Нерушимый болванс

Есть такая дурацкая привычка у многих людей – продолжать спор «про себя» уже после выяснения отношений и принятия решений. Вести, так сказать, заочную дискуссию, о которой противная сторона и знать не знает. Вот и я решил подискутировать заочно, и не с одним оппонентом, а с тремя. Тема: ситуация с автономным отоплением в Кировограде.

В качестве оппонентов (без всякого на то их согласия) выбрал городское руководство: мэра Андрея Райковича, его зама Александра Мосина и главного по ЖКХ  Александра Хачатуряна. Все трое (как и я) получили высшее образование в КИСМе, все трое выступают противниками предо­ставления кировоградцам разрешений на установку «автономок». Главный их аргумент – опасность разбалансировки теплосетей, которая неизбежно приведет к катастрофе в отопительный сезон.

Почему без представителей теплоснабжающих предприятий? Потому что они априори не могут быть объективными: центральное отопление – это их хлеб. Согласитесь, глупо рассчитывать на то, что продавец одеял станет рассказывать покупателям о дороговизне и недостатках своего товара.

Начну с необходимой ремарки. Теплотехника – одна из наиболее трудных дисциплин для студентов технических специальностей. Пожалуй, даже сложней, чем сопромат и теория машин и механизмов. В этой сфере надо крепко думать, шевелить мозгами.

Самое простое – отказать людям в их праве жить в тепле. «Нет технических условий для установки автономного отопления». А так ли это на самом деле?

С моей точки зрения, проблема установки автономных котлов включает две составляющих – организационную и техническую, и требует индивидуального подхода. Ну и воли руководства, в первую очередь. Дальше – очень коротко.

Каждому жителю многоквартирного дома известен любимый термин всех сантехников – «стояк». Решая вопрос с «автономкой», нужно работать, пардон, с каждым стояком и находить оптимальный вариант. В каком-то случае установку пары-тройки котлов в подъезде можно оплатить из денег, выделенных для перехода дома в разряд ОСМД. В другом варианте котлы может установить на льготных условиях рассрочки одна из десятка фирм, неплохо живущих на этом бизнесе, а мог бы и сильно небедный горгаз подключиться к этому процессу – вы же клиентов получите на долгие годы в конце концов! Можно обрезать стояк, технически грамотно подключив одну-две особо «упорные» квартиры к стояку соседнего подъезда. Очень неплохо проверить возможность установки электроотопления, особенно если трансформаторная подстанция находится прямо у вас во дворе. Затраты на прокладку кабеля (опять-таки, в рассрочку) могло бы взять облэнерго, заполучив и себе весьма выгодных клиентов.

Это лишь несколько путей решения проблемы, которая существует не только в Кировограде. А есть еще мини-котельные и прочая альтернативная архаичному и убыточному централизованному отоплению техника.

Разрабатывать новые схемы тепло­снабжения города – дело важное, но «автономки» нужно ставить уже сегодня. И утеплять дома и квартиры тоже. А вот рассказывать о необходимости центрально отапливать «места общего пользования» не стоит – подъезды с выбитыми окнами, украденными батареями не натопишь.

И буквально пару слов о пресловутом балансе теплосетей. Скажите, а когда при осенне-зимнем потеплении в сотнях (!) подъездов жильцы самовольно прикручивают вентили, разбалансировка не происходит? Да, сети нужно настраивать, балансировать, и это процесс постоянный, а не разовый. А то у вас, господа оппоненты, какой-то нерушимый болванс получается…

Ефим Мармер, «УЦ».

Учимся воевать

В месте, полгода назад бывшем просто заросшей камышом балкой в окрестностях одного из сел Новгородковского района, опытные инструкторы тренируют сегодня контрактников разных специальностей, несущих службу в АТО. Совместная инициатива волонтеров и военных поддержана местной властью, а областная готова подключиться.

С января этого года каждый месяц на постепенно становящейся полноценным полигоном площадке проходят интенсивное обучение по несколько десятков бойцов из 57 бригады, в которую объединили «кировоградские» батальоны территориальной обороны – 17-й, 34-й, 42-й. Получают качественную огневую и тактическую подготовку, навыки военной медицины. За время существования центр принял уже около 150 бойцов.

— Сроки сжатые, но даем по максимуму, чтобы личный состав возвращался подготовленным. Сюда отбирают, как правило, бригадных разведчиков и штурмовиков. Возможности принять всех нет, только специалистов. В данный момент наша группа работает в Херсонской области, «эвакуирует сбитого летчика» – мы их подготовили и отправили. Это воздушная выброска, повышают навыки вместе с третьим полком. Третий полк спецназа тоже здесь тренируется, проводит занятия по своей специализации. Работаем совместно, проводим совместные учения: выходят на поиск – мы обороняемся и так далее, – рассказывает военный инструктор, руководитель центра Дмитрий Борисенко.

Профессионал

О том, как приобретался его опыт, руководитель центра говорит мало и неохотно. Только то, что длительное время работал с подразделениями специального назначения, принимал участие в соревнованиях по огневой и тактической подготовке, которые периодически проводят силовики. В свою очередь, те, кто обучался в центре, рассказывают, что с ними работали профессионалы с опытом выполнения боевых задач в горячих точках по всему миру. С начала необъявленной войны Борисенко включился в работу по подготовке добровольцев и мобилизованных.

— Я пришел к ним летом 2014 года, – рассказывает он. – Кировоградский военком попросил меня – мол, формируем сейчас 34 батальон, люди приходят с улицы, и нам очень сложно, помоги «поднатянуть» ребят, им же на войну. Меня поразило то, что люди были, как в 1941 году, с вещмешками, в ржавых касках и ничего не умеющие. Было много ребят таких, героев Майдана – «мы пойдем, мы разорвем». Ребята, это война, она требует своих навыков, это серьезный труд. Так и остался.

Сегодня Борисенко работает по договору с ВСУ, продолжая передавать бойцам навыки современной войны, которые в «учебках» дать им некому. К сожалению, констатируют его коллеги, стандарты той же огневой подготовки, все еще применяющиеся в армии и Нацгвардии сегодня, датируются 40-50-ми годами прошлого века. Такой войны, с мчащимися вперед танками и наступающей цепью пехотой, сегодня больше никто не ведет. Готовить солдат к ней бессмысленно и даже вредно, уверены профессионалы.

— С людьми, которые приезжают, проводим в тестовом режиме занятия – понять, что людям больше надо, – поясняет Борисенко. – Я учу, учат приглашенные инструктора. Из третьего полка медики, инженеры по тактике. Я беру на себя «огневую», приглашаю из Киева своих товарищей, тоже инструкторов. Организовываем, планируем учебный процесс под каждый личный состав, под задачи. Потом увязываем их, как коллектив. Потому что самая большая проблема в армии – это взаимодействие между подразделениями и внутри подразделений. Это касается не только нашей армии – в армиях НАТО это тоже проблема. Понимание друг друга с полуслова, намека, взгляда.

На момент, когда журналист «УЦ» был на месте, там проходил обучение взвод бригадных разведчиков. Их программа рассчитана на три недели, потом центр берет неделю паузы – нужно восстановить матчасть, мишени и прочее.

Матчасть

Это знают не все, но на сегодня ППД (постоянного пункта дислокации. – Авт.) у 57 бригады нет – только полевая почта. Потому и подготовка бойцов, вошедших в нее подразделений, вплоть до этой зимы проходила в прямом смысле где придется.

— Я их забирал, ездил то в Киев на сборы, то еще куда-то, – рассказывает Борисенко. – То на «передок» поехал, в поле, в карьере где-то готовимся, возле Зайцево или Дзержинска. Там везде за нами смотрят, везде глаза, пацанва местная на телефоны снимает. Потом были в Липняжке, в грязи, в болоте. Приехал к нам Степаныч, пришли к решению и основали этот центр.

Степаныч – один из местных фермеров, которые приняли большое участие в судьбе центра. В частности, за счет Сергея Топчия и Владимира Овечко здесь проводились строительные и земляные работы, в столовой одного из их предприятий сегодня питаются бойцы, они предоставляют необходимую технику, ГСМ. В целом перечень неравнодушных людей, вложивших силы, время и деньги в создание полигона под Новгородкой, очень большой, говорит его руководитель.

При этом тому, что наши военные проходят обучение именно в этом месте, рады были не все – особенно поначалу. На них писала жалобы жительница соседнего села, даже один из кандидатов в городские головы Кировограда на прошлогодних выборах приложил руку. Мол, фермер Топчий создал для себя частный полигон и тренирует там непонятно кого. Потом вроде разобрались и успокоились почти все.

— Видите, у нас полоса препятствий есть, техника, которую сами собрали, – показывает Борисенко. – Вот эта машина с боевой историей, на нее мины падали. Его (пикап. – Авт.) хотели уже расстрелять – он «умер» на «передке». Мы его забрали, восстановили, и сейчас он участвует в учебном процессе. При помощи волонтеров его собрали, сделали. Пока делали бруствер, за ним получился водоем. Там тренировать можно преодоление водных препятствий, например. Лесничие помогают – рейка, мишени. Плакаты, вот, видите – это киевские ребята делают.

Власть

Земля под полигоном была передана в пользование военным государственной районной администрацией, когда это понадобилось, сейчас оформляются официальные бумаги. Разрушенный детский сад, в первом этаже которого сегодня находится временная казарма, взяли в аренду – помещение восстанавливали бойцы своими силами из волонтерских материалов.

Парадокс, но хотя, согласно официальным сообщениям, на боевую подготовку ВСУ государством выделяются миллиарды, 57 бригада, по словам инструкторов центра, не получает ничего. Опять же, потому что у нее нет ППД. Центр в Новгородковском районе для бойцов, которые уже второй год участвуют в боевых действиях на востоке, остается единственным местом, где можно какое-то время находиться, «как дома».

В прошлую пятницу для личного знакомства с возможностями и потребностями центра на место прибыл председатель Кировоградской ОГА Сергей Кузьменко.

— Мы хотели бы показать ему, что мы имеем, и рассказать, что мы планируем в дальнейшем, – говорит Борисенко. – Мы хотели бы продолжить строительство, закончить площадку и казарму. Если появится возможность, будем рады принять помощь. Была бы техника строительная – выровнять, сделать…

В этом вопросе власть обязательно поможет, по завершении визита заявил глава области.

— Я знаю, что им нужен погрузчик, это не проблема, – в частности, сказал Кузьменко. – Мы пообщаемся с военным комиссаром и будем работать над тем, чтобы иметь программу поддержки дела, которым занимается Дмитрий Борисенко.

Жизнь

В центре бывали и иностранные специалисты, военные из стран НАТО, которые периодически посещают уже легендарный кировоградский 3 полк спецназа. Правда, вопреки слухам, наших военных они не учат.

— Смотрят площадки, смотрят, что мы умеем, но никто из них не проводил никаких занятий. Им все нравится, говорят «оу йес, гайз», и уезжают. Смотрят и удивляются, как из ничего, без участия извне, создали полигон, – говорит Борисенко.

Бойцы на перекуре, тем временем о подготовке и самой войне не говорят. У разведчиков – обычные мужские, вполне гражданские разговоры. Кто за кого болел в полуфинале, кому не давали спать те, кто болел. Надеются посмотреть финал 10-го числа – в детсаду-казарме есть телевизор. Правда, будут ли здесь еще на тот момент, заранее не загадывают. Все может быть.

Андрей Трубачев, «УЦ». Фото Игоря Демчука.

Алексей Хмара, антикоррупционный «спецназ»

Кировоградщина – просто родина борцов с коррупцией. Глава Национального антикоррупционного бюро Артем Сытник – наш земляк. Другой земляк, Алексей Хмара, занимался борьбой с коррупцией на государственном уровне как руководитель Transparency International Ukraine. Транспаренси – крупнейшая неправительственная международная организация по борьбе с коррупцией. Создана в 1993-м, сегодня работает в более чем 100 странах мира. В числе достижений ТИ – посаженные за решетку президенты стран, возвращенные в бюджеты миллиарды долларов. На днях Алексей Хмара ушел с поста руководителя ТИ Украина. Естественно, первый вопрос «УЦ» в интервью с Алексеем был – почему?

— На самом деле есть три причины, первая – бюрократическая. По уставу организации каждые три года должна проходить ротация руководства, и у меня закончились полномочия. Я мог бы снова участвовать в конкурсе, но не захотел. О второй причине. Всю весну-лето прошлого года мы вели по сути войну с премьером Яценюком и его командой, потому что они хотели под себя сделать антикоррупционное законодательство, с не очень опрятными, скажем так, нюансами. Речь о НАБУ, Национальном антикоррупционном бюро Украины. Они пытались смягчить нормы по декларациям чиновников, по участию членов семей в бизнесе, впихнуть «правильных» людей и т.д. Транспаренси настолько наступила им на хвост, в первую очередь настроив международную общественность, что им пришлось сдаться.

От правительства этим занимался такой себе Роман Греба, «благодаря» нам у него теперь большие репутационные проблемы, его никуда не берут. Он хотел стать членом Центризбиркома, но из-за «шлейфа» не берут. Мы подняли тогда очень большую волну. И выиграли, на заседании Кабмина Арсений Петрович признал, что они были неправы, «давайте перезапустим процесс». Я был счастлив в этот день, но через два часа у меня случился сердечный приступ, я попал в реанимацию. И тогда подумал, что 34 года рановато для таких проблем, и тогда же решил, что закончу с этой работой. Я доработал оставшийся срок.

Третья причина совсем проста. Когда много лет чем-нибудь занимаешься, это приедается. Почему бы не попробовать что-то новое?

– А как ты попал в ТИ?

— В Кировограде чего обо мне только не говорили в свое время! «Хмара узурпировал общественное движение!» «Без его организации ничего не происходит в городе!» Действительно, мы создали успешную организацию ТОРО (Технології Оптимального Розвитку Особистості), и мы смогли поднять ее до значимого уровня, занимаясь многими проектами, социальными в первую очередь, гендерными и т.д.  Например, создали папа-школу для ответственных отцов, и сегодня это является уже государственной всеукраинской программой.

Мы долго разным занимались, ожидая партнерских отношений с властью. Но мы очень по-разному понимали партнерство. Начали ссориться, судиться с мэром Пузаковым. В определенный период жизнь нас как бы вытолкнула из Кировограда и области. Не оставалось ничего другого, кроме, как выходить на национальный уровень.

Мы занялись сразу двумя проектами – мониторинг проведения ЗНО и проведение общественных экспертиз всяких властных инициатив. Стали заметны на национальном уровне, хотя и находились в Кировограде. В это время Транспаренси объявила такой себе полуконкурс, то есть они сами отобрали несколько десятков человек, начали работать, общаться, менять стандарты работы организации. И через полгода нам предложили стать еще ТИ Украина, а для начала – контактной группой ТИ в Украине, то есть еще не до конца полноценным представительством, а как бы субподрядчиком.

Два года мы работали, меняясь под жесткие условия Транспаренси. А они таковы, что по сути любой человек с улицы может прийти в организацию и потребовать любой документ. Любой! Финансовый, программный, любой. Обязательный публичный отчет по деньгам. И в итоге появилась ТИ Украина. Так как мы были контактной группой, мне было, возможно, проще его пройти, но все равно был конкурс, человек 60-70, и я не был в топе, но так уж сложилось…

– Бороться с коррупцией выгодно?

– На самом деле да. Есть четыре вида борцов с коррупцией в Украине. Я буду применять относительно них армейскую терминологию. Первые – это «сепаратисты». Это организации, чаще всего в них состоят бывшие милиционеры, сотрудники СБУ, налоговики. У них обычно громкое название типа «Комитет по борьбе с коррупцией пятого уровня». У них серьезные офисы, с флагами, форма, оружие, звания какие-то, которыми они торгуют часто. Но это простые «заробитчане». К ним приходят не понимающие механизмов функционирования судебной или другой систем люди, и они берутся «все порешать». Обычно «кидают» или «решают» вполне бандитскими способами. И таких тысяч пять в Украине! Почему-то часть общественности воспринимает именно их как борцов.

Второй вид борцов с коррупцией – наивные романтики. Они – «добровольцы». Чаще всего свою борьбу они начинают по личным причинам – кого-то несправедливо осудили, отобрали квартиру, незаконная застройка у них под окнами и т.д.  Они поднимают информационные волны, иногда выигрывают, но чаще они скоро остывают, и КПД у них невысок. Они не зарабатывают на борьбе с коррупцией, а часто, наоборот – за свои воюют.

Третья группа – это «регулярная армия». Это организации, занимающиеся коррупцией в том числе. Обычно в одном направлении – контроль за бюджетными средствами, требование декларирования чиновниками всего что угодно. В узких темах они хорошо известны, иногда могут кого-то если не посадить, то крепко дать по рукам. Таких организаций до пятисот.

И четвертая группа – это «спецназ». Это профессиональные борцы с коррупцией, занимающиеся только этим, такие, как мы. И стоит «спецназ» дорого. Экипировка одного бойца «Альфы» СБУ стоит не одну тысячу долларов, там даже носки специ­фические и прочее. «Спецназ», к которому и я отношусь, тоже стоит дорого. В Украине таких денег нет. Тут  нужно или собирать по гривне с народа, что очень непросто, или брать деньги у коррупционеров. Поэтому деньги мы ищем за границей. Наше финансирование  – иностранное, мы участвуем в открытых конкурсах, выигрываем. Но вмешиваться в нашу работу иностранцы обычно не могут, это оговорено.

Да, я стою дорого. Но я каждый день рискую репутацией, да и здоровьем тоже.

– Тебе предлагали взятки?

— Много раз.

– Самая крупная какая была?

— 500 тысяч евро. Это был известный чиновник, который занимался подготовкой Украины к Евро-2012, на нем был значительный кусок строительных работ. Ему было важно, чтобы мы позитивно освещали ход строительства. А мы отслеживаем все крупные строительные контракты в стране – «Охматдет», НСК «Олимпийский», закупки для «Укрзалізниці». Претензий у нас масса всегда. И вы понимаете, когда в органы обращается с конкретными претензиями, документами и прочим организация мирового уровня, то и отношение другое, чем если бы с таким фактажом обращался активист из Житомира.

Поэтому любой чиновник, сидящий на крупных потоках, хочет с нами как минимум дружить. Причем он не против, чтобы мы контролировали, просто, чтобы фокус мнения о происходящем был «правильным», с его точки зрения. Или не замечались некоторые программы.

Ладно взятки. Хуже, когда они идут другим путем. Начинают угрожать. Уголовное преследование, ночные звонки и дыхание в трубку – все это давно стало обыденным, я уже перестал замечать.

– А сам взятки давал?

— Да. От кировоградцев ничего не утаишь. В юности, в 17 лет, я был судим, причастен к квартирной краже. Три года условно. И чтобы решить кое-какие вопросы, были задействованы деньги. Я тогда был, как все, и если знал, что вместо того, чтобы стоять в очереди за справкой целый день, можно купить ее за 50 гривен, то так и поступал.

Но в определенный момент я задумался о том, как хочу и буду жить дальше. И я решил жить по другим стандартам, другой системе координат, в которой нет взяток. Первые три года было трудно. Когда ты еще никто и начинаешь по тупым украинским законам строго по процедуре чего-то добиваться, это сложно. Да еще и глядят на тебя, как лузера, другие свой вопрос, такой же, как  у тебя, решили еще месяц назад, а ты топчешься на месте. Но постепенно я научился бороться с бюрократией, пришел в организацию. Хотя каждый день этим заниматься – это рутина, это очень тяжело. Но потом, когда организация стала известной, самого стали узнавать, стало легче.

Сегодня я живу без взяток. Чиновники знают, что со мной лучше не связываться, репутационных проблем будет намного больше. Кстати, всем советую попробовать жить без взяток.

– Как ты оцениваешь борьбу с коррупцией нашего земляка Артема Сытника?

— Он меня в позитивном смысле удивляет. Я с ним не был знаком до его участия в конкурсе. Слышал, что есть такой, и все.

Мы были в команде организации конкурса на должность директора бюро. Когда узнал, что Артем оказался в списке, я отнесся с некоторой опаской. Боялся – справится ли. Он из прокуратуры, а там такая система… За плечами у него было только два успешных, с моей точки зрения, дела. Это «сотый» округ в Кировограде, хотя посадили каких-то уборщиц, но доказательная база была нормальная собрана, а он был процессуальным прокурором в деле. Второе – в Киевской области он пару мэров за взятки посадил. Вот и все. Насколько он готов бороться с такими фигурами, как Янукович, Яценюк, Коломойский? Что сможет парень из Компанеевки?

Но Артем удивил. Он очень быстро учится. Я попал в число членов общественного совета бюро из пятнадцати человек, поэтому знаю многое, что там происходит. Я принимал участие в конкурсе по отбору детективов. А их было 2 тысячи 400 кандидатов! За прошлое лето мы отобрали 70. Семь дней в неделю, 24 часа в сутки, мы тщательно изу­чали этих людей – коррупция, прошлое, семья, вплоть до любовниц и любовников. Потом собеседования, экзамены, детектор лжи и т.д. К чему я веду – у него в подчинении очень хорошая команда, и он умеет организовать ее работу.

Меня радует, что у Сытника уже столько врагов. Во всех партиях, в правительстве, у Президента Сытником недовольны. Полиция недовольна, СБУ – мы сами всех поймаем! Значит, он все хорошо делает. Ему только остается не поссориться с гражданами. Не обещать много: «Всех посажу».

В Украине редко бывает, чтобы кто-то новый на новой должности приятно удивил. Артему это удалось.

– Привычный вопрос – планы на будущее?

— У меня куча предложений и вариантов. В партии каких-то новых «реформаторов», «борцов» и т.д. Но я в политике себя не вижу. Просто не хочу. Хорошую партию готов поддержать. Но не состоять. В политике никак без компромиссов, но я против компромиссов с самим собой. В политике надо быть частью команды и ради команды нередко наступать на горло собственной песне.

За последние два года мне трижды предлагали поработать в разных министерствах, на должностях до заместителя министра. Это и министерство экономики, и инфраструктуры. Но я не вижу себя чиновником, хотя точно вижу, что нужно делать в целом ряде секторов. Жить на честную зарплату в 6-8 тысяч, имея трех детей и квартиру в кредите невозможно. Или надо начинать воровать, или плохо работать. Зачем тогда вообще начинать? Не хочу пробовать.

Что еще? Бизнес? Я думаю, не очень этично будет выглядеть, когда только ушел из сферы борьбы с коррупцией и тут же начал заниматься бизнесом. Репутация важнее.

Остается то же, чем занимался, только в другом виде, возможно. Экспертом, медийщиком по теме коррупции, в какой-то общественной организации… Варианты есть.

А пока у меня началась белая полоса. Я решил полгода ничего не делать. Буду ходить по Кировограду с фотоаппаратом. Поезжу куда-то. А с нового года уже займусь чем-то. Применение найдется, надеюсь.

Геннадий Рыбченков, «УЦ».

Боец вернулся домой

В прошлую пятницу в селе Митрофановка Новгородковского района простились с военнослужащим Вадимом Рогожкиным, который погиб в зоне проведения антитеррористической операции в 2014 году. Около 300 человек пришли провести бойца в последний путь. Среди них – друзья, одноклассники, родные, боевые побратимы, руководители района и села.

Призван был Вадим во 2-ю танковую роту 24-й отдельной механизированной бригады в третью волну мобилизации. Погиб в октябре 2014 под Дебальцево Донецкой области. Тогда во время боя, при попытке вывести из окружения полсотни наших бойцов, были подбиты три танка, и члены экипажей, павшие смертью храбрых, долгое время числились пропавшими без вести. Осенью 2015 года останки воинов были извлечены и похоронены на кладбище вблизи города Старобельска в безымянных могилах. Останки идентифицировали благодаря экспертизе ДНК ещё в январе 2016 года, но только теперь Герой вернулся на родную землю. Так случилось, что останки Вадима были захоронены в двух могилах сразу. Такое случается, ведь волонтёры, которые находят останки наших павших ребят, из-за длительного времени поисков не всегда могут определить кто где…

Началась эпопея возвращения Вадима Рогожкина на родину со звонка директору Центра помощи АТО Вадиму Никитину от демобилизованного воина 24-й отдельной механизированной бригады Олега Шакулы. Об этой проблеме знали уже, но продвижения в ее решении не было. Перезахоронениями должен заниматься военкомат, на это даже выделены средства в бюджете, но выезд его сотрудников в зону АТО сопровождается таким огромным количеством бюрократических проволочек, что проще это сделать волонтёрам. Вот и связался Вадим Никитин с волонтёрской организацией, которая занимается поиском пропавших без вести в зоне АТО. Это гуманитарная миссия «Эвакуация-200» («Черный тюльпан») . Именно они в свое время нашли и захоронили останки Вадима Рогожкина.

Из рассказа Вадима Никитина: «Вадим Рогожкин был похоронен в двух могилах под номером 323 и 326\2. Оказывается, в первой могиле просто не было места.

Кто ищет наших бойцов? Чаще всего матери… Некоторые и живут там подолгу. Пока не найдут. Ездят по кладбищам, ищут по судебным экспертизам. Ищут своих детей. Слышал шокирующие вещи: приехала женщина забирать останки своего сына и попросила открыть пакет: «Я медик, я – сильная. Мне нужно увидеть его зубы», оказалось, что хотя в справке об экспертизе ДНК указано совпадение 99%, в пакете была челюсть со следами хирургического вмешательства. Значит, ошибка в документах и новые поиски. Или вот ещё история: среди трёх десятков безымянных могил есть одна, ухоженная, на которой есть и фотография, и имя с фамилией. Парень из Котовского района Одесской области. Оказалось, что перезахоронить не пожелала мать. Она сказала, что у них в селе к участникам АТО относятся плохо и она не хочет, чтоб в могилу сына плевали…»

Волонтерская работа требует средств. Машина без топлива не поедет, эксгумация тоже стоит денег… Благодаря помощи руководителя кировоградской агрофирмы Руслана Згривца были заправлены машины, которые перевозили останки бойца. Заместитель главы областной администрации Юрий Гугленко нашёл необходимые деньги. Руководители Новгородковского района и районного военкомата выделили всё для перевозки. Помогли и луганские волонтёры, патриоты. Благодаря им всем на одного известного Героя стало больше и на две безымянные могилы меньше…

Алексей Гора, «УЦ».

Реформа медицины: кому это не нужно

Реформа здравоохранения в стране не идет, она стала заложницей политических амбиций и как минимум нежелания части членов парламентского Комитета по вопросам здравоохранения брать на себя ответственность, уверен народный депутат и практикующий врач Константин Ярынич из «Солидарности».

О том, кто и что делает или не делает для того, чтобы государство озаботилось нашим здоровьем по-новому, он рассказал в эксклюзивном интервью «УЦ».

— Те законодательные инициативы, которые заходили и заходят в Комитет (Рады. – Авт.) по вопросам здравоохранения, там и хоронятся, – констатирует нардеп. – Организовываются какие-то «круглые столы», совещательные структуры, и решения либо вообще не доходят до сессионного зала, либо очень долго заслушиваются. Первый законопроект, поданный министерством здравоохранения под руководством Сандро Квиташвили, появился летом прошлого года. Практически в таком же виде он на сегодня и существует. Мы его «дорабатываем» уже год, и, когда на последнем заседании комитета было внесено около 30 правок, из которых 70% – моих, это закончилось тем, что его в очередной раз отправили на какое-то обсуждение. Председатель комитета (Ольга Богомолец. – Авт.) предложила это сделать, и большинство членов ее поддержало.

– О каком конкретно  законопроекте идет речь?

— Номер 2309, об автономизации лечебных учреждений. Месяц назад парламент его принял в первом чтении, но это не значит, что он будет принят в целом. Сейчас у нас каникулы, потом, похоже, все займутся выборами. Все будут искать возможности для политического пиара, а доступности медицинских услуг у нас как не было, так и нет.

– Какие мотивы движут этой группой в комитете во главе с Богомолец? Зачем, по-вашему, они это делают?

— Я не понимаю их логики. Возможно, люди просто не хотят отвечать за результат. Какой бы он ни был. Понятно, что, если сейчас законопроект проходит и вступает в силу, это может иметь и позитивные, и негативные последствия. При этом объективности в оценках этого позитива или негатива тоже не предвидится. Вы же видите, как у нас общество сейчас разделяется – кто-то говорит «перемога», а кто-то – «зрада», об одних и тех же вещах. Кроме того, в законопроекте не указаны сроки его исполнения. И та часть комитета, которая «сбивает» реформу, не хочет эти сроки прописывать. А если их там не будет, ни один главврач не захочет становиться автономным – ему и так хорошо, никуда не нужно бежать, ничего не нужно делать, ни лицензии дополнительные получать, ни привлекать дополнительные средства. Но почему-то комитет голосует против установления четких сроков – например, до 1 января 2018 года. Никто не может объяснить почему, но голосуют против. То есть люди хотят быть «в процессе», что-то делать, но при этом не брать на себя ответственность.

Еще один момент: сейчас фармация устроена так, что на закупках медикаментов для лечебных учреждений можно заработать большие деньги. Принятие законопроекта об автономизации – удар по тем дилерам, которые имеют большую маржу на фармакологическом рынке. Главврачи будут закупать медикаменты сами, и будут стараться купить как можно дешевле – воровать у самого себя нет смысла. Ты сэкономленные деньги официально забрал и распределил туда, куда тебе нужно. А на сегодняшний день, если ты дешевле закупил, это все уходит в «закрома Родины». У главврача нет мотивации использовать деньги рационально. Какой мотив у депутатов консервировать такое положение вещей – сложно сказать, я не знаю, кто с кем работает.

– Хорошо, пусть есть вопросы к комитету, но «главное» же все-таки министерство – какова его роль, что сделано за два года?

— Законопроект, о котором мы говорили, на 95% написан министерством здравоохранения под руководством Квиташвили. Это самый главный результат его работы, который должен был давно заработать, но не заработал из-за политических интриг. Передача закупок медикаментов международным организациям. Либерализация рынка фармакологических средств – мы упростили регистрацию в Украине лекарственных препаратов, которые уже зарегистрированы в Европе, Австралии, Америке, не проводим дополнительные проверки этих средств, устранив таким образом один из рассадников коррупции в отрасли, который к тому же накручивал цены на лекарства. Из того, что еще «висит» в Раде, – закон о трансплантации. Мы много говорим, например, о гемодиализе, о том, что нам надо дополнительно постоянно выделять на него деньги. Не все почечные больные могут использовать этот метод лечения, а тот закон о трансплантации, который есть, не работает, у нас нет возможности свободного доступа к операционному материалу. Нет логистики, нет выстроенной системы.

– Давайте поговорим о том, почему вы считаете, что автономизация – это хорошо для каждой бабушки, которая идет в поликлинику, для простого гражданина, который ложится удалять аппендикс.

— Сейчас пациент приходит, и ему нужно заплатить за все. Причина недоступности медицинской помощи в Украине – недофинансирование. И лечебное учреждение не может привлекать дополнительные средства, помимо бюджетных. Добровольные взносы – мы не всегда знаем, куда они заходят, в каком виде. И мы не можем однажды сказать: «Все, теперь медицина будет страховой». Это процесс. У нас ведь многие частные фирмы давно застраховали своих работников, но в сегодняшней системе здравоохранения они не могут отдать эти деньги коммунальному лечебному учреждению. После того как мы перейдем на автономные рельсы – пожалуйста. Больница выставляет счет за лечение, а страховая компания его оплачивает. Или любое частное предприятие. Появится механизм оплаты медицинской услуги страховой компанией. Пока его нет, поэтому те, кто застрахован, идут не в коммунальное лечебное учреждение, а в частное. Почему мы должны терять этот финансовый ресурс, если он может оставаться в городской, областной, районной больнице? Эти деньги можно будет использовать на покрытие своих затрат, на повышение зарплаты медицинскому персоналу, лечение социально не защищенных слоев населения… Когда деньги есть, всегда найдется, куда их распределить. Но их нужно сначала заработать – пока мы не имеем такой возможности. Конечно, сразу после того, как мы перешли на автономную форму финансовых взаимоотношений, для пациента ничего не меняется. Но это дает сигнал обществу и тем же страховым компаниям, что они могут включаться в работу по медицинскому страхованию людей. Сейчас у них нет для этого мотивации. С другой стороны, люди начнут ментально привыкать к тому, что они могут быть застрахованы и гарантированно получат требующуюся медицинскую помощь в полном объеме. Ты вносишь каждый месяц определенную сумму, допустим 30 гривен, а в случае необходимости получаешь медицинскую помощь на 300 тысяч гривен. Автономизацией лечебных учреждений мы запускаем этот механизм, даем возможность развиваться дальше медицинской отрасли.

– Много говорят о том, что сегодня бюджетное финансирование, которое есть, используется нерационально – деньги идут на «койку». Реформа предполагает какие-то изменения?

— Конечно. Как только мы уходим от финансирования коек и начинаем финансировать пациента, мы получаем возможность сократить коечный фонд. Это делается во всем мире, в развитых странах норма – 40 коек на 10 тысяч населения, в Украине по нормативным расчетам должно быть 60, а по факту в Кировоградской области, например – 90. Пациент не должен лежать на койке столько, сколько это предусмотрено действующими пока у нас регламентационными документами и протоколами, часть из которых – еще советские. Например, не было у нас эндоскопических операций. Сейчас они есть, и количество необходимых койко-дней для удаления, например, желчного пузыря, сократилось с 20 до 3. Но у нас финансируется 20, и пациент «лежит», на него списываются деньги. Это все вопросы оптимизации финансового ресурса, который не идет на пациента, не идет на заработную плату врачей, мы его тратим на неработающую койку. Понятно, что никакой главный врач не заинтересован в сокращении коечного фонда, пока он не автономен. Став таковым, он сам покажет, сколько ему действительно нужно. Пока же мы связаны по рукам и ногам распределением бюджета исключительно по кодам бюджетной классификации.

– Каковы перспективы изменений при сохранении существующего положения вещей в Раде, в комитете в частности?

— Все зависит от того, в каком настроении мы соберемся в сентябре. Если мы соберемся, чтобы готовиться к выборам, можно этот законопроект и все остальное смело откладывать. До новых выборов, новой Рады и новых депутатов. Опять все спихнут на «папередников» – теперь и на меня, в том числе…

Андрей Трубачев,  фото Олега Шрамко, «УЦ».

«Альтернативы движению вперед нет»

Кировоградщина выгодно отличается от других регионов Украины, с точки зрения отношения местной власти к системе здравоохранения, а у главы ОГА есть понимание того, как нужно двигаться в вопросе ее реформирования. Об этом в эксклюзивном комментарии «УЦ» сказал экс-министр здравоохранения Грузии Сандро Урушадзе, на прошлой неделе посетивший область с рабочим визитом.

Как один из авторов грузинской реформы отрасли, которую многие признают не только кардинальной, но и достаточно успешной, Урушадзе был приглашен в качестве консультанта для разработки пилотного проекта реформирования украинской медицины в отдельно взятом регионе. Его инициатором стал народный депутат из Кировограда и практикующий врач Константин Ярынич («Солидарность»). В прошлый четверг Ярынич и его иностранный коллега встречались с первыми лицами области.

— Система здравоохранения – непростая, и решений простых не бывает, – говорит Урушадзе, уже посещавший регион ранее в рамках работы над проектом. – Сегодня разговор продолжился на более высоком уровне – присутствовали губернатор области, председатель областного совета, первый вице-губернатор, народный депутат, представители областной службы здравоохранения. Принять решение нелегко. Но в настоящее время большое достижение – что у нас уже есть готовые предложения по основным направлениям.

По словам эксперта, речь сегодня идет о том, как более эффективно использовать имеющиеся ресурсы здравоохранения, улучшить состояние здоровья населения области и при этом защитить граждан, чтобы траты на медицинские услуги не привели к обеднению их семей. Он также отметил, что при всех известных проблемах, «материал» для реформы здесь благодатный.

— Эта область выделяет больше всех на инфраструктурные проекты в здравоохранении. Нигде больше реально нет такого желания обновить все то, что пришло в упадок в последнее десятилетие. Та же детская областная больница – сравните с другими областями, где сделано такое, где еще дети могут в нормальных условиях лечиться. Власть оснастила кардиоцентр, чтобы операции по стентированию и шунтированию можно было делать на областном уровне. Здесь можно получить самую современную лучевую терапию. Есть вещи, которыми Кировоградщина отличается от других (регионов Украины. – Авт.) в позитивном смысле.

Начинать же собственно изменения Ярынич и Урушадзе предлагают с перевода лечебных учреждений области на автономные рельсы – создания лечебных предприятий с сохранением их в коммунальной собственности. Это расширит возможности привлечения финансовых ресурсов и их дальнейшего использования на лечение населения. Стоит оговориться: ни о какой «приватизации больниц» речь не идет.

— Была дискуссия на этот счет, как это правильно сделать, два дня мы углубленно разрабатывали этот вопрос, – говорит Ярынич. – Будем представлять это дальше и общественности, и медицинскому профессиональному сообществу, чтобы они оценили, дали свои правки. То есть это не реформа, которая родится в кабинете, а потом ее насильно, как это у нас часто бывает, будут внедрять. Это живая дискуссия со многими замечаниями «за» и «против», и только после этого родится окончательная версия, то, что нужно. Почему это нужно делать? Потому что процесс как тормозился у нас наверху, так и тормозится. Есть народный депутат, который изнутри знает, как это проходит, на чем тормозится реформа в комитете (Верховной Рады. – Авт.), есть исполняющий обязанности министра здравоохранения, его нужно еще раз услышать с его видением – ничего ли не поменялось. Хотя другого варианта, кроме, как реформирование через автономизацию лечебных учреждений, нет. Это столп, на который дальше нанизывается все остальное. Если мы его не сделаем, добавлять будет не на что. Это подтвердил и Урушадзе, исходя из опыта, который у него есть. Я уже подал соответствующие документы в областной совет – обращение к председателю областного совета, чтобы этот вопрос был рассмотрен на сессии, чтобы на живом примере показать, что дает такая реформа. Я уверен, что ее нужно начинать не медля.

О том, почему давно обещанная реформа тормозится наверху и чем хороша предлагаемая автономизация медучреждений, читайте в другом материале номера. Как это работает, мы с вами, возможно, увидим через полтора-два месяца после того, как облсовет поддержит обращение нардепа. Если поддержит. Столько времени понадобится на то, чтобы изменить устав, подготовить документы, поменять лицензии и т.д.

— Я вижу у губернатора, исполнительной власти понимание того, что надо двигаться осторожно, медленно, но альтернативы движению вперед нет. Нельзя остановиться и ждать, что что-то улучшится само. Я на своем опыте убедился, что за один день или даже один год нельзя совершить чудо. Чудес не бывает. Но мы должны быть готовыми к тому, чтобы принимать решения, – подвел пока промежуточный итог Сандро Урушадзе.

Что я думаю по этому поводу?

О конструктиве и деструктиве в Верховной Раде Украины

Дмитрий Разумков, политолог:

— К сожалению, я не могу говорить о каком-то глобальном конструктиве, потому что те вопросы, которые поднимались на сессии, были фактически перечеркнуты постоянной неявкой на рабочие места и блокированием трибуны.

Если взять ситуацию с Онищенко, то очень высокая доля ответственности лежит именно на народных депутатах, потому что именно они затянули этот процесс. Если более глубоко вникнуть в эту проблему, то депутаты фактически не выполнили обещания, которые они давали избирателям, когда шли на выборы. Все партии и фракции, представленные в Верховной Раде сегодня, обещали, что откажутся от депутатской неприкосновенности. И если бы это обещание было выполнено, ни Онищенко, ни какому-то другому народному депутату не удалось бы избежать ответственности.

Говорить о каком-то серьезном прорыве в работе Рады я не могу. Если сравнивать эту сессию с предыдущими, ничего не поменялось. Эффективность работы парламента оставляет желать лучшего. Это мягко говоря.

Эдуард Клюенко, социолог:

— Эту ситуацию можно прокомментировать в трех аспектах. С точки зрения населения (мы проводим опросы общественного мнения), большинство людей считают поведение народных депутатов неадекватным в условиях боевых действий на территории страны.

С точки зрения событий – внутренние конфликты, пикетирование, заморозка работы, срывы заседаний – это обострение борьбы за власть и влияние методами, которые подсказали политтехнологи. Это политический спектакль, который имеет визуальный эффект.

Третье – с точки зрения научного подхода. Когда в обществе нет консолидированного правящего класса в условиях глубокого кризиса и военных действий, история нам показывает, что часто такие государства либо погибали, либо окончательно теряли суверенитет. В Латинской Америке, например, в шестидесятых-семидесятых, частично в восьмидесятых годах наблюдалась похожая ситуация. Но там хватило благоразумия у правящего класса заключить пакт элит, чтобы выйти из кризиса и встать на путь стабильности.

Хорошего мало. Я бы даже сказал, что его нет совсем, потому что мы таким образом скоро окончательно утратим суверенитет. Сферы деятельности будут контролировать иностранные корпорации, имея лоббистов в парламенте. И эти лоббисты будут устраивать никому не понятные политические спектакли, а потом уходить с арены, как будто ничего не совершили. Яценюк ушел, а кто будет отвечать за ряд ошибок? Такой практики нет даже в племенных сообществах Африки. Там если ты начудил – будешь отвечать. Никуда не убежишь, тебя найдут. А у нас получается вот такая печальная ситуация.

Валентина Бажан, журналист:

— Все, что происходит там, скорее напоминает броуновское движение, чем направленное к какой-то цели. Смена спикера слабо повлияла на эту особенность парламента. Конструктива мало – блокирование трибуны сводит на нет впечатление от коллегиального органа. Получается, что «новая оппозиция» – фракции Ляшко и Тимошенко – ближе к народу, чем остальная часть Рады. При этом в прошлом у Ляшко – только скандалы и крики, у Тимошенко – сдача позиций страны в газовом диалоге с РФ и неудачное премьерство.

Но народ понимает, что сегодня тарифы – удавка на шее каждого, и поэтому вряд ли этих «оппозиционеров» можно будет уговорить работать, а не митинговать. Чувствуют приближение выборов. Конструктивом можно считать некоторые отдельные важные законы. Вот, к примеру,  об ужесточении наказания за вождение авто в пьяном виде. Печально, что много комментариев СМИ берут у Мосейчука, Тетерука, Барны  и других запятнавших себя участием в скандалах депутатов. Видимо, причина в том, что они охотно беседуют с журналистами. Но мнение Мосейчука (высказанное с важным видом) по поводу антикоррупционных мер или чего-то вроде этого – это просто насмешка.

Чувствуется, что Тимошенко реально управляет частью депутатов, а вот лидеры фракций БПП и НФ выглядят зависимыми от кого-то за пределами зала. Всегда интересно и разумно комментируют происходящее в ВР Чумак и Рабинович. Лещенко, Залещук, Найем, Татьяна Черновол – истерят (печально сознавать, что они журналисты), несмотря на позитив от того, что они понимают  причины процессов. Думаю, у их партии есть будущее, но кратковременное – сами же и перессорятся, поскольку признают только свою правоту.

Подготовила Елена Никитина, «УЦ».

Вы приезжайте. Если село не умрет раньше

Каждое село – это чья-то малая родина. Кто-то здесь рождался, жил, выходил в люди, создавал семью или уезжал. Некоторые сёла живут полноценной жизнью, некоторые медленно погибают. Мы продолжаем рассказывать о разных сёлах области, об их жизни сейчас и перспективах на будущее. Если они есть…

Мюдовка – махонькое село в Бобринецком районе. По переписи 2001 года в нем проживало 78 человек, а сейчас – не больше пятидесяти. Село расположено километрах в десяти от районного центра, но привлекательности ему это не добавляет… Начинается оно с остановки-огрызка (на фото внизу) на повороте со старой устиновской дороги. Растрепанные дворы, брошенные дома вызывают отчаяние. В селе ни магазина, ни почты, ни асфальта. Раз в неделю заезжает передвижная лавка – магазин на колёсах. Если сможет проехать. Дороги к селу фактически нет. Зато есть свой водопровод. Жителям удалось сохранить его ещё со времён СССР. Есть водонапорная башня, купили насос – вот вам и цивилизация! Правда, вода включается на пару часов в день…

Откуда пошло название села, никто и не вспомнил. Вспомнили, что раньше, до советской власти, называлось оно Глинка. Здесь глину добывали для фарфорового завода в Коростене. Фарфор знатный там делали. Да только глина закончилась давно… И жизнь села тоже заканчивается.

В вопросах научного прогресса село всё-таки держится на достойном уровне: на немногих живых ещё домах встречаются тарелки спутникового телевидения, есть даже доступ к всемирной сети Интернет. Не у всех, но есть!

Остановившись возле одного невзрачного (впрочем, как и все остальные) домика, мы познакомились с хозяином: Мишей Арутюняном и его женой Валентиной.

– Миша, а как вы попали в наши края?

— Здесь жил мой дядя, вот я и приехал поступать в ваш КИСМ ещё двадцать пять лет назад. Только проучился недолго: студенческая жизнь чересчур весёлая для меня была, вот за прогулы и отчислили месяца через три. С тех пор здесь, в Мюдовке, и поселился. Как-то так получилось, что мне местные жители сразу доверять начали. Вот когда паи раздали, они мне их и отдали в аренду. Я ж с землёй только в огороде встречался раньше, а тут почти 180 гектаров! Что с ними делать? Купил старенький трактор в соседнем селе, какие-то приспособления для обработки земли и сева. Ну и посадил я подсолнечник на свой страх и риск, а что с ним делать – не знаю. Бурьян растёт вместе с подсолнечником. Проезжал мимо как-то сосед, Витя Чмиленко, он у нас один из первых фермером стал. Посмотрел на землю, на меня и давай кричать: «Продавай корову, покупай гербициды! Здесь полоть уже поздно!» Как на своего работника кричит, мне аж неприятно стало. Я уж потом понял – за землю он сильно переживал. Он мне и опрыскиватель для гербицидов этих дал, и всегда советом помогал, подсказывал. Хороший был человек! Надёжный. Сильно землю любил. Все с другом своим Алексеем Цокаловым за правду боролся. Многим не нравился за свою настойчивость и любовь к правде.

Только вот с землёй – не сложилось это у меня. Я когда тут фермерствовал, то и траву везде косил, и зимой дорогу к трассе пробивал, и людям помогал, как мог. Ну не умею я людей обманывать! Вот и невыгодно стало землю держать. Надо либо обманывать, либо больше земли брать. Маленькому хозяйству не выжить!

Отказался я от аренды земли, начал коровами заниматься. Тут, в Мюдовке, знатная животноводческая ферма раньше была. Стадо было около тысячи голов! Сорок работников на ферме. Люди работали, опыт есть. Жена знала и помогала много. У меня стадо было в двадцать пять голов, десяток дойных. Работало четыре доярки. До сих пор два доильных аппарата стоят. Всем зарплату платил, всем помогал. А сейчас – четыре дойных коровы только оставил. Невыгодно стало. Вот смотри: дизель пять лет назад стоил восемь гривен, а молоко – два пятьдесят. А теперь дизель почти двадцать гривен, а молоко – два семьдесят. Только коровы толще не стали! И меньше есть не просят! Им и сено заготовь, и привези, и лекарства, и много чего ещё надо. Не выгодное это дело теперь. Руки опускаются… А молоко дешевое из-за кучи посредников. Я продаю его по два семьдесят, а в городе ты покупаешь по десять гривен. Куда разница девается? Правильно: в карманы посредника. Вот приехала легковая машина с прицепом и бочкой, скупили молоко, перепродали на молоковоз, а тот дальше – на комбинат. А ещё и задерживают оплату часто: бывает, на месяц-два задержат, а потом по частям возвращают. Ну хоть так.

– Миша, а дальше что? Чем заниматься думаешь?

— Даже и не знаю. У меня руки совсем опустились. Сидят там в Киеве четыреста пятьдесят уродов. Только о себе думают. О своём кармане. Они пусть хоть раз к людям приедут да посмотрят, как жизнь. Мне вот говорят: «Вот Ляшко обещал всем жизнь красивую сделать. У него и вилы в руках!» Да пусть хоть хрен в руки берёт! Они ж все, кроме как обещать, ничего не умеют! Как только выборы – все такие хорошие: «Мы вам то, мы вам сё…» А выборы прошли – про всех и забыли сразу. Нельзя же так! Они ж от нас зависят. Если мы передОхнем, кем командовать будут?! Я уже и телевизор не смотрю, и Интернет не читаю. Грустно всё это наблюдать… Лучше б я дураком родился: проблем бы меньше видно было. Или пить начать? Так и это не выход. Утром всё равно просыпаться…

Вот говорят: «Бухают все». Да неправда это! Я местных мужиков нанимаю поработать, а после работы деньги заплатил и стол накрываю. Так никто в усмерть не напивается! Ну выпили после работы, закусили – и по домам! Пьют от безделья. От безысходности…

Хоть и недалеко от Бобринца, а туда не наездишься на работу. Автобус к нам давно не ходит, магазина нет, школы – тем более. Чем заниматься здесь? Про землю и скотину я уже рассказал… Вот есть в селе молодая семья. И муж работящий, и жена – умница. Детей у них трое. А как выживать? Было у него неплохое стадо – голов с тридцать овец и коз. Продает теперь всё, собирается уезжать. А вот живёт семья старичков. Гусей завели, чтобы выжить как-то. На зиму уголь хотели купить, так им двух пенсий не хватило, чтобы за уголь рассчитаться! Он почти три тысячи за тонну, стоит, а пенсия – минимальная. Пришли, одолжили денег, теперь отдают по чуть-чуть. Ну а как людей не выручить? Им же зиму пережить надо!

У меня вокруг дома никогда такого безобразия не было. Всегда трава покошена была, всё чисто и аккуратно. А теперь и делать ничего не хочу. Я когда-то купил местный магазин, в нём и клуб был. Официально купил, через аукцион. Тогда его за долги налоговая выставляла. Там у меня склад сейчас. Вот уже два года стройматериалы для ремонта дома лежат: и крышу перекрыть, и стены обновить. А руки не поднимаются: ничего не хочется делать…

– А много в селе людей живет?

— Да человек пятьдесят осталось. И даже дети есть. Двенадцать душ. И школьного возраста, и садиковского. Только вот что их ждет? Даже в школу возить не могут местные власти. Село относится к Сугоклеевскому сельсовету. Хоть по документам старым и считается пригородом Бобринца. А у сельсовета на школьный автобус денег нет! Далеко ездить к нам! Аж десять километров до Бобринца. Так детей здешних в бобринецкий интернат отдают! На всю неделю. А зимой – так пока дорогу не расчистят. Что ж это такое, при живых родителях в интернате сидеть?! Кто ж на такое согласится?! Кто в таком селе жить захочет? Хоть жена у меня давно уже депутат сельсовета, но решить эту проблему не может. «Нет денег» – стандартный ответ. Пытались мы и в черту Бобринца официально войти, только вот дальше обещаний разобраться дело не пошло. Говорят: «Нужна сессия областного совета». А нашим местным … не до того. Вот так и живём, вроде бы и расстояние в десять километров, а как до Луны оно …

– Домов много пустых. Много развалин. А дома тут кто-то покупает?

— Конечно! Я! Да тут все по два-три дома имеют. Богачи мы! Просто умирает или выезжает кто, вот дом и продается за копейки. У меня их пять. По всему селу. Вот как-то давно в крайнем (дом, на краю села, ближайший к дороге на Бобринец. – Авт.) я шашлычную открыл. Так к нам весь Бобринец приезжал. И я готовил, и Валентина. У неё даже лучше получалось! Только неофициально это всё было. А если официально оформлять (а я пробовал!), то только в убыток себе работать можно. Кому ж это интересно?!

Я даже пробовал в бобринецком кафе одном работать: шашлык делал. Меня там все как Мишу-шашлычника знают! Только надо целыми днями там пропадать, чтоб деньги были. Да и нервов много… Люди сейчас нервные стали…

Но не плохие! Ты не думай! Вот я в этом году на своём пае посадил подсолнечник. Около семи гектаров. Приехали как-то ребята и просят: «Можно мы поставим ульи с пчелами? Не бесплатно, конечно» . А мне что, жалко? Конечно, разрешил. И им хорошо, и мне – урожай с пчелами лучше будет. Ребята молодые, бойкие. Всё интересовались, как тут ещё заработать можно. У нас, рядом с селом, есть ставок красоты неописуемой! И лесок небольшой на одном берегу, и скалы с другого берега. Можно взять его в аренду и хозяйство наладить: птицу завести, беседки-домики поставить, туристов и рыбаков приглашать. Сели мы с ними на колене рассчитать доходность. По приблизительным прикидкам надо вложить тысяч сто пятьдесят в дело: и построить всё, и живность закупить, и рыбу запустить, и дорогу сделать. Только вот по закону через три года аренды этот ставок снова выставляется на аукцион, и выкупит его тот, у кого больше денег или теснее знакомства. А за три года он не окупится! Деньги вложили, а пользуется кто-то другой! Так же нельзя. У наших властей никакого интереса к простым работягам нет. Тут не зависит, кто у власти. Был Янукович – воровал, пришли новые – снова воруют. Они там в Киеве меняются, а у нас – никаких изменений. Разве что в худшую сторону. Никто о людях не думает. Напринимают себе законов, каких им хочется, а ты выживай потом! Меня звали в партии вступать, в разные. Тот же Витя Чмиленко ещё в 2005 году звал в «Нашу Украину» или ещё куда-то, уж не помню. Только я не хочу в партию. Я жить хочу на земле! Так, чтоб знать, что завтра всё будет стабильно и спокойно.

А сейчас что остаётся? Вот если всё, что здесь у меня есть, продать, то мне денег на дом в городе хватит. Только чем я там буду заниматься? Кафе открыть? Пробовал уже, результат знаешь.


Спасибо, что заехали, хоть с кем-то поговорить можно. С местными о чем говорить? Мы все темы уже переговорили. Все у всех одинаково: и радости, и горести. И проблемы одинаковые. Вы к нам еще заезжайте. За стол сядем, поговорим обо всем. А то и к ставку поедем, отдохнём. Я такой шашлык сделаю, что вместе с пальцами съесть можно! Ну это если село не умрёт раньше…

Алексей Гора,  фото Олега Шрамко, «УЦ».

Котовский, Петлюра… А может, Скрябин?

Волей судьбы и Кировоградского горсовета улица Котовского в районе Озерной Балки стала улицей Симона Петлюры. Вот только те, кто на ней живет, почему-то не комфорт­но чувствуют себя в роли «петлюровцев».

В редакцию «УЦ» обратилась целая делегация квартального комитета №33 Фортечного района вместе с главой этого комитета Любовью Буяковой. По ее словам, жители бывшей улицы Котовского узнали о случившемся переименовании из СМИ, их мнения, естественно, никто не спросил.

— Оценивать деятельность Петлюры я не могу, потому как мало что знаю о нем, – говорит Любовь Дмитриевна. – Но поймите нас правильно. Петлюра – политический деятель, и это переименование носит политический смысл. Мы же хотим, чтобы у улицы Котовского было другое название, не связанное с текущей политической обстановкой, название вне времени.

Узнав о случившемся переименовании, глава квартального комитета обратилась с депутату горсовета по своему округу Юрию Гребенчуку. Обитатели улицы Котовского-Петлюры предложили свой вариант названия – в честь Андрея Кузьменко (Кузьмы Скрябина), под которым было собрано несколько десятков подписей.

— Почему мы выбрали этот вариант названия? В нашем районе живет много молодежи, я сама слышала песни «Скрябина» – хорошие украинские песни, – отмечает Любовь Дмитриевна. – Я считаю, что Кузьма достоин того, чтобы в его честь назвали улицу в Кировограде.

Через некоторое время Гребенчук вручил ответ, подписанный заммэра Александром Грабенко, в котором говорится следующее: «…За підсумками обговорення даного питання було вирішено провести інформаційно-роз’яснювальну роботу серед мешканців вулиці щодо значення постаті Симона Петлюри в історії України». Просветительская деятельность – это, конечно, хорошо и правильно, но почему топонимическая комиссия не провела ее до того, как переименовать улицу? Выехали бы на место, пообщались бы с людьми, убедили их в том, что деятельность Петлюры оказала огромное влияние на становление украинской государственности в начале ХХ века… Может, после такой выездной лекции жители улицы и сами попросились бы стать «петлюровцами»…

Кроме невосприятия нового названия, жители района Озерная Балка напомнили о вполне реальных (и, кстати, весьма давних) проблемах. Первая – состояние дорог. Практически все дороги в микрорайоне грунтовые и находятся под уклоном, из-за чего их все время размывает во время дождей. Власти предлагают решить вопрос грейдированием, но жители категорически против этой меры:

— Если грейдировать, то нужно сразу засыпать отсевом, – говорит заместитель главы квартального комитета №33 Наталья Курьян. – Шесть лет назад один из кандидатов в депутаты уже «помог» нам, сровняв дорогу грейдером. В результате стало еще уже, чем до грейдирования, потому что грейдер выворотил из грунта большие камни, и на их месте образовались огромные ямы. Может, у кандидата были только самые благие намерения, но обернулось это еще большими неудобствами.

Следующая старая проблема – отсутствие общественного транспорта. Уже не один год жители Озерной Балки просят власти продлить маршрут №21 еще на две остановки. И неоднократно получают отказ с одним и тем же объяснением: на ул. Олинского (бывшая Социалистическая) нет возможности обустроить место для отстоя маршруток. Напомним – много лет по ул. Социалистической ездил общественный транспорт (маршрут №22), и место для отстоя было, но сейчас его занял МАФ. Может, проверить законность его установки?

Общая проблема районов частных домов – отсутствие детских площадок. Озерная Балка – не исключение. Правда, по словам жителей, места для этой цели есть.

— Есть территория бывшего пионерлагеря, – говорит Любовь Буякова. – Но она принадлежит кому-то. Сейчас эта зона – наша головная боль, потому что хозяин участка за ним вообще не следит. Участок зарос бурьянами, туда ходят бомжи, там бегают бродячие собаки. Если хозяину этот участок не нужен, может, вернуть его громаде и сделать там детскую площадку?

Зону отдыха можно сделать и в другом месте – на территории разрушенных гаражей. Жительница Озерной Балки Виктория помнит, что до того, как были построены гаражи, здесь рос абрикосовый сад. Эту территорию и сейчас называют Абрикосовой балкой.

— Я в детстве любила играть там, есть абрикосы. Но потом кому-то понадобилось настроить там гаражей, деревья вырубили. Гаражи долго не простояли, территория в запустении. Часть этого участка мы своими силами облагородили, высадили новые деревья. Чтобы облагородить оставшуюся территорию, нужна спецтехника. Но в горсовете нам сказали, что обустраивать зону отдыха на месте гаражей нельзя, так как рядом проходит высоковольтная линия. На самом деле она не так уж и рядом.

А вот в решении последней животрепещущей проблемы жителей Озерки наметились сдвиги. Речь идет об уличном освещении. Эпопея с обиванием чиновничьих порогов длилась с 2009 года, и вот наконец на эту цель были заложены средства в городском бюджета на 2016 год. По крайней мере, так утверждается в ответе на коллективное обращение от 7 июня, подписанном заммэра Александром Мосиным: «До переліку вулиць, на яких планується у 2016 році виконати капітальний ремонт мереж зовнішнього освітлення, включено виконання ремонтних робіт по вул. Котовського. Ремонтні роботи планується виконати до кінця 2016 року в межах бюджетних призначень». Только бы улицу не перепутали…

Виктория Барбанова, фото Олега Шрамко, «УЦ».

Разберемся как-нибудь и накажем кого попало

Суровые будни образовательной системы Голованевского района в 2014 году были скрашены нерядовым событием: в нескольких сельских школах построили внутренние туалеты для учеников. Инициировала этот проект киевская власть, его радостно поддержали на местах. Но, как обычно, с нюансами…

Здание Троянской общеобразовательной школы имеет почти столетнюю историю и, понятное дело, изначально обходилось без привычного нам блага цивилизации. Прекрасная инициатива сверху огорчала только одним – отсутствием бюджетных денег на её воплощение. Именно поэтому расходы на себя взяло местное сельскохозяйственное товарищество «Троянское», которое и постаралось обеспечить стройку всем необходимым. Однако уже в процессе воплощения этого проекта предприятие было реорганизовано, а его руководитель переведен в другое место. Инициативу взяла на себя Голованевская районная администрация, которая и нашла нового спонсора. Руководство школы не имело возможности влиять ни на планы строительства, ни на качество работы строителей. Само помещение (пристройка) построено было более-менее качественно. А вот сантехника, которая была установлена, дешевая и некачественная, прекратила выполнять свои функции буквально через неделю и самое главное – не соответствовала той, что записана в документах. Внутренние работы тоже не были доведены до конца, например, отсутствовали перегородки между унитазами, хотя директор школы требовал их установки.

Сразу по окончании стройки директор и тогдашний завхоз требовали от исполнителей документацию на новый объект. Полтора года эти требования заканчивались невнятными ответами и обещаниями. Наконец, от фирмы-спонсора пришел документ, содержащий перечень материалов и оборудования, использованных для строительства туалета. И вот тут-то обнаружилась удивительная вещь: в списке указаны и различные электроинструменты, которыми пользовались строители! Ну и оборудование, которое вообще не было установлено на данном объекте. Именно поэтому директор школы и завхоз подняли перед бухгалтерией районного отдела образования вопрос о, мягко говоря, несоответствии документа и сданного объекта. Началось следствие.

Три раза в школу приезжали следователи разных уровней, изучали объект, документы, писали опросы свидетелей. И вот результат. По иску Государственной финансовой инспекции в Кировоградской области к Отделу образования Голованевской районной государственной администрации Кировоградский окружной административный суд принял своё решение. В нём признаётся несоответствие документов и реалий. Суд установил, что данное несоответствие привело к убыткам в сумме более двенадцати тысяч гривен. Казалось бы, справедливость торжествует? А нет! В районном отделе образования сообщают директору (!!!) о необходимости возмещения им убытков, выявленных следствием. То есть возмещать убыток должен человек, который их выявил?!!

Мы попросили начальника райотдела образования прокомментировать описанные события, а также тот факт, что в знак протеста против такого решения директор Троянской школы Юрий Бак написал заявление об увольнении с должности.  Несмотря на то, что за двадцать пят лет его работы Троянская школа стала одной из лучших сельских школ области!

Начальник отдела Сергей Туз ответил на наш вопрос так: «Есть постановление суда, в котором выявлены недостатки, там же указаны фамилии директоров школ, в которых найдены эти недостатки. Вопрос сложный и спорный. Удерживать деньги я не имею права, но и делать вид, что ничего не произошло – тоже. Есть постановление суда. На сегодняшний день казначейство заблокировало наши счета. По поводу увольнения: Юрий Бак по собственной инициативе написал заявление, без всякого давления. Возможно, оно не очень уместно, но это желание работника… Я думаю, что вопросов, которые нельзя решить, нет, но Юрий Анатольевич, видимо, думает иначе… Нам надо искать пути решения, а не обострения конфликта».

Видимо, чиновник Туз считает, что нашел путь решения…

Алексей Гора, «УЦ».