Месяц: Июнь 2011

Модный нынче англоязычный термин hand-made (ручная работа) обозначает на самом деле «декоративно-прикладное искусство» – то есть изготовление полезных в быту предметов, которые одновременно являются произведениями искусства. Это и плетение, и ковка, и художественная вышивка, и резьба по дереву, и роспись по стеклу, даже декупаж (аппликация для взрослых) и квиллинг (искусство изготовления композиций из скрученной бумаги) – в общем, сотни, если не тысячи, техник. И все-таки hand-made принципиально отличается от продающихся на лотках изделий народного промысла. Это прежде всего самореализация, творчество, а уж потом (если получится) – заработок. Поэтому каждое изделие неповторимо и существует только в единственном экземпляре.

Пенное вдохновение

Кировоградка Алена Витер научилась варить мыло, когда жила в Аргентине, – на специальных курсах для скучающих домохозяек, но увлеклась мыловарением уже здесь, в Украине. Косметолог по профессии, Алена сначала хотела сделать просто полезное мыло для своих клиенток, только через пару лет ее полезное мыло стало еще и красивым.

– Сначала я варила из обычного детского мыла, обогащала его оливковым маслом, лавандой и т.п., – рассказывает Алена. – Потом подумала: ну если я уж делаю его сама, то почему не с самого начала? Ведь самое лучшее детское мыло – это все-таки химия…

Вообще мыло, оказывается, можно варить двумя способами: горячим и холодным, Алена пользуется вторым.

– Самое полезное гипоаллергенное мыло варится на оливковом масле. Гидроксид натрия растворяется в дистиллированной воде, отваре ромашки или молоке и вливается в теплое масло. Потом все хорошо вымешивается, заливается в формы, и через двенадцать часов мы уже имеем бруски, которые должны вызреть в темном месте. Оливковое мыло вызревает 4-6 месяцев. Мыло на пальмовом, кокосовом масле – чуть меньше.

– А молоко не портится?

– Нет, конечно! В мыле ничего не портится: травы, мед, натуральные соки, любые добавки. Правда, я никогда не делаю мыло на подсолнечном или кукурузном масле – с годами они могут прогоркнуть.

– Ну, годами мыло обычно не хранят…

– И зря! Натуральное мыло – как хорошее вино: чем больше оно постоит, тем лучше будет – ароматнее, полезнее и т.п.

Оказывается, прозрачное и яркое домашнее мыло можно сварить только из готовой основы, которую мыловары покупают в специальных интернет-магазинах. Но Алена Витер предпочитает не пользоваться такими основами, а создавать рецепты мыла сама.

– Во-первых, это дорого, – объясняет она. – Хорошая, качественная основа стоит 260 грн. за килограмм, а ее еще нужно обогатить полезными веществами, добавить ароматическое масло или отдушку, краситель. Есть основы и по 70 грн., но из них полезного мыла не сваришь. Во-вторых, любая основа состоит из масла, глицерина и спирта, а в натуральном мыле вырабатывается собственный глицерин, который намного полезнее.

– А при промышленном производстве он не вырабатывается?

– Конечно, вырабатывается, но его обычно изымают и продают в аптеках. Хотя промышленное мыло тоже бывает разное. Скажем, «Дав» – очень хорошее мыло, обогащенное животными жирами: свиным, говяжьим.

– Смальцем?!

– Животные жиры очень полезны для кожи, но я их редко использую – только под заказ – именно из-за такой вот реакции. Я всегда рассказываю покупателям, из чего сварено мыло, и большинство людей предпочитают растительные масла.

Вообще о рецептах своего эксклюзивного мыла Алена, кажется, может говорить часами: это сварено с добавлением коконов тутового шелкопряда, в нем за время выдержки вырабатываются натуральные протеины шелка (мыло и на ощупь шелковое), это – на кокосовом молоке, это – с кардамоном, а это – с пудрой шиповника. В парфюмированное мыло Алена добавляет специальные эфирные масла (аптечные, по ее словам, не годятся) или отдушки, непарфюмированные – пахнут тем, из чего сделаны. Скажем, у Алены есть несколько мыльных тортов – йогуртовый, шоколадный, клубничный, которые пахнут и выглядят, совершенно как настоящие. Шоколадный слой сварен на масле какао и подкрашен какао, апельсиновый слой – на апельсиновом масле и т.п. После нескольких месяцев приготовления Алена обычно разрезает эти торты и «угощает» знакомых. Вообще, по словам мастерицы, она больше раздаривает свои мыльные шедевры, чем продает. Алена считает, что заработать на мыловарении в нашем городе вряд ли возможно:

– Это очень трудоемкий процесс. Я пишу рецепт, ищу компоненты, варю мыло на свежем воздухе, в маске, в перчатках, только с хорошим настроением. Это же все живое: варить мыло и думать о другом нельзя – не получится. Компоненты, если они качественные, стоят дорого, если добавить сюда время и труд, то получится сумма, за которую брикет мыла вряд ли кто купит… Но я обычно возвращаю себестоимость – меня это устраивает…

Оставить нельзя выбросить

Работающая мама четверых детей Лариса Валюкас отдыхает, превращая всякий бытовой мусор, палки, камни, монтажную пену, куски кафельной плитки, шкурки от апельсинов и т.п в полезные и безумно красивые вещи.

– Я по натуре Плюшкин, – объясняет Лариса. – Ничего выбросить не могу. И не могу пройти мимо интересной ветки, красивого камня и т.п. У меня уже весь дом завален. В какой-то момент я поняла, что с этим надо что-то делать. И стала делать – рамочки для фотографий, вазы, часы, светильники…

В доме у Ларисы есть часы, сделанные из сломанной крышки унитаза, ваза из найденного на улице камня интересной формы, в котором победитовым сверлом сделано отверстие, картины из кусков кафеля и монтажной пены. В отличие от Алены Витер, она свои работы никому не дарит – только продает. И, кстати, весьма успешно.

– Я не люблю дарить свои работы, – объясняет Лариса. – Не потому что жалко, просто не всем это нравится. Тебе человек ничего не скажет, но подумает. И после твоего ухода выбросит вещь, в которую ты душу вложил. А если кто-то покупает лампу за 150-250 грн. – значит, мой труд кто-то оценил. Мне так комфортней: свои работы я продаю, а подарки – покупаю.

В кабинете у Ларисы целый ящик сухих розочек, накрученных из листьев, в другом ящике – цветы из апельсиновых корок. В вазах – подобранные на улице ветки. Все это заготовки для будущих работ. Лариса показала мне несколько готовых ламп: ножка из толстой ветки или водопроводной трубы, абажур из ниток (помните такую технику из детства: на воздушный шар наматывают нитки, пропитанные клеем, закрепляют лаком и краской, потом протыкают шарик и получают полую сферу) обклеен засушенными цветами, листьями, перьями. И все это выглядит совершенно потрясающе! А в ноябре-декабре Лора делает новогодние лампы – в форме елочек.

– Делаю конус из картона, наполняю его монтажной пеной – получается заготовка. Застывшую пену можно резать, красить, обклеивать веточками, шишками и т.п. Для лампы я оставляю только нижнюю часть конуса, из верхней, оклеенной шишками, убираю пену – и получается полая елочка, в которую потом вставляются патрон и лампочка.

Последнее увлечение Ларисы – картины из маленьких гвоздиков, между которыми наматываются разноцветные нитки (на фото вверху). На самом деле хобби Ларисы не такое простое, как кажется, и отнюдь не дешевое. Для изготовления таких артобъектов нужны не только время и вдохновение, но и специальные суперпрочные клеи, огнеупорные лаки и краски и много других совершенно специфических материалов…

Эксклюзив, доступный каждому

Изготовление бижутерии ручной работы – наверное, одно из самых популярных направлений hand-made. Мастерицы делают украшения из бисера, ткани, кожи, ниток, стекла и полимерной глины (пластики). Стоят такие эксклюзивные украшения обычно ненамного дороже промышленной бижутерии. А какой женщине не хочется иметь уникальное, оригинальное украшение, сделанное именно для нее? Поэтому любая бижутерия ручной работы всегда востребована, и у мастериц отбоя нет от клиенток.

Жительница Александрии Марина Савченко еще в старших классах научилась делать украшения из бисера – просто для себя, чтобы иметь что-то подходящее к каждому платью. А всерьез увлеклась изготовлением бижутерии пару лет назад. Кроме украшений из бисера, у нее есть тканевые броши, ожерелья из вязаных бусин и т.п. А последнее увлечение Марины – полимерная глина.

– Я использую польскую пластику, она мне кажется более качественной и удобной в работе, – рассказывает Марина. – Самое простое – лепить формы, как из пластилина, а потом запекать их в духовке. Я делаю так комплекты с розочками, ягодками и т.п., их очень хорошо покупают. Но мне больше нравится осваивать новые техники. Например, есть соляная техника: берешь кусочек пластики, разминаешь до мягкости и начинаешь обваливать в соли или сахаре, как бы вдавливая крупинки внутрь. Это нужно повторить несколько раз, чтобы была покрыта вся поверхность. Потом подождать, пока пластика хорошо затвердеет, вырезать ножом нужную форму, сделать дырочку для колечка (если это кулончик) или швензы (если это сережки) и сварить изделие. Пластика при этом затвердеет, а сахар или соль растворятся в воде – получится эффект пемзы.

– А где ты берешь швензы? И нужны ли для работы с пластикой специальные инструменты?

– Швензы и другая фурнитура продаются в швейных магазинах, но в Александрии редко можно найти что-то интересное, поэтому чаще всего приходится заказывать в интернет-магазинах. Что касается инструментов, то специальные стеки, конечно, есть, но я ими не пользуюсь. Я работаю скальпелем, ножом для резки бумаги, даже деталями шариковых ручек – ими очень удобно, например, делать дырки в «сыре». Если нужно тоненько раскатать пластику и получить идеально гладкую поверхность, я использую стеклянную скалочку и раскатываю на стекле.

– А для чего нужна идеальная поверхность?

– Для того, чтобы потом сделать декупаж или перевести изображение на пластику. Техника перевода изображения очень интересна. На компьютере рисуется заготовка нужной формы и размера. Если там будет надпись, то на заготовке слово должно быть зеркальным, если несимметричный рисунок, то для сережек нужно сделать один рисунок обычный, а второй зеркальный, чтоб они смотрели в разные стороны. Эти рисунки распечатываются на обычном черно-белом принтере и накладываются на пластику краской вниз. Через несколько часов пластика впитывает краску, а листок становится совершенно чистым. Остается только аккуратно вырезать форму по контурам, сделать отверстия и запечь. Для декупажа я распечатываю изображения на фотопринтере на плотной фотобумаге, накладываю их на уже запеченную пластику, приклеиваю специальным клеем и несколько раз покрываю лаком, чтобы поверхность стала однородной, без швов и т.п.

По мнению Марины, изготовление украшений ручной работы может приносить приличный доход, но только если уделять любимому делу все свое время. И тогда, увы, дело может перестать быть любимым и превратится из творчества в ремесло. Именно по этой причине большинство хэндмейкеров, хоть и зарабатывают на своем хобби, предпочитают получать зарплату в другом месте, а доходы от творчества тратить только на приобретение материалов для новых шедевров.

Кстати, Марина Савченко делает очень недорогие украшения: комплекты из пластики и из бисера стоят примерно одинаково – 20-40 грн.

– Почему дешево продаю? Хочется, чтобы все, кому нравятся мои работы, могли их себе купить, – подростки, студенты, кто угодно, – объясняет мастерица. – Для меня самое главное – чтобы кто-то все это носил и получал удовольствие. Дорогие сложные украшения из бисера я делаю только под заказ, когда могу быть уверена, что человеку действительно понравится.

– А есть такие работы, которые тебе жалко продавать?

– Конечно! У меня есть серьги-суши. Плоские черные тарелки, на каждой по две роллы с начинкой разного цвета, зелененький васаби, оранжевые овощи, палочки из расщепленных зубочисток. Делала я их очень долго, вылепливала каждую деталь, и когда закончила, то не смогла с ними расстаться. Стала носить сама, и получилась реклама собственной продукции в собственных ушах: люди обращают внимание, спрашивают, где взяла, делают заказы…

В принципе так продают свои изделия почти все кировоградские мастерицы: кто-то где-то увидел, спросил, заказал. На ярмарках изделий ручной работы, которые проходят в Кировограде, хорошо расходятся только недорогая бижутерия и куклы-мотанки. А ни одна из мастериц, конечно, не может себе позволить открыть специальную торговую точку. Впрочем, купить изделия ручной работы в нашем городе все-таки можно: специальный отдел есть в магазине «Мурай», существует кировоградский интернет-магазин товаров ручной работы: http://kreatiff.kr.ua/. Некоторые хэндмейкеры создают собственные небольшие интернет-магазинчики, точнее скорее сайты-выставки с указанием цен на продукцию и контактов. Например, мыльный магазинчик Алены Витер с описанием техник мыловарения и рецептами домашнего мыла: http://milniepuziri.blogspot.com/.

---

Читайте в следующем номере о Наталье Кравченко и ее дочерях Ирине и Наташе, которые шьют удивительных кукол – тряпиенс и тильд, о керамисте Виктории Пухинде и о мастере скрапбукинга Варваре Диордиевой.

22 июня 1941 года, в 4 утра, без объявления войны фашистская Германия и её союзники напали на Советский Союз. Бомбардировкам подверглись Рига, Виндава, Либава, Шауляй, Каунас, Вильнюс, Гродно, Лида, Волковыск, Брест, Кобрин, Слоним, Барановичи, Бобруйск, Житомир, Киев, Севастополь и многие другие города, железнодорожные узлы, аэродромы, военно-морские базы СССР, осуществлялся артиллерийский обстрел пограничных укреплений и районов дислокации советских войск вблизи границы от Балтийского моря до Карпат. В 5-6 часов немецко-фашистские войска перешли Государственную границу СССР и повели наступление в глубь советской территории. Началась Великая Отечественная война…

Каким запомнили день 22 июня, «самый длинный день в году» по определению Константина Симонова, наши земляки? Безусловно, страшным и трагическим, наполненным слезами и запахом беды. Понятно, что воспоминания не ограничились только 22-м июня, поскольку этот день всему народу «выдал общую беду на всех, на все четыре года»…

Алексей Михайлович Чмиль:

«Я все события той войны перенес на своей шкуре. Три года передовой — окопы, снега, приходилось спать на трупах. На фронт я пошел безусым и таким же вернулся. Прошел больше десяти фронтов, четырежды был ранен, четырежды контужен, переболел тифом, но выжил.

22 июня было солнечно. (Я в то время учился в Кременчуге, в библиотечном техникуме.) С утра пошли с приятелем на базар, там встретили своих земляков и вернулись к нам на квартиру. По дороге встретили плачущую женщину, которая сказала нам, что по радио объявили о начале войны. Мы тут же пошли в свой техникум. О дальнейшей учебе речь не шла. Мы разъехались по домам, откуда у каждого началась своя дорога на войну. Сначала я вместе с женщинами копал окопы, противотанковые рвы, а затем добровольцем ушел на фронт. Семья у нас была большая — девять детей у родителей. Помню, что, когда провожали мужчин, женщины не плакали — все понимали. Плакала только самая маленькая племянница».

Тамара Павловна Коваленко:

«Наша семья жила в Знаменке, рядом с локомотивным депо. На начало войны мне было восемь лет. Помню, что к началу войны готовились — во дворах оборудовали бомбоубежища. 22 июня, примерно в 4-4.30 утра, началась бомбежка. Мама подняла с постелей меня и двух моих братиков, накинула на нас пальтишки, и мы побежали в соседний двор прятаться в бомбоубежище. Потом мама, помню, корила себя: как могла? Практически голых детей из дома вывела!

А потом бомбежки были очень часто — узловая станция все же. А уже 5 августа мы эвакуировались, причем поехали не туда, куда планировалось изначально, — железнодорожная ветка была разбита».

Вера Сергеевна Сотникова:

«Мне шел шестой год. Очень хорошо помню то время — было тихо, спокойно, поля щедро родили. Накануне 22 июня, в субботу, у соседей была свадьба. Мы, детвора, бегали, радовались, я мечтала быть невестой — такой же красивой и счастливой. На следующий день стало известно, что началась война. Мой отец, который был бригадиром, сел на коня и объехал весь Новогеоргиевск с этой страшной вестью.

Помню, что мужчины не ушли сразу на фронт, продолжали работать в поле. А позже в один из дней люди возвращались с работы, а со стороны Чигирина ехали немцы. Все сразу же все поняли. Враг занял село. Ночью с одним из соседей случилась паника, он стал убегать из села, и его застрелили. Утром немцы собрали всех мужчин и под конвоем повели в клуб. Там было очень много мужчин, и из соседних сел тоже. Из нашей семьи были отец, два его брата и племянник, восемнадцатилетний парнишка.

Помню, как мы с мамой понесли отцу поесть. Подошли к помещению клуба, дверь была открыта, а там их столько — сесть было невозможно. Папа увидел нас и стал пробираться поближе к выходу. Мама дала мне узелок с едой и сказала: «Беги»! Правда, немецкие конвоиры разрешили мне подойти и передать узелок. Как они, голодные, это все делили!

Когда мы вернулись домой, оказалось, что фашисты зарезали нашу корову. А у нее внутри оказался теленок. Немцы смеялись, а я так горько плакала… Мама стала прятать кур в кроличьи клетки, а свинью вымазывала сажей в надежде на то, что немцы не позарятся на «грязное» животное. Нас ведь у мамы четверо было, надо было кормить детей.

На следующий день мужчин погнали на станцию. Знали, что их будут отвозить в Германию. Но отцу по дороге удалось бежать. Партизанил, потом был на передовой.

У мамы была такая сила духа! Казалось бы, война, мужа угнали, четверо маленьких детей, а она не паниковала, не раскисала. Говорила, что все будет хорошо, что война закончится, что папа вернется. Поддерживала и нас, и себя. Мы много работали все эти годы. И много пережили — страх, мамино ранение, были на шаг от смерти. Но мамины слова сбылись: весь ужас закончился, и отец вернулся. Но до сих пор все пережитое вспоминаю со слезами».

Константин Семенович Рожков:

«В начале войны мне было 12 лет. Наша семья жила в Брянской области, в поселке Липы, в котором было всего 22 дома. Радио у нас не было, поэтому новости узнавали из газет или от других людей. 22 июня после обеда из сельсовета пришел человек и сообщил о начале войны. Поскольку было воскресенье, все люди были дома, не в полях. Помню, что собрались все вместе, зашумели. Мужчины стали обсуждать произошедшее и сошлись во мнении, что война закончится через две-три недели, и мы обязательно победим.

В течение месяца всех мужчин забрали на фронт, остались женщины, дети и старики. Моего отца не мобилизовали — у него была астма. Поскольку он был председателем колхоза, то в тылу он был связным с партизанским отрядом. Отцу тяжело было ходить, и я ему помогал: в разведку бегал, выполнял разные поручения. Был ранен, контужен, поэтому впоследствии меня не взяли воевать. Но своей войны я хлебнул».

Галина Александровна Дьяченко:

«Когда началась война, мне было шесть лет. События тех дней помню плохо, но кое-что осталось в памяти на всю жизнь. Помню, что в селе Голиково, где жила наша семья, только и разговоров было о том, что началась война, немцы наступают. Что это что-то ужасное, я, ребенок, поняла, когда мама провожала отца в дорогу. Его и еще двух шоферов колхоза забирали на фронт одними из первых. Мама собирала в мешочек нехитрые пожитки и сильно плакала — наверное, чувствовала, что больше его не увидит. Такой убитой горем я ее никогда не видела.

Письма от отца приходили в Голиково часто. Я была самой младшей в семье, и отец меня очень любил. Все писал маме: “Как там Галиночка-цыганочка? Поцелуй ее за меня”. Когда мама зачитывала эти строчки, я прыгала от радости.

А потом, когда фашистские войска ближе подошли к селу, наша семья погрузилась на телегу и подалась в Подлесное, а оттуда — в направлении Холодного Яра. Помню, что жили в каком-то лесничестве. Вернулись мы в Голиково в январе 44-го, когда услышали, что Александровский район освобожден от оккупантов. Отец с войны не вернулся»…

Раиса Ивановна Середа:

«В селе Плетеный Ташлык, где мы жили, возле школы на столбе висел репродуктор, и все услышали по радио, что началась война. Мне было одиннадцать лет, я помню, как мужчины собирались на фронт и как отправились в Малую Виску в военкомат. А вскоре все вернулись — их не успели отправить на фронт, уже немцы были всюду. Мужчины прятались на чердаках. А в 43-м многих угнали в Германию.

Еще помню, как ночью началась бомбежка. Бомбы падали на станцию, на элеватор. Казалось, что горит все село. К нам прибежала перепуганная бабушка — все-таки нас четверо маленьких детей. Она так испугалась за нас, что тут же умерла. Я потом поняла, что это был сердечный приступ.

Помню, как в село вошли немцы. Они шли по огородам, вырывали лук, морковь, ломали еще совсем молодую кукурузу и сразу же все ели. До сих пор перед глазами картина: возле колодца стоит немец, толстый такой, противный, играет на губной гармошке и пританцовывает.

Натерпелись мы от них. Спокойно вспоминать невозможно. Они ведь жили у нас в домах, и мы вели себя тихо, как мыши. Только маленьким детям не объяснишь, что надо молчать. Мой маленький братик, которому было полтора года, однажды расплакался “не вовремя”, его выгнали в коридор. Зима была. Сколько тому ребенку надо? Промерз, заболел и вскоре умер»…

Послушав свидетелей тех страшных дней, мы в который раз убедились, что их воспоминания НАДО записывать — подробно, не пропуская ни одного эпизода. Это ведь та же история войны. Уважаемые читатели, ждем ваших приглашений и согласия на участие в проекте «И пусть поколения знают».

У кузницы кировоградских «освітян» – новый руководитель. В минувший понедельник в КГПУ имени Владимира Винниченко выбрали ректора. Однако результаты коллективного волеизъявления здесь далеки от благостного единодушия. А значит, подводные течения в университетской среде, о наличии которых свидетельствуют итоги голосования, остаются актуальными.

Напомним, ректора в одном из ведущих вузов региона пришлось выбирать из-за трагической гибели в начале февраля нынешнего года Виталия Завины, который успел побыть у руля университета всего два месяца.

На должность его преемника претендовало шесть кандидатов: профессор кафедры биологии природоведческо-географического факультета Ярослав Данылкив, доктор исторических наук, профессор, завкафедрой гуманитарных наук и документоведения КНТУ Василий Орлик, доктор педагогических наук, профессор кафедры педагогики Валерий Радул, кандидат педагогических наук, профессор, декан психолого-педагогического факультета Анатолий Рацул, доктор педагогических наук, профессор кафедры физики и методики преподавания Николай Садовой, а также доктор филологических наук, профессор, проректор по научной работе и международным отношениям Олег Семенюк.

Несмотря на достаточное количество претендентов на главное университетское кресло, по большому счету, интрига заключалась в исходе борьбы между двумя кандидатами – Олегом Семенюком и Валерием Радулом. Напомним, Радул уже был ректором педуниверситета – в немалой степени благодаря поддержке тогда более чем влиятельного в регионе парламентария Игоря Шарова. Говорить о поддержке Олега Семенюка руководством области позволяет тенденция, при которой Олег Анатольевич в последнее время активно контактировал с домом на площади. Впрочем, в вузовской среде и без того были настроены в его отношении весьма положительно, отмечая толерантность, интеллигентность, уравновешенность и неконфликтность проректора Семенюка.

Так или иначе, выборы должны были состояться – официально и по утвержденной процедуре. Определяла нового руководителя конференция трудового коллектива вуза из 420 делегатов. Львиную долю – 76 процентов – среди них составили педагоги, почти поровну – 14 и 10 процентов – было сотрудников и студентов.

Помимо официальной программы, каждый из шести претендентов выступил со спичем и ответил на вопросы электората.

Как выяснилось, дальнейший путь развития вуза потенциальные ректоры видели по-разному. Так, скажем, Ярослав Данылкив, выбрав ипостась продолжателя курса прежнего руководителя, Виталия Завины, предпочел воспользоваться тезисами его программы. Правда, в этом документе ничего не было сказано о фруктовом саде и теплице, которые собрался организовать в вузе кандидат-биолог: мол, университету нужен дополнительный земельный участок, чтобы разместить там «всё, что может приносить прибыль». По всей видимости, перспектива быть использованными в качестве дармовой рабочей силы коллектив не впечатлила. В результате – десять голосов и почетное последнее место.

Поровну – по 37 голосов (предпоследний результат) – получили Николай Садовой и Василий Орлик. И это притом, что стаж работы здесь первого весьма внушительный, персона хорошо известна не только в университете, но и благодаря активной политической деятельности. Орлик же не преподавал в КГПУ с 2005 года и уже три года заведует кафедрой в другом вузе – КНТУ. Его приоритетами в том числе были укрепление в педагогическом вузе управленческой вертикали, использование опыта преподавателей-пенсионеров и недопущение участия вуза в целом в политической и религиозной жизни…

Анатолий Рацул, кроме традиционных направлений работы, в собственной программе уделил немалое внимание прикладным задачам – капитальным ремонтам отдельных помещений, ремонту лифта в одном из корпусов, строительству спортплощадки на физвоспе и т.д. Всё было расписано вплоть до номеров аудиторий и метража… Его результат – 57 голосов и третье место в рейтинге.

И, собственно, о фаворитах. С учетом числа делегатов можно говорить о том, что разрыв между ними минимальный – всего 24 голоса. Так, неожиданно для многих весомый результат получил Валерий Радул – участвовать в выборах на этот раз он решил едва ли не в последний момент, в вузе говорили и о его предположительных проблемах со здоровьем, вспоминали и, мягко говоря, бурную политическую активность образца 2004 года в отношении провластного кандидата в Президенты… На этот раз бывший ректор попытался привлечь на свою сторону коллег вниманием к улучшению социального и материального положения преподавателей, сотрудников и даже студентов. Прозвучало обещание выплачивать премии и материальную помощь, компенсацию за «вредность», создать благотворительный фонд поддержки студентов и персонала и даже автостоянку для преподавателей и сотрудников вуза. В итоге он вполне реально конкурировал с победителем, набрав 115 голосов – новый ректор Олег Семенюк (на фото) получил 139 бюллетеней с отметкой в свою пользу.

Напомним, по процедуре, все кандидаты, набравшие 30 и более процентов голосов, должны были быть представлены в минобразе, здесь бы и определяли окончательного победителя выборов в вузе. В данном случае процентное соотношение результатов Олега Семенюка и Валерия Радула составило 33,1 и 27,38 процента соответственно. Поэтому можно вполне обоснованно говорить о том, что лобби экс-ректора (и, по большому счету, его предполагаемого патрона) не только сохранилось, но и является целиком реальным.

Тем не менее, хочется думать, что новый ректор сможет стать консолидирующей, объединяющей силой, политическая составляющая в жизни вуза отойдет даже не на второй, а на самый дальний план, а университет, как и планирует Олег Семенюк, станет национальным прежде всего по сути, а там и обретет соответствующий статус.

В деле реформирования самой проблемной сферы нашей жизни — жилищно-коммунального хозяйства — Александрия уверенно держит лидерство среди всех населенных пунктов Кировоградщины. Здесь не боятся идти на смелые, решительные шаги ради положительных перемен. Пока другие только говорят и примеряются, в Александрии уже делают. Что нового в ЖКХ шахтерского города, «УЦ» рассказал городской голова Степан Цапюк.

— Степан Кириллович, честно говоря, даже не верится, что ЖЭКи и КРЭПы когда-нибудь перестанут существовать как понятие…

— ЖЭКи давно показали свою неэффективность. В Александрии, как и в других городах, 80% их средств уходило на админперсонал, его содержание, на зарплату. А должно на эти цели идти не более 5 процентов, остальное — на практическую деятельность по содержанию жилья. В каждом ЖЭКе — свой директор, свой бухгалтер, инженер и т.д. У нас ЖЭКи давно ликвидированы, но их правопреемник — КП «Житлогосп» с территориальными подразделениями — тоже не очень эффективно работает. Поэтому мы решились на реформирование. Его суть, его идеология — это, образно говоря, «одна услуга — одна организация». То есть каждым видом деятельности, будь то подача воды, отопление или благоустройство территории, должна заниматься одна конкретная организация, имеющая на это лицензию, соответствующих специалистов, оборудование и технику. Эта работа уже ведется. Общее количество работников в сфере ЖКХ уменьшается, что дает экономию бюджета, а качество услуг — наоборот, повышается.

Проблем на этом пути множество. Правительство, с одной стороны, не разрешает поднимать тарифы. А с другой — только в его компетенции разрешить объединить на одном предприятии, скажем, выработку, поставку и доведение тепла до каждой квартиры. Мы уже обратились с письмом по этой проблеме к Николаю Яновичу Азарову.

Есть и другие проблемы, которые решить на местном уровне мы не можем. Громадный дисбаланс зарплат в сфере ЖКХ. Например, у нас работники «Теплокоммунэнерго» имеют очень высокие зарплаты по сравнению с работниками других специализаций. Эти зарплаты влияют и на тариф. Но зарплата надежно защищена межотраслевым соглашением, принятым в Киеве, между профсоюзом этой отрасли и правительством. Ниже платить нельзя. И получается, что простые работники коммунхоза, работая не меньше тепловиков, получают на порядок меньше!

Но то же «Теплокоммунэнерго» подает тепло только ДО дома! И дальше за него не отвечает! Из-за этого каждый отопительный сезон возникало множество конфликтов между этой структурой и ЖЭКами, взаимные претензии… А между тем за все 20 лет независимости в Александрии ни одного метра трубы внутри домов не заменили, есть места, где у нас четыре чопа на метровую трубу! А все из-за разбалансированности ответственности предприятий. С одних требуют много, а денег у них нет, у других и нашлись бы средства, да они как бы не обязаны это делать.

Мы постараемся ликвидировать эти неувязки, сделать обеспечение наших домов теплом более разумным, логичным. Чтобы поставщик отвечал за всю цепочку — от генерации до транспортировки носителя и до температуры в конкретной квартире. Главная проблема здесь в том, что действующее законодательство не позволяет начислять субсидии, если нет ЖЭКа, или КРЭПа, или как по-другому это называется в разных городах. Но мы провели исследование, сколько потеряет «Теплокоммунэнерго», если ЖЭК исключить из этой цепочки. Речь идет примерно о 12 тысячах гривен в месяц. Мы видим возможность компенсировать эти суммы из других источников.

Вторая крупная проблема — с электрическими автономками в квартирах. Из-за того, что их много уже установили, у людей в соседних квартирах из-за перегрузок горят холодильники и телевизоры, часто вырубается свет. Но что с этим может поделать ЖЭК, в котором сидит электрик дядя Ваня на треть ставки, 350 гривен? Поэтому и за эту цепочку — поставку электроэнергии вплоть до конечного получателя, с обслуживанием внутридомовой сети, должно отвечать одно предприятие, исключив ненужного посредника в виде ЖЭКа. Над этим тоже работаем. Надеемся на поддержку правительства, на изменения в регуляторных актах…

Пару недель назад «УЦ» рассказывала о конфликте между предприятием «Светловодскбыт» и его бывшими абонентами, отключившимися от системы центрального отопления без разрешения межведомственной комиссии, которым предприятие все равно продолжало начислять плату за теплоснабжение. Новый виток проблемная ситуация приобрела после решения Хозяйственного суда Кировоградской области, отменившего вынесенный ранее территориальным отделением Антимонопольного комитета Украины запрет «Светловодскбыту» проводить начисления абонентам, самовольно отказавшимся от услуг теплогенерирующего предприятия. Заместитель генерального директора совместного предприятия «Светловодскбыт» Роман Петров заявляет, что тем самым суд признал, что у предприятия нет законных оснований «отменить» задолженности для 460 жителей города, установивших в своих квартирах индивидуальное отопление.

Напомним, о чем речь. Начиная с 2007 года, после вступления в силу постановления Кабмина, регламентирующего процедуру установки систем индивидуального отопления, постоянно действующая межведомственная комиссия перестала выдавать разрешения на отключение от ЦО и установку автономок в отдельно взятых квартирах многоэтажных домов. Несмотря на это, за следующие три года сотни жителей Светловодска перешли на автономное отопление, так как их не устраивали качество услуги ЦО и цена, по которой эта услуга предоставляется населению. Но, поскольку отключения проходили без разрешительных документов, СП «Светловодскбыт» не вычеркивало эту категорию абонентов из общего списка и продолжало начислять людям плату за отопление.

Теперь, если представители территориального отделения Антимонопольного комитета Украины, не дай Бог, не станут обжаловать постановление Хозяйственного суда и это решение вступит в силу, бывшим абонентам «Светловодскбыта» придется смириться с наличием долгов…

Свое мнение о причинах конфликта и возможных путях его урегулирования выразил заместитель генерального директора теплогенерирующего предприятия Роман Петров:

— Проблема в том, что в Светловодске исторически сложилась высокая степень централизации отопления. Город строился вместе с Кременчугской ГЭС и проектировался под ЦО. У нас на две котельные — №2 и №3 — приходится 90% всей тепловой нагрузки города. Еще есть одна автономная котельная, отапливающая микрорайон Лесозаводской. По большому счету, это все.

На сегодня у нас 13,5 тысяч абонентов. 1,5 тысячи отключились от услуг центрального отопления (ЦО). И из-за того, что отключилось достаточно большое количество абонентов (11,11%), падают объемы производства и растет себестоимость услуги. В Светловодске плата за тепло сейчас составляет 7,68 грн. за квадратный метр жилплощади, но затраты на отопление одного квадратного метра были бы на 49 копеек ниже, если бы эти 1500 абонентов не отказались от системы ЦО.

Со своей стороны мы прилагаем усилия, чтобы сохранить в Светловодске систему ЦО. Предприятие было создано десять лет назад, и за время работы мы поменяли в котельных оборудование, закрыли одну старую мощную, но неэффективную котельную, построили новую — рассчитанную на отопление одного жилого квартала, благодаря чему существенно снизили себестоимость отопления.

— Согласитесь, полностью запретить автономное отопление тоже нельзя! Каждый человек хочет жить в комфортных условиях — с горячей водой и в тепле — и платить за это разумную цену.

— Я в своей квартире не устанавливал индивидуальное отопление и больше всего не хотел бы, чтобы соседи поставили автономки. Не хочу постоянно опасаться или взрыва газа, или отравления. На сегодня есть статистика массы несчастных случаев по причине нарушения правил установки и эксплуатации систем индивидуального отопления, которую нигде никто не публикует.

Конфликтная ситуация, сложившаяся в Светловодске, с моей точки зрения, имеет политические предпосылки. Люди, которые отключились от системы ЦО, жаловались на низкую температуру в квартирах, но практически только 5% имеют право на такую формулировку. За минувший отопительный сезон у нас зарегистрировано всего 57 таких жалоб.

Главная причина — диспропорция в ценах на топливо. Для нашего предприятия природный газ обходится в два раза дороже, чем для частных лиц, использующих индивидуальное отопление. Если государство декларирует социальные цены на какие-то товары, то, я считаю, цены должны быть одинаковыми для всех. Если рядом живут два человека, один может потратить 15 тыс. гривен на автономку, а его соседка — пенсионерка, не может себе это позволить, то почему газ, необходимый для того, чтобы отопить квартиру этой бабушки, должен стоить в два раза дороже, чем для ее соседа?

Люди, которые самовольно отключились от ЦО, ссылаются на закон о ЖКХ, где написано что они имеют такое право. Но они не дочитывают статью до конца: там указано — в установленном законом порядке. Действующий порядок отключения от ЦО не предусматривает перевода на индивидуальное отопление (ИО) отдельных квартир. Отключаться можно только целым домом.

В Кировограде, насколько я знаю, нужно сколько-то заплатить, и вам выдадут разрешение на установку автономного отопления без проблем. И к чему это привело? На сегодня в областном центре, по неофициальным данным, свыше 30% абонентов перешли на ИО. Как следствие — себестоимость работы теплогенерирующих предприятий зашкаливает, они получают колоссальные дотации. При этом страдают потребители, квартиры которых подключены к ЦО. Услуга теплоснабжения становится дороже и менее качественной. Мы не хотим прийти к такому же положению вещей, поэтому соблюдаем законодательство в части процедуры отключения от центрального отопления. Но если кто-то из наших абонентов считает, что мы в отношении него действуем неправильно, он может подать на нас в суд.

На сегодня возможны только два основания, чтобы не начислять плату за теплоснабжение: либо акт межведомственной комиссии об отключении от ЦО, либо решение суда.

В прошлом году, в результате договоренностей между предприятием, городскими властями и людьми, которые поставили автономки без разрешения межведомственной комиссии, 460 человек получили акты МВК об отключении от ЦО. На основании этих актов мы перестали начислять им плату за тепло с момента получения документов. Теперь они говорят: мы же отключились раньше, аннулируйте начисления, которые были сделаны до осени 2010 года. Вот из-за этого идет конфликт. У нас нет законных оснований отменить прежние начисления.

Возникала коллизия. Мы стараемся защитить интересы людей, которые пользуются услугами ЦО. С другой стороны, есть люди, самовольно отключившиеся от ЦО, и они считают, что предприятие ущемляет их права. Из всех владельцев систем автономного отопления Светловодска к тысяче человек претензий нет, потому что они действовали по процедуре, получали разрешения в тот период времени, когда можно было отключать квартиры индивидуально.

— Какой вы видите выход из ситуации: что делать этим людям?

— С моей точки зрения, люди должны понять: ситуация уже разрешилась в их пользу. Им уже повезло в том, что им выдали разрешения на установку индивидуального отопления! На сегодня они уже сняты с начислений платы за тепло. Мы готовы пойти навстречу и сделать реструктуризацию долга (сумы задолженностей разные: от 500 до 2000 грн.) на три-пять лет. Законом это не запрещено. Часть бывших абонентов уже согласилась на наши условия.

— Как может измениться в Светловодске тариф на теплоснабжение после введения в Украине «единого тарифа»?

— С точки зрения представителя теплогенерирующего предприятия: тариф не должен быть единым. Тариф должен быть справедливым. А сегодня действуют несправедливые тарифы. Почему жители Светловодска должны были платить за отопление в два раза больше, чем жители Киева? Государственная политика сводилась к тому, что дотации давали только тем предприятиям, кто на местах вводил тарифы на уровне 100% себестоимости. Но все равно львиная доля дотаций уходила на Киев.

Единый тариф приведет к тому, что предприятия теплогенерирующей отрасли перестанут работать по-настоящему. Зачем инвестировать в технологии, оборудование, зачем стараться снижать себестоимость услуги экономическими методами, если затраты «выше тарифа» тебе дадут в виде государственной дотации?

Такие предприятия, как наше, окажутся в проигрыше. Мы десять лет работали над модернизацией производства, приобретали новое, менее энергоемкое оборудование, новые котлы, три новые генерирующие установки. Две из них были куплены за кредитные средства, одна — за счет средств госбюджета. Мы планировали, что, когда выплатим кредит, сможем снизить стоимость услуги. А тут — единый тариф. Но ведь никто не сказал, каким будет тариф? Один для всех — низкий или один для всех — высокий.

Вся эта ситуация возникла из-за того, что в государстве нет нормального ценообразования. Спрашивается, зачем теплогенерирующим предприятиям подавать газ по цене в два раза дороже и делать из нас врагов абонентов?..

Рынок сельскохозяйственной земли неумолимо приближается. 1 января заканчивается мораторий на ее продажу. У нынешнего руководства страны есть политическая воля сделать землю по-настоящему объектом купли-продажи, залога и т.д. Есть надежда, что рынок вдохнет новую жизнь в аграрный сектор Украины. Как Кировоградщина готовится к новым условиям и реалиям земельных отношений, «УЦ» рассказал Виктор Петрикеев, исполняющий обязанности начальника Главного управления Госкомзема Кировоградской области.

— Виктор Александрович, готово ли ваше ведомство на Кировоградщине к отмене моратория на продажу земли, к стихии рынка, который, вероятно, обрушится на нас с 1 января следующего года?

— Землеустроительная служба всегда готова. Другой вопрос, что законодательная база не окончательно сформирована, что создает определенные трудности. Необходимы два основных закона — о рынке земель и о государственном земельном кадастре, плюс еще ряд подзаконных актов. Мы их ждем, отслеживаем изменения в законодательстве, мы всегда готовы.

— Но ведь одномоментно количество сделок с землей вырастет в разы, хватает ли кадров, чтобы не захлебнуться в потоке?

— Главное, что уже формируется единая электронная система земельного кадастра, в середине прошлой недели приезжали специалисты из Киева налаживать мощный сервер. Он будет содержать базу данных по каждому земельному участку в Кировоградской области, будет полная информация по ее собственникам, их смене и т.д. Технически мы уже почти готовы. Юридически — ждем законодательной базы.

— Помнится, несколько лет назад с села Могутнее в Кировоградском районе началась космическая съемка и оцифровка земельных планов области. Эта работа продолжается?

— В Могутнем был пилотный проект. Кроме космической, проводилась и наземная инструментальная съемка и последующее их сведение. Обнаружили, кстати, самовольные захваты земель, неучтенные земли, они были включены в базу. Поэтому Могутнее имеет самую качественную базу.

На сегодня уже для 100% территории области мы имеем аэрофотосъемку, так называемые ортофотопланы, очень высокой точности. Работа продолжается, наносим на этот картографический материал границы участков, он и является основой для электронной системы кадастра.

— Вашу службу считают одной из самых коррумпированных, извините уж за прямоту. В частности, чаще всего обвиняют в затягивании оформления земельных дел, подчас в корыстных целях. Как вы боретесь с этой проблемой?

— Проблема есть, конечно. У нас работает сектор контрольно-ревизионной работы, он отвечает за выявление фактов коррупции и ее профилактику. Но за последние несколько лет ни разу решением суда ни одного работника земельных органов области не признавали виновным в коррупции. Хотя криминальные дела заводились…

— А что все же с затягиванием сроков оформления?

— Это проблема общегосударственная. Корень ее в этом, что очень усложнен порядок оформления документации. Смотрите: чтобы получить в собственность земельный участок, приусадебный, бесплатно, необходимо два решения сессии соответствующего местного совета, сельсовета или горсовета. А по регламенту, Закону «О местном самоуправлении», такие сессии проводятся раз в квартал. Вот уже для двух решений совета нужно полгода, два квартала. Получив первое решение сессии — об оформлении землеустроительной документации, — гражданин обращается в лицензированную землеустроительную организацию, чаще всего у нас в коммерческую, для разработки проекта землеустройства. Она делает это некоторое время. Следующий этап — согласование. Как минимум, пять организаций (и больше в разных случаях) должны дать свое разрешение! Экологическая служба, санитарно-эпидемиологическая, архитектурная, охраны культурного наследия и т.д. Каждая из них, согласно Земельному кодексу, обязана дать ответ в течение трех недель. Вот еще больше двух месяцев может быть. Но на практике часто бывает, что сроки не соблюдаются. А какие рычаги воздействия могут быть у нас на абсолютно независимые органы? У них своя министерская нормативная база, свои требования. И, к примеру, в отдельных случаях согласование дает не местный орган, а только сам центральный орган власти. Это может затянуть процесс надолго, за две недели просто нереально получить согласование из Киева. Плюс окончательное решение должны принять представители всех согласительных служб, собравшись в одном месте на заседании комиссии по рассмотрению вопросов, связанных с согласованием документации по землеустройству.

После всех согласований и второго решения сессии местного совета еще предстоит внести данные про участок в базу кадастрового центра. А законодательство земельное меняется чуть не ежедневно (!), и специалисты должны его отслеживать, чтобы не принять незаконное решение. Это тоже затягивает процесс. К тому же закона о кадастре нет, четко ничто не регламентировано. Поэтому люди стоят в очередях под кадастровыми центрами, записываются заранее. И это чтобы только получить счет на оплату услуг и сдать документы. А ведь придется еще приходить. К тому же законодательство не регламентирует сроки работы кадастровых центров. Фактически кадастровый центр включается в работу с момента оплаты его услуг. Люди же часто, получив счет, оплачивают его не сразу и по полгода ждут, думая, что процесс оформления уже идет. А это не так. Кстати, в районных органах Госкомзема мы наладили регистрацию и выдачу документов в день-два после обращения человека.

Вот эти все моменты, законодательные в первую очередь, и приводят к тому, что оформление документов на землю затягивается подчас на годы. Без всякой коррупции.

— Уже все в области получили госакты на землю?

— Выдано 99,3% актов взамен сертификатов на земельные участки (паи). Оставшиеся 7 сотых процента — это собственники, которых мы просто не можем найти физически. Или выехали, или умерли, не оставив наследника, и т.д.

— Сколько в области всего землевладельцев?

— По паям — примерно 259 тысяч. А всего, конечно, больше. Прибавьте примерно 370 тысяч приусадебных участков. И еще не учтены дачные участки неприватизированные. Итого в области около 800 тысяч участков! Ну а число собственников определить трудно. Один человек может владеть и одним, и десятью участками, плюс корпоративная собственность. А число землепользователей совсем другое — один человек может арендовать сотни участков…

— А качество наших знаменитых черноземов вы контролируете? Настолько ли они хороши и в наше время?

— На данный момент контроль за качеством грунтов выводится из нашей сферы в отдельную создаваемую сельскохозяйственную инспекцию. А так, конечно, мы контролировали и эту сферу. Что можно сказать? Одно — ухудшается качество земли. Тот комплекс работ, как раньше, не проводится. Не ведутся залеснение яров и рекультивация, не высаживаются защитные лесополосы, в большинстве случаев посевы осуществляются без учета севооборотов и т.д. Экономическая ситуация не позволяет. Думается, введение рынка земли, появление класса настоящих хозяев позволит поднять качество земли — каждый хозяин будет о своей заботиться.

— Говорят, что по районам самовольно захваченных даже не тысячи гектаров, а многие десятки тысяч. Так ли это?

— Мы постоянно ведем работу в этом направлении. Совместно с правоохранительными органами выезжаем на места, оформляем, штрафуем, передаем в прокуратуру, боремся. Очень большое количество судов сейчас ведется по самозахватам по всем районам. Это десятки дел, по 3-5 в каждом районе, а то и больше, и речь идет о наложенных штрафах и насчитанном вреде на 200-300 тысяч гривен! Ездим на суды, людей не хватает закрыть все районы…

Есть и другой аспект. На начало 2010 года у нас в области учитывалось где-то 40 тысяч гектаров государственной земли, никому как бы не переданной, хотя в большинстве случаев она обрабатывалась. Причина в том, что по закону эту землю можно передать только на аукционах. А законодательства по аукционам нет! На основании решения областного совета за эти полтора года в области проведен ряд земельных аукционов. В результате площадь таких земель уменьшилась почти на 20 тысяч гектаров.

— Возможно, некорректный вопрос, но — сколько стоит вся наша земля? И продавать ее или нет, когда заработает рынок?

— Средняя стоимость одного гектара пашни на Кировоградщине — 12,2 тысячи гривен. Это не экспертная оценка, не рыночная, она может быть в разы выше, а нормативная, от которой считают налоги и т.д. А теперь возьмите 1 миллион 760 тысяч гектаров обрабатываемой земли и умножьте, и получите боле 20 миллиардов! И это не рыночная цена… Рыночная может очень отличаться. В Светловодском и Онуфриевском районе, к примеру, земля менее плодородная, там она стоит меньше. А в центральных районах — хорошая.

Вероятно, в ближайшем времени будет повышена оценочная стоимость кировоградской земли примерно до 20 тысяч. Но совет специалиста — не продавать землю ни в коем случае! Представьте, где-то 10% жителей области готовы продать землю сразу. Если это случится, после 1 января на рынок будет вброшено примерно 25-30 тысяч участков, на миллиарды гривен. Это сразу же обрушит цену. Поэтому выгоднее будет не продавать, а сдавать в аренду. Земля будет только расти в цене, с оглядкой на мировой продовольственный кризис. Так что держитесь своей земли.

— Городская земля Кировограда часто находится в центре разных скандалов. То выделят кому-то участок на сомнительных условиях, то кто-то захватывает землю под гаражи и т.д. Но вопросы тут не к вашему ведомству?

— В первую очередь — к органам местного самоуправления и государственной власти, которые распоряжаются землей. Раньше и мы обязательно участвовали в процессе, когда существовала обязательная земельная экспертиза решений о выделении земли. По каждому проекту землеотвода. К сожалению, в 2007-м обязательную экспертизу отменили. И в результате мы видим ту вакханалию, которая началась вокруг земли. Наша земельная экспертиза была весомым сдерживающим фактором, не давала совсем уж бессовестно распоряжаться землей. Те же многие скандально известные земельные решения в Кировограде, например, по переулку Подлесному на Лесопарковой, не прошли бы. Мы бы не пропустили. Как минимум, из-за статуса природно-заповедной зоны или земель рекреационного назначения.

Увы, законодательную базу настолько упростили в некоторых случаях, что мы пожинаем плоды этого упрощения, не всегда оправданного. Несмотря на это, мы огромное количество дел ведем в судах, передаем в прокуратуру в подобных случаях — и на отмену земельных актов, и на разрыв договоров аренды, и прочее. К сожалению, далеко не всякий собственник или арендатор является настоящим хозяином на земле.

— Какая самая большая проблема в земельных отношениях на Кировоградщине? Можно ли вычленить именно такую проблему №1?

— По моему мнению, главная проблема — это заангажированность в оформлении земельных участков слишком многих людей. Слишком большое количество служб, органов, чиновников принимает участие в процессе отведения участка. Уже стало чуть не нормой, чтобы в каждой службе земельное дело лежало по месяцу — законодательство как бы позволяет. И часто немотивированно отказывают, приходится снова подавать. Даже на «Горячей линии» у главы областной администрации Сергея Ларина одна из самых распространенных жалоб — на задержку в оформлении земли, задержку с принятием решений. На самом деле, мне кажется, все должно быть так: гражданин подал заявку на землю — и все. А механизм оформления должен без него сам сработать, и в итоге он получает документ на землю. В наших же украинских реалиях гражданин вынужден контактировать с каждой службой. А каждый новый контакт с новым ведомством и человеком — это почва для коррупции. И причин для отказа людям в земле на самом деле немного — ну иногда выделение земли может не соответствовать генеральному плану застройки города, или земли зарезервированы под другие цели.

Но будем надеяться на лучшее. Буквально на прошлой неделе было заседание координационной группы по созданию системы «единого окна» в Кировоградской области, и я поднимал этот вопрос перед руководством области. Чтобы комиссия по отводу земли после получения документов от сотрудника «единого окна» заседала и принимала решение без заявителя. Чтобы ни один член комиссии даже в глаза его не мог видеть ни до, ни после. Хотя при личном желании может присутствовать такой человек, претендующий на землю. Но, увы, пока у разных ведомств свои внутренние правила и инструкции, предполагающие, чтобы человек походил-повыпрашивал. Но Президент Украины Виктор Янукович четко высказался на недавнем координационном совете в Виннице: с 1.01. 2012 г. в Украине повсеместно должно заработать «единое окно» по земельным вопросам. И оно на Кировоградщине обязательно также будет. Беготня по множеству инстанций для наших граждан закончится. Человек будет идти в одно место с заявкой — и все. Через некоторое время ему позвонят и скажут: поздравляем, вы собственник. Придите, пожалуйста, заберите ваши документы на вашу землю…