В предыдущей публикации мы начали знакомить вас с тем, как и благодаря кому рождается действо под названием «театральный спектакль». Ведь над его созданием работают декораторы, костюмеры, парикмахеры, художники. А вот руководят спектаклем – выходом актеров, сменой декораций, специалистами по свету и звуку – помощники режиссера Лидия Кравцова и Марина Малахатько.
Во время нашего интервью как раз началась репетиция, и, пока Марина руководила на сцене, мы поговорили с Лидией Иосифовной Кравцовой.
– Как становятся помощниками режиссера? Где этому учат?
– По сути, этому не учат нигде. Это может быть кто-то из актерского состава, кто проработал много лет, любит и знает эту работу. Главное – любить ее, потому что это ответственно и сложно, потому что нужно обеспечить работу всех служб – и актеров, и звуковиков, и электриков. (В этот момент в динамике раздается голос Марины Малахатько: «Прошу актеров на сцену!», и всю нашу беседу нас сопровождает трансляция репетиции из динамика. – Авт.) И, если возникает какой-то непредвиденный случай, вовремя отреагировать.
– А как вы пришли в театр?
– Я пришла в театр еще в Луцке, поступив в двухгодичную театральную студию на актерский. После окончания проработала там два года, вышла замуж (мужем Лидии Иосифовны был Иван Васильевич Кравцов (1934–2010), народный артист Украины. – Авт.), и в 1961 году нас пригласили в Кировоград. С тех пор мы все время с небольшим перерывом работаем в нашем театре.
Лидия Иосифовна рассказала, что за эти годы ей довелось поработать и в костюмерном, и в реквизиторском, и в парикмахерском цехах. Уйдя из театра, она поднимала художественную самодеятельность в метизном цехе на «Красной звезде», а через год вернулась. И еще раз она повторила попытку расстаться с театром и поработала в тогдашнем КИСМе, будучи художественным руководителем и руководителем театрального кружка, агитбригады. Но, как правильно заметила Лидия Иосифовна, театр – это болезнь, и она снова вернулась сюда, уже на должность помощника режиссера.
– Это работа для меня, она не столько сложная, но нервная, ответственная, требующая постоянно держать себя в форме. Был у нас в репертуаре спектакль «Титарівна», и там были на сцене такие струны, за которые героиня цеплялась, а потом они падали. Перед спектаклем я все проверила, все было нормально, и вдруг во время спектакля обрывается огромная балка, на которой они цеплялись, и падает вниз. Как актриса успела отскочить, непонятно…
– Лидия Иосифовна, а курьезные случаи у вас бывали?
– Бывали (смеется)! Правда, не столько с нами, сколько с актерами. Был у нас спектакль – кажется, «Сватання», не помню. Бывает актерский подъем, а бывает спад, это закономерность. И вот Семенов (Георгий Игнатьевич Семенов (1912–1982), народный артист Украины. – Авт.), а в те времена было принято обязательно гримироваться, лепил себе нос из гуммозы. А жара была! И вдруг этот нос у него падает – причем прямо в оркестровую яму, скрипачу под ноги. А скрипач Гольбрехт был уже старенький, и поэтому наивный как ребенок. Он прямо во время спектакля сажает этот нос на смычок, поднимает его и шепчет: «Товарищ Семенов, возьмите, пожалуйста, свой нос…» А тот продолжает играть спектакль! Он был таким строгим, поэтому так глянул на скрипача… А тот снова: «Товарищ Семенов!» В общем, хохотали мы потом!!!
Еще был случай. Одна актриса, у которой было двое маленьких детей, очевидно, сильно с ними уставала. И вот во время спектакля села у кулисы, откуда ей нужно выходить, и… заснула. Мы ей шепчем: «Ваш выход!» – и вдруг она спросонья выскакивает в кулису, где задник висит, и уползает под этот задник… Мы, конечно, занавес закрыли, потому что такого развития событий никто не ожидал!
Еще был курьез. Мы были в Брянске, у нас был водитель Володя Босенко… Идет у нас дневной спектакль для детей «Московские каникулы». Полный зрительный зал. Идет сцена: играют Иван Васильевич Кравцов и Светлана Мартынова. И вдруг из спальни Светланы Андреевны выходит… водитель Володя. Вышел и смотрит наверх – а там один плафон разбитый, и так неодобрительно головой качает. Мы ему машем, мол, уходи со сцены, спектакль идет. А он махнул на нас рукой и продолжает дальше ходить! И вдруг Иван Васильевич говорит Светлане Андреевне: «Кто это?» А она так небрежно отвечает ему: «Та, это наш электрик, пришел проверять плафоны…» Володя глянул на нее и идет ко мне. Меня смех душит, и я ему говорю: «Володя, спектакль идет». А он мне: «Тааа…» Я чуть отодвинула занавес и показала ему полный зал. (Смеется.) Мы неделю его не видели! Вот такие казусы у нас бывали…
Мы еще о многом говорили с Лидией Иосифовной. И о том, что она, русская, в 1944 году с мамой приехала в Коломыю с полевым госпиталем, где мама работала, как они собирали раненых из разбомбленного перед ними эшелона и устраивали их в телячьем вагоне, в котором они ехали. И о том, как училась в школе в Коломые и учила там украинский язык, как голодали. Но при этом она говорила, что к людям с Западной Украины относится очень и очень хорошо, несмотря на то, что они, русские, жили там в самый расцвет «бандеровщины»… Однако место на газетной полосе, к огромному сожалению, ограничено, а мы должны познакомить наших читателей еще и с Мариной Малахатько.
– Я пришла в театр просто уполномоченной – продавать билеты, и мне это было интересно, – рассказывает Марина. – А через некоторое время мне предложили поработать реквизитором. А это еще интереснее, поэтому я с удовольствием согласилась и проработала четыре года. И вдруг мне предлагают попробовать поработать на полставки помрежем. Я думала, что я очень молодая для этой профессии, боялась, но постоянно присматривалась, наблюдала – и в конечном счете так и не поняла, как заболела этой болезнью. И болею уже 11 лет!
– Это болезнь?
– Конечно, причем хроническая. Я думаю, что в театр не попадают случайные люди, – только те, кто любит театр. Без любви к театру нельзя здесь работать. Все, что ты делаешь, ты любишь.
– А вы могли бы представить себя в какой-то другой профессии?
– На данный момент – нет. Я здесь живу, это мой второй дом. Причем театр и моя семья, мой дом взаимосвязаны: муж у меня актер (Александр Малахатько. – Авт.), ребенок тоже с малых лет в театре, поэтому все у нас крутится вокруг него. Это одно целое, мне повезло, что у меня такой общий дом…
– Лидия Васильевна нам рассказала несколько курьезных случаев, но они в основном были связаны с актерами. А у вас случались какие-то промахи?
– Бывает всякое! Ну, например, у нас есть замечательная сказка «Буратино», и как-то, слава Богу, на репетиции, а не во время спектакля, я никак не могла понять, почему режиссер меня отругал. Наша работа настолько доведена до автоматизма, что я была совершенно уверена, что опустила штанкеты, а оказалось – забыла. Так что мы тоже люди и, когда много работы, можем ошибиться. Есть режиссер, который, образно говоря, вынашивает дитя, а мы уже его принимаем и до конца жизни этого спектакля ведем его так, как это видит режиссер. Только если получается какая-то накладка, мы можем что-то сделать, но только так, чтобы не навредить спектаклю.
– Марина, а какой вы человек в жизни?
– Мне кажется, что я ребенок. (Она и в самом деле похожа на девочку с причудливо заплетенными косичками. – Авт.) Я так много времени провожу на работе, что дома мне хочется побыть ребенком. Моему ребенку 13 лет, и мы разговариваем с ним на одном языке, играем в одни игры, читаем одни книжки… А вообще я люблю радовать свою семью, устраивать праздники, люблю готовить, люблю просто проводить выходные со своей семьей. А учитывая то, что у нас их мало, мы стараемся каждую свободную минуту побыть вместе.
– А у вас есть хобби?
– Хобби? Театр!!! Вся моя жизнь – это хобби. Мне очень интересно, что в конечном итоге получится из той стопочки бумаги, которую каждый из нас получает на первой читке. Ведь для простого человека это просто бумага, а на самом деле это спектакль, это целая история.
– А можно сказать, что помощник режиссера – самый главный человек, главнее актера? И может ли актер обойтись без помрежа?
– Нет, главнее актера мы никак не можем быть. Мы ему только помогаем. А вот актер без помрежа… Всякое бывает, но у нас в театре это как цепочка, все взаимосвязано.
Беседовала Ольга Березина, фото Павла Волошина, «УЦ».
