Рубрика: 21

«Сегодня он играет джаз…» Впрочем, он играл его и вчера, и позавчера. И даже тогда, когда служил чиновником — начальником Одесского областного управления культуры. Джаз — это его жизнь, его суть, его Родина, которую он не продаст ни при каких обстоятельствах…

Перечислить регалии джазового пианиста, композитора, организатора популярнейших фестивалей Юрия Кузнецова просто нереально — места на газетной полосе не хватит. Да и незачем: музыканта нужно слушать. Впрочем, есть одна награда, которой маэстро гордится безумно: ее вручил Кузнецову и замечательной, недавно ушедшей от нас певице Татьяне Боевой сам сэр Пол Маккартни. За оригинальное исполнение его знаменитой Yesterday.

Мягкий одесский говорок Юрия (без гротескного кривляния «тети Сони» Клары Новиковой) не оставляет сомнений в его принадлежности к великому южному городу. Но корни Кузнецова здесь — в Кировограде! Здесь жили его бабушки и дедушки, сюда в минувшую пятницу он приехал не только дать концерт в областной филармонии, но и поклониться их могилам. Приехал, как положено одесситу, с женой, дочкой и любимой собачкой. Тоже джазовой, между прочим…

— Юрий, вы закончили консерваторию по классу фортепиано, получили классическое образование. А что же все-таки первоначально послужило толчком посвятить себя джазовому исполнительскому искусству?

— Изначально — это …лень, которая с детства меня преследовала. Ленивый человек всегда ищет возможность как бы побольше сыграть, но поменьше учить. Для этого начинаешь подбирать по слуху, а это, в свою очередь, одна из первых ступеней на пути к импровизации. А от импровизации уже прямая дорога к джазу. Вот так я постепенно двигался к джазу. Я начал постигать азы американского, черного, джаза и в какой-то момент понял, что меня это развивает, но мне этого мало. Мне захотелось вернуться к классике, но уже через импровизацию, через собственное понимание музыки. Вернуться к Баху, Моцарту, Бетховену, Шопену, Рахманинову со всем тем, чему меня научил американский джаз…

— Одна из ваших концертных программ называлась «Вся жизнь – Джаз!». В этой связи: в чем суть жизни джазмена? Это состояние души или рамки определенных условностей? И может ли человек-не музыкант жить по законам джаза?

— Давайте начнем с конца. Конечно, человек — не джазмен в профессиональном смысле, но живой, ищущий, кайфующий от жизни, стремящийся поймать ветер в паруса, может жить по законам джаза. Для этого совершенно не обязательно играть на фортепиано или саксофоне. Джазовый стиль, импровизация — это не только музыка, эти понятия давно вышли за чисто музыкальные рамки.

Мы идем по жизни и не знаем, что нас ждет за углом: то ли кирпич на голову упадет, то ли встретится прекрасная девушка. Или услышишь замечательную мелодию из окна проезжающего автомибиля. Вся наша жизнь состоит из неожиданностей, и это импровизационное море, в котором можно утонуть, можно некрасиво барахтаться, а можно плыть, лететь над водой, быть в своей стихии. Кто как. И здесь умение импровизировать, ощущение ритма жизни имеет первостепенное значение.

Что определяет стиль жизни джазового музыканта? Это, конечно же, ощущение внутренней свободы. Люди много рассуждают о свободе, но часто просто не понимают, что это такое. Все хотят освободиться от каких-то пут, выйти за рамки — моральные, бытовые, закона, общежития… Джаз как импровизационное искусство стремится рассказать и показать людям, что такое свобода. Философы, йоги, восточные мудрецы говорят, что достигли абсолютной свободы. Думаю, ее достигли очень немногие.

В нашем обычном мире джаз дает самые первые, самые простые уроки свободы. Вот человек приходит послушать джаз, и, вместо того, чтобы сидеть скованно и зажато, как на концерте камерной музыки, он начинает притопывать ногой, двигаться в такт, подпевать после каждого соло, прямо посреди вроизведения вдруг вспыхивают овации. Те, кто первый раз попадает в такую обстановку, удивляются — неужели в концертном зале можно себя так вести? Но очень скоро понимают, что здесь они свободнее, чем на улице или в разных прочих обстоятельствах.

Постепенно постигая азы джаза, человек начинает понимать, что и эта музыка сама по себе тоже свободна от многих условностей. Он пришел послушать какую-то конкретную вещь, которую хорошо знает, а тут этот музыкант играет ее так, что она лишь угадывается. В классике это невозможно, там ты обязан играть «по тексту». В джазе — тебя всегда ждут сюрпризы: музыка как бы та и не та. Вот это и есть вторая степень свободы: музыка раскрепощена и зависит только от музыканта…

— Судьба и дружба вас связала со многими известными людьми. Кто из ваших знакомых, как и вы, мог бы сказать: «Вся моя жизнь — Джаз!»?

— Александр Панкратов-Черный. Я знаю его много лет, мы дружим достаточно близко, даже отдыхаем вместе. Я писал музыку к фильмам, где он снимался. Вот он внутренне очень джазовый человек. Он очень свободный, народный, открытый, талантливый человек. Импровизирующий в сценариях, в ролях, импровизирующий в жизни… Он всегда в поиске, часто находит проблемы на свою голову, а потом их преодолевает.

— Кировоград известен своими большими музыкальными традициями. Помимо этих гастролей, что-то или кто-то еще связывает вас с нашим городом?

— Ну конечно, связывает! И не только музыка. Все мое детство прошло здесь, мой дедушка Петр Лаврентьевич Кузнецов был секретарем обкома партии, умер в 1965 году и похоронен на мемориальном кладбище. В свое время он был репрессирован, сослан на Соловки, потом в Норильск. Реабилитировал его Никита Сергеевич в 1955 году, мне было два года. Дед жил неподалеку от памятника Кирову, улица Карла Маркса, 34, квартира 28, на втором этаже. Каждый год меня привозили (или дед с бабушкой Пашей меня забирали) на все лето в Кировоград. А второй мой дед — Иван Иванович (мамин отец), жил на Чигиринской, 14, возле завода. Так что здесь, можно сказать, мои не музыкальные корни, а самые что ни на есть настоящие.

— Концерты хорошей инструментальной музыки различных стилей и направлений у наших зрителей становятся все популярнее. Кто, на ваш взгляд, в Украине играет настоящий хороший джаз?

— Джаз — он очень многоликий. В Украине? Энвер Измайлов, гитарист. Многие считают, что это фольклор — татарский, восточный, индийский. Но джазовость, удивительное чувство свободы — этого не скроешь. Мы с ним дружны много лет. Есть еще вокальная группа — ManSound, киевская. Очень сильные исполнители. Ушла Татьяна Боева — это колоссальная и невосполнимая потеря для украинского джаза. Многие ее услышали только сейчас. Такое у нас случается…

— Скажите, а почему на концертах наших джазистов звучит только женский вокал? Есть ли в Украине (кроме ManSound) настоящие мужские джазовые голоса?

— Я не знаю. Их вообще мало в мире. В европейском джазе счет идет на единицы: один в Польше, один в Чехии…

— Клуб высокой музыки, Джаз-карнавал в Одессе – это ваши известные творческие проекты. Что интересного вы собираетесь предложить еще почитателям вашего творчества?

— Я продолжаю эти проекты по мере возможностей. Есть проблемы и с финансированием, и с законодательной базой. Но мы бьемся, боремся. Джаз-карнавал теперь называется «Одесса джаз фест», клуб высокой музыки работает… Я сейчас готовлю проект с очень интересной молодой поэтессой, это будет разноплановое стилистически событие, вместе будут музыка, поэзия, живопись и даже некая экранная жизнь, визуальные образы и композиции… Это моя давняя мечта, и сейчас наконец-то я занялся ее реализацией.

— Юрий, вопрос из разряда фантастики: скажите, а с кем из великих музыкантов вы хотели бы сыграть джем-сейшн?

— Ну… С Бахом, пожалуй, с Иоганном Себастьяном. Поиграть, поимпровизировать. Даже просто рядом постоять. Посмотреть, что же это такое — Иоганн Себастьян Бах. А поиграть: конечно, мне близки Шопен, Лист, Рахманинов.

— А из современных музыкантов?

— Я переиграл со многими выдающимися музыкантами, мне, как говорится, мечтать уже не о чем. Но джаз бесконечен, всегда хочется попробовать что-то новое.

— И, напоследок, несколько вопросов-блиц: сколько часов в день вы занимаетесь игрой на фортепиано?

— Я не занимаюсь тренингом уже много лет. Дома к инструменту вообще не подхожу.

— Есть ли у вас дома другие музыкальные инструменты, кроме рояля?

— Есть. Много. Я с собой вот гармонику привез. Флейты, ударные, перкуссии, свистки, тромбоны…

— В чем себя должен ограничивать джазмен?

— В чем? В спиртном. Слишком много великих и не великих музыкантов искали в рюмке или вдохновение, или утешение.

— Ваша прическа имеет отношение к джазу?

— Наверное, да. Хотя я ее не менял даже когда стал «министром культуры Одесской области».

— Как ваша собачка (обязательная участница интервью) относится к музыке?

— Она у меня джазовая. Когда слушает музыку, просто неистовствует, подвывает, облизывает и кусает мне руки. Она — мой эмоциональный поклонник…

Беседовал Ефим Мармер, фото Павла Волошина, «УЦ».

Что касается «летнего оздоровления» детей школьного возраста, то Кировоградская область всегда была впереди планеты всей — в 2007 году мы «оздоровили» 30 процентов школьников, в 2008-м — 40 и т.п. В этом году планируется оздоровить 55,5% детей от 7 до 16 лет — больше 53 тысяч. И это притом, что в Кировоградской области осталось всего восемь загородных лагерей, которые за одну смену могут вместить чуть больше двух тысяч школьников — то есть семь тысяч за все лето. Остальные 46 тысяч планируется «оздоровить» в пришкольных лагерях.

Справедливости ради стоит сказать, что если убрать определение «оздоровительные», то пришкольные лагеря всегда были больше благом, чем наказанием, по крайней мере, для родителей младших школьников, которым некуда девать детей летом (все-таки спокойнее, когда малыш находится в школе — присмотренный и накормленный). Но система образования на месте не стоит, и в этом году школьников в областном центре стали очень настоятельно убеждать провести часть лета в лагерях. Да и как иначе «оздоровить» 50% детей школьного возраста? Охотно идут в «асфальтные» лагеря только младшие школьники, лет после десяти необходимость в них пропадает — ребенок уже может сам оставаться дома, а в лагерях редко предлагают что-то более интересное, чем посещение в десятый раз одного и того же музея и просмотр спектакля «Золоте курча» (этот бессменный детский спектакль, который каждый кировоградский школьник обязан посмотреть, как минимум, пять раз, — отдельная тема).

В городском управлении образования решили поступить по справедливости — каждой школе поручили «оздоровить» ровно половину учеников с первого по восьмой класс. Седьмого мая вышел приказ управления образования, в котором указано, сколько детей, какая школа должна успеть оздоровить за период с 28 мая до 14-18 июня. Скажем, гимназия № 5 — 450 детей, школа № 34 — 400, №26 — 500 и т.д. Замечу, такое «оздоровление» городскому бюджету практически ничего не стоит — учителя пока не в отпусках, питание и экскурсии (кроме детей льготных категорий) оплачивают родители. Кстати, трехразовое «оздоровительное» питание в лагерях обходится всего в одиннадцать гривен в день — очень интересно узнать, что именно включает в себя обед или завтрак стоимостью в 3,7 гривни?

Дальше директора школ действовали по своему усмотрению. В большинстве городских школ (№№35, 11, 34, 5, 9 и т.д.) посещение лагеря объявили обязательным для всех младших школьников — с первого по четвертый класс. Причем даже предъявленные директору билеты на море или путевка в настоящий лагерь не всегда являются основанием для освобождения от школьного «оздоровления» — в таком случае ребенка обещают отпустить, но записать его в лагерь и оплатить питание родители все равно обязаны. Сумма выходит не такая уж большая — 154 грн. Но за что? И почему вообще родители должны унижаться, отпрашивая ребенка из НЕОБЯЗАТЕЛЬНОГО для посещения школьного лагеря?

В некоторых других школах количество мест без затей поделили между всеми первыми-восьмыми классами. В этих школах малышей набирают без проблем, а родителям средних школьников предлагают… просто скинуться всем классом на оплату питания, вообще недорого выходит — по 77 грн. с человека — и все могут быть свободны! Многие родители соглашаются на такой компромисс. Но какова цель: обеспечить работников школьных столовых продуктами до конца лета? Обзвонив знакомых родителей и учителей десяти школ города, я нашла только одну (№6), где «оздоравливаться» не заставляют, а предлагают (и ничего: больше половины младших школьников записались в лагерь, несмотря на то, что он будет работать всего до 14.00). Это, кстати, еще одна интересная деталь — учеников первых-вторых классов самих домой не отпускают, но во многих школах лагеря будут работать до 14.00 -16.00, то есть родителям нужно будет сорваться посреди рабочего дня, чтобы забрать «оздоровленного» ребенка из школы и отвести домой.

— Конечно, называть пришкольные лагеря оздоровительными нельзя, — говорит начальник городского управления образования Лариса Костенко. — Это просто принятый термин, давайте называть это организацией досуга школьников в летнее время. У нас самые длинные в мире каникулы, и большинство детей все лето просто болтаются на улице. В лагерях они будут посещать кружки, музеи, учиться чему-то новому, в конце концов просто будут присмотрены и накормлены. Что в этом плохого? И речь не только о младших школьниках, у нас при многих лагерях будут спецотряды по изучению иностранного языка, хореографические отряды и т.п. Почему ученикам средних классов их не посещать?

Все правильно и логично, но, может, подойти как-то по-другому? Скажем, открыть при одной школе театральный лагерь, при других — художественный, натуралистический, хореографический… Наверное, это не так уж сложно: скажем, в театральном лагере можно преподавать школьникам сценическое мастерство, выразительное чтение, водить их в театр и потом устраивать встречи с актерами, поставить какую-то сказку и пройти с ней по ближайшим детсадам и школам. В любой городской школе найдутся несколько молодых учительниц, которые с радостью возьмутся за разработку программы такого лагеря, а дети в него пойдут без принуждения.

Кстати, и сегодня программы для всех пришкольных лагерей, которые мне показали в управлении образования, очень достойные. В лагерях пройдут «Дни здоровья», которые организовывают спортшколы, «Дни танцев» и «Дни творчества», для проведения которых приглашают хореографов и преподавателей из ДЮЦа, «Дни туризма», задуманы самые разные конкурсы между школами. Возможно, если бы вместо того, чтобы давить на родителей, школы представили им эти программы, многие пошли бы в лагеря с энтузиазмом. К сожалению, сегодня уже поздно: обиженные родители изо всех сил сопротивляются желанию «загнать» детей в лагеря (в одной из названных школ родители даже приняли решение обратиться в прокуратуру с жалобой на давление со стороны администрации).

Кстати, проблема это исключительно кировоградская, придуманная областными чиновниками, чтобы удивлять всю страну высокими показателями. В соседнем с нами Кременчуге пришкольным оздоровлением охвачены всего 12% детей 7-16 лет, и эта цифра никого не смущает ни в кременчугском городском, ни в полтавском областном управлениях образования.

Ольга Степанова, «УЦ».

Человек, звонивший в редакцию «УЦ», не представился. Но по его встревоженному голосу мы поняли, что он намерен сообщить что-то крайне важное. Так и было: в селе Зеленое Компанеевского района хотят закрыть школу, местные жители категорически против и просят поддержки…

Этой школе, I-II ступени, 110 лет! Когда-то сельский староста собрал местное население и поставил перед фактом: детей в селе много, нужна школа. Народ согласился с тем, что нужна. Более того, все были готовы принять участие в ее строительстве. Рассказывают, что около пятидесяти возов, запряженных лошадьми, двинулись в направлении нынешнего областного центра за строительным материалом. А потом была толока. За лето построили одноэтажную уютную школу, которая функционирует до сих пор. Сегодня в ней 10 классных комнат, мастерская, спортивная комната, перед зданием спортивная площадка. Работает здесь 13 учителей.

Судьба у школы сложная, ее несколько раз пытались закрыть, но местному населению всегда удавалось ее отстоять. Говорят, что и Горбачеву писали коллективное письмо с просьбой оставить учебное заведение в покое. Оставили, хотя были времена, когда в школе училось 30 и даже 20 детей. Сейчас в ней 42 ученика. В этом году выпускаются пятеро девятиклассников, а осенью приходят шестеро «первачков». Вообще для нормального и спокойного функционирования школы I-II ступени достаточно сорока учеников, поэтому, по идее, школа села Зеленое, ее учащиеся, учителя и родители, не должны беспокоиться о закрытии, но повод для беспокойства появился…

На собрание сельской громады пришло, согласно протоколу, 147 человек. Население, чей голос учитывается при принятии решений, составляет 311 человек. Так что количество присутствующих свидетельствовало о важности и актуальности обсуждаемого вопроса. О ситуации докладывали марьевский сельский голова Виктор Грицаенко и начальник Компаеевского отдела образования Василий Шмега. По словам директора школы Галины Тельки, сельским жителям предлагали согласиться на перевод детей на обучение в Марьевскую школу. Туда школьный автобус подвозит учеников десятых-одиннадцатых классов, будут ездить более тесной компанией. В Марьевке, безусловно, школа посолиднее, но эта, во-первых, дома, во-вторых, в непогоду, когда замело дороги или гололед, школьный автобус не может проехать, поэтому дети остаются дома. Это минусы, которые высказывались на собрании.

Мы связались с начальником отдела образования. Василий Шмега заявил, что речь о закрытии школы не идет и что именно это он пытался доказать громаде. «Мы говорили о реорганизации школы, а не о ее закрытии, — рассказал Василий Богданович. — Дело в том, что в Зеленом проживет 21 ребенок дошкольного возраста, и все они нуждаются в детском садике, то есть в дошкольном образовании. В селе был детский сад, но после его закрытия здание много лет не функционирует, стоит законсервированное. Мы предлагали на базе школы сделать детский сад, оставить там начальную школу, а школьников старше четвертого класса перевести в Марьевку. Но громада нас неправильно поняла, категорически отказалась от этой идеи, теперь будем искать другой выход».

С тем, что детский сад нужен, никто не стал спорить. Более того, молодые мамы просили решить этот вопрос, чтобы они могли выйти на работу, не беспокоясь о детишках в течение дня. Есть несколько вариантов. Первый: выделить в существующей школе пару классных комнат, переоборудовать их для дошкольников, и тогда это будет учебно-воспитательный комплекс с наполнением более шестидесяти детей. Еще вариант: заказать проектно-сметную документацию для реставрации законсервированного здания детсада, посмотреть, сколько это будет стоить, и приступить к …поиску средств. Вариант с устройством в нынешней школе детского сада и перевода учеников в учебное заведение соседнего села громаду не устроил. Кстати, жители Зеленого снова готовы выйти на толоку, как и 110 лет назад. Генетическая память, исторические традиции, завидное неравнодушие, в конце концов…

На каком варианте сойдутся селяне и местная власть? Секретарь Марьевского сельсовета Галина Ержова заметила, что денег на реконструкцию (в данном случае капитальный ремонт) здания бывшего детского сада нет. Поэтому, скорее всего, будет рассматриваться вариант с переоборудованием существующей школы. Во всяком случае, против громады власть идти не намерена.

Но есть один нюанс. Если количество рождающихся детей в Зеленом будет уменьшаться, следовательно, уменьшится наполнение школы. И это приведет к тому, что к вопросу о закрытии/реорганизации учебного заведения придется вернуться. Молодые семьи села Зеленое, перспектива теперь зависит только от вас. Дети — наше будущее. Этот лозунг для Зеленого и его школы, как никогда, актуален.

Елена Никитина, «УЦ».

Платья не из ткани – не такая уж редкость в среде дизайнеров. К альтернативным материалам модельеры прибегают в тот или иной период своей творческой деятельности. Для них это – высший пилотаж, очередная ступенька в карьере, когда сделано и показано уже немало. Но, чтобы начать дизайнерскую карьеру с платья, изготовленного из бумаги, это, пожалуй, большая редкость, эксклюзив, который имеет место быть в Кировограде.

Виктории Федоровой всего двадцать лет. Родилась и выросла она в болгарском селе Доброе Ольшанского района. Мама Вики очень хотела, чтобы дочь умела шить. Покупала специальную литературу, пыталась учить кроить и строчить на машинке, но ничего не получалось, девочке это ремесло не давалось. Зато были успехи в художественной школе. Папа поощрял увлечение рисованием, покупал дочке самые лучшие краски и альбомы.

Окончив девять классов, Вика не знала, какую специальность выбрать для дальнейшего обучения. Но точно знала, что хочет учиться в большом городе. Поэтому оказалась в Днепропетровске, где поступила в политехнический колледж, после которого должна была стать химиком. Но химию, признается Вика, не любила, хотя училась успешно, получала высокие оценки и имела стипендию. Эта нелюбовь к химии сказалась – не смогла заниматься делом, которое не по душе. Через два года обучения девушка забрала документы, которые ей отдавали неохотно, и приехала в Кировоград, в профессиональный лицей бытового обслуживания.

Этот выбор был неслучайным. Как-то в Днепропетровске подруга попросила Вику помочь в изготовлении костюма для конкурса. Подумала и предложила сделать платье из бумаги. «Я тогда еще не знала, что такое вытачка, припуск и другие швейные премудрости. Взяла бумагу и сделала платье», — говорит Виктория. После этого произошел какой-то толчок, стало интересно придумывать модели, но шить все еще не тянуло. Когда начала понимать, что к чему в швейном деле, понравилось, стало интересно.

Уже здесь, в лицее, когда узнали, что у Вики был опыт «шитья» платья из бумаги, предложили сделать нечто подобное. Согласилась. Первым было платье ангела с огромными белоснежными крыльями. Материалы – обычная пищевая фольга и обычная офисная бумага формата А4. Когда материала не хватало, девочки-однокурсницы помогали, приносили листы – кто сколько мог. Получилось шикарно. А потом пошло-поехало.

Кроме бумаги, в качестве материала для уникальных платьев Вика уже применяла салфетки, журналы, газеты, обои, обертки от конфет и даже сумку-«рябушку», в которой перевозила свои вещи. «Можно делать из чего угодно, – говорит дизайнер. — У меня больная фантазия. В голову пришла идея – нарисовала. А потом воплощаю. Но я не могу рассказать историю какого-то отдельного платья. Наброски одни, а в процессе работы придумываются дополнительные детали, в результате чего получается не то, что задумывалось».

Платья «готовятся» сразу на девочках. Детали соединяются с помощью степлера, скотча, клея. В качестве моделей выступают однокурсницы. Поскольку время от времени коллекция показывается, Вика своим моделям запрещает худеть или поправляться. Платья молодой дизайнер дополняет аксессуарами – шляпками, сумками, зонтиками, которые делает из того же материала. Шить платья из ткани Вика пока не пробовала, хотя в эскизах они есть. «Я еще мало умею. Но себе несколько простеньких сарафанчиков пошила», — заметила Виктория.

Вика мечтает после окончания лицея продолжить обучение в Киеве и стать дизайнером. Старший брат, который живет в столице, обещал сестренке, если будет «хорошо себя вести», помочь в дальнейшем – открыть ателье. Но что-то нам подсказывает, что девушку ждет большое будущее. Во всяком случае, выходящее за пределы одного частного ателье. Так что запомните это имя – Виктория Федорова. Вполне вероятно, что мы все станем гордиться нашей землячкой.

Елена Никитина, фото Павла Волошина, «УЦ».