Месяц: Декабрь 2007

«Минуту или две он изучал традиционные для средней полосы попытки записать названия окрестных деревень латиницей, чьи-то имена под грубыми коронами … и многочисленные торговые марки музыкального бизнеса» (Виктор Пелевин, «Generation П»).

Подобная «роспись», покрывающая хрестоматийные заборы, стены домов, гаражей, павильонов в детских садах и прочие подходящие поверхности, – явление типичное не только для средней полосы России или любой другой местности на постсоветском пространстве, но, по большому счету, для городов, сел и поселков всего мира.

Изобретение баллонов-пульверизаторов с краской во второй половине XX века вдохнуло в настенную живопись – граффити (от итал. graffiare — царапать) – новую жизнь и, в свою очередь, добавило проблем правоохранителям, муниципалитетам и собственникам сооружений, используемых в качестве «холста». На сегодняшний день в большинстве цивилизованных стран действуют разной степени жесткости законы, направленные против юных и не очень «художников», предпочитающих баллоны, стены и вкус опасности бумаге, кистям и затхлой атмосфере мастерской.

В последнее время (вдогонку за более развитыми мегаполисами нашей страны, где процесс пошел намного раньше) проявления творчества граффитчиков начинают заполонять центральную (и не только) часть Кировограда и других городов области, становясь достаточно массовым явлением. Вандализм это, все-таки искусство или, может быть, новое направление… успешной бизнес-деятельности? Журналисты «УЦ» попытались найти ответ.

До наших дней

Стремление увековечить себя «для потомков» доступным способом и в соответствии с собственными понятиями о «прекрасном» было свойственно человеку всегда, о чем свидетельствуют сохранившиеся наскальные рисунки первобытной эпохи, надписи на стенах древней Помпеи и не менее древних городов майя в Центральной Америке.

Нельзя сказать, что «пометки» наших пра-пра-предков несли более глубокую смысловую нагрузку, нежели теперешние «Коля+Вася=…» или всем известное слово из трех букв. Например, одна из типичных надписей на стене Помпейского лупанария гласит: Hic ego puellas multas futui («Здесь я … много девочек») или «19-го апреля я сделал хлеб», «Антиохус совокуплялся здесь с его подругой Ситерией» и т.п.

В то же время многие настенные произведения мастеров древности, вне всякого сомнения, имеют и немалую эстетическую ценность и могут по праву считаться произведениями искусства. «Баллонный» граффити-бум, начавшийся в США в 60-х, породил помимо новой волны «фольклорного» творчества, подобного образцам, приведенным выше, по сути новый вид искусства, достойный (и уже в значительной мере удостоенный) внимания.

Zdes byl ya!

Кировоградский обыватель не мог не заметить качественной эволюции, произошедшей в последние годы в сфере «настенного творчества» юных горожан. Наряду с традиционными «Маша любит Колю» на многих поверхностях, как-то: бетонных заборах (например, на улице Пацаева), бортах давно осушенного бассейна в дендропарке, набережной Ингула, стенах кинотеатра «Зоряний» — начали появляться многоцветные рисунки и надписи, претендующие на сюжет, композицию и стиль. Параллельно стены зданий, лайтбоксы, билборды и даже торговые ларьки начали понемногу покрываться малопонятными то ли словечками, то ли аббревиатурами, выполненными латиницей явно на скорую руку с помощью тех же баллонов или маркеров.

И если к первому разряду «произведений» большинство горожан, особенно старшего поколения, относятся, как правило, с определенной долей снисходительности, а иногда и с одобрением, то вторые вызывают у праздных наблюдателей непонимание и раздражение, а у хозяев «украшенных» таким образом сооружений – праведный гнев («Поймаю – убью!»). Хотя корень явления, дающего и те, и другие всходы, один – копирование. Или, если хотите, – распространение и укоренение стереотипов массовой культуры Запада, уверенно завоевывающей позиции на постсоветских территориях.

Именно с многоразового начертания так называемых «тэгов» — значков, содержащих собственные инициалы райтера (англ. writer – писатель, так себя называют сами граффитчики), его уличное «погонялово» или сокращенное название группировки, к которой он принадлежал, начиналась в свое время история современного граффити в Нью-Йорке. Рисовать целые полотна на стенах начали гораздо позже. А делалось это с единственной целью — заявить о себе, оставив свой индивидуальный или командный «тэг» в как можно большем количестве мест. Естественно, публичных – чтобы, опять же, побольше народу увидело. То есть по смысловой нагрузке «тэги» — не что иное, как американизированный аналог нашего «Здесь был я»…

Справедливости ради нужно отметить, что изначально такого рода «порча частного и муниципального имущества» имела и определенную идеологическую подоплеку… Арт-терроризм: во имя…

Показателен в этом смысле пример британского граффитчика Бэнкси. Западные СМИ называют его «самым разыскиваемым человеком в мире искусства». Его работы выставляются в самых престижных галереях мира. Он расписал Стену Плача, разделяющую Израиль и Палестину. Его настоящего имени не знает никто. Он называет себя «арт-террористом» и является поистине легендарным уличным художником.

Бэнкси, по его собственным словам, воспринимает город как «альтернативное современным медиа информационное поле» и использует его территорию как «художественное полотно для идеологической войны». Своими работами художник выражает протест войне, капитализму, засилью рекламы, загрязнению окружающей среды и подобным темам, волнующим современную леворадикальную молодежь.

Идейные райтеры — борцы с серыми стенами, «причесанным», просчитанным и обесцвеченным миром денег, обществом потребления, где господствует средний класс. Во всяком случае, именно так они мотивируют свою «антиобщественную» деятельность, достаточно строго, иногда просто до абсурда, преследуемую законом в Западной Европе и США.

Вот достаточно свежий пример, озвученный в СМИ в начале ноября: «Цветы, нарисованные шестилетним ребенком мелом на асфальте у входа в дом, стали причиной получения родителями малолетней художницы официального требования “уничтожить граффити” и угрозы штрафа в 300 долларов в случае невыполнения этого требования. Сама виновница происшествия, Натали Ши, говорит: “Моя мама получила штраф за граффити, но это было совсем даже не граффити. Это был рисунок. Красивый рисунок”. По всей видимости, соседи посчитали иначе и позвонили по телефону экстренной связи Санитарного управления Нью-Йорка, чтобы заявить о нарушении закона…» Как говорится, без комментариев…

Специального «закона о граффити» в Украине пока (?) нет. Хотя при желании к ответственности «художников» можно привлечь по ряду положений Админкодекса. Например, по статье 150 – «Нарушение правил пользования жилыми домами и жилыми помещениями».

Впрочем, о подобных случаях в Кировограде нам неизвестно. Наоборот – у нас периодически проводятся конкурсы граффити, под которые городские власти отводят определенные участки муниципального «бетона».

Легально и за деньги

В некоторых городах идут еще дальше. Так, тернопольские райтеры (у них даже есть своя зарегистрированная ассоциация) два месяца назад вышли на местное гороно с инициативой: на общественных началах проводить уроки настенной живописи в городском центре детского творчества. Она была поддержана. По мнению чиновников, обучение школьников граффити уменьшит количество хаотичных рисунков на стенах зданий города, поскольку детей приучат рисовать в специально отведенном месте. В феврале 2007 года исполком принял решение выделить «на растерзание» граффитчикам железобетонную стену на одной из улиц города. «Лучше, чтобы дети учились себя творчески выражать, а не пили или курили по дворам», — говорит председатель тернопольской ассоциации граффити Алексей Станько. И с ним трудно не согласиться.

Легализации граффити способствует и массовая коммерциализация этого вида искусства — творения райтеров широко используются в клипах, при оформлении клубов, дискотек и журналов (порой отнюдь не молодежных). В Германии, Дании, Норвегии и ряде других стран граффитчики уже давно и повсеместно выполняют работу на заказ, начиная от расписывания автотранспорта, магазинов и кончая оформлением частных увеселительных заведений. Уличный стиль стал модой.

Неудивительно, что в Украине, где большая часть молодежи озабочена поисками способа заработать денег, этот бизнес сформировался немногим позже, чем вошло в обиход само понятие, а его изначальная антирыночная идеология как-то не прижилась. То, о чем говорилось выше, уже давно в полной мере касается больших городов – Киева, Харькова и т.д. Приходит он и в Кировоград…

Так, еще во время позапрошлых парламентских выборов все мы наблюдали в разных местах города красочную тимошенковскую агитацию в стиле граффити на заборах и стенах. На досрочных выборах к ним прибавилось название Партии регионов, нанесенное баллоном через трафарет, в основном на столбах. Я уж не говорю о слоганах «Симоненко, ты прав!», выполненных одинаковым шрифтом краской цвета кумача (а какой же еще?), также массово «украсивших» в свое время город. Наивно полагать, что делалось все это некими фанатиками исключительно «за идею».

Не политикой единой: выборы — даже в нашей стране – дело сезонное и не очень частое. Местный граффити-бизнес развивается и в чисто коммерческой плоскости. Оказывается, в областном центре действуют и профессиональные бригады райтеров — совсем недавно одна из них работала над задним двором детской поликлиники, что возле кинотеатра «Зоряний» — по трудовому соглашению и договорной цене. Ребята, на которых совершенно случайно вышел главврач учреждения, яркими и качественно выполненными изображениями мультипликационных персонажей украсили здание, ранее вплоть до окон первого этажа покрытое традиционным «этнографическим материалом», о котором уже достаточно много сказано в статье.

Однако попытки выйти на связь с самими художниками через чиновников поликлиники успехом не увенчались – граффитчики старательно избегают общения с прессой под любым соусом. По словам заместителя главврача Юрия Тютюшкина, они аргументируют это тем, что реклама им не нужна – у них достаточно заказов, в частности, по декору гаражей…

Вместо послесловия

«…ничто не продается так хорошо, как грамотно расфасованный и политически корректный бунт против мира, где царит политкорректность и все расфасовано для продажи» (Пелевин).

История граффити – далеко не первый пример того, как вид творчества, зародившийся как часть протестной, радикальной молодежной субкультуры, со временем становится, подчиняясь железным законам общества рыночной демократии, банальным товаром, частью мира, против которого этот протест был направлен. То же в свое время случилось с так называемыми «русским роком» и русской советской фантастикой, в свое время несшими остросоциальную смысловую нагрузку, высмеивавшими и костерившими тоталитарный советский режим между строк, и выродившимися в выхолощенный, коммерческий «рокопопс» и коммерческую же, беззубую, «фэнтези», копирующие западные образцы.

Со временем «уличная живопись», скорее всего, станет просто еще одним из стилей декора, заниматься которым будут профессионалы. И подростки перестанут уродовать или украшать, как вам будет угодно, фасады наших домов, переключившись на что-нибудь другое…

«УЦ» продолжает проект «Все это было, было, было…». Наши читатели приносят и присылают в редакцию снимки, на которых запечатлены такие уголки Кировоградщины, которые многие наши жители уже и не помнят или не застали «в живых». Мы с огромным удовольствием принимаем фотографии и будем публиковать их в следующих номерах газеты. Давайте вместе с вами восстанавливать историческую память о нашем крае.

На месте нынешней областной филармонии в 1946 году находилась засолочная база «Горсмешторга». Слева виден купол Ковалевской церкви. Это фото предоставил нам В.Зосимов.

Накануне Дня местного самоуправления в рамках Кировоградского пресс-клуба реформ своим руководящим опытом поделились представители местных властей разных уровней – от сельского до областного.

Глава областного совета Николай Сухомлин во власти с 1974 года. Опытнейший управленец посетовал на нынешнюю пропорциональную систему выборов в органы власти и подчеркнул некоторые превосходства прежней, мажоритарной: «Раньше было так: обсудишь вопрос на депутатской комиссии и на сессию уже идешь спокойный – проголосуют. А сейчас депутаты другие, решение могут изменить в последнюю секунду – мол, так решила фракция. Но, думаю, утвердится все же нынешняя система выборов, мы придем к тому, что сможем нормально работать».

Органы местного самоуправления, в отличие от исполнительской ветви власти, не выстроены по вертикали. Поэтому Николай Сухомлин создал координационный совет при главе облсовета, в который вошли представители районных органов местного самоуправления и несколько мэров городов. Такая форма общения, обмена опытом, по мнению главы облсовета, очень помогает местным властям в решении проблем своих территорий.

Один из членов координационного совета, мэр Бобринца Леонид Кравченко, рассказал о своих методах управления городом и собственным примером доказал, что даже при самом скромном бюджете, оказывается, можно и возобновить водообеспечение в городе, и наладить освещение улиц, и привести в порядок парк. А также заинтересовать спонсоров в участии во всех этих проектах. Бобринецкий глава не делает секрета из того, как это у него получается. Он рассказал, что земельные участки в городе выделяются только на конкурсной основе, горсовет регулярно принимает участие в областном конкурсе на лучший проект по благоустройству территории, а спонсоры могут проконтролировать каждую копейку, которую они отчисляют на облагораживание города.

Мы, журналисты, пожалуй, мало говорим о еще одном варианте развития событий, который подстерегает человека, впервые «пробующего», что такое наркотик, — начинает ли он с «колес» или сразу со шприца. И кто знает, не окажется ли этот «альтернативный» вариант еще страшнее, чем смерть от передозировки или вследствие необратимого разрушения внутренних органов, для наркоманов – неизбежного…

Два уголовных дела под председательством одного судьи, Лилии Ивановой, слушаются в Ленинском суде Кировограда. И объединяет их не только это. Перед судом предстали брат и сестра, Василий и Елена К. По одному и тому же обвинению – распространение наркотиков. И последнее «совпадение»: оба они наркоманы – не стесняются назвать себя таковыми вслух, но факт продажи наркотиков категорически отрицают. В одном и том же судебном зале разыгрывается подлинная человеческая трагедия, третьим, а может быть, и главным невольным участником которой стала мать обоих наркоманов, Нина Александровна.

О деле Василия К. мы писали уже дважды на протяжении этого года. К наркотикам пристрастился после армейской службы, которую нес честно и добросовестно, как и положено настоящему мужчине, в одной из ракетных частей ныне ближнего зарубежья. Трижды добровольно лечился и все же вновь возвращался к употреблению наркотиков, потому что, по оценке Нины Александровны, «город у нас маленький, и даже тому, кто вылечился, не позволяют выйти из этого круга». Задержан в апреле прошлого года по подозрению в сбыте наркотиков на основании полученных оперативных данных. При этом сама его мать убеждена, что «оперативные данные» милиция получила от неизвестного лица далеко не случайно: кому-то очень приглянулась квартира Нины Александровны, а отказ продать ее вылился в задержание сына. Приговор суда первой инстанции был отменен апелляционным судом в мае этого года. Произошло это главным образом благодаря блестящей работе защиты – а защищала Василия Людмила Сосна, адвокат в городе известный. Дело пошло на доследование, а затем — на новое слушание. Правда, сам Василий К. так и остался в СИЗО.

Однако новый удар судьбы ожидал Нину Александровну сразу же после апелляционного суда. По тому же обвинению была задержана ее дочь. Несчастная женщина-пенсионерка, которая и без того разрывалась между поисками случайных заработков (чтобы добыть деньги на продуктовые передачи сыну, находящемуся под стражей) и поездками в СИЗО, оказалась почти в безысходном положении. Теперь ей приходилось навещать в СИЗО еще и дочь, и часто не на что было купить продукты даже для самой себя… И вот сегодня оба уголовных дела слушает суд первой инстанции. И так совпало, что в конце прошлой недели оба слушания прошли в один день, одно за другим, практически без перерыва.

Заседание в деле по обвинению Василия К. было коротким. Адвокат Людмила Сосна заявила, что новое следствие не ответило ни на один вопрос, поставленный апелляционным судом, и по этой причине ее подзащитному должна быть изменена мера пресечения, а дело отправлено на новое доследование. После чего слушание было перенесено.

На слушании же дела по обвинению Елены К. разразился самый настоящий скандал с трагическим привкусом.

Представитель ОБНОНа, выступающий свидетелем, сообщил суду, как были получены доказательства. Их сбор осуществляется милицией на основании оперативных данных (по мнению Нины Александровны, как и в случае с сыном, речь вновь может идти об анонимке), что такой-то занимается продажей наркотиков. Механика получения доказательств, как выяснилось, выглядит таким образом. Лицо, проводящее «контрольную закупку», в присутствии понятых показывает, что карманы его одежды пусты, получает деньги на проведение «контрольной закупки» и отправляется по нужному адресу. Понятые, находясь в прямой видимости подъезда, в который вошел «покупатель», ждут в машине его возвращения. После чего им демонстрируется шприц, заполненный наркотическим веществом, купленным у торговца наркотиками. Собственно говоря, в какой квартире побывал «покупатель» и у кого купил зелье, понятые не видят. Но, отметил представитель ОБНОНа, поскольку оперативные данные указывают только на одного подозреваемого, проживающего в этом подъезде, то факт покупки именно у этого лица следует считать доказанным.

И в этот момент у Нины Александровны сдали нервы. Ее дочь, начала кричать дошедшая до отчаяния мать, никогда не занималась и не могла заниматься изготовлением и продажей наркотиков – в противном случае она, мать, знала бы об этом. Дочь была замужем за обеспеченным человеком, когда потом осталась одна, попала в настоящую пучину наркотической зависимости: продала квартиру, потратила все деньги на свою пагубную страсть. А в последнее время жила с ней, с матерью, поэтому кому, как не Нине Александровне, знать, изготовляла ли и продавала ли ее дочь наркотики. Этот нервный срыв завершился тем, что суд вполне правомерно удалил Нину Александровну из зала и объявил перерыв. По ходу допроса свидетеля у защитника Елены К. Евгения Кривоносова, адвоката областной коллегии адвокатов, возникло несколько уточняющих вопросов. В то же время, по его оценке, полную картину может дать только продолжение допроса других свидетелей.

На этом действительно стоит поставить точку и ждать приговора суда. Потому что мораль этой истории нужно искать не в зале судебных заседаний – она в другом. Стоят ли слезы, нервные срывы, страдания и изорванные сердца матерей того иллюзорного удовольствия, которое дают наркотики? Думает ли об этом тот, кто впервые «пробует»?

Но есть и еще одна вещь, которую должно понять общество: наркомания – это не только прямой путь в могилу. Альтернативой преждевременной смерти может стать… тюремное заключение.

Рано или поздно каждый наркоман, чтобы «заработать» на наркотики для себя, сам начинает заниматься их продажей – такова милицейская точка зрения. Стоит ли удивляться, что рано или поздно он как потенциальный преступник попадает в поле зрения милиции? А далее события катятся по отработанной схеме: понятые, контрольная закупка, задержание, СИЗО, суд, приговор… С точки зрения общества, этот вариант не менее страшен, чем бессмысленное существование в наркотическом угаре, заканчивающееся преждевременной смертью. А с точки зрения наркомана?..

Если милицейская точка зрения справедлива, то у каждого наркомана есть только одна перспектива – попасть на нары. А если этого не произошло, то ему просто повезло – он успел умереть раньше…

Одинокий дом с серьезными намерениями хочет познакомиться с надежным, без вредных привычек инвестором с целью создать прочный союз. Такого рода объявлениями впору было бы оклеить столбы не только вблизи улиц Конева и Жадова в 102-м микрорайоне, но и по всему Кировограду. Впрочем, информация, приглашающая потенциальных инвесторов начать диалог в отношении «одинокого дома» (как и целого ряда других объектов в областном центре), уже давно «висит» на сайте Кировоградского горисполкома. Мы рассказали об этом в месячной давности публикации «Алло, мы ищем инвесторов!», упомянув в ней и ЖСК «Полет».

Не «алло, мы ищем», а «почему в Кировоград не идут инвесторы?» — такой поворот темы предложили представители ЖСК, обратившиеся в редакцию. По их мнению, ответ на этот вопрос как раз и дает история, которая сегодня разворачивается вокруг ЖСК «Полет».

Созданный 15 лет назад жилищно-строительный кооператив, судя по всему, смотрел в будущее с оптимизмом. Период «временных трудностей», который начался в стране, получившей независимость, воспринимался именно как временное, преходящее явление. Его истинных масштабов никто еще не осознавал. Члены кооператива продолжали работать и сдавать деньги на строительство своего будущего жилья. Сначала рубли, потом обесценивающиеся купоны-карбованцы, потом гривни, которые в момент введения национальной валюты были всего лишь в два раза дешевле доллара. И дом рос на их глазах.

Но… Произошло то самое «но», без которого не обошлась ни одна из историй новейшего времени. Строительная фирма-подрядчик попала под следствие и суд. Почему тогда же «Полет» не предъявил ей гражданский иск – ответ на этот вопрос и сегодня остается неясным. Перспектива завершения строительства начала исчезать в тумане. Члены ЖСК начали массово писать заявления о выходе из кооператива. Сохранившие членство, не видя перспективы, перестали сдавать деньги на строительство… Однако в этом году возник новый поворот: появился инвестор, готовый вложить деньги в завершение строительства. Дело осталось за малым – провести общее собрание ЖСК и утвердить договор купли-продажи. Но вокруг этого «малого» сегодня закручивается новый сюжет, больше всего похожий на трагифарс.

Вот в качестве примера одно из очередных собраний. В зал, где оно проходит, большинство членов кооператива вступает с выражением обреченности на лице. Многие ворчат уже с порога: «Ходим сюда, как на работу, и все без толку». Затем выясняется, что нет кворума. Далее – что неизвестно, как этот кворум считать. Ибо с выбывшими (написавшими заявления о выходе) ЖСК не рассчитался, соответственно, считать их выбывшими нельзя. Далее выясняется, что всех собрать все равно невозможно: адреса и телефоны 15-летней давности уже якобы не отвечают действительности. Потратив полтора часа на говорильню и взаимные обвинения, члены ЖСК в очередной раз расходятся ни с чем.

Договор купли-продажи – еще один камень преткновения. Первый платеж в размере порядка 9-10 тысяч у.е. покупатель (инвестор) обязуется перечислить сразу после подписания договора. После этого платежа право собственности на дом перейдет покупателю. На втором этапе (то есть уже после перехода права собственности) – до апреля 2009 года включительно — должен быть перечислен остаток платежа: со всех сумма под полмиллиона у.е. Кто из желающих раз и навсегда «оформить развод» с ЖСК, как и когда получит возврат внесенных им денег, этого из договора не видно. Казалось бы логичным каждому члену ЖСК выдать документ, подтверждающий сумму, которая ему причитается к выплате. Еще лучше – гарантию оплаты, дающую право на обращение в суд в случае невыполнения. Но и это – повод для взаимного непонимания. Одна из участниц кооперативного строительства, например, сообщает, что в начале 1990-х внесла пай в размере более 80 тысяч даже тогда еще почти полновесных советских рублей, а сегодня ей обещают вернуть… 8 грн. с копейками! Правда, если учесть, что в момент введения национальной валюты соотношение гривня-купон составляло 1:100000, то могли бы, получается, пообещать вернуть и 80 коп. Словом, нет ясности в том, как рассчитываться с пайщиками.

Другой участник ЖСК говорит, что, пока шло строительство, учет внесенных средств велся не только в рублях/купонах/гривнях, с которыми нынче и черт голову сломит, но и – внимание! – в оплаченных квадратных метрах жилой площади. По его словам, он успел оплатить 12 квадратных метров – причем не недостроя, а уже завершенного строительства. То есть и должен получить деньги за эти 12 кв. метров по сегодняшней рыночной цене. А тот факт, что договор заключается, исходя из стоимости 160 у.е. за кв. метр, равносилен беззастенчивому грабежу пайщиков.

Но где этот учет взносов, пересчитанных на квадратный метр, сохранен ли он, этого никто из пайщиков не знает. Предложение же провести ревизию натыкается на признание, что членов ревизионной комиссии ЖСК никто и в глаза никогда не видел. Настораживают пайщиков и сроки расчетов. Где гарантии, спрашивают они, что фирма-покупатель к началу выплат не обанкротится? Что право собственности на дом не уйдет к некому частному лицу, которое не будет правопреемником во всех других аспектах – в первую очередь в том, чтобы выплатить оговоренные договором полмиллиона у.е.? По этой логике получается, что дом может уйти сейчас всего лишь за 9-10 тысяч у.е., тогда как по завершении строительства его стоимость может составить уже 6-8 млн. долларов, обеспечив инвестору-достройщику просто фантастическую сверхприбыль.

Но это все – так называемая внутренняя кухня ЖСК, с которой пайщики должны разобраться сами. Правда, поскольку «разобраться» пока не получается, часть из них уже обратилась с коллективными заявлениями в прокуратуру и УБОП. Внешнюю же сторону дела, имеющую прямое отношение к заявленному в самом начале этого материала вопросу, еще, похоже, никто не попытался оценить во всей ее полноте. Да, звучат слова, что продавать дом нужно исключительно с аукциона, но они так и остаются гласом вопиющего в пустыне. По словам одного из членов ЖСК, кроме фирмы, с которой уже якобы подписан протокол о намерениях, есть другие вполне реальные инвесторы. Причем как будто даже готовые немедленно рассчитаться со всеми пайщиками, а затем вложить деньги в завершение строительства, но «отпугивает» их отсутствие прозрачности и невозможность диалога с ЖСК.

А с другой стороны – есть ли возможность для подобного диалога? Мимолетного взгляда достаточно, чтобы увидеть, насколько разобщены пайщики ЖСК. Одни, написав заявление о выходе, возможно, уже забыли всю эту затею со строительством как дурной сон. Другие, возможно, просто смирились с потерей денег – как многие смирились с потерей вкладов в Сбербанке и вложений в трасты и прочие фирмы и фирмочки, сулившие в свое время золотые горы. Третьи не забыли и не смирились, но не имеют поддержки, чтобы изменить ситуацию. Четвертые продолжают мечтать о собственном жилье и надеются получить его, когда замороженное строительство будет-таки завершено. Они, пайщики ЖСК, все разные. Но все в равной мере хотят быть уверенными в честности начатой процедуры и конечном результате. Правда, не очень-то и заметно, чтобы эта одинаковость устремлений их объединяла. Словом, «полет» продолжается. И неизвестно, чем он завершится.

Уже через пару-тройку лет наш Ингул обещает измениться до неузнаваемости. Но только в том случае, если работы по расчистке и расширению главной водной артерии Кировограда будут проходить хотя бы сегодняшними темпами.

Такие радужные выводы напрашиваются после выездной пресс-конференции мэра Кировограда Владимира Пузакова в места, где в настоящий момент проходят рекоочистные мероприятия – в микрорайон Завадовка. В этом году на спасение реки и ликвидацию заболачивания прилегающих к ней земель из госбюджета было выделено 500 тыс. гривен. В три раза меньше выделил городской совет. Так, уже сейчас верхняя часть водного зеркала в районе Завадовки достигает ширины 12-13 метров. Еще совсем недавно она местами едва дотягивала до полутора…

В следующем году такую же сумму городская власть планирует освоить на расчистку Ингула от моста в районе облсуда до моста, примыкающего к переулку Винниченко. И таким образом ликвидировать еще одну зону подтопления в центральной части города. Следующая на очереди, по словам В. Пузакова, – река Сугоклея. «Проблема расчистки рек в Кировограде существует с 1974 года, — подчеркнул мэр. – И если раньше хоть какие-то меры предпринимались, то 2005-2006 гг. – это выброшенные годы, никто никаких работ на Ингуле не проводил. А под лежачий камень, как известно, вода не течет…»