Рубрика: 05

Вот уже не первый раз глава областной администрации посещает районы области для того, чтобы лично увидеть и оценить изменения, которые там происходят. В этот раз он посетил Голованевский район, где отметил сразу пять новых событий.

В посёлке Побугское, например, открылся новый тренажерный зал. Для восьмитысячного посёлка это событие неординарное! В рамках программы «Центральный регион – 2015» и при содействии местного предпринимателя Олега Чумаченко в заброшенном некогда помещении старого тира теперь установлено более 20 видов современного спортивного оборудования на сумму около 300 тысяч гривен.

Прекрасные помещения и просто шикарные тренажеры способны удивить даже избалованного фитнесом кировоградца! Сам Олег Чумаченко – не случайный человек в тренажерном зале. Он – чемпион Украины и серебряный призёр чемпионата мира по пауэрлифтингу. Вместе с супругой проводит занятия для всех желающих жителей Побугского. А толково оборудованные залы и раздевалки только способствуют занятиям. Кстати, Побужский ферроникелевый комбинат тоже помог обустроить быт жителей посёлка: теперь благодаря этой помощи в помещении нового спортивного комплекса тепло в самые лютые зимние холода.

Комментируя увиденное, Андрей Николаенко сказал:

– Нынешний год, который начинается с открытия спортивных сооружений, должен быть в Побугском особенно удачным. Да и для всей Кировоградщины – я обещаю! – этот год будет по-настоящему спортивным. Верю, что спортивный комплекс в Побугском, который рассчитан и на взрослых, и на молодежь, будет работать в интересах общества, приучать детей к здоровому образу жизни. Эти задачи ставит перед нами и Президент Украины, – отметил глава области.

Пользуясь случаем, Андрей Николаенко вручил малообеспеченным семьям, а также лучшим жителям Побугского льготные абонементы на бесплатное посещение тренажерного зала.

Следующим по программе визита стало открытие недавно отремонтированного помещения дошкольного учебного заведения «Солнышко» в селе Грузское. Капитальный ремонт садика для 23 детей был начат еще в прошлом году при непосредственной помощи группы компаний «Кернел», которая активно участвует в решении социальных вопросов на территории района.

Ремонт сделан на совесть: обычные окна были заменены на энергосберегающие стеклопакеты, построен внутренний туалет, во всех комнатах поклеены обои, на пол постелен ламинат, проведен ремонт потолка, построен новый забор. Кроме ремонта, дети получили в подарок от областной власти новый телевизор и массу новых игрушек от народного депутата Украины Виталия Грушевского. Следует заметить, что последнему подарку они обрадовались более всего, чуть не сорвав запланированный организаторами мини-концерт.

Прямо из детского садика гости района перешли в находящийся рядом фельдшерско-акушерский пункт, где силами местного фермера и при поддержке районной администрации был сделан добротный ремонт. Кроме новой мебели и обоев, заведующая ФАПом получила в подарок полный набор для скорой медицинской помощи с пожеланием никогда им не пользоваться, но быть готовой ко всяким неприятным ситуациям.

Следующим добрым делом оказалось открытие нового элеватора ООО «Відродження». Предприятие основано в октябре 2001 года на базе бывшего комбикормового завода. Именно тогда на территории предприятия начал работу цех по производству подсолнечного масла мощностью до 350 тонн семян в сутки. В 2013 году благодаря проведенной реконструкции складских помещений компания увеличила склады хранения готовой продукции. Работает на предприятии 40 человек.

А вот теперь, почти в рекордные сроки (с июня 2013 по январь 2014 года), завершено строительство элеватора для хранения и сушки зерновых и технических культур мощностью в 50 тысяч тонн. Строительство было проведено силами самих работников предприятия, теперь благодаря этому в Голованевске будет создано ещё около 20 рабочих мест.

Ну и напоследок глава района Александр Яровой смог удивить гостей новым подходом к решению проблемы освещения улиц. Теперь улицы Голованевска освещены небольшими энергосберегающими лампочками, установленными на невысоких железных столбах. Прокомментировал это ноу-хау первый заместитель главы РГА Георгий Данилюк:

– Мы решили, что все жители посёлка заинтересованы в том, чтобы в вечернее время на улицах было светло. Для этого за счёт местного бюджета и спонсорской помощи предпринимателей были изготовлены небольшие металлические фонарные столбы, оснащённые энергосберегающими лампами. Поговорили с жителями, с предпринимателями, и все согласились подключить их к электросети своих домов или предприятий. Стоимость электроэнергии за такую лампочку – около 60 копеек в месяц, для людей оплатить такую сумму не составляет проблем, а свет теперь есть почти везде. Мы уже установили около двухсот таких фонарей, начали ставить их и в сёлах района. Стоимость такого фонаря вместе с установкой – около 250 гривен. Жители сами выходили на улицу и помогали нам их ставить. Планируем продолжать эту работу и в этом году.

Вот уж действительно – нестандартное решение. Только вот есть подозрения в том, что в больших городах найдутся те, кому такой фонарик «помешает». В небольшом Голованевске, где почти все всех знают, редко кто решается на варварство, но даже и там, по словам Георгия Степановича, уже пришлось поменять около 30 фонарей, раскуроченных вандалами.

В разговоре с местным жителем мы попросили рассказать, что, по его мнению, хорошего было сделано местной властью за последние годы. Кроме нового элеватора и светлых улиц, он рассказал о новой центральной площади Голованевска, раньше там не то что проехать, но и просто пройти пешком было невозможно. А теперь красивая тротуарная плитка и новые фонарики сделали её и прилегающий парк любимым местом отдыха молодёжи Голованевска. Итогом поездки стала уверенность, что у жителей Голованевского района жизнь действительно улучшается.

Алексей Гора, фото Елены Карпенко, «УЦ».

Окончание.
Начало в «УЦ» № 4.

Военные дневники нашего земляка Владимира Гельфанда в полном объеме на русском языке нетрудно найти в электронных библиотеках. Журналисты тоже часто цитируют Гельфанда: в дневниках достаточно материала для иллюстрации утверждений «Вот какая была война на самом деле» – о пьянстве командиров, о сексуальной распущенности, о неприкрытом антисемитизме в армии, недостойном поведении советских солдат в Германии и т. п. Но много и другого – поляков, встречающих освободителей, как самых родных людей, советских офицеров, берущих под свою защиту немецкие семьи, ужасов войны и настоящего героизма.

Просто любая выборка, в том числе и наша, будет субъективной, а объем дневников таков, что полностью опубликовать их в газете нет никакой возможности. Выскажу предположение, может быть, ошибочное, что это все-таки, скорее, автобиографический роман в форме дневников или заготовка для романа (Виталий Владимирович Гельфанд пишет, что его отец не просто хотел был писателем, но лет до 35-ти был уверен, что станет им). Во-первых, Гельфанд включает в свои дневники подробное описание собственной внешности, во-вторых, есть в них фрагменты не просто недокументальные, а фантастические, сказочные, не выделенные отдельно, а записанные, как и все остальное, просто с датой:

«27.11.1943 (…) Однажды, после кратковременной передышки, вслед за арт-мин дуэлью с кровожадными гитлеровскими разбойниками, будучи на одном из южных фронтов Отечественной войны, я нашел написанную на непонятном мне языке толстую книгу с истрепанной временем обложкой. Долго я вертел эту книгу вокруг да около глаз своих, но тщетны были все попытки мои понять смысл, содержавшийся в этих 1501 страницах удивительных закорючек, так не похожих на буквы и слова человеческих языков.

Книга казалась мне настолько интересной, была так заманчиво влекуща, что я решил во что бы то ни стало понять и прочесть хотя бы малость из написанного в ней.

А у нас в роте было, к слову сказать, очень много национальностей: и русские, и украинцы, и грузины, и армяне, и азербайджанцы, и евреи, и казахи, и туркмены, и греки, и даже нашелся один турок.

Так вот, показал я эту книгу бойцам и командирам нашей минометной роты. Но тут произошло нечто неожиданное – никто сразу при виде книги не сумел ни слова понять и прочесть в ней. Ребята мои, надо признаться, приуныли от такого неожиданного конфуза, растерялись, опечалились и в первую минуту не могли даже выронить ни единого звука из своего многоголосого коллектива.

(…)

К вечеру противник был выбит из населенного пункта, и у одной из его окраин наша рота заняла огневые позиции. Ночью наступило затишье, честно завоеванная передышка. Укладываясь спать, я вновь вспомнил о моей неразгаданной находке, как вдруг подошел ко мне сержант-украинец по имени Панас, который тоже все время думал об этой любопытной книге. (…)

– Знаете что, товарищ лейтенант, – сказал Панас, – для прочтения этой книги необходимо непременно обратиться к Николаю Федоровичу.

Я внимательно посмотрел ему в глаза, ибо мне казалось, что он шутит. Николай Федорович – это большой серый пес породы имярек, найденный нами еще щенком в одном из освобожденных нами городов подле Сталинграда зимой прошлого года. Эту умную и понятливую собаку Панас сумел приручить к себе, откормил, и со временем из неказистого щенка вырос большой статный пес, похожий на волка.

С первого дня Панас, воспитывая своего приемыша, обучал его всем премудростям собачьих наук. Мы смеялись над повседневными занятиями Панаса со своим воспитанником, но он доказывал нам правоту и необходимость своих трудов, не обращая на наши шутки внимания, кропотливо и настойчиво продолжал свои занятия с собакой.

Назвав пса Николаем Федоровичем и дав как следует привыкнуть к своему новому имени, Панас стал обучать его постепенно человеческому языку. И, как это ни покажется невероятным, теперь Николай Федорович свободно владеет человеческой речью, хотя разговор его и отдает врожденным собачьим акцентом. Тут уж ничего не смог поделать Панас – ведь против природы далеко не попрешь!

Но вернусь к своему рассказу. Советуя использовать в качестве дешифровщика Николая Федоровича, Панас был серьезен, намерения его целиком внушали доверие.

– Эта книга, по-моему, написана на зверином языке, а Николашка – самый грамотный и самый ученый из всех собак, каких знаем мы, и, уверен, без его вмешательства нам не обойтись.

Я, подумав, согласился, и оказавшийся поблизости пес принялся за разбор и чтение книги.

Панас оказался прав. Только одному нашему псу смогло быть понятно и доступно для чтения это произведение звериного сочинительного искусства.

Я размещался в глубокой и просторной землянке, в которой когда-то, очевидно, прятались мирные жители от немцев. Но теперь, когда немцы угнали все население деревни с собой, землянка оказалась пустой и ничейной. В ней были стол, две кровати и масса вещей, свидетельствующих о еще недавней обитаемости ее. Мы зажгли трофейные немецкие лампы-свечки и всю ночь просидели над книгой, оказавшейся летописью звериных государств.

Николай Федорович с увлечением читал и переводил нам целые главы, написанные на родном ему языке. Одну из этих историй я хорошо запомнил и попытаюсь рассказать вам…»

И здесь же – описанные от первого лица мысли и поступки, в которых люди обычно и сами себе не сознаются. О связях с немецкими женщинами, о злоупотреблении властью, о том, как заболел в Берлине гонореей, Гельфанд пишет просто и ясно, не оправдывая себя, но и без всякого самобичевания. Горячее желание подвига сменяется апатией, а «девушки-ангелы» становятся «девками», хотя одновременно Владимир Гельфанд продолжает мечтать о встрече с единственной любимой и пытается разглядеть ее в каждой встречной девушке. Заметен и искренний интерес молодого лейтенанта к чужой стране и чужой культуре, отвращение к насилию в любом виде, к подлости, к хамству. Все это в целом дает, на наш взгляд, основания предполагать, что речь не всегда идет о реальном человеке Владимире Гельфанде, а иногда о лирическом герое, который, конечно, очень похож на автора, но все-таки не совсем он…

Судите сами.

«Германия пылает, и мне отрадно наблюдать это злое зрелище»

19.01.1945. Белева. Трофеев здесь очень много разбросано. Кругом – огни пожарищ.

Наши славяне пообъедались. Ходят животами крутят. Повидло целыми ведрами достали, сало, мед.

Я достал самое главное – бумагу. Теперь писать есть на чем. Карандашей много и хорошие, химические, лучших сортов. 80 польских злотых нашел, купил на них конфет. Магазины работают сразу после боя. Немец ушел отсюда вчера на рассвете.

Поляки скупы и жадны. Продают дорого, но не все. Водку, вино и продовольствие берегут, ожидая повышения цен. Кусочка хлеба не дадут бесплатно, за все им плати.

22.01.1945. Деревня Свянтково (близ городов Яновец и Жмин). Нынешнюю ночевку можно назвать удачной, хотя плохо спал – сильно натер ноги (болели) и потел под пуховой периной. Ну как только поляки так спят? Ведь жарко безумно.

Дома здесь каменные. В этих краях люди добрые несравненно, испытали горе, встречают нас, как родных, и нам живется, как у себя дома в Николаеве, в Одессе, и лучше, чем в Ростове, – там у населения ничего не осталось.

Паны-колонизаторы бросили все, убегая: лошадей, скот, имущество. Наш полк стал транспортным – буквально вся пехота села на лошадей. Командир полка сказал, что временно разрешает, чтоб люди ехали, но к первому бою все должно быть по-прежнему, ибо при ограниченном числе людей невозможно, чтобы все были ездовыми – воевать-то кому?

Водки – безмерно. В каждом селе, у каждого немца-колонизатора был и остался теперь спиртовой завод. Самый обыкновенный спирт-сырец люди пьют до упою. Многие выжигают себе внутренности, но это не останавливает. Один боец сгорел – умер.

28.01.1945. Германия. Через 38 километров от прежней (вчерашней) ночевки. Таким образом, за два дня – 90 километров. Германия встретила нас неприветливо, метелью, ветром лютым и пустыми, почти вымершими деревнями. Люди здесь немцы – боятся гнева русского. Бегут, бросая все свое хозяйство и имущество.

Граница на весьма широкой реке, а по эту сторону какое изобилие лесных массивов, гор. Местность пересеченная. До Берлина недалеко. Германия пылает, и почему-то отрадно наблюдать это злое зрелище. Смерть за смерть, кровь за кровь. Мне не жалко этих человеконенавистников.

30.01.1945. Никто никому не запрещает брать и уничтожать у немцев то, что они награбили у нас раньше. Я весьма удовлетворен. Не нравится мне только безрассудное буянство Шитикова и, в особенности, Каноненко. Вчера, например, Рысев разбил бюст Шиллера и уничтожил бы и Гёте, кабы я не вырвал его из рук сумасброда и не схоронил, обмотав тряпками. Гении не могут быть приравнены к варварам, и уничтожать их память – великий грех и позор для нормального человека.

Каноненко – идиот в самом буквальном смысле. Сегодня, да и каждый день, пожалуй, напивается до бессознания и начинает стрелять из любого подвернувшегося ему оружия, бросать в людей что попало под руку.

Денег запасся – 7 тысяч (!) немецких марок. Они не сойдут с рынка, да и позже пригодятся. Среди немецких денег нашел и своих 10 рублей.

16.02.1945. Говорят, на Одере есть один Франкфурт, другой на Майне… Но зато вшей!… Сколько их развелось у меня за дни пребывания в Германии! Ни в Польше, ни в Бессарабии, ни у нас в России у меня еще не было такого количества вшей. Теперь их у меня столько, что они ползают по телу, как поросята на германском подворье: и маленькие, и большие, и совсем здоровенные; в одиночку, вереницей… Наверно съедят… Носить их на своем теле совершенно невыносимо, и это испытание представляется мне более хлестким и изощренным, нежели боевое. Прямо хочется кричать до хрипоты и рвать на себе волосы. Все тело в синяках от укусов этих гадких.

Белье не менял с декабря 44 года. Оно все грязное и уже рвется – вши прогрызают его, и на теле остается свернутая в комки вата.

(…)

Вчера расстреляли двух самострелов, так что я после ночного дежурства. Весь день был занят на судах. На моем дежурстве в штаб батальона привели бойца-самострела Коляду, из восьмерки нашей. Мне старший адъютант приказал следить за ним всю ночь: «Отвечаете головой в случае его исчезновения». Людей мало. Один часовой был в моем распоряжении, но он стоял во дворе, и я вынужден был никуда не отлучаться и держать под личным наблюдением преступника. Сразу поутру его судили и расстреляли за сараем нашего двора.

Другой самострел – лейтенант (!). Первый раз слышу, чтобы офицер стрелялся из-за трусости – левую руку прострелил себе. Молодой, награжденный орденом Красного Знамени и медалью за оборону Сталинграда. Награды у него отняли, имущество личное конфисковали, самого лишили всех льгот и расстреляли, как собаку.

Жалко не было ни одного, ни другого, но переживания их передались мне. Особенно в последний момент, когда комендант приказал конвоирам: «По изменнику Родины – огонь!» Он крепко зажмурил глаза, весь сжался, и в ту же минуту три автоматные пули едко впились ему в голову. Он рухнул наземь, обливаясь струйками хлынувшей крови.

13.04.1945. Плацдарм за Одером, западнее Кюстрина. Только что почтальон принес самую трагическую и самую горькую для меня из всех заграничных сообщений весть: умер Рузвельт. Как я его уважал и ценил всегда за его обаятельную, умную натуру, за исключительную популярность среди американцев, позволившую ему возвыситься над всей американской политикой и над всеми политиками антидемократической оппозиции. Он один сумел повернуть американскую политику резко и основательно спиной к фашизму и реакции, заставить американского гражданина отвернуться от всех больших и малых антисоветских клеветников, национальных отщепенцев, которые хотели вернуть цивилизованную Америку к старым законам рабского, нечеловеческого существования.

Рузвельт – всеамериканец, всечеловек, в этом его огромная сила и величие. За последние десятилетия жизнь не знала более высокого, более мощного деятеля.

Кто заменит Рузвельта? Какой станет теперь политическая физиономия Америки (я умышленно не говорю США)? Не возобновится ли снова ожесточенностью политическая борьба демократов с реакцией и чем кончится, если такое все-таки произойдет? Возникает теперь много опасений, но есть и успокаивающее – развитие военных операций наших союзников на фронте. Реакции трудно будет теперь повернуть колесо истории, каких бы потуг она ни прилагала, и смерть президента Франклина Делано Рузвельта, как она ни тяжела и нежелательна всякому честному человеку, да не отразится на нашем большом, победоносном движении вперед к счастью, величию, жизни.

25.04.1945. Берлин. Шпрее. Пехота еще вчера и позавчера ночью форсировала Шпрее и завязала бои у железнодорожного полотна. А мы – штаб дивизии, обосновались до сего времени на одной из прибрежных улиц пригорода Берлина, в больших полуразрушенных многоэтажных зданиях.

Позавчера в предместье Берлина, катаясь на велосипеде (кстати, днем раньше я научился ездить на этой замечательной, так мне показалось, машине), я встретился с группой немецких женщин с узелками, чемоданами и тюками. Возвращаются домой, подумал я, местные жители.

(…)

Они долго рассказывали, много объясняли, и слова их сливались и таяли в неуловимой сразу немецкой скороговорке. Я спросил немок, где они живут, на ломаном немецком и поинтересовался, зачем они ушли из своего дома, и они с ужасом рассказали о том горе, которое причинили им передовики фронта в первую ночь прихода сюда Красной Армии.

Жили они недалеко от места нашего стояния и моих прогулок на велосипеде, так что я свободно мог подойти к ним домой и обстоятельно разобраться во всей истории, тем более что сильнее всего меня притягивала чудесная девушка. Я пошел с ними.

Огромный двухэтажный дом с роскошной меблировкой, великолепной внутренней отделкой и рос­писью стен, потолка. Семья была многочисленной. Когда пришли наши солдаты, они всех вытеснили в подвал. А самую молодую из всех взрослых людей и самую, пожалуй, красивую забрали с собой и стали над ней глумиться.

(…)

– Оставайся здесь, – вдруг бросилась ко мне девушка, – ты будешь со мной спать. Ты сможешь со мной делать все, что захочешь.

Она все показывала и обо всем говорила, и не потому, что была вульгарна. Горе ее и страдания превысили стыд и совестливость, и теперь она готова была раздеться донага прилюдно, лишь бы не прикасались к ее истерзанному телу.

Вместе с ней умоляла меня мать.

– Ты разве не хочешь спать с моей дочкой?! Русские товарищи, что были здесь, – все хотели!

08.05.1945. Оркестр под руководством капельмейстера старшего лейтенанта «Гричина» гремел на всю площадь свои марши.

(…)

Я шел в третьем ряду за полковником. Мне была приятна пусть такая, но близость к этому человеку. Вдруг все замерло: к столику, укрытому красной материей, подошли люди в особой воинской мантии с красными лампасами. К площади подъехало несколько легковых автомашин.

– Смирно! – скомандовал Антонов, спешившись и обнажив саблю приветствовал гостей – генералов и полковников. Высокий статный генерал-майор Герой Советского Союза в сопровождении двух полковников и одного низенького толстенького комдива 248 сд генерал-майора Галая обошел ряды, приветствуя каждый полк и подразделение в отдельности.

Подошли к нам: «Офицеры без орденов, что, нет разве?» Антонов стал оправдываться, а мне так и хотелось выступить и сказать во всеуслышание: «Да, товарищ генерал, нет орденов, гордиться нечем, одна лишь боль и досада вынесены мною из стольких кровопролитных, рискованных сражений». Но я сдержался, ибо понимал, что этим скомпрометирую комдива.

Начался парад.

(…)

Черные, запорошенные пылью и грязью, опаленные порохом и окуренные дымом люди в грязном потертом обмундировании входили в полыхающий Берлин. За время нахождения здесь пришло дополнительное число солдатских костюмов. Людей приодели, перемыли в бане, и они вновь приобрели свежий праздничный вид. Изменились до неузнаваемости вчерашние фронтовики и ныне вполне способны вызвать изумление у немцев своей выправкой, опрятностью, бодростью и жизнерадостностью.

«И смотрю, и плюю на Германию»

В дневниках поэта Гельфанда удивительно мало стихов, возможно, потому, что сам он считал их учебными, тренировочными. Как мы уже отмечали, он отправлял стихи только в дивизионную газету, считая, что большего пока ндостоин, зато посылал писателям, прося рекомендаций. В семейных архивах Гельфандов сохранилось письмо Евгения Долматовского, написанное в мае 1945-го:

«Уважаемый т. Гельфанд!

Стихотворение “Весна” написано неплохо, однако для печати оно еще слабо. Вам не удалось сочетание первой и второй части стихотворения. Вы убедительно описали идиллию весны и неубедительно (поэтически неубедительно) сказали о предстоящих боях. Неудачно применено слово “намедни”. Слово это здесь звучит как пародия.

С приветом Евг. Долматовский».

Но, по крайней мере, одно четверостишие Гельфанд в дневниках приводит несколько раз – не потому, что считает его особенно удачным. Эти стихи он написал на рейхстаге 9 мая 1945 года:

На балконе берлинского здания
Я с друзьями-бойцами стою,
И смотрю, и плюю на Германию
На фашизм побежденный плюю.

Мы уже писали о том, что в Европе публиковались только дневники 45–46 года. Примерно одновременно с «Военными дневниками» в Германии вышли анонимные воспоминания женщины, которая в те же годы жила с советскими солдатами, она одновременно и гордилась своим положением, и считала себя пленницей. Многие немецкие журналисты и литературоведы проводят параллели между этими произведениями. А режиссер Аглая Романовская (Франция) поставила спектакль «Русско-немецкий разговорник», основываясь на этих двух книгах. Берлинская журналистка Анна Вестфал, описывая «Военные дневники», отмечает, пожалуй, главную особенность Гельфанда – отстраненность исследователя: «Гельфанд находит расовые теории красивой “фрейлейн” скорее странными, хотя немцы отравили газом большую часть его семьи».

О победе Гельфанд пишет удивительно мало: «Вчера утром произошло незабываемое событие. Немцы согласились на полную безоговорочную капитуляцию. Скупо, но торжественно сообщали об этом газеты».

И все! Гораздо больше о буднях.

16 или 17.06.1945. Ну и работенка выпала на мою долю. Расхищать Академию Наук! Никогда бы не подумал, что окажусь способен на такое грязное дело, а заставляют и люди, и обстоятельства. Пакость в храме науки, да и только!

23.06.1945. Дорогая мама! Получил твое письмо, хочу ответить и теряюсь в мыслях, слишком много есть чего рассказать, но трудно уложиться с моим многословием в тот быстро убегающий кусочек времени, который нечаянно я схватил руками.

Скоро, возможно, я приеду повидаться домой, но из армии уйти мне, очевидно, не придется, пока не потеряю своей молодости. А я, скажу тебе по правде, очень не люблю военной жизни – все здесь меня гнетет и терзает. (…)

06.08.1945. Моя затаенная мучительная мечта – еще хоть раз увидеть, почувствовать Берлин, не фронтовой, пылающий, а послевоенный, слегка посвежевший, опозоренный и униженный своими жителями, и теперь раболепно заискивающий перед иностранцами, распахнувший все свои ворота – от Бранденбургских и до последней калиточки на окраине города – советским людям, русским воинам.

Второе событие – новый приказ маршала Жукова, командующего фронтом. (…) Теперь пора отдохнуть хоть немного, увидеть то, чего еще никогда не видел – зарубежный мир, узнать то, о чем так мало знал и не имел ясного представления, – жизнь, нравы, обычаи за границей, и, наконец, видеть людей, говорить, ездить свободно, наслаждаться мизерной долей (если она есть в Германии) счастья. А нам запретили разговаривать с немцами, запретили ночевать у них, покупать. Теперь нам запрещают последнее – появляться в немецком городе, ходить по его улицам, смотреть на его развалины. Но ведь это невозможно! Мы люди, мы не можем сидеть за решеткой, тем более что на этом не кончается наша служба в армии, а казарменное положение и жизнь в казармах успела нам до чертиков надоесть.

Осенью 1945-го Гельфанд нашел непыльную работу – инженер-капитаном транспортного полка, в котором не было транспорта. На должность взяли с условием вести политическую работу (о которой он мечтал с начала войны), делать стенгазеты и исправлять орфографические ошибки во всей наглядной агитации. Владимир Гельфанд был доволен: теперь у него был доступ к книгам и газетам, от отсутствия которых он очень страдал, и какая-никакая возможность все-таки увидеть Германию, пообщаться с немцами. В этой части дневника больше портретов и коротких историй, чем рассуждений.

16.10.1945. Передо мной почти законченный вид проститутки. У нее и брови подведены, и на губах налеплена помада, и пахнет плесенью и одеколоном. Она не лишена красоты, но рука уродливого художника – пошлости – отобрала всю свежесть ее и привлекательность. Тело у нее нежное, груди большие, упавшие, но с твердыми сосками, за которые с удовольствием можно взяться.

Нашел я ее на улице у Александер Платц и узнал совсем неожиданно и случайно. Было еще не очень поздно. Трамваи ходили, и я мог свободно добраться до гостиницы на Weissensee. Но меня вдруг привлекла мысль поискать приключений у входа в метро.

21.10.1945. Ехали долго. В поезде было темно и битком людей. Навалило в темноте и давке, но было весело. Обыватели берлинских пригородов болтали о сале, о масле, о шоколаде. Потом перешли на политику. Кто-то женщине крикнул:

– Ты переняла русские привычки! Du hast die russischen Gewohnheiten ubernommen. Эти слова кольнули прямо в сердце, и я решил не оставлять это незамеченным. Обращаясь сразу ко всем пассажирам, спросил: «Разве русские так уж плохи, и привычки их хуже ваших?» Все зацыкали на ту, которая выронила неосторожное выражение, одни лицемеря, другие из боязни передо мной. Нашлись такие, что ставили русских выше немцев в культурном отношении (и не без основания), приводили примеры и доказательства. Разговор не умолкал до самого Креммена и уже дорогой с поезда продолжался с не меньшим напряжением. Я старался как мог, чтобы утвердить в немцах лучшее мнение о моей Родине, о народе, вызвать уважение к нашей культуре. Не знаю, насколько мне это удалось, во всяком случае, они больше не решались плохо отзываться о России, и только одна старуха, заискивающе улыбаясь и подобострастно глядя мне в лицо, тихонько сказала: «А у меня, господин офицер, позавчера “камрады” обобрали квартиру» и замешалась в толпе.

06.01.1946. Креммен. Эта девушка поистине достойна любви и уважения. Она старше меня на год и уже имела мужа, с которым прожила не более 13 дней. Она человек в полном смысле этого значения, хотя и женщина, и немка, хотя и работает в театре, где очень трудно сохранить моральную чистоту особе ее пола.

(…)

Мне всегда приятно с ней, и любой вопрос, как бы он щепетилен ни был, при ней не становится пошлым, ибо она, как ангел, все обожествляет подле себя.

Люблю ли я ее? Нисколько! Да и могу ли я ее любить по-настоящему, как, например, нашу, родную девушку из СССР? Нет, просто я ее безумно уважаю за чистоту, ценю за человечность, симпатизирую ей за ее красоту и свежесть, за ласковость души. Но что хвалить? Ведь это похоже на оправдание. Наверно и действительно я хочу отогнать от совести страшную истину моего увлечения.

14.02.1946. Политзанятия. Еще раз перечитываю речь т. Сталина накануне выборов кандидатов в депутаты Верховного Совета и поражаюсь в который раз ясности ума и простоте изложения сталинской мысли. «Ваше дело, насколько правильно работала и работает партия (аплодисменты), и могла ли она работать лучше (смех, аплодисменты)» обращается под конец к избирателям т. Сталин, и все награждают его такими горячими аплодисментами и любовью, что просто трогательно становится со стороны. Да, он заслужил ее, мой Сталин, бессмертный и простой, скромный и великий, вождь, учитель, гений, солнце мое большое.

И теперь неудивительно, когда маленький, двухгодовалый ребенок из побежденной Германии, увидев на моей груди медаль «За победу», с изображением т. Сталина, радостно и трогательно воскликнул: «Сталин!», пальчиком показывая на медаль. И, может быть, мать этого ребенка была недовольна, может, она таила в душе злобу и ненависть побежденного народа, но будущее смотрело иначе, будущее во всем мире, на всех языках и наречиях за нас, за партию нашу, за товарища Сталина.

01.07.1946. Креммен. Госпиталь.

Под влиянием Толстого, его «Войны и мира» и тяжело нависших мыслей о болезни, которую так тщетно стараюсь отвлечь и которая, тем не менее, гнетет капризное сердце. Хочется вспомнить прошлое, не всегда беззаботное, но какое-то наивное и простое, как и все на земле весною.

Война пришла в мой мир большими неверными шагами, не так как ушла всем знакомою уставшею стопою. Появилась, встала передо мной сильная, необъятная и полная таинств, неожиданностей. Трудно было увидеть, заглянуть в ее глубину, познать ее развитие, оборот. Так она стояла нерешительно, позволяя к себе привыкнуть, но не открываясь передо мной. Первые дни я был рад, был спокоен, уверен, что все хорошо закончится, и Германия с первых дней получит по заслугам. Благо, думал я, что, наконец, есть возможность разделаться с немцами, всегда врагами нашими злобными, сильными и коварными. Вот будет покончено с той опасностью, которой нам угрожал с первых дней этот агрессор. Я был насыщен патриотическими чувствами, не мыслил себе ничего другого, кроме поражения немцев, их отступления и разгрома. Все мне казалось так просто, и война, по моим положениям, должна кончиться радостно, счастливо.

Не задумываясь, ушел в колхоз. До двух месяцев дерзко трудился, собирая непосильный урожай. Потом эвакуация, бомбежки – война оскалила зубы и показала лицо свое. Страха не было, одна растерянность, недоумение.

Рытье окопов, тревоги ночные, самые ужасные стоны бабушки, крики женщин, тревога за мать. Желание видеть ее с собой, а не там, где заводы, бомбежки и 30-километровое расстояние. С тоской отправлял ее на работу, радостно встречал по вечерам. Жизнь, однако, не улучшилась, горе не сплотило нас, нужда не заставила мириться, и семейные сцены-раздоры, не без главного участия ворчливой злой бабушки, не прекращались. Я был злораден. И умел раздражать своим смехом и кривлянием, но, с другой стороны, был жалостлив и предан ко всем без разбора, с чьей стороны замечал понимание и участие.

Мама нервная и тяжелая. Редко она могла приласкать меня так, как я любил прежде того, но почти всегда ругалась и была холодна. Сердцем я чувствовал, что она меня любит горячо и нежно, но умом такая любовь не укладывалась с ее таким отношением ко мне. В детстве я тоже балован не был душевной настоящей теплотой, но тогда я не встречал еще холодности жестокой со стороны матери – любовные чувства довлели над остальными, и потому скоро забывались и дикие побои (иногда головой о стенку), и злобные упреки, и бойкот всеми способами.

19.09.1946. Берлин. Теперь все разрешилось. Еду домой. (…)

Накупил много продуктов, две бутылки водки. Решил праздновать. Ушло около тысячи марок. Все есть: и закуска, и жир, и даже лук. Только вот о хлебе позабыл, не знаю, что теперь делать. Немцы выручили: сменял буханку за одну пачку сигарет.

Плащ продают за 5, 5 тысяч. Хороший, большой, новый, красной кожи. Хочется иметь, так хочется, аж слюнки текут, а деньги каши просят… Пишущую машинку приобрел – элегантную такую… Вот будет радость для мамы и мне на пользу. Смогу печатать свои вещи. Она маленькая, в футлярчике, так что вместилась в один из моих чемоданов. Теперь у меня семь чемоданов, восьмой – маленький, и две шинели, и велосипед, и радиоприемник, и столько мороки и забот впереди.

Германия – ты не приелась, но с удовольствием покидаю тебя, развратную и пустую. Ничего в тебе нет удивительного, ничего нет радостного. Но жизнь в тебе веселая и беззаботная, дешевая, много шума и болтовни. А Россия – я уже не помню, как она выглядит, не знаю, как живет и чем теперь интересна. Мне дорога ее земля, которую, кажется, как шоколад, готов грызть без конца своими жадными зубами, лизать изломавшимся по-немецки языком и жесткими губами целовать, умытую кровью и слезами. Нелегко будет мне, я знаю. Труд и здоровье отдам в жертву; рассудок и выносливость и волю свою. Но добьюсь! Я так хочу, так нужно!

Жизнь повернулась ко мне лицом.

Подготовила Ольга Степанова, «УЦ».

В Кировограде есть площадь Дружбы народов. Задумывались ли вы, почему она так называется? И если вас, взрослого, ребенок попросит объяснить, почему именно «дружбы народов», что вы ответите? На самом деле все просто: нас много, мы представители разных национальностей, мы очень разные, но мы уважаем друг друга, мы дружим.

Конечно, можно поумничать и сказать, что «дружба народов» – это один из основных идеологических терминов СССР, обозначающий декларированный принцип существования советского государства на основе всестороннего братского сотрудничества и взаимопомощи народов и наций, ставших на социалистический путь развития. Но лучше приведите пример сегодняшней жизни.

Особенностью национального состава населения Кировоградской области является его многонациональность: на территории области проживают представители 98 национальностей и народностей. То есть на Кировоградщине живут представители почти ста культур, носители почти ста языков! И это наше достояние, наше, если хотите, духовное богатство, наша уникальная возможность заглянуть в другой мир, не покидая дома. Что мы и предлагаем вам сделать.

Многие из представителей национальных меньшинств – выходцы из других государств, волею судьбы оказавшиеся в нашем регионе, пустившие здесь корни, образовавшие семьи. Их принято называть представителями национальных меньшинств. Еще они представляют диаспоры. Диаспора – часть народа (этноса), проживающая вне страны своего происхождения, образующая сплочённые и устойчивые этнические группы в стране проживания и имеющая социальные институты для поддержания и развития своей идентичности и общности. Наше погружение в другой мир мы начнем с Азербайджана. Вернее, со знакомства с членами Всеукраинской общественной организации «Конгресс азербайджанцев Украины».

КАУ был создан в начале 90-х годов с целью объединения представителей азербайджанской диаспоры в Украине. В своей деятельности он руководствуется демократическими принципами, гуманистическими традициями азербайджанского и украинского народов и проводит общественно-культурные мероприятия по удовлетворению национально-культурных, духовных, социально-политических, творческих потребностей своих членов, а также для защиты прав и законных интересов граждан. Кировоградскую областную организацию КАУ возглавляет Вильям Мамедов.

Вообще его зовут Мамедов Вилаят Закарай Оглы, но имя ассимилировало и стало привычным для славянского уха. Уже много лет он Вильям Захарович, предприниматель, член Коммунистической партии, депутат горсовета прошлого созыва, руководитель фракции КПУ. Но нам он интересен в качестве руководителя кировоградских азербайджанцев, которых в области около 4 тысяч.

Вильям Захарович в Украине живет с 1979 года. То есть бОльшую часть жизни он прожил на Кировоградщине, которую считает родной. После окончания института был направлен работать в Киев, а затем переехал в Кировоград, так как знал этот город очень хорошо – служил здесь в ракетной части, да к тому же и его жена – уроженка нашего города. «Судьба», – говорит Вильям Мамедов.

Кировоградские азербайджанцы очень сплоченные, дружные. Есть прекрасное определение этого народа: «Азербайджанцы – представители нации, составляющей большинство одного из государств Закавказья. По своему характеру они любознательны, сообразительны, храбры, свободолюбивы, соблюдают данные ими обещания. Как правило, держатся они скромно, но с достоинством, отличаются при этом быстротой суждений и выводов, что не всегда может быть однозначно истолковано другими людьми во взаимоотношениях с ними. При общении с азербайджанцами следует проявлять как можно больше такта, внимательности, подлинного уважения. Доверием, дружеским отношением и участием от них можно добиться большего, нежели давлением и принуждением».

Самыми важными праздниками для азербайджанцев являются Новруз-байрам (день весеннего равноденствия), Курбан-байрам (праздник жертвоприношения), а также свадьбы, юбилеи. Свадьбы проходят обычно, то есть согласно «светским» украинским традициям. Но в каждой семье есть национальные костюмы. «Наша основная цель – сохранить культуру, язык и передать это детям», – говорит Вилаят Мамедов. Поэтому дома каждая семья старается общаться с детьми на родном языке. На каникулы возят их на историческую родину, где дети впитывают язык и культуру. Азербайджанские дети Кировоградской области, получается, настоящие полиглоты: они знают русский (язык межнационального общения), украинский (на нем ведется преподавание в школах), английский (или немецкий, или французский, которые учат в школах) и азербайджанский, родной.

Почти 90 процентов зарегистрированных в области азербайджанцев живут в областном центре. Немного есть в Знаменке, Александрии, Долинском районе. Но все четыре тысячи знают друг друга. На те же свадьбы приглашаются все. Естественно, все присутствовать не могут. Да оно и к лучшему: как у нас можно провести многотысячную свадьбу? Но если у кого-то что-то случается – в стороне не остается никто.

Азербайджанскую общину составляют в основном мужчины. Женщины здесь те, которые поехали за мужем. Одна женщина из Азербайджана приехать не может. А один мужчина – вполне. Он уже здесь, в Украине, нередко создает семью. Поэтому браки у кировоградских азербайджанцев смешанные практически наполовину. Хотя есть несколько девушек, приехавших сюда на учебу (педуниверситет, КНТУ, медколледж) и оставшихся. Но их очень мало.

Информацию об исторической родине черпают благодаря нередким туда поездкам, звонкам в Азербайджан, Интернету и спутниковой антенне. По словам Вильяма Захаровича, в последнее время на родине стало несложно трудоустроиться. Это связано с потоком иностранных инвестиций в Азербайджан, с открытием новых компаний и строительством объектов. Вот один из примеров: строительство самого высокого здания в мире, Azerbaijan Tower, планируется возвести по проекту строительства города Khazar Islands на искусственном архипелаге на Каспии. Оно обойдется в 2 миллиарда долларов.

Комплекс Azerbaijan Tower будет состоять из семи 85–150-этажных зданий, а главное 186-этажное здание будет на 200 метров выше самого на сегодня высокого здания в мире – Burj Khalifa в Дубае и на 50 метров – Kingdom Tower, которое планируется возвести в Джидде (Саудовская Аравия), и составит 1,05 тысячи метра. Его общая площадь будет равна более 1 млн квадратных метров, здесь разместятся жилые помещения, апартаменты, отели, рестораны, торговые и бизнес-центры. Строительство здания планируется начать в 2016–2017 годах. Вот это инвестиции!

Вильям Мамедов говорит, что в течение последних двух лет никто из Азербайджана не приезжает на Кировоградщину с целью устроиться на работу. Наоборот, многие уезжают на родину, так как там сегодня есть перспектива. И, как оказалось, там нет умирающих сёл. Там даже нет брошенных домов в сельской местности. И молодые семьи с удовольствием переселяются в дома родителей или строят новое жилье.

Основная религия Азербайджана – ислам. Молитвы кировоградцы читают дома. На религиозные праздники собираются, приглашают священников, которые читают молитвы. Коран надо читать на арабском языке, а это не каждый умеет. В смешанных браках нет доминирующей религии, каждый из супругов придерживается своей веры. Сложно представить, правда? Но мы взяли за пример семью Вилаята Мамедова. Он – мусульманин, жена – православная христианка. Детей (сын и дочь) в церкви не крестили. Но все рожденные мальчики в смешанных браках обязательно проходят обряд обрезания. Религиозных праздников в таких семьях получается в два раза больше. Это ли не преимущество?

Азербайджанская кухня – это отдельная тема. На праздник в каждой семье готовится плов. Есть разновидности, он даже может быть сладкий – с изюмом, финиками, орехами. Мясо готовится отдельно от риса, и это может быть курятина, говядина или баранина. Пользуются успехом восточные сладости. Что касается спиртных напитков, то мусульмане в принципе их не употребляют. Но кировоградские азербайджанцы иногда позволяют себе в компании немного выпить. Тут уже сказывается влияние славян.

Работают азербайджанцы в основном в сфере торговли. Есть предприниматели, имеющие свой бизнес. Немало таких, которые летом работают на полях Херсонщины, а осенью и зимой продают урожай на рынках Кировограда и других городов. «Это, наверное, у нас в крови. Я учился в Баку на торгово-экономическом факультете института, и тогда в торговле работало 80 процентов мужчин. Может, это передается из поколения в поколение», – говорит Вильям Захарович.

Есть и проблемы. Они связаны в основном с получением вида на жительство и гражданства. Таким людям непросто устроиться на работу. Есть дети, рожденные в Азербайджане, а школу окончившие в Кировограде, и при получении паспорта здесь возникает коллизия. Если один из родителей является гражданином Азербайджана, приходится туда ехать по достижении ребенком шестнадцатилетия, получать паспорт той страны, а потом менять его здесь. Но проблемы эти решаемы, для этого, собственно, и существует Конгресс. Слава Богу (и Аллаху), что нет межнациональных конфликтов. Вилаят Мамедов говорит, что люди стали толерантнее, и азербайджанцы, живущие здесь много лет, знают и чтут местные традиции, не нарушают законы. С молодыми людьми, приехавшими сюда учиться, проводятся беседы, разъясняются правила поведения в стране с другой культурой с целью предупреждения недоразумений.

Нет у азербайджанцев, и не только у них, своего культурного центра, а очень хочется. И он нужен абсолютно всем – и национальным меньшинствам, и украинцам. Когда-то рассматривался вопрос о передаче недостроенного здания за ДЮЦем нескольким общинам. Но вопрос не решился. Хотя это был бы самый оптимальный вариант. Представьте здание, в котором дружно сосуществуют несколько мировых культур. Диаспоры могли бы устраивать там воскресные школы для своих детей, где учили бы их языку, игре на национальных инструментах. Туда можно ходить на экскурсии, проводить там уроки, слушать национальную музыку, иметь возможность надеть национальный костюм, учить язык. Кому-то надо обратить на это очень пристальное внимание.

Попробовать азербайджанские блюда и послушать азербайджанскую музыку сегодня можно, посетив кировоградские кафе «Алания», «У Эльшана» и «Баку». А можно съездить в Азербайджан, и это идеальный вариант. Один из туристических сайтов очень красиво презентует эту страну: «Азербайджан славен своими коврами, зороастрийскими храмами, черным чаем в маленьких стеклянных стаканчиках грушевидной формы – “армуди”, сорока разновидностями плова и обилием исторических памятников древнейшей истории человечества. Здесь практически повсеместно бьет из-под земли нефть и сифонит газ – даже лечение на одном из самых известных азербайджанских курортов, Нафталане, подразумевает “закатывание” пациента по уши в “черное золото”».

Можно поехать не по туристической путевке, а в гости. Кировоградские азербайджанцы с удовольствием порекомендуют вам гостеприимных друзей, у которых можно остановиться. Но самое главное, что мы имеем возможность ежедневно общаться с представителями другой культуры, национальности, веры, гордясь тем, что мы все – граждане Украины. И, на всякий случай, если вы захотите приятно удивить азербайджанца, живущего или работающего рядом с вами, несколько фраз на их языке: здравствуйте – салам, до свидания – саг олун, как дела? – нэ вар, нэ йох?, спасибо – саг олун, тэс эккур, пожалуйста – зехмет олмаса, извините -хахиш эдирэм, багышлайын…

Елена Никитина, «УЦ».

Кажется, только-только отпраздновали наступление нового, 2014, года, а уже заканчивается январь. Несмотря на острый всплеск политической напряженности после сплошных праздников, текущих проблем у наших читателей, к сожалению, меньше не становится, и в редакцию «УЦ» они зачастую обращаются, потеряв надежду на помощь в других инстанциях. К огромному счастью, нет ни одного «политического» письма. Итак, что нам пишут…

Первое письмо его авторы — С.Г.Малая и О.Н.Галета из Кировограда — так и озаглавили «Мольба о помощи». Суть вопроса: в жилом доме №11/31 по пр.Правды в одном из помещений первого этажа разместилась частная лаборатория, шум от пяти установленных кондиционеров и выбрасываемые через вентиляционные трубы «вредные химические и бактериологические вещества — отходы от деятельности лаборатории и туалетов при лаборатории» мешают авторам письма жить. Кроме того, кондиционеры в данный момент якобы работают круглосуточно — на обогрев, так как лаборатория отключена от централизованного теплоснабжения. И еще один крайне неприятный, с точки зрения авторов письма, момент — установленные лампы для освещения вывески лаборатории, свет от которых всю ночь бьет в окна, и якобы выполненная с нарушениями проводка для данных светильников, находящаяся на козырьке над лабораторией. Немного странно, что вопрос возник только что, так как в этом доме с момента его постройки все время находились магазины, в том числе огромный гастроном, оборудованные еще советскими совсем не бесшумными системами вентиляции.

Как сообщили нам София Гавриловна и Ольга Николаевна, они уже обращались и на «Горячую линию», и к городскому голове, и в прокуратуру, и в областную архитектуру. Сотрудники санстанции провели замеры уровня шума в квартире и определили, что он соответствует санитарным нормам, однако они не согласны с этими результатами, поскольку утверждают, что замеры проводились БЕЗ ИХ ПРИСУТСТВИЯ: «Нас попросили покинуть помещение при замерах, так как наше присутствие, со слов сотрудника санстанции, могло исказить показания приборов». В своем же ответе санстанция указала, что замеры проводились в их присутствии.

Что ж, в сложившейся ситуации есть несколько выходов. Первый: существуют специальные стеклопакеты из нескольких камер, которые не позволяют даже шороху долететь в квартиру, и лаборатория, чтобы в дальнейшем исключить малейшие претензии, в виде жеста доброй воли, могла бы установить их в квартире заявителей. Что касается вытяжки — во-первых, как нам сообщили, в помещении лаборатории проводится ТОЛЬКО ЗАБОР КРОВИ, никакие другие действия с этими анализами не производятся. Во-вторых, данная проблема решается довольно просто: с помощью гофротруб вытяжку можно развернуть куда угодно — в сторону, вниз, и «выхлоп» из нее не будет идти в окна заявителей. Ну а что касается освещения вывески, то тут ответ должен быть однозначным: свет должен освещать ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО ВЫВЕСКУ и не мешать жителям находящихся на других этажах квартир. А если и проводка сделана с нарушениями — уверены, устранить их — дело пары часов.

Надеемся, что руководство лаборатории все-таки найдет общий язык с жителями дома и конфликт будет урегулирован.

Кировоградка И.П.Омельченко обратилась к нам с вопросом о том, нужно ли регистрировать газовые колонки (мы поняли, что установлена новая колонка), сколько стоит эта процедура и есть ли какие-то льготы для пенсионеров. Позвонив в «Единое окно» «Кировоградгаза», мы уже не в первый раз столкнулись с тем, что это учреждение засекречено сильнее, чем ЦРУ, ФСБ и СБУ вместе взятые, так как даже на вопрос о том, нужно ли колонку регистрировать, ответ мы не получили. Нам сообщили, что или автор письма сама лично должна прийти в их офис (даже не подумав о том, что пожилому человеку любой шаг может даваться с большим трудом) и все узнавать, или редакция должна направить в их адрес официальный запрос, они рассмотрят, согласуют с руководством, и лишь затем мы можем получить ответ, например, о том, что регистрировать ничего не нужно.

Мы созвонились с руководителем «Горячей линии» губернатора Андреем Лейбенко, и он пообещал попытаться найти компромиссное решение этой проблемы, которая, по большому счету, выеденного яйца не стоит.

Житель Ульяновки В.А.Ча­лапко жалуется на «Горячую линию», что она, мол, почти ничего оперативно решить не может, — в частности, по его обращениям. Андрей Лейбенко пообещал разобраться и в этом вопросе. Уверены, ответ поступит оперативно.

Интересный вопрос прислал нам В.М.Иванов из Светловодска. Его внук, закончив КНТУ, получил диплом бакалавра и работал по рабочей специальности. Перед Новым годом его переводят на должность инженера-технолога, одновременно потребовав в течение года получить квалификацию «Специалист», иначе его уволят в связи с недостаточным уровнем образования.

По законодательству, получение диплома бакалавра считается базовым (или неполным) высшим образованием. Де-юре «бакалавр — это образовательно-квалификационный уровень подготовки, при котором человек, имея полное среднее образование, получил углубленные знания по общекультурным вопросам и только ориентировочные знания и начальные умения по профессиональным навыкам для работы по специальности». Т.е. получается, что уровень и диплом бакалавра, по законодательству, не является полноценным получением специальности. Вопрос квалификационных требований к сотруднику прописан в Справочнике квалификационных характеристик работников, и именно в последнем его пункте и указан необходимый уровень диплома для работника. Следовательно, если для работы на должности инженера-технолога необходим уровень «Специалист», молодой человек и в самом деле должен доучиться. На технических специальностях КНТУ, КПИ, ХПИ и других вузов достаточно бюджетных мест (думаем, и на заочных отделениях тоже), а если возможно только обучение на коммерческой основе, то предприятие вполне могло бы и оплатить учебу внуку автора письма. Возможно, парень и в самом деле толковый, раз перевели на инженерную должность. Тут уж предприятию решать, не упустит ли оно достойные кадры.

Группа кировоградцев обратилась к нам с жалобой на магазин «Аура», что на Коммунистическом проспекте, — мол, и ценников там нет, и цены ни на что не указаны, и продовольственные товары продаются вместе с одеждой… Уважаемые авторы письма, вам необходимо с официальным заявлением обратиться в управление по защите прав потребителей, которое находится по адресу: ул.Преображенская, 2 (Дом быта), 5 этаж. Они рассмотрят вашу жалобу и примут меры.

В очередной раз к нам обращаются жители Александрии с вопросом о тарифах на жилищно-коммунальные вопросы, и мы в очередной же раз сообщаем: мы при всем нашем желании никоим образом не можем повлиять на формирование тарифов в вашем городе и работу коммунальных служб. Решайте, пожалуйста, все на месте — с городским руководством, а если не получается — есть областное руководство, есть, в конце концов, министерство ЖКХ…

Бывший судья военного трибунала из Минска прислал нам практически детективную историю об одном из уголовных дел, рассмотрение которого проходит в Кировограде. Не будем рассказывать подробности, так как не присутствовали на судебных заседаниях, сообщим лишь автору, что здесь, вполне вероятно, требуется вмешательство на уровне Генеральной прокуратуры Украины.

Кировоградец П.Я.Скоро­богатов прислал нам интересные истории из своей жизни. Знаете, ваша жизнь полностью опровергает поговорку, что снаряд дважды в одну воронку не попадает. Слава Богу, что вы остались живы после всех перипетий, которые выпали на вашу долю и не потеряли чувства юмора. Здоровья вам и спасибо за интересное письмо.

Огромная благодарность постоянным читателям О.Вой­цеховскому из с.Саблино Знаменского р-на и И.Самченко из Новомиргорода за поздравления и теплые слова в наш адрес, а самое главное — за ваше неравнодушие.

Ну и напоследок — самая обсуждаемая публикация месяца. Наверное, не ошибемся, если скажем, что в последнее время активнее всего обсуждаются публикации Е.Мармера в рубрике «Дневник обозревателя». Вот и в этот раз наибольшее количество комментов у статьи «Элита по должности».

Ольга Березина «УЦ»

В клубе «Виктория» состоялся концерт, посвященный памяти Владимира Высоцкого. Эдуард Гева выполнил данное им более двух лет назад обещание, и кировоградцы снова слушали неповторимую поэзию Владимира Семеновича.

Исполнителей было несколько. Уровень исполнения — разный. Самым сильным и проникновенным оказался Анатолий Тоха Антоненко, хорошо известный членам рок-клуба по исполнению композиций самых разных направлений. С ним мы и пообщались.

— Тоха, был джаз, фолк, блюз, хард-рок. Сегодня Высоцкий. Ты — «всеядный» исполнитель?

— Я уже давно не делю музыку на хорошую и плохую, я делю на «моё» и «не моё». Если я чувствую, что это моё, и могу это сделать — я делаю. Если не могу — не берусь, даже если мне это нравится.

Высоцкий — это то, что я слушаю с детства. Тогда были его «безобидные» песни. А когда началась перестройка, «Мелодия» стала выпускать серию пластинок «На концертах Владимира Высоцкого». Вышел 21 диск-гигант, и я всё это собрал и всё это слушал.

— Как ты выбирал песни для сегодняшнего вечера?

— Я пел то, что мне нравится, что, по моему мнению, хорошо получается.

— Неожиданно в конце прозвучал Градский, «Памяти Высоцкого». Не все поняли, что это Градский…

— Это был рояль в кустах. Я подумал, что, если публика будет хорошо принимать, я поставлю такую точку. Да, это было «Посвящение Высоцкому», и я думаю, что было неплохо воспринято. К тому же Градский — тоже один из моих любимых исполнителей.

— Показалось, что сегодня ты хотел не столько получить эмоции, сколько выплеснуть их. Получилось?

— Это провокационный вопрос. Пусть об этом говорят зрители. Скажу только, что сегодня был мой юбилейный, десятый, концерт «в рамках Гевы».

— Давай поговорим вообще о музыке. Откуда в тебе эта музыкальность?

— С детства я был не очень музыкальным ребенком, хотя два года доблестно проходил в музыкальную школу, где занимался игрой на аккордеоне. Потом это дело бросил и занялся спортом. Позже, когда пошла волна русского рока, я увлекся музыкой — взял гитару и стал учиться играть. И, естественно, петь. Я считаю, что не умею играть на гитаре. Знаю, что есть двадцать аккордов, которые я могу скомпоновать и что-то сыграть. Гитарист — это Федосеев, Дон, Дорош, Величко. А я — нет.

Потом была школа подготовки руководителей художественной самодеятельности. Это десятимесячные курсы, которые мы называли «взлёт-посадка». За десять месяцев из нас сделали худруков вокально-инструментальных ансамблей. У меня в дипломе так и записано: «руководитель ВИА». По окончании этого замечательного заведения я устроился на работу в КИСМ по специальности, где работаю по сей день. Уже 21 год.

— И больше у тебя нет никакого образования?

— Почему же? Есть — среднетехническое. Я — электрик автоматизации и электрификации сельского хозяйства. В техникум механизации сельского хозяйства я поступил сразу после школы, проучился три года, меня оттуда выгнали, потому что я занимался музыкой и не ходил на занятия. Через двадцать лет я восстановился, доучился, защитился и получил диплом. Но продолжаю заниматься со студентами.

— Что вы организовываете в университете?

— Концерты, другие мероприятия, вечера. У нас были творческие вечера, посвященные творчеству Есенина, Макаревича, литературно-художественные встречи.

— Ты не навязываешь современной молодежи музыку, которую любишь, свое видение хорошей музыки? Они же слушают совсем другую.

— Вся проблема нынешнего поколения в том, что при всех возможностях, которые они имеют, в отличие от нас молодых, когда был информационный голод, они не знают, где это искать. И они не ищут. Ими правит то, что показывают по телевизору, им навязывают определенный вкус. И они думают, что, если это показывают, значит, это хорошо.

Висит в университете афиша Артура Беркута, на которой написано «экс-«Ария»». Но студенты не знают, что до этого он пел в группе «Автограф». И я показываю пластинки, рассказываю, так сказать, просвещаю. Я могу посоветовать, подсказать, но не навязываю. А вообще грустно то, что они многого не знают. Они даже не знают, кто такие Led Zeppelin и даже Beatles.

— И все-таки, что такое твоя музыка?

— Уже 27 лет я занимаюсь музыкой, коллекционированием пластинок, дисков. Переслушана была масса музыки, и в течение последних пяти лет я, грубо говоря, не покидаю семидесятые. Это классик-рок: Led Zeppelin, Deep Purple, Uriah Heep. Это то, что я люблю слушать и петь. Хотя я ни на чем не зацикливаюсь. С удовольствием пою блюз и другую музыку.

— А студенты тебе открывают что-то новое?

— Так сказать, для общего развития я могу что-то новое послушать. Но считаю, что рок-музыка уже сформировалась. Уже столько всего скрещено: рок с джазом, рок с классической музыкой, этнической, электронщиной, с рэпом. Но сказать, что что-то принципиально новое, я не могу.

— Как ты оцениваешь то, что организовывает Эдуард Гева? Кировоград просыпается?

— Сто процентов! Мы уже проснулись и даже умылись. Но пока еще не оделись. У нас были даже не годы, а десятилетия мертвой тишины. А теперь даже наши кировоградские коллективы выросли. Пусть это будут «каверы», но они учатся, и на этом все учатся. И наше музыкальное движение ни в коем случае не должно остановиться.

— Что бы ты хотел спеть для кировоградцев?

— Есть у меня идея. Я хочу сделать программу, построенную на блюз-роке. Рано или поздно я это сделаю.

Записала Елена Никитина, «УЦ».

Накануне Всемирного дня борьбы с раком мы побывали в отделении проктологии областного онкодиспансера. Почему именно проктологии? Во-первых, потому что заболеваемость раком кишечника в нашей стране, как и во всем мире, растет огромными темпами и, по прогнозам специалистов, через двадцать лет он займет первое место среди всех онкопатологий. Специалисты связывают это с особенностями питания. Рак кишечника — болезнь прежде всего стран с высоким уровнем жизни, жители которых, увы, едят много полуфабрикатов и мало клетчатки. А во-вторых, само слово «проктология» мы воспринимаем почти как неприличное. Даже готовя эту публикацию, я поймала себя на том, что стараюсь избежать употребления некоторых медицинских терминов. Хотя вроде понимаю, что стесняться любой части человеческого организма — глупо и смешно, особенно когда речь идет о болезни.

Для начала определимся с терминологией. Название «проктология» — не совсем правильное.

— Во всем мире такие отделения называют «колопроктология», — объясняет заведующий отделением Алексей Чалый, — поскольку речь идет о заболеваниях не только прямой кишки, но и тонкого и толстого кишечника. Рак тонкого кишечника бывает, но настолько редко, что мы, наверное, говорить об этом не будем. А злокачественные опухоли толстого кишечника и прямой кишки встречаются все чаще.

Особенную тревогу у специалистов вызывает рак толстого кишечника. Новообразования в прямой кишке можно заметить и диагностировать на ранних стадиях. С толстым кишечником все намного сложнее: почти бессимптомное на первых стадиях заболевание в США, например, как рассказал Алексей Чалый, чаще всего диагностируют во время профосмотров с помощью анализа кала, рентгена и колоноскопии — процедуры, при которой с помощью зонда исследуют стенки толстого кишечника. Даже если предположить, что мы, кировоградцы, захотим сами пройти эти исследования для профилактики (а это вызывает большие сомнения), то нетрудно догадаться, что скажут в районной поликлинике человеку, который попросит провести ему колоноскопию в рамках обязательного медосмотра с целью профилактики…

Ранняя диагностика любых заболеваний остается одной из самых серьезных проблем нашей системы здравоохранения. Но сегодня о другом — о людях, которым уже поставили диагноз «рак кишечника». Мы сходили на обход вместе с Алексеем Чалым и пообщались с больными, в основном, правда, с теми, кто сегодня проходит курсы химио- и лучевой терапии. Только что прооперированных пациентов не беспокоили — им не до нас.

Анна Павловна, 61 год. Диагноз «рак толстого кишечника» был поставлен полгода назад.

— У меня почки заболели, — говорит Анна Павловна. — Я обратилась в нашу районную больницу, в Новоархангельск, почки подлечили, и я поехала домой. Через неделю — опять приступ, меня направили уже в областную больницу, в урологию. Там я лечилась, камни из почек вышли, все в порядке было. А через две недели опять у меня приступ и температура до сорока. Звоню я в областную больницу, говорят: срочно приезжайте. Приехала, сдала анализы, прошла УЗИ — оказывается, не почки. Врач говорит: вам надо ложиться в хирургию. А пока я все анализы проходила и т.п., в хирургии уже врачи ушли на операцию, а я не могу ждать — боли страшные. Спасибо, отправили меня в четвертую больницу, и там, тоже спасибо врачам большое, меня приняли, хоть я и не из Кировограда. Сразу же прооперировали, вывели мне стому (созданное хирургическим путем отверстие кишки, которое выводится наружу. — Авт.), а после выписки дали направление в онко.

Я плакала, конечно, думала, что уже все. Но тут персонал очень хороший, Алексей Самойлович и другие врачи убеждали меня, что это не конец, что нужно не опускать руки, лечиться, и все будет нормально, и я поверила. Когда я через месяц приехала в онко, мне назначили химиотерапию. Я прошла четыре курса химиотерапии, и после этого Алексей Самойлович сделал мне вторую операцию и стому поставил на место. Операция длилась шесть часов — спасли меня.

— Там была кишечная непроходимость, — объясняет Алексей Чалый. — В четвертой больнице Анне Павловне сделали ургентную операцию, образование удалили, но кишку вывели наружу. А потом Анна Павловна уже нормально себя чувствовала и, как любой человек, хотела, чтоб ей как можно быстрей убрали эту стому. И я делал реконструктивно-восстановительную операцию по восстановлению проходимости толстой кишки.

Сейчас Анна Павловна готовится к очередному курсу химиотерапии. После каждого курса она приезжает «на контроль» через двадцать один день.

— Анна Павловна попала к нам на той стадии, когда можно было еще оперировать и надеяться на благополучный исход, — комментирует Алексей Самойлович. — От того момента, как она заметила проблемы со здоровьем и до первой операции прошло очень немного времени. Хотя нельзя сказать, что это ранняя стадия, потому что уже были явления кишечной непроходимости.

Вся беда онкологии вообще и хирургии ЖКТ в частности — в позднем обращении к врачу. Проработав в области онкопроктологии тридцать шесть лет, я могу сказать, что люди не то что игнорируют симптомы, они их не замечают. На появление слизи, например, или даже крови в кале мало кто обращает внимание. И обращаются люди к врачам чаще всего уже когда появляются симптомы кишечной непроходимости (задержка газов, нерегулярный стул, вздутие живота, отрыжка), но это уже не ранние стадии…

По словам Алексея Чалого, Анна Павловна имеет все шансы на выздоровление. Потому что, по статистике нашего кировоградского отделения онкопроктологии, больше 70% пациентов, которые после успешной операции прошли курсы химио- или лучевой терапии, живут больше пяти лет. Звучало бы намного лучше и понятней, если бы врачи говорили о полном выздоровлении, но в онкологии вместо этого используется формулировка «живут больше пяти лет», потому что любой человек, перенесший рак, регулярно проходит осмотры, и рецидивы, к сожалению, могут возникнуть в любом месте и в любое время. О двадцати- или тридцатилетней выживаемости не говорят по другой причине: молодые люди все-таки не так часто болеют раком, все пациенты, которые сегодня лежат в онкопроктологии, старше пятидесяти.

Хотя оперируют, конечно, не всех. Из 483 кировоградцев, которым в прошлом году поставили диагнозы «рак толстого кишечника» и «рак прямой кишки», прооперированы 288. Остальные — это те, кому операцию нельзя делать из-за сопутствующих заболеваний (например, при серьезных патологиях сердца и легких больной просто не выдержит пяти-шестичасового наркоза), те, кто сам отказывается от операции, и те, кому хирургическое вмешательство уже не поможет. Все эти больные тоже проходят лечение: химиотерапию и лучевую терапию, но без радикальной операции показатели, конечно, далеко не такие оптимистические.

Дмитрий Николаевич, 51 год.

— У меня геморрой. Год назад я почувствовал, что плохо дело. Приехал сразу сюда, мимо Александрии (я из Александрийского района). Сразу мне назначили лучевую терапию, потом уже операцию сделали. Сейчас я на химию приехал.

Дмитрий Николаевич в собственную историю болезни и назначения врачей старается не вникать, не знает даже, на какой стадии была обнаружена болезнь. Он твердо уверен, что врачи назначат и сделают все, что нужно, а от него требуется только выполнять все назначения и верить в выздоровление.

Елена Дмитриевна, 75 лет, диагноз «рак прямой кишки».

— Я в конце ноября заметила задержку стула, пошла к нашим врачам в Смолино, меня сразу послали в областную больницу, оттуда — в онкодиспансер. В тот же день меня уже положили в радиологию и назначили мне облучение. Я почти месяц лежала, прошла лечение. На двадцать дней меня отпустили домой. Шестого декабря сделали операцию. Сейчас я прохожу химиотерапию, кстати, хочу сказать, медикаменты мне сейчас предоставили бесплатно — есть такие программы.

Татьяна Александровна, 72 года.

Татьяна Александровна, которая тоже проходит курс химиотерапии, — одна из немногих пациентов, у кого болезнь была выявлена на ранней стадии.

— Я попала сюда, не зная, что со мной, — говорит она. — Я просто очень плохо себя чувствовала, пошла в поликлинику, сдала анализы, прошла обследование. Оказалось: у меня очень низкий гемоглобин, но в чем причина, не нашли.

Участковый направил Татьяну Александровну в онкодиспансер, но она сходила еще в частную клинику, оттуда врач тоже сразу направил ее сюда. Татьяна Александровна говорит, что ее больше испугало слово «проктология», чем «онко» (к последнему она была уже морально готова) — казалось, здесь будет грязно, неприятный запах и т.п. Поэтому даже обрадовалась, когда увидела, что в отделении абсолютная чистота, почти домашний уют и очень внимательный персонал. Операцию сделали сразу же, сейчас Татьяна Александровна проходит уже третий курс химиотерапии.

Больше историй описывать, наверное, нет смысла — все они похожи друг на друга. Важно, что это истории не только болезни, но и выздоровления. Каждый из тех, с кем мы говорили, пережил и шок, и ужас, но вера в благополучный исход оказалась все-таки сильнее. Огромное спасибо всем пациентам отделения онкопроктологии, которые согласились поговорить с нами: самое страшное уже позади, держитесь и выздоравливайте!

Ольга Степанова, «УЦ».

Студент четвертого курса кировоградского педагогического университета Максим Кругляк прошлым летом работал и путешествовал в США по международной программе Work and Travel USA. Своими впечатлениями от пребывания в одной из крупнейших и могущественных стран мира он поделился с «УЦ».

СПРАВКА Work and Travel USA – одна из самых популярных программ культурного обмена. Она предоставляет возможность студентам разных стран мира поехать на летние каникулы в США, чтобы поработать там и отдохнуть. Основной целью Work and Travel USA является знакомство с культурой современной Америки и распространение собственной (украинской, например) среди жителей США.

Основатель программы – Конгресс США, который ежегодно определяет количество студентов, имеющих право принимать в ней участие. Агентства – представители Work and Travel USA – помогают студентам зарегистрироваться, получить все необходимые документы и консультации, спланировать путешествие к будущему месту работы, приобрести международные авиабилеты со скидками.

Кандидат на участие в Work and Travel USA должен соответствовать следующим главным требованиям: владеть английским языком на уровне не ниже, чем разговорный; быть студентом ВУЗа – при этом учиться на стационаре и успешно закончить хотя бы один семестр первого курса. Участники программы могут находиться на территории Соединенных Штатов четыре месяца – с мая по сентябрь.

В Кировограде о Work and Travel USA можно подробно узнать в офисе сертифицированного партнера программы на улице Калинина, 28.

– Я родился и вырос в Александрии, – рассказывает Максим. – Сейчас учусь на факультете истории и права, мое направление – правоведение. То есть я – будущий юрист. Курс у меня выпускной, и я надеюсь, что в июне уже буду бакалавром права. Всегда мечтал побывать в Соединенных Штатах, увидеть американскую культуру, стать ее частью хотя бы ненадолго. О программе знал еще с первого курса. Однако принимать в ней участие могут только совершеннолетние, а мне тогда еще не было восемнадцати. На втором курсе собирал информацию от тех студентов, которые съездили в США. Выслушал очень много отзывов – как положительных, так и отрицательных. Долго колебался. Но на третьем курсе у меня появилась финансовая возможность. Кроме того, я узнал, что на выпускном курсе принять участие в программе уже нельзя – посольство просто не выдаст визу.

– Почему?

– Соединенные Штаты страшно боятся эмигрантов. Фактически, когда ты проходишь в посольстве собеседование, должен максимально убедить его сотрудника в том, что не планируешь оставаться в США. Для этого нужно предоставить доказательства: незавершенное обучение, семья, имущество, работа и т. д.

– Сколько стоит участие в программе?

– Я заплатил 1250 долларов за участие, 800 гривен – за посреднические услуги, 1300 гривен – сбор в посольстве, около 1000 долларов мне стоили билеты из Борисполя в Чикаго. Если учесть переезды, питание в первые дни – все вместе обошлось почти в три тысячи долларов.

Work…

– Я работал в пиццерии в городе Бисмарк (столица штата Северная Дакота) – одной из целой сети. Мы готовили пиццы разных видов. Самая дешевая стоила четыре доллара, самая дорогая – пятнадцать. Это самые доступные пиццы в США, поэтому среди наших клиентов было очень много студентов.

– Там пицца вкуснее, чем у нас?

– Трудно сказать. Мне лично больше в кировоградском «Челентано» нравится.

Меня очень поразило отношение к самому процессу производства. Выдерживаются абсолютно все стандарты. У нас был принцип hot and ready: включается таймер на полтора часа, тесто готовится. Затем пиццу надо продать за двадцать пять минут. Если не продалась – просто выбрасывается в мусорный бак. Для меня это было удивительно, а вот студент из Китая, который также там работал, вообще был в шоке: как можно столько продуктов выбрасывать?

Первую неделю у нас было очень много бракованных пицц. Однако менеджер не сердился, только улыбался и говорил: «Ничего, ничего, учитесь пока. Но на следующей неделе уже все должно быть о’кей».

По программе можно работать в нескольких местах. Одно – обязательное, оно записано в форме, с которой ты приезжаешь. Другие – по желанию. При этом студентов запрещается использовать на каких-то физически тяжелых работах, обычно они трудятся в сфере услуг: кафе, рестораны, магазины.

– И сколько ты зарабатывал, если не секрет?

– Почему секрет, программа же абсолютно легальная и официальная? В пиццерии я получал семь долларов пятьдесят центов в час. Работал тридцать – сорок часов в неделю. Для учета рабочего времени там есть специальная машина. У тебя – персональный код. Приходишь на работу, «забиваешь» его в эту машину. Она начинает отсчет времени. Идешь на перерыв – опять «вбиваешь» код, тебе выдается лист бумаги, где указано, сколько ты проработал до этого момента. Возвращаешься на рабочее место – та же процедура. В конце недели приходит менеджер, получает из машины распечатки, в которых указано, кто сколько проработал. Согласно им, начисляется зарплата. Схалтурить с часами не получится.

Кстати, машина еще и показывает соотношение проданной продукции и численности персонала, который в этот момент на работе. Если затраты на персонал больше, чем выручка, менеджер отправляет кого-нибудь отдыхать.

В одну пятницу – а посетителей больше всего традиционно в пятницу вечером – мы установили рекорд: продали четыре с половиной тысячи единиц продукции, из них – две с половиной тысячи пицц. Я трижды спрашивал у менеджера, правда ли это. Думал, может, что-то не так понял. Нет, правда – американцы без пиццы жить не могут.

С середины лета я начал подыскивать себе вторую работу, хотелось заработать немного больше на путешествия. Наконец, нашел ее в «Макдональдсе». Там мне платили больше – десять долларов в час.

– А где жил в Бисмарке?

– В поисках жилья помогает фирма, через которую приезжают студенты. Скажем, нам посоветовали человека, который занимается недвижимостью. Он подыскал нам обычный американский дом на два этажа – цокольный и первый. Нас жило там шестеро (два украинца – я и Иван из Хмельницкой области, китаец, брат и сестра из Тайваня и девушка из Нигерии), аренда обходилась по сто долларов с каждого в неделю. Это дороговато, ведь можно было найти и за тридцать пять с каждого. Впрочем, наш дом этих денег стоил: вся техника (телевизор, стиральная и посудомоечная машины), представители агентства недвижимости постоянно нам привозили всевозможные мелочи вроде туалетной бумаги, геля для душа и т. д. От нас требовалось только вовремя платить и поддерживать элементарный порядок.

Кстати, еда в Америке – просто ужас. Никто из приезжих не нашел плюсы в их способе питания. Сплошной фаст-фуд, сосиски, жареное мясо, супов нет. Мы дома пытались регулярно супы варить. Одна американка спросила моих тайваньских друзей, за чем они больше всего соскучились. «За едой», – был ответ.

У нас дома была разнообразная кухня. Мы с Иваном – не слишком хорошие кулинары, но все равно готовили некоторые украинские блюда. А вот Джои – девушка из Тайваня – приготовила как-то их традиционный суп. Перед угощением предупредила: Hot! Я, подумал, что она имеет в виду «горячий», только пренебрежительно махнул рукой. Но ошибся. Это означало: «Острый!» Когда взял первую ложку… Словами не передать. Правда, все равно доел, а Джои со своим братом даже сфотографировались со мной, чтобы было доказательство: европеец съел их чрезвычайно острое блюдо.

– Американцы, по твоим наблюдениям, отличаются от украинцев?

– Да, очень. Они – веселые и раскованные, откровенные и прямолинейные. Я когда-то в огромном супермаркете увидел странную парочку, которая прыгала и танцевала у примерочной. «Мы же американцы», – объяснили они мне, отреагировав на мой немного удивленный взгляд.

Такое еще ​​наблюдение. В Бисмарке очень много различных церквей, он просто усыпан ими. Но при этом у каждого есть право выбора – не на словах, а на самом деле. Кто-то может пойти в выходной в пивбар, а кто-то – в церковь. А потом на работе эти два человека встречаются и без проблем общаются, никто никого не осуждает.

Американцы помешаны на больших автомобилях. В Бисмарке все ездят на здоровенных пикапах, иногда подвески специально поднимают. Я однажды даже big foot видел, сфотографировался возле него: мой рост – это половина его колеса…

…and Travel

– Было что-то, что больше всего поразило?

– Я столько впечатлений получил, что трудно что-то выделить. Я хотел использовать программу Work and Travel по максимуму, и мне, думаю, это удалось.

Например, я никогда и подумать не мог, что буду участвовать в праздновании Дня независимости Соединенных Штатов. Наш менеджер сказал нам, что, поскольку мы являемся участниками международной культурной программы, должны четвертого июля не работать, а праздновать. Мы приняли участие в утреннем параде. День независимости в США – это вообще что-то невероятное! Это самый главный их праздник. Люди с таким воодушевлением принимают в нем участие. Практически на каждом доме висит флаг Соединенных Штатов.

Так вот, о параде. На нем презентуется все лучшее, что, по мнению американцев, они дали миру: от тракторов и автомобилей до одежды. Улицами движутся большие стилизованные платформы, на них танцуют и поют люди. Мы ехали на платформе через два города и раздавали детям конфеты. Было очень весело.

Вечером побывали на праздничном концерте, посмотрели фейерверк…

21 августа Максим Кругляк уволился с работы. 23-го отправился в направлении города своей мечты – Чикаго.

– Я поехал в штат Миннесота. Откровенно говоря, за покупками – в Миннесоте находится крупнейший в Штатах и один из крупнейших в мире торгово-развлекательный центр Mall of America.

Очень интересный факт, кстати: по дороге из Бисмарка к Миннеаполису (столица Миннесоты. – Авт.) проезжали город Александрия. Он очень отличается от нашей Александрии. Во-первых, размерами – американская значительно меньше, а во-вторых – хорошими дорогами.

Из Миннесоты через штат Висконсин мы поехали в Чикаго – город, который я хотел посетить, пожалуй, больше всего. Чикаго поражает архитектурой и атмосферой.

Первое, что мы сделали в Чикаго, – ночью поднялись на небоскреб «Джон Хэнк». Лучший обзор ночного города – именно с него. Поднялись на сотый этаж на скоростном лифте (скорость такая, что уши закладывает) – а оттуда такой вид, что словами не передать! Город просто необъятный. Огни уходят куда-то за горизонт. Кажется, что Чикаго – это и есть весь мир.

На этом же этаже можно выпить итальянского кофе. Дороговато как для студента – восемь долларов за чашечку, – но раз в жизни, думаю, можно себе позволить.

А вот если хочешь увидеть не только Чикаго, но и некоторые другие города и даже штаты, надо подниматься на «Сэр Уиллис» – самый высокий небоскреб в США. Там на сто третьем этаже есть еще и балкон со стеклянным полом. Становишься на него и наблюдаешь, как далеко внизу, прямо под тобой, ездят машины. Ощущения – словами не передать.

Что касается парков, то посетить нужно минимум два – Линкольн-парк и Миллениум-парк. Первый – это все-таки история, к тому же он очень красивый. В озерах плавают утки и гуси, с дерева на дерево прыгают белки… В обрамлении небоскребов эта живая природа чудесно выглядит. В Линкольн-парке надо просто купить себе мороженого, сесть на скамейку и посидеть, отдохнуть от городской суеты.

В Миллениум-парке есть красивые архитектурные памятники: сцена, разнообразные колонны, памятники, скульптуры.

– Чикаго – город гангстеров…

– Гангстеров не видел, но гулять парками ночью нам не советовали – хулиганов хватает.

Обязательно надо еще съездить на озеро Мичиган. И не только потому, что там в фильме «Брат -2» брат встречался с братом. Это озеро, которое поразит вас своими размерами. Если бы я не знал географии, мог бы подумать, что это – море. Искупайтесь, поваляйтесь на пляже… Но присматривайте за своими вещами, потому что это – Чикаго.

А место number one для украинцев – Ukrainian Village. Это большой район в Чикаго, где компактно проживает украинская диаспора. Там еще и поляки живут, но украинцев значительно больше. Практически все население района общается на украинском языке. Ну, как на украинском – я видел, как две бабушки, снимая деньги в банкомате, говорили между собой на украинско-американском суржике.

Если вы соскучились по украинской еде, то вам – прямой путь в кафе Old Lviv в этом же районе. На вывеске рядом с английским названием написано украинское – «Старий Львів». (В Ukrainian Village даже названия улиц дублируются по-украински.) Кафе стилизовано под украинскую хату. Заходишь внутрь – а там по телику «1+1» показывают. Ну дома просто! И цены – лояльные. За десять долларов можешь набрать себе столько всего, сколько сможешь съесть за один раз: борщ, вареники, супы – да что угодно. Я пока был в Чикаго – только туда и ходил, там очень вкусно и недорого.

Но знаете, что огорчило? Тамошние украинцы очень часто спрашивали меня: «Что же вы с Украиной сделали? У вас же страшная коррупция…» Я пытался успокоить их, объяснял, что, например, учусь и не даю при этом взятки, и не все так плохо, как кажется. Но не верят. Они думают, что мы здесь живем, как в Афганистане каком-то. Хотя главные причины эмиграции для них, насколько я понял, были все же экономические: возможность больше зарабатывать.

– Коренные американцы знают что-то об Украине?

– Братьев Кличко, футбольные болельщики знают Андрея Шевченко. А так… Один меня вообще спросил: «Украина – это где-то недалеко от Нигерии?»

– Было желание остаться в Штатах навсегда?

– Нет. В Америке лучше быть туристом. Я хочу жить в Украине. А туда просто ездить в гости.

Андрей Лысенко, «УЦ».
Фото из архива Максима Кругляка.