«Крылья» Маврина

У нас снова был Сергей Маврин. На этот раз один, без группы, с гитарой и невероятно эмоциональной, полной энергетики инструментальной программой «Крылья».

В течение трех часов зал «Виктории» то замирал, то взрывался – в зависимости от звучащих композиций. Музыку Сергей перемежал с общением: у всех желающих была возможность задать вопрос музыканту и услышать откровенный, содержательный ответ, зачастую более содержательный, чем вопрос.

Маврин-композитор – это нечто. Казалось, чем еще может пора­зить этот талантливый музыкант? Поклонники его творчества знают каждый пункт биографии Маврика, поют его песни, следят за новинками группы «Маврин». А он не устает удивлять, а мы не устаем удивляться. Даже его техника игры на гитаре, названная поклонниками «маврингом» по аналогии с «теппингом», снова и снова вызывает восхищение. И вот – снова потрясение.

Кировоград – восьмой город в туре Сергея Маврина по России и Украине. Организатор нашего концерта Эдуард Гева сказал, что в «Виктории» в среду вечером собрались эстеты. По его мнению, Маврин-инструменталист – не для массового зрителя, а для тех, кто умеет слушать, слышать и понимать музыку без слов. К счастью, таких в нашем городе оказалось немало. В их числе – и мы, представители «УЦ», которые получили двойное удовольствие: от музыки и от общения с Мавриным.

– Сергей, мы встречаемся уже в третий раз, и хочется спросить, как у давнего хорошего друга: как дела? Что нового?

– Мы весьма неожиданно взялись за новый материал, и это настоящее коллективное творчество. Как в старые добрые времена, собираемся на базе, пишем и репетируем. Материал многообещающий, мы хотим немножко вернуть наше старинное звучание – бескомпромиссное, тяжелое. Хватит экспериментов с электроникой! Тяжелые гитары и тяжелые красивые клавиши.

– А что вообще происходит в мире рок-музыки? Сначала музыканты играли акустические рок-концерты, потом они стали петь с оперными дивами, потом начали участвовать в телешоу, загримированные под попсу. Теперь приехал Маврин и играет инструментальную музыку. Расширились горизонты?

– Для меня это совершенно нормально. Я инструментальную музыку люблю с детства, я начинал как инструментальный гитарист, долгое время играл на гитаре просто мелодии, на этом учился. Потом в моей жизни случились песни, и это очень важный момент. Это мои определенные грани. Мне нравится инструментальная музыка, и сегодня проходит первый экспериментальный тур, потому что до этого на протяжении многих лет были точечные выступления. А мне нравятся такие небольшие, камерные встречи. Тем более на группе это не сказывается, приоритет все равно за ней. Но для меня это такая небольшая отдушина.

– И как вам сегодняшний эксперимент?

– Замечательно! Теплая аудитория, как всегда. Просто вечер сам по себе необычный: и общение, и камерная обстановка, и музыка.

– Это была ваша идея совместить музыку с общением?

– У меня опыт таких мероприятий с 2007 года. Научили меня этому в компании «Музторг», которая возила меня как своего представителя в города, где они больше рассказывали об оборудовании, а я как представитель определенных брендов демонстрировал. И мы охотно общались с публикой. И я подумал, почему бы не убрать технические моменты, а собрать людей для общения и для инструментальной музыки?

Первые минут сорок я пытаюсь прочувствовать аудиторию. Она в разных городах абсолютно разная: где-то склонна к общению, и бывает достаточно интересно, бывают примитивные вопросы. Но каждый человек имеет право спросить, тем более я всех настраиваю, что нет запретных тем. Хотите – про музыку, про мои «примочки», про космические корабли… В том-то и интерес, в моменте импровизации…

– Сегодня очень свежо прозвучали старинные вещи: «Вчера», «Крылья», «Дежавю». Лучшие вещи пишутся в молодости?

– Нет, время и возраст тут ни при чем. Часто задают вопрос: что влияет на написание музыки? Я всегда говорю то, что сам для себя понял: когда плохо, тогда пишется музыка. Когда хорошо – я ничего не придумываю. Получается, что вдохновение черпаю из негатива. И все дорогие мне вещи, на мой взгляд, самые яркие, написаны под воздействием потрясений. Я с этим смирился, хотя и сам был удивлен этому открытию. Оказалось, что некоторые композиции, совсем ранние, записаны очень хорошо, когда у меня температура была. Здоровый, наверное, так не сыграл бы. Ну и другие потрясения и негативы. Чего-чего, а этого в нашем мире, к сожалению, хватает. Думаю, что еще буду писать.

– Вы много вещей, сыгранных сегодня, достали «из стола». Почему они много лет не звучали?

– Во-первых, потому что я раньше не играл инструментальные программы. А сейчас собрал более чем полуторачасовую программу. Во-вторых, наверное, всему свое время. Раньше я даже не представлял, что будут такие инструментальные выступления, не знал, как это делать, как хорошо озвучить. Сейчас я разработал целую схему подключений, и мне очень удобно. Пришло время!

– Сегодня просто потрясла ваша композиция «Последний вальс». Как она была написана, в каком настроении? И еще: показалось, что это готовая музыка к фильму. Если бы такой фильм сняли, о чем бы он был?

– Для меня эта композиция тоже одна из самых необычных, наравне с «Крыльями». Она очень эмоциональная и писалась, когда были определенные события. А что касается фильма, то он у меня всегда один – «Апокалипсис». Я оптимист в этом плане, но считаю – апокалипсис неизбежен.

– Может ли из инструментальной композиции получиться песня?

– Вряд ли. Если состоялась инструментальная композиция, я уже не буду делать из нее песню. Яркий пример – «Запрещенная реальность», которая задумывалась как песня. Я записал ее инструментально, чтобы зафиксировать мелодию, и увлекся записью. А потом думаю: это же инструментальная вещь получилась. Мне много раз потом говорили, что надо написать слова. Ребята, когда услышали «Фортуну», «Дежавю», предложили придумать слова и спеть. Даже кто-то присылал слова. Но инструментальная музыка вся из эмоций, там нет слов. Наоборот, из песни сделать мелодию – это я завсегда.

– Вы человек социально неравнодушный. Это чувствуется по музыке, по текстам, по энергетике. Сейчас самое главное событие России – Олимпиада. Как она проходит – мимо вас, параллельно, рядом с вами?

– Мимо не проходит – это совершенно точно. Меня крайне печалит тот факт, что уничтожили всех бездомных животных в окрестностях Сочи. Год назад мы с зоозащитниками Краснодара, предвидя эту ситуацию, собирали подписи под обращением к губернатору Ткачеву. Мы знали, что предвидится, потому что перебили животных у вас перед Евро-2012, перед Казанской универсиадой. Вместо того, чтобы построить приют для собак и взять на работу тех же зоозащитников, выбирают метод уничтожения. Перед Олимпиадой мы собрали пять тысяч реальных подписей – Ткачев попросил, чтобы они были на бумаге. Мы ездили с концертами и просили зрителей подписываться под обращением. Но ничего не было сделано. Я слежу за ситуацией, убийства животных продолжаются…

– Открытие смотрели?

– Нет. Мне неинтересен спорт сегодня, потому что это уже не спорт, это борьба за сумасшедшие гонорары. Люди времен Харламова достигали высоких результатов без всяких вознаграждений. А сейчас это борьба за деньги.

– Прошлый раз вы нам пообещали приехать в феврале. Спасибо за то, что сдержали слово. Когда ждать вас снова?

– Думаю, в следующем году, после выхода нашего нового альбома. Программа будет называться «Неотвратимое». И то, что мы приедем, – неотвратимо.

Беседовали Ефим Мармер, Елена Никитина, «УЦ».

Добавить комментарий