Месяц: Июль 2009

В начале июля Министерство обороны Украины объявило о проведении операции по вывозу боеприпасов с территории 61-го арсенала Южного оперативного командования Сухопутных войск, расположенного вблизи поселка Лозовая Харьковской области (эту военную часть начали расформировывать осенью 2008 года, после того, как в августе там произошел пожар, приведший к взрывам боеприпасов). Уже на прошлой неделе первый железнодорожный состав с опасным грузом прибыл по месту назначения — арсенал №62 под Богдановкой Знаменского района Кировоградской области. В эти же дни в «богдановской» военной части состоялись масштабные учения под общим надзором командующего войсками Южного оперативного командования генерала-лейтенанта Петра Литвина, в ходе которых отрабатывались действия по ликвидации последствий чрезвычайных ситуаций, наподобие тех, что происходили на складах 275-й артиллерийской базы в Новобогдановке и возле поселка Лозовая…

Арсенал №62 является одним из трех крупнейших складов боеприпасов в центральной части Украины, на своей территории — площадью свыше 520 га — арсенал может разместить примерно 95 тысяч тонн различных боеприпасов. На сегодня богдановские склады заполнены процентов на восемьдесят, то есть арсенал имеет возможность принимать вывозимые из Харьковской области партии снарядов. Впрочем, этот вопрос сугубо технический, проблемы логистики при передислокации боеприпасов — головная боль военнослужащих. Нас с вами, гражданских лиц, в первую очередь должно волновать другое — как все эти мероприятия отразятся на безопасности прилегающих к арсеналу населенных пунктов…

Недолет с гарантией

Среди хранящихся на богдановских складах боеприпасов наибольшую потенциальную опасность представляют 122-мм снаряды к реактивным системам залпового огня типа «Град».

Когда пять лет назад боеприпасы от «Градов» взрывались в Новобогдановке, осколки снарядов разлетались в радиусе 15 километров от артиллерийской базы. Условия хранения боеприпасов на 62-м арсенале существенно снижают теоретическую площадь поражения осколками. Во-первых, вокруг сложенных штабелями ящиков реактивных снарядов насыпаны высокие земляные валы, во-вторых, все без исключения боеприпасы размещены «носом» строго в сторону самого густого леса, так что при необходимости основной удар примут на себя деревья, прикрыв своими «телами» близлежащие села от осколков. Таким образом, специалисты-военнослужащие арсенала №62 наиболее опасной называют территорию на расстоянии от базы в пять километров, но, если считать с запасом, теоретически осколки могут «накрыть» площадь в радиусе 10 км от армейских складов. В двадцатикилометровую зону повышенной опасности попадают Богдановка, Цибулево, Елисаветградка, Знаменка-вторая, Подлесное и др. — всего 14 населенных пунктов, в которых проживает 9560 человек.

Значительная часть проходивших на прошлой неделе учений как раз была посвящена взаимодействию армейских частей с подразделениями силовых структур, управления Министерства по вопросам чрезвычайных ситуаций, местных властей Знаменского района при эвакуации из зоны вероятного поражения гражданского населения. Совместными усилиями был отработан алгоритм действий при чрезвычайной ситуации (здесь и далее при упоминании словосочетания «чрезвычайная ситуация» трижды стучим по дереву. — Авт.): оповещение населения, организация пунктов сбора, организованный вывоз в безопасное место. По словам представителя Знаменской райгосадминистрации, существует предварительная договоренность с автотранспортными предприятиями, которые по первому же требованию предоставят для эвакуации граждан 38 автобусов. Общее расчетное время стопроцентной готовности населения к полной эвакуации — три часа.

Погасить за 30 минут

Согласно легенде тренировочных занятий, на арсенал №62 напали несколько разведывательно-диверсионных групп вероятного противника. Одна из них была обнаружена и уничтожена прибывшим в экстренном порядке взводом охраны и защиты еще на подходах к базе. Пока эта группа диверсантов отвлекала внимание военнослужащих, другая пробралась на территорию части и условно подожгла находящиеся на площадке открытого хранения ящики с реактивными снарядами систем залпового огня. Здесь необходимы две ремарки. Первое. Ситуация с проникновением на территорию складов хорошо обученных диверсантов противника не такая уж и фантастическая. Периметр базы — свыше восьми километров, охватить его постами охраны технически невозможно, да и навыки диверсантов-разведчиков обычно таковы, что позволяют нападающим, совершенно не напрягаясь, обезвредить обычную охрану военной части. Второе. Просто так поджечь тару с боеприпасами очень и очень непросто. Ящики под снаряды разрабатывали тоже ведь неглупые люди (говорят, в Союзе над этим вопросом трудилось отдельное КБ), поэтому в их конструкцию изначально заложен повышенный коэффициент огнеупорности. Ничего, что ящики деревянные, — древесина пропитана специальными составами, из-за воздействия которых ящики не горят даже на открытом пламени.

Легенда потому и называется легендой, что в ней заключена определенная степень условности. В нашем случае подразумевается, что диверсантам все-таки удалось поджечь штабеля боеприпасов. Дым был замечен начальником складов, который первым ударил в набат, — ЧП на территории арсенала.

Развитие событий после возникновения пожара схематически укладывается в два этапа: от возгорания до первых взрывов, от первых взрывов до тотальной канонады. (По-прежнему трижды стучим по дереву. — Авт.). Исходя из опыта борьбы с пожарами на других украинских складах боеприпасов, военные знают, когда начинают реально гореть и нагреваться снаряды, временной промежуток между единичными и множественными взрывами боеприпасов составляет приблизительно 30 минут. То есть, если пожарные расчеты быстрого реагирования не успевают уничтожить пламя в зародыше, через полчаса после первых разрывов снарядов территория базы может превратиться в участок ада на земле. Те же тридцать минут есть у командования арсеналом на эвакуацию личного состава и ценной документации военной части.

В считанные минуты на место условного пожара прибывают армейские пожарные машины. В баках автомобилей находятся запасы воды (химическими смесями снаряды тушить запрещено) на пять минут «поливания» огня при полной мощности насосов. Этого времени вполне достаточно, чтобы к дымящимся ящикам с реактивными снарядами подтянулись бронированные пожарные машины на гусеничном ходу. Эта техника имеет возможность напрямую подключиться к резервуару с водой, после чего пожарные танки могут поливать очаг возгорания — не экономя воду — до тех пор, пока не будет ликвидирован пожар или же пока не поступит команда на общую эвакуацию. Предполагается, что по сигналу из военной части экстренно мобилизуются подразделения МЧС Знаменки, Александрии, Кировограда. Спасатели готовы собрать «под ружье» — для оказания помощи военнослужащим арсенала №62 в ликвидации последствий ЧС — в общей сложности примерно 440 человек личного состава и 105 единиц техники…

В ходе учений пожарные расчеты богдановского арсенала потушили пожар на площадке открытого хранения реактивных снарядов систем залпового огня «Град» за двадцать минут…

Мнение командующего

Командующий войсками Южного оперативного командования генерал-лейтенант Петр Литвин (между прочим, родной брат спикера парламента) принимал непосредственное участие в ликвидации чрезвычайной ситуации на 61-м арсенале. Поэтому тренировку персонала армейских складов боеприпасов близ Богдановки Петр Михайлович оценивал через призму событий августа 2008 года. В целом командующий высоко оценил уровень живучести (комплексный термин, обозначает способность ВЧ выдерживать вредоносные воздействия извне, выполняя при этом свои боевые задачи) арсенала №62, отметив хороший уровень подготовки служб и подразделений военной части А-1201. Впрочем, некоторые действия подчиненных генерал-лейтенант все-таки подверг критике. Наверное, действительно, критиковать было за что, ну так не ошибается только тот, кто ничего не делает…

Как сообщил журналисту «УЦ» Петр Литвин, «пополнение», что прибыло на прошлой неделе на 62-й арсенал, не представляет опасности для жителей расположенных возле складов населенных пунктов. В первую очередь из Лозовой прибыли тактические боеприпасы, радиус разлета которых при взрыве не превышает 3 километра (даже не выходит за пределы «красной» зоны повышенной опасности. — Авт.). Боеприпасы после транспортировки находятся в хорошем состоянии. С 61-го на 62-й арсенал в текущем году планируется перевезти не больше 500 тонн снарядов. Это примерно полпроцента от объемов уже хранящихся под Богдановкой боеприпасов.

После ликвидации складов боеприпасов возле Лозовой в подчинении Южного оперативного командования фактически останется один-единственный арсенал — 62-й, богдановский. Это автоматически привлечет повышенное внимание командования к уровню выучки личного состава военной части, условиям службы, техническому обеспечению. Как сказал генерал-лейтенант Петр Литвин, учения на территории 62-го арсенала будут проходить регулярно, несколько раз в год. Военнослужащим не в тягость лишний раз потренироваться ради того, чтобы в мирное время над нашими головами не летали снаряды своей же собственной украинской армии…

Все началось, как и положено, по инициативе «снизу». 3 июня в облгосадминистрацию поступило заявление от Игоря Герасименко, проживающего в Кировограде, по адресу: ул. Восточная, 59. Житель Большой Балки жаловался на работу шахты «Ингульская», которая ему и его соседям по району не дает жить спокойно. Основные нарекания – на шум от работы вентиляционной установки, пыль и сейсмические колебания земли от ежедневных взрывов, которые, по мнению автора, медленно, но уверенно разрушают дома. Да, еще и радиационный фон пугает…

К заявлению власти прислушались и направили его руководству шахты, которое, в свою очередь, решило в очередной раз собрать целую комиссию, чтобы выехать на место и при помощи приборов проверить все параметры возможных вредных воздействий и ознакомить с ними автора письма, представителей общественности и прессы.

Чтобы не возникало сомнений в достоверности данных, производить замеры пригласили ведущих специалистов отрасли – представителей научно-исследовательских институтов: ГП УкрНИПИ промтехнологии, которое ведет сопровождение всей урановой промышленности Украины и нашей шахты, в частности, ГП НИГРИ (Кривой Рог) и концерна «Южруда» (Днепропетровск).

На место событий прибыли замгубернатора Василий Сибирцев, представители общественных организаций, глава Ленинского райсовета Петр Романюк, начальник городской специнспекции по благоустройству Виктор Иванов и прочие уважаемые люди. Как полагается, выслушали жалобы и претензии жителей Большой Балки, которые пришли на «сходку» явно не в дружелюбном настроении.

— Мы построили дом 30 лет назад, когда шахты еще не было. Соответственно, сейсмику не учитывали. Сейчас же посмотрите – дом покосился, на стенах трещины, хоть они и армированные, — ведет нас через калитку Игорь Герасименко. (Справедливости ради надо отметить, небольшие трещины и правда есть. Но сам дом явно построен из такого материала, что осыпается, стоит только коснуться. – Авт.). – А еще невозможно жить в постоянном шуме. Голову на подушку кладу, как на работающий пылесос. Почему я должен жить в таких условиях? Я даже дом продать не могу, здесь же никто покупать не хочет!..

Жительница переулка Степного, 9б, Наталья Беляенко, жалуется, что ее дети боятся оставаться сами дома – а вдруг стены рухнут. По ночам просыпаются, пугаются толчков. К ней присоединяются соседи Игоря Герасименко, мол, действительно трескаются дома, ну что ты будешь делать? Да и большегрузные машины туда-сюда снуют постоянно, «пылюка несусветная»! Еще люди жалуются на здоровье. Говорят, только на их улице 2 человека слегло с онкозаболеваниями, отец одного нашего собеседника умер, у другого, что живет в доме, ближайшем к шахте, — сахарный диабет…

Экспертная группа стала делать замеры. За полчаса до планового взрыва (в этот день взрывали 732 килограмма взрывчатых веществ) на территории дома и двора Игоря Герасименко специалисты установили приборы, при помощи которых проверяют уровни запыленности воздуха, гамма-излучения и концентрацию радона, колебания поверхности земли и шума от вентиляционной установки. Что ж мы имеем в сухом остатке?

Запыленность проверятся специальной воздуходувкой. Под давлением воздух закачивается в прибор и проходит через фильтр. Эта процедура повторяется 3 раза по 20 минут, затем фильтры должны обследоваться в лаборатории, где будет проведен химический анализ пыли. Эти данные мы узнаем через несколько дней, но визуально (фотоаппарат зафиксировал состояние фильтра «до» и «после» измерения) видно, что белая поверхность его даже не посерела. То есть воздух в районе Большой Балки может быть даже почище того, каким мы дышим в центре города.

Переходим к измерению уровня радиации. Включаем дозиметр. Нормой считается до 30 микрорентген в час, учитывая стабильный фоновый фактор. Здесь, во дворе Восточной, 59, прибор беспристрастно показал цифру 12-14 микрорентген. Это притом, что датчик лежал на земле, а не на высоте 1 метр, как полагается по инструкции. «А вы в огород перейдите, там померяйте», — просит неугомонный хозяин. Не вопрос. Идем туда, на грядки кабачков и огурцов. Меряем. 15 мкр. Куда еще идти? «В дом». Замеряем уровень радиации на письменном столе, за которым постоянно сидит дочь Герасименко. Все те же 15. Точка. Единственное место, где стрелка дозиметра прыгнула на отметку 23 – это сливная канава. Вряд ли там жители дома проводят больше 5-10 минут в день, но все равно же – в пределах нормы.

Не выходя из комнаты, включаем радиометр РГА-09, чтобы определить уровень концентрации радона. При норме 100 беккерелей на квадратный метр на табло высвечивается вообще смешная цифра – 6, 796. «Волноваться не надо», — говорит ведущий инженер по экологии шахты «Ингульская» Александр Гаваза заявителю.

— При таком шуме жить не буду! – продолжает «наезжать» Игорь. Хорошо, измеряем уровень шума. Предварительно вооружившись санитарными нормами Минздрава, в которых черным по белому написано, что с 7 утра до 11 вечера приемлемым считается уровень шума в 70 децибел. Ночью – 60. В этих условиях шум не наносит вреда здоровью человека. В комнате заявителя при открытом окне, нормальных голосах целой делегации, лае собак и – естественно! – работающей вентиляционной установке шахты, микрофон прибора улавливает 40 (плюс-минус 5) децибел. Меряем шум на кровати, на которой спать, «как на пылесосе» — 50 дцб. В пределах санитарных норм? В пределах. Однако вопросов у заявителя меньше не становится. Противник он шахты. И все. Шумно. И дом разваливается…

Пока суть да дело, пока радиацию, шум да пыль мерили, пропустили момент взрыва. Его не почувствовали просто. Ни мы, ни специалисты, ни сам заявитель.

Собственно, измерения сейсмических колебаний проводились канадским прибором, аналогом которого, по словам генерального директора «Южруды» Алексея Малоока, американцы измеряли лунные колебания. Итак, нормой для этого типа зданий является возвратный одномоментный сдвиг грунта на 10 миллиметров в секунду. Сейсмоаппарат зафиксировал колебания в момент взрыва на 0,3 миллиметра. Опять цифра более чем допустимая, в 10 с лишним раз меньше нормы. Если перевести ее в баллы, то канадский прибор определил встряску земли величиной до 1 балла. При норме 3 балла. С цифрами-то не поспоришь.

— В момент взрыва колебание дневной поверхности было ниже того, которое произошло при прыжке местного жителя рядом с прибором, — говорит Малоок. – Могу утверждать, что жалоба заявителя необоснована.

— Да ладно вам! – Герасименко и его соседи возмущены. – Это при прессе и людях вы прикрутили свой вентилятор и взрываете не так. Вот если б вы, — обращаются к корреспонденту «УЦ», — приехали вчера или позавчера, то услышали бы и увидели реальную картинку.

Мы оставили свой номер телефона местным жителям и пообещали вернуться, как только они нас позовут. В то же время научный секретарь НИПИ профильного НИИ Министерства топлива и энергетики Василий Ляшенко заверяет:

— Наш институт проводит научное сопровождение работы шахты. Я клянусь своим именем, что взрывы проходят одинаково и не превышают пределы допустимого. Максимум, который был зафиксирован, – это сдвиг на 5 миллиметров. Все. Специально никто ничего сегодня не уменьшал. Между самой рудой и поверхностью земли залегает гранитный целик в 200 метров. Он-то и гасит колебания.

Главный инженер шахты Александр Пицык уверяет: «Уменьшить звук вентилятора невозможно. Если бы его уменьшили, мы бы перекрыли кислород шахтерам. Неужели на это можно пойти ради показухи?»

Пока мы часа полтора провели в хозяйстве Игоря Герасименко, автотранспорт возил шлак и песок на шахту. МАЗы, КРАЗы, «Фотоны» перевозят песок, чтобы заполнить пустоты, оставшиеся после выработки, что тоже гасит колебания земной поверхности от взрывов. К тому же сотрудники «Ингульской» в этом году облагородили территорию, высадили более тысячи деревьев, которые лет через 10 превратятся в своеобразный естественный барьер. О системе очищения сточных вод мы писали неоднократно, поэтому просто подчеркнем – она проводится качественно. В мае вот ликвидировали стихийные свалки на обочинах дороги… Но сейчас, проезжая на промплощадку шахты, видно, что люди снова принялись за свое. Бутылки, мусор «украшают» края полей – все возвращается на круги своя. Вдруг откуда ни возьмись, КРАЗ. Не шахтинский КРАЗ, на который люди жалуются, а «левый» какой-то, выбрасывает кучи земли с мусором. Подошли, сфотографировали, поинтересовались, кто такой. Оказалось, машина эта дорожно-эксплуатационного предприятия «Канатовское», которую наняла «элита, что строит девятиэтажку на Красногвардейской». Водителю приказано вывозить сюда, на территорию шахты, землю, и он не один такой.

— Видите, мы-то тут при чем? А люди во всем обвиняют шахту… — огорченно констатируют ее инженеры.

Обвинять проще всего. Сложнее вникнуть в ситуацию, правильно ее оценить. «Незнание порождает страх. Знание порождает уверенность», — говорит Александр Пицык. Но получение информации – это всегда усилие над собой. И его нужно сделать жителям Большой Балки. Хотя бы для того, что бы спать спокойно…

В минувший вторник перед журналистами была приоткрыта интрига, которую скрывает металлический забор перед горисполкомом. Все знают, что там производится реконструкция площади. Представители СМИ убедились в том, насколько качественно и быстро ведутся работы.

Заместитель директора департамента градостроительства и капитального строительства горисполкома Анатолий Донченко заверил, что площадь преображается, согласно проекту, утвержденному на градосовете. На сегодняшний день уже сформированы клумбы, подведена автоматизированная система полива, высажены ели и туи, проведена подземная сеть электроснабжения для будущих фонарей. Кроме того, частично на площади постелена плитка и обновлены ступени, ведущие в дом с колоннами.

Осталось установить флагштоки, памятник Пашутину, высадить цветы и посеять траву. Обещают все работы закончить к 15 сентября, когда Кировоград будет праздновать День города – 255- летие со дня рождения.

Можно было бы все сделать быстрее, но, как неоднократно сообщалось, работы ведутся за счет благотворительных средств. А спонсоров и меценатов у нас оказалось не так много, как хотелось бы. Тем не менее, городская власть обещает вложиться в сроки и сделать кировоградцам и гостям областного центра шикарный подарок. В том, что он действительно шикарный, нет никаких сомнений.

Приехав погостить в Кировоград из Германии, Леонид Яковлевич Гольденберг не мог не прийти в управление Госавтоинспекции. Именно этой структуре он посвятил 32 года своей жизни. Встречали ученики и те, кто никогда не видел Гольденберга, но много слышал о нем. Многие говорили: «Вы — наша живая легенда».

Леонид Гольденберг был в гостях и у редакции «УЦ».

— Леонид Яковлевич, почему Госавтоинспекция?

— Я пришел в ГАИ 1 марта 1958 года. Как я туда попал? В 57-м году вышли «Правила движения по улицам и дорогам Украинской ССР». Это были первые правила, которые регламентировали порядок движения в Украине, до этого были типовые правила движения, например, по Москве, по Ленинграду. На основе этих правил создавались местные. Таким образом в Кировограде были одни правила дорожного движения, в Черкассах — другие и так далее.

Я демобилизовался из армии, где служил в автошколе Закавказского военного округа, был преподавателем, инструктором по вождению. По возвращении домой устроился работать в учкомбинат. В это время вышли новые правила дорожного движения, и мне предложили проводить обучение в автомобильных хозяйствах. Я так и делал: собирались группы по 30 человек, и я им преподавал.

Однажды на одно из занятий пришел начальник ГАИ Слипченко и попросил разрешения присутствовать на занятиях. Я был совсем юный, 22 года мне было. Разрешил, и он просидел целый урок. Потом он спросил разрешения, можно ли привести фотографа. Конечно, я не мог возражать. На следующий день на моем занятии была настоящая фотосессия, по результатам которой сделали альбом «Изучение правил дорожного движения в Кировограде» и отправили его в Киев. Я, признаться, и не видел, как он выглядит. Через некоторое время начальник пригласил меня к себе и предложил работать в ГАИ. Я дал согласие, заполнил анкеты и через три месяца вышел на работу.

Да, когда Слипченко меня приглашал, я поинтересовался, кем буду работать. Он сказал: «Все начинают работу с линии». Так я оказался на линии.

— Недолго поработали «в полях»?

— Около года. Потом меня забрали в аппарат. Работал я 14 лет в экзаменационной комиссии, возглавлял ее длительный период. Руководил пропагандой. В последнее время, перед пенсией, работал начальником дорожного надзора области. Вот так кратко о моем трудовом пути в ГАИ.

— Принципы работы тогда и сейчас отличаются? И вообще, как менялась ГАИ с течением времени?

— Когда я пришел в инспекцию, аппарат был небольшой: начальник областной ГАИ, заместитель и отделение РУД (регулирование уличного движения). Городской автоинспекции не было. Тогда в Кировограде было всего четыре светофора: на пересечении Карла Маркса с нынешней Преображенской. Там был кинотеатр «Сивашец», и во время дневных и вечерних сеансов, когда был большой поток людей, необходимо было регулировать движение. Второй светофор висел на пересечении Карла Маркса и Ленина. Третий – Карла Маркса и Шевченко. Четвертый – Орджоникидзе и Медведева. Все светофоры регулировались вручную. Сержант отделения РУД находился в будке и с помощью пульта, в зависимости от потока транспорта, включал зеленый сигнал.

Кировоград тогда был маленький, и транспорта не так много было. Но порядок на дорогах должен был быть. Отделение РУД состояло из десяти человек. Но с 1 января 59 года оно было ликвидировано, и были набраны 11 человек офицерского состава.

— Чем занимались тогда сотрудники ГАИ?

— Основное – это контроль за техническим состоянием транспортных средств. Начинали свою работу с того, что рано утром приезжали в автомобильное хозяйство, которое было закреплено за работником ГАИ. Перед выходом транспортных средств на линию проверяли их техническое состояние. Такой своеобразный ежедневный техосмотр. Вечером приходили в другое автомобильное хозяйство и тоже проверяли. Автомобили тогда были в основном старых моделей, многие трофейные, запасных частей было мало. Вот мы и следили за состоянием, за расходом топлива, и водителей проверяли на степень опьянения. И только в начале 60-х годов были ликвидированы мелкие автохозяйства и созданы крупные. Это способствовало улучшению технического состояния транспорта.

Второе, чем мы занимались, это осуществлением контроля на линии. Смотрели за движением транспорта, за состоянием водителей. Мне недавно один чиновник сказал: «Что вы тогда делали? Тогда же транспорта практически не было». Но и нас же было мало. Один автоинспектор мог обслуживать несколько районов области. И передвигался он из колхоза в колхоз на лошадях. Вот такие условия работы.

Нам постоянно напоминали, что мы работаем за счет налогов, взятых у народа, поэтому должны служить народу.

— Правда, что раньше основной упор был на профилактику, а сейчас – на наказание за нарушение?

— Профилактике дорожно-транспортных происшествий уделялось в те годы очень большое внимание. Мы выступали на предприятиях, в организациях, в училищах и школах. Велся учет, кто сколько провел бесед. Это кроме выездов на ДТП. Когда я работал в «пропаганде», в Парке Ленина был построен автогородок. Мне удалось заразить этой идеей начальника облоно. Сделали, разработали график посещения городка учащимися. Кроме того, нам удалось договориться с администрацией парка о проведении занятий на базе шахматного клуба в зимний период и в непогоду. Знаете, что интересно? Мне нынешний начальник областного управления ГАИ Олег Тарасенко сказал, что он, будучи ребенком, ходил на занятия в этот автогородок. Вот так детские занятия определили дальнейшую судьбу.

Я рассчитывал так. Сегодня ребенок, завтра он сядет на велосипед, потом — на мотоцикл, затем пересядет на автомобиль. Даже пешеход — это участник дорожного движения, и полученные знания пригодятся на протяжении всей жизни. Мы проводили конкурсы, были организованы отряды юных инспекторов дорожного движения. Лучшие отдыхали в «Молодой гвардии» в Одессе.

И кинолекции мы проводили: сначала рассказываем, например, о проезде нерегулируемого перекрестка, а затем показываем фильм на эту тему. Работа кипела…

Да, мы были инициаторами в Украине и разработали справку для велосипедистов. Принимали экзамены после курсов велосипедистов и выдавали документ, разрешающий ездить на велосипеде в общем потоке транспорта.

— Почему сегодня предназначение ГАИ заключается совсем в другом?

— Если говорить откровенно, раньше водители не были такими наглыми, как сейчас. Они не могли откупиться. Они знали, что если нарушают правила дорожного движения, то будут наказаны. А сейчас его останавливают, он показывает какой-то «важный» документ или кому-то сразу же звонит. Он пренебрежительно относится к тому, кто следит за порядком на дороге. Не знаю, как сейчас занимаются профилактикой, но глубоко убежден, что это существенно, и это должно быть.

— Вы теперь живете в Германии. Как там с профилактикой?

— Я всегда считал, что правильное поведение на улице должно быть нормой жизни каждого человека. Иначе невозможно. Каждый должен знать, как себя вести. Я в Германии живу напротив школы и каждое утро наблюдаю такую картину: пока дети идут на занятия, возле школы стоит полицейский. Это несмотря на то, что возле учебного заведения стоят знаки, ограничивающие скорость движения транспорта. После начала занятий полицейский уходит. В Германии отношение к пешеходам и велосипедистам, если можно так сказать, очень трепетное. Пешеход только намеревается перейти дорогу, как все машины замирают.

Вот еще. Ребенок только научился ходить, ему покупают велосипед без педалей. Он отталкивается от тротуара ногами и учится ездить. Трудно найти в Германии человека, который не умеет управлять велосипедом. А для того, чтобы им управлять, нужно знать правила дорожного движения.

Наблюдал такую картину: полицейский берет группу детей, человек 12-15, все они надевают светоотражающие жилеты, садятся на велосипеды и едут. Один полицейский едет впереди группы, второй — сзади. Так они ездят по городу и учат правила дорожного движения. То есть соблюдение правил дорожного движения – это норма жизни. А в период массовой автомобилизации это просто жизненно необходимо.

Я не знаю статистики, сколько жизней нам удалось сохранить благодаря активной профилактической работе, сколько человек сберегли здоровье, но уверен, что их было немало.

— Вы многих людей учили соблюдать правила дорожного движения. Значит, сами знаете их лучше других. А приходилось нарушать?

— Не буду убеждать или разубеждать, а лучше приведу такой пример. Однажды я ехал в командировку в Александрию на автомобиле с соответствующими опознавательными знаками. В Знаменке остановился на посту ГАИ, поговорил с инспекторами. Через какое-то время был с проверкой в таксомоторном парке. Подходит ко мне водитель такси и говорит: «Леонид Яковлевич, я когда-то ехал за вами до Знаменки и думал: сколько раз вы нарушите правила дорожного движения? Ни разу!»

Я больше скажу. Когда я, будучи сотрудником Госавтоинспекции, ехал на служебном автомобиле и видел сотрудника ГАИ на дороге, это меня дисциплинировало. Такой у меня был характер. Пусть оперативная машина, известный номер, но я должен быть примером. Это, правда, когда не выполняешь оперативное задание. В экстренных ситуациях, конечно, не до соблюдения правил. Но это «пренебрежение» правилами регламентируется соответствующими документами.

— Вы будете встречаться с личным составом кировоградской ГАИ. Что вы скажете молодым коллегам?

— Я им расскажу, как мы раньше работали, о людях. Мы ведь не считались со временем и личной жизнью. Конечно, были нарушения, все же живые люди. Увольняли даже за незначительные провинности. В основном были честные и принципиальные работники. Я пришел в автоинспекцию в то время, когда там работали люди, прошедшие войну. Сам начальник ГАИ Иван Григорьевич Слипченко прошел войну, его заместитель Борис Иосифович Огарев – участник войны, много инспекторов из районов… Это были люди большого авторитета, большой государственной ответственности, большой совести. Они были готовы в любое время прийти водителю на помощь и в то же время были строги к тем, кто не выполнял требования.

Думаю, у нас получится хороший, доверительный разговор. Я сейчас прохожу по родному городу и вижу результаты своей работы. Например, перекресток Орджоникидзе и Медведева. Здесь была узкая проезжая часть, и я предложил ее расширить. Полтавская – тоже моя инициатива. У нас были хорошие отношения с градоначальником Кимом Михайловичем Черевко, и мы друг друга понимали. Он, правда, обвинял меня в гигантомании, когда я предложил на Полтавской сделать три полосы вместо рассматриваемых двух. Но ничего, сделали. Проспект Правды переделали. Раньше посередине был газон. Ливневую канализацию тогда стали прокладывать. Ну и самой большой своей заслугой я считаю то, что мне удалось добиться строительства Набережной. Тогда весь транспорт двигался по Гоголя. Но там же тесно. Банный переулок со временем стал большой Набережной улицей.

Много было сделано, много планировалось. Сегодня мне не стыдно смотреть в глаза людям…