Рубрика: 46

Под добровольцем в этом материале мы подразумеваем волонтера, человека, имеющего привычку заботиться о близких людях, помогая им абсолютно добровольно и без какой-либо выгоды. Волонтеры тратят свое личное свободное время на благо нуждающихся в помощи людей. Эти люди очень нужны обществу, особенно нашему, особенно сегодня. И они, к счастью, у нас есть. Но хотелось бы, чтобы их было больше.

Глава социального отдела Кировоградской епархии УПЦ протоиерей Андрей Бобрик волонтерством в нашем городе занимается в течение полутора лет. У него есть союзник по милосердию, друг отец Дионисий. Все началось с желания привлечь к доброму и светлому молодежь. Так при епархии образовалась «молодежка».

«В воскресные дни мы собираемся в учебном помещении Преображенской церкви. Возраст молодежи — от пятнадцати до тридцати пяти лет. Мы общаемся за чаем, сладостями. Формат свободный, это не лекции. Мы с отцом Дионисием предлагаем какую-то тему для обсуждения, ребята ее развивают, задают вопросы», — рассказал отец Андрей.

Начиналась «молодежка» с пятнадцати человек. Со временем она увеличилась до сорока. Сейчас наблюдается небольшой спад. Священник объяснил это тем, что открылись новые храмы и молодые люди перешли туда. Например, две девушки теперь по воскресеньям ходят в Успенский храм, что на Николаевке, и приглядывают там за маленькими детьми в то время, как их мамы находятся на службе. Своеобразный детский сад. Еще несколько человек ходят в храм возле Ангела-хранителя, кто-то — к отцу Сергию в храм на 101-м микрорайоне. Все при деле, но ребятам этого оказалось мало, и они испытали потребность помогать людям за пределами храмов.

«Молодежь сегодня дружит с Интернетом. Ребята посмотрели, как развито волонтерское движение в других городах, и предложили организовать такое же в Кировограде», — рассказал священник. Так возникла идея акции «Письмо надежды», в рамках которой ребята захотели переписываться с онкобольными детьми. Отец Андрей обратился в гематологическое отделение детской областной больницы с данным предложением. Ему организовали встречу с родителями маленьких пациентов, и они дали добро на переписку.

«На тот момент в стационаре находилось пятнадцать детей, — рассказал священник. — На молодежном собрании мы распределили, кто кому будет писать. Нас предупредили, что онкобольные дети не сразу будут отвечать на письма, чтобы мы не расстраивались. У нас получилось так, что самая старшая девушка Татьяна (ей было шестнадцать лет. К сожалению, ее уже нет) ответила уже на второе письмо. Мы каждый вторник носили письма в отделение, где раскладывали их на специальном столике. Маленьким детям читали родители. Так завязывалась дружба по переписке. Через полгода Татьяна написала нашей девушке Валентине, что хочет с ней встретиться. Родилась новая идея — посетить гематологическое отделение. Но не просто пойти в гости, а чем-то с ребятами заняться».

Переписка продолжается и сейчас. Но, кроме этого, молодежь каждый вторник приходит в отделение и проводит время с детьми, хоть ненадолго отвлекая их от болезни. Волонтеры вместе с пациентами рисуют, лепят, делают поделки. Для детишек, которым нельзя покидать палаты, прямо во дворе, под окнами, устроили маленький «Майдан’S»: с воздушными шариками встали так, что образовалось сердце, приседали, подпрыгивали, а затем отпустили шары в небо. Было очень зрелищно и символично.

Идея «молодежки» постоянно развивается, из нее возникают новые проекты. Так, уже четыре раза ребята проводили ярмарки, на которых продавали поделки, сделанные вместе с больными детьми. Цену не назначают, говорят, что не меньше двадцати гривен каждая поделка, чтобы собрать все-таки существенную сумму. Были люди, которые давали пятьсот гривен! На вырученные деньги ребята приобретают необходимые для онкобольных детей лекарства или делят заработанную сумму между пациентами.

Странно, почему в гематологическом отделении не появляются студенты педуниверситета. Ребята, будущие педагоги, среди вас ведь есть такие, кто мастерски владеет техникой вышивки, оригами и прочими премудростями, называемыми «хенд мейдом». Придите к детям, разукрасьте их больничные будни! То же касается и студентов медколледжа. Они, кажется, должны волонтерством подобного рода заниматься в рамках учебной программы. Почему же в гематологию ходят всего пятнадцать молодых людей, большинство из которых не имеет отношения ни к прикладному мастерству, ни к медицине? Между тем детишки в больнице с нетерпением ждут каждого вторника, когда к ним придут их добрые «доктора».

Отец Андрей вынашивает идею внедрения в больнице Доктора Клоуна. Такие есть в других городах, и они положительно влияют на процесс выздоровления маленьких пациентов. Аниматоры Кировограда, подхватите идею! Не все же время за деньги прыгать и чудить…

Однажды, поздравляя пациентов детской областной больницы с Рождеством, отец Андрей и отец Дионисий зашли в отделение для новорожденных. Там они увидели «отказников». Понятно, что они стали заходить туда регулярно. Соски, памперсы, пеленки, смеси… Пожертвования прихожан и просто неравнодушных людей идут на закупку необходимых вещей. Недавно в отделении сгорел бойлер, священники за помощью обратились к Тиграну Хачатряну. Мужчина баллотировался в Верховную Раду и сказал, что после выборов поможет. Были опасения, что после выборов обещание забудется, но, по словам отца Андрея, Тигран оказался честным человеком и свое обещание выполнил.

Священники, кроме материальной помощи, отделению для новорожденных оказывают и помощь духовную. Они совершают таинство крещения «отказников». «Некоторые дети очень слабые, находятся на грани жизни, и сами врачи приглашают нас в надежде на то, что крещеный ребенок будет иметь больше шансов выжить», — говорит отец Андрей.

Как можно помочь этим малышам? Конечно, памперсами, пеленками и сосками. Сотрудники отделения согласны самостоятельно шить пеленки, была бы подходящая ткань. Можно стать крестным какому-то ребенку, но это очень ответственно. Отец Андрей говорит, что если не крестным, то можно стать молитвенником — мамой или папой. Этот человек будет записывать имена детей, даты, когда их крестили, а потом за них молиться. Священник говорит, что это немалая и тоже очень важная поддержка.

Волонтерство не ограничивается возрастом. У отца Андрея есть идея посещать пациентов паллиативного отделения больницы на Валах. Он понимает, что молодые люди, возможно, не готовы смотреть в глаза смерти, а пожилые люди смогли бы быть полезными. И в связи с этим священник очень хотел бы вовлечь в волонтерство бабушек, сидящих на лавочках у подъездов. Пусть бы приносили пользу, облегчая последние дни жизни людям, которые именно в этот период должны чувствовать, что они не одни…

Уважаемые кировоградцы, встряхните свои души, выньте из них то, что называется милосердием, состраданием, добротой и готовностью помочь. Поверьте, вам станет интереснее и легче жить. Кто готов стать добровольцем — обращайтесь к отцу Андрею. Его телефон — 097-675-09-72.

Елена Никитина, «УЦ».

У рядового кировоградца Турция ассоциируется прежде всего с отелями, пляжами и толпами туристов (в подавляющем большинстве русских). Однако вскоре мы узнаем и иную сторону этой замечательной страны — медицину.

На минувшей неделе Кировоград посетил Эрдал Окур (на фото слева) — один из ведущих турецких торакальных хирургов, член Европейской ассоциации торакальных хирургов и Турецкого центра респираторных исследований. Именитый врач прочел лекцию на заседании областного хирургического общества, проходившем на базе Кировоградской областной больницы, а также посетил Больницу Святого Луки. Цель визита — налаживание связей и обмен специалистами между кировоградскими медучреждениями и обширной сетью турецких клиник «Аджибадем». В одной из клиник этой сети — «Аджибадем Бакыркёй» — и работает Эрдал. Сотрудничество началось еще в прошлом году, благодаря ему один из кировоградских врачей уже прошел стажировку на базе клиники в Турции.

— Хочу отметить, что представители «Аджибадем» сами вышли на нас и предложили сотрудничество, — говорит Григорий Урсол, генеральный директор компании «Ацинус» и основатель Больницы Св. Луки. — В перспективе планируется открыть представительство «Аджибадем» в Кировограде, на базе нашей больницы. В выигрыше от этого будут прежде всего кировоградцы, так как они получат доступ к медицине высочайшего уровня по гораздо более умеренным ценам, чем в странах Европы. Дело в том, что турецкая медицина ни в чем не уступает европейской, в арсенале «Аджибадем» — новейшие разработки и достижения в сфере диагностики и лечения онкологии, неврологии, других заболеваний, но цены на их услуги на порядок ниже европейских.

Сегодня у нас Турция ассоциируется с пляжным туризмом, но в Средней Азии она занимает одно из ведущих мест по медицинскому туризму. Сюда едут пациенты из тех стран, в которых люди слишком бедны, чтобы оплачивать астрономические счета европейских клиник. В Украине предпочтение отдается европейской и израильской медицине, но далеко не все могут позволить себе лечиться в Германии или Швейцарии. Благодаря представительству «Аджибадем» больше кировоградцев смогут позволить себе медицинскую помощь мирового уровня, а это — сотни и тысячи спасенных жизней. Специалист, который сегодня приехал к нам, является одним из ведущих в Турции врачей, использующих метод малоинвазивной хирургии. У нас это направление только начинает развиваться, поэтому сегодняшний визит и лекция Эрдала Окура на заседании общества, посвященная использованию метода эндоскопии в торакальной хирургии (в том числе при лечении рака легких), чрезвычайно актуальны для нас.

Эрдал Окур любезно согласился ответить на вопросы корреспондента «УЦ». В беседе были затронуты не только медицинские темы, врач представил свой взгляд на Украину и события, происходящие в ней.

— Эрдал, расскажите, пожалуйста, на каких принципах строится система медицины в Турции и что позволило вывести ее на столь высокий уровень.

— В нашей стране медицина разделена на государственную и частную. Каждый гражданин Турции получает государственную страховку, по которой он может получить ряд медицинских услуг в государственной больнице совершенно бесплатно. Однако государственные больницы оказывают не все услуги. Если пациенту показана процедура, которую государственная больница не предоставляет, он может обратиться в частную клинику и оплатить лечение или оформить частную страховку. В экстренных случаях больного обязана принять любая больница совершенно бесплатно, независимо от того, является она частной или государственной, и оказать ему необходимую экстренную помощь до стабилизации состояния. После этого пациент, если он был доставлен в частную клинику и у него есть частная медицинская страховка, остается на лечение. Если страховки нет, он может лечиться дальше за собственные средства. Если средств нет или пациент принимает решение лечиться бесплатно, его доставляют в ближайшую государственную больницу.

Я думаю, что причиной подъема медицины в Турции стала грамотная страховая политика. Государственная страховка покрывает довольно большой перечень заболеваний. Кроме того, при наличии этой страховки аптеки продают нужные вам для лечения лекарства со значительной скидкой. Правда, список этих лекарств не бесконечен, в него входит только самое необходимое. Лекарства, которые в этот список не входят, вам придется покупать по полной стоимости. То же и с медицинской помощью — основные ее виды оказываются в государственных поликлиниках и больницах по страховке. Но есть услуги, которые могут оказать только частные клиники, — например, операции с использованием системы «Да Винчи». Но должен отметить, что услуги в частных клиниках Турции по стоимости вполне доступны большинству граждан.

— Почему представители сети «Аджибадем» сами вышли на контакт с Больницей св. Луки?

— Сейчас компания ищет новые рынки. В этом плане Украина имеет большой потенциал. На вашем рынке медицинских услуг плотно обосновались компании из Германии и других стран Европы, так вот — мы намерены потеснить их, предоставляя те же услуги на том же уровне качества, но гораздо дешевле. К тому же для поездки в Турцию украинцам не нужно оформлять никаких шенгенских виз. Чтобы обратиться в клинику, не нужно искать переводчиков и звонить по международным линиям, надо просто заполнить форму на официальном сайте «Аджибадем» — на вашем родном языке. В штате клиник работают переводчики, за их услуги пациентам платить не нужно.

— Вы в Украине впервые, причем приехали в довольно бурное время. Что обычный житель Турции сейчас знает об Украине?

— Мы знаем, что зимой прошлого года ваш народ восстал против коррумпированного президента и изгнал его, избрав европейский курс. При этом какая-то часть ваших граждан на востоке не поддержала этот курс, пожелав более тесно сотрудничать с Россией. Россия этим воспользовалась для того, чтобы удержать Украину от дальнейшего продвижения по европейскому пути и начала обеспечивать эту часть граждан оружием, поддержав начавшееся в стране военное противостояние. Вот в целом и все. Кстати, сначала поездку в Украину предлагали другому специалисту, но он отказался, так как на территории страны идут боевые действия. Я согласился после того, как мне объяснили, что военные действия идут только на небольшой территории на востоке Украины, а в Кировограде все спокойно, люди работают и живут обычной мирной жизнью.

— Думаю, для вас не секрет, что российские и украинские туристы любят ездить в Турцию. Отличаются ли наши, украинские туристы, от русских?

— В общем, отличий почти нет, ведь и русские, и украинцы в основном говорят на русском языке. Ведут себя тоже похожим образом. Некоторые, приезжая на отдых, на две-три недели снимают целые виллы на берегу моря или в дорогих кварталах Стамбула, стоимость аренды которых — несколько тысяч долларов в сутки. Причем подобным образом себя ведут и русские, и украинцы. При этом они рассказывают, как тяжело жить в их стране, какой низкий уровень жизни, как тяжело приходится работать, чтобы обеспечить себя самым необходимым.

— С пляжным туризмом все понятно. А много ли украинцев приезжают в Турцию на лечение?

— В основном из бывших советских стран к нам на лечение приезжают из Грузии, Казахстана, Азербайджана, Узбекистана. Украинцев мало. Думаю, это потому, что, с одной стороны, перечисленные страны находятся довольно близко к нам, к тому же люди в них живут беднее, чем украинцы, лечиться в Европе они не могут. С другой стороны, у вас в стране очень мало людей знают о нашей медицине, думаю, это главная причина того, что мало украинцев лечатся в Турции. Сейчас мы пытаемся исправить эту ситуацию.

— Турция с недавнего времени вошла в сознание украинцев еще и как страна женских сериалов. Сериал о Роксолане у нас смотрят уже несколько лет.

— Правда? Я этого не знал. Приятно такое узнавать, хотя сам я не смотрю сериалы. Насчет «Роксоланы», то, думаю, такая популярность объясняется тем, что события, которые изображены там, отражают одну из наших общих страниц истории.

Будем надеяться, что наша общая история будет иметь продолжение, а Турция в сознании кировоградцев станет не только страной отелей и пляжей, но и страной высококлассной медицины.

Беседовала Виктория Барбанова, фото Павла Волошина, «УЦ».

В рубрике «Земляки» мы пишем обычно о людях, родившихся в XIX-начале XX века, потому что до этого никаких земляков у нас и быть не могло. Дикое поле, по которому кочевали гунны, хазары и татаро-монголы, в XVI–XVIII веках было практически безлюдным. И оставалось бы таким еще долго, если бы не авантюрный характер Ивана Самойловича Хорвата.

В 1751 году тогда еще австрийский полковник Иван Хорват обратился к послу Российской империи в Вене графу Бестужеву-Рюмину с просьбой о разрешении ему и другим сербам поселиться в России. Речь шла о сербах-граничарах, которые охраняли границу Австрии, поэтому Хорват обещал создать из переселенцев гусарские и пандурские полки для охраны границ Российской империи. Российскому правительству проект понравился, и 13 июля 1751 года императрица Елизавета Петровна объявила Хорвату, что «сколько бы из сербского народа в Российскую Империю перейти не пожелало, все они как единоверные, в службу и подданство приняты будут». 10 октября того же года в Киев прибыла первая колонна переселенцев из 77 человек во главе с Иваном Хорватом. Хорвату тут же был пожалован чин генерал-майора, 3 000 рублей на устройство переселенцев и земли по правому берегу Днепра длиною более 30 миль, между реками Синюхой и Тясмином. Эти поселения получили название Новой Сербии и поставлены были под непосредственное и единственное управление Хорвата, который не подчинялся никому, кроме Сената. Так с сомнительного проекта молодого полковника и семидесяти семи сербов началась история нашего края…

Открытия и традиции

Идея написать еще раз об Иване Самойловиче Хорвате принадлежит большому другу нашей газеты и нашего города Виктору Васильевичу Петракову. Он позвонил нам еще во время избирательной кампании и рассказал о почти сенсационном открытии:

– Мы все считали, что Хорват умер в ссылке в Вологде, – рассказал он. – Но это заблуждение! Оказывается, Хорвата помиловали, он вернулся в свое имение на территории современной Харьковской области, где и умер. А вы вообще знаете, за что его сослали в ссылку? За то, что он закупал военное обмундирование за границей по завышенным ценам! А когда его на этом поймали, попытался замять дело с помощью крупных взяток сановникам, приближенным к царю, в числе которых был и генерал Мельгунов (будущий генерал-губернатор Новороссийской губернии, который организовал типографию в Крепости Святой Елисаветы и проводил археологические раскопки скифских курганов на территории нашей области. – Авт.).

Очень подробная статья «Сербский генерал Хорват и Вологда. Какая связь?» была опубликована в вологодской газете «Красный север». Я поехал в Вологду и разыскал автора. Ольга Шигаревская – пенсионерка, бывший следователь, она долго и скрупулёзно изучала архивные документы и сделала открытия, до которых у большинства из нас руки не доходят…

Так что для нашего края откаты и взятки – это не просто какая-то там коррупция, а вековая традиция, не следовать которой чиновники-патриоты, наверное, просто не могут. Наша история, как это ни печально, началась с растраты денег, выделенных для устройства переселенцев, на личные нужды, и взяток трем сановникам, чтобы замять дело… Статью Ольги Шигаревской, которая в «Красном севере» печаталась с большими сокращениями, Виктор Петраков передал нам. Статья действительно не совсем газетная – очень большая по объему и сложная для восприятия, с огромным количеством ссылок, цитат из документов и т. п. К тому же Ольгу Шигаревскую, по понятным причинам, больше интересовал вологодский период жизни Ивана Самойловича Хорвата. Поэтому и мы, с разрешения автора, напечатаем только отрывки из нее. Кроме того, читая статью и уточняя для себя какие-то детали, мы нашли еще один очень интересный материал о Хорвате – статью доктора исторических наук калининградца Юрия Костяшова «Сербский авантюрист на русской службе», опубликованную полтора года назад в журнале «Славяноведение», некоторые отрывки из которой тоже хочется процитировать.

От Елизаветы до Екатерины

Ольга Шигаревская пишет:

«История, результатом которой стало появление сербского генерала в вологодских краях, такова: Иваном Самойловичем Хорватом были основаны сербские поселения, получившие названия Новой Сербии и Славяносербии, основана крепость Елисаветград. И. С. Хорват был начальником этих поселений. Занимая эту должность, он допустил ряд злоупотреблений по службе».

Юрий Костяшов описывает деятельность Ивана Хорвата в Новой Сербии более подробно: «Начав с заверений, что ему не нужно ни малейшего вознаграждения, новоиспеченный генерал очень быстро освоил несколько безотказно действовавших способов опустошения российской казны. Едва ли не каждый год он рапортовал в Санкт-Петербург, что из-за границы “выведено его коштом и обмундировано амуницией до 1000 человек”, на которых требовал государственное содержание. Последующие проверки показали, что все эти цифры были вымышленными: в один год “оказалось же, что в службу годных было 56 человек”, в другой, что “солгано и вовсе не бывало”. Хорвату пришлось “сманывать” в свою команду людей “породы малороссийской”, выдавая их за сербов, и эти “нововписные сербы” были элементом весьма беспокойным, “готовым на всякие шалости”. Во-вторых, с завидной регулярностью Хорват выдвигал разнообразные дорогостоящие “прожекты”. Так, он сообщил о строительстве в Новой Сербии грандиозных укреплений “до трехсот верст стеною” с шанцами и редутами, из-за которых он якобы “всего имущества своего лишился”. В другой раз он затеял “из собственного его кошту построить монастырь каменной во имя Николая Чудотворца” и добился от Сената ежегодной субсидии в тысячу рублей на церковные нужды. Монастырь так и не был построен, но через несколько лет он стал требовать деньги на “возведение каменной соборной церкви”. Вследствие этих и других махинаций личное состояние Хорвата, произведенного в генерал-лейтенанты (1755), а затем в генерал-поручики (1759), росло как на дрожжах. На свободные деньги он скупал земли и крестьян в центральной части империи, в основном под Смоленском и в Белгородской губернии. Под конец карьеры за ним числилось 4313 душ крепостных мужского пола. И это без учета Новой Сербии, которую, как сказано в одной на него жалобе, Хорват “щитал своею собственною деревнею” (…)

Главный секрет непотопляемости генерала заключался в том, что, как сказал генерал А. П. Мельгунов, “Хорват на подарки, как известно, не скуп”. И это была истинная правда! Сам генерал вел подробный учет презентам и не постеснялся в свое оправдание предъявить Екатерине II подробную ведомость, где среди взяткополучателей значились два канцлера, три фельдмаршала, генерал-прокурор, президенты иностранной и военной коллегий и еще десятки других имен высших российских сановников, а также их жены и домочадцы. Суммы фигурировали внушительные: от 100–200 до 3–5 тыс. червонцев, а кроме того, он преподносил своим благодетелям и заступникам мешочки с золотом, лошадей, скот, штуки парчи, сафьяны, венгерское вино бочками, мешки кофе и пр.

Первый раз следствие по злоупотреблениям Хорвата было начато еще при жизни Елизаветы Петровны. Его обвинили в “фальшивых рапортах” о состоянии Новой Сербии и в растрате “знатных сумм денег” без надлежащих документов. Дело рассматривалось на собрании Сената 10 мая 1760 г., все критики Хорвата были посрамлены, а обвинения в его адрес названы “облыжными”. Жалобы главного обличителя – коменданта Крепости Св. Елизаветы бригадира Муравьева в постановлении Сената были названы “весьма непорядочными и крайне предосудительными поступками”, а сам он был отрешен от комендантской должности. Посланному на его место действительному тайному советнику Толстому велено было с Хорватом “согласие иметь”, “не чиня ни малейших ссор и излишних переписок”».

Однако осадок остался. Вологодская исследовательница приводит в статье отрывок из «Записок княгини Е. Р. Дашковой: «Между тем случилось событие, уронившее царское достоинство Петра III гораздо больше, нежели какая-нибудь из его обыкновенных глупостей.

В царствование его тетки сербы, последователи православной веры, подобно своим братьям по религии, искавшим убежища в Венгрии, в австрийских владениях, прислали к Елизавете депутатов, просивших у нее защиты и земли в ее империи, чтобы избавиться от преследований римско-католического духовенства, всесильного в эпоху Марии Терезии. Хотя императрица была другом немецкой королевы, она по религиозному чувству уступила их просьбе; благосклонно приняв депутатов, она отвела сербам несколько превосходных участков в южной полосе России. Кроме того, им дано было денежное вспоможение на переселение и для набора нескольких гусарских полков из своей среды. Но вот что случилось. Один из этих депутатов по имени Хорват, тонкий интриган, втерся в доверие к тем чиновникам, которым было поручено устройство новой колонии, и присвоил себе деньги; вместо того, чтобы употребить их на помощь многим тысячам своих соотечественников, уже пришедших на отведенное им место, он присвоил их себе и стал поступать с переселенцами, как господин со своими рабами.

Угнетенный народ жаловался государыне, которая послала князя Мещерского рассудить их. Но вследствие болезни и скорой смерти Елизаветы, в связи с другими препятствиями дело, перенесенное в Сенат, осталось нерешенным. Хорват же, услышав о кончине императрицы, поспешил в Петербург и подарил по две тысячи дукатов каждому из трех сановников, близких к престолу и особенно любимых Петром III. В числе их он поставил Льва Нарышкина, знаменитого придворного шута, генерала Мельгунова и генерал-прокурора Глебова. Двое последних отважно сказали о своей взятке императору и были превознесены его похвалами за откровенность их поступка. “Вы честные ребята, – сказал он, – и если вы поделитесь со мной вашей добычей, я пойду сам в Сенат и решу дело в пользу Хорвата”. Государь сдержал слово: скрепил акт, по которому Россия потеряла сто тысяч жителей, ничего более не требовавших, только идти вслед за своими соотечественниками как исполнения обещанного покровительства. Когда же Петр III услышал о взятке Нарышкина, не признавшегося в ней, подобно своим товарищам, он отобрал у него всю сумму сполна, присвоив ее себе в виде наказания; довольный, он несколько дней потом насмешливо спрашивал Нарышкина, что тот сделал с полученной взяткой от Хорвата. Подобное воровство, грязное для всякого честного человека, унизило императора в общественном мнении ниже шута и подвергло их всех общему смеху и презрению».

Далее – опять слово Юрию Костяшову: «Всерьез за сербского генерала взялись уже после воцарения Екатерины Алексеевны. Исследованием жалоб на Хорвата занималась особая комиссия в составе генерал-аншефа И. Ф. Глебова (председатель), генерал-поручиков П. С. Мещерского, А. П. Мельгунова и белгородского воеводы В. Нарышкина, получившая недвусмысленные инструкции довести дело до конца. О причине этой немилости, этого неожиданного поворота в судьбе Хорвата говорится в устном предании, которое было обнародовано Петром Бартеневым. Оно гласит, что когда до Хорвата дошло известие о случившемся в Петербурге перевороте, он “в простоте своего славянского сердца немедленно объявил, что вместе со своими сербскими дружинами пойдет на помощь к низвергнутому якобы императору Петру”. На сей раз интуиция подвела этого чрезвычайно изворотливого человека. Он сразу попал в опалу и был взят под стражу. Поначалу казалось, что и на этот раз ему удастся выйти сухим из воды. Известно даже напутствие Екатерины членам следственной комиссии, чтоб “ево безнужды не обижали б (…)”. Следствие продолжалось около полутора лет. (…) Обвинения в злоупотреблениях подтвердились по всем статьям. В ходе следствия в декабре 1763 г. была проведена перепись всего населения Новой Сербии, в которой проживало всего 50 028 человек. Оказалось, что сербов среди них было всего 1 857 чел. или 3,7%

(…)

В обвинительном заключении, которое было представлено императрице в докладе сенатора Н. И. Панина и генерала А. П. Мельгунова 1 мая 1764 г., преступления Хорвата были изложены в 16 пунктах, главными из которых были: употребление казенных средств “в противныя указам расходы”, присвоение жалования офицеров и солдат, незаконные поборы и подача Сенату “ложных рапортов о числе людей, через что и получал чины своим малолетним сыновьям”. По этим пунктам только доказанные суммы хищений составили 124 613 руб. 1/4 коп. В докладе предлагалось взять недвижимое имущество Хорвата “в казенное смотрение”, “его деньги, серебряную и золотую посуду, бриллиантовые вещи, скот, лошадей, конские уборы, ружья, мельницы и лавки – описать и продать с публичного торгу”, а детей со службы уволить. На докладе царица собственноручно написала: “По сему исполнить Военной коллегии”. Для вынесения приговора императрица учредила специальный военный суд, который под председательством генерала Олица заседал в Крепости Св. Елизаветы, где и следствие проводилось. Суд постановил: “учинить ему, Хорвату, смертную казнь – повесить, а деревни ево все описать на Ея императорское величество”. По именному указу от 1 декабря 1764 г. Екатерина II освободила Хорвата от смертной казни и повелела “жить ему неисходно на Вологде под воеводским присмотром”».

Как вам? Два человека – Глебов и Мельгунов, которые при Петре III получили от Хорвата крупные взятки и замяли дело, при Екатерине II вошли в комиссию по делу Хорвата и признали его виновным. Здесь параллели с современной историей уже даже не напрашиваются – они очевидны! Что уж говорить о чинах малолетним сыновьям?

Ссылка на курорт

«Исходя из указанной в Интернете дате смерти Хорвата в 1780 году, были просмотрены дела с исповедными ведомостями различных церквей Вологодского уезда за 1779 год, но фамилия Хорват там не встретилась, – пишет Ольга Шигаревская. – Стало казаться, что в поисках Хорвата стоит уповать только на случай. На фамилию Хорвата были сориентированы некоторые из исследователей, занимающихся архивными изысканиями, в том числе и по делам XVIII века, которых я попросила взять на заметку дела, где встретится эта фамилия. Совершенно неожиданно имя Хорвата обнаружил в краеведческих материалах по Вологодской губернии известный вологодский краевед Д. А. Пшеницын. Он нашел его в историко-документальном очерке о городе Грязовце и Грязовецком районе. Там указано, что на территории Корнильево-Комельского монастыря Грязовецкого уезда имелись 2 источника минеральных вод, обладающие целебными свойствами. На курорт, располагавшийся в шести верстах от Грязовца, в летний период съезжалось до 400–500 посетителей. А открыты эти минеральные источники были в 1765 году высланным в эти места сербским генералом Хорват».

Далее исследовательница приводит отрывок из «Историко-статистического и археологического описания Корнильево-Комельского Введенского мужескаго монастыря (Вологодская губерния, Грязовецкий уезд) с приложением краткого историко-медико-топографического очерка Корнильево-Комельских минеральных лечебных источников» 1897 года: «Он обвинен был в разных преступлениях, между прочим, в том, что выписал де из-за границы амуницию, отчего из России вышла знатная сумма денег в чужое государство, и его сослали в Вологду. Заточение его в Вологде продолжалось до 1775 года, когда императрицею Екатериною даровано было ему прощение».

И еще одна ссылка – на «Киевскую старину» за январь 1894 года, где была опубликована статья «Примечания Александра Пишчевича на Новороссийский край»: «Генерал Иван Хорват назначен был начальником Новосербии, но управлял ею недолго: он был обвинен перед престолом, и его не только сменили, но и сослали в Вологду в политическое заточение, из которого выезд ему был вовсе запрещен. Это заточение его в Вологде продолжалось до 1775 года, в котором Императрицею Екатериною даровано было ему прощение, возвращено имение и позволено жить в своих деревнях».

Вот оно – открытие, о котором говорил Виктор Петраков. Далее Ольга Шигаревская исследует исповедальные ведомости Корнильево-Комельского Введенского мужского монастыря за разные годы, на основании которых делает вывод, что на курорте ссыльный генерал жил не один, а с четырьмя сыновьями Антоном, Осипом, Иваном и Дмитрием. Данных о его жене нет. И, что самое важное, устанавливает дату рождения Ивана Хорвата: «Если кто посмотрит имеющиеся в Интернете материалы по Хорвату, то заметит, что там нигде не указан его год рождения, только год смерти. Но по имеющимся в исповедных ведомостях церкви Петра и Павла данным о возрасте Ивана Самойловича Хорвата (1766–43 года, 1770–46 лет, 1772–47 лет, 1773 год – 48 лет), следует, что Иван Самойлович Хорват родился в период с 1723 по 1725 годы.

Когда появились данные о пребывании его в районе Корнильево-Комельского монастыря, возник вопрос – как же мог ссыльный генерал оказаться в этих местах? Одна из версий была такая, что в монастырь он мог попасть на основании Указа еще времен Государыни императрицы Екатерины I от 15 марта 1727 года, объявленного из Верховного Совета Сенату. В силу этого указа преступников за старостью лет и от природы увечных, следовало отсылать в монастыри. Вряд ли в возрасте чуть за сорок Хорвата можно было отнести к первой категории преступников. Но если этот указ сохранял свою силу в начале 60-х годов XVIII века, то, возможно, Хорвата могли отправить первоначально отбывать ссылку в монастырь, как лицо, имеющее какое-то хроническое заболевание?»

«Прости Хорвата»

«Насколько мне известно, – пишет Ольга Шигаревская, – в архив Вологодской области несколько лет назад поступал запрос по факту смерти Хорвата в 1780 году, но записи о его смерти работниками архива не найдено. По всей видимости, Хорват покинул Вологду до 1780 года (…)

Прощение сосланному в Вологду генерал-майору Хорвату в 1775 году испросил у Императрицы Екатерины II генерал-поручик Текели, после чего Хорвату было возвращено имение и позволено жить в своих деревнях.

Вот и получается, что Хорват не мог умереть в Вологде в 1780 году, поскольку покинул ее пятью годами раньше.

Косвенно это подтверждается сведениями, имеющимися в Интернете в статье о селе Лютовка ныне Харьковской области Украины, которое находится у истоков реки Гайворонка. Село это принадлежало в XIII веке Хорватам. Согласно “Ведомости, ис каких именно городов и уездов Харьковское наместничество составлено и сколько было в них душ на 1779 год”, численность населения “владельческого селения господина генерал-порутчика Ивана Самойловича Хорвата слободы Лютовки” в 1779 году составляло 750 душ. Это может свидетельствовать именно о том, что ранее изъятые имения Хорвата были ему возвращены в период до 1779 года».

Юрий Костяшов подтверждает: «Все биографы Хорвата сообщают, что он и умер в вологодской ссылке в 1780 г. Однако в действительности Хорват был прощен императрицей. Сначала, 5 августа 1773 г., по высочайшему указу все его имения были отданы в управление жене Магдалине Ивановне и детям. Через два года, 3 декабря 1775 г., Екатерина издала указ, по которому “велено оному генерал-поручику возвратить чины и достоинства жить в его деревнях”. В 1776 г. восстановленный в звании генерал-поручика Хорват вернулся в свои имения. Вплоть до своей смерти в 1780 г. он свято следовал напутствию царицы “воздерживаться от продерзостей”, в большой политике не участвовал, разве что увлекся судебными тяжбами со своими соседями. Дети Хорвата в 1775 г. были восстановлены на военной службе в прежних званиях. За них ходатайствовали видные люди государства – Г. А. Потемкин, П. А. Румянцев, П. М. Голицын. Двое из них дослужились до генеральского чина. Помимо немалого числа генералов и офицеров, среди потомков Хорвата были: губернатор, камер-юнкер, статские советники, губернские предводители дворянства, профессора университета и доктора. В отечественной истории не остался незамеченным и последний известный представитель этой фамилии, праправнук Ивана Хорвата генерал-лейтенант Дмитрий Леонидович Хорват (1858–1937), который летом 1918 г. объявил себя “временным верховным российским правителем”, а затем был уполномоченным А. В. Колчака по Дальнему Востоку.

Деятельность Ивана Хорвата и его следственное дело интересны не только в контексте истории отечественного казнокрадства, но и тем, что позволяют определить реальные масштабы сербской переселенческой акции середины XVIII в., более трезво взглянуть на истинные мотивы граничар, которые стремились в единоверную Россию отнюдь не из-за мнимых религиозных гонений и других притеснений в Австрии. О них откровенно поведал в реляции в октябре 1763 г. российский посол в Вене князь Д. М. Голицын: “Всяк же, кто ни является, требует денег, а без того ни одного охотника к выходу в Россию не сыскивается”».

Нас в статье вологодской исследовательницы заинтересовал генерал-поручик Пётр Абрамович Текели, по просьбе которого Екатерина II помиловала Хорвата. Какое отношение имел «усмиритель Запорожской Сечи» к этой истории? Известно, что в мае 1775 года Екатерина II повелела генералу, отличившемуся во время Русско-Турецкой войны 1768–1774 годов ликвидировать Запорожскую Сечь. Текели немедля выступил в поход из Крепости Святой Елисаветы. Уже 25 мая он занял основные стратегические пункты Войска Запорожского, вызвал к себе всех старшин и зачитал им царский манифест. Несколько дней казаки бурно спорили, но в результате дело завершилось без кровопролития: Сечь склонилась пред волей императрицы. По одной из гипотез, именно за этот дипломатический подвиг императрица предложила Текели самому выбрать себе любую награду. И он попросил: «Прости Хорвата»… Впрочем, что касается Текели, то это просто гипотеза, не подтвержденная документально. Остается только догадываться, каковы были истинные причины того, что Хорват, который должен был быть повешен здесь, в Крепости Святой Елисаветы в 1764 году, на самом деле был сослан на курорт, а спустя несколько лет вообще прощен и восстановлен во всех правах.

Об Иване Самойловиче Хорвате написано очень много. И для кировоградских читателей эта публикация вряд ли станет открытием (хотя есть два очень важных момента, которые прояснила Ольга Шигаревская, – место смерти и год рождения генерала). Но я вот думаю: какова была бы современная Украина (не говоря уже о нашем городе), где были бы ее границы, если бы Хорват оказался порядочным человеком? Если бы он действительно привез сюда пятьдесят тысяч граничар, а не «привлекал малороссов, выдавая их за сербов»? Ответа на этот вопрос, конечно, нет, история не терпит допущений, но все-таки…

Подготовила Ольга Степанова, «УЦ».

На прошлой неделе департамент культуры Кировоградской ОГА пригласил журналистов и представителей турфирм в поездку по шевченковским местам. Идея таких совместных туров в том, чтобы туроператоры увидели, куда они могут возить экскурсии, а СМИ в то же время популяризировали эти экскурсионные маршруты.

Ехать до села Моринцы Звенигородского района, где родился Тарас Шевченко, от Кировограда не так уж близко – сто пятьдесят километров, то есть больше трех часов. Но ехать с профессиональными экскурсоводами нескучно: каждый из них по дороге рассказывает что-то интересное о местах, которые мы проезжаем.

Например, на подъезде к Знаменке экскурсовод Татьяна Зайцева рассказала, что название Знаменка Вторая – неправильное. Именно село Знаменка, основанное в 1730 году на границе степи и леса русскими раскольниками – выходцами из Молдавии и Бессарабии, было первым. А железнодорожная станция, построенная в 1869 году, вокруг которой потом вырос городок, присвоила себе название соседнего села. Современное написание с апострофом – тоже исторически неверное, поскольку село было названо в честь особо почитаемой переселенцами-старообрядцами иконы Божией Матери «Знамение» (укр. Знамення). А директор турагентства «Мелодия-тур» Валерий Попов добавил, что в Черном лесу можно найти металлические пуговицы с якорьками: оказывается, железную дорогу здесь строило морское ведомство (для подвоза продукции сахзаводов к одесскому порту), поэтому железнодорожники здесь носили необычную форму – с флотской символикой.

А еще шевченковский тур в соседнюю область включает неожиданный бонус – потрясающий частный военно-патриотический музей, который проехать никак нельзя.

Остановка первая. Знаменка

Тарас Шевченко в Знаменке никогда не бывал, но здесь поселились потомки его сестры Катерины. Катерина вышла замуж за Антона Красицкого, у них было двенадцать детей. В конце XIX века в Знаменке оказались двое внуков Катерины – Параска Якимовна и Егор Степанович Красицкие, позже сюда переехала Катерина Максимовна Красицкая.

Катерина Масимовна и ее дочь Антонина Веремеевна создали в своем доме в Знаменке «угол Шевченко», в котором висел портрет великого родственника и лежал самодельный альбом, куда женщины вклеивали вырезанные из газет заметки. В 1961 году, когда отмечали столетие со дня смерти Кобзаря, двух пожилых женщин окружили всякими почестями, в том числе построили для них домик, в одной из комнат которого был открыт полноценный музей Шевченко. Домашний музей был довольно популярным: за первые шесть лет существования его посетили 22 тысячи человек. В 1976 году домик снесли, а «Кобзарева світлиця» переехала в краеведческий музей. Пусть вас не смущает казенность названия, изюминка знаменского музея – именно в отсутствии казенности, он остался семейным – много лет им руководил праправнук Катерины Шевченко, знаменский краевед Вячеслав Евгеньевич Шкода, сейчас здесь работает его дочь – Янина Вячеславовна. Именно поэтому в знаменском музее можно увидеть совершенно раритетные вещи, которые передавались в семье из поколения в поколение: фотографию Шевченко 1900 года (тогда, рассказывает Янина Вячеславовна, с негатива было напечатано 100 фото специально для родственников Тараса Григорьевича), книга воспоминаний друзей Шевченко 1878 года и т. п. Что касается воспоминаний, то эта книга переиздавалась, но, отмечает Янина Шкода, с существенной цензурой. В первоначальном же варианте, через 17 лет после смерти поэта, его друзья – Пантелеймон Кулиш, Иван Сошенко и др. – писали не об иконообразном «певце боли украинского народа», а о живом человеке, который был широко образован, уделял огромное внимание своей одежде, любил вкусную еду, дорогие напитки и женщин. Взять почитать, конечно, нельзя, но полистать на месте Янина Вячеславовна разрешает (самые ценные из представленных здесь экспонатов принадлежат не музею, а именно потомкам, которые просто одолжили их для экспозиции).

По сути, это не музей Шевченко, а музей семьи. Музей того, как сотни людей, потомков Шевченко по разным линиям, передавали из поколения в поколение устные рассказы, документы, книги, как, спустя столетия после смерти Кобзаря, они искали и находили друг друга в разных городах и странах, чтобы поделиться своими семейными легендами и реликвиями.

Остановка вторая. Шевченково

Центр национального заповедника «Родина Тараса Шевченко», бывшая Кирилловка или Кереловка (как называется она у Шевченко), село-музей. Здесь меньше трех тысяч жителей и примерно такое же количество памятников: воссозданные по фотографиям и рисункам родительский дом и сад, мемориальный музей, могилы родителей Тараса Григорьевича, дом дьяка, где мальчик учился грамоте. Этот дом под соломенной крышей, которому 232 года, – оригинальный, сегодня вокруг него построен стеклянный павильон. И, к сожалению, это чуть ли не единственный оригинальный экспонат в Шевченковом. Сначала сгорела родительская хата, потом, в 10-х годах прошлого века, память о Шевченко в Украине уничтожалась. Потом советская власть в стремлении сделать, как лучше, «привела в порядок» усадьбу: на могилу мамы, которая просила похоронить ее в саду и обсадить холмик барвинком, чтобы ее еще маленькие детки могли приходить сюда со своими бедами, положили бетонную плиту. На месте, где стоял когда-то дом, поставили памятник. Могилу отца на кладбище, камень для которой собственноручно сделал Шевченко, приехав в Украину в 1843 году, тоже облагородили (камень, к счастью, сохранился – он хранится в музее).

Но ехать сюда, безусловно, стоит, здесь удивительная энергетика. Помните: «И вот стоит передо мною наша бедная, старая белая хата, с потемневшею соломенною крышею и черным дымарем, а около хаты на прычилку яблуня с краснобокими яблоками, а вокруг яблуни цветник, любимец моей незабвенной сестры, моей терпеливой, моей нежной няньки! (…) А в долине тихий, едва журчащий ручей, уставленный вербами и калиною и окутанный широколиственными темными зелеными лопухами; а в этом ручье под нависшими лопухами купается кубический белокурый мальчуган, а выкупавшись, перебегает он долину и леваду, вбегает в тенистый сад и падает под первою грушею или яблонею и засыпает настоящим невозмутимым сном»?

И сегодня все именно так. В саду все так же растут вишни, яблони, груши и сливы, причем не современных сортов, а такие, которые сажали 200 лет назад, течет ручей, сохранилась даже копанка, вырытая Григорием Шевченко. Хата построена в 1989 году с соблюдением всех технологий, которые использовали в начале XVIII века в этой местности, по рисунку самого Шевченко, записям и фотографиям, которые сделал его первый биограф Александр Кониский. Здесь хорошо и душевно, здесь можно гулять, есть яблоки и трогать все руками.

В мемориальном музее Тараса Шевченко (где трогать уже, конечно, ничего нельзя) просто потрясающий экскурсовод: заведующая музеем Ольга Бондаренко рассказывала всем известную биографию поэта так, что мы слушали ее с открытыми ртами. А еще в музее есть огромное количество фотографий Кереловки конца XIX – начала XX века. Внучатый племянник Кобзаря Григорий Петрович Шевченко учился фотографии в Одессе, а потом вернулся в родное село и даже открыл тут собственное издательство.

Остановка третья. Моринцы

Вообще-то, кроме Шевченково и Моринцев, в национальный заповедник входит еще и село Будище, где сохранилась дача Павла Энгельгардта с тремя тысячелетними (!) дубами, коллекцией экзотических деревьев и остатками каштановой аллеи, которая вела отсюда аж до Звенигородки – 23 км. Мы туда, правда, съездить не успели. Как рассказала Ольга Бондаренко, зимой там смотреть практически нечего. Несколько лет назад в летнем домике Энгельгардтов планировалось открыть музей «взрослого Шевченко». Действительно мы много говорим о крепостном мальчике, о Шевченко-солдате, но ведь был и другой Шевченко, который любил Шопена и виолончель, свободно говорил по-французски и был академиком (!) гравировки. И старт в жизни дали ему именно Энгельгардты, которые владели 17 тысячами крепостных. Как рассказала нам по дороге Татьяна Зайцева, взяв Тараса в свой дом казачком, ему разрешили пользоваться господской библиотекой, когда знаменитый портретист Йоганн-Батист Лампи писал портрет Софии Энгельгардт, Шевченко разрешено было присутствовать и учиться, а позже Павел Энгельгардт послал его в школу живописи. Да, как крепостного (помещику и в голову не приходило отпускать крепостных). Но ведь на самом деле Жуковский и Брюллов озаботились судьбой не просто крепостного, которого жалели, а талантливого художника, который уже успел показать себя… К сожалению, проект музея «взрослого Шевченко» пока остается проектом, поэтому следующей нашей остановкой были Моринцы.

Музейный комплекс в селе, где родился и прожил два года Тарас Шевченко, расположен очень удачно – на горе над балкой. На закате стилизованные сельские домики, новенькая часовня и ухоженная территория выглядят потрясающе красиво. Но это, пожалуй, все.

Остановка Четвертая. Шампань

Дорога от Шевченково идет через крошечное село (население всего шестьдесят человек) с экзотическим названием Шампань. О названии ходят, конечно, самые поэтические легенды, но на самом деле фамилия управляющего имением Энгельгардтов была Шампанский, а поселился он на небольшом хуторе, который не имел названия. Образовавшееся там село назвали Шампанией – официально оно так называется и сейчас, но на указателе значится более романтичное «Шампань». Хотя ехать сюда следует не ради названия – братья Олег и Руслан Бойко два года назад открыли здесь «Всеукраинский военно-патриотический центр – музей “Шампань”». Это частная коллекция военной техники, оружия, документов и плакатов периода оккупации и т. п. Здесь можно поездить на БРДМ-2 и пострелять холостыми патронами из оружия времен ВОВ, померять военную форму и т. п. Как рассказал бывший афганец, механик Олег Бойко, недавно у них с братом была собственная автотранспортная фирма, но, увлекшись военной тематикой, автобусы постепенно продавали, чтобы купить новые экспонаты в музей, – так постепенно полностью сменили сферу деятельности. Первый экспонат их военной коллекции – это чемодан немецкого офицера, который больше шестидесяти лет пролежал на чердаке у бабушки из соседнего села. Немец обещал за чемоданом вернуться, поэтому бабушка строго-настрого запретила детям и внукам его трогать, а чтоб уж совсем наверняка, сказала, что чемодан заминирован. Поэтому после смерти бабушки внуки побоялись сами его открывать, привезли к братьям Бойко. Никаких мин в чемодане, конечно, не было: были фотографии, грамота от фюрера, учебник по взрывному делу 1914 года, трофейные украинские рушники и немецкая тушенка. Открытый чемодан и сегодня стоит в музее, в зале ВОВ, кроме него, здесь много документов, немецких и советских плакатов. Один из самых интересных – Гитлер, удивительно похожий на Ленина (рисовать портреты, наверное, времени не было).

Что касается техники, то, по словам Олега Бойко, купить сегодня можно все – были бы деньги. В минобороны есть специальный отдел избыточного имущества – это, конечно, списанная в основном нерабочая техника, но братья научились восстанавливать ее сами. Сегодня здесь больше двух десятков машин – все на ходу. Есть даже немецкий самолет периода ВОВ! Недалеко от Шампани, в лесу, в 1943 году разбился немецкий самолет, местные жители отобрали у пилота форму, документы и оружие и отпустили его на все четыре стороны. Что с ним случилось дальше, неизвестно, в немецких архивах он числится пропавшим без вести. А обломки самолета так и валялись в лесу. Олег и Руслан Бойко решили их собрать и попытаться восстановить самолет, помогали им работники киностудии Довженко (братья одалживают свою технику для съемок). Работа заняла пять месяцев, и хотя оригинальных, найденных в лесу, деталей в самолете, который стоит во дворе музея, всего 20%, этот экспонат все равно уникален.

Сегодня братья Бойко опять сменили сферу деятельности – музеем занимаются меньше, в основном готовят технику для АТО. Уже передали военным бронетранспортер и несколько УАЗов. Сейчас подготовили совершенно уникальную бронированную машину «Ангел», предназначенную для того, чтобы собирать раненых на передовой. Спрашиваем: это вы все за свои деньги? «Нет, – вздыхает Олег. – Наши деньги уже закончились, музей, как вы понимаете, больших прибылей не приносит. Технику для АТО мы готовим в основном за волонтерские средства. Люди приносят нам деньги, детали, помогают».

А еще в музее есть экспонат, который позволяет вписать его все-таки в Шевченковский тур, – фигура «первого украинского воина-интернационалиста», как сказал Олег Бойко, Тараса Шевченко среди аральских песков. Фигуру проектировали на 3D-принтере на основании автопортрета 1847 года, более поздних фотографий и посмертной маски, а потом отливали из силикона. Одет Шевченко в форму солдата царской армии того времени, а рядом – настоящий капсульный мушкет 1834 года.

В общем, если увидите в предложениях местных турагентств экскурсию в Шевченково и Шампань, поезжайте обязательно. Почти семь часов дороги – это, конечно, тяжело, но того стоит.

Ольга Степанова, «УЦ».

Он привез нам осень. Среди картин, которые выставляются в галерее «Елисаветград», много осенних пейзажей – ярких и в то же время грустных, как сама природа в это время года.

Анатолий Александрович Горбенко родился в Кировограде 8 февраля 1944 года. Окончил Одесское государственное художественное училище и художественно-графический факультет Одесского педагогического института.

С 1970 года началась активная творческая жизнь художника. Первая персональная выставка состоялась в 1976 году в Ильичевске. В 1977 году молодого живописца рекомендовали в члены Союза художников СССР. В 1986 году заслуженный деятель искусств РСФСР А. П. Горянский пригласил его поработать на знаменитой Академической даче им. Репина. Природа средней полосы России покорила художника. Там окончательно определилось его творческое кредо – реализм.

В 1988 году российские коллеги принимают Анатолия Горбенко в члены творческого объединения художников-реалистов «Москворечье». Картины участников объединения с огромным и постоянным успехом экспонируются в залах академии художеств, в выставочных залах России, Англии, Германии, Финляндии, Испании.

Анатолий Горбенко был приглашен с персональными выставками в Геную, где показал 85 картин, Нью-Йорк, где экспонировалось 30 его работ, Софию и Варну, где выставил 70 полотен. Живописец награжден Почетным дипломом Союза художников Болгарии.

Анатолий Александрович возглавлял правление Одесского художественного фонда, был членом правления художественного фонда Украины. В 2002 году ему присвоено звание «Заслуженный художник Украины». Сейчас Анатолий Александрович имеет звание народного художника Украины и возглавляет Одесскую областную организацию Национального союза художников Украины.

Владелец галереи Николай Цуканов не скрывает гордости: «народный» Горбенко вернулся на родину, в Кировоград. Пусть временно, пусть посредством полотен (выставка открылась во вторник), но он здесь, здесь его реалистичное мастерство, достойное подражания и неподражаемое.

Накануне открытия выставки Анатолий Горбенко согласился дать эксклюзивное интервью для читателей «УЦ». Слушать его можно бесконечно, как и смотреть на его картины. Реализм в нем самом, не только в живописи. А по-другому, наверное, быть не может…

– Анатолий Александрович, что нужно для того, чтобы стать народным художником: родиться под счастливой звездой, много работать, попасть кому-то на глаза?

– Я никогда никому не говорил, а вам признаюсь. Когда я только начинал рисовать здесь, в Кировограде, у меня была мечта стать художником. Я услышал, что, когда падает звезда, надо успеть загадать желание, пока она летит. Все время, когда я видел падающую звезду, говорил: «Хочу стать художником»…

Я с благодарностью вспоминаю то время, когда попал в Дом пионеров. Я очень хотел научиться рисовать, но даже не знал, что есть такой кружок, и попал туда, где учат выпиливать. Через две-три недели я случайно зашел в кабинет изобразительного искусства. Помню, там была преподаватель Юлия Прохоровна. Она спросила: «Мальчик, что ты здесь делаешь?» А я долго-долго смотрел и любовался фотографиями на стенах – Аполлон, Венера, Гермес. Она говорит: «Это не фотографии, это рисунки»… Меня это так впечатлило, так запало в душу! Куда бы я ни шел, что бы ни делал, я все время думал: неужели так можно нарисовать?

Меня пятнадцатилетнего приняли в вечернюю студию для рабочей молодежи. Я рисовал, у меня не получалось, я рвал листы, бросал, и все время у меня перед глазами были «фотографии», которые меня когда-то впечатлили и которые продолжали меня вдохновлять. И позже, когда я учился, они для меня были символом, толчком, образцом, как нужно рисовать.

– Но вы же рисовали до этого? Многие художники рассказывают, как они в детстве разукрашивали стены, печи…

– Рисовал. Но еще я занимался футболом. Я даже играл со знаменитым Валерием Поркуяном за кировоградскую «Звезду». Когда меня призвали в армию, там спросили, что я выбираю: рисовать или заниматься спортом. За полминуты надо было дать ответ. Именно тогда я выбрал искусство и остался ему верен до сих пор.

Мне повезло, что наш земляк Михаил Михайлович Божий меня благословил, взял в ученики. Он придавал мне силы. Я подружился с его сыном Святославом и своего сына назвал в честь Святослава Божия…

Помню, как мои работы не принимали на областные выставки, как я приходил к Михаилу Михайловичу домой, а он играл на гитаре классику и улыбался: «Ну, не прошла работа. Ну и что? Тебе нравится рисовать? Вот и работай, трудись, пиши, занимайся любимым делом». А в 71-м году одна моя работа прошла на всеукраинскую выставку, и ее приобрело министерство культуры. Кто такой Горбенко? Никто не знает. И Божий сказал: «Вот, Толя, к тебе пришла первая слава». С Божием, кстати, случилась подобная история. А вы спрашиваете, как стать художником. Когда есть такие учителя, когда есть люди, которые в тебя верят, с которых нужно брать пример. Когда я попал в Одессу, я говорил, что благодарен судьбе, что связала меня с этим городом и с Россией.

Я двадцать два года ездил на Академическую дачу имени Репина. Последние восемь лет не езжу, потому что сложно перевезти через границу свои работы, которые я там пишу. Там работали великие русские художники: Серов, Левитан, Куинджи. Туда попасть непросто, так как принимали только художников-реалистов. Дача вмещала шестьдесят человек, все россияне, и только я один был иностранец.

Меня всегда вызывали в апреле, и в течение двух месяцев в средней полосе России я заставал все четыре времени года.

– По каким критериям можно сравнивать картины и выбирать лучшую?

– Мы в Союзе художников (я председатель одесской организации, и у нас 280 членов Союза художников) сделали дипломы, и после каждой выставки члены выставкома выбирают одну понравившуюся картину. Получается рейтинговое голосование. Какая работа набрала больше голосов – та и объявляется лучшей работой выставки. Мы даже зрителям предлагаем поучаствовать в голосовании.

– Вы привезли в «Елисаветград» много осени. Это ваша любимая пора или потому что осень на дворе?

– Это вы меня озадачили. Я не придал этому значения. Я привез картины, которые не выставлялись. Но действительно я люблю осень. И еще я очень люблю сирень…

– Вы пишете каждый день? Или бывают дни, когда не хочется брать в руки кисть?

– Не бывает, чтоб не хотелось. Бывает, что нет возможности. Я профессор кафедры изобразительного искусства, и если у меня занятия, то может не быть времени писать. Но хоть на час утром забегу в мастерскую – и пишу.

Не все верят, но, когда я попал на Академическую дачу, я за два месяца написал сто восемьдесят маленьких работ и сорок больших. У меня там было такое вдохновение! Я в мастерской на стендах набил реечки и выставил работы. Ткачев, председатель Союза художников России, надевал и снимал очки, надевал и снимал, а потом сказал: «Хохла надо оставить еще на два месяца – в знак благодарности за то, что он полюбил наш край». Это была высшая похвала. Я действительно настолько полюбил эту землю… Никто не знал, что будет такое, как сейчас.

– Какие у вас сейчас отношения с коллегами и друзьями из России?

– Перезваниваемся. Я туда уже не езжу, но прошлое мы не перечеркнули. Дело художника – работать творчески. А политика не для нас. Мы должны писать, радовать, вдохновлять. Как приятно, когда после выставки в книге отзывов читаешь: «Побывали на выставке Горбенко – как будто напились родниковой воды», «Работами Горбенко можно лечить от стресса современных людей». Это правда. Когда люди приходят сюда, они забывают обо всем. Я всегда говорю, что реалистическое искусство созвучно звону церковного колокола, который пробуждает человеческие души и сердца…

Я никогда не писал работы на заказ или на продажу. Увидел красивое место, оно меня потрясло – я пишу. Очень-очень редко продаю. Поэтому у меня их собралось много, мне так жалко с ними расставаться. Я могу сделать авторское повторение, но натурную работу не продам.

– Художники по-другому воспринимают мир, и это факт. Какую вы слушаете музыку? Как вы отдыхаете?

– И снова я вспоминаю Божия Михаила Михайловича, который стал для меня дорогим и близким человеком. Когда он вместе с сыном писал работы, они включали классическую музыку. Тихонько, фоном, но это была классика. А когда он писал портрет Бетховена – он, естественно, слушал Бетховена.

Я тоже включаю классическую музыку, когда пишу. Я люблю уединение во время работы, даже на природе. Однажды я писал пейзаж, где домик, а на переднем плане покошенный забор и густо цветет иван-чай. Смотрю, идет хозяин с двумя сыновьями и с инструментами – начали косить иван-чай и ремонтировать забор. Я говорю: «Что вы делаете?» А он мне: «Ты что, хочешь показать, какой я бесхозяйственный человек?» Я говорю: «Так красиво же». А он: «Это для тебя красиво, а я не хочу этого»… Но я успел написать.

– Но отдых у вас есть?

– Я отдыхаю в мастерской. У художника же нет выходных и праздников. Но раз в год мы с друзьями сплавляемся на плотах по рекам Украины. В этом году был сорок пятый поход у всего коллектива, а у меня был девятнадцатый. Там я отдыхаю, пишу этюды. Мы выбираем красивое место, стоим там двое суток, и я работаю – пишу этюды. У нас есть свой кок, который прекрасно готовит тринадцать наименований блюд. Мы не по бурным рекам сплавляемся, а по спокойным: Днестр, Северский Донец, Южный Буг.

– Чего вы ждете от выставки в «Елисаветграде»? Что бы вы хотели услышать?

– Мне приятно еще раз побывать на родине, встретиться с родственниками, друзьями, коллегами. И мне будет приятно, если человек, покидая выставку, поблагодарит и скажет, что я затронул струны его души и сердца. Михаил Божий говорил, что у каждого художника есть хоть одна картина, которая заденет каждого. Поэтому я всегда своим художникам говорю: «Дорожите друг другом, цените друг друга, хвалите, берегите добрые отношения».

Записала Елена Никитина, «УЦ».

В минувшую субботу в Кировограде, на базе СДЮШОР «Надія», состоялись достаточно необычные для наших мест соревнования — 29 спортсменов из шести городов состязались за титул чемпиона Украины по настольному хоккею.

Пестрый состав участников показал, что настольной версии игры настоящих мужчин покорны все возрасты и статусы: самому младшему соискателю чемпионского титула, кировоградцу Жене Матанцеву всего 8 лет, но возраст не помешал этому настойчивому мальчику стать чемпионом Европы. На игровых полях (а всего их было 15) кипели вполне взрослые страсти, ничуть не менее бурные, чем во время настоящего хоккейного матча. Игроки демонстрировали быстроту реакции, концентрацию и волю к победе.

— Хочу сказать без ложной скромности: у нас одна из самых сильных команд по настольному хоккею в Европе, - отметил президент Кировоградской областной федерации настольного хоккея Владимир Куделя. - Не далее, как на последнем чемпионате наши юниоры заняли первое место. Сейчас у нас проходит так называемый открытый чемпионат. На таких соревнованиях спортсмены разных категорий играют вместе. А вообще, как и в любом виде спорта, у нас есть детская сборная — до 13 лет, юниорская — до 18-ти и взрослая. Отдельно состязаются девушки, но здесь, как видите, нет разграничений, женщины играют наравне с мужчинами, дети со взрослыми.

Как вид спорта настольный хоккей зародился в Швеции, а в Украине первый чемпионат прошел ровно 10 лет назад — в 2004 году.

— Началось все вот как, - рассказывает В. Куделя. - В один прекрасный день 6 ноября 2004 года я, киевляне и одесситы собрались в Одессе на игру и организовали федерацию по настольному хоккею. Решили — зачем играть просто так, если можно играть по-серьезному? С тех пор федерация проводит чемпионаты Украины 2 раза в год, кроме этого, организовываем кубки городов, выезжаем на международные соревнования. Команда у нас сильная — как юниорская, так и взрослая, на европейских чемпионатах серьезную конкуренцию нам могут составить, прежде всего, россияне, за ними идут латыши и чехи, некоторое сопротивление могут оказать финны. Так что можно сказать, что украинцы в настольном хоккее потеснили даже родоначальников этого вида спорта.

Естественно, как и в общеизвестных видах спорта, в настольном хоккее присутствуют свои требования к экипировке и инвентарю. Главным из всего этого, конечно же, является игровое поле — дешевые варианты, в изобилии продающиеся в качестве детских игрушек на рынке и в магазинах, не подходят для серьезных тренировок и соревнований. Поле для профессиональной игры в настольный хоккей должно иметь европейское происхождение (в частности, кировоградцы предпочитают инвентарь компании «Стига»). Длина поля должна составлять не менее одного метра, имеются также довольно специфические требования к миниатюрам (так называются фигурки хоккеистов). Несомненно, для достижения высоких результатов необходимо много тренироваться. В Кировограде клубы по настольному хоккею действуют в библиотеке им. Гайдара, ДЮСШ-3, детско-юношеских клубах «Чайка», «Гермес», «Зоряний», «Скиф», «Горняк».

География нынешнего чемпионата Украины включает в себя шесть городов: Киев, Одесса, Мариуполь, Ирпень, Харьков и, конечно же, Кировоград. Самые сильные команды в Киеве и Одессе.

Нынешний чемпионат Украины завершился безоговорочной победой Кировограда: первое место в общей категории и среди юниоров занял 13-летний ученик гимназии «Виктория-П» Дима Литвинюк. Второе и третье места заслужили наши коллеги, журналисты всеукраинского издания «Спорт-Экспресс» Сергей Цыба и Сергей Спиваковский. Среди девушек победительницей стала киевлянка, актриса театра «Черный квадрат» Виктория Носелевская.

Виктория Барбанова, фото Павла Волошина, «УЦ».

Моя поездка в Варшаву на футбольный матч группового раунда Лиги Европы между местной «Легией» и харьковским «Металлистом» изначально напоминала большую авантюру. Обстоятельства как будто нарочно складывались против меня. Но, несмотря на все возникшие в дороге проблемы, на футбол я попал вовремя. Хотя столицы Польши толком так и не увидел.

Парни из АТО

Начало путешествия абсолютно не предвещало сумасшедшего круговорота мелких неприятностей, из которых, собственно, и состояла вся поездка.

В поезде Днепропетровск — Трускавец в соседнем купе ехали во Львов на реабилитацию воины, которые получили ранения в зоне антитеррористической операции. В большинстве своем это были молодые ребята от 20 до 30 лет, которые, несмотря ни на что, сохраняли оптимизм и жизнерадостность. Один из попутчиков — отец двух ребятишек Владимир — сразу же принялся заниматься любимым делом и настраивать нам с соседями мобильные телефоны, о которых он, как показалось, знает все. А на войну Володя пошел добровольцем, поскольку посчитал своим долгом отстоять независимость своей Родины. И это не высокопарные слова, а осознанная позиция. Понятно, что поначалу всем было страшно, но, по словам парней, человеку свйственно быстро привыкать ко всему. Затем разговор зашел и о сложностях, с которыми пришлось столкнуться бойцам добровольческих батальонов. Им уже пришлось «хлебнуть лиха» из-за непрофессионализма высшего командования под Иловайском и Волновахой, а также на себе ощутить равнодушие чиновников там, где нет войны. Вы не поверите, но фраза: «Я вас туда не посылал», которая часто употреблялась после войны в Афганистане и аварии в Чернобыле, стала произноситься некоторыми нерадивыми людишками и сейчас. Из-за этого некоторым ребятам очень тяжело убеждать, что они действительно воевали, «выбивать» полагающуюся компенсацию по ранению… Во Львове мы тепло попрощались в 6 утра.

Может, звезды не так сошлись?

Дальше мой путь лежал на таможню, и здесь возникли первые проблемы, поскольку на пункте пропуска Шегини образовалась большая очередь. Оказалось, что у поляков «зависли» компьютеры, и движение через таможенный пункт шло очень медленно. Здесь пришлось воспользоваться своим журналистским статусом и попросить пропустить нас побыстрее. Похоже, украинские таможенники и наш водитель оказались любителями футбола. Они поняли мою ситуацию и, узнав, что мне еще нужно получить аккредитацию в Варшаве, ускорили наш процесс продвижения. Украинские таможенники и пограничники нас не досматривали, а вот поляки оказались более щепетильными. Меня единственного спросили о цели визита, и не везу ли чего запрещенного. Оказывается, что на польскую территорию можно провезти не более трех пачек сигарет и двух бутылок алкогольных напитков. Позже я понял почему.

Когда же казалось, что все пограничные формальности уже позади, неприятности пришли откуда не ждали. У нашего водителя возникли какие-то проблемы с визой, в результате нас чуть было не завернули назад, в Украину. Благо, этого не произошло, но и водителя дальше на территорию Польши не пускали.

Как следствие — нужно было ждать несколько часов, пока приедет другой автобус и отвезет нас в Варшаву. Но при такой задержке я рисковал вообще не попасть на футбол, а посему упросил водителя довезти меня до ближайшей автостанции в Томашеве. Там вскоре отправлялся рейсовый автобус до Люблина, а оттуда еще приблизительно через час шел уже автобус до Варшавы. Интересно, что водители продавали билеты в салоне, но через кассовый аппарат. И весь путь до столицы Польши обошелся мне в 50 злотых. Кстати, в общении на автостанциях проблем не возникло, тут легко можно найти человека, который владеет русским или украинским языком.

Любопытно и интересно

По дороге от Люблина до Варшавы мне повезло познакомиться с нашим соотечественником Вадимом Волковым, который сам родом из Нововолынска, но уже второй год учится в Польше. Вадим любезно рассказал о том, как живут и учатся в Польше украинские студенты:

— Учиться мне здесь очень нравится. Я стремлюсь добыть хорошее европейское образование и получить диплом магистра. Я учился в Винницком высшем профессиональном училище, когда туда приехали представители из Польши с рекламой для тех, кто желает получить образование. Они рассказали о программе обучения и необходимых требованиях. Как следствие — я учусь в Люблине на платной основе в высшей школе экономики и инноваций. Плачу 15 тысяч злотых за один год. Это 60 тысяч гривен. Но здесь ты платишь два года, а третий год поляки предоставляют возможность для украинцев учиться бесплатно.

Я живу в общежитии, где условия очень хорошие. Там есть все необходимое, но это мне обходится в 350 злотых в месяц, что приблизительно 1200 гривен. Если же сравнивать уровень преподавания в Украине и Польше, то здесь мне нравится больше. Преподаватели уделяют больше внимания индивидуальным занятиям со студентами, которые приезжают не только из Украины, но и из разных стран мира. Хотя российских студентов я не встречал. А вот украинцев в нашем учебном заведении учится чуть больше 50 процентов от общего числа обучающихся. При этом многие украинские ребята стараются еще и подрабатывать.

Понятно, что меня еще интересовал вопрос: как в Польше воспринимают события, которые сейчас происходят в Украине? Вадим ответил, что поляки от всей души поддерживают Украину, они категорически против российской агрессии и политики Путина и стараются помогать украинцам, чем только возможно, в этих непростых условиях.

Еврофутбол своими глазами

Вот так, коротая время за разговором, мы мчались к Варшаве, ведь дороги в Польше — не чета нашим. Правда, меня удивило наличие автомобильных пробок по пути следования, из-за которых потерял еще где-то около часа. И все же к условленному для встречи с пресс-аташе ФК «Металлист» Максимом Сукачевым месту около стадиона Вой­ска Польского за полтора часа до начала игры я успел. Дальше благодаря аккредитации без проблем попал в чашу стадиона, которая уже бурлила и клокотала в ожидании матча. Вначале журналистам предлагали прохладительные напитки, чай и кофе, а затем на специальном лифте можно было подняться в ложу прессы. Все места здесь были заняты, хотя украинских коллег рядом я не повстречал.

Говорят, что «Легию» в Варшаве не слишком любят, поскольку этот клуб был создан в 1916 году на Волыни, и поляки считают его где-то даже украинским. Правда, другой варшавский клуб, «Полония», из-за финансовых проблем был переведен в четвертую лигу, и у местных болельщиков не осталось выбора. Тем более в Лиге Европы, где «Легия» выступает удачно и победа в домашнем матче над «Металлистом» выводила бы подопечных Хенинга Берга в плей-офф. Понятно, что трибуны стадиона были забиты практически под завязку, а ведь цены на билеты колебались от 28 до 95 злотых. И поддерживали свою команду поляки неистово. Это было бело-зелено-красно-черное буйство, которое не умолкало ни на секунду. В этом хоре участвовали все, а не отдельная группа ультрас, как у нас. Когда же харьковчане атаковали, то их действия сопровождалось оглушительным свистом. А ведь нужно признать, что гости, несмотря на все имеющиеся у них проблемы, шли вперед достаточно часто и настойчиво. Вообще подопечные Игоря Рахаева провели, как мне показалось, свой лучший матч в этом сезоне. Гол же Василия Кобина, забитый ножницами в падении через себя, был просто блистательным и на время поверг болельщиков хозяев поля в шок. Наша же немногочисленная группа истинных фанов, приехавших в Варшаву, была просто в восторге. Ведь это был первый гол, который пропустила «Легия» в групповом раунде Лиги Европы. Но удержать свой перевес или хотя бы добыть ничью «Металлисту» не удалось. Хотя оба гола в ворота Владимира Дишленковича выглядели нелогичными, как и обидное поражение нашей команды в целом. Когда за несколько минут до финального свистка поляки забили решающий мяч, то сидящие рядом коллеги радовались, словно дети.

Тренерские впечатления

Мне же в расстроенных чувствах оставалось идти на пресс-конференцию, где коллеги не слишком активничали. Пришлось брать инициативу на себя и спросить Игоря Рахаева о том, возрождается ли «Металлист» и действительно ли это был лучший матч его команды в сезоне?

Главный тренер харьковчан был не очень многословен:

— Согласен с тем, что «Металлист» провел одну из лучших игр в сезоне. Все всё видели. Ребята выложились на поле полностью. Я надеюсь, что действиями футболистов наши болельщики остались довольны. Посмотрим в предстоящих играх, возрождается ли «Металлист». Я надеюсь, что это будет так. Сегодня ребята провели хороший матч. Нужно перебороть то невезение, которое нас преследует в последнее время.

Наставника же «Легии» Хенинга Берга (на фото с автором) пришлось ждать достаточно долго, и снова мне удалось задать два вопроса:

— Удивила ли главного тренера «Легии» игра нашей команды и думает ли он после удачного группового турнира, где не потеряно ни одного очка, о победе в Лиге Европы?

— Когда играешь так много встреч, то нельзя постоянно играть на самом высоком уровне. Но мы были сосредоточены до конца, тактически дисциплинированными, и это принесло нам победу. Второй гол после паса Орландо и удара Дуды был замечательным. Такие матчи случаются, так что я доволен своими игроками. Это просто фантастика для всей команды, это то, что нам нужно. «Металлист» или «Трабзонспор» являются хорошими командами с огромными бюджетами. Победы над этими соперниками — это несомненный успех. Я не думаю, что «Металлист» удивил нас. Они показывали хороший командный футбол, действовали умно и имели свои шансы. Мы не всегда контролировали ход поединка, но сумели одержать победу.

Глядя на таблицу нашей группы, можно прийти к выводу, что мы выиграли легко, но это не так. Победа в Лиге Европы кажется сейчас нереальной, но в футболе нет ничего невозможного. Любой соперник при огромном желании может победить любого. Так что до тех пор, пока у нас есть шанс, мы сделаем все, что в наших силах. В следующем раунде Лиги Европы, конечно, будет нелегко, но мы постараемся сыграть успешно.

Приключения продолжаются…

На этом основная цель моего путешествия была достигнута. Оставалось только за 30 злотых добраться до гостиницы на такси, насладиться возможностью провести ночь в знаменитом «Хилтоне», номер которого впечатлил. Я валился с ног от усталости и сразу же заснул, проспав заказанный завтрак. Утром снова было путешествие на такси до автовокзала, по пути до которого водитель, узнав, что я из Украины, любезно поинтересовался: нет ли у меня сигарет? Мне эти три пачки были без надобности, и я получил за них 45 злотых. А это, между прочим, стоимость половины билета от Варшавы до Львова. Кстати, пиво, как сказал мне тот же таксист, стоит от 3 до 8 злотых, а бутылка более крепких напитков обходится приблизительно в 40 злотых.

А путь в Украину также не обошелся без происшествий, так как по дороге наш автобус уже ночью… сбил перебегавшего дорогу кабана. На улаживание всех формальностей с полицией и мелкий ремонт ушло около полутора часов. Во Львове была возможность посетить еще поединок чемпионата Украины между «Шахтером» и «Днепром», но сил да и времени на это просто не осталось. В Знаменку возвращался тем же поездом Трус­кавец-Днепропетровск, ожидание прибытия которого на львовском вокзале заняло еще около 8 часов. И теперь точно могу похвастаться, что в моей журналистско-спортивной коллекции есть такая незабываемая поездка на футбол в Варшаву, с достопримечательностями которой надеюсь познакомиться уже в следующий раз.

Юрий Илючек, «УЦ».