Месяц: Декабрь 2009

«… Разве ты поверишь, если я скажу, что через 60 лет после нашей победы по центру Москвы будут ходить бритые молодчики и выкрикивать “Хайль, Гитлер”?» — спрашивал герой фильма «Мы из будущего» Череп у замученного нацистами Дмитрия Соловьева. Тот не поверил. А зря…

Как ни мерзко, ни противно, ни ужасно это звучит, но внуки войны подхватили идеи неонацизма и развивают их не только в столице победившей державы, но и во многих городах постсоветского пространства. Даже у нас, в Кировограде. Здесь бок о бок с нами они живут, учатся или работают, и тут же – гадят.

Скинхеды, как называют себя молодчики, увлекающиеся нацистскими лозунгами, в центре города на этой неделе проявили себя: черной краской, корявыми, как и их души, буквами намалевали призывы: Monkey go home, тут же расшифровали «Мавпам міcце в Африці», пояснили для несведущих «Ми не фашисти, ми патріоти», а «Україна для українців», и для пущей убедительности свастики везде дорисовали…

Рассматривая эти мерзкие надписи, даже не хочется говорить о каком-то воспитании, культуре, человечности. Не хочется объяснять прописные истины моральных ценностей. Все уже давно сказано. Сколько можно?..

ПРОДОЛЖЕНИЕ ТЕМЫ

Тема раскулачивания на Кировоградщине, поднятая нами в прошлом номере «УЦ», как выяснилось, глубоко затронула умы и сердца не только людей, готовивших ту публикацию к печати, но и наших читателей. Поэтому скорбное повествование о тех трагических событиях решено было продолжить. Тем более что автор книги «Отобранная жизнь», о которой мы уже рассказали читателям, Иван Петренко предоставил редакции новые, не менее шокирующие материалы. На этот раз Иван Данилович — житель Александровки — рассказал об исковерканных судьбах своих земляков, получивших роковое «кулацкое» клеймо…

Признаться, работать с этим материалом было трудно. Ведь по сравнению со скупыми, корявыми и безграмотными «отчётами», которые дисциплинированно направляли «наверх» тогдашние вершители судеб десятков и сотен людей, любые литературные приёмы казались неуместными. Да и в каких цветистых фразах, с помощью каких тщательно подбираемых журналистом эпитетов можно рассказать о том, как тогдашние комсомольцы с винтовками забрасывали на подводы больных детей? И какой простор для словесных изысков может дать тщательно задокументированное горькое воспоминание очевидца о стариках, убиенных в сырой лесной землянке озверевшими охотниками за людьми?

Поэтому – только цифры, только документы, только свидетельства очевидцев.

«Список кулаков и вражеского элемента Александровского района, подлежащих высылке», был утвержден Александровским райисполкомом 8 февраля 1930 года – за двадцать дней до начала фактического процесса раскулачивания. В некоторых сёлах планировалось вывезти более двух десятков «кулацких» семей. Напомним, средняя семья по расчётам властей числилась из четырёх человек, однако, как известно, большинство крестьянских семей были многодетными. Всего с территории района отправке в Сибирь подлежало 243 (!) семьи, позже к этому числу было добавлено ещё тридцать две – из 144-х человек, в том числе и дети.

«В моей памяти хорошо сохранилось то, как раскулачивали моего деда – Лысенко Ефима, который был большим тружеником, работал на своей земле, имел лошадей, пару волов, плуг, — вспоминает И. Лаврусь из Ивангорода. — Его выгнали из хаты. Идти было некуда, потому что везде преследовали, не мог даже пойти к родным детям, потому что их активисты предупредили, что тоже раскулачат, если те примут отца. Пошёл наш несчастный дедушка в лес, где вместе с такими же “кулаками” выкопал землянку. Но и там покоя не было. Почти каждую ночь приходили активисты “выкуривать” деда, а через некоторое время и убили его. Его сына Лысенко Дорофея и невестку выслали в Сибирь, откуда они не вернулись».

Эта скорбная история была найдена Иваном Петренко в Государственном архиве Кировоградской области в отдельной папке под названием «Политинформации, отчёты уполномоченных КП (б) о ходе коллективизации, выселения кулаков, проведения сельскохозяйственных работ в Александровском районе». Здесь – почти полторы сотни поистине бесценных документов, созданных в период с 1.01 по 15.11 1930 года.

Только за одну ночь 28 февраля 1930 года из сел района было выселено 105 семей – почти половина от «запланированного» количества. По подсчётам секретаря Александровского райкома партии товарища Митулинского, тогда на перевалочный пункт в Каменку отправили 414 человек, из них 58 – дети до 6 лет… Месяц февраль действительно оказался для крестьян лютым, а последняя его ночь стала самой тёмной в их жизни.

С «вражескими элементами» не церемонились – на хаты набрасывались кучно, расправу вершили скоро. Так, в отчете о депортации кулаков из села Бовтышка уполномоченный Балицкий писал: «9 намеченных к высылке. К операции (выделено нами) приступили и за час (! – Авт.) без каких-либо осложнений работа (выделено нами) была закончена. При высылке кулаков было задействовано 68 (! – Авт.) бедняков и середняков-активистов».

А это – выдержка из «Информационного письма Александровскому райкому партии уполномоченного по селу Разумовка В.Закревского» от 28 февраля 1930 года:

«В 4 ч. 30 мин. утра вывезено кулаков, подлежащих высылке, в количестве 6 семей. (…) На вывозку из села (…) потрачено 25 мин. (!!! — Авт.)».

Особенно циничными выглядели в «отчётах» сведения о том, что все «кулаки» – в хорошем настроении и настроены оптимистично.

Из информации по той же Разумовке представителя Александровского райкома товарища Кролика от 27 февраля 1930 года: «(…) Настроение кулаков бодрое. 28.02 утром, в 4 часа, выезжаем в Каменку».

Из отчёта уполномоченного по селу Сосновка товарища Пономаря: «Настроение села в основном удовлетворительное (…). Характерные моменты такие: некоторые выселяемые кулаки часов в 12 ночи ужинали, ведут разговоры между собой, что там будут хозяйничать лучше, чем здесь, в селе. Все весёлые».

О поводах для «веселья» людей, которых выдворяли из собственных хат и, ограбив и поглумившись, гнали с собственной земли, уже на следующий день отписал в новом отчёте тот же товарищ: «Во время проверки отправляемых кулаков было обнаружено, что в хозяйстве кулака Орлика Петра Михайловича ребёнок 2-х лет, Василием зовут, заболел, благодаря чему пришлось (выделено нами) оставить в селе мать больного Таису и ещё троих нетрудоспособных (! — Авт.) детей от 11 до 6 лет».

О готовности грузить в холодную теплушку и отправлять на верную смерть младенцев сообщал райкомовскому начальству уполномоченный по селу Голиково 27 февраля 1930 года: «Проведена подготовка к выезду кулаков. Почти все готово, за исключением одной гражданки Кравченко, у которой двухмесячный ребёнок и которая не хочет выезжать. (…) Прошу через своего исполнителя сообщить, как быть с женой кулака Кравченко. Конечно, по вашей директиве я вывезу».

А уполномоченный по селу Несватково с ледяной расчётливостью рапортовал (за той же датой, стилистика оригинала сохранена): «А Буряк Петро есть больной ребёнок корью, так что, думаю, нам не будет перечить, пусть едет».

Громить «кулацкое отродье» партийные эмиссары шли, как на праздник, вооружившись винтовками и подробными инструкциями к действию.

Из «Информационного письма о высылке кулацких хозяйств по селу Трилисы»: «Бригады по высылке кулаков приступили к выполнению постановления общего собрания села 27 февраля в 5 часов вечера, продежурив всю ночь возле кулацких дворов. Внутри бригад дисциплина твердая и военная. Настроение бодрое».

Людей, которые отчаянно сопротивлялись отправке на верную смерть, травили, как зверей. Матерей, спешно уводивших в леса детей, в буквальном смысле по-охотничьи обкладывали красными флажками…

Из отчёта о «Подготовке к высылке по селу Несватково»: «Инструктаж бригады проведен, 27 человек разбито по хозяйствам, охрана выставлена, подводы наготове». «Отчёт» из села Крымки от 27 февраля 1930 года: «Бригада проинструктирована и подготовлена, разбиты каждому обязанности по селу, везде обход, также подготовлена охрана, поскольку Ясиноватка будет проезжать через Крымки».

«Политинформация из села Ивангород о высылке кулаков»: «27.02 расставлены силы и разделены посыльные. Настроение силы (выделено нами) пока ничего. Перевозим две семьи. В 6 час. вечера один член семьи сбежал. Остальная семья заявила, что он поехал молоть в Федварь, и мы сразу снарядили подводу из трёх человек и послали дать задание привезти его сюда в село. С бригадами проведен инструктаж (…) (неразб.) выделили на каждого куркуля (…) поставлены по квартирам по 3 чел. часовых, чтоб не удрали. Настроение бригад пока ничего. Уполномоченный РИК Мельник».

Понятно, что 28 февраля 1930 года не стало днём окончательной «зачистки» крестьян Александровщины. Так, уже через месяц, согласно «отчёту» уполномоченного по Александровке, здесь было подготовлено к высылке ещё 13 семей; «информационное письмо» по Старой Осоте сообщало в райком партии о десяти «кулацких» семьях; в Бирках Первых «кулаков третьей категории собрание постановило выслать девять семей»…

…Безжалостные поиски классовых врагов среди крестьян Александровщины продолжались вплоть до 1938 года. Точное количество жертв раскулачивания установить уже не представляется возможным.

Когда я узнала, что в Кировоград приехала женщина из Объединенных Арабских Эмиратов проведать сына, который учится в государственной летной академии, стало безумно интересно. Во-первых, много слышала о восточных женщинах и представляла их закутанными в плотные одеяния с ног до головы, зажатыми, беспрекословно покоряющимися своим мужьям-шейхам, спокойно воспринимающими еще пару-тройку жен в домашнем гареме. А во-вторых, согласитесь, не часто выпадает возможность попить кофе и поговорить «за жизнь» с такой географически и ментально «далекой» иностранкой.

Машина с нашей гостьей подъехала чуть раньше условленного часа. Дверь открылась, и мы буквально застыли на месте. Из салона «Волги» вышла – нет, не вышла, скорее выплыла настоящая красавица. Смуглая кожа, классически-правильные черты лица. Яркий – на грани сценического – макияж. Глубокие внимательные глаза, готовые в любой момент заискриться внутренним светом. И главное – улыбка! Наша гостья так открыто улыбается, так заразительно смеется, так уверенно держится в незнакомой обстановке, так «вкусно» говорит, что с ней хочется просто общаться. С диктофоном или без, не важно. Создается впечатление, что рядом с этой статной красавицей и проблемы – не проблемы, и холод – не холод, а разница между религиями и воспитанием – остается где-то вне поля общения…

Она здоровается с каждым студентом «из своих», поздравляет их с прошедшим праздником Курбан Байрам, приветливо кивает нам…

— Ханам Махмуд. Ну что, начнем?

И тут же – второй шок. Оказалось, говорить мы будем на английском. Сидящий рядом переводчик будет помогать с переводом арабского, но не на русский, а на английский.

— Я живу в ОАЭ, но сама из Судана. Эта страна мне ближе, поэтому поговорим и о ней тоже, — Ханам очень любит свою родину, это чувствуется в каждом ее слове. — Я вышла замуж и уехала в Дубаи. Но, как только представляется возможность, на уик-энды приезжаю домой. В Судане у нас большой дом, там живет вся наша семья: папа, братья, сестры, дяди, тети, племянники… У каждого своя комната, раскрашенная в определенный цвет: у меня белая, общая гостиная – зеленая, у детей голубая… А у папы – самые большие апартаменты – двухэтажные….

— Как живется женщине в арабской стране?

— Нормально. Я просто живу. Встаю, готовлю еду, иду на работу, провожу уроки, иду на ленч, потом возвращаюсь в школу, после работы периодически встречаюсь со знакомыми… Все как у вас. У нас очень образованные женщины. Большинство с высшим образованием, они достигают карьерных высот, становятся министрами…

Арабские ученики очень дисциплинированны и носят школьную форму: младшие надевают светло-зеленые открытые костюмчики, среднее звено – коричневые, а старшие ходят в легкой голубой униформе. Уже с 16 лет девочки имеет право надеть хиджаб…

Ханам искренне не понимает, почему так живуч миф об угнетенных и порабощенных женщинах-мусульманках. Она окончила школу, вуз, сейчас работает в школе – преподает деткам арабский язык. Наша собеседница увлечена своей работой: во-первых, она приносит ей стабильный доход, во-вторых, престижна, а в-третьих – что самое главное – позволяет самореализовываться.

— Вот посмотрите, — протягивает мобильный телефон, на дисплее которого задорно улыбается малыш абсолютно славянской внешности. — Это Никита. Он из России. Учится в моем классе… Арабские азбуки на самом деле мало отличаются от наших с вами букварей. В красочных книжках написана буква или слово, а рядом с ними – иллюстрация. Запомнить легко. Особенно если читать и писать с такой опытной учительницей!

Кстати, то, что Никита, по словам Ханам, «из России», — еще ни о чем не говорит. Дело в том, что подавляющее большинство жителей Арабских Эмиратов или того же Судана употребляют это географическое название, когда речь идет о выходцах из европейской части СССР…

— Я и мой отец очень хотели, чтобы сын был пилотом. Это наша семейная мечта. К тому же у нас многие летчики учились в Кировограде, некоторые мои родственники учились в Киеве. Я знала, что эта летная академия – один из лучших вузов, здесь дают основательное образование, диплом котируется в мире, но, несмотря на это, – стоимость обучения, по сравнению с другими европейскими летными институтами, приемлемая. И когда мой сын поступил в ГЛАУ и уехал в Кировоград, я искренне была уверена, что он едет в Россию.

И только когда Махмуд прибыл на место, позвонил маме и рассказал, что и как, она узнала о существовании нашей страны и… немного удивилась. «Чтобы мои соотечественники понимали о чем речь, мы называем Украину Россией», — немного извиняющимся тоном говорит Ханам. «Потом я открыла карту и посмотрела, где Украина находится, почитала о ней, о языке. Зато теперь я хорошо знаю Кировоград. Моему сыну здесь очень нравится. Он учится только третий месяц, но все время мне рассказывает, как дружелюбно его приняли. Ректор, проректор – двери их кабинетов всегда открыты для студентов, они берут все проблемы иностранцев на себя. Для меня, как для матери, это очень важно, я вначале сильно беспокоилась, а потом перестала».

Она абсолютно уверена, что сына преподаватели и друзья проинструктировали правильно. Махмуд уже знает некоторую специфику менталитета украинцев, небольшая, но злобная часть которых все еще дифференцирует людей по цвету кожи и «не очень любит арабов».

— Я сам сталкивался с местными скинхедами. Они пытаются обидеть, лезут в драку, — лаконично добавляет переводчик Ариф Мустафа, араб по национальности.

— Я думаю, что в каждом народе есть плохие и хорошие люди. Сама, например, ничего подобного не замечала. Наоборот, мне все улыбаются и фотографируют, как экзотику, — с неизменной улыбкой говорит Ханам. Однако моментально перестраивается и на следующий вопрос отвечает серьезно, уголки губ опускаются.

— Согласитесь, некоторые исламисты сами дают основания плохо к себе относиться. Я имею в виду религиозных фанатиков-экстремистов…

— Это плохо, очень плохо. Эти люди не настоящие мусульмане. Они не соблюдают основных заповедей, по которым мы живем: нельзя убивать людей за идею, надо любить всех: христиан, иудеев, кришнаитов. Коран учит не причинять зла, а они это делают. За них стыдно. Они порочат наш мир.

Ханам так искренне возмущается действиями террористов, да и другие ее соотечественники, уверена, едины в неприятии насилия на религиозной почве, что хочется сказать христианам: не надо обобщать мир ислама. Он – разный.

…Мы говорим о главном мусульманском празднике Курбан Байрам. Этот праздник – семейный, обычно Ханам в эти дни уезжает к родным в Судан. Но в этом году приехала в Украину – отметить его с сыном, благо, отпуск позволяет. Получилось очень душевно. А из-за того, что в канун Курбан Байрама нельзя длительное время есть до заката солнца – наша собеседница еще и похудела. «Это же хорошо», — смеется.

— По традиции в этот день все собираются за большим столом. Все нарядные, мы обязательно к этому дню наряжаемся в новые вещи, особенно это нравится детям. Мы им дарим подарки, деньги, все очень светло, радостно…

— Знаю, что Курбан Байрам – безалкогольный праздник?

— Да-да!!! Мы очень не любим алкоголь. Практически его не употребляем. Я, например, никогда в жизни не пробовала спиртных напитков. Не знаю, как это — быть пьяной, — улыбается.

— А у вас в стране женщины курят?

— Это личное дело каждого. Есть курящие женщины, есть – некурящие. Некоторые любят кальян, ничего плохого я в этом не вижу, — наша собеседница в очередной раз удивляет нас.

Ханам говорит, что растиражированные в фильмах паранджи и хиджабы – совсем не обязательный атрибут современных арабских женщин. Кто-то закутывается с ног до головы, кто-то ходит с открытым лицом, ничего страшного. Обувь – открытая, но обязательно на высоких каблуках. Легкая европейская одежда, купальники-бикини в Арабских Эмиратах такая же норма, как и женщины в плотных хиджабах и туниках, закрывающих все тело, сидящие на пляже, под палящим солнцем.

— Для них есть специальные бассейны, закрытые для всех остальных, где собираются только женщины, и там они могут купаться без одежды…

— А жить в гражданском браке у вас принято?

— Нет, что вы! Так нельзя!

— Мусульманин может жениться на иностранке?

— Конечно. На ком захочет. Это его выбор, никто не осудит…

— Молодые сами ищут себе пару или родители все за них решают?

— В основном нет. Но иногда бывает, что родители договариваются. Вот мой сын будет жениться на дочери моей сестры. Я свою племянницу очень люблю, она мне как дочь. Вот в этом отличие – у вас на кузенах жениться нельзя, у нас – можно. Это нормально.

А что касается времяпрепровождения своих чад, восточные мамы не сильно отличаются от европейских. «Я буду разрешать своим дочерям гулять с друзьями. Главное — знать, где дети находятся. Если праздник какой-то и они у друзей — пожалуйста, а если просто по улицам в ночное время — то запрещу, конечно».

Пресловутое повальное многоженство арабских шейхов – очередной миф. Нет, если мужчина богат и может позволить себе содержать нескольких женщин, он имеет на это право, но подавляющее большинство семей в ОАЭ – стандартные (в нашем понимании, конечно).

Спрашиваю у Махмуда, который только что подошел.

— Пилоты зарабатывают много денег. Значит, заведешь себе несколько жен?

— Нет-нет-нет! Только одну, которую я буду любить.

Кстати, восточные женщины не менее ревнивы, чем их темпераментные соотечественники. Это стало понятно по реакции самой Ханам, да и Махмуд подтвердил слова своей мамы: «Нельзя увлекаться кем-то другим. Если я что-то подобное замечу, сильно рассержусь!» В один голос они твердят, что главное в отношениях – это доверие друг к другу, иначе – все бессмысленно.

А вот еще одно «открытие»: арабские свадьбы интересны одним своим обычаем. То, что маленькие девочки одеваются, как принцессы, и мамы им делают броский по нашим меркам make up и яркий маникюр – это еще ничего. Но то, что невеста выходит к жениху с шикарной татуировкой – настоящим произведением искусства — вот это да!

— Женщины надевают на себя золотые украшения, если семья богатая, то свои, если не очень – берут напрокат у знакомых. Мы наряжаемся в шелковые струящиеся платья. А в это время невесте делают тату хной, которая через некоторое время смывается. Это целое дело. Занимает много часов. Татуировка может быть на руке или на ноге, это замысловатый рисунок, который несет определенную смысловую нагрузку.

Ханам показывает фотографии с последней свадьбы, на которой она была, – действительно, очень красиво. И хоть молодой Махмуд, смеясь, называет этот обычай «пережитком», все равно никуда не денется – его невеста тоже будет украшена узором.

— Ну а дальше сама процедура. Все родственники, знакомые, друзья собираются в ресторане, веселятся, танцуют, поют, едят, пьют… — но, в отличие от наших бурных застолий, в Арабских Эмиратах из напитков на столах только сок. Даже кофе и чая нет. Не принято.

От любви переходим к деньгам.

— Ханам, вы считаете себя обеспеченным человеком?

— Мне хватает. Конечно, я не олигарх, не занимаюсь бизнесом, связанным с нефтью. Своего стартового капитала не было, а без этого и начинать не стОит, да и образование другое. Хотя… Если бы получила возможность, может, и стала бы такой business-woman…

Наша собеседница подтвердила, что ОАЭ — очень богатая страна. Минимальная зарплата там – 500 долларов, а большинство людей получают намного больше.

— Новый год как праздновать будете?

— Соберемся семьей, пригласим гостей, накроем стол, нарядим елку. У нас есть такая традиция, хотя пальмы тоже могут быть символом праздника. Пальмовое дерево – вообще очень важное для мусульман, об этом говорится в истории религии…

Часа два мы с Ханам говорили «за жизнь». Время пролетело незаметно. Женщина пообещала рассказать об Украине своим соотечественникам, а на прощание искренне пожелала удачи. «Храни тебя Аллах», — сказала напоследок. И как-то очень захотелось, чтобы все, кто строит стены, границы между государствами, народами, культурами, религиями пообщались с ней. И поняли, насколько это разделение надуманно и абсурдно.

Для тех, кто любит детективные сюжеты, «УЦ» продолжает серию криминально-исторических публикаций, в которых мы рассказываем о наиболее громких, необычных, опасных преступлениях, совершенных на территории нашей области и раскрытых кировоградскими правоохранителями. Сегодня мы завершаем рассказ о ликвидации опаснейшей банды Талды-Казака, а также предлагаем вторую историю проекта «УЦ» «Дело было…» — о первой в Украине фоноскопической экспертизе, ставшей главным доказательством уголовного дела «зоновских телефонистов».

Начало в № 50.

Ловушка захлопнулась

— В один из январских дней мы с оперативным работником отдела уголовного розыска облУВД Валерием Стыченем, находясь в Кривом Роге, получили указание выехать на Центральный горно-обогатительный комбинат, где мы должны были вскрыть опечатанный конверт, — продолжает делиться воспоминаниями полковник милиции в отставке Вениамин Михайлович Янишевский. — В конверте содержался приказ задержать Станислава Талду. Мы нашли его на рабочем месте в мехмастерской, где подозреваемый работал сварщиком (к слову, украденную зарплату колхозников «России» Станислав Талда спрятал на рабочем месте — между балками мостового крана в мастерской).

Помню, меня тогда сильно удивило, насколько спокойно Талда отнесся к появлению работников милиции, к тому, что его задерживали. Он ни на секунду не проявил нервозность, ни единый мускул на его лице не дрогнул. Талда спокойно переоделся и сел в милицейский УАЗик с кировоградскими номерами.

Свыше трех часов мне пришлось вести беседу со Станиславом Талдой в Долгинцевском РУВД Кривого Рога, не касаясь в разговоре основной причины задержания. Преступник по-прежнему держался уверенно, и меня, по правде говоря, охватили сомнения: может быть, мы в очередной раз взяли не того?..

И тогда я решился рискнуть и без согласования с начальством проверил, как Талда себя поведет в условиях отсутствия контроля и охраны? Попробует ли он сбежать из райотдела? Я создал иллюзию безалаберности работников милиции, разыграл свободный доступ задержанного к телефонному аппарату, а сам в это время забрался на дерево напротив окна кабинета и следил: что Талда станет делать? Нужно сказать, что моя провокация не принесла результатов — задержанный невозмутимо сидел на табуретке и совсем не сдвинулся с места, даже когда все сотрудники милиции вышли из кабинета…

Так же спокойно Станислав Талда вел себя в камере КПЗ Долгинцевского РОВД, куда его отвели в ожидании транспортировки из Кривого Рога на территорию Кировоградской области. Тогда мы еще не знали, что в этом райотделе милиции у него были свои люди, как, впрочем, и в других райотделах милиции города. Я уже говорил, что мы не доверяли местным работникам милиции. Оказалось, не зря. Когда сотрудник РУВД (сам по локоть погрязший в грязных делах) спросил меня, за что задержали Талду, я ответил: проверяем по дорожно-транспортному происшествию… Затем, сопровождая преступника в камеру, милиционер успокоил задержанного: продержись три дня, ничего не рассказывай, а потом все будет в порядке…

Иначе проходило задержание подельника Талды, Владимира Казака. Его взяли на подходах к дому, когда он возвращался от тещи, после вечерней кормежки …своих тигров. Казак держал домашний зверинец, пользовавшийся большой популярностью среди партийной номенклатуры. Зоопарк посещали респектабельные чиновники из Днепропетровского обкома партии, ЦК КПУ и даже ЦК КПСС (все гости очень любили фотографироваться на фоне тигров и получали презенты в виде шапок из меха ценных пушных животных), благодаря чему Владимир Казак водил знакомства с ОЧЕНЬ влиятельными по тем временам людьми.

Можно упомянуть, где Казак брал мясо для пропитания зверей своего зоопарка (только на одного тигра уходило до 30 кг корма в сутки). Когда работал на бойне, то забирал отходы производства, а когда бойню закрыли, Казак стал подряжать своих подельников либо должников воровать мясо с колхозных ферм. Звери в его зоопарке никогда не голодали…

Дом Владимира Казака располагался в престижном районе Кривого Рога. Два сотрудника милиции поджидали бандита на лестничной площадке между вторым и третьими этажами. Когда подозреваемый поднимался по лестнице, капитан Валерий Стычень незаметно подошел к нему и небрежно спросил: «Ты — Казак?» (вообще же для Валерия не имело значения, кем является правонарушитель, какой вес в обществе тот занимает и какой чин носит, главное — поступил приказ арестовать). «Да, я — Казак, — вызывающе ответил подозреваемый. — А что?» Моментально в одной руке незнакомца появился пистолет, в другой — удостоверение сотрудника милиции. Казак несколько опешил. Сделал несколько шагов вверх по лестнице, но тут же убедился, что пути к отступлению перекрыты: сверху спускался другой незнакомец, тоже с пистолетом и красной книжечкой сотрудника милиции (это был я). Дело в том, что, согласно оперативной информации, Казак носил с собой огнестрельное оружие и мог оказать вооруженное сопротивление. В момент задержания подозреваемый держал правую руку в кармане, поэтому мы действовали решительно, «обнажив» оружие (может быть, не совсем по инструкции), сразу же показали серьезность намерений и полностью отбили у подозреваемого малейшее желание применить силу. Я сказал Казаку: «Вы арестованы по подозрению в совершении автодорожного происшествия».

Выражение лица подозреваемого сразу же изменилось. Напряженность в его теле спала, Казак едва ли не улыбался. Через несколько секунд он сам пошел в наступление. Переходя на повышенный тон, задержанный начал рассказывать, что мы не имеем права его арестовывать, что у него масса знакомств в милиции, прокуратуре, КГБ, и пригрозил, что будет жаловаться в ЦК КПСС и лично Михаилу Горбачеву! Валерий Стычень бесцеремонно оборвал подозреваемого: «Можешь жаловаться хоть самому Господу Богу!» И все равно Владимир Казак продолжал настаивать предоставить ему возможность позвонить прокурору или хотя бы адвокату. Я ответил задержанному бандиту: «Не переживай, там, куда мы тебя везем, прокурор тебя уже заждался»…

Казак был уверен, что его доставят в «правильный» райотдел милиции Кривого Рога, откуда он выйдет сухим из воды. Поэтому вел себя спокойно, даже несколько вальяжно. Но, когда мы выехали за переделы Кривого Рога, задержанный забеспокоился. Чтобы никто не помешал оперативной разработке Владимира Казака на причастность к разбойному нападению на кассира колхоза «Россия», вначале мы доставили задержанного в Петровский райотдел милиции, затем (все-таки этот район граничит с Криворожским) перебрасывали бандита в Новгородку, Знаменку, Кировоград. Вдали от своих «друзей» в криворожской милиции и прокуратуре Владимир Казак «сломался» и сообщил следователю обо всех своих преступных эпизодах…

Итоги «Ликвидации»

В ходе раскрытия вооруженного налета на автобус с кассиром было задержано свыше восьми десятков подозреваемых. В общей сложности в результате проведенной масштабной операции сотрудники милиции раскрыли свыше 250 преступлений! Группировка Талды-Казака и пятерых их приближенных «наследила» не только в Кривом Роге и на Кировоградщине, но также на территории России и Молдавии. В ходе обысков у преступников изъяли несколько единиц огнестрельного оружия, гранаты, автомобили, армейский прибор ночного видения, радиостанции (тогдашний «заменитель» мобильных телефонов), значительную сумму денег, большое количество золотых и серебряных украшений, предметы антиквариата.

Главных фигурантов уголовного дела суд приговорил к высшей мере наказания. Всего в качестве соучастников и пособников банды Станислава Талды — Владимира Казака к различным мерам наказания осудили шестьдесят преступников, среди них — сотрудники милиции и чиновники, занимавшие ответственные должности в органах государственной власти. Вениамин Янишевский уверен — поднятой кировоградскими милиционерами волной зачистки Кривого Рога «смыло» с должностей не один десяток работников милиции и прокуратуры. Многих коррумпированных сотрудников «списали на берег» по-тихому, чтобы не поднимать скандал и не выносить сор из избы. Ирония судьбы: сегодня главк МВД в Кривом Роге возглавляет выходец именно из кировоградского УБОПа Александр Белоусов…

Сразу по следам ликвидации преступной группы Талды-Казака правоохранителям удалось обезвредить еще несколько особо опасных бандитских формирований, среди которых были банды преступных авторитетов Мазая и Матроса.

Кроме того, кировоградскими правоохранителями была выявлена бандитская группа старшего лейтенанта милиции Ивана Косюка (девять человек, 75 преступлений), на тот момент служившего в должности ответственного дежурного Долгинцевского РОВД Кривого Рога. Косюк являлся организатором преступной шайки, разъезжавшей по селам и совершавшей кражи из магазинов, ферм и т.д. (был одним из поставщиков мяса для зверей зоопарка Владимира Казака). Для взлома решеток и замков банда Косюка применяла самодельные ножницы по металлу, сделанные на основе гидравлического домкрата. Ранее в своей практике украинская милиция с подобными методами перекусывания дужек замков и металлических решеток не сталкивалась — такой способ проникновения в помещение грабители применяли впервые. Поэтому замминистра Чистяков «рвал и метал» — требовал хоть из-под земли достать этих преступников.

— Когда Косюка задержали, я производил обыск на его квартире, — продолжает свой рассказ Вениамин Янишевский. — Обстановка меня поразила: жил он совсем не бедно, не по средствам. Богатое убранство квартиры не соответствовало скромной зарплате милиционера. Я спросил задержанного: «На что же ты надеялся? Ведь, сколько веревочке ни виться, конец все равно придет». Он ответил: «Вениамин Михайлович, я сам себя корил, много раз хотел завязать, но засосало… Надеялся, удача меня не оставит. Потом уже думал, как покончить с собой. Не спал ночами. На работе все время ощущал себя предателем, жил в постоянном страхе ареста. Морально было очень тяжело выдержать все это напряжение…» Косюк сдавал Казаку оперативную информацию о задержаниях, проводившихся опергруппами штаба по раскрытию разбойного нападения, делился с бандитами другими ценными сведениями. Это он оказался тем сотрудником милиции, который советовал Талде продержаться три дня в КПЗ.

У нас были подозрения, что старший лейтенант милиции планировал ликвидировать Талду и Казака, чтобы бандиты не вывели сыщиков на его, Косюка, след. Однако оборотню в погонах помешал осуществить задуманное приказ замминистра: даже пальцем никого из задержанных не трогать. Ведь при малейшем отступлении от требований законодательства отдельные работники прокуратуры, выдававшие санкции на арест, могли воспользоваться ситуацией, обвинить работников в милиции в нарушении условий содержания задержанных, чтобы вытащить своих людей из КПЗ. Мы прекрасно это понимали, поэтому приказ замминистра соблюдался безупречно…

Всего по четырем преступным группам к уголовной ответственности привлечено 82 бандита, совершивших свыше двух сотен преступлений, в том числе 3 убийства, 6 разбойных нападений, 4 грабежа, 149 краж. У задержанных было выявлено и изъято 39 стволов огнестрельного оружия (два ручных пулемета, два автомата, десять винтовок, семь пистолетов и револьверов, девять гранат, свыше трех тысяч патронов, взрывчатка, 43 единицы холодного оружия).

Работа кировоградского штаба по раскрытию вооруженного налета на кассира вызвала огромный резонанс в системе республиканских органов внутренних дел. В МВД УССР убедились: криминогенная обстановка на Днепропетровщине взрывоопасная и непременно требуются последующие чистки. Кроме этого, даже для самых закоренелых скептиков стало очевидным: в советских правоохранительных органах существует коррупция, она пустила корни достаточно глубоко, и эффективно противостоять распространению заразы не удается. И уже вскоре в органах МВД и прокуратуры были созданы специальные подразделения внутренней безопасности, призванные выявлять продажных правоохранителей.

Также на волне признания наличия в Советском Союзе таких явлений, как «бандитизм» и «организованные преступные группировки», в структуре МВД появились отделы по борьбе с организованной преступностью — прообразы будущих УБОПов. Увы, время докажет, что ответные меры руководства партийных и милицейских ведомств сильно запоздали. Организованная преступность с каждым годом все больше крепла и набирала обороты, а милиция, даже с новыми отделами и ведомствами, оказалась не в силах эффективно противодействовать засилью ОПГ. Наступившая в скором времени эра бандитско-«бригадных» 1990-х годов — яркое тому доказательство. Но это — уже совершенно другая история…

Уголовное дело, послужившее основой для второй истории в проекте «УЦ» «Дело было…», не может «похвастаться» своим размахом, дерзостью изобличенных злоумышленников или тяжестью совершенных ими преступлений. Изюминка нашего сегодняшнего рассказа заключается немного в другом. В рамках расследования этого уголовного дела впервые в истории украинской милиции была проведена фоноскопическая экспертиза, то есть — идентификация личности человека по его голосу. Впрочем, есть ли необходимость разъяснять терминологию? Из-за широкой известности «пленок Мельниченко» в Украине очень многие люди достаточно хорошо осведомлены, что собой представляет фоноскопическая экспертиза. Обратите внимание: в наши дни, при нынешнем развитии науки и техники, экспертизу «пленок Мельниченко» мусолят уже лет восемь, и все без толку. Тогда как тридцать три года назад для получения результатов абсолютно нового на то время вида экспертизы понадобилась лишь пара месяцев. Очевидно, все дело в желании довести экспертные исследования до ума…

Болтун — находка для уборщицы

Весна 1976 года. В Кировоградской исправительной колонии №6 строгого режима жизнь текла своим чередом. Осужденные не просто отбывали наказание, а с пользой для народного хозяйства трудились на внутризоновском производстве, так называемой промзоне. В те годы промзона работала с куда большей загрузкой, чем сейчас и благодаря особенностям командно-административной системы не испытывала недостатка в потребителях продукции. Заключенные под управлением вольнонаемных мастеров изготовляли запчасти к сельхозмашинам, гаражи, ворота и другие изделия из металла.

Для реализации произведенной руками осужденных продукции на «шестерке» в структуре управления производством существовал отдел сбыта, располагавшийся в административном здании исправительного учреждения. Однажды поздним вечером уборщица, наводя порядок в помещении отдела сбыта, услышала звуковой сигнал от одного из телефонных аппаратов. Женщина подняла трубку — а там молчание.

Сперва уборщица не обратила особого внимания на странности с телефоном — мало ли что могло случиться на линии. Но, когда ситуация повторилась несколько раз, сотрудница администрации заподозрила неладное и сообщила о вечернем перезвоне оперативным работникам колонии. Те сразу догадались: кто-то тайком подключается к телефонному кабелю, из-за чего блокируется канал связи, выделенный под номер отдела сбыта. Оперативники подключили к телефонной линии магнитофон и на протяжении одной-двух недель собирали записи телефонных переговоров между осужденным и абонентами в городе.

Разговоров набралось на четыре аудиокассеты. Больше всего оперативных работников заинтересовала информация о переброске на территорию «шестерки» наркотиков, сегодня известных под обобщенным названием «марихуана».

Дело сразу же приняло нешуточный оборот. Все преступления, совершаемые на территории исправительной колонии №6, расследовали сотрудники Управления внутренних дел Кировоградской области. Уголовное дело по факту телефонных записей попало в руки молодого следователя следственной части отдела УВД Валерия Степанова. Валерий хоть и был новичком в аппарате облУВД, имел опыт работы, связанной с колонией и наркотиками: ранее ему уже приходилось заниматься расследованием обстоятельств попытки проноса вольнонаемным работником исправительного учреждения наркотических веществ на территорию зоны.

— На то время наркотики не были частым явлением в преступном мире, — вспоминает ветеран-следователь Валерий Александрович Степанов (на фото), — и правоохранители не всегда обладали достаточным опытом борьбы с распространением этой заразы. Считалось, что у нас, в Украине, случаи распространения и употребления наркотиков встречались крайне редко. Здесь же, столкнувшись с переброской наркотических веществ в Кировоградскую колонию строгого режима, опергруппа получила огромный опыт работы…

Голос, я тебя знаю!

Внимательно прослушав записи телефонных разговоров, оперативные работники исправительного учреждения совместно с коллегами из УВД области определили основных подозреваемых из числа осужденных колонии, кто теоретически мог быть причастен к переброске наркотиков. Круг замкнулся на молодом человеке по имени Александр Кахно, отбывавшем на «шестерке» свою третью судимость за хулиганство с особой дерзостью (причем все его три «ходки» — за хулиганство). Сам он по образованию — телефонист, окончил ПТУ.

Администрация исправительного учреждения время от времени привлекала его к работам по телефонизации и обустройству связи в колонии, и для работы осужденному выдавали трубку с номеронабирателем. С помощью такого нехитрого устройства можно подключиться к свободной телефонной линии и разговаривать с любым абонентом города, но при этом блокировался бы аппарат, подсоединенный к этой линии. Голос абонента на другом конце провода оперативникам ИК №6 показался удивительно похожим на голос хорошего приятеля и сокамерника главного подозреваемого — Дмитрия Колбы, только-только недавно освободившегося из заключения. Его выдали дефекты «фикции» — приятель Александра Кахно заметно шепелявил. То есть догадки в отношении того, кто вел телефонные переговоры, определенно присутствовали, но вот как доказать суду, что на пленках записаны голоса именно фигурантов уголовного дела?!

Наука, помогай!

— Контингент, с которым мы столкнулись, — это люди сложные, неоднократно судимые за тяжкие преступления, поэтому мы даже не надеялись, что кто-то из подозреваемых сознается и добровольно расскажет об обстоятельствах дела, — продолжает свои воспоминания Валерий Степанов. — Нам нужно было самим придумать способ установить личности преступников…

Как «привязать» голоса на пленке к подозреваемым? Сегодня на этот вопрос вам ответит любой студент юридического учебного заведения. А тогда у нас еще не было судебной практики опознания личности по голосу. Не скажу за весь Союз, но в украинской республиканской милиции и прокуратуре до 1976 года случаев идентификации преступника по записям его голоса не существовало. Руководство областного УВД через Министерство внутренних дел УССР обратилось за помощью в Киев, в высшую школу милиции. В Кировоград приехал знаменитый на всю страну ученый-криминалист, доктор юридических наук, профессор Алексей Колесниченко, заведующий кафедрой криминалистики высшей школы милиции, со своим аспирантом, доцентом кафедры, который писал кандидатскую диссертацию по этой теме, и ему для диссертации как раз не хватало практического применения методики идентификации по голосу.

Криминалисты подключили к работе специалистов кафедры электроники и кибернетики Киевского политехнического института, разработали необходимое оборудование, после чего объявили, что готовы провести экспертизу магнитофонных записей. Соответственно, наша следственная группа получила задание отобрать у подозреваемых образцы голосов.

В одних случаях сделать это было не сложно — просто записывали на магнитофон обычные беседы с подозреваемыми на отвлеченные темы, так как показаний, имеющих отношение к нашему делу, никто из осужденных не давал (причем все следственные действия осуществлялись в открытую, следователь обязан был заранее предупредить фигуранта, что ведется запись его разговора). Однако основной подозреваемый Александр Кахно предоставить образцы голоса отказался. Также он полностью отрицал свою причастность к переброске наркотиков и операциям с телефонной линией отдела сбыта колонии. В конце концов, я уговорил Кахно сказать на магнитофон пару предложений, предложив осужденному: «Раз ты говоришь, что невиновен, не признаешься ни в чем, утверждаешь, что ничего не совершал, — так чего тебе бояться записи? Повтори в микрофон: не я разговаривал по телефону и никакого отношения к этому делу не имею». Кахно уже некуда было деваться, и он согласился…

«Коселек, коселек! Какой коселек?»

А вот его приятель Дмитрий Колба на допросе упирался не долго. Следователь включил магнитофон и дал прослушать фрагмент записей с его голосом, в котором безошибочно узнавались характерные для фигуранта дефекты речи. На допросе следователь прижал подозреваемого к стене: какой смысл отпираться, это же ты на пленке шепелявишь! Колба сразу же обиделся: «Начальник, зачем дразнишься?» Этот эпизод произошел за три года до выхода на экраны телевизионного фильма «Место встречи изменить нельзя», где обыгрывался очень похожий элемент сюжета.

Как бы там ни было, если основной подозреваемый сразу отказался от участия в воспроизведении обстановки и обстоятельств события преступления (может быть, Кахно не верил в успех экспертов-криминалистов и до последнего считал, что его вину не докажут?), то Дмитрий Колба в конечном итоге согласился рассказать следствию, что и как. Он показал таксофоны на железнодорожном вокзале и в центре города, почти на площади Кирова, откуда велись разговоры. Образцы голоса Дмитрия Колбы записывали прямо на улице, возле тех же телефонных автоматов, как и тогда, когда подозреваемые беседовали на тему наркотиков, — для максимальной аутентичности.

Дмитрий сам доставлял пакеты с марихуаной своему приятелю — в заранее обусловленные день и время подъезжал к стенам колонии на мотоцикле со стороны улицы Яновского, разбегался и перебрасывал посылку через колючую проволоку. Во дворе исправительного учреждения пакет уже ждали либо сам Александр Кахно, либо его доверенные приятели. По рассказам Колбы следствию, каждая посылка весила от полукилограмма до килограмма, а всего он участвовал в четырех эпизодах переброса наркотиков в колонию. Как Александр Кахно расходовал пакеты «канабиса»? Иногда сам употреблял, а по большей части продавал другим осужденным, расплачивался за долги, обменивал на продукты или услуги.

Закуришь, начальник?

— Кроме сложностей по идентификации личностей преступников, в ходе расследования мы столкнулись еще с одной проблемой, — рассказывает Валерий Степанов. — Дело в том, что большая часть разговоров (кроме признаний в любви девушкам со стороны Кахно) велась на криминально-тюремном жаргоне. Наркотические вещества никто не называл «наркотики», употреблялись слова: «дурь», «трава», «косяк». Один осужденный делился впечатлениями с друзьями от состояния, в которое впал после употребления наркотиков, на жаргонном лексиконе это звучало примерно так: «забил косяк — и нищак». Понятно, что речь шла о передаче и употреблении наркотических веществ, но как это доказать? Как доказать суду, что действительно имели место факты заброса в колонию запрещенных веществ, что «трава» — это не трава в обычном понимании этого слова, а сленговое название переработанной конопли, что «дурь» — это наркотик, а не чай и т.д.? Пришлось мне брать «уроки» тюремного жаргона у заключенных. На допросах зоновских авторитетов я специально спрашивал, что же такое «дурь»? И попадались такие осужденные, кто с превеликим удовольствием рассказывал о наркотическом жаргоне. Я так думаю, они считали своей воровской доблестью показать молодому следователю, что они умеют «по фене ботать», а «гражданин начальник» — не умеет. Нет, ну действительно, что это за следователь такой, который не знает, что «трава» — это гашиш или анаша, а «косяк» — определенная доза анаши. Помню, один из осужденных до такой степени расчувствовался в ходе нашей с ним беседы, что прямо во время допроса достал из носка «косяк» — показать следователю. Таким образом, осужденные неосознанно помогали нам составлять для суда терминологию использовавшихся в разговорах выражений…

Вот так, совместными усилиями кировоградских милиционеров, обычных оперов и следователей, ведущих ученых кафедры криминалистики высшей школы милиции и кафедры электроники и кибернетики КПИ была проведена первая в УССР фоноскопическая (тогда носила название вокалографической) экспертиза. В дополнение также сделали судебно-акустическую экспертизу, призванную выяснить, не подвергались ли эти пленки аудиокассет монтажу. Полученные результаты категорически свидетельствовали не в пользу подозреваемых. Всего по уголовному делу к ответственности привлекли семь человек: четверых уже осужденных из «шестерки» и троих с воли, в том числе знакомую девушку Александра Кахно по имени Марина. По словам Валерия Степанова, каждый из подсудимых получил довольно приличные сроки наказания — от 5 до 8 лет. Кстати, осудили преступников по статье уголовного кодекса за сбыт наркотиков. Символично, ведь «погорела» вся компания именно на прослушке телефона в отделе сбыта исправительной колонии №6…

— Убежден, выводы фоноскопической экспертизы имели решающее значение для определения роли и вины каждого участника преступной группы, признания вины и вынесения приговора, — считает следователь Валерий Степанов. — Без такой экспертизы нам бы много чего не удалось доказать, особенно в отношении Кахно, который твердо отрицал свою причастность. Если бы не методы фоноскопии, он бы точно ушел от ответственности…

От момента фиксации оперативными сотрудниками ИК№6 телефонных переговоров до вынесения преступникам приговора судом прошло чуть более полугода. Уголовное дело, само по себе интересное и необычное, а еще и с опытом применения новаторских способов изобличения злоумышленников, привлекло внимание ведущих криминалистов страны. Валерий Степанов вспоминает, что в 1977 году передовые методы кировоградских правоохранителей в направлении идентификации преступников по голосу были опубликованы в одном из номеров престижного сборника МВД «Следственная практика». Еще года через полтора в Кировоград, перенимать опыт проведения следственных действий для фоноскопической экспертизы, приехали милиционеры и следователи из Одессы. А уже через некоторое время подобного вида экспертизу стали применять правоохранители по всей стране повсеместно и довольно часто…

Песни легендарного вокально-инструментального ансамбля «Алые маки» знают и помнят практически все жители постсоветского пространства. Это настоящие народные хиты, проверенные временем: «Как прекрасен этот мир!», «Там, где клен шумит», «Все, что только есть у меня», «Мой адрес — Советский Союз», «Прощай», «Плачут гитары»… На прошлой неделе обновленная группа в рамках гастрольного тура выступила в Кировоградской областной филармонии с программой «Не оставляй любовь одну». На концерте звучали как старые и всеми любимые шлягеры в интересных интерпретациях, так и новые композиции, которые были восприняты зрителями на «ура».

Художественный руководитель ансамбля Вадим Зорин — известный джазовый музыкант, пианист, композитор, аранжировщик, который сейчас являет собой классический образ «восьмидесятника». Длинные волосы, брюки-клеш, фрондерская рубаха, откровенный диалог со зрителем, искреннее желание пообщаться со всеми после концерта прямо на сцене… Он отвечал на наши вопросы, улыбался фотообъективам, тут же принимал слова благодарности от поклонников, подписывал диски, а сами музыканты в это время собственноручно разбирали аппаратуру…

«Жалко, что людей пришло мало… Не знаю, с чем это связано. Обычно залы битком набиты. Ну ничего, мы скоро еще раз к вам приедем, хорошо здесь», — улыбается Зорин. Он вообще оптимист. И каким-то внутренним чутьем, спинным мозгом понимает, какой именно ход в шоу-бизнесе может принести результат. Взять хотя бы тот же проект «Алые маки». Именно Зорин его реанимировал, воскресил, обновил и вывел на ведущие сцены постсоветского пространства.

— «Маки» были созданы давным-давно, лет 30 с лишним назад, при такой себе северо-осетинской филармонии. Началось все с того, что никому не известные музыканты собрались вместе и исполняли популярные песни и песни своего сочинения. Нам посчастливилось быть услышанными ведущими авторами, и «Алые маки» запели на всю страну. Пели до тех пор, пока в середине 70-х власти не запретили наше вольнодумство. После этого мы продолжали выступать, но из эфира исчезли.

Тогда худруком был танцор Руслан Тебиев, а музыкальным руководителем коллектива — я. Мы были востребованы публикой и уверенно побеждали на разных серьезных конкурсах. Где-то через год после создания «Алые маки» приняли участие в международном фестивале эстрадной песни «Познань -77», там собрались такие маститые музыканты, что аж страшно было. Взять хотя бы авторитетнейшего Чеслава Немана. Но мы выступили хорошо, стали лауреатами.

И тогда наступил их звездный час…

В 1978-1979 годах «Маки» стали работать бок о бок с Владимиром Высоцким на гастролях в качестве аккомпанирующего состава. Вместе объехали пол-Союза. Но Зорин вспоминать о том времени не любит. Считает, что просто так говорить о великом человеке не может себе позволить. А вспоминать детали сотрудничества с Высоцким – значит, на его имени делать себе пиар, которого и так хватает. «Мы были, кстати, единственным коллективом, который аккомпанировал Высоцкому. Как-то тень этого великого человека прикрывала музыкантов. Он на сцене был фигурой номер один. Но, как показала практика работы, даже выступая с такой личностью, мы все равно старались выделяться, вызывать положительные эмоции у зрителей», — говорит Вадим Зорин.

— У нас работали замечательные ребята: бас-гитарист Валентин Лезов, вокалист Александр Маршал, трубач Игорь Широков, саксофонист и аранжировщик Сергей Левиновский из «Парка Горького». Хорошее было время.

Потом как-то сразу случилось много глобальных событий: распался Союз, яркие песни о светлой любви стали невостребованными…

Я продолжал работать, но уже с другими коллективами. Создал группы «Тайм-аут», «Слайды». А два года назад решил вернуть на сцену «Алые маки». Пригласил хороших музыкантов, прекрасного вокалиста и барабанщика (Валерий Есин — заслуженный артист России, работал в липецкой филармонии с Александром Маршалом и Аллой Пугачевой, выступал на одних площадках с группами Scorpions, «Эрго Бэнд» и др. – Авт.). И недавно на конкурсе, где выступало 40 коллективов, мы получили первое место. Приятно. Мы же работаем в стиле «ностальжи», все возвращается на круги своя. Вы заметили, что все старые песни звучат в современных аранжировках? Все по-новому сделано. Поэтому и слушается свежо.

— В одном стиле с вами работают сразу несколько таких реанимированных ретро-групп. В Кировоград недавно приезжали «Лейся, песня», «Синяя птица». Не много ли однотипных ВИА для одного сектора музыкального рынка?

— У нас никакой конкуренции нет. По одной простой причине. Мы поем и играем вживую, все аранжировки я сам лично делал. А остальные же все под фонограмму «лабают». Фо-но-грам-ма! Вот самая большая наша беда. А зритель все чувствует, ему важен живой звук, важна искренность, важно ощущение, что музыканты вас – слушателей – уважают, работают с полной отдачей. На «живых» концертах и энергетика абсолютно другая. Поэтому мы от всех отличаемся и никого в качестве прямых конкурентов не воспринимаем.

На каждом концерте зрители поют вместе с нами. Вы даже не представляете, как здорово! Я вот смотрю на людей и вижу, что они плачут. Плачут, понимаете? И музыканты плачут вместе с ними. И ведь что поразительно — на наши концерты приходит не только молодежь 70-х, но и современная, которая тоже нам подпевает. Видимо, большинство наших песен устояло перед натиском времени, они оказались «долгоиграющими». За это низкий поклон авторам — признанным мастерам советской песни.

Сейчас работать, с одной стороны, проще, с другой – сложнее. Организовать гастрольный маршрут — приличные финансовые затраты. Раньше это все на потоке было. Филармонии, фонды, ставки — и особо не волновало, сколько в зале зрителей. Сейчас все иначе. А главное — мы все трезвые! Все, кто пил, уже умерли давно. Раньше ведь, в советское время, все пили — «бормотушку», «краснушку»… А сейчас — ни грамма. У нас в коллективе сухой закон.

— Почему новые группы, новые песни в большинстве своем вот такие, как вы говорите, «примитивщина», «силиконовые мозги»? Что, авторы перевелись, вымерли, как динозавры?

— Авторы в принципе есть, музыка хорошая есть, и тексты… Просто у этих талантов нет денег для того, чтобы выйти в эфир, организовать гастроли, разрекламировать себя. Мы сочиняли песни для сердца, для души, чтоб погрустить светлой грустью и порадоваться разудалому счастью. А сейчас их пишут для ног и нижней половины тела. В них мало души, доброты и искреннего чувства, они пишутся ради денег. За редким исключением. Братья Меладзе работают правильно. Пугачева тоже. И за это их любят, ценят. На самом деле качественная работа и денег гораздо больше приносит, не правда ли? Наши артисты могут стать мировыми звездами, но для этого им нужно петь и играть другую музыку, близкую англоязычным песням, иметь другой менеджмент, большие деньги. Короче говоря, прежде необходимо создать продукт, конкурентоспособный на международном рынке.

— В каждой второй вашей песне говорится о том, как мужчина страдает от неразделенной любви. Очень часто в жизни происходит наоборот…

— Знаю (смеется. — Авт.) Нас ведь поклонницы просто атаковали. Приезжали за тысячи километров к «Алым макам», дежурили у гостиницы. В окна, правда, не лазали, потому что мы на верхних этажах обычно жили. И от любви мучились, и с ума сходили. Это нормально. Плохо – когда ты внутри мертв…

Строки из известной песни послевоенных лет «Майскими короткими ночами» вспомнились после посещения села Данилова Балка Ульяновского района, где на минувшей неделе состоялось Событие. Именно так, с большой буквы, следует обозначать то, что произошло. Здесь открыли детский сад. Вроде бы для XXI века ничего удивительного. Но наша реальная жизнь складывается так, что произошедшее воспринимается практически как подвиг.

Немного истории. Вернее, учебника истории. «В послевоенные годы принимались меры по развитию дошкольных учреждений на селе, где нужда в них была особенно значимой. Призыв партии — коренным образом улучшить сельское хозяйство — нашел отклик и у дошкольных работников. “Каждому колхозу — детский сад”— такую задачу поставили перед собой педагоги детских садов многих областей. Встала задача обеспечить общественное воспитание детей колхозников не только в период летних работ матерей, а круглый год».

Заметьте, речь идет о послевоенных годах. В годы Великой Отечественной на территории Украины враг разрушил, сжёг и разграбил 714 городов, более 28 тысяч сёл и деревень, свыше 16 тысяч промышленных предприятий, около 28 тысяч колхозов, 872 совхоза и 1300 МТС. Были уничтожены, повреждены или вывезены в Германию десятки тысяч электромоторов, металлорежущих станков, свыше 35 тысяч тракторов, 24,5 тысячи комбайнов и других сельскохозяйственных машин. Уже в 1944–1945 гг. в Украине были восстановлены все (!) школы, открыто 150 высших учебных заведений, где стали обучаться 100 тысяч студентов.

Что мы имеем сегодня? Войны не было, враг нашу землю не топтал, ничего не разрушал, но масштабы нынешней разрухи ужасают. Председатель сельсовета Даниловой Балки Татьяна Матейко поистине совершила подвиг в мирное время. Ну очень был нужен детский сад селу. Подготовительный класс при школе не отвечал потребностям, вот и пришлось искать пути решения проблемы.

Мы уже писали о том, что сельской власти приглянулось полуразрушенное здание бывшего интерната. Взяли на баланс и стали искать деньги. Пришлось просить, умолять, убеждать, взывать к высоким человеческим чувствам. Мольбы возымели результат. Кто чем мог помогал восстановлению здания и переоборудованию его под детский сад. Родительские руки делали новую детскую мебель из старой «взрослой», красили, белили, создавали уют. Вообще работы вели всем миром. Деньгами помогали районные власти, фермерские хозяйства и политики. В итоге – большой праздник открытия дошкольного учреждения.

На торжестве сельского масштаба даже был местный духовой оркестр. Гости – обязательно с подарками. На открытие пришли все ученики Даниловобалковской школы. Виновники торжества рассказывали стихи и пели песни, после чего тридцать детишек вошли в красивый детский сад, где они будут проводить время в атмосфере добра и любви.

На торжестве звучало много слов поздравлений. Но выделить хочется следующее. Во-первых, все говорили о том, что детский сад состоялся вопреки жизненным реалиям. «Несмотря на кризис, невзирая на тяжелые времена», — рефреном звучало на детском празднике. Во-вторых, практически у всех событие ассоциировалось с послевоенными временами. Вот несколько цитат выступлений. «Все это напоминает послевоенные годы, когда наш народ восстанавливал практически уничтоженное народное хозяйство и благодаря мужеству и самоотверженности людей строились, открывались и вводились в эксплуатацию новые объекты соцкультбыта…» «Сегодня, в момент открытия детского сада, невольно вспоминаются строки из известной песни: “Этот день мы приближали как могли”. Этот день настал!»

Друзья, сограждане, люди! Что же это происходит? До чего доведены страна и простые люди? То, что должно быть государственной политикой, приоритетным заданием, необходимостью, нормальным мероприятием, воспринимается как подвиг, как нонсенс, как уникальное событие! Слава Богу, что есть еще люди, способные даже в таких условиях созидать. Но ведь на одном энтузиазме страну не вытянуть…

От коллектива «УЦ» поздравляем Данилову Балку с Событием. Пусть детишки растут счастливыми и мудрыми. И пусть они будут лучше, чем нынешние взрослые, доведшие страну до уровня послевоенного периода.