Рубрика: 18

Вот уже и апрель подошел к концу… Время бежит так, что не успеваешь оглянуться и до конца осмыслить происходящие события. Хотя есть у нас читатели, которые успевают в этом круговороте не только осмыслить все, но и поделиться своими мыслями с другими. Итак, самое время перейти к письмам.

Как обычно, политика – самая острая, самая злободневная тема, вызывающая неоднозначные реакции людей. К примеру, Т.И.Рыжкова из Кировограда крайне возмущена восхвалением воинов ОУН-УПА в Украине. «Президент во главе профашистских ОУН-УПА с помощью СБУ пошел в атаку на юго-восточные области через центр с целью и здесь насадить тягнибоков с националистическими и профашистскими идеями. Все государства мира открестились от фашизма, Германия замаливает свой национальный грех, стыдясь его. (…) Украина – единственная страна, которая не стыдится своего преступного сотрудничества с фашистами и ставит памятники врагам человечества». Возмущена автор письма также тем, как сотрудник СБУ Федор Шепель подал материал о деятельности националистов в Кировограде в годы войны. Ее отца, партизана отряда им.К.Ворошилова, в 1943г. расстреляли фашисты, так как их группа была выдана одним из героев публикации Ф.Шепеля…

Знаете, мне кажется, на Кировоградщине, да и на большей части территории Украины, найдется больше сторонников Т.И.Рыжковой, чем противников. Как-то не вяжется у нас понятие о героизме с деятельностью оуновцев. И тем более непонятна идея Президента Ющенко приравнять членов УПА к числу участников Великой Отечественной войны…

От военной темы перейдем к современности. В.Г.Донец из Александрии в своем письме рассуждает на темы демократии и изменения Конституции. «Знову і знову замість звісток про покращення життя ми чуємо, що Конституція не досконала, що влада розподілена неправильно, тому, щоб краще жити, треба владу реформувати. Кожен лідер хоче запевнити, що його програма реформ найкраща і після змін в Конституції за його сценарієм та зміцнення його гілки влади по його планам ми почнемо будувати дійсно демократичне суспільство, і народ почне жити краще». Автор считает, что, если нынешние депутаты договорятся и закрепят каждого народного избранника за определенной территорией с правом отзыва и обязательными отчетами перед избирателями, это и будет хорошим подтверждением демократии в Украине.

Знаете, есть такая классическая фраза: «Свежо предание, но верится с трудом». У нас, на мой взгляд, нужно менять всех до единого депутатов, ни в коем случае не допуская снова во власть тех, кто там хоть раз был. Вот если бы пришли все новые, молодые, грамотные и перспективные люди, может, что-то у нас и изменилось бы. Но сама понимаю — это сплошная утопия, неосуществимые мечты. А жаль…

О бездействии и безответственности нашей власти, ее равнодушии ко всему, кроме своего личного обогащения, пишет нам и О.Н.Войцеховский из с.Саблино Знаменского р-на. Знаете, читая такие ваши письма, радует уже то, что, в отличие от власти в целом, люди у нас неравнодушные. А значит, есть надежда на какие-то изменения в стране.

О недоступности нынешней власти пишет нам кировоградка Л.Ф.Захарова. Написала она письмо В.Януковичу, но не знает адреса, так и осталось ее письмо неотосланным. Уважаемая Л.Ф.Захарова! Попробуйте переслать ваше письмо через офис областной организации Партии регионов, которую возглавляет Степан Цапюк, расположенный по адресу: ул. Ленина, 64/53, г. Кировоград, 25000.

Наш постоянный читатель из Знаменки Ф.Г.Калюжный в своем письме поднял две темы – равноправное представительство всех областей Украины во власти и реформа судебной системы. Что касается первого, то, с одной стороны, правильно, что все должны знать, за кого конкретно они голосуют, а не узнавать после оглашения результатов выборов, кто был в партийном списке. Что же до конкретного представительства в Раде типа 1 врач, 2 учителя и 3 доярки, то есть формирования власти по профессиональной принадлежности, — я, например, категорически против. Учитель должен учить детей, а врач – лечить людей. Прецеденты у нас на каждом шагу – к примеру, Совет национальной безопасности и обороны Украины возглавляет …врач-гинеколог. У руля же государства должны стоять профессиональные экономисты, юристы и т.п., а профильные министерства также возглавлять специалисты.

Реформа же судебной системы в Украине нужна как воздух. Действительно, о коррупции в нашей судебной системе не говорит только слепоглухонемой, поэтому крайне необходимы коренные изменения. Меня, например, удивляет пожизненный пансион судей в ежемесячных суммах, превышающих годовые выплаты среднему пенсионеру Украины, и их «скромные» зарплаты. Интересно, чем судья лучше, скажем, хорошего учителя, замечательного инженера, библиотекаря, медсестры и т.д.? Вот-вот, и ответить нечего…

Е.В.Довгий из п.Власовка Светловодского р-на прислал нам письмо, предлагающее в рамках проекта «Картинки из глубинки» побывать в Малой Виске, уроженцем которой он является. Евгений Васильевич чрезвычайно озабочен тем, что этот райцентр постепенно теряет свое значение для экономики области. Огромный сахзавод, выкупленный небезызвестной кировоградцам А.Антоньевой, вырезан на металлолом. Спиртзавод, который в свое время планировалось перевести на выпуск заменителя бензина – метанола, тоже на последнем издыхании, так как (мы уже писали об этом) его планируют вообще закрыть. Существовавший когда-то в Малой Виске завод по производству сухого молока, перерабатывавший до 150 тонн молока в сутки, закрылся, а его молодой энергичный директор был застрелен. Огромная проблема, справедливо считает Евгений Васильевич, — отсутствие в Малой Виске газа. Хотя в свое время этот вопрос решался, даже трубы были завезены. Однако все так и осталось, за исключением труб, у которых «выросли ноги»… Вот так человек, много лет назад уехавший в другой район, переживает о своей малой родине…

В одном из номеров «УЦ» была опубликована маленькая заметка нашего александрийского корреспондента Анатолия Кохана «Не ко времени?», посвященная выдвижению в качестве кандидата на присвоение звания «Почетный гражданин Александрии» губернатора В.Моцного. Наш автор выразил свое мнение, а в ответ мы получили «Размышления о присвоении звания “Почетный гражданин Александрии”» в двух частях, на 7 страницах, две из которых – перечисление регалий автора этого письма, александрийца В.А.Чебышева. Публикуя заметку, мы даже подумать не могли, что она вызовет у кого-то буквально бурю негодования. Думаем, что и сам Василий Кузьмич к данному вопросу относится гораздо спокойнее, чем автор письма, так как результаты своей работы ценит гораздо более высоко, чем почетные звания.

Наша читательница из Кировограда Алина Ярославская отозвалась на нашу публикацию «Табу на запретный плод». Она указала еще одно злачное место, где школьникам продают и пиво, и сигареты, — магазинчик на пятачке у 8-й школы. «Пока мы дождемся “просветления” от тех, кто творит законы в нашей стране, боюсь, здоровье нынешнего подрастающего и следующего поколений будет весьма подорвано», — пишет Алина и сообщает, что готова реально помогать в решении этой проблемы. Спасибо, будем иметь вас в виду при проведении «антиалкогольных» акций.

Еще одно интересное письмо пришло к нам из Александрии – от М.Степового (Сиденко). Он прислал нам «дописи і копії колективних звернень активістів громади міста» на 12 листах, при этом «дав задания»: дать серию публикаций, продолжить тему, открыть рубрику, поднять тему и т.д., и т.п. Спасибо огромное за ваше доверие к нашей газете, мы подумаем…

Совершенно потрясающий образец бумаготворчества наших властей принес нам в редакцию В.М.Мартынюк из Кировограда. Его обращение в горисполком о яме, вырытой на перекрестке улиц Егорова и Володарского, мешающей проезду транспорта, зарегистрировано там 10.02.2009 года. Ответ дан более-менее оперативно: 23.02.2009 г. Однако работы по ликвидации злосчастной ямы обещают закончить к 20 марта 2008 (!!!) года. Понятно, что это опечатка, но из таких, казалось бы, мелочей и складываются большие проблемы нашей местной власти – где-то недочитали, где-то недоделали, где-то махнули рукой…

Из Светловодска Я.Фисун и В.Рощий прислали нам уникальную фотографию. Предлагаем светловодским чиновникам, отвечающим за жилой фонд, а также МЧСникам этого славного города отгадать загадку: где находится это здание и как пожарные, например, смогут попасть на 3-4 этажи, если, не дай Бог, случится пожар или какое-то другое ЧП? Тому, кто справится первым, руководство светловодского управления МЧС должно вручить премию – как за спасение на пожаре.

Жители домов №66/44 и 66 по ул.Тимирязева, что в областном центре, просят нас помочь решить небольшую проблему. В их дворе расположена хозпостройка, в которой находятся подвалы, где жильцы хранят какие-то свои вещи, овощи. Более года назад случился пожар, и входные двери сгорели. Теперь прохожие используют это строение как общественный туалет. Обращения в ЖЭК №1 ничего не дали. Уважаемое руководство ЖЭКа! А если бы в вашем сарае устроили туалет? Думаю, что за все это время жильцы внесли такую сумму квартплаты, что ее вполне хватило бы на изготовление десятка дверей. Надеемся, что в самое ближайшее время жильцы позвонят в редакцию и поделятся своей радостью.

Наш читатель Борис Сомов крайне возмущен тем, что люди сжигают в кострах всевозможный пластик, вместо того, чтобы выбросить в мусорную машину. Мы позвонили в специнспекцию и выяснили, что в их компетенции – штраф в сумме от 17 до 51 гривни. Экологическая инспекция штрафует более весомо, но частными лицами она не занимается. Остается лишь посоветовать тем, кто собирается бросить в костер пластиковую бутылку или пакет, вспомнить слово «диоксин» (а именно этот яд выделяется при сгорании пластика) и представить лицо всем известного человека, который очень тесно с ним, ядом, пообщался.

Кировоградка Юлия Жикул возмущена тем, что слишком часто по ул.Орджоникидзе текут зловонные канализационные стоки. Что ж, к сожалению, и водопроводные, и канализационные сети у нас слишком старые, а денег на новые, понятно, нет. Что касается конкретного дня в начале апреля, то в диспетчерской водоканала нам удалось узнать, что причиной аварии стали форс-мажорные обстоятельства. Бригада вела ремонт на ул.Октябрьской революции и открыла задвижки, а в это время на «птичке» «качнули» стоки, и все пошло через верх…

Несколько писем были посвящены повышению тарифов на сверхлимитное потребление электроэнергии, в том числе при установке электроотопления. В данный момент это постановление НКРЭ отменено и оплата производится по старым тарифам. Если же будут какие-то изменения, мы обязательно опубликуем их.

Читательница из Александрии возмущена тем, что соседка ее родителей – музыкант и по несколько часов занимается, мешая пожилым больным людям. Замерить уровень шума и сравнить его с допустимыми нормами вам помогут сотрудники Александрийской санстанции. Хотя, с моей точки зрения, гораздо эффективней попытаться найти с соседкой общий язык.

Уважаемый В.Котляров, я связалась с областным управлением соцзащиты и выяснила, что вам уже отправлен подробнейший ответ на ваше письмо и вы его наверняка уже получили.

А.М.Федорчук из Новоукраинки интересуется: «Правда ли, что в России вновь введена регистрация граждан Украины после 3-х суток пребывания на ее территории, а не 90, как было ранее?» Как мы выяснили в Федеральной миграционной службе при Посольстве Российской Федерации в Украине, действительно, согласно новому миграционному законодательству России, вступившему в действие с 15 января 2007 года, учет по месту пребывания обязателен для всех иностранцев, за исключением прибывших на срок не более трех дней. Что же касается особого порядка регистрации украинских граждан, прибывающих в РФ, по которому они могли находиться в РФ без регистрации до 90 суток, оно было введено перед президентскими выборами 2004 года в Украине путем межправительственного соглашения и аннулировано в 2007 году.

Уважаемый П.А.Вараксин из г.Помошная Добровеличковского р-на, мы получили ваше письмо, в котором находился только заполненный вами купон на получение юридической консультации, однако самого вопроса в нем нет. Если вы действительно нуждаетесь в решении какой-то проблемы, напишите ее суть, и мы постараемся вам помочь.

---

Отдельным блоком, как обычно, мы даем комменты к интернет-версии «УЦ». Наибольшее внимание наших продвинутых читателей вызвала публикация «Что скрывает высота 159,9?» Анны Кузнецовой и Александра Виноградова о работе поисковиков клуба «Память» по перезахоронению солдат Великой Отечественной.

Ирина: «Спасибо вам, ребята! Вы — настоящие Мужчины! Именно такие, как вы, в той далекой войне делали все, чтоб в новом веке родились мои дети…»

Vlad: «Поиск останков советских солдат, погибших на полях сражений, — дело нужное и благородное. Плохо, что государственные структуры самоустранились. Спасибо большое тем, кто по зову сердца этим занимается. Можно только искренне посочувствовать честному человеку, когда его обвиняют в добывании из земли оружия, орденов… Но есть же и поисковые группы, цель которых — добывание из земли оружия, наград… и металла. Такие группы в первую очередь раскапывают немецкие окопы (и немножко советских окопов, для прикрытия), именно отсюда берутся открыто продающиеся в Кировограде немецкие каски, награды и т.д. Члены таких групп занимаются только поиском и нигде больше не работают, а за что живут?»

Василь: «Авторам статьи — спасибо. Поисковикам — низкий поклон. Конечно, необходима государственная программа с выделенными под это дело средствами. Не хочу разводить демагогию, но считаю необходимым, чтобы наше государство, сказав «А» по вопросу Голодомора, решилось высказаться по другим буквам алфавита, соответственно. Необходимо отказаться от порочной практики бывшего государства не считаться с людскими потерями. Каждый из нас призывного возраста имеет гипотетическую (но отнюдь не фантастическую) возможность пасть на поле брани и, соответственно, пропасть для своих родных навеки. Не существует и в помине системы идентификации военнослужащих. Я сам родом с Левобережья , так вот стоит во время рыбалки на Днепре приглядеться в прибрежный придонный песок — и увидеть там стройные ряды похабно “похороненных” бойцов».

И не могу удержаться, чтобы не опубликовать комменты к небольшой заметке «Без тайн» о стройке в центре Кировограда напротив здания облсуда.

Кировоградец: «Помните, на том месте стояло старое здание — бывший постоялый двор XIX века, памятник архитектуры. Вокруг него велись споры. И затем было дано разрешение на снос здания с условием отстроить точно такое же по чертежам. Как всегда — потянули несколько лет, подождали, пока все забудут, и строят, что хотят. А мы-то помним. Но кто теперь будет отвечать???»

Серж: «Неслабая, видать, рентабельность у наших “Энерго”, если во время кризиса есть возможность так лихо строить! Вот только с арендой, думаю, у них будут большие проблемы. И цены залупят заоблачные, и бизнес во время кризиса ограничен. Ну ничего. Поднимут плату за электричество и отобьют бабки».

Ну что тут скажешь? Как говорится, печально, но факт.

Мы, журналисты, часто общаемся с разными людьми, слушаем истории их жизни, о многих пишем. Как правило, все собеседники были очевидцами событий, уже ставших для нашего поколения историей — дальней ли, близкой, той, о которой доводилось читать в учебниках и книгах в самых разных трактовках. Этих людей — пенсионеров, ветеранов — с каждым годом и правда становится все меньше и меньше. Наших родителей, наших бабушек и дедушек…

А ведь можно не успеть, закрутившись в делах и заботах, отложив на потом разговоры с теми, кто живет рядом, кто близок и дорог, кто помнил всю эту историю, кто пережил, кто знает, как это было на самом деле, знает правду, пусть даже свою, глубоко личную, правду. Оглянувшись вокруг в поисках собеседника в канун 9 Мая, подумалось: а зачем кого-то искать, если рядом со мной живет мой родной дедушка, которому исполнилось в апреле 89 лет? Он все застал и все пережил — и Сталина, и блокадный Ленинград, прошел пол-Европы, дошел до Будапешта, вернулся на послевоенную Кировоградщину, руководил Знаменским районом, работал в сфере агропромышленного комплекса области… И теперь позвольте взглянуть на историю нашей страны его глазами — ветерана, Почетного гражданина города Знаменка, орденоносца Виталия Георгиевича Кузнецова.

Я выросла в семье деда. Помню, его никогда не было дома, времени на семью не хватало. Иногда мы с ним рисовали командирские погоны, а когда он слышал военные песни, то делал звук погромче. Еще книги — много книг в шкафу о блокаде с упоминанием его имени. Вот и все, что связывало нашу семью с войной. О молодости он тоже не распространялся — знали, что поехал поступать в ленинградский кораблестроительный без блата и даже поступил… У него очень красивый почерк, у моего деда — каллиграфический, выработанный там, в северной столице. А потом — работа. Обычная, как нам казалось, ведь тогда все так работали, на износ… И только после того как мы с ним поговорили о прошлом, я многое поняла. Поразилась. Содрогнулась. Рассмеялась. Стала уважать еще больше…

ОТ ДОНБАССА ДО ЛЕНИНГРАДА

Родился дедушка в 1920 году в Днепропетровске. Но в скудных детских воспоминаниях этот город не оставил ни малейшего следа. Помнит он уже Донбасс, куда вскоре переехала вся большая семья. Поселились они возле шахты им. Киселева, там же работал мой прадед. Собственно, шахта и помогла Кузнецовым справиться с тяжелым периодом Голода 1932-33 годов. Но он как-то не сильно запомнился. Видимо, в промышленных зонах с едой было несколько получше, чем на селе.

— Тяжело было, как и всем. Голодали, конечно. Ели картошку, всякие овощи…

Семья была большая — родители и четверо детей. Чтобы прожить, он, не закончив школу, поступил на рабфак учиться горному делу. А потом за компанию с товарищами решил махнуть в Ленинград, покорять северную столицу. Мальчик из обычного шахтерского городка замахнулся на Ленинградский кораблестроительный институт, на престижный факультет «строительство корпусов судов», где конкурс был 20 человек на место. Сдал экзамены и… поступил.

Голова шла кругом. Изумительный город, полный пансион. Учись себе, да горя не знай… Но шел 1939 год. И в двери студентов постучалась финская война.

ПОД ГНЕЗДОМ «КУКУШКИ»

Прошел медкомиссию, признали к воинской службе годным. На вокзале формировались части — дедушка попал в артиллерию. И отправился воевать.

Первое знакомство с войной было странным. Что такое война, они ведь, 19-летние студенты элитного вуза, толком не знали. Просто шли вдвоем с другом по снежному лесу. По сторонам не глядели. Разговаривали между собой, наверное. И не заметили, как на дереве их уже взял на мушку финн. «Кукушка» — так называли финских снайперов тогда. Они были везде. Не встречали в лоб, а действовали с тыла. Вначале били по тем, кто шел впереди, считая, очевидно, что это командный состав, потом убивали пулеметчиков… Товарища дедушки этот «кукушка» убил, а сам дед упал на землю. Перележал какое-то время и — перебежками в часть. Это была первая смерть на его глазах. Но об этом он говорить не хочет…

Зиму советские солдаты переживали сложно.

— У нас была специальная одежда. Альпийские костюмы, на шерстяном ватине. Двусторонние. С одной стороны — белый маскировочный, а с другой — темно-синий повседневный, когда не надо было прятаться. Затем валенки и сапоги, причем сапоги не обычные, а сшитые по специальному заказу. Сапоги предусматривали возможность крепления к лыжам скобяными креплениями. Выдавали по две пары носков — обычных хлопчатобумажных и шерстяных. Что еще? Костюмы типа лыжных. Шаровары с перемычкой и фуфайки, но это на самом деле не фуфайка, а рубашка: длинные рукава, манжеты, связанные из верблюжьей шерсти. На голове подшлемник, каска и капюшон. Часть касок была выкрашена в белый цвет. Были рукавицы с пальцем для стрельбы и перчатки. У командиров не было особых знаков различий, все друг друга знали в лицо, насколько я помню, все были одеты абсолютно одинаково.

Много было обмороженных, хотя давали гусиный жир. Но в тот холод он не спасал…

Сколько себя помню, дедушка все время жаловался на боли в ногах. На погоду, да и просто так. Они у него обмороженные. Такое вот наследие той первой войны.

— Земля была, как сталь, блиндажей не выкопать. Все три месяца в снегу. Вал из него сделаешь, в центр слой лапника настелешь, ляжешь и снегом укроешься. Если 2-3 ночи сидим, то делали шалаши из хвойных веток. Днем разводили костер, а ночью нельзя — боялись самолетов. Старались использовать пожарища, точнее, остатки пожарищ, погреба. Иногда в ветреную погоду рыли себе котлованы, — вспоминает он. — Снег в котелках растапливали, галеты были, консервы, причем мясные, сухари черные, сгущенка. Водку не помню. Просто не помню.

…Когда финны стали отступать, солдатам Красной Армии пришлось тяжко. Почему? Да потому что не могли привыкнуть — противник буквально нашпиговывал все дома, здания, блиндажи взрывчаткой. Бывает, забегут наши ребята в дом и… все. Взрыв, языки пламени, смерть…

— Лично у меня не было какой-то ненависти к финнам. Пленные? Сдавшихся как таковых, с поднятыми руками, ни одного не видел. Часть из них отошли, убитых там много было. Наших тоже немало в снегу полегло. Никакой военной пропаганды я не помню, ни листовок, ни радиопередач. Политрук вел соответствующую работу с комсомольцами. А некомсомольцев у нас не было…

И наступили последние дни этой первой войны.

— Мы подходили уже непосредственно к Выборгу, были уже почти в пределах города, видели отдельные городские постройки на берегу. И по подразделениям, по цепочкам, по личному составу была команда — в 12 часов 13 марта должен быть прекращен огонь. И утром такая канонада была — как с нашей, так и с финской стороны! Лупили, как могли. А ровно в 12 — муха пролети, слышно было бы. Ни одного выстрела. Мертвая тишина. Даже не верится, что так могло быть. А потом начали приходить в себя, кто что мог подбрасывал кверху. У меня лично было какое-то странное состояние. Вроде все оборвалось, все кончилось — а вроде так и должно быть…

ИХ ОСТАВАЛОСЬ ТОЛЬКО ТРОЕ…

После финской войны дедушка не вернулся в институт. Остался в армии, стал командиром артиллерийского орудия. Так в одной из ленинградских частей он и встретил утро 22 июня. О начале войны узнал, как и все, — из сообщения по радио. Сразу же была объявлена полная боевая готовность. Артиллеристов вывели на подступы к Ленинграду, закрепили за орудиями, и они стали ждать… Первые сутки простояли бессменно.

— На следующее утро мы попросили хотя бы умыться. Нас отпустили сходить к речушке. Вода была холодноватая… — это последнее мирное воспоминание деда. Потом они пошли к Пулково. И все время слушали сообщения по радио о наступлении и неминуемом приближении фашистов. Прошло 68 лет, но он как сейчас помнит ту местность. Широкая дорога — в одной стороне Ленинград, в другой — Пушкин. Немец продвигается по ней и практически вплотную подходит к северной столице. Вокруг — на возвышенности — поля. Весь Ленинград мобилизован — люди копают противотанковый ров метра 3 шириной. Дорогу наши начиняют взрывчаткой. По ней пока еще бегут люди, отступают с занятых немцами территорий, полный хаос. Женщины, дети, старики стремятся побыстрее попасть в спасительный город. Они уверены — Ленинград наши не отдадут. Несут на себе нехитрую поклажу, вещи, всё, что смогли в спешке унести…

— Почему-то запомнилась одна женщина, которая вела за руку девочек-близнецов. Они плакали, не успевали за мамой, она спешила, злилась, ей тяжело было нести еще и сумки. Мы ей помогли… Она успела в город…

А немцы стремительно приближались. Дедушка взял бинокль и как-то неожиданно для самого себя увидел врага. Первый раз. В лицо. Линзы приблизили картинку, и вот они, фашисты, совсем рядом. Каски, гимнастерки, свастики… На самом деле они были километра за полтора…

— Что почувствовал? Ненависть…

Он уже знал, что немцы захватили всю Украину, Донбасс, где жили отец, мать, братья и сестры. Что с ними, живы или нет, дедушка не представлял…

У наших дорогу взорвать не получилось, и немцы наступали вовсю. Рядом с шоссе располагалось село Александровка. Там жило много финнов, они вели хозяйство, стали практически своими… Уходить надо было через эту деревню, а потом по открытой насыпи…

— Мы отступали. Ползком, по земле, пока еще нашей земле…

…А финны в это время били советских солдат бутылками сзади по голове, стреляли им в спины из каких-то, спрятанных загодя, пулеметов. Убивали людей, которые были готовы их защищать наравне со своими, — убивали те, которых эта страна приютила, дала землю, кров…

Их было 15 артиллеристов в дедушкиной части. А после отступления осталось всего трое: дед-командир и двое солдатиков. Они выжили в этой первой мясорубке, и теперь главное было — добраться к Пулковским высотам, к Пулковской обсерватории, к сердцу города, к своим, которые понимали — надо или отстоять, или умереть.

— Была ночь, вместо штаба — какой-то домик. Мы были счастливы — разыскали какого-то командира, выразили готовность остаться здесь.

— Вы что, удрали? — первый вопрос… Их признали дезертирами. Дедушку заперли в какую-то комнату. Ставни закрыты, рядом очертания бильярдного стола… Он ничего не понимал, растерянный, грязный, чудом выживший, не знающий судьбу своих двоих артиллеристов, вначале попытался найти выход…Потом уснул в каком-то полузабытье. Проснулся от того, что на лицо упала полоска света. Дернул дверь — открылась. В доме никого нет. Не понял. Обошел весь дом. Вышел на улицу. Тишина. Оказывается, ночью рядом со штабом разорвался снаряд, и все люди, бездумно нацепившие на приблудившихся артиллеристов ярлыки дезертиров, попросту испугались, сбежали сами, забыв деда… Возле дома сидели только двое его однополчан, тоже еще вчера зачисленных в дезертиры. Они вопросительно смотрели на своего вмиг повзрослевшего командира…

Спустя какое-то время они нашли свою часть, где никто никого ни в чем не упрекал и не подозревал…

ПУЛКОВСКИЕ ВЫСОТЫ

— Все понимали: если мы Пулково сдадим — Ленинград пропадет. Это то место, за которое стоило умереть…- говорит он.

Советские войска остановили немцев. Но остановили там, где дальше отступать было уже некуда. Вырыли громадную траншею, закрепились за ней. С другой стороны такую же траншею вырыли гитлеровские войска. А между ними — нейтральная полоса. «За время, пока мы так стояли, она заросла травой в человеческий рост».

Стояли долго. Насмерть. И немцы решили идти в обход. Окружить Ленинград смертельным кольцом. О том, что город находится в окружении, дедушка узнал по радио.

— Мы ели один раз в день, баланду какую-то, плюс 300 граммов хлеба. Какой хлеб? Это называлась дуранда — 80% опилок.

По негласному закону, солдаты делили свои кусочки пополам. Половину съедали сами, а половину отправляли в Ленинград, оставшимся там женщинам и детям. По очереди ходили в город, у многих там остались семьи..

— У нас был такой Соломонов. Однажды он ушел с хлебом и не вернулся. Я, командир взвода, иду к командиру батальона и говорю: «Надо Соломонова найти». А тот и не знал, что мы с хлебом вытворяем. Разозлился, но бригаду на поиски отправил. Пришли к дому Соломонова… Я туда не заходил, но… Понял, что в его дом попала бомба.

Артиллеристы увидели жуткую картину. На стуле сидит Соломонов. У него на руках — мертвый 6-летний сын. Рядом на полу лежит погибшая от голода жена. Чуть подальше — убитая дочь. Ни стульев, ни оконных рам, ни пола в доме нет. Все деревянное ушло на растопку. И солдат вот так, рядом с мертвой семьей, недвижимо просидел сутки. Сын, видимо, умер у него на руках.

Соломонов тогда еще еле дышал. Его на руках отнесли в часть. Но через два дня от стресса ли, или еще от чего, он скончался…

Всех погибших в Ленинграде отвозили на место, где сейчас находится знаменитое Пискаревское кладбище. Это потом оно стало кладбищем, а тогда было просто мертвой зоной.

НЕВСКАЯ ДУБРОВКА

Дедушкину часть перебросили на Невскую Дубровку, место, где надо было удержать новый натиск немцев. Часть была измотана потерями, голодом, постоянной борьбой за жизнь. 23-летние ребята уже стали опытными бойцами, командирами.

— Нам на подкрепление с Большой земли дали 2 новых батальона. Пришли эдакие мОлодцы, краснощекие, в новых шубах, шапках, готовые рваться в бой… Смотрят на нас, а мы такие измученные, еле ходим…

Задача была — не дать немцу пройти через Дубровку, а самим в идеале прорвать окружение и соединиться в Волховским фронтом.

— Мы наступали. Я должен был контролировать одну точку. Не дать, чтоб по ней ни один фашист не прошел. Стреляю, себя не помня…Тут вижу — наши идут навстречу. Обрадовался, бегу, с трудом тяну орудие за собой. Тяжело… А рядом танки советские едут, прошу: помогите с орудием, мы там нужны. Они — не реагируют. Достаю пистолет: «Вези меня!» Тот испугался, довез…

Части соединились. За это дедушка был награжден своим первым орденом Красной Звезды. Прорыв расширили. Да только все 2 новых батальона тут и полегли… Те самые краснощекие ребята, в новых шубах и шапках, так и не повоевавшие… А эти, бывалые, изможденные, выжили…

— Прошло много лет, и в мирное время я вернулся на Невскую Дубровку. Увидел знакомые места. Там сейчас стоит камень с надписью «Мы погибли, чтобы жили вы».

Потом был проезд по Дороге жизни, когда под воду уходил каждый третий автомобиль с людьми и техникой, было успешное наступление на занятый немцами Пушкин, где фашисты превратили Екатерининский дворец в свой штаб, и, наконец, полное снятие блокады.

— Что чувствовал? Да ничего… Понял, что Ленинград мы отстояли…

ПОМНИТ ВЕНА, ПОМНЯТ АЛЬПЫ И ДУНАЙ…

После Ленинграда дедушка был зачислен в ряды Первого Украинского фронта. Они освободили Западную Украину. Страна была вне опасности. Впереди — Европа.

— Мы бились за Краков, в районе Домбровского угольного бассейна. После этого наступления нашей части было присвоено имя — Домбровская.

А ему дали орден — Отечественной войны. Здесь было попроще. Получше с едой, с боевым духом, условиями жизни. Немцы в захваченных домах себе прямо рай устраивали, а теперь и советские солдаты могли купаться в нормальных ваннах, мыться немецким душистым мылом…

— Помню, ночь, село, мы квартируем в глинобитной хате. Тут приехал генерал. Осмотрел все наше хозяйство, покушал. Я закурил… Генерал выдернул у меня сигарету и говорит: «Лучше выпей наркомовские сто грамм, чем смоли эту гадость!»

С тех пор дедушка не курит…

Окончание в следующем номере.

Цветы от Президента Виктора Ющенко и премьер-министра Юлии Тимошенко, поздравления «вживую» от спикера Верховной Рады Владимира Литвина, анекдоты от Богдана Бенюка, песни от Таисии Повалий и много других ярких событий — все это празднование 80-летнего юбилея Кировоградского национального технического университета, проходившее в минувшую пятницу в областной филармонии.

В зале — преподаватели, сотрудники, студенты вуза. Кроме них на торжествах присутствовали почетные гости, многие из которых сами являются выпускниками КИСМа/КНТУ: три народных депутата (Игорь Шаров, Юрий Литвин, Валерий Кальченко), губернатор Василий Моцный, глава областного совета Николай Сухомлин, городской голова Кировограда Владимир Пузаков, руководители крупных предприятий города и области.

Академик НАН Украины, вице-президент НАН Владимир Литвин специально приехал в Кировоград поздравить коллег — ректора техуниверситета доктора наук Михаила Черновола и весь профессорско-преподавательский состав КНТУ с юбилеем вуза. Спикер парламента честно признался, что предпочел провести пятничный вечер именно в компании «родственных душ» по науке, вместо того, чтобы ходить по эфирам различных «Свобод». По ходу своей поздравительной речи, уже обращаясь к студентам университета, Владимир Михайлович обыграл рекламный слоган своего именного блока, сказав, что, по его мнению, «Країні потрібен… (пауза) КНТУ!». От имени Верховной Рады Литвин вручил награды и почетные грамоты преподавателям университета, а также передал в подарок книги и документы на техническое оборудование.

Не менее активно поучаствовали в награждении коллектива вуза-юбиляра Министерство образования Украины, Федерация профсоюзов, Кировоградская облгосадминистрация и областной совет, горсовет и, конечно же, многочисленное сообщество славных выпускников Кировоградского национального технического университета.

Не секрет, что наш степной Кировоград не очень-то избалован водными артериями — Ингул, местами уже превращающийся в болото, да Сугоклея с Биянкой. Но и эти малые речушки с нашей помощью в самое ближайшее время могут исчезнуть с географической карты нашей области.

Многим кировоградцам, имеющим дачи в районе Песецкого, доводится несколько раз в неделю проходить рядом с Биянкой. Еще 10-12 лет назад это была очень симпатичная речушка шириной метра с 3-4, вполне полноводная. Местные жители выпускали на речку гусей и уток, а по вечерам можно было заслушаться «пением» лягушек, которых там водилось в изобилии.

Что же сейчас представляет собой Биянка? Когда я первый раз после зимы шла на дачу, даже испугалась — мне показалось, что речки вообще нет. В районе бывшего пионерского лагеря сплошь затянутое зеленой растительностью болотце, а речка превратилась в ручеек, который, как говорят, воробей вброд перейдет. Берега Биянки с нашей, дорогие кировоградцы, помощью, превратились в сплошную свалку: банки, бутылки, пакеты с мусором, старые колеса от автомобилей — и это все почти в реке, вернее, в том, что от нее осталось.

Многие дачники, участки которых находятся прямо на берегу, часто наблюдают такую картину: хозяин дома, огород которого выходит к реке, сбрасывает мусор прямо на берег, да и садоводы тоже есть нерадивые, которым лень мусор выбросить по дороге домой или прикопать где-то на границе своего участка. Вот и образовалась в природоохранной зоне сплошная свалка по обе стороны реки.

Мы пригласили руководителя Кировоградской специнспекции Виктора Иванова полюбоваться плодами «праведных трудов» наших сограждан и попытаться каким-то образом решить проблему возрождения Биянки. К счастью, тех, кто выстроил запруду под мостом, мы обнаружили очень быстро. Это оказалось …семейство ондатр, обосновавшихся здесь. Абсолютно не боясь людей, они деловито сновали между зарослями. Кстати, то, что здесь поселились эти симпатичные грызуны, свидетельствует о чистоте воды. Ну а с мусором, очисткой русла и ремонтом мостика Виктор Анатольевич пообещал помочь с помощью местных властей.

Мы же, в свою очередь, хотим обратиться к жителям прибрежной природоохранной зоны с просьбой: пожалуйста, уберите мусор, который вы же сами накопили на берегу реки, иначе вам грозят крупные штрафы.

Кстати, неплохо было бы привлечь к спасению Биянки студентов-экологов из техуниверситета. Конкретная работа по возрождению реки принесла бы намного больше пользы, чем теоретические занятия в учебных аудиториях. Давайте все вместе дадим вторую жизнь Биянке!

Вся сознательная жизнь Михаила Ивановича Черновола связана с вузом. От студента первого набора только-только образованного Кировоградского института сельскохозяйственного машиностроения до ректора Кировоградского национального технического университета. Поэтому наш финальный экскурс в 80-летнюю историю учебного заведения — взгляд на исторические эпохи и события в воспоминаниях Михаила Черновола.

СТУДЕНТ

— В 1967 году я окончил Кировоградскую школу №5 с золотой медалью и мечтал поступить на исторический факультет Киевского университета имени Шевченко. Но у родителей не было возможности отправить меня на учебу в Киев, поэтому они предложили поступить в институт в Кировограде…

…Я помню, как проходили в актовом зале торжества, приуроченные к открытию КИСМа. Тогда в президиуме находились первый ректор учебного заведения Виктор Алексеевич Степанов, знаменитый хлебороб Александр Васильевич Гиталов, наш великий педагог Василий Александрович Сухомлинский…

Потом были незабываемые студенческие годы. Учеба, скажу я вам, была очень напряженной. Не сравнить с тем, как сейчас учатся студенты. Консультации у преподавателей могли продолжаться до девяти-десяти часов вечера. Чтобы попасть на консультации, особенно по таким предметам, как начертательная геометрия, сопромат, теоретическая механика, мы часами выстаивали в очередях! Больше всего из преподавателей «боялись» завкафедрой сопромата Сергея Васильевича Орлова. У него экзамен с первого раза обычно сдавали только 5-7 человек из группы, остальные получали двойки и отправлялись на пересдачу. Сегодня если кто-то из преподавателей поставит двойки больше чем половине группы — это будет такое ЧП! А тогда такая строгость была в порядке вещей.

Несмотря на то, что учеба отнимала много времени, мы успевали не только ходить на лекции и готовить домашние задания. Студенческая жизнь у нас была очень веселой, насыщенной! Регулярно на факультетах института проходили танцевальные вечера, пользовавшиеся огромной популярностью в Кировограде, куда стремилась попасть молодежь со всего города. В те годы у нас в институте был прекрасный студенческий театр миниатюр, творческий коллектив которого гремел на весь город знаменитой постановкой по пьесе Исидора Штока «Божественная комедия».

Наверное, одним из самых ярких впечатлений из студенческой жизни стала поездка со стройотрядом в Тюмень, когда я учился на третьем курсе. Это был первый студенческий отряд КИСМа, назывался он «Алмаз-70». Дорога на поезде туда и обратно, само пребывание в Тюмени (хотя работать приходилось очень тяжело) — когда тебе 20 лет! — все это было в такую радость!

Когда я учился в институте, обычная студенческая стипендия составляла 35 рублей, повышенная — 42. Семь рублей разницы — это были большие деньги! Мы себе могли позволить со стипендии провести вечер в ресторане. Тогда была такая студенческая мода — ходить в ресторан…

Знаете, у меня самые искренние друзья остались именно со школьных и студенческих лет. Это были те времена, когда еще не работали меркантильные интересы, когда никто из нас не знал, кем станет и где будет работать в будущем, поэтому мы дружили только за счет родства души.

АСПИРАНТ

Окончив КИСМ в 1972 году, Михаил Черновол сразу начинает работать ассистентом на родной кафедре ремонта машин.

— Еще студентом я начал активно заниматься научно-исследовательской работой и диплом защищал не стандартный, а исследовательский. В те годы существовало официальное распределение на работу после окончания вуза, но так как мне предложили остаться на кафедре, то местом моего распределения стал КИСМ. Конечно, я четко понимал, что для того, чтобы работать в вузе, было необходимо защитить диссертацию, как минимум, кандидатскую. В КИСМе своей аспирантуры тогда не было, поэтому я поступил в аспирантуру Саратовского института механизации сельского хозяйства. Правда, был перерыв в научной работе — один год я отслужил в армии, куда меня призвали прямо из аспирантуры…

Честно говоря, в годы учебы в аспирантуре уже не хватало времени ни на студенческую самодеятельность, ни на КВН. Был период, когда я даже на свидания не ходил. Зато успел подготовить кандидатскую диссертацию точно в срок. 27 июня 1977 года защитил диссертацию, а 1 сентября уже приступил к работе на кафедре…

ПРЕПОДАВАТЕЛЬ

— Мне нравилась преподавательская работа. Я всегда серьезно готовился к лекциям и практическим занятиям, вел дипломное проектирование. После защиты кандидатской поставил себе установку — жениться в течение полугода. Женился и нисколько об этом не жалею…

В те годы были популярны и широко распространены хозяйственно-договорные темы, выполняемые вузами по заказам предприятий. Мы тогда ездили в командировки по всему Советскому Союзу — внедряли на предприятиях результаты научных разработок по хозтемам. Преподаватели с нашей кафедры по нескольку раз в год бывали и на Сахалине, и в Заполярье. За деньги, вырученные по договорам с предприятиями, учебное заведение приобретало научно-исследовательское, производственное оборудование. Все кафедры заочно соревновались между собой по количеству и объемам хозтематик. Рекордсменом всегда была кафедра обработки металлов давлением Виктора Ивановича Носуленко. Разработанные по его методике станки внедрялись по всему Союзу, на хозтемах в лабораториях кафедры обработки давлением трудилась сотня специалистов, а суммы договоров исчислялись семизначными цифрами.

ЗАВЕДУЮЩИЙ КАФЕДРОЙ

— Практически сразу я стал заместителем заведующего кафедрой, через пару лет, с 1982 года — заведующим кафедрой ремонта машин. Причем вся организационная работа, координирование деятельности преподавателей тоже пришлись по вкусу, наряду с преподаванием и наукой. Для меня первые годы в должности завкафедрой прошли под знаком переезда в новый учебный корпус. Переезд занял довольно длительный период времени, потому что нам необходимо было переместить практически через весь город оборудование технической кафедры: металл, трактора, комбайны, станки. Затем нужно было все это обустроить на новом месте.

1980-е годы стали эпохой кадрового становления института. Так как у нас тогда не было своих аспирантуры и совета по защите диссертаций, КИСМ активно вел работу по приглашению специалистов уровня кандидата наук со всего Союза. Горисполком ежегодно выдавал вузу 4-5 квартир, соответственно, мы могли пригласить четыре-пять человек с учеными степенями кандидата или доктора.

Тогда в порядке очереди выдавали не только квартиры, но и автомобили (если квартиры выдавали бесплатно, то машину — за деньги). Автомобили в те годы были в большом дефиците, вузу на год выдавали одну-две машины, желающих их приобрести было гораздо больше! На то время преподаватели вузов, особенно с учеными степенями, были достаточно обеспеченными людьми. Рядовой доцент получал зарплату 320 рублей. Если случались подработки по хозтеме или доплаты за организационные должности (как, например, заведование кафедрой), то заработная плата получалась больше 500 рублей. Профессора, доктора наук зарабатывали 700-800 рублей…

ДОКТОР НАУК

— Через некоторое время острота впечатлений от новизны работы преподавателем и завкафедрой прошла. Поэтому я поставил себе новую цель — подготовить и защитить докторскую диссертацию. В начале 1980-х в КИСМе был лишь один на весь вуз доктор наук — легендарный ректор Григорий Романович Носов. И для нас всех, молодых ученых, он был настоящим кумиром…

В преподавательских кругах существует такая поговорка: «В университете можно было бы заниматься наукой, если бы не студенты». В то же время у меня никогда не возникало мысли переехать в другой город, перейти в другой вуз или НИИ. В той сфере науки, которой я занимался, советы по защите докторских диссертаций существовали только в Москве и Ленинграде. А что тогда для 35-летнего ученого из Кировограда означало пробиться на защиту в Москву? Практически нереально, нечто на уровне авантюры…

Переломным моментом в работе над докторской диссертацией стала годичная стажировка в Чехословакии. Моей задачей было только заниматься наукой, никто не контролировал работу, никто не отвлекал на различные организационные мероприятия, отчеты. Единственное, нужно было дважды в месяц показываться в нашем посольстве: получить зарплату (это святое) и посетить партсобрание. И вот за год пребывания в Праге я практически сделал всю необходимую работу! Когда вернулся из Чехословакии, я уже «видел» свою докторскую диссертацию и сразу же поступил в докторантуру.

Когда подошел момент защиты — развалился Советский Союз, я успел пройти только предварительную защиту в 1991 году, и все (в то время в Украине еще не было своего совета по защите диссертаций). В Москве на меня начинают смотреть косо, но все равно отнеслись по-человечески, научная солидарность помогла, и я сумел защититься в Москве в 1992 году. И получил диплом доктора наук с гербом СССР и печатью ВАК СССР, хотя такой страны уже не существовало. Потом какой-то период я числился доктором наук, а затем вдруг вышло постановление украинского Кабмина, где было написано, что действительными на территории Украины признаются только те дипломы кандидатов и докторов наук, которые получены до 1992 года! Поэтому мне пришлось проходить переаттестацию уже в ВАК Украины. Так что у меня есть два диплома доктора наук: СССР и Украины…

РЕКТОР

— В начале 1990-х годов институт работал на базе, созданной при Союзе, ни о каком дополнительном развитии инфраструктуры не могло быть и речи. Это были тяжелые времена. В определенный момент вуз не прошел плановую аттестацию, после чего возникла тревога за судьбу учебного заведения. Ходили разные слухи, что вообще вузы могут акционировать, приватизировать. Преподаватели не знали, чего ожидать завтра-послезавтра. Был период, когда зимой мы несколько месяцев вынужденно останавливали учебный процесс, потому что у института отсутствовали деньги на коммунальные услуги. Царила гнетущая моральная атмосфера, вызванная высокой инфляцией, задержками по зарплате, девальвацией уровня жизни. Первое время преподаватели начали резко покидать вуз, кто-то уходил совсем, кто-то оставался на четверть ставки, а в основном занимался бизнесом. Но, вот помню, начиная с 1996 года пошел обратный процесс — приток кадров в институт. Буквально единицы не вернулись обратно. Наверное, потому, что вуз — это государственная структура, которой все же свойственна стабильность.

Тем не менее, даже в это нелегкое время в вузе открывались новые специальности. Все понимали — институт входит в рынок. Мы предоставляем услуги по получению образования, нам нужно быть конкурентоспособными в этой отрасли рынка. Благодаря появлению новых специальностей, в первую очередь экономического, информационного профиля, мы смогли пережить тот переходный период.

Когда меня в 1996 году утвердили ректором КНТУ, первым вопросом, который пришлось решать, стало погашение задолженности по зарплате. Делегация коллектива потребовала, чтобы я обратился к мэру Кировограда, главе облгосадминистрации с просьбами выделить институту деньги на заработную плату. Я подумал: ну откуда у мэра и губернатора могут взяться деньги? Нужно идти за помощью в банк. Тогда я обратился к руководителю кировоградского отделения банка «Аваль» Алексею Спинко с двумя вопросами: предложил ему получить в КИСМе второе высшее экономическое образование и попросил дать беспроцентный кредит — это была единственная возможность расплатиться с долгами по зарплате. Алексей Спинко стал первым, кто помог новому ректору КИСМа, я выдал людям зарплату, и это был неимоверный успех. Затем практически сразу министерство перевело вузу деньги, и мы тут же погасили кредитные обязательства перед банком…

Дальше мы поняли, что, раз государство не способно финансировать учебное заведение, мы должны сами научиться зарабатывать деньги. Тогда был удачный период для коммерческой работы вуза. Мы занимались разными видами деятельности: поставили мельницу в Новомиргороде, мололи и продавали муку (зерно приобретали у своих выпускников по недорогим ценам); затем поставили возле мельницы еще и крупорушку. Оптовой торговлей занимались, продавали различные продукты, но только не алкогольные напитки… Хотя все понимали, что научное учебное заведение не должно заниматься такого вида коммерцией, но выбора у нас тогда не было. Люди увидели, что руководство института не сидит на месте, что-то делает, коллектив воспрянул духом, поверил в перспективу.

На заработанные деньги мы провели капитальный ремонт института, обновили фасад, внутренние помещения, облагородили подъезды к учебному заведению. В 1998-99 годах мы могли себе позволить тратить один миллион гривен на капитальный ремонт, другой миллион — на приобретение оборудования, компьютерной техники. По тем временам это были большущие деньги!..

Почему возникла необходимость сменить название с института сельскохозяйственного машиностроения на государственный технический университет? Во-первых, существовавший де-юре КИСМ давно уже перерос уровень отраслевого института. У нас появилось много специальностей, никак не связанных с сельскохозяйственным машиностроением: компьютерные, экологические, экономические. Во-вторых, если хотите, отраслевое название учебного заведения тормозило прогресс вуза, так как в некоторой степени отпугивало абитуриентов. Поэтому, с точки зрения прагматической стратегии развития вуза, необходимо было сменить историческое имя КИСМа.

Сюрпризом для меня стало назначение в 2003 году главой Кировоградской ОГА. Знаете, в чем это назначение помогло вузу? У меня как у губернатора был прямой контакт с президентом Украины Леонидом Кучмой, и можно было зайти к нему в кабинет, чтобы узнать, подписал он уже указ о присвоении нашему Техуниверситету статуса национального или еще не подписал…

ВЗГЛЯД В БУДУЩЕЕ

— Для современного университета самой важной проблемой является комплектация научно-педагогическими кадрами высшей квалификации. Сегодня Кировоградская область занимает последнее место в Украине по числу докторов наук. И это единственный показатель в образовании, где мы занимаем последнее место по стране. В наши дни доктора наук в Кировоград квартирой уже не заманишь, поэтому в первую очередь нам необходимо самим налаживать подготовку высококлассных специалистов. Будут кадры — можно будет строить дальнейшие планы на перспективу развития учебного заведения. Сейчас в КНТУ есть аспирантура на 13 специальностей, докторантура на четыре специальности. В университете работает ученый совет по защите кандидатских диссертаций, и вот сейчас готовимся открывать первый в истории Кировоградской области докторский ученый совет.

Но для успешной научно-исследовательской деятельности мало одного желания заниматься наукой — необходимы средства на приобретение лабораторного оборудования, проведения экспериментов, внедрения результатов разработок и т.д. К сожалению, в нашем регионе отсутствуют крупные промышленно-финансовые группы, которые готовы тратить деньги на научные исследования. По уровню базовых знаний наши студенты и преподаватели не хуже западных (может быть, уступают только в знании иностранных языков), но вот материально-техническое обеспечение вузов не идет ни в какое сравнение. Тем не менее, мы все понимаем — если экономика будет работать стабильно, финансовые проблемы разрешатся сами собой. Вот и получается, что все, что мы делаем сегодня, это и есть будущее университета…