Взрослая жизнь Детского дома

Детство – это период, когда закладываются фундаментальные качества личности, обеспечивающие психологическую устойчивость, нравственные ориентации, жизнеспособность и целеустремлённость. Эти духовные качества личности не развиваются спонтанно, а формируются в условиях родительской любви, когда семья создаёт у ребёнка потребность быть преданным, способность сопереживать и радоваться другим людям, нести ответственность за себя и других, стремление научиться самому. Совсем в других условиях живут и приобретают первый опыт взаимодействия с окружающим миром дети, лишённые родительской заботы.

Начало взрослой самостоятельной жизни – непростое время для любого молодого человека. Неопытность порождает ошибки, которые могут сказываться на всей последующей жизни. В это время очень важно иметь близкого человека, к которому можно обратиться в трудном случае, который поддержит и подскажет правильный выход. Детям-сиротам и выпускникам детских домов приходится выходить во взрослую жизнь раньше, чем ребенку из семьи. Наибольшее количество детей выпускается из детских домов в возрасте 15-16 лет. Их жизненный опыт очень мал, часто полностью отсутствуют навыки, необходимые для самостоятельной жизни: дети не умеют обустроить свой быт, распоряжаться деньгами, самостоятельно организовать досуг. Покидая Детский дом, эти молодые люди, по сути, совсем ещё дети, оказываются абсолютно неготовыми к жизни, и у них начинаются проблемы: получая материальную поддержку от государства, они ведут иждивенческий образ жизни, нередко страдают от алкогольной зависимости, даже совершают правонарушения. Это происходит из-за того, что большинство выпускников учреждений для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, оказываются недостаточно адаптированными к самостоятельной жизни. И вина здесь не воспитателей интернатов, которые желают добра своим подопечным, а, скорее, самой интернатной системы, которая сложилась в достаточно стабильном советском обществе и не претерпевала сколько-нибудь значимых изменений вплоть до нашего времени.

Ни для кого не секрет, что большинство воспитанников детских домов не сироты, а дети, имеющие родителей, чаще всего лишённых родительских прав. Это означает, что родившиеся и выросшие в таких семьях дети, помнящие первые (далеко не самые лучшие) годы своей жизни, составляют «группу риска». Но специфика психического, или точнее психологического, развития детей в учреждениях интернатного типа не определяется по принципу «плохой» – «хороший». Исследования, проведённые во многих странах мира, свидетельствуют о том, что вне семьи развитие ребёнка идёт по особому пути и у него формируются специфические черты характера, поведения, личности, о которых часто нельзя сказать, хорошие они или плохие, они просто другие.

В Кировограде к решению этой проблемы подошли по-новому, переняв положительный опыт европейских стран и адаптировав его к украинским условиям. В 2007 году начал работу первый Детский дом нового типа «Наш дом». Вот уже почти шесть лет он существует, развивается и выполняет возложенные на него функции. Дети, которые здесь проживают, воспитываются иначе, нежели в традиционных интернатах: тут они сами учатся готовить себе еду, заботятся о своем внешнем виде, поддерживают порядок в собственной комнате и доме, сами делают покупки в магазине. Все воспитанники учатся в обычных школах, посещают кружки, спортивные секции – в общем, живут обычной детской жизнью. И каждый здесь имеет не только возможность, но и право участвовать в жизни всего дома, принимать важные решения и проявлять инициативу. Как тут не научиться быть самостоятельными и ответственными!

Об успехах, проблемах и просто о жизни этого проекта мы ведём разговор с первым директором, организатором и идейным вдохновителем системы «домиков» (именно так называют воспитанники и воспитатели свой новый дом) Сергеем Покидовым.

– Сергей, как прошли эти первые годы жизни «домика»? Что запомнилось больше всего?

– Поначалу было больше проблем, чем успехов. Дело новое, никто и никогда в Украине этим не занимался, опыта не было ни у нас, ни у властей, которые не знали даже, как нас оформлять. Создать «домик» удалось благодаря проекту, реализацию которого начал всеукраинский благотворительный фонд «Благополуччя дітей» при финансовой поддержке немецкого христианского фонда, польского товарищества «Наш дом» и инициативе Кировоградской городской администрации. Да и в Кировограде неравнодушных людей, готовых помочь, было очень много. И это не только крупные спонсоры, люди просто приходили и приносили, у кого что есть… Ремонт, мебель, бытовую технику оплатили европейские организации-партнеры и местные спонсоры, вот так и открылся первый «домик» в районе улицы Героев Сталинграда. Идея такого заведения подразумевает, что на каждого воспитателя приходится 2-3 ребенка, с которыми они будут постоянно работать, совместно решать проблемы и готовиться ко взрослой самостоятельной жизни. Даже высшее учебное заведение после окончания школы они должны выбирать вместе. Воспитатели закреплялись за детьми по обоюдному согласию. Наши воспитанники, помимо учёбы, должны уметь правильно расходовать средства, планировать свой бюджет, посещать различные кружки и спортивные секции. Однако их надо было приучать к элементарным вещам: готовить еду, убирать за собой. Последнюю проблему пришлось решать кардинально: многие наши воспитатели работали тогда на психологическом факультете одного из ВУЗов города. Вот нам и пришла в голову мысль стимулировать уборки достаточно необычным способом: мы попросили двух наших студенток под видом представителей санстанции прийти к нам «на проверку». Девчонки, переодевшись в белые халаты, нагрянули «внезапно» и устроили фирменный разнос. Даже я, зная всю подноготную, почувствовал себя неуверенно. А когда они «позвонили» своему начальнику и сообщили, что «домик» надо закрывать из-за грязи и беспорядка, то у детей был просто шок. Ведь им предстояло вернуться в интернат! После этого никаких проблем с уборкой не возникало, наоборот, приходилось останавливать некоторых особо ретивых блюстителей чистоты. А как-то раз, в самом начале, мы выдали им деньги на покупку продуктов и разрешили самим выбирать всё, что хотят. «Сникерсы» и мороженое на завтрак, обед и ужин быстро научили правильно формировать бюджет кухни!

Сейчас «домиков» два, через наши руки прошло более 60 детей, треть из них была усыновлена, столько же перешли жить к приёмным родителям, некоторые вернулись в свои родные семьи. А вот судьба остальных пока не решена, трое прошлогодних выпускников сейчас живут с нами. Это главная проблема. Но мы её решаем. На сегодняшний день благодаря спонсорам мы арендовали квартиру для выпускников (в дальнейшем планируем купить), где они смогут жить. Кстати, наши американские партнёры и спонсоры готовы помочь в покупке квартир для наших детей, но они ставят одно условие: часть денег на квартиру должна быть заработана самостоятельно. Для этого они готовы помочь с поиском работы, готовы даже провести для ребят стажировку в Америке. Причём часть заработанных самостоятельно денег может быть меньше, чем половина стоимости квартиры, главное – продемонстрировать готовность и способность к самостоятельной жизни!

– Вопрос напросился сам собой: ты уже не директор «домика», а просто воспитатель. Почему?

– Причин несколько: во-первых, в ближайшее время в Днепропетровске, Николаеве, Донецке и Киеве будут созданы подобные заведения для детей (Сергей принципиально не называет «домик» интернатом. – Авт.). Мне придётся выезжать туда, подготавливать коллектив, проводить тренинги и вести консультативную работу, а также делиться опытом. Совмещать руководство «домиками» с такими поездками просто невозможно. А во-вторых, возникла новая идея: я планирую создание собственного предприятия, где будут работать выпускники и воспитанники «домиков». Да и процесс здесь уже налажен, основные проблемы фактически решены, так что оставлять это дело не страшно.

– Что это за новый проект? Каким образом вы планируете обеспечить своих ребят работой?

– Наши дети – хорошие! Но нельзя допускать, чтобы они паразитировали. Ведь, когда они получают всё бесплатно, они злоупотребляют этим и начинают считать, что эта «манна небесная» не прекратится никогда. У нас же с четырнадцати лет все хоть чуть-чуть, но работают. Три года назад мы установили правило, что каждый ребенок, достигший 14 лет, должен учиться зарабатывать свои собственные деньги. Начинали с Треста зелёного хозяйства. Мы официально, в соответствии со всеми требованиями законов, отправляли воспитанников убирать город и зарабатывать свои первые деньги. Понятно, что такая работа ни морально, ни материально не удовлетворяет, но она несёт воспитательную функцию. Я им сказал: «Ребята, у вас есть выбор: либо учитесь чему-то, либо вот так будете всю жизнь зарабатывать или воровать и попрошайничать». Мы вообще-то усиленно занимаемся профориентацией, даже скорее профессиональным определением, постепенно выясняя, кому что интересно, кто чем может заниматься. Первая у нас была Маша, она захотела стать парикмахером. Учась ещё в девятом классе, она пошла на годичные курсы парикмахеров (мы нашли спонсоров, которые оплатили эти курсы и приобрели все необходимые инструменты). В самом начале нашего проекта я общался с американскими меценатами, которые сказали, что могут помогать обувью, одеждой, но это их не устраивало. «Сапоги порвались – покупай, это не выход. Лучше дать в руки инструмент, и пусть работают». Потом определилась со своей будущей работой другая наша воспитанница – Вика. Она начала заниматься фотографией, и нам помогли оборудовать фотостудию, приобрести всю необходимую для профессиональной работы технику. Этот проект был поддержан американской компанией Ukietech, которая является постоянным партнером «Нашего дома». Это солидная американская фирма, которая занимается ІТ-технологиями и маркетингом в Чикаго. Они предлагают, чтобы мы стали их филиалом в Украине, и готовы предоставлять заказы на выполнение работ. Ещё одна наша подопечная, Наташа, занялась компьютерным дизайном, уже умеет качественно делать банеры для сайтов и даже начала выполнять реальные заказы. Недавно сделала банер для московской фирмы – им очень понравилось. А у нас в городе такого уровня работу, похоже, никто не делает! Кстати, в работе фотостудии задействовано несколько человек: кроме Вики-фотографа, фото обрабатывает на компьютере Наташа, Славик и Ира занимаются менеджментом, а Настя – профессиональным визажем. Уже подрастает «новое поколение сотрудников». Видя успехи своих друзей, наша молодёжь начала к ним тянуться и перенимать опыт. Мы им помогаем, вот купили новый компьютер для графического дизайна – пусть учатся. Пригодится! Вот это и есть новый проект. Главная его идея – обеспечить возможности к развитию самостоятельности.

Мы уже начали «зарабатывать». Ребята прошлись по школам и предложили свои услуги для изготовления виньеток для выпускников. Причём предложили свой, авторский дизайн, такого в городе нет нигде! Некоторые согласились, но с оплатой проделанной работы возникла проблема: мы же пока не зарегистрированы как предприятие. Но и её мы решили: на базе интерната нового типа для детей-сирот «Наш дом» создан одноимённый благотворительный фонд. Вот на его счёт и поступили благотворительные взносы от довольных качеством работы родителей выпускников. А фонд уже и закупает всё необходимое для работы.

К сожалению, существующая система не позволяет делать всё так, как нам хотелось бы. Если поначалу мы имели возможность сами закупать нужные продукты и одежду, то потом оказалось, что закон этого не предусматривает! А чтобы его изменить, необходимы изменения даже Бюджетного кодекса. Как ты понимаешь, это нереально. Сейчас всё нам завозят централизованно и без нашего участия. Вот раньше было так: как-то дали наши спонсоры всем детям по пятьсот гривен на одежду. Одна девочка пошла и купила себе шикарные сапоги, а когда похолодало, пришла просить новую куртку, а мы ей сапоги показываем: надевай их и ходи в старой куртке. Так воспитывалось умение распределять средства, а теперь этого механизма у нас нет. Однако надежды не теряем, будем и дальше помогать ребятам всем, чем сможем…

Алексей Гора, «УЦ».

И я там был, мед-пиво пил

Мы продолжаем публикацию серии очерков одного из постоянных авторов «УЦ», писателя, юмориста, путешественника и по совместительству кировоградского преподавателя и ученого Бориса Григорьевича Ревчуна о его встречах со звездами советской эстрады. Весьма вероятно, они когда-нибудь станут частью большой и популярной книги. Но это – дело будущего, а пока читайте, вспоминайте изрядно подзабытое и узнавайте новое о хорошо известных вам людях.

Редакция «УЦ».

Начало в №№ 26-29.

Народные СССР

В этом разделе речь пойдет об артистах, получивших в разное время самое высокое звание «Народный артист СССР». Заслужить его в Советском Союзе было ох как непросто, и давали его, надо признать, в большинстве случаев за действительно выдающиеся заслуги в «окультуривании» такой новой общности людей, как «советский народ». За то время, когда я (совместно с работниками областной филармонии) занимался организацией гастролей артистов, только двое из гостивших у нас звезд уже имели в своем активе это столь почетное и вожделенное тогда звание. Певица Клавдия Ивановна Шульженко носила его с 1971 года, а артист театра и кино Евгений Леонов – с 1978-го. Четверо других стали народными артистами СССР незадолго до того, как об аббревиатуре, венчавшей это звание, начали говорить в прошедшем времени.

Над суетой

Клавдия Шульженко удостоила нашу область концертным туром, когда ей уже было за семьдесят. Возраст не всегда является критерием большей или меньшей популярности людей из мира искусства. Но для певцов возраст имеет большое значение. Большинство из них, особенно те, которые не хотят подмочить наработанный авторитет народных кумиров, относительно рано уходят на пенсию. Для людей искусства это, извините за каламбур, настоящее искусство – вовремя сойти со сцены. Что касается Клавдии Ивановны, то называть ее чистым вокалистом при её, еще раз простите за каламбур, чистом интонировании было бы незаслуженно узким подходом к оценке столь многогранного дарования. Пожалуй, она, особенно в зрелые годы своей сценической деятельности, была больше драматической актрисой, чем певицей. Более того, с годами голос многое теряет и в плане мощности, и по целому ряду других его характеристик.

Этими своими субъективными размышлениями я, «после третьей», даже поделился с администратором Клавдии Ивановны. Это было сказано вообще, безотносительно к Шульженко, но он (не помню имени) воспринял мои слова как некий намек или даже выпад против своей подопечной. По возрасту он был не намного младше певицы, и, может, это, кроме спиртного, тоже повлияло на эмоциональный накал его спича. В какого пассионарного адвоката певческих возможностей Шульженко стал превращаться на наших глазах этот седой лысоватый администратор! «Вы не слушали, как она распевается, как репетирует без микрофона! А я ее слышу ежедневно! Да она даст форы большинству сегодняшних малолетних микрофонных шептунов и хрипунов!»

Действительно, мне не посчастливилось послушать ни ее распевки, ни репетиционного пения, но микрофонная версия ее живого исполнения была вполне на уровне. И значительная часть публики приходила на проводимые в области концерты (преимущественно в стадионном формате) исключительно ради того, чтобы послушать своего многолетнего кумира, и было этим зрителям/слушателям, естественно, тоже немало лет. Да что там рядовая публика, когда немолодой (а мне тогда казавшийся довольно старым) заместитель директора Кировоградской областной филармонии А.И.Елисаветский, который на своем веку поработал с огромным количеством знаменитостей разных калибров и жанров, в придачу к нашему обкомовскому букету, купил за свои деньги еще один большущий, личный, с которыми мы на кировоградском вокзале встречали Клавдию Ивановну. Этот Еле-Еле-Советский (прозвище, которое не совсем безосновательно дали Елисаветскому коллеги) филармонический волк еле сдерживал свое волнение, спеша к поезду, и тем более во время встречи на перроне великой артистки, которую можно было считать одним из символов культурной жизни советской эпохи.

Выслушав от представителей обеих принимающих организаций (обкома комсомола и облфилармонии) высокопарные слова о счастье, привалившем жителям Кировоградщины благодаря ее приезду, Клавдия Ивановна как-то непринужденно и буднично понизила градус официоза и высокопарности, начав расспрашивать о местных базарных ценах на овощи-фрукты-ягоды, что, как ни странно, показалось мне признаком врожденной интеллигентности, которой так не хватает в сегодняшнем шоу-бизнесе, раскручивающем фишку под названием «гламур». Своей антигламурностью бывшая гимназистка Шульженко очень меня к себе расположила. Через эту призму я потом рассматривал всю ее сценическую и внеконцертную деятельность.

В отличие от «едущих на ярмарку» молодых, еще «голодных» артистов, она выглядела «большой остывающей звездой», испускавшей ровный холодный свет, который, тем не менее, всё еще грел немалое количество поклоняющихся ей фанатов. Ей не нужны уже были дефициты баз и хапчиков. Она была выше той бытовой суеты, которая одолевала еще «ненаевшихся» коллег. И, мне кажется, не потому, что у нее уже всё было, а, наверное, оттого, что с ней уже всё было. Её взгляд был не отрешенно-холодным и уставшим, а, скорее, мудро-умиротворенным. Взгляд любящей бабушки, присматривающей за резвящимися внуками. До личной встречи с артисткой я безуспешно пытался постичь феномен почитания Шульженко (в т.ч. со стороны моей матери). Я не стал ее верным почитателем и после кировоградских гастролей артистки. Однако я стал понимать и уважать ее поклонников, экстраполируя эти чувства на отношение ко многим прочим фанам артистов ее стилевого ряда и времени – Леонида Утесова, Людмилу Русланову, Вадима Козина, Петра Лещенко, Александра Вертинского. При случае я уже по-другому смотрел и слушал этих выдающихся исполнителей советского средневековья (имеется в виду всего лишь срединный период советской эпохи, без каких-либо намеков на мрачные и тяжелые нравы), начал по-новому открывать их для себя и даже получать определенное эстетическое наслаждение. И за это я остался Клавдии Ивановне премного благодарен, хотя и общался я с ней не много, по сравнению с другими артистами.

Не пара

Следующих два фигуранта этого раздела воспоминаний приехали к нам на гастроли в составе одной бригады, поэтому я счел целесо­образным сделать один спаренный портретный очерк на двоих. Артист театра и кино Евгений Леонов добавил к своему артистическому имени престижную приставку «н.а. СССР» незадолго до приезда на кировоградские гастроли, другой, певец Леонид Сметанников, был удостоен такого титула спустя 9 лет, за 4 года до развала СССР. Сметанников в описываемом 1978 году был еще только з.а. РСФСР, но его документы на присвоение народного артиста РСФСР практически завершали свой долгий путь по высоким инстанциям. В середине 1970-х этого певца все хорошо знали, потому что из числа наиболее известных провинциальных артистов он был зван почти на все главные концерты, транслируемые на весь Союз. Его успех у публики был гарантирован. Редкостный по красоте баритон, легкая, непринужденная манера исполнения, стоявшая на прочной основе данного Богом уникального голосового аппарата и фундаментального вокального образования. Подобное сочетание встречается редко. Мне повезло поприсутствовать на нескольких его распевках. Слушать этого певца вживую, да порой еще в непосредственной близи и без усилителей звука – это, смею вас заверить, истинное удовольствие, переходящее в наслаждение!

Сметанников работал в Саратовском театре оперы и балета, но, еще будучи студентом тамошней консерватории, начал активную концертную деятельность, исполняя, помимо оперных арий, популярные романсы, народные и эстрадные песни. В 1970-х годах такой микс потрафлял вкусам всех категорий слушателей, и кировоградская публика не была исключением. В разножанровом репертуаре певца были проверенные, давно полюбившиеся народу хиты, но главным козырем артиста, безусловно, был голос. Леонид Анатольевич к нему бережно относился, но не щадил. И в этом утверждении абсолютно нет никакого противоречия. С одной стороны, он всячески ограждал свой голосовой аппарат от разных пагубных воздействий (в смысле вредно-приятных привычек), но, с другой стороны, ежедневно нагружал его пением по полной программе. Однажды он признался мне, что, стоит ему не попеть несколько дней, – и потом надо несколько недель опять разогревать горло, связки до оптимальных кондиций. Поэтому его профессиональное отношение к работе (каждодневные полноценные распевки перед концертами) оставило у меня самое хорошее впечатление о певце.

Увы, аналогичного мнения о Леониде Сметанникове как о человеке у меня не сложилось. Может быть, потому, что я наблюдал и оценивал его на фоне другого человека – Евгения Леонова. Как писал классик о другом Евгении, «Они сошлись. Волна и камень, Стихи и проза, лед и пламень». У Пушкина Владимир Ленский – антипод Онегина, призванный оттенить качества главного героя. Кто из двух именитых артистов кировоградских концертов был главным героем (хотя бы на сцене) и кто кого оттенял – вопрос спорный. До дуэли и смертоубийства, как в «Евгении Онегине», дело и близко не дошло, но отношение Евгения Леонова к Леониду Сметанникову за несколько первых дней гастрольного тура существенно поменялось. Мне показалось, что эти два артиста сошлись в одной концертной бригаде в первый (а возможно, и в последний) раз. Почему? Да потому что в первый же «поход в закрома» недавно открывшегося для покупателей кировоградского УТО Евгений Павлович отправился в отличном расположении духа и в таком же прекрасном отношении к своему напарнику по приобретению промтоварного дефицита. Я привел артистов в начальственный кабинет торгового объединения, где нас радушно встретила секретарь парткома Нила Скляниченко. Она всегда шла нам навстречу. Понятное дело: жена Николая Кирилловича, недавно перешедшего на партийную работу первого секретаря кировоградского обкома комсомола. Когда после вступительных церемониальных цирлих-манирлих она спросила, что из товаров интересует звездных гостей, Леонов как-то робко и стеснительно пожал плечами, мол, вы уж нас извините, что беспокоим по пустякам, уж чего изволите предложить, то и купим. Сметанников же, закинув ногу за ногу, сразу вошел в образ вечно недовольного и надменного барина, снизошедшего до личного взимания оброка со своих крепостных. И дело совсем не в том, что список затребованных им товаров был в несколько раз длиннее перечня песен в его богатом репертуаре. Просто большая часть пунктов этого списка тянула на номинацию «супердефицит», типа дублёнка, заморские джинсы или кожаная куртка (причем не какая-нибудь монгол-шуудан, а хотя бы югославская). Но более всего свидетелей этой мизансцены конфузило то, с каким апломбом и с какими нескромными модуляциями в прекрасно поставленном голосе эти потребительские претензии были выставлены.

Палыч (как величал его Сметанников) сразу же покрылся пятнами и заёрзал на стуле. Великий актер дал слабину: он явно не смог скрыть охвативших его эмоций стыда и неловкости. После этой вылазки Леонов наотрез отказывался ездить по базам и другим дефицито-злачным местам, тем более в одной компании со Сметанниковым. Однажды, проходя с ним мимо книжного магазина на углу улиц Т.Шевченко и К.Маркса, я предложил ему зайти «поторговать лицом» (ему я, конечно, сформулировал это уважительней и культурней), авось предложат что-нибудь интересное. «Да ну их, наверняка скажут: Леонтьев, пошел ты подальше!» Он специально исковеркал свою фамилию, чтобы подчеркнуть, что представители высокого искусства вряд ли могут состязаться в популярности и доставальческих возможностях с эстрадными попсовыми исполнителями.

И все же один раз Леонов купился на такое заманчивое приглашение, как посещение облкниготорга. Перед искусом пополнить свою домашнюю библиотеку дефицитными тогда книгами он не устоял, даже зная, что будущая покупка будет с нагрузкой – бесплатной творческой встречей с работниками облкниготорга. Те, пользуясь своим привилегированным положением «чахнущих над книжным златом» рыцарей, уже не раз приглашали к себе знаменитых гастролеров, которым позволяли порыться на полках многочисленных стеллажей и отобрать для приобретения небольшую библиотечку, которой можно было похвастаться даже в домах московского артистического бомонда. «Но, Боря, – взмолился Евгений Павлович, – нельзя ли этот марш-бросок совершить без Лёни?» Номера обоих артистов в гостинице «Киев» находились рядом, и мы, как дети, боящиеся, что родители застукают их за недозволенным поеданием варенья, начали разрабатывать настоящую операцию по незаметному исчезновению из гостиницы и посадке в обкомовскую «Волгу» в квартале от отеля (чтобы Сметанников не заметил нас из своего окна). Приобретенные актером книги планировалось потом временно хранить в моем рабочем кабинете.

Операция удалась на славу. Бартер тоже: артист накупил много интеллигентных книг (помнится, как он, в частности, радовался купленному томику пьес французского драматурга Ж.Б.Расина), а хозяева книжного дефицита выслушали бесплатную исповедь звезды театра и кино. Именно исповедь, а не заученный и в очередной раз воспроизведенный эстрадный номер.

Нечто подобное, но уже в односторонне благотворительном порядке, состоялось и в театре им. М.Л.Кропивницкого. Второй год подряд я вел там кружок комсомольского политпросвета для молодых актеров (представители творческой интеллигенции считались у нас молодыми до 35 лет). Я без особого труда уговорил Леонова пообщаться с моими подопечными. На встречу со знаменитым актером легендарного захаровского «Ленкома», естественно, пришел весь состав труппы. В придачу к доверительной беседе с кировоградскими коллегами Леонов при скромном актерском содействии сопровождавшего его в поездке директора Московского театра имени Ленинского комсомола Рафаила Экимяна сыграл небольшую сценку.

На обеих встречах меня порази­ло необычайное самоедское отношение актера ко всему, за что он брался. После двух этих творческих встреч он каждый раз меня спрашивал: «Ну как я рассказывал, нормально?» И в обоих случаях это было не дежурное выпрашивание еще одного комплимента для поддержания тонуса привыкшего к данному виду наркотика человека. В вопросе, в глазах актера чувствовалась какая-то неуверенность в себе, опасение, что я могу сказать что-то неодобрительное, критическое. Мне в такие моменты начинало казаться, что он меня разыгрывает, благо, актерского таланта для этого у него было больше, чем достаточно. Но я до сих пор пребываю в уверенности, что наигрыша и розыгрыша в разоружающих своей непосредственностью вопросах Евгения Павловича вовсе не было. Это был (увы, уже приходится писать в прошедшем времени) удивительно искренний, прямой (иногда чересчур – о чем несколько позже) и нелукавый человек. Я, например, очень хорошо запомнил такой случай, который может служить одним из свидетельств подобного вывода. Сразу после творческой встречи с актерами кировоградского театра мы, не заезжая в гостиницу, выехали на очередной концерт, который должен был состояться в Новоукраинском районном Дворце культуры. Вся остальная концертная бригада уже уехала туда. Мы оказались в роли догоняющих. Секретарь комсомольской организации театра принес мне в уже отъезжающую машину кипу заполненных членами моего кружка анкет. Накануне утром пространные вопросники были розданы лектором Центрального комитета комсомола Украины, который проводил анкетирование молодых актеров кировоградского театра корифеев и которому я должен был вернуть плоды их творческих познаний и раздумий. Узнав об этой акции, Леонов спросил, может ли он почитать анкеты своих коллег по творческому цеху. Почему нет – пожалуйста. Взяв стопку анкет, актер, сидевший рядом с водителем, углубился в чтение. Время от времени он начинал слегка покачивать головой, явно неодобрительно. Когда Экимян поинтересовался, в чем дело, Евгений Павлович мягко отмахнулся: «Эх, Рафка, лучше тебе не читать, а то тоже расстроишься». Но Рафаил Гарегинович не отставал, он был заинтригован. Леонов сдался: «Да уровень коллег, понимаешь, не всегда на высоте. Ну вот, например, на вопрос: “С кем из известных режиссеров вы бы хотели работать?”, уже второй отвечает “с Толстоноговым”… Грустно, однако».

С обоими артистами я распрощался очень тепло, сфотографировался на память, с моей стороны – долгую (может, не всегда достаточно благодарную). Эта веселая фотография, на которой я стою между двумя героями очерка, – одна из лучших в моем архиве, и, пожалуй, самая любимая. Уж очень лестные для меня надписи сделали эти народные артисты. А кто же перед нею, лестью, устоит? Слаб – привожу обе, уж простите за нескромность.

«Дорогому другу Борису на память о встрече с пожеланием больших удач и больших свершений в жизни! С ув. Леонид Сметанников. 1978».

«Милый, обаятельный наш товарищ Борис. Станете крупным руководителем – не забывайте про Винни-Пуха, проведшего вместе с Вами кусочек жизни. С уважением и благодарностью Е.Леонов».

Но окончательный финал моих взаимоотношений с Евгением Павловичем оказался для меня весьма неожиданным. Я до сих пор вспоминаю об этом с горечью и сожалением. Уже будучи аспирантом КГУ, я приехал в Москву для работы в библиотеках. Остановился у своего давнего друга, бывшего кировоградца Александра Котка. Он долгое время работал в ЦК ВЛКСМ, потом в АПН, а накануне моего приезда начал работать в журнале «Советское кино». Саша начал свою журналистскую работу с весьма обнадеживающими для себя перспективами. Ему нравилось общение с известными актерами. Он, например, в первый же день сообщил, что на кровати, которую он предоставил мне для ночлега, еще только вчера спал Александр Абдулов, который за рюмкой чая допоздна засиделся у интервьюера. Саша, между прочим, посетовал, что у него срывается редакторское задание: сделать репортаж с одним из главных актеров фильма «Время и семья Конвей», в котором одновременно снялись со своими сыновьями Евгений Леонов и Олег Табаков. Последний, как оказалось, за несколько дней до этого разговора отказался дать Саше интервью, чем обескуражил и опечалил начинающего хроникера советской кинотусовки.

Я сразу же вызвался помочь другу организовать встречу с Евгением Леоновым. В свое время, узнав поближе этого человека, я был на все сто процентов уверен, что он в моем ходатайстве не откажет. И, возможно, всё было бы именно так, как я предполагал, если бы я повел разговор с актером тактичнее и дипломатичнее. Что касается этого последнего качества, то я и сегодня не могу похвастаться наличием у меня изысканных манер и приемов дипломатической риторики, а во времена молодости, и даже ранней зрелости, дипломат из меня вообще был никакой. Кроме того, меня подвел искренне радушный голос Евгения Павловича, которому я тут же позвонил. После вступительных любезностей и кратенького дежурного разговора «за жизнь», я с места в карьер начал излагать основную цель моего телефонного звонка: мол, мой друг, корреспондент «Советского кино» получил от редактора задание – взять интервью с одним из звездных представителей двух семейных дуэтов «отец-сын», а Олег Павлович почему-то ему в этом отказал. Уж выручайте, дорогой Евгений Павлович! На другом конце провода на минуту повисла пауза. Я принял ее за обдумывание артистом удобного для него времени и места встречи с корреспондентом. Но потом я вдруг услышал огорошившую меня реплику: «Что, за неимением гербовой пишут и на простой? Я в запасе и на подстраховке, даже у Табакова, быть не собираюсь. Так дела не делаются». Я смущенно-скомканно поизвинялся и попрощался. И понял, что навсегда. Леонов бы, конечно, со временем поостыл и простил мою бестактность. Но я сам себе ее не простил. Мне до сих пор стыдно за нанесенную великому артисту обиду и за собственную недипломатическую «лажу».

Золотая звезда

В октябре 1977 года буковинская крымчанка София Ротару приехала в наши края уже народной артисткой, правда, еще только УССР. Тоже круто, если учесть, что это высшее для союзной республики звание она получила в 29 лет! Да и народную СССР ей тоже дали необычайно рано – всего-то в 40 лет, что для такого потолочного звания тогда было очень большим достижением. Более того, до Ротару это звание не давали ни одной современной поп-певице. Она была первой, торившей дорогу к самому высокому званию всем прочим коллегам по жанру и манере исполнения.

Встречая в аэропорту прилетевший со столичных концертов коллектив, я не на шутку встревожился, заметив, что София Михайловна была «вся в соплях» от сильного насморка. Она пояснила, что неожиданная ранняя снежная московская слякоть застала ее ансамбль по-летнему экипированным, а она оказалась слабым звеном. Я подумал, что ее муж, руководитель ансамбля «Червона рута» Анатолий Евдокименко, оказался еще более слабым звеном, т.е. вообще слег в московскую больницу. Но звездная жена успокоила меня, сообщив, что Толя сейчас на сессии в киевском институте культуры, где получает второе высшее образование режиссера-постановщика, и что он не сегодня-завтра прилетит в Кировоград и выйдет на сцену.

Забегая наперед, скажу, что Анатолий Кириллович прилетел из Киева только на четвертый день. За все «отсутствовавшие» концерты ему не было сделано никаких начислений, что его очень удивило. Мне запомнился наш разговор тет-а-тет в коридоре кировоградской филармонии. Скрестив руки на груди, руководитель-трубач начал надувать щеки. Всем своим видом и тоном речи он пытался показать, кто есть «ху». Он не качал права, не требовал незаработанных денег. Просто надеялся, что провинциальный обком комсомола учтет, что он не простой лабух, а как-никак муж самОй Ротару. Муж звезды, даже в статусе руководителя сопровождавшего ее инструментального ансамбля, даже будучи талантливым музыкантом, а впоследствии – режиссером-постановщиком всех концертных программ супруги, – это почти всегда закомплексованно амбициозный человек. Именно таким показался мне Анатолий Евдокименко, у которого плохо получалось мужественно держаться в тени знаменитой супруги. После нашего разговора я заметил небольшую возню: Евдокименко начал шушукаться с Михаилом Бубисом, администратором бригады, тот – с Ротару.

Надо отдать должное Софии Михайловне: она не унизилась до безосновательных хлопотаний за мужа. Более того, этот эпизод, как мне показалось, не отразился на ее отношении ко мне. Откровенно говоря, у певицы самОй в гастрольном шкафу был скелетик, о котором я мог узнать. И я узнал. Мой тезка, радист филармонии Борис, под страшным секретом поведал мне, что Ротару попросила его пускать фонограмму, что он и делал на каждом ее кировоградском концерте. К сведению молодежи: в те времена «фанера» все-таки была исключением из правил. У Софии Михайловны, следует признать, причина была уважительной: она была простужена, ее глубокий грудной контральто из бархатистого превратился в хрипло-сиплый. Ложь во благо кировоградской публики можно было если не поощрить, то хотя бы простить.

Несколькими годами позже Кобзон в разговоре о вокальных данных различных известных советских певцов рассказывал, что Соне в Канаде делали операцию на голосовых связках – удаляли узелки – и что ей во избежание рецидивов надо было бы временно поберечь себя и, конечно, поработать с педагогом. Фонограммы на кировоградских концертах позволили певице сохранить голос до победы над простудой, что через несколько дней позволило ей петь вживую на других концертных площадках области. И делала она это с блеском. Публика пыталась бисировать каждую песню, но Ротару, постоянно щадя свой хрупкий голосовой аппарат, умело укрощала зрительские эмоции и уверенно шла к финалу концерта. После каждого ее выступления у служебного входа концертных площадок, где она выступала, собирались толпы поклонников. Она работала в одном концерте с очень популярным в Украине в 1950-е-1960-е годы киноактером и мастером эстрадной репризы, народным артистом УССР Андреем Совой. В 1977 году карьера 65-летнего юмориста близилась к закату, но многие его хорошо помнили и тепло принимали играемые (а не только читаемые) им с эстрадных подмостков юморески. Мне запомнилось, как мы с ним вдвоем в машине у служебного входа поджидали отработавшую концерт Соню. Если мне не изменяет память, это было в Знаменке. Наблюдая, как поклонники восторженно встречают вышедшую из Дворца культуры певицу, Андрей Корнеевич пару раз кряду воскликнул: «Господи, как ее любят, как ее любят!» Такие восклицания дорогого стоят: они прозвучали из уст человека, знавшего успех, даже, можно сказать, славу.

Кстати, сама Ротару слушала из-за кулис каждое выступление Андрея Совы. Она очень меня удивила, когда первый раз спросила у меня, что сказал Андрей Корнеевич, почему засмеялась публика? Я сначала подумал, что она плохо расслышала, потому что из-за кулис порой трудно полноценно воспринимать уходящий в зал звук. Но потом, когда она стала частенько переспрашивать меня, что смешного в той или иной миниатюре, что значит то или другое слово, особенно идиоматическое выражение, до меня дошло, что эта рожденная в молдавском селе на Буковине певица очень плохо знает украинский язык, хотя публике догадаться об этом было трудно, так как песни на украинском языке она пела без какого-то особо заметного акцента. Однако по-русски она говорила хорошо, поэтому в Крыму, куда она переехала за два года до кировоградских гастролей, она себя чувствовала очень комфортно. И прежде всего потому, что нашла общий язык с директором крымской филармонии, переманившим к себе певицу из Черновцов.

«Исходу» из черновицкой филармонии на крымскую землю Софии Ротару вместе с ансамблем «Червона рута» под управлением Анатолия Евдокименко поспособствовал не столько директор филармонии благодатного курортного края, сколько первый секретарь Крымского обкома партии Николай Кириченко. «Эх, не уберегли вы у себя Николая Карповича, золотого человека!» – несколько раз замечала в наших разговорах певица. Дело в том, что Кириченко в 1960-х годах работал в нашей области, дорос здесь до первого секретаря Кировоградского обкома партии.

Кириченко сразу же «сделал» ей чудесную (по тем временам и понятиям) квартиру-«двушку» в самом центре Ялты, в новой многоэтажке на набережной. Тогдашний советский обыватель, естественно, ничего не знал обо всех обстоятельствах переезда звезды в Крым, поэтому начали рождаться и распространяться всевозможные слухи и домыслы относительно не только звонкой, но и «болезненно» тонкой Ротару. Одни утверждали, что Соня переехала в Ялту из-за астмы, другие, которых было большинство, уверяли, что она поехала лечить морским воздухом туберкулез легких. Моя мать, например, склонялась к последней, «чахоточной» версии. Накануне приезда певицы она даже попросила меня держаться от этой «тростиночки» на безопасном расстоянии. Я, конечно, материнских предписаний не выполнял, но в первые дни, прислушиваясь к покашливанию простуженной артистки, немного нервничал. Позже мне было смешно и стыдно за такую легкую подозрительность, особенно после того, как в одном из разговоров она сама вышла на эту тему. Слухи о ее «туберкулезе» не только доходили до ее ушей. Доходило до того, что чересчур простые зрители, бывало, вместо цветов, а то и вместе с цветами выносили ей на сцену пакеты с домашними яйцами, сметаной, свежим молоком. Это и умиляло, и немного расстраивало народную любимицу. Она, конечно, понимала, что слухи и их нежелательные последствия – это издержки ее профессии, особенно для тех, кто в ней преуспевает. Вначале она болезненно на них реагировала, но потом научилась философски-снисходительно относиться к подобным проявлениям заботы и любви простых людей. Она сама была из простых, не стеснялась этого, порой даже нарочито, как мне показалось, подчеркивала эту деталь своей биографии.

Под конец гастролей по Кировограду стали распространяться рассказы о том, что в нашем городе Ротару догола обчистили грабители. На этот раз слух был частично верным. Какой-то такой же худой, как Ротару, воришка, пока та открывала под фонограмму рот на сцене, открыл форточку и залез в филармоническую грим-уборную певицы. Он покусился на святое – фирменные джинсы и кожаную курточку Сони. Она была в шоке…

В 1973 году на конкурсе «Золотой Орфей» в Болгарии Ротару с песней молдавского композитора Евгения Доги «Мой город» завоевала первую премию. Эта песня стала своеобразным гимном Кишинёва. Не случайным поэтому было присвоение ей в 1983 году звания народной артистки Молдавской ССР. Более того, она получила Орден Республики – высшую государственную награду Молдавии. По уровню значимости, предоставляемым привилегиям и выплате льгот орден примерно соответствовал бывшему званию союзного Героя Социалистического Труда. Этих регалий она была удостоена позже, но уже на момент, о котором я повествую, историческая (в этническом отношении) Родина Софии Ротару всячески привечала и почитала своего кумира.

В Молдавию и простые-то украинцы частенько ездили за определенными продуктами и промтоварами, которых в открытой торговле в Украине было не достать. А уж для родной Сони там наверняка открывались двери самых закрытых и привилегированных лабазов. Нам с Андреем Совой во время одного из переездов по области она рассказывала о том, как частенько к ней за дефицитами приезжали младшие сестры Аурика и Лидия. Она такой щедрой рукой одаряла их лучшим тряпично-обувным импортом и продуктовыми деликатесами, что те в шутку называли старшую сестру «Соня Золотая Ручка». Я вспомнил об этом, когда в 2000 году София Ротару была удостоена титула «Золотой голос Украины», и подумал, что лучшего каламбура, чем «Соня Золотой Голос» и не придумаешь. Но титул «Золотой голос Украины» так заелозили и стольким вокалистам официально и неофициально присвоили, что произошла его неизбежная девальвация. Поэтому, когда я в 2002 году узнал о присвоении Ротару звания Герой Украины с вручением ей ордена Золотая Звезда, на ум пришел другой, более удачный титул, в котором сплавились и высшей пробы звездный артистический статус, и официальная государственная оценка реального вклада певицы в украинскую культуру – «Соня Золотая Звезда».

Борис Ревчун

Продолжение следует.

Наши люди в Болгарии

Во времена Советского Союза Болгарию называли шестнадцатой республикой некогда великой страны. Сейчас это полноценное государство Евросоюза, новое знакомство с которым не может не вызвать интереса. И такую возможность совсем недавно получила группа кировоградцев, которая отправилась в Болгарию по приглашению областной общественной организации «Объединение болгар “Нашите хора”», что в переводе с болгарского означает «Наши люди».

Своими впечатлениями от путешествия, которое продолжалось две недели и стало не только познавательным, но и поучительным, поделились руководитель группы, председатель организации «Нашите хора» Сергей Осадчий и методист Кировоградского машиностроительного колледжа КНТУ Светлана Илючек.

С.О.: – Вначале несколько слов о нашем общественном объединении, которое выступило организатором этой поездки. Объединение болгар «Нашите хора» создано два с половиной года назад инициативной группой, которая ставит своей целью изучение истории, традиций, языка и современной жизни Болгарии. Президентом нашей организации является профессор КГПУ им. В.Винниченко Степан Величко, который, кстати, в прошлом году впервые посетил историческую родину, когда мы организовали первую такую же поездку в Софийский университет. В этот раз по программе министерства образования Болгарии, которое поддерживает болгарские диаспоры за рубежом, мы отправились в самый центр страны – город Габрово.

И эта поездка оказалась еще лучше, чем прошлогодняя. Мы изначально пригласили 20 кировоградцев. А еще вместе с нами поехали ученики одесской болгарской воскресной школы «Аз.Буки.Веди» и несколько человек из других областей Украины. Нужно учитывать, что мы ехали не отдыхать, а учиться и открывать для себя что-то новое и интересное. И эти задачи были полностью выполнены. Все с удовольствием посещали занятия, изучали язык и получили соответствующие сертификаты. К тому же познавательной была и культурная программа.

С.И.: – Я с удовольствием откликнулась на приглашение посетить Болгарию по нескольким причинам. Во-первых, наш колледж тесно сотрудничает с организацией «Нашите хора». Во-вторых, мне было интересно посмотреть, как учатся дети в Болгарии, и сравнить их возможности для получения образования с кировоградскими. И, в-третьих, любопытно было самой побыть в качестве ученика, а эта поездка предоставляла такую возможность. К тому же моя невестка – этническая болгарка, что придавало еще и личный интерес этой поездке. Ведь здорово было в Болгарии проверить знания, полученные при домашнем общении.

Немного утомительным было путешествие на автобусе, в ходе которого самыми бдительными оказались молдавские таможенники, в отличие от коллег из Украины, Румынии и Болгарии, устроившие нам тщательный личный досмотр, длившийся более двух часов. В остальном мы добрались до Габрово нормально. С профессиональной точки зрения, очень полезной была встреча с руководством государственной профессионально-технической гимназии имени доктора Николы Василиади, который в 1895-м году выделил средства на открытие этого учебного заведения и завещал, чтобы гимназия носила его имя.

Вначале расскажу о том, чем отличаются наши учебные заведения. В Болгарии по старой традиции учебный год начинается 15 сентября, а заканчивается в те же сроки, что и у нас. Получается, что болгарские дети немного больше отдыхают. Поступают они в гимназию после 7-го (эти учащиеся усиленно изучают английский язык) и 8-го классов, а у нас – после 9-го и 11-го. Их диплом ценится во всех странах Евросоюза, что дает во много раз больше возможностей для трудоустройства по специальности, в том числе и в других странах. Оценивают студентов по 6-балльной системе, в отличие от нашей – 12-балльной. Болгарские студенты очень тщательно и сознательно изучают иностранные языки. Немного отличается цикл обязательных общеобразовательных предметов, который включает болгарский язык и литературу, английский, немецкий и русский языки, математику, информатику и информационные технологии, историю и другие. Там очень хорошая спортивная база для занятий физической культурой. Причем мы им можем позавидовать в том плане, что у габровцев есть отличная спортивная площадка на открытом воздухе. А ведь ее отсутствие является нашей головной болью уже долгие годы.

Специальности очень схожи с теми, что получают в Кировоградском машиностроительном колледже КНТУ. В Габрово это автотранспортная техника, компьютерная техника и технологии, машиностроение разных направлений и электрооборудование на производстве. Правда, последнего направления у нас нет, а габровские студенты не изучают экономику и бухгалтерский учет.

Проблемы же у нас также практически идентичны. Директор габровской гимназии рассказал, что сейчас у них уменьшилось количество студентов, что очень дорого стоят коммунальные услуги и зимой даже приходится немного уменьшать подачу тепла, что выпускникам не очень просто найти работу в Габрово, и они вынуждены уезжать в другие города, что легче устраиваются выпускники-программисты. По словам директора габровской гимназии, им не очень хорошо помогают с финансированием, но поставляют очень качественное и современное техническое оборудование, что также отличает их в лучшую сторону. Ведь мы не имеем такого суперсовременного оборудования, которое им поставляется в рамках сотрудничества с одной из немецких фирм.

Условия проживания в студенческом общежитии схожи с нашими. Там трехместная комната с туалетом и душем не особо отличается от того, что есть в нашем общежитии. Все точно так же аккуратно, компактно и удобно. Интересно, что замечания студентам, например, из-за громкого звучания музыки, делать не принято. Одна из наших девочек в три часа ночи попробовала – так у болгар это вызвало удивление, и у них округлились глаза. Там можно позвонить в полицию, которая обязательно приедет и возьмет с нарушителя штраф. Но после этого ты можешь слушать музыку сколько угодно. Наряду с табличкой «Курение запрещено» также есть надпись: за невыполнение – звоните по такому-то номеру. Кстати, за все время пребывания мы нигде не видели ни одного полицейского. Нам объяснили, что это одна из самых высокооплачиваемых профессий, полицейские всегда рядом, просто их не видно, но в положенное время они всегда будут на месте. Нас также предупредили, что в случае, если мы попытаемся предлагать им взятку, у нас будут большие неприятности…

Интересно, что часть расходов по питанию студентов в столовой берет на себя государство. Кстати, нам за две недели обучения в университете Габрово даже заплатили стипендию, часть из которой ушла на оплату экскурсионной программы, но по 30 левов мы все же получили на руки. В Габровском университете преподаватели учили нас каждый день с 9 и до 12 часов фонетическим особенностям болгарского языка, правильному произношению слов, истории и географии древней и современной Болгарии. Мы посмотрели много обучающих научно-популярных и даже художественных фильмов. Закрепляли же свои знания в диктантах, которые писали по желанию. Не буду говорить о других, но я по окончании курса уже многое понимала и сносно могла изъясняться на болгарском.

Вторая половина дня у нас была посвящена культурной программе. В единственном в Болгарии Музее образования мы узнали, какие нелегкие испытания ждали здесь маленьких учеников на пути к знаниям. Любопытно, что дети учились писать вначале на песке, затем – на маленьких дощечках, после чего – на маленьких бумажных листочках, и только потом им разрешали писать в тетрадках, ведь бумага очень дорого стоила. Отличники всегда сидели за последней партой, а еще нерадивые учащиеся после уроков шли домой со специальными табличками, на которых было написано: Несмирен, Неблагочинен, Непокорен, Нечистъ, Ленивец, Крадец, а наиболее провинившихся в школе наказывали розгами и даже сажали в специальное очень маленькое помещение с деревянной решеткой, которое располагалось под учительской кафедрой. Вот такие суровые были методы воспитания.

Ну и, конечно, в столице смеха и улыбок Габрово мы не могли не посетить Музей юмора и сатиры, где болгары очень откровенно подшучивают над собственными недостатками, главным из которых они считают свою чрезмерную экономность. Кстати, символом или талисманом Габрово является Кот с подрезанным хвостом – из-за длинного хвоста, по мнению габровцев, в дом, когда Кот туда заходил, проникало слишком много холода. Правда, после вступления Болгарии в Евросоюз габровцам запретили рекламировать свой талисман, поскольку это могло восприниматься как издевательство над животными. Но потихонечку они все равно своего Кота показывают.

А еще болгары гордятся своим этнографическим музеем под открытым небом «Этерой», древней столицей Велико Тырново, Музеем Востока в Трявне и героическо-величественным монументом на горе Шипка. Вот где нам также посчастливилось побывать. Запомнилось надолго и посещение Художественной галереи в Габрово, где выступал местный камерный оркестр, а роль первой скрипки в этом концерте была отдана виртуозу из Швейцарии Александру Дубаху. Посмотрели мы и две современные театральные постановки, которые представили актеры местного театра и специально приглашенные звезды из Софии. Было заметно, что в Габрово очень любят театр, и во время спектакля в зале стояла абсолютная тишина. Игра актеров очень понравилась, и все было понятно даже без переводчика. Приятно удивило, что актеры сразу же после спектакля, разгримировавшись и переодевшись, согласились на творческую встречу, пообщались с нами, сфотографировались, подписали автографы и выслушали наши впечатления. А вторую постановку, посвященную вечной теме человеческих взаимоотношений, мы смотрели в отеле «Балканы», прямо в кафе под открытым небом, где своеобразная сцена располагалась посредине зала. Но и здесь никто даже не думал мешать наслаждаться искусством.

Если же рассказывать об общем уровне жизни, по словам самих болгар, положение дел с промышленным производством ухудшилось. Они говорят: «Раньше было лучше». Основной источник доходов Болгарии – это туризм, что активно поддерживается Евросоюзом. Впрочем, Евросоюз выделяет средства и на ремонт дорог и объекты социально-культурной направленности, особенно на спортивные сооружения, о чем свидетельствуют специальные таблички, которые устанавливают возле таких объектов. Сами же болгары очень ценят качественное и калорийное питание. Там практически все продукты, даже в супермаркетах, натуральные. К примеру, вместо йогуртов они употребляют кислое молоко, а самый вкусный десерт – это кислое молоко с медом и орехами. Цены на продукты питания и в общепите очень недорогие. Замечу, что в Болгарии ходят исключительно левы, хотя обменять евро по курсу 1 к 2 не составляет сложностей. У болгар есть традиция ужинать не дома, а в ресторане или кафе. Так вот на наши 30-40 гривен (курс лева к гривне 1 к 5) там можно очень вкусно и сытно поесть. Мне больше всего понравился суп «Таратор», состоящий из кислого молока, свежих огурцов и зелени, куда при желании добавляют грецкие орехи и чеснок. Это что-то наподобие окрошки – очень вкусно и питательно. И вообще все путешествие получилось необычайно интересным, и все мои ожидания и надежды оправдались, за что хочется сказать огромное спасибо организаторам этой поездки.

С.О.: – Светлана настолько подробно все рассказала, что мне остается только добавить несколько деталей. Самым примечательным для нашей организации событием стало подписание договора о сотрудничестве с Торгово-промышленной палатой Габрово, что открывает новые, более широкие перспективы для взаимодействия и расширения дружеских связей. Также мне удалось без проблем дать интервью местной газете. А еще на всех встречах мы дарили нашим болгарским друзьям памятные сувениры и книгу «Очерки из истории Ольшанских болгар», которую издаем по собственной инициативе и за свои средства, а также деньги друзей и меценатов. Эта книга является серьезным исследованием и открывает новые страницы истории нашего края. Что касается дальнейших планов, то мы планируем открытие воскресной болгарской школы в Кировограде и продолжим традиции таких путешествий, чтобы снова и снова открывать Болгарию во всей ее красе для наших земляков.

Беседовал Георгий Сергеев, «УЦ».

И ваши кудри, ваши бачки…

Вы, чьи широкие шинели
Напоминали паруса,
Чьи шпоры весело звенели
И голоса,

И чьи глаза, как бриллианты,
На сердце вырезали след, —
Очаровательные франты
Минувших лет!

Кавалеристы Елисаветграда! Это и о них в том числе писала Марина Цветаева в своем знаменитом стихотворении «Генералам двенадцатого года». Жизнь нашего города неразрывно связана с кавалерийским училищем, оно во многом сформировало его внешний и внутренний облик, и даже, простите, повлияло на генофонд. И как мало сегодня мы помним о нем, о его выпускниках! Кто из вас знает, например, что из 1100 царских генералов Первой мировой войны – 316, почти каждый третий, были выпускниками Елисаветградского офицерского кавалерийского училища? И что первые спектакли будущего театра корифеев проходили в Манеже училища и большинство ролей в них исполняли юнкера?

Кировоградское издательство «Имекс лтд.» подготовило к печати шикарное издание «Кавалерия: от Елисаветградского офицерского училища до Украинской конной военной школы имени Буденного (1850 – 1930 гг.)». Автор текста – наш известный историк и краевед Сергей Иванович Шевченко. Рассказывает Александр Чуднов, участвовавший в создании книги – подбирал картографический материал, фотоснимки, архивные материалы: «Когда я узнал, что Сергей Шевченко написал эту книгу, я обратился к директору издательства Тамаре Самиляк – мы должны ее издать! Хотя я знал, что темой кавалерийского училища давно занимается Виктор Петраков (выпускник кировоградского пединститута имени Пушкина, начальник Управления по сохранению культурных ценностей Федеральной службы по надзору за соблюдением законодательства в области охраны культурного наследия, Россия, Москва. – Авт.). У него собран огромнейший материал по училищу. Но, когда я прочел текст Сергея Шевченко, понял, что даже если Петраков напишет свою книгу, то она будет другой, совершенно не в том ключе, как сделал Сергей Иванович.

Работа над книгой растянулась на целых четыре года. С некоторой точки зрения, это хорошо. Потому что за эти годы мы многое в книге уточнили. Мы даже убрали три главы с рассказами о выдающихся личностях, которые все же мало имели отношения к училищу.

За эти годы появилось издание воспоминаний генерала УНР Михайла Омеляновича-Павленко, где много интересного рассказано и которое оно позволило нам кое-что уточнить. Но основная причина долгого времени в том, что военные учебные заведения находились в сфере высших интересов Российской империи, а потом Советского Союза. И все документы, более или менее значимые, находятся за пределами нашего государства. Надо отдать должное автору – он постоянно «стучался» в архивы разных стран. Не только России. Например, целый раздел книги написан на основе материалов из одного частного архива в Великобритании.

Такая деталь – для того, чтобы уточнить дату вывода кавалерийского училища из нашего города, он ждал ответа почти полтора года, пока не получил точную дату этого события. Это не какой-то малозначимый факт, он позволяет понять, почему именно в 1932-м году история училища прекратилась и какова связь этого с Голодомором.

Особенность книги и в том, что мы ради нее объединились, находясь, скажем так, на разных идейных и идеологических позициях. И из этого союза, мне кажется, вышла объективная история такого сложного явления, как вековое присутствие элиты целого государства на нашей территории, ее влияние на самые разные социальные институты.

Когда начиналась работа, Сергей Иванович не имел доступа к основному источнику информации на эту тему – книге полковника Сергея Николаевича Ряснянского, изданной в США к столетию кавалерийского училища. Когда книга стала доступной в электронном виде, мы сознательно пошли на то, что почти не использовали изложенное в ней. Мы уважаем авторское право, для нас его соблюдение незыблемо и не обсуждается. Но мы надеемся, что рано или поздно книга Ряснянского и у нас будет издана.

При работе над книгой нашей задачей было не только открыть читателю этот целый мир кавалерийского училища и его людей, но и подать материал в современном виде, который современному человеку близок. И за каждой иллюстрацией, за каждым портретом в этой книге – целая история поиска! Можно написать отдельную повесть о том, как мы искали портреты тех или иных деятелей.

Нам хотелось, чтобы иллюстрации были уникальными, чтобы издание представляло высший уровень как текстологически, фактически, эмоционально, так и внешне. Поэтому вели поиски, и в этом нам помогали многие люди в разных странах – России, Казахстане, Чехии, Великобритании и других.

Сам масштаб этого учебного заведения поражает. Те 316 генералов Первой мировой войны – это не штабные генералы, а все сплошь боевые, как правило, георгиевские кавалеры. Нашей задачей было показать кавалерийское училище в лицах. Был очень трудный выбор, потому что один список выпускников с краткой биографией составил бы два тома по тысяче станиц каждый. Это важно и интересно, но нашей задачей было раскрыть ворота этого учебного заведения, чтобы каждый кировоградец, проходя мимо, видел в стенах нынешних казарм не только безнадежную охру николаевских времен, но и те надежды и человеческие судьбы, ту историю, что творилась внутри этих стен.

Повесть начинается не с истории юнкерского училища, а с истории офицерской кавалерийской школы, которую создал генерал Оффенберг. О нем мало кто помнит, изначально и в книге о нем не упоминалось, но мы решили рассказать и о том, что было раньше, с чего все начиналось. Очень примечательная личность этот Оффенберг, который изменил облик и понятие о том, что такое – кавалерист-офицер. До него кавалерист – это был крепкий детина, который мог хорошо скакать и сильно рубить. Но Оффенберг пришел к выводу в 1840-х годах, что характер войны меняется. Кавалерист должен уметь не только чистить лошадь и махать саблей, но должен думать, рассуждать на поле боя как стратегически, так и тактически. Поэтому и возникла наша школа как, скажем, по-современному – курсы повышения квалификации имперских офицеров. Преподавали лучшие учителя, из Академии Генштаба в том числе. Такие, например, как полковник Николай Новицкий, друг Добролюбова, Некрасова, Чернышевского. Этот человек имел непосредственное отношение к освобождению из крепостничества последних членов семьи Тараса Шевченко. Лекции по теории малых войн, которые он создал, написал, прочитал в Елисаветграде, а потом издал, и по сей день являются настольной книгой в мире для всех, кто изучает природу терроризма.

В Русской государственной библиотеке (бывшая библиотека имени Ленина), где хранится печатный экземпляр издания этих лекций, Виктору Васильевичу Петракову дали только сфотографировать титульный лист. Потому что эта книга принадлежала великому князю Николаю Николаевичу Романову, покровителю кавалерии вообще и Елисаветградского училища в частности. Николай Дементьевич Новицкий вошел в историю военной науки, и мы отдаем ему должное в нашей книге.

Одним из последних начальников училища, до революции 1917-го, был полковник Карпенко. Для того, чтобы в книге появилась его фотография, Сергею Ивановичу удалось списаться с его потомками, которые живут в Англии. Они приезжали к нам в Кировоград, мы ходили по улицам нашего города, они дали много материала, предложили часть архива.

За одной из фотографий писатель Анатолий Василенко по нашей просьбе тринадцать (!) раз ездил в архив подмосковных Химок, пока не получилось.

Рецензировал книгу доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Института истории Украины Национальной академии наук Тарас Чухлиб. И его отзыв положительный, ряд замечаний мы учли. Теперь дело за малым – надо книгу издать. Пока она существует в электронном виде и в одном экземпляре. Мы надеемся на поддержку властей в этом вопросе. Мы хотим возвратить городу память об училище, которое значительно повлияло за всю свою историю на все, что здесь происходило, формировало облик города и округи. Именно училище привило городу интеллигентность, аристократизм, превращало его из провинциального захудалого городишки в центр притяжения культуры и искусства, задавало общий высокий уровень во всем. Книга о Елисаветградском кавалерийском училище должна стать доступной для всех».

Геннадий Рыбченков, «УЦ».

Хранитель истории Присяжнюк

Если к вам на улице или во дворе обратится человек, который изображен на фото, внимательно его выслушайте, поверьте и доверьтесь ему. Его цель — сохранить историю, продлить человеческую память. Более тридцати лет он занимается сбором информации и материалов об освобождении Кировоградщины от немецких оккупантов. А недавно начал реализацию новой идеи. Он — Виктор Павлович Присяжнюк.

Присяжнюк

Почему война?

Историей Великой Отечественной войны Виктор Присяжнюк занимался с детства. Семь братьев его отца не вернулись с войны, поэтому многие годы семья занималась поисками мест их захоронений: писали письма в разные уголки Советского Союза. Поисковая деятельность стала увлечением, которому в принципе он посвятил всю свою жизнь.

Окончив Кировоградский пединститут в 1980 году, Виктор Павлович, молодой учитель украинского языка и литературы, по направлению пошел работать в школу № 22 г. Кировограда. Кроме основных предметов, учитель должен был (и хотел, что важно) вести внеклассную работу. Для Присяжнюка она не могла быть иной, кроме военно-патриотического воспитания молодежи. Этому способствовали личные убеждения и случай.

22-я школа, как и все в те времена, имела подшефный колхоз, который находился в селе Первозвановка. Дети с учителями часто ездили туда на сельхозработы.

— Все время мы проезжали мимо памятника медицинской сестре, — рассказывает Присяжнюк. — Он стоял на братской могиле, где были похоронены 111 человек, из которых известны фамилии только 48-ми. Однажды я остановил автобус, и мы с детьми вышли к могиле. Убрали сорняк, навели там порядок и потом еще не раз останавливались у могилы.

Первое письмо мы написали в «Пионерскую правду», в нем рассказали о своей школьной жизни. Нам ответили из редакции, хвалили учащихся за помощь колхозу. Тогда это детей очень стимулировало. Второе письмо было посвящено братской могиле, за которой ребята ухаживают. Нам ответили, что было бы неплохо, если бы ученики нашли фамилии неизвестных солдат. Это был толчок.

С чего начинать? Начало было сложное по масштабу проделанной работы. Ученики написали письма во все (!!!) газеты Советского Союза, учитывая фабричные и заводские малотиражки. Виктор Павлович диктовал шаблон письма, дети писали: «Уважаемый редактор! К вам обращается поисковый отряд 22-й кировоградской школы с просьбой откликнуться ветеранов Великой Отечественной войны, освобождавших территорию Первозвановки…»

Трудно назвать точную цифру, сколько было писем. Тридцать учеников класса Виктора Присяжнюка писали по десять писем в день. Параллельно писали старшеклассники. Три девочки вкладывали письма в конверты и заклеивали их.

— Через неделю пришло пять писем, потом десять, двадцать. Затем позвонила почтальон и сказала: «Приди возьми мешок». Шли письма, бандероли, посылки, — рассказывает Виктор Павлович. — Относительно просьбы детей, единицы писали о Первозвановке. О захоронении никто не вспоминал. Остальные писали: «я освободитель Кировограда», «я воевал в пятой танковой армии», «я с боями прошел по области». Высылали фотографии, грамоты, личные вещи.

Отсканировать фото и вернуть владельцу в те времена было невозможно. Сохраняли. Поисковый отряд получил очень много материалов. Что с ним делать? Положить в шкафы или ящики и забыть было недопустимо. Поэтому все нужно было систематизировать. А по какому принципу?

Учитель обратился за советом к ветеранам поселка Горного. Рассказал, что получено очень много ценных материалов от танкистов, летчиков, артиллеристов, которые освобождали Кировоградщину. Что с этим делать? Отправить обратно? Человек получит и, возможно, обидится. Оставить просто так тоже невозможно. И тогда возникла идея — создать Музей освобождения Кировоградщины. А освобождение Кировоградщины — это Второй Украинский фронт. Ветераны поддержали: такого музея в городе не было, поэтому обещали содействие и помощь.

Опять пошли письма. Дети отвечали всем, благодарили за присланные материалы и дописывали: «Нас очень интересуют ваши однополчане, с которыми вы воевали, какую конкретно территорию вы освобождали, что запомнилось». Ветераны отвечали, и дети снова писали им письма.

Писем была масса. Куда их девать? В те времена первые ящики были из-под масла. Просили у знакомых продавщиц и складывали туда конверты с письмами. На каждом ящике писали: «5-я танковая армия», «32-й танковый корпус», «95-я стрелковая дивизия» и так далее. Вся информация параллельно заносилась в тетрадь. Даже та, что касалась безымянных авторов. Потому что были и такие. Например, некий Иван Иванович направлял письма с информацией, а фамилию забывал добавлять, считал, что его знают, потому что он уже писал по этому адресу. Пытались идентифицировать по почерку, по штампу на конверте. Словом, у детей, которые были членами поискового отряда, работы было очень много.

Тогда Виктор Присяжнюк понял, что без картотеки не обойтись. Жалеет, что пединститут не дал необходимых знаний архивной работы, обращения с материалами. Признается, что было трудно, но очень интересно. Картотека сохраняется до сих пор, в ней более двадцати тысяч ветеранов войны. Конечно, помогали ученики. Каждый ребенок отвечал за определенное направление. Кто-то был ответственен за освободителей, проживающих в Кировограде. Кто-то занимался архивной работой. Кто-то вел переписку.

Что касается картотеки, то каждая карточка имеет достаточно объемную информацию о ветеране: дата рождения, населенный пункт Кировоградской области, который он освобождал, был ли ранен, был ли награжден. И сегодня все это можно использовать, проводя экскурсии, или для информации потомкам ветеранов, многих из которых уже нет среди нас. К сожалению, вся эта информация до сих пор не издана отдельной книгой. Неужели еще не время?

За пределами города

Учитель и дети много путешествовали. Были экскурсии в Киев, Рязань, Калугу, Ленинград, Москву. Программа была экскурсионная, но в каждом из этих городов жили ветераны, с которыми поисковый отряд вел переписку. Не посетить их дети не могли. Перед поездкой готовили карточки с данными ветеранов, с адресами, а затем каждый ученик выбирал карточку, как жребий. Разъезжались, посещали, благодарили и собирались все вместе. Часто — не с пустыми руками: кто-то нес альбом с фотографиями, кто-то шел в фуражке, кто-то — в кителе.

В середине 80-х Виктор Присяжнюк получил приглашение в Калугу на первый слет поисковых отрядов. Собрались люди со всего Союза: представители поисковиков, партии, армии. Подобное заседание проходило впервые. Основной вопрос — раскопки. Уже в те времена были черные археологи, которые перерывали захоронения. Их не интересовали имена, чины, история и память вообще. Они искали предметы наживы.

Представителей поисковых отрядов повезли в лес Юхновского района Калужской области, где показали останки воинов, которые были на земле. Присутствовали саперы, минеры, опытные поисковики, которые продемонстрировали, как нужно выполнять эти работы. Дело в том, что инородное тело из глубин земли за год поднимается на два сантиметра. Этому есть естественные объяснения. За тридцать лет (на тот момент) остатки войны, в том числе останки, поднялись на много сантиметров.

Члены слета поисковиков раскапывали Власовскую армию. Их в военные годы завели в лощину и расстреляли перекрестным огнем. «Офицеры сдавались в плен, а солдаты просто погибли. На маленьком кусочке земли лежало до двухсот-трехсот человек. Там были кости на костях. Невозможно было распознать, где чье», — вспоминает Виктор Присяжнюк. Газета «Комсомольская правда» в те времена имела рубрику «Вахта памяти», посвященную 9 Мая, раскопкам и перезахоронениям, вообще вопросу Великой Отечественной. Там печатались и фотографии Виктора Присяжнюка, который входил в координационный совет ЦК ВЛКСМ.

В рамках созданного музея пришлось разыскивать много людей, которые благодаря заметке в какой-то районной газете обращались в музей 22-й кировоградской школы с просьбами различного характера. Просили разыскать однополчан, их родных, знакомых. Пришлось Присяжнюку работать и в подольском, и в ленинградском архивах. Интересный материал в музее собран о кировоградском подполье. Сегодня музей может работать по разным темам, «по заказу клиента», как говорит Виктор Павлович. Ему даже удалось разыскать людей, которые были «вооружены» фотоаппаратами при освобождении Кировоградской области. Представляете, какая у него есть информация о военном прошлом нашего города?

Музей для всех

На сорокалетие освобождения Кировограда сюда приехало 457 ветеранов Великой Отечественной войны, освобождавших территорию нашей области. Такое количество собралось впервые. Надо было организовать встречу, все хотели побывать в музее.

Пригласили экскурсоводов, которые должны сопровождать автобусы, и расписали график. Первый автобус должен был быть в школе ровно в девять. В девять десять ветераны в музее, где их глазам представлена ​​экспозиция первого штурмового авиационного корпуса. Они выходят, и без десяти десять заезжает следующий автобус с ветеранами шестнадцатой артиллерийской дивизии. Затем — ветераны пятой танковой армии. По десять минут времени было отведено ученикам на то, чтобы сменить экспозицию в музее. И каждый ветеран был уверен, что это именно его музей. «Смотри, мы с тобой на фото!» — говорили они друг другу.

— За два дня все они посетили музей, — вспоминает Виктор Павлович. — А потом неформальная встреча в гостинице «Киев». Встает Герой Советского Союза Красота из Львова, летчик, штурмовик, и говорит слова благодарности местным властям за встречу и мне, а также музею за сохранение памяти об авиации. А потом встает другой и благодарит за сохранение памяти о пятой танковой армии. Затем — из других частей и подразделений. И начали шушукаться: сколько у них музеев? А потом я был вынужден подняться и сказать: «Уважаемые ветераны! Я всех вас люблю. Желаю крепкого здоровья и долгих лет жизни, чтобы вы еще не раз побывали в музее именно своей части или подразделения, которые входили в состав Второго Украинского фронта…» Они были в шоке.

ПАЗик от Язова

Мало кто знает (или помнит), но в нашем крае побывал министр обороны СССР Дмитрий Язов. Наш военкомат получил задание найти место захоронения брата министра, воевавшего в 313-й стрелковой дивизии, освобождая Кировоградщину, который был тяжело ранен и умер в совхозе «Красная звезда». В документах также было указано, что похоронен младший лейтенант Язов с шестью рядовыми бойцами. Больше никакой информации.

Исходя из этих данных, военкомат ничего не мог найти, потому что сов­хозов с названием «Красная звезда» в Кировоградской области было сорок восемь. Но есть в нашей жизни определенные знаки. Так случилось и на этот раз. «Поехали как-то мы с кумом на рыбалку в село Федоровка, — рассказал Присяжнюк. — Помню, что ничего не ловилось. Идет мимо местный старичок, я его спрашиваю: «Что это вы, дедушка, не можете пойти в школу и стукнуть кулаком по столу, чтобы убрали вокруг памятника?» (Недалеко был памятник погибшим воинам.) Дед говорит, что они убирают. Потом мы пошли к деду во двор, помогли ему какие-то бревна перепилить. Я спросил, кто похоронен в могиле возле памятника. Дед сказал, что какой-то младший офицер и рядовые солдаты. Так оно в памяти запечатлелось. И, когда я получил задание разыскать место захоронения брата Язова, была известна часть, в которой он воевал. Я поднял детей, и они помогли в розыске, используя собранную нами информацию. Один ученик читает письма от ветеранов этой части, называет села, где они проходили с боями. Другой ученик сидит над картой и флажки ставит и так далее. И тут выясняется, что совхоз «Красная звезда» — это Федоровка. В тот момент я вспомнил беседу с местным дедом.

На второй день мы с представителями военкомата поехали в деревню к тому деду. Он указал нам на людей, помнивших те события, которые после боев перезахоронили погибших. Они вспомнили, что был молодой офицер и шесть рядовых. Таким образом мы нашли могилу Язова, брат которого приезжал сюда в Федоровку.

Это была интересная встреча. Федоровским ученикам министр сказал: «Дети, вы делаете большое дело — ухаживаете за могилой моего брата. Скажите, чем я, министерство обороны можем вам помочь?» Дети сказали, что им нужен автобус. Спустя неделю через Канатово был прислан автобус. До сих пор существует этот ПАЗик, уже старенький, на котором написано «От Министерства обороны»»…

Продление памяти

К сожалению, изменились ценности. Для многих стало приемлемым продать медаль деда и пропить полученные деньги. Очень многое пропадает. Внуки выбрасывают материалы, оставшиеся от предков, на свалках оказываются уникальные фотографии. Единицы сохраняют память. Но не все потеряли совесть и достоинство. Есть люди, которые стремятся узнать что-то о них, ушедших из жизни. Поэтому Присяжнюк до сих пор ведет переписку, отвечая потомкам ветеранов Второго Украинского фронта, освобождавших Кировоградщину.

Мало того, музей все еще пополняется экспонатами. Естественно, что ветераны, пока живы, держат свои воспоминания и их подтверждения у себя. А потом они уходят из жизни, и дети или внуки (хотя и не все) отдают свидетельства войны в музей. Виктор Присяжнюк обращается ко всем неравнодушным: если вам в вашей квартире мешают вещи, которые свидетельствуют о военном прошлом ваших дедов и бабушек, отдайте в музей, продлите память.

Новый музей

Управление образования города заинтересовано и выступило с инициативой о создании нового музея в Кировограде. Он будет называться «Музей развития образования города Кировограда». Базироваться — в помещении гимназии им. Т. Шевченко. Координатором проекта назначен Виктор Присяжнюк.

— Это очень сложная работа, ведь мы хотим собрать материалы, касающиеся образования города начиная с 1900 года до настоящего времени, — говорит Виктор Павлович. Вот и ходит он в гости к стареньким учительницам, разговаривает с пожилыми людьми и просит «хоть что-то», что могло бы стать экспонатом музея.

Уже есть определенное количество фотографий, старые тетради, классные журналы, грамоты. Осмотритесь у себя в квартире, у бабушки в доме. Возможно, где-то лежат, припорошенные пылью, чернильницы, учебники, школьная форма, старые фотографии и т.д. Подарите всему этому вторую жизнь, а впоследствии — вечность. Телефон Виктора Присяжнюка — 050-252-07-91.

Елена Никитина, «УЦ».

Пушкинский парк превратится в «остров сокровищ»?

Такая задумка возникла у главного архитектора города. Теперь, когда парк после длительной аренды снова в распоряжении городских властей, Вадим Мездрин уверяет — уже в этом году его приведут в порядок. Более того, в перспективе планируется установить там несколько детских площадок и бассейнов. Даже инвестор уже нашелся.

На эскизном проекте, разработанном управлением градостроительства, – пять детских игровых площадок и мини-аквапарк с несколькими бассейнами. По задумке архитектора, вся инфраструктура парка будет подчиняться главной идее – сделать его настоящим «островом сокровищ» с сундуками, пиратами и корабликами, ведь он, в сущности, и правда остров.

— Мы долго думали над тем, как преобразить Пушкинский парк, какое тематическое направление для него разработать. И вот появилась идея назвать его «остров сокровищ». Вернее, не переименовывать сам парк, а задать главную тему площадкам, бассейнам, может быть, какие-то скульптуры на эту тематику разместить в нем, — делится планами Вадим Мездрин. — Игровые площадки будут самыми разными, а не однотипными. Например, одна будет изготовлена из дерева, другая – спортивная, третья – еще какая-то. Но каждая, так или иначе, должна перекликаться с темой «острова сокровищ». Еще есть идея сделать развлекательный комплекс «Скай Парк», сейчас их открывают во многих городах Украины. Суть таких парков заключается в ряде препятствий, всяких канатных, веревочных конструкциях, на которых можно поупражняться как с инструктором, так и самому.

Относительно водных зон: доступ к бассейнам повышенного комфорта будет разрешен за определенную плату. Всеми остальными благами, по словам Вадима Мездрина, горожане смогут пользоваться бесплатно и беспрепятственно.

Для пущей правдоподобности пальмы вместо деревьев высаживаться не будут – вся зелень, по уверениям главного архитектора, на «острове» не только сохранится, но и приумножится. Как видно на эскизах, вдоль аллей парка планируется разбить много различных клумб. Сами композиции более детально будут разрабатываться ландшафтными дизайнерами.

Мост, ведущий в парк, по задумке архитектора, тоже планируется преобразить, а вход на «остров сокровищ» сделать стилизованным, например, в виде корабля. Забор же по периметру парка этим проектом не предусмотрен.

— Я думаю, что ограждение может быть сугубо для того, чтобы обезопасить детей от падения в речку. Скорее всего, это будет какой -то невысокий заборчик. Ведь в принципе нет смысла ограждать парк, который омывается водой со всех сторон, — рассуждает Вадим Мездрин. — К тому же, если он будет отдан в частные руки, а запланированная инфраструктура все-таки создана, на территории обязательно будут и охрана, и хорошее освещение. Я думаю, там порядок будет поддерживаться круглосуточно. Но более детально сможем обо всем сказать, когда инвестор проработает бизнес-план.

Понятное дело, материализация такого проекта стоит немалых денег. Человек, готовый вложить в него средства, как уже упоминалось, есть. Сегодня с ним ведутся переговоры и решаются сугубо технические вопросы. Следовательно, конкретной даты, когда кировоградцы смогут увидеть «остров сокровищ» вместо неухоженного парка, пока нет. Но однозначно на воплощение задуманного уйдет не один год.

— Это очень большие финансовые затраты, поэтому, я думаю, реализация проекта займет два года точно. Но мы планируем кое- что начать уже в этом году. По крайней мере, навести порядок в парке и приступить к поэтапному созданию детских площадок, — обещает главный архитектор города.

Елена Несен – специально для «УЦ».

Обещание выполнено

В воскресенье, 14 июля, начался двухнедельный марафон для трех сборных Украины по бейсболу: кадетской U-15, юниорской U-18 и «взрослой» национальной команды. Каждую из них ждет свой чемпионат Европы. Но о выступлениях наших команд мы расскажем в одном из следующих номеров «УЦ». Сейчас же — о том, что все три сборные Украины по бейсболу, участвующие в чемпионатах Европы, получили новые комплекты игровой формы. Младшие команды уже опробовали ее на полях Чехии и Швеции, а игроки национальной сборной примерили обновки на тренировочном сборе в Кировограде, где шла напряженная подготовка к европейскому первенству в Швейцарии.

Вручая игрокам и тренерам новые комплекты формы, вице-президент Федерации бейсбола и софтбола Украины Владимир Ковалев отметил, что одно из обещаний, которое давал нынешний президент ФБСУ Андрей Николаенко в рамках своей предвыборной программы, выполнено. Внешне форма выглядит очень привлекательно. Цвета яркие и красивые. Так что встретили нашу команду в Швейцарии по одежке, как это и положено. Провожать же будут, исходя из результата. Остается надеяться, что подопечные Олега Бойко в компании лучших дружин Старого Света выступят достойно и продемонстрируют свои лучшие качества.