Кукольный «Декамерон», или Опять – не для детей!

Для культурной жизни Кировограда – это событие. Пока «большой», имени Кропивницкого, театр пытается выкарабкаться из своих неурядиц, наш «малый», областной театр кукол, с успехом доказывает, что «свято место пусто не бывает». Через полтора года после «Собачьего сердца», заявленного как спектакль «только для взрослых», вновь с успехом прошла новая премьера – Джованни Боккаччо, «Декамерон». Само имя автора и название произведения говорят – новая постановка, которая, кстати сказать, как и булгаковское «Собачье сердце», идёт на русском языке, тоже адресована отнюдь не детям.

Эротическая, фривольно-фарсовая атмосфера, свойственная значительной части новелл Боккаччо, вошедших в «Декамерон», воссоздаётся на сцене буквально с первых минут и превращается в самую настоящую вакханалию любовных утех. Впрочем, ревнителей строгих нравов можно успокоить. Ни одно из многочисленных соитий не изображено грубо-натуралистически – лишь символически. С одной оговоркой – символы, как и актёрская игра, более чем выразительны. Но и эффект в результате более чем ошеломителен…

Череда сценок – от нескромных, но забавных до совершенно бесстыдных – заставляет зал то хохотать, то впадать в состояние лёгкого транса, что называется, держит внимание зрителя. Кажется, что именно в этом ключе и пойдёт спектакль до самого конца. И вдруг – совершенно неожиданно меняется тональность: совершенно в ином ключе решается очередная сцена, и зал замирает, зритель вслушивается в текст, который произносят актёры, и сопереживает.

Это играется известная новелла Боккаччо о соколе и его хозяине – новелла, опять-таки, о любви, но любви высокой и чистой, новелла трогательная и горькая. Ею завершается первый акт спектакля. И ею же во многом задаётся тональность второго акта, в котором тоже присутствуют фривольно-эротические сценки, но которая заставляет задуматься и о том, что любовь – это далеко не только плотские радости, но в значительно большей степени – область духовно-нравственных отношений мужчины и женщины, их взаимная ответственность и моральная чистота.

Комедия дель арте – так заявлен жанр спектакля. Но свои особенности добавляет и то, что исполняет её театр кукол. Весь спектакль актёры играют в так называемом живом плане, при этом сохранены вкус и дух именно кукольного театра. Одни сцены они играют в масках – создавая ощущение игры живых кукол человеческого роста (и, соответственно, дополнительный комический эффект). В других сценах задействованы настоящие куклы, но артисты, которые с ними работают, не прячутся за ширмой, а остаются на виду у зрительного зала. Тем самым зритель видит и куклу, и человека, переживающего те же чувства, что и кукольный персонаж, которого он ведёт.

Самая большая кукла, в два человеческих роста, – Смерть. Вот она лица не имеет – только маску, она приходит в движение, отмечая завершение очередной новеллы, выходит на авансцену, а затем недвижно присутствует на заднем плане, символизируя бренность всего сущего.

Слово «Декамерон» Боккаччо взял из греческого языка. На русский название произведения можно перевести как десятиднев – «десятидневка». В течение десяти дней десять молодых людей, которые пережидают эпидемию чумы (её и символизирует кукла-Смерть) на загородной вилле под Флоренцией, рассказывают друг другу занимательные истории – анекдотические, любовные, любовно-анекдотические… В итоге «Декамерон» включает в себя 100 новелл. Лишь десять из них было выбрано для сценического воплощения. А автором инсценизации и композитором выступила Наталья Бурая.

Как рассказывает она сама, для кировоградской постановки была сделана специальная, четвёртая редакция музыкальной аранжировки. В её основе сохранены мелодии средневековой музыки и итальянских народных танцев, в частности, тарантеллы. Но время требует новых звучаний, поэтому в фонограмме четвёртой редакции использована стилистика рока. А аранжировка нескольких музыкальных номеров сделана другим одесским композитором – Геннадием Гуриненко. При этом, с удовлетворением отмечает Наталья Андреевна, сами кировоградские актёры поют на сцене вживую.

В Кировограде работал целый коллектив постановщиков из Одессы. Но куклы, костюмы, декорации изготовлены на производственной базе театра. О том, какая большая работа была проделана при этом, говорят и главный художник театра Василий Остапенко, и его директор Григорий Педько. А итог – вот он, на сцене: яркое, по-настоящему театральное действие, в котором игра актёров, оформление сцены, куклы и костюмы существуют как единое целое.

И ещё одна удивительная вещь присуща этому спектаклю. На сцене – множество персонажей. Возникает ощущение, что работает вся труппа, если не больше. На самом деле их только восемь – но каждый исполняет несколько ролей, появляясь то в маске, то без маски, то в роли кукловода. Одно перечисление персонажей займёт не менее абзаца. Поэтому давайте просто назовём артистов, занятых в спектакле: Геннадий Стогодюк, Инна Кущ, Максим Борисов, Светлана Радзиховская, Владимир Кравченко, Елена Беляева, Владимир Шапошник, Кристина Стогодюк. Каждый из них играет, не побоюсь этого слова, замечательно, а все вместе создают прекрасный ансамбль.

Художник-постановщик спектакля – Светлана Прокофьева, главный художник Одесского театра кукол. И это не первая её работа для Кировограда. Наш зритель наверняка запомнил её деревянненьких персонажей в «Собачьем сердце» – Швондера и компанию. В этом же спектакле, говорит сама художница, она при создании масок и костюмов отталкивалась от стилистики комедии дель арте. Поэтому центральную часть сцены занимает помост – театральные подмостки, на которых (и вокруг которых) разворачивается действие. Этот же помост легко трансформируется в сцену кукольного театра. Задник – неяркая панорама Венеции. Изображение мадонны, которое появляется в финале спектакля, – венецианская мозаика, сознательно воспроизведенная в чёрно-белой графике. Это, как и вся приглушённая сценография, сознательный ход – призванный оттенить красочность костюмов персонажей…

«Хотя злые языки и утверждали, что после “Собачьего сердца” театр поставит что-нибудь из маркиза де Сада, мы сделали “Декамерон”», – начинает разговор Евгений Гиммельфарб, режиссёр-постановщик обоих спектаклей, заслуженный деятель искусств Украины.

Любопытно, что в самом театре идею постановки «маркиза де Сада» связывают с… «Украиной-Центр». На самом деле это не более чем театральный анекдот. Ничего подобного в публикации о премьере «Собачьего сердца» газета не утверждала. Просто один из её интернет-читателей оставил на сайте реплику: «Отличный репертуар детского кукольного театра. С нетерпением будем ждать премьеры спектакля по работам маркиза де Сада». И вот, получается, она, эта реплика, и превратилась в околотеатральных кругах в слух, что театр… работает над инсценизацией де Сада…

Кировоградский «Декамерон» – вторая инсценизация Боккаччо, сделанная Гиммельфарбом. Первый «Декамерон» уже двадцать лет не сходит с афиш театра кукол в Харькове. После «Собачьего сердца», поставленного в Кировограде, обсуждался и вопрос о возможной новой постановке. Зашла речь и о «Декамероне». Но, подчёркивает Евгений Юзефович, директор театра Педько был категоричен: новый спектакль не должен стать повторением харьковского, поставленного в стиле венецианского карнавала. Уже после этого разговора режиссёру, в день его 70-летия, повезло побывать в Италии и «живьём» увидеть знаменитый венецианский карнавал. Но увидел и почувствовал он и другое – дух культуры эпохи Возрождения, воплощённой в знаменитом произведении Боккаччо. И дух театра дель арто – более эмоционального на юге Италии, чем на её севере. Так родилось решение кировоградского спектакля.

– В «Декамероне», – говорит режиссёр, – ищут «клубничку», тогда как на самом деле это высокая литература. И если говорить о «сверхидее» спектакля – это падение нравов, то, что волновало и самого Боккаччо. Его произведение даёт возможность элегантно, красиво, с чувством юмора поговорить о наших болезнях – ханжестве, алчности, неверности и предательстве. Слишком много накопилось у нас сегодня в обществе злобы, злости… да и сама человеческая жизнь обесценилась. А человек должен верить в высокое – и ведь не случайно звучат в спектакле песни на стихи Шекспира, вагантов. В нём есть посыл и к искуплению грехов, и к покаянию.

Этот режиссёрский замысел отчётливо выражен в финале спектакля. Артисты поворачиваются спиной к зрительному залу и поют, обращаясь к образу мадонны, который возникает поверх панорамы Венеции. А когда поворачиваются к залу, встают зрители и приветствуют исполнителей криками «браво» и долгими овациями.

Анатолий Юрченко, фото Павла Волошина, «УЦ».