Месяц: Январь 2008

История, к сожалению, получается не новогодняя и не рождественская. Хотя, казалось бы, когда, если не в Рождество, должны происходить чудеса? Но чудес как раз, похоже, не предвидится. А если кому-то из тех, о ком пойдет речь, удастся добиться положительных перемен, то сделают они это исключительно собственными руками — и то при условии, что поможет им в этом наш украинский суд, самый, как известно, справедливый суд в целом мире.

Затравка же этой истории весьма проста. В редакцию к нам пришел человек, чтобы рассказать о своих проблемах. Шахтер, инвалид труда, он имеет право на ежегодное санаторно-курортное лечение. Но в некий далеко не прекрасный день медицина поставила ему еще один далеко не радующий диагноз и вынесла суровый вердикт: сиди, дорогой, дома. То есть на санаторно-курортное лечение ты право имеешь, но с сегодняшнего дня оно тебе противопоказано, поскольку может вызвать резкое ухудшение вновь выявленного заболевания.

Легко сказать «сиди». Сиди — не сиди, а здоровье все равно ухудшается, и деньги на лечение текут рекой. А как же быть с гарантированным государством правом на санаторно-курортное обеспечение? Может быть, оно, государство, коль скоро такая гарантия существует, а человек не имеет возможности ею воспользоваться, компенсирует ему стоимость путевки, которую он не взял? Логично, казалось бы: если государство обязалось затратить средства на санаторно-курортное лечение инвалида, то пусть отдаст их ему, раз уж так получилось, живыми деньгами? Однако эта вполне логичная мысль тут же натолкнулась на известную формулировку: «Не положено». И пришел человек в редакцию, чтобы поделиться своим мнением на этот счет…

Разумеется, и у самой редакции появились свои вопросы на ту же тему. Есть ли какие-либо оговорки в отношении декларируемых, но не востребованных по тем или иным причинам гарантий (причем не востребованы они не по вине того, кому были даны)? И далее: если деньги на выполнение таковых гарантий должны быть предусмотрены в бюджете, а гарантии не востребованы, то куда же эти деньги (или, скажем, вполне адресные санаторные путевки) затем деваются? Задать эти вопросы редакция посчитала необходимым Александре Залевской — не только как главе профсоюзов Кировоградщины и председателю координационного совета содействия занятости населения, но и как представителю наблюдательного совета Фонда социального страхования от несчастных случаев на производстве и профзаболеваний. (Был к тому же повод поздравить Александру Васильевну и с наградой — Почетным знаком отличия «За сотрудничество», который вручается как признание заслуг на ниве сотрудничества профсоюзов с работодателями.)

Увы, и главный защитник интересов трудящихся в регионе смогла всего лишь развести руками: компенсации за невостребованные путевки законом не предусмотрены. Хотя и Александра Васильевна согласна в принципе, что такого рода компенсация была бы вполне логичной. Однако почему-то выступить с законодательной инициативой такого рода пока никому не пришло в голову. Что же касается денег, заложенных в бюджете на санаторно-курортное лечение инвалидов, то, по словам А. Залевской, ни в какую «черную дыру» они утекать не могут. Этот бюджет формируется по поданным инвалидами заявкам на санаторное обеспечение. Следовательно, тот, кому такое лечение противопоказано, с заявкой не обращается — вот и все.

Еще один штрих в эту тему внесла Елена Чеченина, начальник управления исполнительной дирекции Фонда социального страхования от несчастных случаев на производстве и профзаболеваний. Ежегодное право на санаторно-курортное лечение, подчеркнула она, предусмотрена для инвалидов труда первой группы, но компенсация за неиспользованную путевку законом действительно не предусмотрена. Однако, сообщила Е. Чеченина, если вновь выявленное заболевание возникло как следствие первичного профзаболевания, то расходы на его лечение также компенсируются государством. Названный факт должен быть отражен в выводе медико-социальной экспертной комиссии, а по поводу компенсации необходимо обратиться в свое региональное отделение фонда.

В разговоре с А. Залевской возник, однако, и еще один поворот темы. Как выяснилось, единственной категорией, для которой предусмотрена выплата компенсаций за неиспользованное право на санаторно-курортное лечение, являются инвалиды-чернобыльцы. Логично было поинтересоваться, насколько реализуется это право для них. Поэтому мы связались с кировоградской городской организацией «Союз Чернобыль Украины». И… с удивлением услышали, что и в данном, четко оговоренном законом случае возникают свои коллизии вокруг все тех же «положено» и «не положено».

— Закон о компенсации неиспользованного санаторно-курортного лечения вступил в силу еще в 2000 году и предусматривает, что компенсация выплачивается чернобыльцам первой и второй категорий в размере 4-5 минимальных окладов заработной платы, — сообщил Сергей Шаповалов, заместитель председателя городской организации. — При сегодняшнем минимуме заработной платы пятикратная компенсация должна составлять 2300 грн. Однако нам выплачивается компенсация всего лишь в размере …двадцати шести гривен с копейками! Остается предположить, что чиновники, недоплачивая нам установленные законом компенсации, получают премии за экономию бюджетных средств…

Вот, собственно, и вся нерождественская история. Добавить к ней остается только то, что кировоградская городская организация «Союз Чернобыль Украины», по словам ее руководителей, приняла решение нанять квалифицированного юриста и вступить в судебный спор с государственными органами. В настоящее время члены организации собирают документальную базу для подтверждения сумм, недополученных, начиная с 2000 года. Словом, с Новым годом и Рождеством, дорогие читатели!

Досужий интерес к судьбам украинских женщин, оказавшихся на Востоке, не угасает. Округляя глаза, мы принимаемся перечислять все телеужасы и телепрелести, штампованный поток которых регулярно льется на нас с голубых экранов. Моя случайная собеседница Ирина, наша землячка, побывав замужем за арабским шейхом, утверждает, что Восток — на самом деле еще противоречивее, чем мы о нем наслышаны. Во всяком случае так было двадцать лет тому назад.

На донецкой стороне

Ирина познакомилась с Саидом в Донецке, куда приехала осваивать специальность учителя химии и биологии. Тогда, 20 лет тому назад, в этот город приезжали девушки, которые хотели не только получить образование, но и устроить свою судьбу — самыми завидными женихами здесь считались шахтеры и иностранцы.

— В то время выйти замуж за шахтера, — вспоминает Ирина, — считалось большой удачей. Они получали хорошие деньги — примерно тысячу-полторы полновесных советских рублей в месяц. Я не считала себя везучей и поэтому не очень рассчитывала на удачное «шахтерское» замужество.

Надо сказать, в молодости Ирина любила поэкспериментировать со своей внешностью. После серии химических завивок и очередной смены цвета волос пришлось постричься совсем коротко. Выглядело эпатажно, но именно на эту мальчишескую прическу однажды и обратил внимание Саид. Хотя девушек, как-то выделявшихся своей внешностью, в их университете хватало уже тогда — ходили и с пирсингом, и с татуировками…

Что украинцу хорошо…

В общем-то, все получилось совершенно случайно. Во всех студенческих общежитиях тогда практиковали дежурства в бытовке. Одно из таких Ирининых дежурств совпало с дежурством ребят, к которым незадолго до этого подселили двух иностранцев. Саид тогда занимался на подготовительном отделении вуза, только начал изучать русский язык.

— Все уже ушли на занятия, — продолжает моя собеседница, — я спокойно сплю, и вдруг кто-то ломится в дверь. Я злая, открываю дверь и вижу перед собой иностранца, который о чем-то меня спрашивает на английском языке. Я, несмотря на долгие годы его упорного изучения, ничего не понимаю. Он переходит на итальянский, пристает ко мне на французском — я все равно ноль. Затем он рисует на клочке бумаги швабру и жестами пытается объяснить, что он не может мыть полы руками… А еще у нас в общежитии постоянно отключали воду, и я помню, Саид тогда говорил: «Сколько я жил в Сирии, не могу вспомнить, чтобы у нас воды не было. И мы ведь только развивающаяся страна. Что же будет, когда мы разовьемся?»

Со дня того памятного дежурства до свадьбы Ирины и Саида прошло целых четыре года. Он очень красиво ухаживал за своей избранницей, дарил дорогие подарки. Трое его братьев тоже учились в Советском Союзе. Отец Саида, арабский шейх и крупный военный чиновник из Сирии, мог позволить себе учить либо одного сына во Франции, либо троих — в Советском Союзе. К тому же глава семьи был приверженцем социалистической идеологии, что также повлияло на его решение. Саид не был фанатом военной службы, хотя как старшему ему полагалось идти в армию. Но поскольку он возражал, а дед, к мнению которого прислушивался даже глава семейства, поддержал внука, Саиду разрешили заняться энергетикой…

Девушек молодой человек покорял тем, что дарил им к празднику 8 Марта наборы красивого женского белья и бижутерию. В советские времена, когда на прилавках было совсем пусто, у студенток это вызывало дикий восторг. Очень многие Ирине тогда завидовали. Ей хорошо запомнился один случай:

— Спускаемся мы по лестнице. Саид вперед пошел, а я плетусь за ним. У нас в 11 часов вечера выключали свет на лестнице, африканцы, кстати, очень любили этот момент — пугать девчонок своими белыми зубами. А внизу лестницы Саида уже поджидала моя знакомая, меня она за ним не заметила. Говорит: «Слушай, Саид, зачем тебе эта корова? Смотри, какая я хорошая». Правда, она тогда немного пьяна была…

Жених Ирины быстро освоил русский. Это только первые полгода, когда арабы изучали язык, наши над ними посмеивались, а потом пошел обратный процесс. Ведь они кроме русского разговаривали еще на английском или на французском языках, в отличие от советских студентов. А уже через год пребывания в Донецке Саид научился есть украинское сало и даже иногда пригубливал коньяк. И хотя алкоголь его вера не приветствовала, но, если дело того требовало, Саид мог выпить, при этом приговаривая: «Под крышу крестьян Аллах не заглядывает».

— Меня он соблазнял оливками и бананами, — смеется Ирина. — Тогда в стране с бананами была напряженка. Если их и завозили в магазин, то сразу же разметали, в основном иностранцы. Они заходили с черного хода, давали «на лапу» грузчику и выкупали весь завоз. Собственно, так покупались не только бананы, но и другие дефициты. Проходя мимо очередей, Саид всегда удивлялся: «Почему вы так любите себя мучить?»

Красиво жить не запретишь, и, даже когда в кармане оставались последние три рубля, Саид ездил только на такси. Несмотря на упорные попытки Ирины затащить жениха в троллейбус, общественный транспорт исключался им категорически.

— Иностранцы действительно жили лучше наших студентов, хотя далеко не всем помогали родители. У них как-то само собой выходило делать деньги практически из воздуха. Самыми бедными среди приезжих считались латиноамериканцы. Им, чтобы выжить, приходилось даже собирать бутылки. Другие были побогаче… Некоторые из них, не выдерживая украинского хлебосольства, спивались…

После свадьбы

Свадьбу Ирина и Саид отмечали на родине невесты, на Кировоградщине. Некоторое время молодожены жили здесь, Саид устроился на хорошую работу, Ирина сидела дома. Но не только потому, что готовилась стать матерью, просто в восточных семьях женщинам не принято работать. Саид часто отлучался в деловые поездки за кордон, в одну из таких командировок он взял с собой молодую супругу. Одно из самых неприятных воспоминаний из этой поездки — вывеска в витрине одного магазина в Лионе: «Собакам, арабам и неграм вход воспрещен». Одно из самых ярких — посещение ресторана «Шератон», куда молодожены зашли поужинать. Там были совершенно прозрачные полы из стекла, а под ними плавали рыбки. Чашечка кофе в этом заведении уже тогда стоила 100 долларов. «Тогда мой муж мог себе это позволить», — с заметной ностальгией вспоминает Ирина.

Поскольку советским девушкам не принято было «шастать за бугор», Ирину вскоре исключили из комсомола. Но она не очень расстроилась, главное — что рядом с ней был хороший и любимый человек.

Надо отдать должное Саиду, ему пришлось немало попотеть, чтобы жениться на украинской девушке. Скольких сил ему стоило добиться согласия сначала у своих родителей, а потом и у государства! Но если благословение родителей удалось получить буквально за два месяца, то во втором случае не помогали даже связи отца, который занимал солидный пост в правительстве. Сирийские власти не приветствовали женитьбу своих граждан на иноверках. Исключения делались только в том случае, если женщина после замужества соглашалась принять ислам. Ирина же менять вероисповедание не собиралась…

Несмотря на традиции своей страны, Саид прекрасно понимал супругу. Он и сам был довольно либерален в вопросах религии. Когда они с Ириной путешествовали по Европе, заходили и в католическую церковь, и в православный храм, и в синагогу. И везде он жертвовал деньги, довольно просто все объясняя: «Ты знаешь, Ириша, Бог один, только по-разному люди к нему обращаются».

Хотя есть примеры, отмечает Ирина, когда наши девушки, выйдя замуж за арабов, становились такими ревностными мусульманками, что их даже местным женщинам в пример приводили.

Восток — дело тонкое

Потом был переезд на родину мужа, в Дамаск. Жили там Саид и Ирина в самой обычной квартире, разве что площадью она была побольше, планировкой получше и полы в ней были из мрамора, но и то, только потому, что летом так легче переносить жару. В пригороде Дамаска у новых родственников Ирины были оливковые, гранатовые и апельсиновые рощи. А глава семейства умел выращивать арбузы без косточек.

— У мужа было несколько братьев. Трое уже погибло. Саид из них самый старший был… Деду его было сто лет. Саид при мне спрашивает как-то: «Дедушка, сколько вам лет?» Дед отвечает: «Пятьдесят». И потом добавляет: «Половину жизни я проспал». В отличие от многих соотечественников, у деда, как и у моего свекра, было только по одной жене, хотя в восточных семьях допускается одновременно четыре. Ровно столько страниц в паспорте отведено на запись о семейном положении.

В Дамаске был замечательный старый рынок — это нечто. Тончайшее сукно с оригинальными узорами, посуда с восточным орнаментом, самая необычная бижутерия, сумочки, оригинальная одежда в итальянских и французских бутиках… Не рынок, а целый город! В одном квартале продавался зеленый чай, видов до ста, коренья и специи можно было купить в другом переулке, чуть дальше. Изюм, оливки видов сорока, курага, жареные бобы, миндаль, кукуруза, арахис — и все это тоннами, глаза разбегаются! Везде зазывают, хватают за руку, просят попробовать, потрогать свой товар. Лучшие духи привозили из Каира. Они же самые стойкие. Выбирать и торговаться можно было бесконечно — торг не только уместен, но и необходим. Покупка без общения — зря потраченные деньги, считают на Востоке.

Но особенно хорош здесь был текстиль. Собственно, страну и вытягивали тогда пищевая и легкая промышленность, а также туризм.

Законы ислама предписывают женщинам носить одежду по щиколотки и обязательно платок на голове. К иностранкам тогда требования были такие же. Сначала Ирина была готова воевать за свои права, но, присмотревшись к сирийкам, поняла, что женщиной можно оставаться и в таких условиях.

На улице постороннему человеку нельзя разговаривать с девушкой и, не приведи Аллах, ее фотографировать. Но, несмотря на это, совершенно нет впечатления, говорит Ирина, будто прекрасная половина человечества там бесправна, забита и неуважаема. Главный принцип восточной морали — женщина-мать под надежной защитой мужчины, мужа. Он ответственен за то, чтобы отвести от семьи любые внешние невзгоды, а на жене — домашний очаг. И это тоже огромный, ценимый труд и ответственность.

Изначально отведенная роль матери и хозяйки дома воспитывается в девушках Востока с раннего детства. Лет с 13 она вполне может справляться с домашним хозяйством. Вопрос высшего образования и участия в общественной жизни представительницы прекрасного пола зависит, скорее всего, от материального положения ее семьи. Уже будучи замужем, она сама может решать, работать ли ей, оставив детей под присмотром служанки, или самой погрузиться в домашние хлопоты и воспитание.

— Пока ко мне пришло понимание роли женщины в арабской семье, чего только у нас не было, — продолжает Ирина свой рассказ. — И еда летала по комнате, и даже телевизор с видеомагнитофоном вылетали на улицу вместе с окном. На Востоке основа всех отношений — сдержанность. Мой муж никогда вслух не ругался, психовал молча, в самых крайних случаях уходил, хлопнув дверью. Возвращался часа через два-три с цветами и шоколадом — знал, что я просто обожаю сладости. Вообще в арабских семьях не принято, выясняя отношения, переходить на крик. Отсюда и 0,6% разводов с учетом многоженства и при всей простоте процедуры официального расставания…

Помню, однажды еще в Донецке мусульманки, которые жили со мной в общежитии, увидели, как наши женщины в оранжевых жилетках работают на железной дороге. Они тогда сказали: «Наши женщины такого не делают, мужчина не может позволить им такое делать». Недаром говорят, что только на Востоке женщина может почувствовать себя женщиной, а мужчина — мужчиной.

Хотя это когда было, сейчас и у них многое поменялось — женщины надевают на себя пояс Шахида, все «ломанулись» в террор, даже дети. Раньше такое просто было немыслимо.

Недолгое счастье

После длительного отсутствия мужа и последовавшего за ним известия о его гибели при трагических обстоятельствах среди его вещей она обнаружила хорошо спрятанный чемодан. В нем было все необходимое для создания …взрывного устройства. Все стало ясно. Сейчас она говорит об этом так:

— Бывают обстоятельства сильнее нас. Саид был очень умен, но, как верно говорят, на всякого мудреца довольно простоты. Не вляпался бы в политику — был бы жив. Так сложилось, что мне пришлось взять чемодан и уехать. По их законам, я должна была оставить там дочь. Мне даже деньги его брат предлагал за это, но я рискнула не уступить. Чудом удалось вырваться домой вместе с дочерью. До 10 лет ее за руку водила, ни на шаг от себя не отпускала.

Сегодня я живу прошлым. Кода-то меня раздражал мой статус домохозяйки, я завидовала нашим школьным учителям, которые 1 сентября шли по улицам с охапками цветов. Правду говорят: бойтесь своих желаний — они могут сбыться. Теперь я работаю учителем, получаю не очень большую зарплату и думаю, если было можно бы все изменить, вернуть, начать сначала — согласна на содержание в неволе…

КИРОВОГРАДСКИЙ ХИТ-ПАРАД

Время собирать диски. Самые лучшие диски и книги 2007 года — по мнению кировоградцев, конечно. А наше с вами мнение как всегда во многом расходится с официальными рейтингами.

От себя хочу поблагодарить продавцов книжных и музыкальных магазинов, видеосалонов, которые в течение года помогали мне готовить страничку «Смотри, читай и слушай» — в первую очередь работников книжного супермаркета «КС», магазина «Вiдеосвiт», частных предпринимателей Галину Руденко и Сергея Сотникова, сети салонов «Мьюзик-соло».

Что смотрели

2007-й войдет в историю кино как год кризиса идей. В прошедшем году нас просто забросали сиквелами и ремейками: «Человек паук 3», «Фантастическая четверка 2», «Шрек 3», «Крепкий орешек 4», «Пираты Карибского моря 3», «У холмов есть глаза 2», «Хостел 2», «Обитель зла 3», двадцать первый фильм бондианы «Казино “Рояль”», пятый «Гарри Поттер», «13 друзей Оушена», «Час пик 3», «Возвращение Супермена», «Бэтмен. Начало», «Эван всемогущий», «Бой с тенью 2», «Черепашки ниндзя 4», «Мистер Бин на отдыхе», «Ультиматум Борна»… Даже лучшие фильмы, которые кировоградцы посмотрели в этом году, — «Отступники», «Двенадцать» и «300 спартанцев» — ремейки старых кинолент.

Как ни странно, именно продолжения продолжений, снятые к тому же по комиксам середины прошлого столетия, мы с вами больше всего и смотрим. В соответствии с рейтингом РБК, самые большие кассовые сборы на территории СНГ собрали «Пираты Карибского моря: На краю света», «Гарри Поттер и Орден Феникса», «Человек-паук: Враг в отражении» и «Шрек 3». Но это касается сборов в кинотеатрах, покупали и брали напрокат кировоградцы совсем другие фильмы. По версии «Кировоградского хит-парада» на звание фильма года могут претендовать «Апокалипсис», «12», «Параграф 78» и «Монгол» — по крайней мере, только эти фильмы называли в числе самых востребованных больше, чем в течение одного месяца.

Что касается «Апокалипсиса» (в оригинале «Апокалипто» — «новое начало» или «раскрытие сущности»), то, на мой взгляд, это шедевр. После кровавых «Страстей Христовых» никто не ждал от режиссера Мэла Гибсона семейной комедии, но такого… Признаюсь, я так и не посмотрела фильм до конца — очень уж тяжело. После эпизода с очередью к жрецу, который решает, какой именно орган нужно вырвать из этого конкретного, живого человека, чтобы предсказать погоду на завтра, я не смогла себя заставить смотреть дальше. Цепочка людей, которые смотрят, как в страшных муках умирают те, кто стоял перед ними, и молча ждут своей очереди. Правители, считающие, что они могут использовать человеческий материал, как сочтут нужным, и народ, поверивший в это правило… Аналогии очевидны.

«Двенадцать» Михалкова — разочаровал, и не потому, что фильм плохой (фильм, на мой взгляд, как раз очень сильный), скорее из-за ожиданий, навеянных рекламой: казалось, тебя должно «порвать» в первые же секунды просмотра, а все не «рвет»… По мере просмотра никаких особых эмоций вообще не возникает. Два часа нам показывают один и тот же спортзал, одних и тех же людей, которые просто говорят — никакого действия, никаких спецэффектов. Фильм много выигрывает за счет великолепных актеров — Маковецкого, Гафта, Гармаша, Стоянова. Но это внешнее… Внутреннее описать сложнее: за два часа просмотра что-то внутри тебя неуловимо меняется. Фильм долго не отпускает, заставляет думать, искать аналогии в собственной жизни.

Еще один российский фильм «Параграф 78» тоже по-своему удался — как российский вариант голливудских блокбастеров. Местами — похоже на «Солярис», местами на «Чужого». Герои имеют по одной доминирующей черте характера и ведут себя вполне предсказуемо. Думаю, идея разделить фильм на две части и «подать» его зрителю с интервалом в пару месяцев принесла создателям дополнительную прибыль, но фильм от этого очень многое потерял. «Фильм первый» — это по сути предыстория: давно вышедшая на пенсию группа спецназовцев должна собраться вновь, чтобы узнать, что происходит на заброшенной военной базе. Главное событие происходит в самом конце — герои понимают, что они заражены страшным вирусом и в силу вступает параграф 78 экспедиционного устава: «Если возвращение группы представляет потенциальную угрозу, группа подлежит самоликвидации». И тут очень хочется посмотреть, что же будет дальше. Но через два месяца это совсем не так интересно, и «Фильм второй» смотришь уже просто по инерции. В целом это смотрелось бы много лучше еще и потому, что фильмы получились какими-то разными: первая часть больше похожа на психологическую драму, повествующую о сложных отношениях внутри коллектива, вторая — обычный боевик.

А вот фильм Сергея Бодрова о детстве и юности Чингисхана «Монгол», на мой взгляд, удался. Чингисхан — вообще личность неоднозначная: с одной стороны, самый кровожадный правитель всех времен и народов, с другой — человек тысячелетия по версии ЮНЕСКО, сумевший создать из разрозненных племен огромную и могущественную империю. А маленький Тимучин (Чингисхан до громкого титула), каким его видит Бодров, тем более интересен — счастливый, веселый, любящий, но уже гордый и самолюбивый мальчик, который умрет, но защитит свою честь и тех, кто ему дорог. Фильм красивый, актеры-дети играют просто потрясающе.

В целом приятно, что российское кино уже вполне может конкурировать с американским — по крайней мере, на постсоветском пространстве. В 2007 г. в Кировограде русские фильмы брали напрокат и покупали даже чаще, чем американские.

Среди самых популярных фильмов ушедшего года есть и безусловно хорошие (кроме уже названных я бы отнесла к этой категории добрую комедию 2006 года «Дикари», чешско-американскую картину «Иллюзионист» и замечательный детский фильм «Мост в Террабитию». Но больше все-таки фильмов-однодневок: перечитывая «хит-парады» за год, я с трудом вспомнила, о чем вообще шла речь в фильмах «Нас не догонишь», «Жара», «Черная орхидея» и т.п. Сильно разочаровал перестроечный «Груз 200», снятый с претензией на эпохальность и культовость, но откровенно дешево (зато саундтрек из песен Цоя, Гребенщикова, Лозы середины 80-х очень порадовал).

Единственный украинский фильм, который кировоградцы покупали и смотрели, — «Аврора» Оксаны Байрак. Фильм очень эмоциональный и, безусловно, талантливый, игра четырнадцатилетней Насти Зюркаловой заслуживает самых высоких оценок, но… Обидно, честное слово за наш кинематограф: почему врач, осмотрев девочку через час после аварии, тут же понимает, что та получила большую дозу радиации? Почему сироту из Припяти сразу же, не мешкая, отправляют на лечение в Америку? Географическое расположение детдома и АЭС тоже вызывает недоумение. Говорят, в «Монголе» и «300 спартанцах» тоже исказили какие-то исторические факты. Но как можно было так снять в Украине и для украинцев фильм о событиях, которые они все хорошо помнят?

Что читали

Самая покупаемая книга года — «Гарри Поттер» Джоан Роулинг. В августе кировоградский хит-парад возглавляла книга на английском языке Harry Potter and the Deathly Hallows, в сентябре — украинский перевод «Гаррi Поттер та Смертельнi релiквiї», в октябре — русскоязычный «Гарри Поттер и Дары смерти». Книгу продолжают называть в числе самых покупаемых и сейчас.

Главные конкуренты Джоан Роулинг на книжном рынке Кировограда — Харуки Мураками, Борис Акунин, Виктор Пелевин и Людмила Улицкая. Говорить о популярности какой-то конкретной книги Мураками нельзя: кировоградцы охотно покупали и «Подземку», и «Мой любимый Sputnik» (в книге имеется в виду как раз русское слово «спутник»), и первый роман писателя «Слушай песню ветра». Что касается Бориса Акунина, то больше всего покупали его «Нефритовые четки» — сборник, в который вошли три повести и восемь рассказов все о том же Эрасте Петровиче Фандорине. Действие происходит в разных странах, повести и рассказы существенно отличаются друг от друга манерой изложения и не воспринимаются как единое целое, но расставлены автором в хронологической последовательности. Читали вышедшие в этом году «Ампир. V» и «Шлем ужаса» Пелевина. В «Ампир. V» миром правят вампиры, которые «разводят» людей для получения «баблоса» — энергетической субстанции, которую люди выделяют, когда борются за место под солнцем. Для усиления выделения нужного продукта вампиры используют «гламур» («секс, выраженный через деньги») и «дискурс» («секс, которого не хватает, выраженный через деньги, которых нет»). В общем, жизненно. Что касается «Шлема ужаса», то я не берусь определить жанр книги: миф о Тесее и Минотавре писатель изложил в форме разговора в интернет-чате.

Охотно покупали роман Улицкой «Даниэль Штайн, переводчик», прототипом главного героя которого стал католический священник Даниэль Руфайзен, который во время Второй мировой войны, работая переводчиком в гестапо, спас от гибели множество людей, а потом, приняв католичество, переехал в Израиль, где много лет руководил католической общиной, служа литургию на иврите. Правда, по популярности история Даниэля Руфайзена сильно уступает другой книге Улицкой — «Казус Кукоцкого». Кировоградцы сначала по достоинству оценили сериал, снятый по книге, а потом уже стали читать Улицкую. Таким же образом второе рождение пережила в этом году «Московская сага» Василия Аксенова, написанная в начале 90-х.

Как ни странно, в номинации «Книги» симпатии кировоградцев и мнение маститых литературных критиков совпали почти полностью. Роман «Даниэль Штайн» российская Литературная академия назвала «Книгой года», «Ампир. V» занимает четвертую позицию в том же рейтинге (кроме названных в пятерку лучших вошли: «Алексей Толстой» Варламова, «На солнечной стороне улицы» Дины Рубиной и «Матисс» Илличевского). О Мураками и говорить нечего — в этом году он был номинирован на Нобелевскую премию в области литературы. Кстати, очень хотелось бы почитать английскую писательницу Дорис Лессинг, которая неожиданно для всех обошла живого классика японской литературы, но, к сожалению, ни на русском, ни на украинском языках ее книги не издавались.

По нескольку раз в нашем хит-параде появлялись также фамилии гламурной российской писательницы Оксаны Робски (за год она успела написать три новые книги о быте Рублевки: «Устрицы под дождем», «Casual-2» и «Zамуж за миллионера» в соавторстве с Ксенией Собчак) и модного ныне Сергея Минаева (тоже три книги: «Духless», Media Sapiens и Media Sapiens-2 — последние две о политтехнологе, работающем на выборах в России, что и для Украины в этом году было очень актуально). Сергей Минаев тоже удостоился в этом году литературной премии — ему вручили гран-при премии «Абзац» за самые сомнительные достижения в книгоиздательском деле. Газета «Книжное обозрение», которая является учредителем премии, пишет: «Впервые мы вручали гран-при человеку, чьи романы достойны обладать статуэтками по всем номинациям. Книги наводнены грамматическими, пунктуационными и фактическими ошибками». В качестве примера приведена фраза «уже подъезжая к дому, мне пришла мысль».

Кстати, как ни удивительно, пресыщенные политикой кировоградцы активно покупали книги Евгения Кушнарева «Выборы и вилы», «После майдана» Леонида Кучмы, «Мой Майдан» Бориса Березовского и «Юля» (биография Юлии Тимошенко, составленная Андреем Кокотюхой).

Самые востребованные отечественные писатели 2007 года — Любко Дереш (в этом году покупали первый роман писателя «Поклонiння ящiрцi», принесший ему известность «Намiр» и последнюю книгу «Трохи пiтьми») и Сергей Жадан (самой большой популярностью пользовался «Капiтал» — почти полное собрание сочинений, составленное самим автором). В данном случае выбор кировоградцев не совпал с мнением литературоведов. В середине декабря вручались две престижные литературные премии — «Книга года Би-би-си» и премия Конрада-Коженевского, учрежденная польским институтом. По версии «Би-би-си», лучшей книгой года был признан «Андрiївський узвiз» Владимира Дибровы (на премию были номинированы «Трохи пiтьми» Дереша, «Сьомга» Софии Андрухович, «Майже нiколи не є навпаки» Марии Мативос и «БЖД» Александра Ушкалова).

Польский институт выбирал не книгу, а писателя года — премия вручается «за последовательность в реализации творческого пути, инновационность формы и ломание стереотипов». Из трех финалистов, среди которых были Сергей Жадан и Наталья Сняданко, самым последовательным и инновационным жюри признало Тараса Прохасько. Запомните эти имена: возможно, именно Тараса Прохасько и Владимира Диброву мы будем читать в следующем году.

Что слушали

Сложней всего определить лидеров в номинации «Музыка». Кировоградцы то увлекались классикой, то вдруг все разом начинали слушать Высоцкого или приобретать диски с медитативной музыкой. Да и вообще странно сравнивать Мэрлина Мэнсона с группой «Бутырка» или выбирать, что лучше: новый альбом «Алисы» или танцующие Pussy Cat Dolls — у каждого свои поклонники.

Хотя безусловные лидеры все-таки есть. Во-первых, это Мaksим — в начале года мы пару месяцев слушали ее дебютный альбом «Трудный возраст», осенью она порадовала своих поклонников вторым альбомом — «Мой рай». Кстати, в своем выборе кировоградцы не одиноки — MTV назвал Маksим лучшей исполнительницей и лучшим поп-проектом года. Впрочем, все российские рейтинги поп-музыки отводят молодой исполнительнице место в первой тройке. Кроме Маksим чаще всего звучат Земфира (которая недавно выпустила новый альбом «Спасибо») и группа «Винтаж», состоящая из бывшего участника группы «А-Мега» Алексея Романова, бывшей вокалистки группы «Лицей» Анны Плетневой и профессиональной танцовщицы по имени Мия.

В русском роке тоже было из чего выбирать. Во-первых, новыми и довольно нетрадиционными альбомами в этом году порадовали мэтры: «Алиса» выпустила диск «Стать Севера», почти полностью состоящий из полуакустических баллад, а «ДДТ» — альбом «Прекрасная любовь», стиль которого представляет собой нечто среднее между роком и бардовской песней. Но в музыкальных рейтингах альбомы мэтров почти не упоминаются. Скажем, по версии Альтернативного музыкального телеканала А-ONE, лучший альбом года — «Правда?» группы Lumen, на втором месте «Король и шут» с альбомом «Продавец кошмаров» (в течение одного месяца он присутствовал и в кировоградском хит-параде), на третьем — Amatory с «Книгой мертвых».

Из отечественных исполнителей покупали «12 21» «Океана Эльзы», «Вiдправила message» Могилевской и «ЙоЙ#1» VovaZiL’vоvа.