Месяц: Февраль 2010

Этот случай еще не успел припасть пылью десятилетий, однако по праву может претендовать на достойное место в истории кировоградской милиции. Предотвращенное заказное убийство — уже само по себе большая милицейская удача. А если еще в результате оперативной разработки были задержаны не только исполнители, но и заказчики, и эти заказчики в конце концов получили тюремный срок за покушение на убийство — это не только удача, но и огромная редкость.

Все персонажи статьи — реальны, имена и фамилии — настоящие, за исключением фамилии одного фигуранта, оказавшего неоценимую услугу правоохранительным органам…

Предыстория

За пару лет до основных событий. На стыке второго и третьего тысячелетий в шахтерском райцентре Кировоградской области действовала такая себе организованная преступная группа, возглавляемая человеком по фамилии Матвеев, 1972 года рождения. Управление по борьбе с организованной преступностью Александрии несколько лет подряд занималось сбором информации и доказательств причастности членов банды к разным преступлениям, но ряд как объективных, так и субъективных обстоятельств все как-то не позволяли сотрудникам УБОПа окончательно «оприходовать» дерзкую, общественно опасную группу Матвеева.

К примеру, участники этой группировки обоснованно подозревались в нападении на одного местного жителя с применением огнестрельного оружия. Однако на опознании в присутствии следователя потерпевший, которому преступники прострелили ногу, «вдруг» не узнал никого из нападавших. Почему? К гадалке не ходи: бандиты пообещали раненому энную сумму денег за смену показаний. В этом просто уверены оперативники УБОПа, занимавшиеся раскрытием того эпизода. Но через некоторое время потерпевший снова пришел в милицию с мольбами арестовать стрелявших в него бандитов. Судя по всему, преступники обманули слишком доверчивого гражданина и не выплатили ему обещанный за ложные показания гонорар. Но поезд уже ушел. Так как потерпевший официально, «на протокол», не опознал преступников, момент истины для следствия был уже утерян.

Примерно по похожему сценарию раз за разом следствие по ряду уголовных дел в отношении членов группировки Матвеева заходило в тупик: то потерпевшие отказывались давать показания, то свидетели «теряли память». Несмотря на такие неудачи, Александрийский УБОП продолжал разработку банды, кропотливо фиксируя преступные эпизоды, совершавшиеся членами преступной группы. Финальная операция убоповцев против группы Матвеева прошла без сбоев, в конечном итоге лидера ОПГ и его основных подельников все-таки «приземлили». Практически все члены банды получили различные тюремные сроки.

Через пару лет один из бывших участников группы Матвеева Иван Федоренко (в паспорте этого человека значатся другие ФИО. — Авт.) явился в управление Александрийского городского УБОПа и попросил личной встречи с Александром Колтыриным, возглавлявшим на тот момент подразделение по борьбе с организованной преступностью райцентра. Встреча состоялась. Федоренко сообщил, что экс-депутат городского совета Александрии, скользкий тип с более чем спорной репутацией, Владимир Кукуруза готовит убийство главы профсоюзного комитета предприятия «Вира-сервис» Олега Панибратенко. И, скорее всего, Кукурузе кто-то «заказал» профсоюзного лидера…

— Федоренко в группе Матвеева считался рядовым бойцом, — говорит Александр Колтырин, ныне — руководитель УБОПа в Кировоградской области. — Таким, кто, не задумываясь, готов был пустить в ход оружие: холодное или огнестрельное. Но, однажды побывав в нашем управлении, потом в тюрьме, Федоренко стал думать по-другому, иными категориями. Он не хотел снова возвращаться за решетку. Поэтому, когда один знакомый по прежней жизни обратился к нему с деловым предложением исполнить «заказ», молодой человек резонно рассудил, что, даже если он откажется, но преступление произойдет, рано или поздно сотрудники УБОПа выйдут на него (проверка «подучетного» элемента из числа ранее привлекавшихся — обычное дело в практике оперативно-разыскных мероприятий. — Авт.). И он имеет все шансы снова угодить в тюрьму, причем на очень длительный срок, гораздо продолжительней, чем прежнее тюремное заключение. А такого развития событий 24-летний Федоренко совершенно не хотел.

Кукуруза — это не только злак

Кто же такой Владимир Кукуруза и почему именно к нему обратились с предложением «исполнить» заказное убийство?

Бывший офицер советской армии самовольно покинул ряды вооруженных сил во время передислокации военной части из Восточной Германии за Урал после развала СССР. Сменив армейский китель на гражданскую форму одежды, Владимир Кукуруза обосновался в Александрии. Договорился и состряпал документы, что проходил службу в александрийской воинской части. Затем Кукуруза получил липовый военный билет и на его основании оформил паспорт гражданина Украины. Потом уже, на допросах в милиции, Кукуруза «сдал» подполковника военкомата, сделавшего ему поддельный военный билет. Этого офицера привлекли к ответственности по обвинению в коррупции и уволили.

По словам Александра Колтырина, пустив корни в Александрии, Владимир Кукуруза промышлял разными противозаконными делами. Делал «бизнес» на недвижимости «кидками» при обменах и продаже квартир. Организовал свою бригаду, немногочисленную, но боеспособную. В его группировке состояли трое местных молодых людей и два военнослужащих отставника, экс-сослуживцы Кукурузы, родом из Крыма. Группировка промышляла разбойными нападениями в Александрии.

С армейских времен Кукуруза сохранил в себе любовь к оружию. Покупал в воинских частях боеприпасы, взрывчатку, гранаты. Через него александрийские бандиты при необходимости всегда могли достать «стволы» и взрывчатку. Вследствие своей специфической деятельности Кукуруза неоднократно попадал в поле зрения УБОПа.

Свою первую судимость он получил в 1999 году за мошенничество с квартирами. Кукуруза был причастен к незаконной продаже по поддельным документам квартиры умершего престарелого жителя Александрии. Обман вскрылся, когда наследник имущества приехал в город из Кривого Рога и обнаружил, что в квартиру, принадлежавшую его отцу, вселились посторонние люди. Впрочем, суд порадовал Кукурузу достаточно легким приговором, так что вскоре мошенник вновь оказался на свободе. И снова занялся привычными делами.

В 2001 году обидно для оперативников УБОПа сорвалась операция правоохранителей по изъятию у Владимира Кукурузы арсенала оружия (в его наличии сомнений не возникало, об этом сообщили хорошо информированные источники). Убоповцы обратились в прокуратуру за санкцией на обыск в доме подозреваемого, рассказывает Александр Колтырин, но там не только отказались выдать санкцию, но и, похоже, предупредили фигуранта: к тебе едет УБОП с обыском. За двадцать минут, которые потребовались оперативникам на дорогу от прокуратуры до жилища Кукурузы, последний успел вывезти куда-то весь склад боеприпасов…

Следуя привычной в Украине схеме сращивания криминала, бизнеса и власти, Владимир Кукуруза ударился в политику. Избирался депутатом Александрийского городского совета, а в 2002 году одержал победу на выборах головы поселка городского типа Пантаевка Александрийского района.

По тем сведениям, которые находились в распоряжении работников УБОПа Александрии, Кукуруза и Матвеев поддерживали отношения в рамках здоровой конкуренции: в кое-каких направлениях пересекались, кое-где действовали совместно. Но не враждовали. Таким образом, Кукуруза был знаком со многими членами преступной группы Матвеева. Когда истинный заказчик убийства Олега Панибратенко привлек к этому делу Кукурузу, тот сам не стал марать руки, а подрядил знакомого из преступных кругов рангом существенно ниже — Игоря Калинина. То ли Калинину не хватило смелости самому пойти на «мокрое» дело, то ли по каким-то другим соображениям, злоумышленник стал договариваться со своим приятелем Федоренко провернуть убийство на пару. А уже Иван Федоренко сообщил о готовящемся покушении на жизнь профсоюзного босса завода «Вира-сервис» шефу Александрийского УБОПа…

Камень преткновения

Александр Колтырин лично сообщил Олегу Панибратенко (бывшему оперуполномоченному уголовного розыска горотдела милиции Александрии) о том, что кто-то «приговорил» его к смерти. В процессе разговора, когда разобрали по полочкам конфликтные ситуации из жизни Олега, сошлись на том, что единственным возможным заказчиком может быть генеральный директор ОАО «Александрийская фирма “Вира-сервис”» Виталий Витальевич Турбаевский.

— Моя первая реакция на слова Колтырина: это розыгрыш, такой своеобразный милицейский юмор, — вспоминает Олег Панибратенко. — Я внутренне принял в штыки предупреждение и на вопрос: «Кто может желать моей смерти?» ответил: «Такого быть не может, чтобы меня хотели убить!» Тогда ребята пригласили человека, которому я верю, и он на полном серьезе сказал: «Олег, ситуация действительно опасная». Сотрудники УБОПа стали задавать наводящие вопросы, узнавали обстоятельства работы, чтобы вычислить: от кого я могу получить пулю? Я обдумал массу вариантов, грешил на любые моменты, на разных людей, но мне в голову даже не приходила мысль заподозрить Турбаевского!..

— С Виталием Витальевичем мы совместно проработали на предприятии примерно два года, — продолжает освежать в памяти события тех лет Олег Панибратенко. — Я работал начальником юридического отдела завода, затем, по предложению Турбаевского, стал заниматься общественной работой в профсоюзной организации. Предприятие в то время было достаточно проблемным, так что работы юридическому отделу хватало: судебные разбирательства, задолженности по выплатам и отчислениям. Уже когда я представлял интересы трудового коллектива, возникали разногласия с руководством завода по профсоюзной линии: это вопросы невыплаты зарплаты, увольнений, нарушения законодательства по безопасности труда, был момент, когда рабочему оторвало руку из-за того, что на заводе не выдавали спецодежду и не закупали рукавицы; я был вынужден проводить закупки спецодежды через профсоюз. Но, даже несмотря на появлявшиеся время от времени противоречия, мы с Турбаевским сотрудничали скорее конструктивно, чем деструктивно.

Наши личные отношения даже можно было назвать приятельскими. Мы часто проводили в одной компании праздники, ходили друг к другу домой в гости.

Но потом в Турбаевском произошли перемены. Я начал понимать, что этот человек встал на дорогу личного обогащения. Вокруг директора постоянно вращались подозрительные личности, тот же Владимир Кукуруза. В аппарате управления предприятием Виталий Турбаевский продвигал по служебной лестнице слабых специалистов, но лояльных к нему лично людей: подхалимов и ручных в управлении. И наоборот: специалистов, имевших свою точку зрения и зачастую пользовавшихся в трудовом коллективе большим авторитетом, Турбаевский увольнял. Как глава профсоюзной организации я выступал категорически против увольнения с ключевых постов профессионалов и замены их подхалимами. В итоге финансовые рычаги управления предприятием оказались в руках проходимцев, приносивших заводу одни убытки. На этом фоне мы с Турбаевским утратили прежние приятельские отношения, а вскоре я решил уйти с предприятия. Предложил директору разойтись по-хорошему. Тогда речь зашла о погашении заводом задолженности по юридическим услугам фирме, в которой я работал до того момента, как пришел на предприятие и в которой являлся соучредителем…

Знаете, почему я даже не подумал на Турбаевского, когда мы с Колтыриным пробовали вычислить заказчика? У нас была договоренность разойтись мирно. И мы друг другу пожали руки. Я всецело полагался на его порядочность. Виталий Турбаевский — отец трех детей, он знал, что у меня полгода назад ребенок родился. И тут такой поворот!..

Операция и конспирация

Группа сотрудников УБОПа Александрии разработала специальную операцию инсценировки покушения на Олега Панибратенко. Идея заключалась в следующем: поскольку Федоренко и Калинин сами не желают «подписываться» на убийство, предложить услуги другого киллера, в роли которого выступит сотрудник милиции из другого региона (чтобы его никто не знал в лицо из местных преступников). Дальше главной задачей подставного убийцы станет проведение переговоров с заказчиками, получение орудия преступления до нападения и денег за выполненную работу — после. Контакты агента под прикрытием с заказчиками следовало тщательно фиксировать документально — иначе потом было бы довольно проблематично привлечь к ответственности верхушку цепочки.

И вот накануне дня нападения киллер, он же — сотрудник УБОПа из Николаева, получил через связного от преступников револьвер «Смит-Вессон» 38-го калибра (в метрической системе измерений — калибра 9 мм. — Авт.) с двумя патронами в барабане и задаток 300 долларов США. Двух патронов, организаторы посчитали, будет достаточно: один выстрел следовало произвести в корпус, другой — контрольный в голову. Всего за работу заказчики пообещали гонорар примерно 1000 долларов. Хотя, по информации убоповцев, Турбаевский пообещал Кукурузе заплатить за «устранение» проблемы упоминавшийся выше долг завода перед юридической конторой — сумму примерно в 86 тыс. гривен. По тогдашнему курсу национальной валюты — где-то 16 тысяч долларов. Несложно догадаться, что Владимир Кукуруза рассчитывал не только преступление провернуть чужими руками, но и наварить на этом немалую сумму. Обеспечивая себе алиби, Виталий Турбаевский заранее уехал из Александрии в Трускавец…

Инсценировка проходила в условиях строгой конспирации, дабы исключить любые возможные утечки информации…

В районе девяти часов вечера 27 сентября 2003 года киллер, поджидавший Олега Панибратенко у подъезда дома, дважды выстрелил в председателя профсоюзного комитета завода «Вира-сервис». Преступник скрылся с места происшествия, прихватив с собой барсетку с документами жертвы (таким было условие заказчиков: предоставить доказательства убийства). Случайные свидетели нападения — обычные бабушки — видели, как от выстрелов потерпевший упал на асфальт, истекая кровью. (К слову, кровь пролилась настоящая, но свиная, а стрелял киллер резиновыми пулями из подмененного револьвера.) Первой на место преступления прибыла карета «скорой помощи» (об этом убоповцы договорились через родственника своего сотрудника). Медики «констатировали»: выстрелом потерпевшему разворотило лицо, поэтому его необходимо срочно отвезти в Кировоград, в отделение челюстно-лицевой хирургии областной больницы. «Раненого» погрузили в первую попавшуюся машину и оперативно повезли по направлению к областному центру.

Вскоре к подъезду жилого дома, где произошло такое громкое событие, прибыла обычная оперативно-разыскная группа местной милиции. Никто в милиции не был в курсе оперативной разработки, поэтому оперативникам даже не пришлось актерствовать. Оперативно-разыскные мероприятия провели достойно, как и положено при убийстве. У сторонних наблюдателей точно не возникло бы и тени сомнения по поводу реальности произошедших событий…

Окончание в следующем номере.

Внезапно в иллюминаторе показался яркий квадрат. Белая гладь облаков, к которой за час полета привык глаз, сменилась какой-то абсолютно волшебной картинкой. В ночном небе возникли и тут же исчезли хаотично расположенные огоньки – изумрудные, золотые, серебряные, бордовые, они сверкали, то сливаясь в одно блестящее целое, то снова разбегались, растворяясь в ночи …. Через несколько секунд видение появилось из-под крыла «Боинга» снова. Теперь уже можно рассмотреть его четче. Переплетающиеся в замысловатом узоре сверкающие улицы, прорисованные, словно маркером, утонченные шпили башен, огражденный неоновым барьером берег Балтийского моря. А фоном всего этого разноцветного великолепия служит белоснежный снег, ровным толстым слоем упавший на асфальт, дома, деревья … Но в полной мере насладиться этой странной завораживающей красотой не удалось. Шасси самолета коснулись земли, и под аплодисменты пассажиров он покатился по взлетной полосе. «Добро пожаловать в Таллинн. Время 22.00, температура воздуха – 15°С. Приятного отдыха в столице Эстонии», – прозвучало в динамике пилотской кабины.

На следующее утро, уже сидя в кабинке пресс-центра комплекса «Саку Сурухааль», где проходил чемпионат Европы по фигурному катанию, и работая над спортивным материалом, я думала о том, что даже ради одних только этих радостных огоньков надо было отправиться в Таллинн. Впрочем, все последующие впечатления от города, его жителей и этой северной страны только подтвердили то, самое первое ощущение…

Начну с того, что здесь все говорят по-русски. Да-да, эта страна, которая активно позиционирует себя как европейская, которая уже давно вошла в Шенгенскую зону и буквально на каждом доме которой развевается флаг Евросоюза, не открещивается от своего советского прошлого. С кем бы я ни говорила – с молодыми людьми или таллиннцами средних лет, – вопрос «Вы говорите по-русски?» тут же вызывал смех.

– Конечно! Так же, как и по-эстонски, и по-английски. У нас эти три языка в школах и вузах преподают. Только малообразованные люди не знают русский. Или те, кто родился в конце 90-х. Когда они подрастали, национализм был на пике. Вот они в таком духе и воспитывались. Но сейчас уже все по-другому. Мы снова считаем, что нельзя уходить от реальности, а она такая, что мы все – наполовину русские…

Хотя другая наша собеседница считает совсем по-другому:

– Нам, русским, здесь очень сложно. Особенно тем, кому за 50. Работу не найти. Вы сами увидите, все жители Таллинна делятся на «русских» и на «эстонцев». В период кризиса русских сокращают, чтобы дать рабочие места своим. Я обратила внимание, что раньше в киосках на остановках наши сидели, сейчас — одни эстонцы. А чтоб эстонское гражданство получить, надо в совершенстве язык знать, сложные экзамены сдавать… – эта женщина в период развала Союза только-только приехала в Эстонию. Думала через пару лет вернуться в Россию. Поэтому, когда перед ней стал вопрос – какое гражданство принимать, от эстонского отказалась. – И я получила так называемый серый паспорт. С которым просто никуда. На работу не берут, сын в институт не поступил. Русские разбегаются отсюда. Вот сын в Норвегию уехал, там хорошо устроился. Слава Богу, после вступления страны в Еврозону наши серые паспорта признали, куда угодно без визы можно ехать. А вот племянник в Украину переехал, украинское гражданство получает. Зарплаты у вас маленькие, но в деревне свой огород может, на худой конец, прокормить…

Да, предствьте себе: Украину в Прибалтике – как же приятно об этом писать! – уважают. Мало того, что очень дружелюбно относятся, так еще и нашей внутренней жизнью интересуются.

– Ты за кого голосовала? – первое, что спросил меня эстонский таксист Дима по пути из аэропорта в отель. – За Януковича или Тимошенко?..

Результаты первого тура наших выборов я продолжила обсуждать и за кофе в небольшом пабе с подсевшими заезжими латышами, в троллейбусе с пожилой эстонкой, которая читала газету с огромной статьей с красноречивым названием «Украина прощается с демократией?», а также со многими другими случайными попутчиками.

Все свободное от фигурного катания время я просто наслаждалась городом. Сам Таллинн маленький. Очень уютный и компактный. В Старом городе (который называется Vana Tallinn, как и знаменитый ликер), где я жила среди крепостей и церквей, общественный транспорт не ходит вообще. Чтобы попасть на остановку, надо выйти из этого микрорайона. Не успела расстроиться из-за того, что каждый раз придется брать такси, как меня заверили: 5 минут пешком – и вы на месте. И точно, притом, что я умудрилась заблудиться в этих петляющих каменных узких улочках, и сама того не желая, трижды выходила на Ратушную площадь с разных сторон и наблюдала, как разбирают новогоднюю елку, прогулочным шагом вдоль и поперек обошла главную магистраль Таллинна улицу Виру, насладившись причудливыми композициями в многочисленных цветочных лавках, – на все про все ушло полчаса. Старый город – это микс Средневековья, спокойного ухоженного современного Запада и неповторимого колорита Прибалтики. Описать его невозможно. Можно вдохнуть, почувствовать, услышать. Как? Да очень просто. Прибалтика – она во всем. В тихой неоклассической музыке, льющейся рекой из старых граммофонов, стоящих то тут, то там, в аромате цветов, заполонившем несколько центральных кварталов, в свежем балтийском ветре, холодном солнце и свинцовом небе, в приветливых людях, в чистоте подземных переходов, в вежливости пассажиров автобусов и троллейбусов, которые, к слову, ходят четко по расписанию, висящему на стендах стеклянных (!) остановок… Даже в солнечные дни, когда небо радует оптимистичной насыщенной бирюзой, на улицах города включены фонари. Лучи света просто не попадают сквозь стоящие близко друг от друга строения. Поднимаешь голову – свет, опускаешь – тень…

Прожив здесь всего несколько дней, тем не менее, позволю себе развенчать несколько мифов об этой стране. Во-первых, не смейтесь над анекдотами на предмет медлительной речи и мышления «горячих эстонских парней». Неправда это!

Стоит только краем уха услышать, как они болтают между собой, минуте так на пятой хочется закрыть уши или сгинуть куда-то, да поскорее. Тина Канделаки со своими скороговорками просто отдыхает, по сравнению со среднестатистическим эстонцем. Пулеметная очередь слов, немыслимая жестикуляция, выразительная мимика. При этом они одновременно похожи и непохожи на славян. И это уже касается второго мифа, на сей раз о цвете волос прибалтов. Так вот, большинство эстонок – брюнетки! Они очень красивые, без бросающегося в глаза макияжа, одетые в спортивные курточки и обмотанные разноцветными шарфиками, в вязаных шапочках со снежинками – говорят, мода этого сезона, на ногах обувь удобная, без каблуков. Зато эстонские мужчины – аккуратисты и франты еще те! Пользуются одеколоном в неограниченных количествах, джинсы – и те со стрелками, и обязательно – остроносые начищенные ботинки. А еще Прибалтика, в отличие от Украины, совсем не борется за гендерное равенство. К женщинам относятся с пиететом, место в общественном транспорте уступают, чтоб открыть двери, могут даже подбежать несколько метров, на улицах не пристают, разве что с удовольствием проведут к очередной достопримечательности, поэтому их внимание за флирт можно не принимать. Даже если за тебя заплатили в кафе и проводили к дверям гостиницы. «Расскажите в Украине, как мы рады гостям. А то с советских времен слух пошел, что мы замкнутые и высокомерные…» – попросил меня один попутчик, что я с удовольствием и делаю.

А еще у эстонцев слегка странная логика, даром что блондинок мало. В качестве примера приведу отрывок из разговора с таксистом, который один вечер выступал в роли нашего гида.

– Сейчас мы проезжаем мимо церкви Святого Олафа, в свое время ее шпиль был самым высоким в Европе. Вот это – бывшая крепость, двери в средневековый город, – показывает на полукруглое бочковидное старинное строение. – Называется «Толстая Маргарита».

– А почему «Маргарита»?

– Ну а разве она не толстая? – удивляется нашей непонятливости спутник. И терпеливо обводит нас по периметру огромного каменного острова, который с одной стороны заканчивается высоченной отвесной стеной и обрывом, утонувшим в снегу.

Зима, как вы поняли, и здесь выдалась на диво холодной и снежной. При температуре -15-22°, усиленной пронизывающим балтийским ветром и влажностью, вообще нос отмерзает.

– Вначале радовались, а потом как занесло, на пару дней движение парализовало, – рассказывает мне эстонский журналист. В конце декабря он был с другом в Германии, говорит, немцам, не привыкшим к снегу, вообще худо пришлось. – Представь, у них одна-две снегоуборочные машины на город, да и то на всякий случай. Снег как повалил, машины по обочинам разъехались и стояли так недвижимо пару дней. Я вначале не понял, что такое, почему вертолеты летают все время. А это они сбрасывают водителям теплую одежду, бутерброды. Власти пошли на беспрецедентный шаг по их меркам – разрешили стоять с включенными двигателями. Электрички тоже встали, поезда…

А вот в чем еще эстонцы не отличаются от нас, украинцев, – так это в желании покритиковать свою страну. Где угодно лучше, чем на родине! С упоением они ругают дороги (кстати, вот где Европа так Европа), правительство (сам Бог велел), уровень жизни (нам бы их проблемы, средняя месячная зарплата здесь тысяча евро) и, наконец, своих героев.

– Да, ну наши в своем репертуаре, – комментируют неудачные выступления своих фигуристов эстонские зрители. – Зато мы чемпионы мира по переносу женщин на руках на скорость. Есть такой, правда, – просвещают нас, непонятливых. Объясняют они свою позицию пережитком советского прошлого. Мол, менталитет такой, если ругать чужих – можно по шапке получить, а своих – всегда пожалуйста.

А еще по-тихому завидуют финнам. Кстати, финны теперь за выпивкой катаются не в соседний Санкт-Петербург, а именно в Таллинн. Здесь и покупки сделать можно по дешевке (по сравнению с ценами в Хельсинки, естественно, потому что для меня стоимость того же пива в Эстонии показалась заоблачной), и погулять. Своими глазами видела, подвыпившие финны – это нечто.

… Как-то после очередного соревновательного дня мы с эстонскими коллегами зашли в ресторан. Хотели перекусить, а оказалось, что на экскурсию. Температура — минус 20°, уже все равно было, где греться. Поэтому на декор у входа не сразу обратили внимание. А уже когда попали внутрь – просто обалдели. Такое впечатление, что ты перенесся во времени, в пространстве, в реальности. Вокруг темно. Только факелы горят и массивные свечи. В полумраке, выхватываемом очагами пламени, угадывается средневековый интерьер. Откуда-то доносится медленно-ритмичная пронзительная музыка. Прибалтийские мотивы – сразу понятно. Поднимаешь голову – оказывается, квартет музыкантов играет на флейтах. Здесь все каменное и деревянное, украшенное национальными тяжелыми портьерами. А мимо проходят монахи: высокие, худые, слегка сгорбленные фигуры в мрачном облачении, лица которых скрыты капюшонами. И ты вроде понимаешь, что это актеры, но все равно не веришь в происходящее. Крутая винтовая лестница, несколько минут – и мы наверху, занимаем свободный столик, рассматриваем меню – произведение искусства, глаз привыкает к полумраку. Ходит легенда, что тот, кто побывает здесь, получит поддержку каких-то местных святых. Но отнюдь не этим руководствовались, видимо, наши соседи по ресторану. Потому что, судя по их виду, никакие святые не выдержали бы столько алкоголя в крови своих подопечных.

– Да это финны, мальчишник отмечают, – объяснила эстонская тележурналистка. – Вон жених сидит. Уходить не хочет. – И правда, остальной народ потихоньку рассасывался, а этот бедолага, сомлевший от тепла и водки, так и продолжал кемарить, опершись о массивную деревянную колонну…

Эстонцы, к слову, тоже любят «употребить». Неоднократно даже по узким улочкам Старого города бродили, шатаясь и распевая песни, выкатившиеся из многочисленных баров люди. Судя по языку, местные. Ничто человеческое Северной Европе не чуждо.

А вот политики в Эстонии, как выяснилось, очень современны и демократичны. Хотя и здания парламента и правительства, и президентская резиденция – шикарные памятники архитектуры. Например, президент страны работает во дворце, построенном Петром I. Шикарный парк, два зеркально расположенных дворца. Какой президентский, а какой – свиты, понятно по вышагивающей вдоль входа пары военных со штыками наперевес. Машин на парковке ну пяток от силы, и то каких-то простеньких, заснеженные аллеи поблизости – пусты. Фотографироваться можно прямо на ступеньках, охрана на подходящих вплотную к святая святых державы туристов никак не реагирует.

Ну если в президентский парк надо было специально выбираться, то здание правительства – шикарный комплекс внутри крепостной стены, находящийся на возвышении Вышеграда с крутыми отвесными стенами – располагалось прямо напротив нашего отеля. Поэтому каждое утро можно было наблюдать, как министры и иже с ними сходятся на работу.

Машины оставляют на общественной парковке возле железнодорожного вокзала, без охраны идут по небольшому скверу и спокойно поднимаются по всем 145 ступенькам к вершине Вышеградского холма. Очень тренированные министры в Эстонии, видимо. Я один раз поднялась наверх, так на полдороге захотелось не то что присесть, а прямо прилечь на снег. А еще и утром, и днем, и вечером дети здесь катаются на санках или просто «на мягком месте». Взбираются прямо под правительственный дворец и несутся к подножию горы, где красуется шикарный городок снежных и ледяных скульптур, сделанный совсем недавно под покровом ночи. Выходишь утром на знакомую тропинку и попадаешь в царство Снежной королевы…

Я специально не останавливаюсь на достопримечательностях. Во-первых, их описания есть в каждом путеводителе, а во-вторых, я в любом случае не расскажу ярче, чем вы почувствуете, приехав сюда сами, чтобы погулять, насладиться этой европейской размеренностью, выпить кофе со знаменитым «Вана Таллинном», выйти на берег Балтийского моря, подобраться поближе к символу города – Русалке, глядящей в морскую даль… А еще – чтобы увидеть те самые огоньки города и взлетной полосы. И, прожив здесь всего неделю, проникнувшись некой национальной и ментальной особенностью эстонцев, с уверенностью могу заявить – до Таллинна нам точно далеко.

2 февраля жительнице Кировограда Софии Сидоровне Мороз исполнилось 102 года. Идея взять у долгожительницы интервью была поддержана всей редакцией «УЦ». Признаемся, были некоторые опасения: вдруг слаба? Вдруг не вспомнит? Вдруг не сформулирует? Как же мы ошибались! Бабушка Соня по красноречию, ясности мысли и мудрости даст фору любому пышущему здоровьем государственному мужу. Находиться у нее дома и слушать ее было одно удовольствие.

София Сидоровна красивая. У нее внешность настоящей бабушки, каких рисуют в книжках со сказками. От нее веет добром и уютом. В квартире, где она живет с дочерью, Анной Ивановной, тоже уютно и приветливо. Много икон, свечи, лампадки. Женщины веруют. София Сидоровна говорит, что это Бог дал ей столько лет жизни, и залогом долголетия считает молитву и искренние обращения к Богу. Корреспондента «УЦ» она по-хорошему наущала: «На работу идешь, дверь открываешь – молитву читаешь. Идешь в путь – Господи, помощником мне будь»…

«За сто два года путь прошла большой, – вспоминает София Сидоровна. – Было плохо, тяжело, было и хорошо. Всю жизнь проработала в колхозе (бабушка родом из села Ново-Александровка Днепропетровской области). Из него и на пенсию пошла. Много прожила, много видела».

Рассказала бабушка о своей семье. Отец был садовником, каких надо было поискать. За ним издалека посылали фаэтоны, чтобы приехал и сад разбил в усадьбе. За фруктами вся округа шла к Морозам. У родителей было десять детей. В Гражданскую войну было очень тяжело. Отец умер от тифа. Мать серьезно заболела, и ее забрали в военный госпиталь, дети остались одни. Поскольку все были малолетние (самый старший воевал), братьев и сестер отправили в детский дом. Чуть позже один из старших братьев всех забрал обратно домой. Дом был без крыши, имущество родственники поразбирали. Стали все обратно сносить, лошадь вернули. Еще через какое-то время мать вернулась.

Была тяжелая работа в колхозе. Бабушка вспоминает такой эпизод. «Одно время в колхозе замещала бригадира. По натуре была “гавкуча”, не молчала, если что не так. Кормили плохо, один раз в день, а работали с ночи до ночи. Урожай собрали, вроде бы больше можно людям дать. Пришла к председателю колхоза просить, чтобы добавил продовольствия. Он за столом сидит, а я стою перед ним. Спрашивает: “Ты что, правды добиваешься?” Говорю: “Да”. Отвечает: “Правда – семь километров в земле. Попробуй ее откопать”. Я схватила стул и хотела в него бросить, а он под стол спрятался и выскочил. Вышла к девчатам из бригады и говорю: “Посадят меня не сегодня – завтра. Я председателя колхоза чуть стулом не ударила”. Пришла на наряд, а председатель как ни в чем не бывало руку мне пожимает, вроде бы ничего не случилось. Подумала, что если “ручкается”, то уже не посадят. Хотя в те времена и не за такое сажали. Но не забрали и харчей бригаде добавили: вместо трех галушек стали четыре давать. А может, просто из трех четыре стали делать…»

Война тяжело прошлась по судьбе Софии Сидоровны. Кто-то донес полицаям, что Соня прячет у себя советских солдат. Действительно, старший брат и два его сослуживца, бежавшие из плена, укрывались в специально вырытой в огороде яме, прикрытой землей и кукурузой. Один из полицаев – двоюродный брат. Нагайкой бил, а потом в колхозном амбаре закрыл. Дочка (Аня родилась в 37-м) одна дома была. Когда Софию поставили к стенке и пригрозили расстрелять, онемела. Долго потом молчала. «Наши уже до Берлина дошли, а я еще не разговаривала», — говорит бабушка Соня. Врачи говорили, что это от стресса и что речь со временем вернется. Так и случилось. А солдаты, которых Соня прятала, перебрались на другой берег Днепра, к своим. Остались живыми, после войны в гости к спасительнице заезжали.

Потом восстанавливали страну. Муж с войны не вернулся. Дочь и работа – этому было посвящена вся жизнь. Работала в поле, позже перешла на ферму, была дояркой. После выхода на заслуженный отдых получила 12 рублей колхозной пенсии.

Сегодня София Сидоровна в курсе всего. Она следит за событиями в стране и за рубежом, ориентируется в ценах и фамилиях, анализирует. Заседания Верховной Рады слушает по радио, и на эту тему с ней запросто можно поговорить. Приведу несколько цитат из нашего разговора. Хочу еще раз обратить внимание на то, что Софии Сидоровне 102 года!

«Можно говорить или нельзя, но все-таки скажу. Так тяжело, как сейчас, никогда не было. От своей души говорю и от всего народа: такого грабительства, как в Украине, еще не было. Карманы миллиардами набили, сделали “незалежну” Украину. Да, ничего не залежалось. Фабрики, заводы закрыли, безработицу сделали. Ласково говорят… После войны какая тяжелая была жизнь! Нас призывали работать, восстанавливать Украину. Мы все сделали для детей, внуков, правнуков. От нашего труда ничего не осталось, все на миллиарды перевели».

«Я от себя отрывала, копейки на книжку складывала, чтобы детям было за что меня похоронить, и им бы еще осталось. Забрали! Какая ни была советская власть, но к людям была милостивой. Приехали внуки в гости, я проценты с книжки сняла, сандалики им купила, тетрадки в школу. А потом джинсы появились, внуки просят. Сняла деньги, дала им – покупайте. А они довольны, что бабушка купила».

«Как ни говорите, а нынешнее правительство “хорошее”, им можно баллы записать. Сейчас “пятерок” нет, все баллы выставляют. Любят, чтобы их хвалили. Молодцы! Все продали, до земли добрались. А земля – это наше богатство. Все идет из земли: хлеб, овощи, фрукты, уголь, руда. Достали и землю. Я 102 года прожила – землю не продавали. А эта власть нашла нужду и землю продавать. Когда ее продадут, то и мы пропадем. Кто нам кусок хлеба даст? Мои родители говорили: “Був цар-дурачок — був хліб п’ятачок. Стали капіталісти – не стало чого їсти”».

«Все калорийное убрали: сало, мясо. Молоко – четыре гривни литр, а было 24 копейки. Говорят, что калорийное нельзя есть, в колбасу сою добавляют, фасоль и горох. Говорят, что от этого здоровье будет. Не обманывайте народ! Даже врачи говорят, что каждый день надо съедать кусочек сала – для печени полезно. Но куда там сало сейчас есть, если оно тридцать пять гривен стоит! А как мать может ребенку котлету пожарить, если килограмм мяса пятьдесят гривен стоит? Обездолили нас, обобрали. Божий дар — и тот огромных денег стоит. Рыба была ничто. Мы ее только в пост ели. Теперь ее по цене к мясу приравняли. А ведь рыба – это божий дар, ее кормить не надо… Сидят, усмехаются, говорят, что Украина расцветает. Где она расцветает? Она засохла! Оглянитесь на села».

«Еще хочу о “Криворожстали” сказать. Говорили, что продадут и деньги раздадут учителям, врачам, шахтерам, прожиточный минимум повысят, пенсии добавят, вклады вернут. Пока до банка деньги дошли, миллиардов не стало. Никому ничего не выплатили. В карманы положили».

«Наговорила я вам. Знаете, как банкиры списывают, если что-то не так? Вот и вы так спишите, подправьте, уберите лишнее из того, что я сказала». Дорогая София Сидоровна! Ничего лишнего! Все – общая правда, все – общая боль, все – ваша мудрость…

Перед самым началом чемпионата Европы по фигурному катанию, что проходил на минувшей неделе в Таллинне, я подошла к лидеру французской команды Жилю Перье и попросила помочь организовать интервью с трехкратным чемпионом Европы, чемпионом мира, шестикратным победителем национальных первенств, секс-символом Франции прошлого года Брианом Жубером. Месье Жиль развел руками: только если выступление получится, Жубер будет счастлив с вами поговорить, а если нет, не обессудьте, такой он человек, слишком много стоит на кону в предолимпийский сезон. Бриан проиграл. По всем статьям. Что стало тому причиной — слабая подготовка или просто сдавшие в самый ответственный момент нервы, — уже не важно. Он не смог даже удержаться на втором месте и довольствовался обидной бронзой. На разговоре можно было поставить жирный крест. И как же я была удивлена, когда через день после драматического финала французский фигурист предложил встретиться на трибуне и пообещал ответить на все вопросы за исключением одного: «Что ж ты так?»

Мы сидим в пустом зале «Саку Сурухааля». Пока диктофон не включен, говорим о его неоднозначном прошлом. На самом деле одиночник, чье катание считается самым мощным, самым скоростным и силовым, в детстве сильно болел. Врачи даже запрещали ему любые физические нагрузки, потому что в результате сложнейшей операции мальчику в годик удалили одну почку. «Я не люблю об этом говорить. Спортсмен для победы должен быть сильнее всех на голову, а не говорить – вот пожалейте меня, я инвалид».

Во всех интервью Жубер обычно рассказывает о своей успешной спортивной карьере, но фактически никогда не упоминает тот факт, что несколько лет назад он открыл благотворительный фонд в помощь детям, страдающим синдромом Вильямса (синдром Вильямса, или синдром «лица эльфа», — синдром, возникающий как следствие хромосомной патологии, страдающие которым обладают специфической внешностью и характеризуются общей задержкой умственного развития при развитости некоторых областей интеллекта. — Авт.)

Поразительно, но 25-летний парень, который на все соревнования ездит со своей мамой, безумно ценит домашний очаг и обожает старших сестер, к своей внешней привлекательности относится индифферентно. Любимец миллионной армии поклонниц всего мира, он уже 2 года, как один. После очень некрасивой истории с расставанием со своей подругой — мисс Франции Летицией Блеже, которая обвинила фигуриста в том, что он встречался с ней якобы для того, чтобы скрыть свои гомосексуальные связи, говорит, что зарекся влюбляться. «Было очень тяжело. Я не знаю, зачем она это сделала. Если я даже решу расстаться с девушкой, то никогда в интервью ее не обижу…»

Он не курит и не пьет. Боится русских милиционеров. В 2007 году после победы на финале Гран-при, Жубер приехал в Москву по приглашению Ильи Авербуха выступить на шоу. Вышел утром из отеля пройтись по магазинам. Тут же его остановили стражи порядка, попросили показать регистрацию. Паспорта у фигуриста с собой не оказалось, и его забрали в участок до установления личности. «Я сидел в этой ужасной комнате и думал: “Это сон, я сейчас проснусь у себя дома, и все будет хорошо”».

Он блестяще выигрывает так же часто, как и проигрывает. Но завершать карьеру пока не собирается. «Когда-нибудь, вероятно, я стану профессионалом, чтобы заработать немного денег. А потом организую свою собственную школу фигурного катания и буду жить счастливо».

— А как ты сейчас живешь? – от неформального общения без диктофона переходим непосредственно к интервью.

— Прошлый год для меня был очень интересным, разным, годом перемен. Я наконец-то купил себе дом. Это большое событие в моей жизни, потому что раньше я точно знал, где я тренируюсь, но не знал, где живу. Эта покупка стала тем, чего я хотел очень долго.

— Бриан, ты купил дом. Это — все, предел твоих мечтаний?

— В смысле, о чем я мечтаю? Я мечтаю иметь жену и детей. А чего я хочу? Я хочу научиться готовить и выучить английский в совершенстве, а то мне все время напоминают, что я говорю с ошибками.

— Неужели в школе английский не учил?

— Нет (смеется. – Авт.). Для меня это было не важно. Мне важно было показывать то, что умею, а я умел кататься. Родители видели это и разрешали иногда не делать уроки. Я не трудился в школе много. Но зато читал книги.

— А какие предметы больше любил – точные или гуманитарные?

— Математику. Но сейчас я не все помню, хотя считать в уме могу быстро.

— Слушай, а когда ты понял, что находишься в центре женского внимания?

— Оооо, когда-когда? (растерянно смотрит на маму. – Авт.) Вообще хороший вопрос, потому что сейчас я нахожусь не в центре женского внимания, а в центре внимания поклонников. Это разные вещи. Они просто видят во мне не мужчину, не личность, а хорошего фигуриста.

— Ты ошибаешься. Посмотри, они же влюблены в тебя (показываю на десяток девушек, которые усиленно фотографируют фигуриста и зазывно улыбаются. – Авт.)

— Нет! Я этого не хочу. Я стараюсь держать дистанцию. Раньше был ближе к фанатам, но после определенных историй сейчас к себе никого не подпускаю. Но я люблю женщин, и мне нравится, что я им нравлюсь, как ты говоришь. Это нормально.

— Уже несколько лет подряд ты используешь в своих программах музыку из «Матрицы», поэтому композиции кажутся довольно однотипными. Это что, твой любимый фильм?

— Нет-нет. Мне нравится просто музыка, но сам фильм я не люблю. Я пытался понять смысл этого кино, но это оказалось для меня сложно. Оно неинтересное, я не люблю, когда все время кто-то летает туда-сюда. А если говорить о любимом фильме, то это «Крестный отец», я могу его смотреть очень много раз.

— Бриан, вчера после неудачного проката произвольной программы у тебя были очень грустные глаза. Сейчас, я вижу, настроение хорошее. Как ты справляешься с разочарованиями и потерями?

— Давай я лучше сам скажу о вчерашнем дне. На самом деле соревнования были не очень плохими для меня. Я хорошо откатал короткую программу, я доволен. Ну а неудача в произвольной не стала для меня сюрпризом, потому что я был не в очень хорошей форме. Я просто понял, что, если ты уделяешь внимание программе, она получается. А я мало тренировал произвольную программу, потому что только недавно отошел от травмы ноги. Я в ноябре при исполнении прыжка лутца лезвием пробил ступню, так же, как в 2007-м году. Очевидно, в этот раз травма оказалась серьезнее, чем тогда.

— Но сейчас уже все в порядке?

— Все в порядке. Тогда, когда упал на лед, я не думал о том, что случилось что-то страшное. А потом увидел разорванный ботинок, носок, полный крови… «Так, и что же делать?» — я подумал. Но после операции знал, что быстро смогу восстановиться. Так и получилось. Я не люблю списывать на травму неудачу. Знаешь, я точно так же, как и все остальные фигуристы, не люблю проигрывать. Никто не любит проигрывать. Но я не хочу показаться недовольным неудачником. Потому что уважаю мастерство других спортсменов. А расстраиваюсь я сильно, но недолго. Потом я говорю себе: «Это вызов. Его надо принять и победить сложные неблагоприятные моменты. После них я становлюсь только сильнее».

— Вчера ты гулял по шопинг-центру Rocca All Mare. Что-то купил там?

— Пока не купил в Таллинне ничего. Я просто ходил и смотрел, что здесь продают. Завтра, может быть, куплю какие-то сувениры и подарок моей старшей сестре. У нее завтра день рождения. Исполняется 36 лет, хороший возраст…

— Я знаю о твоем увлечении мотоциклами, ты в прошлый раз говорил, что очень любишь скорость, драйв. Не возникало желания сменить мотоцикл на самолет, как это сделал твой кумир Алексей Ягудин?

— Вау! Интересное предложение. Но пока я об этом не думал. Но, может быть, когда появятся деньги, я и куплю себе маленький самолет!

— А что ты приобрел себе на первые заработанные деньги?

— Когда у меня появились деньги, я купил себе собаку.

— Как ее зовут?

— Блэйд (лезвие. – Авт.), это необычное и хорошее имя, такое же, как и моя собака.

— А если бы сейчас размер твоих призовых равнялся миллиону, куда бы ты потратил эти деньги?

— О, я бы всего-всего накупил для моей семьи. А еще бы купил много мотоциклов.

— Много? Зачем? У тебя уже есть несколько, может, хватит?

— Нет, много мотоциклов не бывает. Я бы купил себе еще 4. И мне бы завидовал сам Валентино Росси, за которого я болею. А оставшиеся деньги отдал бы людям, которые нуждаются. Они бы купили себе еду и одежду, потому что на улице очень холодно.

— Неужели ты не любишь зиму?

— Люблю, мне нравится, когда холодно, тогда я надеваю свою любимую куртку – вот эту (показывает на красно-черный объемный пуховик. – Авт.), мне нравится снег, на него можно падать, и будет мягко, мне нравится лед. А еще зимой проходят все соревнования по фигурному катанию. Это я люблю больше всего.

— Ты исполняешь прыжки в четыре оборота, а скорость вращения в них почти 150 км/ч. Как ты чувствуешь себя, когда прыгаешь с такой скоростью?

— Это как полностью освободиться от земного притяжения. Во время прыжков я чувствую восторг.

— Слушай, а что тебе нравится в этом виде спорта? Вот почему ты так любишь фигурное катание?

— Я когда-то долго думал об этом. И могу сказать, что это МОЙ вид спорта. Он очень трудный. Здесь так много всего надо делать. Это искусство, с одной стороны, с другой – он очень сложный физически. Ну а главное – скорость. Я так быстро катаюсь, что кажется, по катку еду быстрее, чем по дороге на мотоцикле. И, знаешь, нельзя не любить свою профессию. Если ты не будешь любить то, чем занимаешься, ты никогда не достигнешь высот. Профессия тебе этого не простит.

— А как ты реагируешь на критику в прессе?

— Я очень хорошо помню Олимпиаду в Турине. Перед выступлением мне позвонил Алексей Ягудин и посоветовал напрячь все силы, но помнить, что олимпийский титул — не самое главное в моей жизни. Он сказал, не важно, что произойдет, — мы будем просто жить. А когда через несколько лет, с семьей и детьми, мы встретимся на шашлыках или чем-нибудь подобном, Олимпиада станет последней вещью, о которой мы вспомним. А я помню об этой неудаче все время. Я тогда упал и в итоге занял шестое место. Что тогда творилось во Франции! Новый провал мне с трудом простят. Я живу с этим давлением в течение многих лет. В Ванкувере будет еще сложнее. Вот ты спрашиваешь о моей собаке, а ОНИ – только о том, что я буду делать на Олимпиаде. Это очень сложно. Я хочу выступить хорошо, хочу слушать гимн своей страны, но за медаль я борюсь для себя. И не надо меня критиковать или поддерживать. А вообще я очень не люблю, когда в газетах читаю сказки о моей личной жизни. Плохие вещи обо мне чаще всего пишут люди, которые со мной не знакомы…

— Бриан, пожелай прямо сейчас себе что-нибудь. И увидишь, это обязательно сбудется.

— Стать олимпийским чемпионом…

P.S. После интервью мы договорились, что, если желание Жубера сбудется, он передаст нашей газете в подарок шикарный сувенир из Ванкувера.