Ивар Калныньш – Фагот, прокуратор и секс-символ

На прошлой неделе Кировоград очередной раз посетил Московский независимый театр со спектаклем «Мастер и Маргарита».

Впечатления от спектакля неоднозначные. Сначала создалось впечатление, что театр просто экономит на всем, рассчитывая на невзыскательного провинциального зрителя: из декораций – «трон» Воланда, лавка и буржуйка. На сцене – шесть актеров. Один и тот же актер, безо всякого грима, играет Берлиоза, критика Латунского, кота Бегемота и главврача психиатрической больницы, в которую попадает Иван Бездомный. Но потом задумываешься: может, это все-таки концепция? Ну пусть Ивар Калныньш – пациент психбольницы в брюках, футболке и туфлях. Пусть он же – Фагот в том же наряде, только с пиджаком. Но Ивар Калныньш в тех же брюках и туфлях, только с накидкой – прокуратор Иудеи Понтий Пилат? Тут уже задумываешься о концепции… Мол, антураж не важен, главное – актерская игра. Хотя и тут не все гладко. Из «Мастера и Маргариты» независимого театра исчез весь булгаковский, грустный, юмор (вначале нам сообщили, что покажут «страницы из великого романа»), зато появился современный и какой-то очень попсовый. Главврач психбольницы, изображающий гомосексуальные наклонности, кот Бегемот, сообщающий, что он «милое привидение с моторчиком», пошлые шутки Геллы – как-то это все неуместно, что ли. Меня не разочаровал только Воланд в исполнении украинского театрального актера Виктора Черненко, он оказался именно тем Воландом, которого я представляла, читая впервые «Мастера и Маргариту». Очень хотелось увидеть сеанс разоблачения черной магии в «Варьете», но эти страницы в спектакль не вошли. Зато кировоградские зрители сыграли гостей бала у сатаны: в зале зажегся свет, и Гелла, указывая в зал, представляла нас Маргарите: «Это убийцы, это мелкие сутенеры, это (ах!) извращенцы»…

После спектакля нам удалось взять небольшое интервью у секс-символа советского кино, латвийского актера Ивара Калныньша.

– Вы уже приезжали в Кировоград с Московским независимым театром, тоже с «Мастером и Маргаритой», но в тот раз играли Воланда. Какая роль вам ближе?

– Да, у нас меняются роли в зависимости от состава актеров. Но мы все играем Булгакова, а это больше, чем отдельные роли.

– Расскажите немного о Московском независимом театре, как мы поняли, это не совсем театр в обычном понимании…

– Да, это не театр со зданием, с постоянной труппой, которая собирается и едет куда-то на гастроли. Это продюсерская группа, мобильный состав актеров. Почитайте «Лес» Островского: Счастливцев, Несчастливцев – там это все описано.

– А такая компактность труппы, когда один актер играет несколько ролей, это особенность именно спектакля «Мастер и Маргарита»?

– Нет, это форма, которая дает возможность сделать некую сборную, пригласить артистов из разных городов, из разных стран. Такая форма и обеспечивает большую мобильность, ведь у всех актеров свои графики и т. п.

– Увидев вас сегодня на сцене, я поняла, что в большинстве советских фильмов вас дублировали, почему?

– Бывало, я не успевал, бывало, акцент мой мешал, есть такие картины, в которых я снимался, но потом их даже не видел. Так что я не все знаю о своем творчестве. Вообще кино и театр – это абсолютно разные вещи. Кино снимается, потом его кто-то монтирует, дублирует, где-то его показывают, на каких-то экранах. Актер в этом уже не принимает участия. А театр – искусство живое. Фильм можно показать через десять, через двадцать лет – и это будет тот же фильм. А спектакль повторить нельзя, каждый спектакль уникален, потому что присутствует публика, ее реакция. Публика тоже действует на актеров. Такой спектакль, какой был сегодня, он уже никогда не повторится, потому что в такой комбинации, с этими же людьми, мы вряд ли когда-нибудь встретимся.

– Имидж секс-символа советского кино вам как человеку, как актеру приятен или больше мешает?

– Как сказать… Бывает неприятно, когда вмешиваются в твою личную жизнь, особенно если ты с ребенком своим или с любимой женщиной. Но актер – публичная профессия. Актер не может, как писатель или живописец, творить в одиночестве. Поэтому жаловаться не на что. А «секс-символ» – это ведь не я придумал, это придумали ваши коллеги, журналисты, которым за это платят деньги. Это ваша работа – придумывать такие вещи. Моя миссия на этом свете – создавать красоту посредством своих ролей. Мне неважно, что пишут обо мне журналисты и пишут ли вообще, я не обращаю на это внимания.

– Вы живете в Латвии?

– Да, в основном в Латвии.

– Сегодня в Украине происходит процесс отторжения всего русского, в том числе русской культуры, литературы. Латвия это уже пережила?

– Отказываться от русской культуры, от русского языка просто глупо. От любого языка и культуры глупо отказываться. А русская культура, литература – одна из самых богатых и интересных. Вам надо разбираться с этим. Надо разбираться и с тем, что сделано в советское время (в кино, например, тоже было много интересного), чтобы, как говорил вождь всех наших народов, не вылить ребенка вместе с водой. Это очень хорошая фраза. Со многим вам нужно будет разбираться, потому что дом строится из маленьких кирпичиков снизу вверх, и вырывать какие-то кирпичи – это не всегда хорошо.

Я люблю Украину, это интересная страна, где каждый город имеет свое лицо: Кировоград не похож, например, ни на Винницу, ни на Сумы… И мне очень жаль, что на долю украинцев сегодня выпало все это. Будем надеяться, что то, что происходит, скоро закончится. Что поделаешь?.. Так трудно, так долго, так больно рушатся империи…

Ольга Степанова, «УЦ».