Рубрика: 39

«Сенсация! На Кировоградщине нашли портреты Тимоша Богдановича Хмельницкого и его жены Розанды, украденные из Львовского исторического музея более полувека назад» — на прошлой неделе эта новость облетела всю Украину. Краденые шедевры на интернет-аукционе пытался продать таинственный коллекционер из нашей области, но к делу подключилась СБУ, и портреты возвращены государству. На фотографиях портреты выглядели очень внушительно, и мы все гадали, что же это за таинственный коллекционер, торгующий краденым…

Но на пресс-конференции в нашем художественном музее, где сейчас находятся портреты, мы узнали, что никаких спецопераций СБУ не было. Да и коварного коллекционера не было. А был Александр Сергеевич Маркосян (на фото), который торгует на блошином рынке в Александрии. Знакомые приносят ему на продажу разное, часто предметы старины. На этот раз принесли два портрета — явно старых. Хозяин портретов рассказал, что его друг купил старый дом и, когда выбрасывал хлам, нашел их на чердаке. Посоветовавшись с рыночными «экспертами», Александр Сергеевич купил оба портрета за 250 грн. Решил попробовать продать на интернет-аукционе и, может, заработать пару сотен. Выставил женский портрет и сначала очень обрадовался, когда увидел, что цена очень быстро растет: 500 грн  - 700 — 1000. Но, когда через пару часов ему предлагали 27 тысяч, он уже не просто подозревал, а точно знал, что что-то неладно. Позвонил администратору аукциона, чтобы попросить снять лот, а та сразу сказала: «Я как раз собиралась вас разыскивать. Вы знаете, что, возможно, этот портрет украден из львовского музея?» Администратор дала Александру Сергеевичу мобильный телефон директора музея, и он сразу же позвонил.

— Покупатели просили: «Сфотографируйте заднюю сторону», а вот этот угол крупнее, я все фотографировал, - объясняет он. - Я ведь даже не знал, что это музейные номера.

На портретах сохранились все музейные бирки — коллекции мецената Владислава Лозинского, который в 1913 году завещал ее городу Львову, Национального музея им. Яна III, в котором портреты хранились до 1930 года, и Львовского исторического музея. Любой коллекционер, искусствовед, музейный или даже библиотечный работник увидел бы их сразу. Сложно в это поверить, но ни таинственный злоумышленник, который украл портреты из музея в 1960-м, ни многочисленные владельцы «дома с хламом», ни Александр Маркосян на эти бирки даже внимания не обратили.

Александр Сергеевич рассказывает, что директор Львовского исторического музея Роман Чмелик звонку обрадовался, но сразу же объяснил, что сегодня на рынке очень много подделок, в том числе и подделок под пропавшие музейные ценности, поэтому вполне возможно, что и эти портреты — один из таких новоделов. В Кропивницкий из Львова сразу же выехал эксперт Сергей Богданов, чтобы подтвердить или опровергнуть подлинность картин (точнее подлинность тех самых музейных бирок, потому что о самих картинах искусствоведу известно было мало, но об этом позже).

На пресс-конференции журналисты несколько раз спрашивали и. о. начальника Управления СБУ в области Юрия Кулинича, какова роль его службы в этой истории. Но СБУшники, видимо, проходят какие-то специальные курсы, на которых их учат произносить пространные монологи, из которых окружающим непонятно ничего. Ситуацию прояснил Александр Маркосян:

— Я очень испугался. Да, эксперт едет, но что делать мне? У меня дома две краденые картины, очень дорогие… И когда директор музея сказал мне, что он может позвонить в СБУ, чтобы картины забрали на экспертизу, я выдохнул с облегчением.

Сегодня собственником картин (уже официально) остается Александр Маркосян. Он передал их на хранение в Кировоградский областной художественный музей, но собирается передать в дар львовскому музею. Говорит, что поскольку он потратил на них всего 250 грн., то компенсировать ему, по сути, нечего, но если музей захочет его поблагодарить за возвращение ценностей, то он, конечно, не откажется.

Теперь о самих портретах. Увидев их вблизи, мы были очень разочарованы. И дело не в деформированных от неправильного хранения досках и т. п. Дело в том, что даже на наш, очень дилетантский взгляд, художественная ценность этих портретов невелика. И искусствоведы это подтвердили.

— Возможно, это самодеятельный какой-то художник, - говорит сотрудник художественного музея Анатолий Кимнатный (на фото с картинами). - Но дело в другом. Если будет выяснено, что это прижизненные портреты Тимоша и Розанды, то они имеют историческую ценность.

Если… И это «если» — главное. Дело в том, что эти портреты никто никогда не исследовал. В 40-е годы во львовском музее было очень мало искусствоведов, картины описывали просто работники музея — бывшие военные и т. п. Они и записали, что портреты, вероятно, семнадцатого века. Но эту вероятность никто никогда не проверял. Собственно, и украли их из музея потому, что эти две небольшие картины (меньше школьной тетради) просто лежали на столе. Ценностью они стали уже после исчезновения — посетителям стали показывать их фотографии, рассказывать об их таинственном исчезновении, и за 56 лет эти скромные портреты превратились чуть ли не в сокровища Атлантиды.

И все же возвращение этих портретов — сенсация. Потому что, как рассказала редактор интернет-портала «Музейний простір України» Леся Гасинджак, на сегодняшний день в розыске больше тысячи предметов, украденных из украинских музеев. Если за год находят какую-то одну картину, у музейщиков уже праздник. Да и находят чаще всего на таможнях или в других государствах — возвращают долго и мучительно через дипломатов и т. п. Такого, чтобы человек сам позвонил в музей и сказал: «У меня, кажется, ваша картина, заберите», не было никогда! Очень хочется надеяться, что Львовский исторический музей оценит поступок Александра Сергеевича по достоинству.

Ольга Степанова, фото Олега Шрамко, «УЦ».

В этом году в областном центре появилась улица имени Ивана Олинского  (бывшая Социалистическая) — американского художника-портретиста, который родился в Елисаветграде и начальное художественное образование получил в вечерних рисовальных классах при Елисаветградском реальном училище  у академика портретной живописи Петра Александровича Крестоносцева.

Сразу оговоримся: об Олинском мы нашли не много информации.  Родился, учился, женился — и это практически все. Дело в том, что Олинские эмигрировали в США в 1890 году, когда будущему художнику было 12 лет. Таким образом, никакого следа в нашей, елисаветградской, истории он не оставил, не принимал участия в выставках, не общался с другими художниками и т.п. В русскоязычных и украиноязычных справочниках имя Олинского даже не упоминают. Зато как приятно прочесть в американской «Википедии»: Olinsky was born in Elizabethgrad.

Семья поселилась в Нью-Йорке, и в 16 лет Иван Олинский поступил в Национальную  академию дизайна, продолжил образование в Художественной студенческой лиге. Жил в Нью-Йорке, имел мастерскую на Вашингтон-сквер. В 1900-1908-м работал ассистентом художника-монументалиста Дж. Ла Фаржа, выполнял настенные росписи в зале Верховного суда в здании Капитолия штата Миннесота, делал витражи.

Но в тридцатилетнем возрасте бросил работу ассистента и уехал с женой и старшей дочерью Элеонорой в Европу, чтобы сосредоточиться на своей собственной карьере.    В течение трех лет жил в Италии, Франции, совершенствуя свою технику, и зарабатывал на жизнь, создавая декорации для уличных театров. Во Франции у Олинских родилась вторая дочь — Тоска, которая тоже стала художницей, довольно известной в США.  Сегодня ее картины на аукционах стоят даже дороже работ ее отца. Наверное, потому, что Иван Олинский писал в основном женские портреты на заказ, а Тоска — симпатичные, простенькие по композиции, яркие натюрморты — букеты цветов, вазы с яблоками и т.п. С тридцатых годов прошлого века и по сей день ее натюрморты украшают стены многих американских гостиных и столовых, в то время как вешать на стены чужие портреты, пусть и прекрасно написанные, все-таки не принято.

Но меня больше всего удивляет ее имя — Тоска, вероятно с ударением на «о», но все-таки… Как мог изначально русскоязычный человек назвать ребенка «тоска»? Иван Григорьевич Олинский, судя по всему, не общался с соотечественниками, в справочниках и энциклопедиях его называют не американским художником русского происхождения, не русско-американским художником, а просто американским. Видимо, он сам себя так позиционировал. Но эта «тоска» в имени… Неужели к тому времени он вообще забыл  родной язык?

В 1911 г. Олинский вернулся в Нью-Йорк уже как живописец, портретист. Рисовал портреты жены и дочерей,  позже — портреты на заказ в академической и импрессионистической манере, гораздо  реже — натюрморты и пейзажи.

Много выставлялся.  С 1912 года стал преподавать портретную живопись, сначала в Национальной академии дизайна в Нью-Йорке (с 1912-го), потом в  Художественной студенческой лиге (с 1928 до смерти).

Иван Олинский скончался в Нью-Йорке в 1962 году в возрасте 84 лет. Его картины находятся  в музее Метрополитен и Бруклинском музее в Нью-Йорке, Художественном институте Чикаго, Бостонском музее изобразительных искусств, Смитсоновском музее американского искусства в Вашингтоне. Его работы также часто появляются на аукционах — выставляют их на продажу чаще всего  внуки и правнуки женщин, изображенных на портретах. Самая дорогая его картина — «Старомодное платье» — в 1993 году была приобретена за 96 тысяч долларов, но стартовая цена большинства его работ — тысяча-две.

Подготовила Ольга Степанова, «УЦ».

На прошлой неделе в галерее «Елисаветград» открылась выставка мариупольских художников ХХ века из коллекции Александра Чернова «Наследники Куинджи». Более пятидесяти живописных полотен, графику, гравюры коллекционер выбирал таким образом, чтобы максимально полно показать нам искусство приморского городка за 100 лет.

— В советские времена о Мариуполе сложилось мнение как о промышленном городе, - объясняет он. — У нас действительно много промышленных предприятий. Но в то же время Мариуполь — крупный культурный центр: у нас много художников, писателей, прекрасная архитектура.

Название «Наследники Куинджи» довольно условное. 2016 год назван в Украине годом Куинджи, а все мариупольские художники так или иначе являются наследниками великого земляка. Все работы, представленные на выставке, перекликаются с Куинджи: узнаваемые приазовские пейзажи, эксперименты со светом, закаты и рассветы, которые так любил «Волшебник света».

О картинах писать не будем — их надо смотреть. Тем более что представленные на выставке работы очень разные: от гравюры выпускника Елисаветградского кавалерийского училища, основоположника монументального искусства США Виктора Арнаутова до тех художников, которые задавали тон в мариупольской школе живописи в 70-х годах прошлого столетия.

Хочется написать о той стороне процесса, которая для нас, посетителей выставок, остается тайной. Собрать такую коллекцию — огромный труд и дело не одного десятилетия. Привезти ее из Мариуполя в Кропивницкий, устроить выставку — довольно затратные мероприятия, а за посещение мы платим копейки. Зачем это коллекционеру? Обо всем этом мы расспросили Александра Чернова. Но сначала главный вопрос, который нас интересовал:

— А Куинджи у вас есть?

— Да, у меня есть одна гравюра — «Лес» 1878 года. В Мариуполе я ее выставлял, но широкой публике она малоизвестна. Я хотел привезти ее к вам, но потом побоялся — транспортировка всегда связана с рисками.

Есть еще этюд, по легенде, Куинджи. Но для меня это очень спорный вопрос. Вообще работ Куинджи в обороте, в частных коллекциях практически нет, они все в музеях. После смерти Архипа Ивановича было создано общество Куинджи, которое просуществовало до 30-х годов. Все его работы, которые находились в мастерской  - больше шестисот, — были сразу же описаны. При жизни он, конечно, продавал картины. Но это был самый дорогой художник своего времени. Если Васнецов или Перов продавали работы за 300-500 рублей, то Куинджи умудрялся продавать свои картины за пять тысяч, и к нему еще и очередь стояла. Их покупали царская семья, великие князья, и потом они тоже все попали в музеи. Поэтому сегодня, когда появляется на аукционах Куинджи, это очень сомнительно.

Хочу еще сказать, что сегодня мы не можем в полной мере оценить Куинджи… Я видел «Ночь на Днепре» — это красиво, но это не то впечатление, которое она производила на современников. Они же с Менделеевым были близкими друзьями, и Архип Иванович добавлял в краски разные химические элементы, экспериментировал. Результаты были поразительными, подозревали, что он не столько художник, сколько фокусник, что он как-то подсвечивает холст, потому что невозможно нарисовать такой живой свет. В Петербурге многотысячные очереди выстраивались, чтобы только это увидеть. Но со временем эти добавки поблекли, и мы уже даже приблизительно не можем оценить, какими были эти полотна.

— С чего началась ваша коллекция?

— Коллекционирование — это образ жизни. Есть у меня, наверное, ген коллекционера. В первом классе я начал марки коллекционировать. Потом была у нас такая мода птичьи яйца коллекционировать. Для сегодняшних детей это, наверное, дико звучит. Но некоторые яйца необыкновенно красивые, у соловья, например, небесно-голубые, в крапинку. Недавно мне попалась книга Владимира Солоухина «Черные доски» — это записки коллекционера, где он пишет, как он увлекся иконами, ездил по деревням русским и т. п. И вот он пишет то же самое: марки, яйца птичьи! Наверное, это у всех так.

А живопись — это просто высшая лига в коллекционировании, еще один этап. Графика — еще выше, ее собирают только эстеты с тонким вкусом. Сейчас у меня в коллекции более двухсот картин — не только мариупольских художников, конечно. Что-то продаю, что-то меняю. Коллекция — это живой организм, она должна меняться.

— Наверное, мало быть эстетом, чтобы собрать действительно стоящую коллекцию. У вас есть искусствоведческое образование?

— Нет. Если есть у человека предпосылки и желание, надо заниматься самообразованием. Нужно тренировать глаз. Я, когда жил в Одессе, в музей каждую неделю ходил: глаз тренируется на классических произведениях, на том, что уже прошло отбор временем. Это откладывается где-то внутри, формирует вкус. Конечно, литературу надо читать. Сегодня и Интернет помогает.

— Многие коллекционеры своих картин не выставляют…

— Я себя называю коллекционер-исследователь — мне это ближе. Есть нувориши, которым просто нравится позиционировать себя как коллекционера. У них другие интересы — попасть в какое-то закрытое сообщество, в которое тебя не пустят, если ты не интересуешься искусством, если у тебя нет коллекции. Я не понимаю, в чем смысл коллекции, которая находится в подвалах. Художник ведь рисовал картины, чтобы их видели… Мне интересно открывать, продвигать художников.

Не сочтите хвастовством, но многих художников я открыл и ввел в художественный оборот. Вот, например, Альберт Васильевич Стирн, видите его работы? (На выставке представлено пять картин художника. — Авт.) Пока я с ним не познакомился, его у нас вообще никто не знал. Он родился в России, последние годы жил в Красногоровке и скончался там в 2014 году, но с 1958 по 1982 год жил в Мариуполе. Я написал о нем, выпустил открытки с его работами, сделал его персональную выставку в галерее. И о нем заговорили, его стали покупать. Потому что он один из последних учеников Бакшеева — ученика Левитана. Это Левитановская школа. В Московском художественном училище Стирна называли «наш Левитан». Потому что у него действительно прямо левитановские этюды! Леонид Гаде, картины которого тоже здесь представлены, был известен в очень узких кругах до того, как я написал о нем монографию…

— А какое ваше самое большое открытие?

— Наверное, так называемые рисунки Верещагина. Это была одна большая папка: часть рисунков из этой папки попали в Третьяковскую галерею в конце 50-х годов, часть — подарены нашему мариупольскому музею (и у нас в музее они до сих пор выставлены как рисунки Верещагина), часть оставалась в частных руках. Я купил эти оставшиеся рисунки. Смотрю: на них монограмма из двух латинских букв — ну вообще ничего общего с Верещагиным. Это серия «Русско-турецкая война», 1877-78 год. Верещагин был в этой экспедиции. Но, кроме него, там был забытый сегодня украинский художник Казимир Будкевич. Он тоже выпускник петербургской академии художеств, тоже там тусовался, но потом его как-то забыли. Я начал копаться, искать, что это за монограмма, а потом совершенно случайно открыл журнал «Образотворче мистецтво» за семьдесят какой-то год, а там статья академика Дмитрия Степовика о Будкевиче, и напечатаны рисунки из этой же серии, из этой же папки! Я давай сравнивать: точно Будкевич — одинаковые монограммы, одинаковая штриховка, даже персонажи.

— А не обидно, что вы задорого купили рисунки Верещагина, а потом сами доказали, что это не Верещагин?

— Да, я их купил недешево, вы это правильно заметили, - смеется коллекционер. - Но зато мы узнали, что был такой Будкевич — прекрасный художник. И в той же папке есть несколько рисунков без монограммы, там и штриховка чуть-чуть другая. Я предполагаю, что эти — все-таки Верещагина.

— И все-таки, почему вы привезли выставку в Кропивницкий? Это принятая в Украине практика, когда коллекционер из одного города везет коллекцию в другой?

— К сожалению, нет. Потому что вы правы, это затратно и всегда связано с рисками. Но нельзя же вариться в своем соку, нужно выезжать, нужно показывать. В данном случае Николай Николаевич Цуканов взял часть расходов на себя, и за это я ему очень благодарен.

Я уже приезжал к вам на выставки, я видел, что у вас люди ходят в галерею «Елисаветград», им интересно. Надеюсь, что придут и на эту выставку. Возможно, что-то понравится, кого-то запомнят. Художников ведь надо раскручивать, пиарить. У нас сегодня один из тысячи художников распиарен галереями, галеристами, остальные с трудом выживают. Многие уезжают, потому что в Европе они могут делать то же самое, но при этом еще и деньги зарабатывать. А я хочу, чтобы наши художники выставлялись у нас, чтобы их у нас знали, покупали.

Ольга Степанова, фото Олега Шрамко, «УЦ».

В последнее время в Украине стало модным огульно хаять времена Советского Союза. Почему-то наиболее активно вовлечена в этот процесс молодежь, появившаяся на свет в уже независимом государстве, но горячо отметающая и клеймящая прошлое, не свое прошлое.

Люди постарше, утверждающие, что в СССР все было плохо, зачастую сознательно и подсознательно ассоциируют Советский Союз с Россией. А по сути они отрицают историю. А ведь она есть – наша общая история, которую если и можно переписать (что делалось неоднократно и продолжает происходить), то стереть из памяти не получится. Один из ярких эпизодов нашей общей истории – космодром «Байконур», службу на котором проходило много наших земляков.

В галерею «Елисаветград» пришел мужчина и спросил: «Вас могут заинтересовать фотоснимки международных экипажей с «Байконура»? У меня их много». Сотрудников галереи, безусловно, они заинтересовали, журналиста «УЦ», ставшего свидетелем разговора, тоже. Познакомились. Юрий Анатольевич Карапалов прослужил на космодроме 16 лет, приехав туда лейтенантом, покинул Казахстан подполковником, вернувшись в родной Кировоград. Работал в военкомате, занимался общественной и политической деятельностью, до сих пор остается активным и неравнодушным гражданином.

На «Байконуре» его сектор отвечал за запуск спутников, об уникальности которых он рассказал. Фотографии экипажей достались ему от сослуживца, у которого на космодроме была служебная фотолаборатория. Юрий Анатольевич познакомил нас с еще одним военнослужащим, отдававшим долг Родине на космодроме «Байконур». Юрий Муконин – потрясающий рассказчик, увлеченный человек, судьба которого интересна с самого детства.

Оказалось, что он учился в Павлыше у самого Сухомлинского. Мама Юрия Васильевича была учительницей, ее Сухомлинский уговорил в качестве эксперимента отдать сына в первый класс с шести лет. Эксперимент удался – у мальчика были пятерки по всем предметам.

После года срочной службы в ракетных войсках Юрий Муконин поступил в Военно-космическую академию имени Можайского в тогда еще Ленинграде. Каждые пять лет ездил туда на встречу выпускников. По окончании «Можайки» попал на космодром «Байконур». Юрий Васильевич говорит, что там любому военному было несложно дослужиться до генерала – были бы желание и стремление. Но службу пришлось бросить, так как город стал открытым. Когда в соседнем дворе из коляски украли двухлетнюю девочку, жена, опасаясь за своих детей, настояла на возвращении в Кировоград.

О службе Юрий Васильевич рассказывает очень тепло. Должности занимал от командира взвода до командира части. Был в специальных подразделениях, в испытательных частях – на ракете-носителе «Протон». «Служба была очень интересная. Единственный недостаток космодрома – климатические условия. Протяженность водовода – 240 километров, хотя мы были на берегу Сырдарьи. На наших глазах продолжало уничтожаться Аральское море – результат полной бездарности хозяйствования. Пустыня, жара. Зима короткая, но суровая. Детей на каникулы старались отправить в Кировоград», – рассказал Юрий Васильевич.

«Байконур» – это несколько площадок. Город Ленинск, например, где жили Муконины, был «десяткой». Каждый объект имел свой номер. Кладбище – традиционно «тринадцать». Площадка номер один – гагаринский старт. Как забили строители там колышек 2 июня 1955 года, так и начался отсчет. Номер два – жилой и служебный городок возле этой площадки. «Протон» запускался с 81-й и 200-й. «Буран» – со 113-й. Нумерация была условной, по мере строительства площадок, но она прижилась и всеми использовалась.

Производили ракеты во всем Советском Союзе: Москва и Подмосковье, Воронеж и Куйбышев, Красноярск (все спутники связи) и Днепропетровск. «Протон» производился на заводе имени Хруничева в Москве. Юрий Васильевич там бывал. Говорит, что это огромнейшая территория, по которой ходили автобусы с проводниками, называющими остановки. Там делали станции «Салют», первую и вторую ступени ракеты-носителя «Протон». Третью – в Воронеже.

«Я руководил площадкой, с которой запускался «Протон». На меня работало 82 предприятия Советского Союза, – вспоминает Юрий Муконин. – В вагонах доставляли нам комплектующие, которые собирались в МИКах (монтажно-испытательных корпусах), испытывались, грузились на специальный установщик и – тепловозом доставлялись на старт. Представитель каждого завода приезжал на пуск, контролировал. На старте была заправка, если космонавты летят, садятся – и пуск».

Оказывается, кнопку старта нажимал какой-нибудь молодой старший лейтенант, потом уже программа подключалась. А лейтенант смотрит на табло и ведет репортаж: «Десять секунд – полет нормальный…».

«Моя часть запускала ракеты, отвечала за то, чтобы заправить и запустить. – рассказал Юрий Васильевич. – Спутник выносится за шестьсот секунд. И когда мы слышали «Шестьсот секунд – полет нормальный», облегченно выдыхали, начальник тыла уже барашка на вертеле жарил, и мы праздновали победу». Хотя были и аварийные пуски. «Наша ракета – умничка, она взрывалась, как правило, в поле», – заметил Муконин.

Юрий Васильевич сохранил дружеские отношения со своими сослуживцами. Еще на «Байконуре» играл в регби и продолжает играть за команду ветеранов. Ребята (уже седовласые) приезжают к нам в Карпаты – друзья по академии и космодрому традиционно в мае сплавляются по Черемошу, а летом ходят на байдарках по Днестру.

На космодроме семьи жили очень дружно, особенно если вы земляки, – это была одна большая семья. Мужья на службе, жены друг другу помогали готовить и смотреть за детьми. Поддержка была искренняя – родные ведь далеко.

Юрий Муконин был свидетелем запуска многих международных экипажей. Лично участвовал в запуске международного экипажа космического корабля «Сююз-36» в составе Валерия Кубасова и первого венгерского космонавта Берталана Фаркаша.

После приезда на «Байконур» Горбачева в 1987 году космодром начали рассекречивать. Город стал проходным двором, на объекты приезжали иностранцы, фотографировали все, что хотели. Кстати, летняя военная форма – сорочки с коротким рукавом – появилась в ходу тоже после приезда Горбачева. Он высказался, что там очень жарко, одна из стоящих рядом местных женщин сказала, что особенно жарко военнослужащим в форме. Горбачев упрекнул министра и поручил что-то придумать. Сначала разрешили закатывать рукава сорочек, потом – самостоятельно обрезать, со временем стали выпускать с коротким рукавом.

Сегодня Юрий Муконин – преподаватель экологии, гражданской обороны, безопасности труда Учебно-методического центра гражданской обороны и безопасности жизнедеятельности Кировоградской области. О нынешней должности говорит философски: «Я сверлил небо ракетами – портил озоновый слой, загрязнял экологию отравляющими компонентами, теперь искупаю вину перед человечеством и окружающей средой в МЧС».

Елена Никитина, «УЦ».

Разбор архива фотожурналиста Василия Ковпака вошел в активную фазу. Галерея «Елисаветград» приютила у себя ящики со снимками, негативами, документами и возвращает их к жизни.

Участвуют в упорядочении раритетов сотрудники галереи – Николай Цуканов, Сергей Каракулин, Ольга Краснопольская – и члены инициативной группы: Таисия Антоненко, Владимир Мощинский, Олег Шрамко. Приобщились к этому процессу и журналисты «УЦ». С вопросом и предложением обратились в галерею сотрудники полиции. Вопрос касался того, есть ли в архиве фото с изображением милиционеров. Услышав положительный ответ, стражи порядка предложили свою помощь в систематизации истории.

Как идет работа? Негативы пока откладываются отдельно с целью дальнейшей их оцифровки. Фотографии раскладываются в папки. Каждая папка подписана: «Чужие фото», то есть не Ковпака, «Ковпак на фото», «Архитектура», «Природа», «Спорт», «Культура», «Сельское хозяйство» и так далее. Есть папка «Люди», содержимое которой требует идентификации. Николай Цуканов публикует эти снимки на страничке галереи в Фейсбук с просьбой помочь узнать изображенных людей. Уже есть результаты. Да, если люди распознаны, описание фотографии вносится в реестр.

В ходе работы возникла идея публиковать некоторые снимки в «УЦ». Не просто изображение, но и историю фото. Опубликованное здесь интересно тем, что с обратной стороны написаны стихи журналиста и краеведа Юрия Мативоса, адресованные Василию Ксенофонтовичу. Мы обратились к Юрию Николаевичу с просьбой вспомнить, при каких обстоятельствах он написал эти строки. Вот что он рассказал:

— Щодо фото Василя Ковпака. Його сфотографовано у середині 1970-х років на будівництві промислового об’єкту. Автор знімку – наставник і старший колега Василя Андрій Дібровний, один з перших професіональних і кращих фотокореспондентів тодішньої обласної газети «Кіровоградська правда». Знімок з моїми автографами відносится до 1987 року, написані у день, коли Василеві виповнилося 50 років. Ми з ним працювали тоді у тій газеті. Історія текстів – то частина цікавої біографії Ковпака, яку мало хто знає… Що стосується творчої спадщини Василя Ксенофонтовича – то біль моєї душі.

Юрий Мативос много лет переживает о творческом наследии Ковпака. К счастью, оно не пропало, а приводится в порядок с целью сохранности для нынешнего и будущих поколений. Работа – захватывающая и очень полезная – продолжается. Желающие могут приобщиться.

Елена Никитина, «УЦ».

К нам едет группа «ТОК», родившаяся в Днепре тридцать лет назад и покорившая не одну сцену. 7 октября на рок-площадке ресторана «Парадиз» прозвучат лучшие композиции Motorhead и авторские хиты группы. Вечер обещает быть мощным по энергетике.

Накануне выступления гостей мы пообщались с лидером рок-группы «ТОК» Андреем Подгайным.

— Андрей, в этом году вашей группе исполняется 30 лет. За эти три десятка лет какие периоды, вехи были в ее жизни?

— Сначала был такой взлет и такой аванс, что дай Бог каждому. В 86-м году мы, что называется, попали на волну. Были золотые деньки: достаточно было повесить в городе всего одну афишу — и был полный зал. Достаточно было даже не играть, а надеть на себя всякие металлические штучки (мы это называли «пафос» — мешочек, в который складывали перстни, браслеты, цепи, а перед концертом их разбирали) — и концерт, считай, состоялся. Народ понимал, что сейчас будет хеви-метал, и это было счастье.

А потом вдруг резко, начиная где-то с девяностого года, народ перестал ходить на концерты, причем на все. У нас — двадцать-тридцать человек. Какой-то условный Киркоров собирал триста и был счастлив. Это был для нас урок. Как-то мы приехали в Комсомольск, в тысячеместном ДК было человек десять зрителей. Мы предложили руководителю отменить выступление. Для кого играть? Он сказал: «Играйте для меня». С тех пор мы умеем играть на любой зал, играть на себя. Из экстравертов превратились в интровертов. Это надо было сделать.

Хочу сказать, что нынешние молодые музыканты не такие, какими были мы. Хотя это может быть старческое брюзжание. Мы были максималистами и романтиками. У нас если не хеви-метал, значит, музыка плохая. Репетировали каждый день, и было мало. О роке говорили постоянно.

— Вы с самого начала играли свою музыку или были каверы?

— Я пришел в уже состоявшийся коллектив, и ребята уже играли свою музыку. Я знаю, что они серьезно решали, как жить и работать: свое играть или «хасневый», свадебный вариант, и на этом зарабатывать. И твердо решили играть свое, потому что «хасни» не радовали.

— Вы были во многих городах Украины. А у нас?

— Были мы и в Кировограде. Примерно в 91-м году у вас был какой-то фестиваль, организованный Алексеем Ивановичем. Зал был мест на пятьсот. Я слабо помню, да и у вас нас, наверное, никто не помнит. Теперь есть возможность напомнить о себе.

— Что вы будете играть?

— Свое будем играть, лучшее. И у нас подготовлена большая программа из лучших хитов Лемми, с которыми мы участвовали в разных мероприятиях, посвященных памяти лидера Motorhead. Мы выбрали самые «заухоцепляющиеся» хиты, которые народ знает и любит, периода семидесятых-восьмидесятых годов.

— Алексей Иванович считает вас лучшей хард-рок-группой Украины. А кого из украинских рок-исполнителей можете выделить вы?

— У меня есть своя студия, в которой я пишу группы. Могу утверждать, что Украина — самая музыкально продвинутая на постсоветской территории. Вокруг меня много хороших групп. Правда, молодые имеют много идей, но не могут их реализовать. Я им подсказываю, помогаю. А в наше время такого человека, как я, очень не хватало. На Западе, кстати, при университетах есть целые рок-н-рольные факультеты. И рок у них — практически народная музыка.

Что касается конкретно групп, то у нас в Днепре есть MetalForce — очень сильный коллектив. Нравится мне O. Torvald — прикольная музыка. В Харькове есть очень хорошая «КПП». Могу выделить JINJER. Я, правда, такую музыку не люблю, но, слушая, понимаю, что она качественная, и за этим — много работы. Рок-музыка вообще требует много работы. Есть прикольная группа SINOPTIK, правда, музыканты впадают в медитацию, и их трудно остановить. Тоже интроверты, как и мы.

Когда мне было лет тридцать пять, я думал, что рок-музыка погибла. Но нет. Появилась юная поросль, новое поколение.

— Чего вы ждете от нашего зала?

— Мы ждем, что он будет полным. Но я уже говорил: даже если будет три человека, концерт будет интересный и ураганный. У меня есть формула: плохих залов не бывает, надо знать, что делать с этим залом. А мы знаем, что делать.

Записала Елена Никитина, «УЦ».

Традиционно в канун открытия нового сезона Кировоградской областной филармонии ее руководители рассказали о предстоящих концертах, фестивалях и не только.

По словам директора филармонии Николая Кравченко, наша главная концертная площадка входит в тройку лидеров среди филармонических заведений страны. В частности, по техническому обеспечению, финансированию и творческим показателям.

– Благодаря тому, что есть поддержка руководства области, депутатского корпуса, мы чувствуем себя более-менее нормально, – рассказывает Николай Иванович. – Выделяются средства на разнообразные творческие проекты, проведение фестивалей, концертную деятельность. А с получением от областной власти комфортабельного автобуса нам стало намного легче гастролировать по области, в другие города и даже за пределы страны.

Можно считать, что новый концертный сезон в филармонии уже открылся. Первый концерт артисты провели в рамках празднования 25-летия независимости Украины на Театральной площади областного центра. 29 сентября у нас выступает популярная украинская группа «Время и Стекло». Традиционный гала-концерт творческих коллективов и исполнителей областной филармонии состоится 2 ноября. На суд зрителей будет представлена концертная программа «А музыка звучит…», которая будет заметно отличаться от прошлогодних. Ожидается, что в программе примут участие новые, еще совсем молодые солисты: Елена Колосюк, Ирина Погребная и Артем Гасленко.

– Традиционно в рамках открытия сезона мы приглашаем государственные коллективы, пропагандирующие национальное народное искусство, – продолжает свой рассказ директор филармонии. – В этом году это будут Национальный заслуженный академический ансамбль танца имени Вирского и Волынский академический народный хор. Теперь уже народный артист Украины Сергей Демин готовит юбилейный концерт «На мой взгляд». В октябре-ноябре в рамках проекта «Краю наш, тебе ми прославляємо!», который проходит под патронатом председателя ОГА Сергея Кузьменко, традиционно пройдут концерты наших коллективов по области.

Осенью концерты предстоят на любой вкус. Любители классики будут иметь возможность насладиться музыкой в исполнении солистки Ольги Пасечник и флейтиста Станислава Зубицкого в сопровождении камерного оркестра «Концертино». С новой программой к нам снова приедет Киевский симфонический оркестр Lord of the Saund, а Киевский театр «Модерн» покажет балет «Жизель». Заявлены театральные постановки «Ежик в тумане» с участием известнейших латвийских актеров и авантюрная комедия «Примы» с Андреем Джеджулой и Георгием Хостикоевым в главных ролях. Линию юмора продолжат известные украинские шоумены Сергей Притула и Валерий Жидков. Первый приедет со своими «Варьятами», а второй покажет юмористическую программу «Сто лучших страниц».

С концертами выступят одесская группа «Дюк-Тайм», вокальный ансамбль «Пиккардийская терция», ВИА «Пламя», кроме уже анонсированного дуэта «Время и Стекло», еще к нам приедут «Потап и Настя», Светлана Лобода и полюбившийся нашим женщинам Олег Винник. Будет еще экс-лидер российской группы «Агата Кристи» Глеб Самойлов со своей группой «MatriXX».

И это только осенние концерты – зимой кировоградского зрителя ждут новые музыкальные сюрпризы.

Руслан Худояров, «УЦ».

После не слишком успешного выступления украинских спортсменов на Олимпиаде в Рио потрясающий успех наших паралимпийцев на тех же спортивных аренах выглядит невероятным и даже феноменальным. И это не высокопарные слова. Ведь украинские атлеты с определенными проблемами здоровья заставили нас переживать, болеть, восхищаться, радоваться, когда побеждали и добывали награды (41 золотая, 37 серебряных, 39 бронзовых медалей и 3-е место в неофициальном медальном зачете, вслед за командами Китая и Великобритании).

Нам же вдвойне приятно, что в немалой степени украинскому паралимпийскому триумфу способствовали и наши земляки, которые возвратились домой с полным комплектом медалей. Евгений Зиновьев сдержал обещание, данное четыре года назад после лондонской Паралимпиады в интервью «УЦ» и таки добыл заветное золото в составе футбольной сборной. Ольга Свидерская сделала даже больше, чем было в ее силах, и смогла завоевать серебро и две бронзы. Повторила свой серебряный успех Лондона и Анастасия Мысник, а две бронзы дебютанта состязаний такого уровня Андрея Деревинского дополнили эту радужную картину.

На грани возможного

Отобрать у китаянок в Рио золото для Ольги было практически нереально. Даже в своем самом успешном серебряном заплыве на дистанции 150 метров комлексом (все стили за исключением баттерфляя) наша землячка установила мировой и паралимпийский рекорды в своем классе, но финишировала только второй. Как сказала тренер Елена Кузницова: «Вы же сами все видели, но мы все-таки смогли между ними втиснуться». Это Елена Анатольевна говорила мне о том, что бронза досталась еще одной китаянке, а наше серебро действительно было сродни золоту. Но до этого были еще бронза на стометровке вольным стилем, где в предварительном заплыве спорт­сменка из Кропивницкого показала лучшее время. Однако в финале неожиданно «выстрелила» до этого звезд с неба не хватавшая Зульфия Габидулина, показавшая какую-то запредельную скорость. И такая прыть от уже опытной пловчихи из Казахстана оказалась неожиданной не только для Ольги, но и для финишировавшей второй китаянки. Уже на следующий день Ольга Свидерская смогла помочь эстафетной команде стать третьей на дистанции 4 по 50 метров вольным. Не сломило нашу Олю четвертое место на пятидесятиметровке на спине, где чуточку не хватило сил на финише. Потом были тот самый замечательный серебряный заплыв и еще одно четвертое место на дистанции 50 метров брассом, где до очередной медали было рукой подать. Как видите, Оля – настоящий универсальный боец, способная, несмотря ни на что, еще прибавлять в своих результатах.

Сама же наша героиня по возвращении на родную землю выглядела счастливой и сказала, что в этот раз снова очень хотела дотянуться до золотой вершины, но она не покорилась. Значит, судьбе и Богу угодно, чтобы Оля Свидерская продолжала свою блистательную карьеру. Должна же быть высшая справедливость в виде золота через четыре года на Паралимпиаде в Токио!

Равняясь на Ольгу, уверен, не собирается останавливаться на достигнутом и еще один ученик Елены Кузницовой – Андрей Деревинский. Свою первую паралимпийскую бронзу дебютант Игр, у которого в Рио было пять стартов, добыл в той же эстафете, что и его более опытная землячка. А в предпоследний день Паралимпийских игр кропивничанин завоевал и личную бронзовую медаль на дистанции 50 метров вольным стилем.

На торжественной встрече героев Паралимпийских игр в аэропорту «Борисполь» Андрей был настолько взволнован и растроган, что в его глазах стояли слезы. Cказал, что доволен своим выступлением, хотя способен на большее и постарается доказать это в будущем. Надеемся, что у нас будет еще не один повод написать о ярких победах Андрея Деревинского.

Последнее золото?..

Нет, речь пойдет не о том, что паралимпийский чемпион Рио-де-Жанейро и серебряный призер Лондона Евгений Зиновьев собирается завершать свою спортивную карьеру. Просто после Паралимпиады в Бразилии будущее футбола среди спортсменов с повреждением опорно-двигательного аппарата оказалось под большим вопросом. Скорее всего, наш самый успешный командный вид спорта, в котором сборная Украины на последних четырех Играх трижды становилась победителем и один раз финишировала второй, в Токио уже представлен не будет. Но если и так, то именно украинцы поставили эффектную золотую точку в паралимпийской футбольной истории. О пути к успеху, своих впечатлениях, радостях и разочарованиях лучше расскажет сам Женя Зиновьев:

— Наконец-то люди узнали, что такое паралимпийский футбол: семь на семь (есть еще футбол 5 на 5 среди спортсменов с проблемами зрения. – Авт.). А то многие думали, что мы чуть ли не в инвалидных креслах играем. На самом деле те соперники, которые встречались с нашей командой в ходе подготовительного этапа к Рио, смогли убедиться, что мы действительно сильны. Скажу так, что меньше 6 мячей мы никому не забивали. А играли с серьезными конкурентами.

До этого на таких турнирах футболисты играли на искусственных полях, чаще для хоккея на траве. Сейчас же матчи впервые на Паралимпиадах проводились на естественном травяном газоне. Вначале поле было еще ничего, а вот когда дело дошло до решающих матчей, которые все без исключения проводились здесь же, то «огород перекопанный» был уже приличный. Ну ничего, мы и к такому газону приспособились, доказав, что все равно сильнее всех в мире.

Почему не играл практически весь турнир? Даже если был бы на все сто процентов готов, то место в составе никто гарантировать не мог. Я больше игрок оборонительного плана, и тренеры задействовали меня тогда, когда нужно было строже сыграть в защите и обеспечить необходимый результат. В стартовом матче с ирландцами сыграл во втором тайме и даже имел несколько шансов забить. А вот перед поединком с Великобританией почувствовал резкую боль в спине и выйти на поле не смог. Более детальное обследование показало, что у меня подозрение на надкол ребра и разрыв боковых связок живота. Так что остальные матчи пришлось смотреть без надежды помочь товарищам. Скажу вам, что это испытание не для слабонервных, и там седых волос добавилось точно. Ведь, играя, ты не ощущаешь такого невероятного волнения. Спасибо ребятам, что смогли добыть эту победу, а то мог и инфаркт заработать.

Когда же перед золотым матчем узнали, что бразильцы после разгромного поражения своих футболистов от Ирана (0:5) не хотят транслировать финал, были в шоке. Но благодаря усилиям Валерия Михайловича Сушкевича (президент Национального Паралимпийского комитета Украины. – Авт.) и его коллег болельщики увидели нашу победу. С Ираном, в составе которого очень много классных игроков, был нервный матч, и чрезмерное волнение и огромное желание победить не позволили спокойно выиграть в основное время. Моментов-то голевых было море. Но, честно скажу, в успехе никто не сомневался ни на секунду. И даже к серии пенальти, если бы до нее дошло дело, мы были готовы.

К счастью, все абсолютно справедливо завершилось в овертайме, и сборная Украины заслуженно стала чемпионом Паралимпийских игр.

Описать чувства и эмоции даже сейчас совершенно невозможно. Порадовало, что золотую медаль получил из рук одного из моих любимейших защитников, легендарного чемпиона мира и победителя Лиги чемпионов в составе «Милана» – Кафу. Это действительно очень ценная победа, ради которой через многое пришлось пройти ( напомню, что с 8-ми месяцев до 5-ти лет Женя был полностью парализован и перенес в общей сложности 13 операций, а своим крестным отцом в футболе он считает легендарного Алексея Иосифовича Кацмана. – Авт.) и которую хотел бы посвятить нашим славным воинам из 3-го полка спецназа, где служило и служит очень много моих друзей.

Радует, что министерство спорта уже выполнило свои обещания относительно обещанных призовых. Удивило же, что в аэропорту вместе с моими друзьями и родственниками меня встречали и поздравляли люди, которых толком-то и не знаю, и те спортивные чиновники, которые не помогали и не поддерживали тогда, когда это было необходимо.

Пользуясь случаем, хотел бы передать через вашу газету «большой привет» местным спортивным «начальникам», многое обещавшим еще 2012-м, но так ничего и не выполнившим. Но ничего, мне не привыкать к равнодушию, безразличию и неадекватному отношению в Кировограде. При этом я все равно безмерно рад, что смог порадовать наших родных кировоградских или кропивницких любителей футбола этой золотой медалью.

Обнадеживающий дубль

Для Анастасии Мысник, так же, как и для Евгения Зиновьева, это была вторая Паралимпиада. И те, кто следил за развитием событий в секторе для толкания ядра, когда соревновалась наша легкоатлетка, могут подтвердить, что сражение с опытнейшей полячкой Евой Дурской получилось упорнейшим. Наша землячка трижды улучшала личные рекорды, заставив соперницу нервничать и работать на пределе своих сил. Полячка настолько опасалась упустить свое золото, что установила мировой рекорд и повторила золотой лондонский триумф. Ну а Настю Мысник, во второй раз подряд завоевавшую серебро Паралимпиады, упрекнуть абсолютно не в чем. Ведь она удивила даже саму себя, когда дала такой бой фаворитке, которая пока оказалась сильней. Как сказала Анастасия, она старалась вспомнить все, что делали с наставником на тренировках, победить волнение, «лупить» это ядро, не обращать внимания на результаты соперниц и работать изо всех сил.

А вот наставник спортсменки Олег Соколовский, приведший к паралимпийскому золоту в этом виде программы, правда, в другом классе, Аллу Мальчик, был уверен в том, что плодотворный тренировочный процесс при предельной концентрации усилий в ходе соревнований обязательно принесет свои плоды. Именно так была спланирована подготовка, чтобы вывести подопечную на пик формы именно в Рио. Об этом и других бразильских впечатлениях мы и попросили рассказать Олега Николаевича, для которого это уже была четвертая Паралимпиада, где его ученики завоевали награды:

— Мы действительно очень напряженно готовились и прошли все отборочные этапы. За этот период моя подопечная становилась победительницей и призером чемпионатов Европы и мира, заслуженно завоевав лицензию для участия в Паралимпиаде. Да, полячку мы не смогли одолеть, но переживать заставили и уважение заслужили. Именно в ходе этих Игр Анастасия убедилась, что может и должна побороться за звание паралимпийской чемпионки в будущем. Так что для нас это серебро даже более ценно и важно, чем награда, добытая четыре года назад в Лондоне, куда, к сожалению, я не смог поехать и помочь своим спортсменкам советом. Здесь же при такой доброжелательной публике, заполнившей трибуны олимпийского стадиона имени Жоао Авеланжа, выступать было одно удовольствие. Хотя организационных проблем было предостаточно, но бразильцы очень жизнерадостны, дружелюбны, любят праздники и передают положительные эмоции окружающим. В бытовом плане все было сделано на минимально допустимом уровне, хотя жалоб у спортсменов и тренеров было предостаточно. Не обошлось и без элементарного воровства. Бесплатное питание у нас было рассчитано на представителей разных стран, и каждый мог выбирать по своему вкусу. Был и «Макдональдс», что присуще всем олимпийским и паралимпийским деревням. Но мы просили спортсменов до стартов его не посещать. Особого времени ознакомиться с достопримечательностями Рио просто не было, и все ограничилось визитом на океан и покупкой достаточно дорогих сувениров.

Если же оценивать достижения украинских паралимпийцев в целом, то успех безусловно впечатляет. Хотя легкоатлеты не полностью оправдали возлагавшиеся на них надежды, поскольку некоторые просчеты, связанные с омоложением команды, в ходе подготовки были. Уровень результатов постоянно растет, и нужно двигаться вперед.

Что касается результатов китайских паралимпийцев, уверенно выигравших неофициальный командный зачет, то у них другой подход к этим стартам. Это государственная системная программа, разработанная еще к Играм 2008 года, которая продолжает приносить свои плоды. Там успехи спортсменов напрямую ассоциируют с успехами государства и поднятия имиджа и авторитета державы. Можно не соглашаться с китайскими методами подготовки, но рациональное зерно в некоторых аспектах есть. Хотя в целом это больше касается Олимпийских игр, ведь Паралимпиада – это все-таки состязания людей с ограниченными возможностями, которые имеют лишний шанс проявить себя и показать, что они способны на очень многое. Это в более развитых странах люди с инвалидностью чувствуют себя абсолютно уверенно, в чем я неоднократно убеждался, когда был на состязаниях за рубежом. Так что на Паралимпиаде проходят еще большее самоутверждение и проверка собственных возможностей.

У нас же, чего греха таить, это еще и возможность инвалидам обеспечить себя материально.

Теперь важно и нужно, чтобы и на местах спортивные чиновники поняли, что спортсмены-инвалиды нуждаются не в единоразовых поощрениях, а в постоянной помощи и поддержке, которая позволяла бы им нормально готовиться и побеждать на соревнованиях. Это уже говорю как руководитель регионального Центра «Инваспорт», который, как никто другой, знает о том, в каких ненормальных условиях шли к своим достижениям не только паралимпийцы, но и олимпийцы Кировоградщины. Кстати, ни в коем случае нельзя сравнивать паралимпийский и олимпийский спорт, поскольку это два разных направления с отличающимися целями, задачами, уровнем конкуренции и т.д. Впрочем, это темы для отдельного очень детального разговора. А пока мы благодарны всем, кто переживал за нас, болел и верил в наши победы. Спасибо всем огромное.

Юрий Илючек – специально для «УЦ».