Месяц: Июль 2005

Александр Крыс уже был героем одной статьи в «УЦ». Она называлась «Наш человек в Японии». И вот Саша приехал в отпуск на Родину. Не поговорить о его впечатлениях от Кировоградщины после долгих лет отсутствия мы естественно, не могли. Ну и о буднях простого славянина (гражданство у товарища российское), уже десять лет живущего в Токио и называющего себя буддистом, интересно было узнать поподробнее.

Не так давно Саша сменил работу. Долгие годы он трудился в чисто японской компании инженером-программистом, теперь перешел в российско-японское предприятие, занимается оффшорным программированием (по-простому, это когда компьютерное программирование для фирм выполняют специалисты со стороны, часто даже в другой стране). Не верится, но парень из Голованевска, закончивший кировоградское музучилище, раньше в качестве прикомандированного подолгу работал в таких монстрах мировой экономики, как Sony и Mitsubishi. И это при-том, что имеет чисто гуманитарный диплом японоведа — закончил Дальневосточный государственный университет во Владивостоке.

— Как же так, Саша, гуманитарий — и стал вдруг программистом? Ты же работал переводчиком сначала?

— А в Японии особо не смотрят на специальность в дипломе, во много раз важнее, какой вуз ты закончил, престижность вуза очень важна. Кстати, в Японии в три раза меньше всяких университетов, чем в Украине… А наш ДальГУ там котируется, у него даже есть филиал в Токио, японцы изучают русский язык и Россию. А еще в японских фирмах считается нормой, что первое время новый специалист доучивается на практике.

— О быте расскажи.

— Я не в самом центре Токио живу, но в довольно престижном районе, мне до работы всего двадцать минут на электричке, там много парков вокруг, а совсем рядом кладбище, на котором похоронен разведчик Рихард Зорге. Мы там каждое 9 Мая отмечаем. Снимаю однокомнатную квартиру за 600 долларов в месяц, площадь где-то такая (показывает, получается около 20 метров квадратных). Сверху еще типа пол-этажа, там в полный рост не выпрямишься, предназначено только для сна, я там и сплю. Всего суммарная высота получается метра четыре. Это в Токио распространенная планировка.

— Машиной не обзавелся?

— Нет, это очень дорого. Одна парковка обходится где-то в триста долларов в месяц. Бензин стоит доллар с лишним за литр.

— На Фудзияму поднимался? В саду камней был?

— Конечно. Но не буду ничего говорить. У японцев есть одна замечательная пословица — «Тот, кто ни разу не поднимался на Фудзи — тот дурак. Кто поднимался на Фудзи дважды — тот дважды дурак». В саду камней Реандзи бывал очень часто.

— Что там у вас украинского можно встретить?

— В тринадцатимиллионном городишке Токио разве что водку «Немиров» встречал, где-то долларов под пятнадцать стоит. Из российского — пиво «Балтика». Хотя и японское пиво очень вкусное, мой любимый сорт — «Асахи».

— А как же сакэ? Как его горячим пьют?

— Отличная вещь. Вот если бы мы сейчас выпили по стаканчику, моментально бы согрелись (мы сидели в кафе, было ветрено и весьма прохладно). И почему только горячий? Есть множество сортов, которые пьют холодными. Главное, чтобы было 17 градусов алкоголя. А вообще сакэ — один из самых сложных по технологии приготовления напитков, это не просто рисовая водка. И не только по технологии, а еще и по ритуалам, что ли. Пить сакэ и чайная церемония для японцев не просто потребление жидкости.

— Я уже когда-то спрашивал, часто ли там наших встречаешь? Ты даже рассказывал, что однажды встретил девушку из Голованевска.

— Да, там есть немало русских и украинских девушек. К сожалению, чаще всего их можно встретить в увеселительно-развлекательном районе Роппонги. В основном работают не проститутками, как можно подумать, а в так называемых хостесс-клубах. Их задача — заставить мужчину как можно больше раскошелиться на выпивку, закуску, дискотеки, прочие развлечения. С хозяев всех заведений они имеют определенный процент от этого. И их главная задача и искусство — не довести дело до постели. И японцы, зная это все, все равно идут в такие места. Ну это у них нормальным считается отдыхом — пошвырять деньгами. А иностранцев туда в одиночку даже пускать нельзя.

И еще об украинском. Я уже несколько раз прямо на улицах слышал группу «ВИА Гра». Они даже были у нас на гастролях. Причем песни на ту же музыку, но текст — на японском, они покупают авторские права на произведения и переводят. Хотя приходилось слышать и на русском их тоже. «Тату» были очень модными, но они тут сильно наскандалили на гастролях, этого не любят, они сошли…

— Ну и как твои первые впечатления от Голованевска, от Кировограда?

— Знаешь, чем маленький Голованевск отличается от большого Токио и чем он круче? В Голованевске целых три отделения «Вестерн Юнион», а на все Токио — одно! Я специально не поленился, проверил. Так! Просто в Японии свои системы денежных переводов распространены.

Ну и здесь другое все. Хотя мне уже трудно судить, многое стерлось в памяти. Но все равно классно, я — дома. Вот у меня уже фотоаппарат украли, я уже чем-то отравился из еды. Я дома!

Ну и девушки! Знаешь, в Японии тоже хватает девушек, и симпатичные встречаются, но я все же вырос в окружении наших. Столько красивых, какие ноги! Японки все низкие, и ножки…

Мы ходили по Кировограду, и Александр во все глаза смотрел вокруг, не только на прекрасный пол. Идем по Ленина, и наш токиец то туда, то туда указывает: а этого не было, а тут вообще пусто было. Мы посетили несколько памятных мест нашей юности. Абсолютно все изменились, на месте любимых кафе уже другие заведения, многое по-другому называется…

— Отравился, значит. А что там сами едите? Если судить по появившимся в Украине японским ресторанам (в столице их уже десяток), то вы там только суши и едите. А рыбу фугу, от которой можно насмерть отравиться, если неправильно приготовить, пробовал?

— Почему же только суси (так правильно называется это блюдо по японской фонетике)? Всё едят, всякая пища есть. Кстати, часто суси есть нельзя. У меня один знакомый некоторое время каждый день ел суси, заработал то ли язву, то ли гастрит. Фугу не пробовал, что я, дурак, что ли?

В Токио есть одно колоритнейшее заведение, русский ресторан «Байкал», даже советский, я бы сказал. Для тех, кто сильно ностальгирует. Там все такое советское, даже спирт можно пить, дерутся наши люди подчас, стаканы с тарелками летают.

— А как японцы на это смотрят?

— Они очень терпимые, толерантные люди. Все по сути буддисты. Я тоже считаю себя буддистом. Вроде бы основная религия конфуцианство, но японцы остаются одновременно и синтоистами, и язычниками (божеством может считаться любой камень, дерево, стоит повязать на него веревочку специальную такую), и буддистами, и конфуцианцами. Понятия государственной религии нет. Никто никому ничего не навязывает.

Много отличий, скажем так, технологических. Я не только о компьютерах. Даже мобильные телефоны у нас как-то совершенно по-другому работают…

Действительно, Саша купил тут для общения в Украине телефон, несколько дней с ним разбирался с помощью друзей. Кстати, нашего гостя-земляка просто поразили неработающие светофоры. После стольких лет заморской жизни это как-то не вмещалось у него в голове. Еще, по мнению жителя Токио, у нас очень много широких улиц. В Японии улицы намного уже (перенаселенность), а на широких трассах каждые несколько десятков метров — подземные переходы.

— И все же кем ты себя больше ощущаешь — украинцем или уже японцем?

— Наверное, больше японцем. Десять лет дают себя знать. Хотя для большинства японцев я по-прежнему и навсегда гайдзин. Это означает не то чтобы иностранец, чужеземец, нет. Это — человек из другого круга. Для японцев очень важны понятия внутри своего круга и вне его. Круги могут быть разными — по принципу землячества, по корпоративному принципу, по национальному… Есть японцы, для которых я в их круге. Но для массы — я все же гайдзин. А вообще в Японии почти во всем выстроена очень четкая неписаная иерархия, каждый ощущает свое место, свой круг.

Когда приедет в следующий раз, Саша не знает. Расстояние сами понимаете какое, во сколько обходится дорога, читателям лучше не знать, дабы психику не травмировать. Да и отпуск в Японии всегда две недели, не больше, убить четыре дня на дорогу, даже с учетом скоростной авиации, жалко. Но контакт мы держим, электронная почта позволяет. И о кировоградской жизни Саша осведомлен неплохо — читает «УЦ» в Интернете. Вот и эту статью прочтет уже в Токио…

Кировоградец, в какой бы конец земного шара его ни занесла судьба, все равно остается кировоградцем. Летчик-испытатель, доктор экономических наук, преподаватель нескольких московских вузов, Виталий Тупчиенко родился в нашем городе, но уже много лет обитает в Белокаменной, добился значительных успехов в различных видах деятельности. Но Кировоград не забывает, «здесь учился, здесь крестился», приезжает практически каждый год, тут даже вышла одна из его книг «Управление затратами на производстве». Его сестра, тоже наша землячка, живет в Москве …на улице Кировоградской.

Спустя десятилетия Виталий Алексеевич собирается вернуться в родные края.

— Как получилось, что простой кировоградский паренек с Кущевки, увлекавшийся игрой на домре, покорил небо, Москву, добился успехов в бизнесе и науке?

— Люди моего поколения привыкли всю жизнь быть в постоянном движении. Это как езда на велосипеде — остановился, и все, поди тронься… Я с самого детства мечтал о небе. Над головой летали четырехмоторные ТУ-4, издавали такой характерный звук двигатели, а мне, мальчишке, думалось, что они скребут о небо своими корпусами. Потом мы пешком ходили с Кущевки на Николаевку к аэродрому, смотреть на самолеты, лазали через колючую проволоку ограждения, нас ловили, уши драли… Поступил в ШВЛП, закончил в 66-м году, выучился на штурмана и отправился на Дальний Восток, в Хабаровск. Там была очень интересная работа, но потом меня пригласили поработать испытателем в конструкторское бюро Туполева. А звали даже в отряд космонавтов! Но на время прохождения комиссии тяжело заболел гриппом, и, что называется, поезд ушел… Но у меня был выбор: я мог пойти и в КБ Сухого, и Ильюшина, но выбрал Туполева — мне всегда нравились эти большие стремительные машины.

Годы спустя я вошел в руководство одной из первых частных авиакомпаний России, наш самолет первым после развала СССР приземлился на базе НАТО в Греции. Мы совершили первый перелет в Австралию. Попутно получил экономическое образование, защитил кандидатскую, докторскую. Работал даже в муниципальной власти Москвы, еще — в медицинской фирме. Сейчас преподаю экономику, постоянно востребован как эксперт: в комитете Совета Федерации по использованию воздушного пространства, конференции, на ТВ приглашают…

Заканчиваю книгу, тема которой — ценообразование в авиации. В том числе и в космической сфере.

— Ну и как вам, человеку не чужому, сегодняшний Кировоград? Как вообще выглядит ситуация в городе и стране со стороны?

— Я всегда поддерживал связь с городом, очень хорошо знаком с одним из бывших мэров… Не хочу давать политических оценок ситуации, просто я далек от политики. Хотя такой нюанс. Ставлю машину в гараже в Москве. В соседнем гараже пьют и до драки между собой выясняют отношения: делят Черноморский флот! Один — «хохлам — ничего!», другой — «да отдать им!»…

Экономическую оценку давать не могу, потому что не в теме. Но мне определенно кажется, что хуже уже не может быть, дно достигнуто — как в России, так и в Украине. И, похоже, жизнь начинает налаживаться и у вас. Прогноз благоприятный. В правительстве Украины вроде бы люди разумные, потенциал есть.

В Кировограде очень изменилось пресловутое состояние местных дорог, в лучшую сторону, приятно. Еще несколько лет назад я сюда приехал на своем БМВ и долго об этом жалел: машина такого не заслуживала.

И кроме дорог перемены налицо. Рекламы много на улицах, банков много. Это очень хороший признак — банк не будет открываться, если нет движения в экономике, если нет денег в регионе. Банкиры, прежде чем открывать филиал, все тонко просчитывают. И решают, что есть смысл в Кировограде работать. Значит, жизнь налаживается.

Вот я впервые увидел у швейной фабрики колонну с ангелом-хранителем. Хорошие слова написаны. Я считаю (улыбается — авт.), что он должен отработать свое для города.

И знаете, я хочу вообще вернуться в Украину, в родной Кировоград. Здесь народ добрее, в Москве совсем другие люди. Криминал захлестнул Москву страшно, это не передать. Тут такого нет.

Украинцы — люди более работящие по сравнению с россиянами. Климат меня устраивает. Я остановился тут в частном доме — красота: тишина, все удобства, уют, собака лает, ягоды, все цветет, деревья плодоносят… В Москве невозможно отдохнуть, этот город не предназначен для жизни, только для зарабатывания денег. К тому же с возрастом, все больше тянет туда, где родился. Да и отдыхать еще не собираюсь, еще, считаю, мои опыт и знания будут востребованы и здесь, я знаком со многими ректорами, беседовал, — зовут, рады видеть…

— Вопрос и к летчику, и к экономисту одновременно. Наш аэропорт сегодня влачит жалкое существование, там какой-то салон мебели, полетов практически ноль. Есть ли будущее у авиации небольших городов, вроде Кировограда?

— Я очень надеялся, что вы обойдете этот вопрос… Это мое больное место. Когда разговор касается авиации, на меня находит такая тоска…

В России мне приходилось общаться и с высокопоставленными чиновниками соответствующего ведомства, и с руководителями фракций в Госдуме по поводу проблем авиации. Знаете, авиацию у нас практически загубили. Тоже дошли уже до дна, дальше падать некуда.

Я не разделяю авиапромышленность России и Украины, она была настолько общей, по сути из всех 15 республик все было сконцентрировано только здесь. Да и сейчас она общая — вот украинский АНТ выпускают в Омске. Думаю, при условии дальнейшей кооперации и сотрудничества двух стран можно возродить авиацию.

На мой взгляд, надо начинать именно с малой авиации. Выпускать небольшие дешевые самолеты для внутренних рейсов, это вполне по силам даже в одиночку Украине. Рассчитанные на небольшую протяженность полетов, с экономичным двигателем. Если появятся такие самолеты, можно будет говорить и о возрождении аэропортов в небольших городах, о возобновлении маршрутов из Кировограда в Крым, к примеру. Это первый шаг, на мой взгляд. В любом случае, я верю в возрождение авиации. За ней будущее. Более того, она может потащить за собой еще множество сегментов экономики.