Демократия от Евгения Кушнарева

Этот человек знает о власти и политике больше, чем кто-либо другой. Евгений Петрович Кушнарев был народным депутатом, мэром второго по величине города Украины — Харькова, главой Администрации Президента, одним из руководителей избирательной президентской кампании Кучмы в 1999-м, губернатором Харьковской области, идеологом и строителем Народно-демократической партии, президентом Ассоциации городов Украины и… перечислять можно долго. Сейчас Кушнарев создал собственную политическую партию — «Новая демократия» — и активно занимается ее развитием и продвижением. На днях в Кировограде состоялась областная учредительная конференция региональной организации молодой, но стремительно развивающейся партии. Евгений Петрович дал «УЦ» эксклюзивное интервью.

— В чем новизна вашей демократии? Демократия или есть, или ее нет, по мнению большинства людей.

— Я исхожу из того, что демократия — это не есть какая-то застывшая форма, она не может быть унифицированной, то есть одинаковой для всех. Демократия — это форма государственно-общественного устройства. И она настолько совершенна, насколько народ готов использовать свое право формировать власть и контролировать ее деятельность.

Вот право формировать власть мы получили, худо-бедно, в 1990-е годы. И сегодня мы действительно избираем из множества кандидатов, множества партий. Право контролировать власть мы вроде бы теоретически тоже получили. А на самом деле совершенных форм контроля власти у нашего общества сегодня еще нет. Такими формами, прежде всего, являются настоящие полноценные партии, сильные общественные организации и действительно независимая пресса.

— Вы работали на многих высоких должностях, практически всегда были при власти. Сейчас вы по другую сторону баррикад. Как вам там живется?

— В моей жизни были разные этапы, и в основном моя профессиональная и политическая карьера развивалась по восходящей, у меня не было падений. Мой уход из Администрации Президента с должности главы был осознанным, он был согласован с президентом. Я сознательно посвятил два года политической работе, в том числе и на выборах в 99-м.

Конечно, сегодняшнее мое состояние для меня ново, хотя, если быть максимально точным, это случай, когда новое — хорошо забытое старое. В период 89-90-х годов я находился в таком же состоянии, возглавлял Демократическую платформу в КПСС, потом вышел из партии, но она еще оставалась в силе, а я уже был мэром Харькова, жил в противостоянии, в борьбе, в отстаивании своих идей.

Но при всех его сложностях то время было, если хотите, чище. Той степени нечистоплотности, которая характерна сегодняшней политике, тогда не было. Никаких опасений за жизнь и безопасность себя и своих близких в помине не было. А сегодня все это реально в моей жизни присутствует…

Я вполне мог бы принять победу кандидата, за которого я, скажем так, не голосовал. Но для меня нет сомнений: то, что называется «оранжевой революцией», — это хорошо спланированный, отрежиссированный, добротно профинансированный государственный переворот. Это суперсовременные технологии — они и раньше применялись, я их изучал профессионально, я знаю движущие силы процессов. И я отдаю должное титанической работе тех, кто это делал. Но у меня есть вопросы к тем, кто должен был обеспечить другой сценарий (я говорю не об избрании другого кандидата) перехода власти к новому президенту.

— Вы по-прежнему стоите на позициях федерализма? По этому поводу доводилось слышать множество критических слов в ваш адрес…

— Вы знаете, моя позиция в этом вопросе кардинально не менялась. Так выпало на мою долю, что в начале 1990-х в Верховном Совете I-го созыва я работал в рабочей группе, в которой, может быть, одним из самых активных участников был Вячеслав Чорновил, который разрабатывал модель федеративно-земельного устройства Украины. Именно Вячеслав Максимович говорил, и это было записано в его программе кандидата в президенты в 1991-м году, что Украина очень разная: есть, как минимум, 4 района — Галичина, Полесье, Слобожанщина, Причерноморье, — которые очень существенно отличаются по менталитету населения, истории, культуре, языку, вероисповеданию. И если мы будем пытаться в рамках унитарной Украины создать унитарную нацию с унитарным мышлением, мы обречены на постоянные конфликты между разными этническими группами. И мы тогда очень серьезно работали над формулой, когда предлагалось устройство Украины в составе 12-14 земель с очень большими региональными правами.

Потом события в Крыму сделали эту тему как бы несколько несвоевременной, отчасти даже опасной. Мы как политики это понимали. А потом время отодвинуло эту тему как бы на задний план, и мне казалось, что она уже, может быть, даже не востребована, что нам будет достаточно провести хорошую региональную реформу, выйти на уровень европейского регионализма, и мы решим эти проблемы.

Последние выборы, в том числе усилиями обоих кандидатов, показали, что эти различия еще очень глубоки и существенны в Украине. Поэтому я не говорю, что уже завтра надо объявить Украину федеративным государством. Я лишь говорю, что это тот путь, который может снять остроту тех проблем и противоречий, которые проявились в нашей жизни. Когда это произойдет — я судить не берусь. Если мы умело проведем административно-территориальную реформу, дадим настоящие права регионам, если не будет так, что вся продукция в основном производится в регионах, а все деньги поступают Киеву — а он их потом делит, и далеко не всегда честно — я думаю, что, может быть, острота федерализма на какое-то время исчезнет из нашей жизни. Но сегодня я остаюсь на этих позициях.