлению своего Дворца бракосочетаний. Вместо напыщенного строения в духе соцреализма или же какого-нибудь отреставрированного особняка с претензией, в столице Аджарии можно узаконить отношения внутри небольшого дельфина. Это строение из пластика и стекла в центре парка, высотой ну, может быть, этажа полтора, внутри которого стоит один столик, лаконично украшенный цветами с шампанским, и еще один, где, собственно, и расписываются молодые, снаружи выглядит как небольшой памятник. Потому что разнообразных дельфинов здесь пруд пруди: от железных, позолоченных, бронзовых до живых, которые прыгают, показывая гладкие черные спинки, в десятке метров от береговой линии.

Отдельного восторга заслуживает и сама набережная. Ты идешь по паркету – вся длиннющая улица выложена отшлифованными досками, которые ночью, особенно после теплого дождика, превращаются в зеркальную поверхность – абсолютно не скользкую при этом.

Но главной достопримечательностью Батуми, наверное, считается площадь Батуми Пьяццо, построенная не так давно. Говорят, что местный архитектор, побывав в Италии, решил полностью скопировать одну из итальянских площадей. И вот идешь ты по обычной узенькой улочке, традиционно для Батуми выложенной брусчаткой, и не представляешь, что за поворотом увидишь чудо. Эдакий мраморный теремок с арками, лепниной, с разноцветными узорами, многочисленными скульптурами, фонтанчиками, кафешками, башнями. И так площадь Пьяццо контрастирует с общей архитектурой этого курортного города, который, кстати, на последнем международном конкурсе в Каннах занял первое место как лучший туристический город мира, что кажется, ты попал куда-нибудь в Неаполь, а может быть, в Милан, но точно не в Грузию.

Находившись вдоволь, надышавшись морского воздуха, одурманенные и уставшие, возвращаемся на паром. И тут видим столб черного дыма. Что такое? Подходим ближе и видим старенькую иномарку, которая пыхтит, тужится, а с места никак сдвинуться не может. Из выхлопной трубы валит серо-черное вонючее облако. Кое-как таксист (это было такси) завелся и потрюхал потихоньку на вызов, оставляя за собой этот ужасный черный след. Мелочь, а неприятно. Хотелось, чтобы красота этого ночного парадиза оставалась не испорченной цивилизацией.

День

Днем все виделось по-другому. Нет, не хуже, с восходом солнца (батумцы шутили, что мы привезли им хорошую погоду, в это время года там обычно серо и слякотно) разочарование не пришло. Просто город открылся с другой стороны: мы увидели белье на веревках, одеяла, свисающие с разноцветных балконов, заставленные кучей старой мебели тесные дворики, гроздья хурмы на окнах, пальмы на облупившихся балконах в видавших виды кадках, попрошаек у церкви, нищих старушек, торговцев мандаринами, чурчхелой и прочими восточными сладостями и грузинскими приправами.

Но долго рассмотривать дневной колорит города не пришлось – нас ждал глава правительства Аджарии, самый завидный жених республики, сокурсник, сослуживец и просто близкий друг Михаила Саакашвили батоно Леван Варшаломидзе. Он радушно встретил журналистов и вкратце поделился секретами «батумского чуда».

– Семь лет назад, когда мы пришли к власти, мы знали, что будет хорошо, но не знали, как это сделать. Куда идти? Грузия была очень коррупционной страной, и победа над коррупцией намного важнее хороших дорог, света и тепла в домах…

Начали аджарцы с упразднения бюрократии. Раньше в составе правительства Аджарии было 18 министерств и несколько департаментов, только в аппарате работало 250 человек, которые получали зарплату от 20 долларов, министрам же начисляли «космическую» сумму – аж 100 у.е. А сейчас в центральном аппарате существует всего 4 министерства и 3 департамента, где трудится в общей сложности 50 человек. Получают они, по словам батоно Левана, зарплаты достойные (как нам удалось узнать, зарплата у госслужащих, полицейских и таможенников доходит до 2 тысяч долларов).

– На этом заканчивается вся бюрократия, – резюмировал Леван. – Самое главное – следовать намеченной стратегии. Наше правительство утвердило стратегический план развития на десять лет, который состоит из двух «пятилеток», как в советское время. У каждого министра по направлениям есть свой план, а как достичь результатов, он решает сам.

Возьмем, например, образование. Из 240 школ Аджарии уже отремонтировано 190. Причем не кое-как, а был сделан качественный, добротный евроремонт. В этих школах даже первоклассники сидят за партами, оборудованными персональными компьютерами.

В отрасли медицины тоже большие сдвиги. За 7 лет правления господина Варшаломидзе было построено 7 новых частных больниц. Лечение платное, но есть много государственных программ, которые финансируют лечение и профилактику ряда заболеваний, многие граждане оформляют страховки. В общем, лечение дорогое, конечно, но качественное.

Или та же ГАИ. Гаишников в Аджарии как таковых нет, эту службу упразднили сразу же, их функции сейчас выполняют дорожные патрули и электронные радары наряду с видеокамерами. Взятки на дорогах давать, соответственно, некому – это на самом деле правда. Вместо взяток люди платят официальные штрафы в кассу. (Опять же, в разговорах с людьми выяснилось, что даже за взятку размером в 1 лари грозит тюремный срок).

– У нас нет краж автомобилей, – заверил Леван Варшаломидзе. – Страховики плачут: никто машины не страхует. Смотрите, все очень просто: угнал ты автомобиль – и что дальше будешь с ним делать? Либо вывозить за границу, либо разбирать на запчасти. Мы просто перекрываем границы и «накрываем» все точки СТО. И все, смысла угонять нет.

Еще один секрет «батумского чуда» – правительство Аджарии, равно как и всей Грузии, вывело из полномочий чиновников любого ранга все распорядительные функции.

– Мы проводим электронные аукционы. Если ты хочешь владеть каким-то объектом, отправляешь заявку, мы этот объект выставляем на продажу. Все могут посмотреть на веб-сайте, что сейчас продается. Далее идет тендер. Мы рассматриваем анонимные аппликации, которые заполняются в инвестиционном агентстве, и принимаем оптимальное решение. Никто не знает, чей это запрос – такая у нас компьютерная программа. Ходить со взяткой к госслужащему, бродить по этажам, выстаивать очереди перед кабинетами просто нет никакого смысла, чиновник все равно ничего не решает. Все решает компьютер. На основании этого решения мы связываемся с победителем и заключаем контракт. На все про все – три дня. Бороться с коррупцией надо новыми технологиями.

Одним из примеров внедрения новых технологий можно назвать батумский Дом правосудия. Это специальное здание, где сконцентрированы юристы всевозможных профилей. С любой проблемой – будь то переоформление паспорта или рассмотрение завещания – человек может сюда прийти, и его проблема решится за 20 (!) минут.

Или так называемые «бизнес-инкубаторы». Любой человек, который решил создать свой малый или средний бизнес, платит по 100 долларов в месяц. В эту сумму входят: аренда помещения, услуги бухгалтера и юриста, помощь специалистов, телефон, Интернет. «Инкубатор» реально работает – согласно статистическим данным, озвученным Варшаломидзе, ежемесячно в Аджарии регистрируется 1000 (!) субъектов хозяйственной деятельности, которые здесь же и платят налоги. В основном они работают в ежедневно развивающейся сфере туризма и легкой промышленности.

Следующий пример батумского ноу-хау будет из туристической сферы. Так, из Кобулети (городок недалеко от Батуми) решили сделать туристическую мекку. Чтобы привлечь инвесторов, создали там называемую Free Zone. То есть, если человек вкладывает в строительство новой гостиницы 1-2 млн долларов и в этой гостинице будет 100-200 номеров, ему выдают заранее утвержденный и уже полностью разработанный архитектурный проект (чтобы все было в одном стиле), бесплатную землю, проводят все коммуникации и освобождают на 15 лет от налогов на прибыль и на недвижимость, плюс ко всему этому дают на 15 лет лицензию на казино.

Если человек решил строить гостиницу на 40-60 номеров, привилегии все те же, только без казино. Приходи, вкладывай деньги, мы тебе рады и всем, чем можем, поможем, – девиз инвестиционной политики Аджарии. Этот подход уже принес реальные плоды: на фактически пустой территории с великолепным потенциалом уже строится 30 новых гостиниц классом не ниже трех звезд, и в проекте – еще 30 таких же.

По поводу гостиниц. Вот чем может похвастаться Батуми – это шикарными отелями. Здесь есть и вышеупомянутый «Шератон», и «Кемпински», и «Холидей Инн», и «Рэдиссон», который буквально месяц назад открылся, сейчас завершается строительство двух башен «Хилтона», не говоря уже о местных отельных брендах, по качеству не уступающих мировым. Кстати, ценовая политика довольно гибкая. По состоянию на 12 декабря, например, наполняемость «Шератона» была 78%. Если за сутки в этом пятизвездочном супершикарном отеле в сезон надо заплатить 200-300 долларов с человека, то сейчас двухместный номер по системе All inclusive обойдется вам в 150 долларов на двоих.. Для сравнения: не намного дороже, чем отель «Украина» в Киеве со всеми прелестями хоть и качественной, но совдепии.

И то, жалуется господин Варшаломидзе, гостиниц катастрофически не хватает. Ежегодно все больше и больше туристов посещают Аджарию, в этом году здесь побывало 1 млн 200 тысяч туристов!

Помимо так называемого пляжного туризма, в Аджарии сейчас активно строится горнолыжный курорт. В районе Годердзи (горы в нескольких десятках километров от Батуми, они хорошо просматриваются из любой точки города, завораживая своей монументальностью) возводятся 11 подъемников и 13 трасс разного уровня сложности. Обещает этот горнолыжный курорт быть просто шикарным …

Также правительство Аджарии заключило договор с компанией Royal Caribian, и сейчас ведутся работы по строительству порта для круизных кораблей, причальная линия которого будет 400 м, то есть в Аджарию смогут заходить огромные теплоходы с тысячами туристов, которые тут же ринутся покупать мандарины и сувениры.

Благодаря всем этим проектам бюджет региона растет как на дрожжах. Так, 7 лет назад, перед приходом Варшаломидзе, бюджет Батуми составлял 3 млн лари (2 млн долларов). Сейчас он вырос до 220 млн лари (160 млн долларов), а консолидированная цифра со всеми пригородами составляет полмиллиарда, распоряжаются которыми 18 (!) депутатов Верховного Совета Аджарии. По словам руководства региона, это не могло не отразиться на уровне жизни людей. Как объяснил Леван, все налоги, кроме НДС, остаются в республике, за счет этого и министерства имеют средства на реализацию своих программ.

В личном разговоре с пресс-секретарем нефтяного терминала батумского порта, украинкой, которая вышла в Грузии замуж и живет там очень давно, Галиной выяснилось, что всего семь лет назад тут не было света, тепла, горячей воды, жили, бывало, как в бункере. Сейчас же все коммуникации работают как часы. Она как-то за свет не заплатила в срок – моментально отключили, и личные связи не помогли…

– А у вас сколько человек в личной охране? – спросили мы нынешнего главу Аджарии.

– Только вы, – дипломатично и тонко ответил Леван Варшаломидзе. – Это мой город. От кого мне защищаться? Я здесь жил, живу и буду жить дальше. Я никого не боюсь.

Говорит, что страшно было только во времена конфликта с Россией.

– Мы пережили тяжелые времена, особенно во времена первой экономической блокады, когда Россия отказалась принимать наши мандарины, спасала одна Украина.

О том же мы говорили и с Галиной:

– Это было страшное зрелище. В море, по всей береговой линии, плавали эти мандарины. Чтобы дерево родило, надо плоды каждый сезон снимать, иначе оно переродится. И вот люди собирали эти мандарины и просто выбрасывали их в море…

Но есть и другое мнение. Так, у нас было полчаса, чтобы походить по батумскому базару. Скажу сразу, ничего особенного, он очень похож на кировоградский центральный рынок в продуктовой части, разве что приправ к мясу много, аджики, сушеной хурмы, гранатов, бастурмы. Мы хотели купить в каюту пару лимонов, но… не нашли. Только одна женщина продавала какие-то сморщенные кружочки, уверяя, что это «лучший в мире лимон», но мы не рискнули ей поверить. Но, что самое странное, мандаринов тоже нашли не так уж и много, притом, что сейчас, в середине декабря, самый что ни на есть мандариновый сезон.

Уже на пароме мы разговорились с Давидом, по маме – украинцем, по папе грузином, он жил в Тбилиси, но 12 лет назад перебрался на родину матери, работает врачом под Винницей. Так он просто поражался: «Мы проехали почти полстраны, и нигде на обочинах не стоят люди с ведрами мандаринов, как это было раньше. Я нашел только одного дядьку, который продавал. Все остальное идет на экспорт, мы как сапожники без сапог. Сидим на лимонах и мандаринах, а купить не можем».

Естественно, стоят они в Аджарии копейки. Естественно, в Украине их можно продавать со стопроцентной прибылью. И так же естественно, что на местные рынки вывозить цитрусовые незачем – у каждого крестьянина, да чего там, даже горожанина во дворе растет свое мандариновое дерево.

Уже на обратном пути поздним вечером мы спросили Давида, настолько соответствует все то, что нам рассказали члены правительства, реалиям грузинской жизни.

Еще одна ночь

– Все в Грузии хорошо, только работы нет. Смотрите, сколько людей в Украину на заработки уезжает. Ваши едут в Европу, а мы – к вам. То есть в Грузии еще хуже, чем в Украине. Кто бы что ни говорил, в Украине, если ты хочешь найти работу, ты ее найдешь. А в Грузии – и хочешь, а не можешь. Средняя заплата у нас в переводе на гривни – 1200 грн., пенсии – 500 грн. За эти деньги невозможно прожить, – говорит наш случайный собеседник.

В разговоре с другими людьми выяснилось, что особенно много женщин-безработных. Но тут дело даже не в политике правительства: просто мужчины оставляют молодых жен дома.

– Все подружки, все бары заканчиваются после свадьбы, – рассказывает девушка, имени ее мы не узнали, да и незачем. Она вышла замуж за грузина, родила дочку, а теперь убегает с ребенком в Украину, да не одна, а с братом мужа – такая вот запутанная романтическая история.

– Вам понравилось, да? Горы, красиво. Но все это гостеприимство заканчивается после первой же недели. В этой стране украинкам сложно жить. Меня свекровь на втором этаже поселила, где не топится, где холодина. А муж требовал мяса каждый день. А мясо есть не всегда…

– Да, сейчас стало намного безопаснее в стране, – говорит Давид. – Я помню, в 9-10 классе в школу в бронежилете ходил. Я учился в русской школе, она находилась в грузинской части Тбилиси, а грузинская почему-то – в русских кварталах. Вначале ходили с битами, потом с финками, а потом и жилет пришлось надевать.

Давид говорит, что в смутные времена, когда кражи, да что там – открытые грабежи были обычным делом, по Тбилиси ходила поговорка: «Пришел в лайке, уйдешь в майке». «А сейчас я хоть все золото на себя напялю, никто даже не подойдет. Вывели криминал», – утверждает он.

Криминал-то вывели, а наркоманов вывести не получилось. Чтобы минимизировать количество зелья, ввозимого в страну, уменьшить показатель заболеваемости ВИЧ-СПИДом, в Грузии принята государственная программа, которая заключается в переводе наркоманов на метадон.

– У меня соседи есть, один из них, помню, во время ломки брал пистолет и в трусах по центру Тбилиси с пистолетом бегал. Так сейчас они каждое утро, как на работу, ходят в психдиспансер за метадоном, успокоились вроде, – рассказывает Давид. – Хотя, – пожимает плечами, – все равно наркотики поступали и будут поступать, горы же, привычные каналы…

Простые люди, с которыми удалось пообщаться по поводу жизни в Грузии и в Аджарии в частности, считают, что это не совсем правильно: делать упор только на туризм и мандарины. Сетуют, что промышленность никто не развивает.

– Вот у нас строительство идет бешеными темпами. Дома, отели строятся. А почему закупают все стройматериалы у турок? Построили бы предприятия у нас и брали бы свое….

– Что хорошо стало при Саакашвили – это дороги. Хотя порядка никакого, правил дорожного движения никаких – здесь все ездят, как Бог на душу положит, у кого машина круче, тот и главный. Я привык по Украине ездить, пешеходов пропускаю. А в Грузии только уворачивайся. Притормозил перед зеброй, тебе сзади сигналят: «Чего стоишь, езжай давай!» Но теперь хотя бы на красный свет останавливаются. При Шеварднадзе света вообще не было, светофоров никаких, – говорит Давид.

Мы и сами видели, как грузины ездят: захотел – тронулся, захотел – обогнал, захотел – остановился. Столкнулись, стукнулись боками и спокойно разъехались – обычное дело. Видели картинку на одной из батумских улиц: висит знак пешеходного перехода, и прямо перед ним белье сушится. Увидел знак – молодец, не увидел – тоже ничего страшного.

– У нас введено правило: ты можешь заплатить 50 лари (250 грн.) за парковку – и паркуйся где угодно целый месяц. Но если не заплатил и бросил машину, тебе тут же выпишут штраф 10 лари. И так за каждую несанкционированную стоянку. В общем, заплатить официально проще, – говорит Давид. – Саакашвили вообще запугал людей штрафами, голову повернуть нельзя – плати. Тюрьмой не грозит, бьет по самому страшному – по кошельку. Если ты штраф не заплатил, ни в одном госучреждении никакую справку не получишь. Сначала заплатишь штраф, затем пеню – потом уже будет и бумажка. Никто не ругает. Платить или не платить – решать тебе…

Штрихи к портрету

Нам интересно было узнать, как живут журналисты в Батуми. Об этом мы расспросили главу департамента по связям с общественностью правительства Аджарии Мариана Леванидзе.

В Батуми есть 4 газеты. Владеют ими не политики, не олигархи, которые могут диктовать свои концепции развития СМИ, а обычные состоятельные люди. Они просто решили сделать хорошее капиталовложение, вот и купили кто сам, а кто в доле с друзьями местную прессу. В Аджарии есть два телеканала: один частный, другой государственный.

– Как часто там мелькают сюжеты о Варшаломидзе? – поинтересовались мы у его пресс-секретаря.

– Один-два раза в неделю, наверное, мы не отслеживаем, – искренне ответил он. – Господин Леван вообще не любит, когда о нем говорят.

– А критиковать власть дозволено?

– Конечно. Я, наоборот, говорю им, чтоб было побольше критики… (запомните, пожалуйста, эту фразу. – Авт.).

Быть журналистом престижно, но бедно. Зарплата обладателей пера и микрофона в среднем составляет 300 долларов, но расходы на коммунальные услуги съедают 2/3 месячного оклада – за квартиру приходится отдавать по 200 долларов.

И еще один штрих к портрету Грузии. Как-то к нам подошел грузин, попросил перевести с украинского на русский какие-то документы, он украинский язык не понимает. Это оказались бумаги, подтверждающие смерть его друга – гражданина Грузии – на территории Украины.

Наш собеседник специально приезжал из небольшого города под Тбилиси в Одессу – для близких родственников было бы очень тяжело плыть три дня на одном борту с телом их сына и брата. О своем товарище он рассказывал со слезами на глазах. А подумав, что едем мы на встречу с президентом Грузии, попросил: «Если вы его увидите, спросите Саакашвили, за что он с Мирианом (так звали покойного) так поступил?»

Оказывается, Мириан не думал уезжать на заработки в Украину. Он – интеллигентный, политически активный парень – спокойно работал на госслужбе, в перспективе собирался жениться, создать полноценную семью. Но, на свою беду, не поддержал на досрочных выборах действующего президента: выступал с критикой его политики на телевидении, принимал участие в митингах, а главное – числился в списках оппозиционной партии.

После окончательной и бесповоротной победы Саакашвили Мириану, равно как и сотням его сподвижников, пришлось туго. Вначале его посадили в тюрьму. Как наркомана. На два месяца. Потом, после медицинского освидетельствования, правда, отпустили. А через какое-то время опять взялись за 36-летнего мужчину. Пригрозили снова посадить, но уже надольше.

– За что?

– Ой, да было бы за что! За распространение наркотиков. Барыг найти, что ли, сложно? Подбросят – и все. А за распространение срок серьезный…

Был и второй вариант. Убраться с территории Грузии на все четыре стороны без права въезда в страну. Что Мириан и выбрал. Подался в Украину, в Одессу. Устроился на какую-то СТО, судя по всему, разнорабочим, ведь опыта чинить чужие машины у бывшего госслужащего не было.

Родные тяжело перенесли высылку сына. Отец пару месяцев назад скончался. Мириан его не пережил, сдало сердце.

– Я вот в Одессе тело забирал. Потратил 3,5 тысячи долларов. Нет, вы не думайте, я бы и больше отдал, просто как так можно? Я, как собаку убитую, в морге его выкупал. Просил: «Отдайте, я его заберу, его родная земля ждет!» А они: «Через месяц придет очередь!» В общем, за срочное вскрытие отдал 7 тысяч гривен, иначе сказали ждать месяц. За справки – еще по две. Гроб не простой надо, я заказал…Что ж это творится?! Почему украинцы так к людям относятся? Даже к мертвым? Я смотрю в каюте на его фотографию и плачу. На палубу выхожу, с дельфинами разговариваю, о названном брате рассказываю… Как с ним поступили: и у вас, и у нас…

«Груз 200» выпустили с парома первым. На берегу Мириана ждало машин тридцать – многочисленные родные, друзья, знакомые приехали из Тбилиси в Батуми встречать ушедшего человека. Что-то, а дружить и ценить это чувство братства грузины умеют…

На прощанье

Впечатления после всего увиденного и услышанного – самые противоречивые. Но знаю одно – в Батуми ехать надо. Туристов здесь любят, всячески привечают, холят и лелеют, и вообще столица Аджарии – это что-то невероятное. И даже обшарпанные подъезды и связки пересушенной хурмы на балконах, грубоватый акцент местных жителей и не до конца благоустроенный пляж придают городу свой колорит.

Помню, на финальном застолье мы уточняли должность руководителя администрации Аджарии Зураба Беридзе.

– Давайте так: жизнь идет, сейчас мы при должностях, завтра – ни с чем. Поэтому я просто Зураб из Батуми. Приезжайте в гости. Просто позвоните, я договорюсь, вас поселят, отдохнете! – пригласил он. И почему-то этому высокому статному мужчине, украинцу по матери, который учился в киевском автодорожном институте и умет говорить шикарные тосты, хочется верить. Он нас действительно будет рад увидеть еще и еще раз. Говорят, что особенно хорошо в Батуми в апреле-мае и августе-сентябре…

Анна Кузнецова, Кировоград – Батуми –Кировоград, «УЦ».

Первого художественного фильма о Владимире Семеновиче Высоцком ждали с нетерпением. Масштабная рекламная кампания, тайны относительно имени исполнителя главной роли только подогревали и без того огромный зрительский интерес. Еще бы: Высоцкий — личность культовая для многих миллионов. А угодить всем — нереально. Так, в общем-то, и получилось. Фильм вызвал как негативные, так и положительные отзывы.

В Кировограде картина «Высоцкий. Спасибо, что живой» прошла с большим успехом. Как рассказала «УЦ» директор кинотеатра «Зоряний» Татьяна Краснощёченко, за две недели фильм посмотрело более 7300 человек. Таким образом, «Высоцкий…» стал самым кассовым на данный момент фильмом года в «Зоряном». Иностранные блокбастеры «Гарри Поттер и Дары Смерти-2», «Трансформеры-3», «Тачки-2», «Кот в сапогах», «Пираты Карибского моря: На странных берегах» собирали от 2200 до 3160 зрителей.

По словам Татьяны Краснощёченко, на этот фильм пришли даже те зрители, которые последние двадцать лет вообще не ходили в кино. Много было коллективных заявок от организаций, предприятий, школ.

Как уже говорилось, отзывы зрителей разнополярные. Кто-то хвалит, кто-то ругает. Это те, кто решился посмотреть фильм. Но есть и другая категория почитателей Владимира Семеновича — кто принципиально не стал идти в кинотеатр из опасений, что созданный авторами фильма образ Высоцкого не будет соответствовать образу ИХ Высоцкого. В их числе — братья Виталий и Дмитрий Капрановы, посетившие редакцию «УЦ» на прошлой неделе, главный редактор нашего еженедельника Ефим Мармер. «Хоть и сказано: “Не сотвори себе кумира”, Владимир Семенович — один из моих кумиров, — говорит главный редактор “УЦ”. — Высоцкий — часть моей жизни, он оказал огромное влияние на формирование моей жизненной философии. Опасения разочарования оказались сильнее ожиданий от фильма».

Директор Бюро металлического джаза «Берн», организатор в областном центре регулярных концертов Эдуард Гева фильм посмотрел, о чем не сожалеет, хотя впечатления остались неоднозначные.

«Я реально ждал выхода картины и пошел в кинотеатр сразу же на премьеру, хотел убедиться, насколько Высоцкий на экране соответствует действительности, — рассказывает Эдуард Гева. — Сразу скажу: обрадовало большое количество молодежи в зале. На моем сеансе был практически аншлаг. Мои знакомые потом ходили в кино в выходные, и то же самое — аншлаг на вечернем сеансе. Впечатления от фильма? Ждал чего-то такого большого и хорошего. По окончании картины вышел из кинотеатра на позитиве. Хорошо, что вообще сняли фильм о такой глыбе, как Высоцкий; хорошо, что много людей пошли в кино на имя “Высоцкий”. Но потом я начал анализировать уведенное и пришел к выводу, что, по моему мнению, в этом фильме Владимир Семенович показан не с той стороны. В конце 1970-х — начале 1980-х годов о том, что он употреблял наркотики, говорилось вскользь, и считалось, что таким способом его лечили от алкоголизма. Вроде как клин клином вышибают. Здесь же в фильме показано, что Высоцкий сидит на такой “системе”, что просто караул, но даже при смерти поехал на левые заработки в Узбекистан. Что возьмет для себя молодежь, увидев ТАКОЙ образ Высоцкого?..

Для меня коронная фраза фильма, конечно: “Мне и так на две затяжки жить осталось”, которую Высоцкий говорит полковнику КГБ. Кстати, в картине полковник КГБ показан чуть ли не главным героем, наряду с Высоцким. Понятно, в какой стране и за чьи деньги снимался фильм, кто у них находится у руля, но, к сожалению, даже здесь не обошлось без реверансов в сторону КГБ…

В главном персонаже мне не хватило эмоций. Грим хороший. Даже чересчур. Но нет эмоций. А Высоцкий на сцене, на съемочной площадке всегда был живой, эмоциональный. Здесь, к сожалению, эмоций Высоцкого я не увидел. Весь смысл Владимира Семеновича — его поэзия, его неповторимая подача материала. Был бы жив — он бы до сих пор собирал полные залы. И почему-то мне кажется, если бы он был сейчас жив, вряд ли прыгал бы на задних лапках перед властью…»

Известный кировоградский театральный режиссер Николай Горохов (сейчас работает режиссером-постановщиком областной телерадиокомпании) оценивал фильм не только с точки зрения сюжета, но и с технической стороны.

«Владимира Семеновича я слушаю давно, начиная с цикла песен к кинофильму “Вертикаль” — это 1960-е годы, — говорит Николай Горохов. — Откровенно говоря, меня всегда настораживают экранизации классических произведений и киноадаптации жизни определенных личностей, которые выходят за границы своего имени. Высоцкий — больше, чем поэт, больше, чем актер. Он стал знаковой фигурой своего времени, я бы даже сказал — духом времени, явлением нашей жизни второй половины двадцатого века. Поэтому сама идея снять фильм о Высоцком у меня вызвала определенные вопросы… Впечатления от картины — неоднозначны. Техническая сторона, в общем-то, удовлетворила. Во-первых, нужно отдать должное искусству гримеров, которые работали с “маской” Высоцкого. Понравились операторская работа, визуальные решения фильма. Картина снималась старой советской, я бы сказал — великой оптикой “анаморфот”, изобретенной нашими инженерами на “ЛОМО”. Такой же оптикой снимались все знаменитые советские полотна. Система линз «анаморфот» дает эффект широкого экрана. В противном случае такой эффект можно получить, применяя компьютерную графику, а это явление антихудожественное. Очень хорошо, до мелочей, в картине создан советский быт, это несомненная заслуга художников.

Актерские работы хорошие, но я бы не хотел оценивать игру актеров отдельно от основного “блюда”. В фильме абсолютно все должно быть подчинено одной цели.

Зачем фильм вообще? Вот здесь у меня большой знак вопроса. Я понимаю, о таком явлении эпохи, как Высоцкий, нельзя создать всеобъемлющее произведение. И, наверное, невозможно полностью раскрыть его образ в рамках полнометражного фильма. Но зачем рассматривать личность Высоцкого через его пагубную зависимость? Не знаю… Нельзя выдергивать из жизни какой-то отдельный эпизод, эпизод — больной для человека, эпизод, который, наверное, не характерен для его творчества. В этом ли раскрывается Высоцкий? В этом ли его суть? О чем фильм? О тех, кто рядом был? Вплоть до того, что и в КГБ — хорошие ребята?

Основные мои претензии — к сюжетной линии. В фильме не раскрывается Высоцкий-художник, не показано его творчество. Каждый художник понимает: когда плохо себя чувствуешь, когда испытываешь физическую боль, то не пишется и не творится. О каком творчестве может идти речь?

Поэтому я не могу однозначно сказать, хороший фильм или плохой. Что хорошего? Нас, стариков, картина обогрела воспоминаниями, напомнила то время и вернула в него».

В противовес можно привести мнение Татьяны Краснощёченко, которой фильм понравился без оговорок. Директор кинотеатра «Зоряний» считает, что в центре сюжета находится не наркозависимость главного героя, а предательство его друзей, давление на Высоцкого со всех сторон. И Никита Высоцкий (сценарист фильма, озвучивший главного персонажа) в первую очередь хотел показать не состояние отца, а причины: почему все случилось именно так.

В резюме — сухие цифры. С 1 по 11 декабря фильм «Высоцкий. Спасибо, что живой» посмотрело свыше 3,3 миллиона человек. Кассовые сборы за это время — больше $21 млн при бюджете картины $12 млн.

Подготовил Александр Виноградов, «УЦ».

Сегодня мы начинаем подводить итоги уходящего спортивного года. В первую очередь обращаем внимание на успехи спортсменов Кировоградщины, ведь наши атлеты в минувшем сезоне дали достаточно поводов для радости своим болельщикам. Хотя и без досадных разочарований не обошлось. Сразу отметим, что это рейтинг «УЦ», составленный, прежде всего, на основе выступлений спортсменов области на чемпионатах мира, Европы, национальных первенствах Украины и Кубке страны, а также главном комплексном старте сезона – VI летних юношеских играх Украины. С таким подходом можно спорить и не соглашаться, но это наш выбор…

Начнем со спорта номер один, где случился долгожданный «Взлет года».

Уверенно выиграв турнир среди команд первой лиги, ПФК «Александрия» вышел в элиту украинского футбола. Подопечные Владимира Шарана продемонстрировали, что готовы к сражениям на высшем уровне, а уровень клубной инфраструктуры, которая постоянно совершенствуется и развивается, вызывает удивление и восхищение у всех без исключения специалистов и любителей футбола, которые приезжают в Александрию. Радует, что и среди сильнейших александрийцы не стали мальчиками для битья, сохранив в сердцах болельщиков надежду на успешное выступление и в будущем году. А одним из главных открытий этого футбольного сезона стал атакующий полузащитник александрийской дружины Давид Таргамадзе, на которого уже положили глаз тренеры ведущих команд Украины.

«Нестабильность года». Кировоградская «Зирка» провела первую половину года на высоком уровне, выиграв второй круг в первой лиге, что позволило забыть о неудачном начале предыдущего чемпионата. Но в дебюте очередного первенства кировоградскую команду стало лихорадить, что привело к отставке с поста главного тренера Анатолия Бузника. Правда, второе пришествие в Кировоград Игоря Жабченко оказалось неудачным, и контракт с ним был расторгнут досрочно.

Остается надеяться, что новые и не скрывающие своих амбиций — президент ФК «Зирка» Максим Березкин и главный тренер нашей команды Вадим Евтушенко, которых мы относим в номинацию «Мы ждем перемен», смогут стабилизировать ситуацию по всем направлениям, что позволит вернуть «Зирку» на победную орбиту.

«Дебютом года» стало удачное выступление ПФК «УкрАгроКом в первом для себя чемпионате Украины во второй лиге. Подопечные Юрия Гуры продемонстрировали отличную игру, стали настоящей грозой фаворитов и, похоже, готовы к покорению новых высот. Во всяком случае, в призовую тройку команде из Приютовки ворваться со своей 5-й позиции вполне по силам.

Если продолжать разговор о командных видах спорта, то здесь к концу 2011-го у нас оптимистичное настроение. В номинации «Не устающие побеждать» вне конкуренции бейсболисты. «КНТУ-Елисаветград» в 16-й раз стал чемпионом Украины и в 15-й раз завоевал Кубок страны. Наша бейсбольная школа продолжает, несмотря на все проблемы, оставаться лучшей, о чем свидетельствуют победа в первой лиге «тряхнувших стариной» кировоградских «Бизонов» и наш кубковый финал, где компанию победителям составили молодые ребята из «СДЮШОР-Диамант».

«Прогрессом года» можно смело назвать перемены, произошедшие в баскетбольном клубе «Кировоград». Команда, занявшая в дебютном для себя чемпионате в первой лиге последнее место в своей группе, пригласив в межсезонье на пост главного тренера опытного наставника Валерия Мельничука и целую группу квалифицированных игроков, лихо стартовала в очередном первенстве Украины и поставила задачу пробиться в высшую лигу. Кстати, решили не отставать от своих старших коллег и юные баскетболисты кировоградского «Монолита», завоевавшие путевку в высшую лигу ВЮБЛ среди ребят 1997 года рождения.

Дальше мы будем говорить об индивидуальных достижениях, где нам также есть чем похвастаться. Следующий год — олимпийский, и потому вначале о потенциальных кандидатах на участие в главном старте четырехлетия в Лондоне. Одна из наших главных надежд — легкоатлет Денис Тесленко — впервые за долгие годы среди представителей королевы спорта Кировоградщины дважды первенствовал на Кубке страны и взошел на пьедестал чемпионата Украины. Причем сделал это подопечный Александра и Елены Тесленко снова дважды, завоевав серебро на коронной дистанции 400 метров с барьерами и в эстафете 4 по 400 метров. А на молодежном чемпионате Европы кировоградский легкоатлет пробился в десятку лучших спортсменов Старого Света, победив в нашей номинации «Первый среди лучших».

В категории «Обстоятельствам вопреки», с учетом отсутствия у нас полноценных условий для подготовки легкоатлетов, победили бронзовый призер Кубка Украины на дистанции 200 метров, ученик Вячеслава Нищеменко Виталий Пархоменко, двукратный победитель юношеских игр Украины в беге на 1500 и 3000 метров, воспитанник Павла Армашова Артем Таран, а также бронзовые призеры молодежного чемпионата Украины в эстафете 4 по 400 метров Виктория Маруценко, Мария Палладий, Анастасия Кожухарь и Татьяна Мельник.

В номинации «Оправданные ожидания» выделим три бронзовые медали на чемпионате Европы среди молодежи и бронзу на взрослом чемпионате Украины подопечной ЗТУ Вячеслава Жукова Татьяны Варламовой. Наша талантливая тяжелоатлетка все уверенней стучится в двери главной ко

манды страны и имеет определенные шансы так же, как и Денис Тесленко, стать участницей Олимпийских игр. Еще необходимо отметить успех кировоградских девушек во всех возрастных категориях, где чемпионкой Украины среди юниоров стала Анастасия Келар, победительницей первенства страны среди кадетов (до 13 лет) и обладательницей трех рекордов Украины — Валентина Кисиль, три бронзовые медали взрослого чемпионата Украины примерила Екатерина Резинова, а чемпионкой Европейских игр среди ветеранов стала Наталья Кривич.

«Уверенностью года» в этом сезоне могут похвастаться представители кировоградской школы велоспорта. У подопечных группы наших тренеров во главе с ЗТУ Александром Заворотним было 79 медалей на юношеском, юниорском и взрослом уровнях. Но, исходя из наших приоритетов, отметим золото на чемпионате Украины по велокроссу среди взрослых в эстафете Александра Заворотнего-младшего, Романа Кивы и

Антона Пустовита. Антон Пустовит первенствовал еще и в индивидуальной гонке у мужчин, где вторым финишировал Роман Кива. Серебро и бронзу в этой же дисциплине у женщин завоевали Елена Демидова и Елена Гуцан. К тому же Елена Демидова стала первой на Кубке Украины в групповой гонке, победила на чемпионате страны в эстафете, а Александра Тимченко поднялась на вторую ступень пьедестала почета в эстафетной гонке.

Настоящий «Потенциал года» продемонстрировал Артем Шевцов, который стал 5-кратным чемпионом Украины в своем возрасте по маунтинбайку, занял 8-е место в смешанной эстафете на чемпионате Европы и был 12-м в этом же виде программы на чемпионате мира. С учетом того, чт

о Артему только 17 лет, то уже в следующем году наш талантливый велогонщик вполне может замахнуться на медали в индивидуальных дисциплинах на чемпионатах Европы и мира.

На взрослых соревнованиях, по ряду причин, воспитанники кировоградской школы спортивной гимнастики на этот раз не блеснули. А вот на VI юношеских играх Украины кировоградцы снова продемонстрировали, что мы в числе лучших. Поэтому смело определяем: в номинации «Весомый вклад» вне конкуренции — гимнастки Мария Разина, Екатерина Шумейко, Виктория Ковтун и Елизавета Рябец, победившие в командном многоборье, а также Андрей Красноженов, Дмитрий Савенко, Василий Ляшенко и Артем Подопригора, поднявшиеся на третью ступень призового пьедестала. К тому же Виктория Ковтун и Андрей Красноженов стали чемпионами в личном многоборье, Мария Разина и Екатерина Шумейко по набранным баллам разделили второе место, а Дмитрий Савенко примерил бр

онзу. А на отдельных снарядах Андрей Красноженов был вторым на брусьях и третьим — на кольцах и перекладине, а Мария Разина стала бронзовым призером в упражнении на бревне. Такая солидная медальная коллекция подтверждает, насколько значимую роль сыграли воспитанники СДЮШОР «Надія» в том, что на данный момент Кировоградская область занимает 3-е место в третьей группе, вслед за Хмельницкой и Ровенской областями, в общем зачете юношеских игр Украины.

«Грациями года», по нашему мнению, стали Елизавета Горлова, Юлия Самойленко, Елизавета Дмитриева, Лилия Имаева, Юлия Самойленко и Влада Меркулова, которые под руководством своего наставника Ольги Шевченко заняли 6-е место в командных состязаниях на чемпионате Украины по художественной гимнастике в споре со всеми сильнейшими конкурентками нашей страны.

«Сенсацию года» преподнес кировоградский боксер-профессионал Александр Червяк, который двумя эффектными победами над своим соотечественником Вита

лием Русалем ворвался в число сильнейших в Украине и занял достойное место в европейском и мировом рейтингах в своей весовой категории. А юный коллега Александра, подопечный Виктора Саласенко Евгений Пархоменко впервые среди воспитанников кировоградской любительской школы бокса поднялся на европейский пьедестал, завоевав бронзовую медаль на молодежном чемпионате Старого Света, чем совершил «Прорыв года».

Татьяна Тетеревятникова единолично побеждает в категории «Стабильно в призерах», пополнив в этом году свою медальную коллекцию тремя бронзовыми наградами чемпионата Европы и двумя бронзами чемпионата мира по таеквон-до(ИТФ). Всего же в активе талантливой ученицы Игоря Зюнзи теперь 7 серебряных и бронзовых наград мирового чемпионата и 19 европейских медалей.

В номинации «Молодо — не зелено» отмечаем чемпиона мира среди юниоров и бронзового призера взрослого первенства мира по гиревому спорту, ученика Сергея Шевченко Ивана Дьяченко, а также двукратного чемпиона Европы по рукопашному бою среди детей, воспитанника Игоря Иванова 10-летнего Олега Мельниченко и победителей чемпионата Европы среди юниоров по традиционному карате, подопечных ЗТУ Владимира Савченко Дмитрия Перетятко и Кристину Шевченко.

Свое «Веское слово» в концовке года сказали Игорь Бондарь, который вначале стал обладателем Кубка мира по кикбоксингу среди спортивных клубов, а недавно выиграл Турнир сильнейших кикбоксеров Украины, и Мария Новикова (тренер Сергей Нечмоня), поднявшаяся на 3-ю ступень пьедестала почета национального чемпионата Украины по дзюдо.

«Событием года», без сомнения, стал очередной визит в Кировоград президента НОК легендарного Сергея Бубки. Сергей Назарович, выполняя обещание, данное главе Кировоградской облгосадминистрации Сергею Ларину во время предыдущего приезда в наш город, поспособствовал тому, чтобы Кировоградский детский дом «Барвинок» взял под свое шефство Национальный олимпийский комитет Украины. В этот раз Сергей Бубка приехал с коллегами из комиссии атлетов НОК с подарками, которые были приурочены к открытию в детском доме современной спортивной площадки, где ребятишки могли бы заниматься спортом под открытым небом. Первыми новенькие снаряды опробовали и вместе с мальчишками и девчонками погоняли в футбол, невзирая на парадную форму одежды, Сергей Бубка и Сергей Ларин. Матч, как и подобает, завершился вничью, но впечатлений и позитивных эмоций и у взрослых, и у детей было предостаточно.

Ну а «Героями года», уже в который раз, стали наши спортсмены-инвалиды. На чемпионате мира по плаванию среди спортсменов с проблемами слуха, которая на чемпионате Европы по плаванию среди спортсменов с повреждением опорно-двигательного аппарата 5 раз поднималась на высшую ступень пьедестала почета и примерила одно серебро, установив при этом 1 европейский и 3 мировых рекорда.

Именно Ольга Свидерская, наряду с завоевавшим серебро и бронзу чемпионата Европы Евгением Полтавским и бронзовым призером чемпионата мира 2011 года по легкой атлетике, паралимпийской чемпионкой Аллой Мальчик и другой ученицей ЗТУ Олега Соколовского, серебряным призером Глобальных игр этого года Анастасией Мыснык, станут нашими «Главными надеждами 2012» на Паралимпийских играх в Лондоне. С учетом того, что с олимпийскими лицензиями у спортсменов Кировоградщины возникли большие проблемы, что может стать «Главным разочарованием 2011», то и в будущем году выбор в номинации «Герои года» снова остановится на паралимпийцах, которые небезосновательно являются претендентами на медали главного своего старта четырехлетия.

Юрий Илючек, «УЦ».