Реформа медицины: кому это не нужно

Реформа здравоохранения в стране не идет, она стала заложницей политических амбиций и как минимум нежелания части членов парламентского Комитета по вопросам здравоохранения брать на себя ответственность, уверен народный депутат и практикующий врач Константин Ярынич из «Солидарности».

О том, кто и что делает или не делает для того, чтобы государство озаботилось нашим здоровьем по-новому, он рассказал в эксклюзивном интервью «УЦ».

— Те законодательные инициативы, которые заходили и заходят в Комитет (Рады. – Авт.) по вопросам здравоохранения, там и хоронятся, – констатирует нардеп. – Организовываются какие-то «круглые столы», совещательные структуры, и решения либо вообще не доходят до сессионного зала, либо очень долго заслушиваются. Первый законопроект, поданный министерством здравоохранения под руководством Сандро Квиташвили, появился летом прошлого года. Практически в таком же виде он на сегодня и существует. Мы его «дорабатываем» уже год, и, когда на последнем заседании комитета было внесено около 30 правок, из которых 70% – моих, это закончилось тем, что его в очередной раз отправили на какое-то обсуждение. Председатель комитета (Ольга Богомолец. – Авт.) предложила это сделать, и большинство членов ее поддержало.

– О каком конкретно  законопроекте идет речь?

— Номер 2309, об автономизации лечебных учреждений. Месяц назад парламент его принял в первом чтении, но это не значит, что он будет принят в целом. Сейчас у нас каникулы, потом, похоже, все займутся выборами. Все будут искать возможности для политического пиара, а доступности медицинских услуг у нас как не было, так и нет.

– Какие мотивы движут этой группой в комитете во главе с Богомолец? Зачем, по-вашему, они это делают?

— Я не понимаю их логики. Возможно, люди просто не хотят отвечать за результат. Какой бы он ни был. Понятно, что, если сейчас законопроект проходит и вступает в силу, это может иметь и позитивные, и негативные последствия. При этом объективности в оценках этого позитива или негатива тоже не предвидится. Вы же видите, как у нас общество сейчас разделяется – кто-то говорит «перемога», а кто-то – «зрада», об одних и тех же вещах. Кроме того, в законопроекте не указаны сроки его исполнения. И та часть комитета, которая «сбивает» реформу, не хочет эти сроки прописывать. А если их там не будет, ни один главврач не захочет становиться автономным – ему и так хорошо, никуда не нужно бежать, ничего не нужно делать, ни лицензии дополнительные получать, ни привлекать дополнительные средства. Но почему-то комитет голосует против установления четких сроков – например, до 1 января 2018 года. Никто не может объяснить почему, но голосуют против. То есть люди хотят быть «в процессе», что-то делать, но при этом не брать на себя ответственность.

Еще один момент: сейчас фармация устроена так, что на закупках медикаментов для лечебных учреждений можно заработать большие деньги. Принятие законопроекта об автономизации – удар по тем дилерам, которые имеют большую маржу на фармакологическом рынке. Главврачи будут закупать медикаменты сами, и будут стараться купить как можно дешевле – воровать у самого себя нет смысла. Ты сэкономленные деньги официально забрал и распределил туда, куда тебе нужно. А на сегодняшний день, если ты дешевле закупил, это все уходит в «закрома Родины». У главврача нет мотивации использовать деньги рационально. Какой мотив у депутатов консервировать такое положение вещей – сложно сказать, я не знаю, кто с кем работает.

– Хорошо, пусть есть вопросы к комитету, но «главное» же все-таки министерство – какова его роль, что сделано за два года?

— Законопроект, о котором мы говорили, на 95% написан министерством здравоохранения под руководством Квиташвили. Это самый главный результат его работы, который должен был давно заработать, но не заработал из-за политических интриг. Передача закупок медикаментов международным организациям. Либерализация рынка фармакологических средств – мы упростили регистрацию в Украине лекарственных препаратов, которые уже зарегистрированы в Европе, Австралии, Америке, не проводим дополнительные проверки этих средств, устранив таким образом один из рассадников коррупции в отрасли, который к тому же накручивал цены на лекарства. Из того, что еще «висит» в Раде, – закон о трансплантации. Мы много говорим, например, о гемодиализе, о том, что нам надо дополнительно постоянно выделять на него деньги. Не все почечные больные могут использовать этот метод лечения, а тот закон о трансплантации, который есть, не работает, у нас нет возможности свободного доступа к операционному материалу. Нет логистики, нет выстроенной системы.

– Давайте поговорим о том, почему вы считаете, что автономизация – это хорошо для каждой бабушки, которая идет в поликлинику, для простого гражданина, который ложится удалять аппендикс.

— Сейчас пациент приходит, и ему нужно заплатить за все. Причина недоступности медицинской помощи в Украине – недофинансирование. И лечебное учреждение не может привлекать дополнительные средства, помимо бюджетных. Добровольные взносы – мы не всегда знаем, куда они заходят, в каком виде. И мы не можем однажды сказать: «Все, теперь медицина будет страховой». Это процесс. У нас ведь многие частные фирмы давно застраховали своих работников, но в сегодняшней системе здравоохранения они не могут отдать эти деньги коммунальному лечебному учреждению. После того как мы перейдем на автономные рельсы – пожалуйста. Больница выставляет счет за лечение, а страховая компания его оплачивает. Или любое частное предприятие. Появится механизм оплаты медицинской услуги страховой компанией. Пока его нет, поэтому те, кто застрахован, идут не в коммунальное лечебное учреждение, а в частное. Почему мы должны терять этот финансовый ресурс, если он может оставаться в городской, областной, районной больнице? Эти деньги можно будет использовать на покрытие своих затрат, на повышение зарплаты медицинскому персоналу, лечение социально не защищенных слоев населения… Когда деньги есть, всегда найдется, куда их распределить. Но их нужно сначала заработать – пока мы не имеем такой возможности. Конечно, сразу после того, как мы перешли на автономную форму финансовых взаимоотношений, для пациента ничего не меняется. Но это дает сигнал обществу и тем же страховым компаниям, что они могут включаться в работу по медицинскому страхованию людей. Сейчас у них нет для этого мотивации. С другой стороны, люди начнут ментально привыкать к тому, что они могут быть застрахованы и гарантированно получат требующуюся медицинскую помощь в полном объеме. Ты вносишь каждый месяц определенную сумму, допустим 30 гривен, а в случае необходимости получаешь медицинскую помощь на 300 тысяч гривен. Автономизацией лечебных учреждений мы запускаем этот механизм, даем возможность развиваться дальше медицинской отрасли.

– Много говорят о том, что сегодня бюджетное финансирование, которое есть, используется нерационально – деньги идут на «койку». Реформа предполагает какие-то изменения?

— Конечно. Как только мы уходим от финансирования коек и начинаем финансировать пациента, мы получаем возможность сократить коечный фонд. Это делается во всем мире, в развитых странах норма – 40 коек на 10 тысяч населения, в Украине по нормативным расчетам должно быть 60, а по факту в Кировоградской области, например – 90. Пациент не должен лежать на койке столько, сколько это предусмотрено действующими пока у нас регламентационными документами и протоколами, часть из которых – еще советские. Например, не было у нас эндоскопических операций. Сейчас они есть, и количество необходимых койко-дней для удаления, например, желчного пузыря, сократилось с 20 до 3. Но у нас финансируется 20, и пациент «лежит», на него списываются деньги. Это все вопросы оптимизации финансового ресурса, который не идет на пациента, не идет на заработную плату врачей, мы его тратим на неработающую койку. Понятно, что никакой главный врач не заинтересован в сокращении коечного фонда, пока он не автономен. Став таковым, он сам покажет, сколько ему действительно нужно. Пока же мы связаны по рукам и ногам распределением бюджета исключительно по кодам бюджетной классификации.

– Каковы перспективы изменений при сохранении существующего положения вещей в Раде, в комитете в частности?

— Все зависит от того, в каком настроении мы соберемся в сентябре. Если мы соберемся, чтобы готовиться к выборам, можно этот законопроект и все остальное смело откладывать. До новых выборов, новой Рады и новых депутатов. Опять все спихнут на «папередников» – теперь и на меня, в том числе…

Андрей Трубачев,  фото Олега Шрамко, «УЦ».