На прошлой неделе в отделе искусств библиотеки им. Чижевского открылась выставка, главный экспонат которой — невзрачная книжечка формата А8, изданная в Киеве в 1901 году. По словам заведующей отделом искусств Светланы Ушаковой, это издание — библиографическая редкость. Ту книгу, что выставлена сегодня в библиотеке, на аукционе приобрел кировоградский коллекционер Владимир Могилюк. Речь в ней идет исключительно о наших земляках: Марке Кропивницком, Тобилевичах (Карпенко-Каром, Садовском и Саксаканском), Марии Заньковецкой, Анне Затыркевич-Карпинской, Михаиле Старицком и Николае Лысенко. Написана она тогда, когда эти люди еще не вошли в учебники, а ездили на обозах по городам и селам со своими спектаклями. Книга на русском языке и называется «Корифеи украинской сцены».
Как рассказала Светлана Ушакова, в последнее время этой книге, которую называли «анонимным сборником», посвящено немало исследований. Известно, что издана она была объединением «Век», в которое входили шесть журналистов и литературоведов: Ефремов, Доманицкий, Лотоцкий, Матушевский, Летицкий, Дурдуковский. Двое из них позже были обвинены в участии в «Союзі визволення України» и расстреляны. А о книге как об образце буржуазного национализма забыли — ее никогда не цитировали (правда, в 1964 году ее фото появилось в учебнике «Книги і друкарство України» как образец обложки в стиле модерн). А вот слово «корифеи» прижилось… Если подумать, то это слово мы употребляем только по отношению к деятелям украинского театра XIX века. В этом нет ничего удивительного, словарь иностранных слов дает такое определение: «корифей [гр. вождь, предводитель] в древнегреческой трагедии — предводитель хора; 2) в русском дореволюционном театре — ведущий артист кордебалета», третье значение — «выдающийся деятель на каком-либо поприще» — появилось позже. Но авторы «анонимного сборника» как-то очень удачно объединили все три значения.
Но, конечно, книга интересна не только этим. Здесь «корифеи» — живые люди, а становление украинского профессионального театра — живой и интересный процесс. Вот вы знали, например, что Кропивницкий говорил в быту на русском языке? Или что во время, когда украинские пьесы уже были разрешены цензурой, труппы обязаны были перед украинским спектаклем давать пьесу на русском языке (причем такую же по количеству актов)?
Взять почитать книгу с ятями и ерями, конечно, нельзя — можно только аккуратно полистать. Но работники библиотеки рассказали, что Владимир Могилюк дал разрешение после выставки оцифровать книгу. И за это коллекционеру отдельное спасибо — очень хочется почитать, как виделся украинский театр тогда и как оценивали современники значение каждого из «корифеев».
Ольга Степанова, «УЦ», фото Элеоноры Ефремовой.
