Законы нашего гостеприимства

В село Петрокорбовка Новгородковского района в начале августа приехали шесть семей переселенцев из Луганска и Горловки — пятнадцать человек. Это очень много для маленького села на 120 дворов. Приехали не просто так, а по приглашению главы сельсовета Зои Павловны Шепеленко и жителей села.


— Это было не мое решение, — говорит Зоя Павловна (третья слева, на фото вверху). — Когда к нам обратились из района по поводу принятия переселенцев, я собрала всех, и мы вместе решили, что несколько семей принять сможем. Кто-то предоставил пустующий дом, где-то хозяева предложили комнату, кто-то кровать принес, кто-то матрас, из детского сада плиту газовую отдали, из ФАПа — холодильничек. Наверное, ни одного человека в селе нет, кто не принял бы в этом участия. Первого августа, когда приехали четыре семьи, мы объявили акцию: люди сносили к сельсовету продукты, моющие средства, постель — кто что мог. И, знаете, как все продумали! Я бы не догадалась: стоят четыре пачки соли, четыре пакета сахара, четыре пачки порошка стирального и т.п. Встречать их вышли с хлебом-солью, с иконкой, праздничный обед приготовили.

Сразу они, конечно, перепугались все: «А Интернет тут есть?», «а мобильная связь?», «а газ?», «а что мы тут делать будем?» Я говорю: девочки, успокойтесь, «Киевстар» у нас есть, «МТС» вот под той вишенкой берет, привыкните, ничего страшного, мы тут так все живем — и ничего, не жалуемся. Через пару дней смотрю: повеселели, подружились с местными жителями, та уже пошла кому-то на огород помогать, та — череду пасти. Это и для нас помощь, и им подработка, потому что официальной работы в селе, конечно, немного. Для мужчин — есть, но ведь приехали женщины с детьми, пенсионерки. Трое только трудоустроены: одна женщина у нас — по благоустройству села, одна экономистом устроилась в фермерское хозяйство, одна девочка, медсестра, вот сегодня в район поехала — будет работать в ФАПе в Дубовке.

В это время в сельсовет пришел Юра — молодой мужчина из Горловки — спросить что-то о документах.

— Вот Юра нас сразу насторожил, — объясняет после его ухода Зоя Павловна. — Молодой парень все-таки, но потом присмотрелись. В армии он служить не может по состоянию здоровья. Семья у них большая — его жена и двое деток, ее сестра, тоже с двумя девочками маленькими, теща. Он их всех кормит, ни от какой работы не отказывается, старикам помогает по хозяйству — просто так, бесплатно. Хороший парень… Вообще нам, я думаю, повезло. Я слышу, что в других селах где-то переселенцами недовольны, говорят, ленивые, работать не хотят, требуют чего-то, конфликты какие-то случаются с местными жителями. А к нам как-то только хорошие люди приехали. Мы даже надеемся, что кто-то из них останется.

Конечно, так радужно все быть не может — наверное, какие-то обычные человеческие сложности есть. Но, общаясь и с переселенцами, и с местными жителями, мы убедились: они друг другом довольны. Петрокорбовка вообще хоть и небольшое, но очень симпатичное село. Здесь есть школа, детсад, Дом культуры, ФАП, улицы чистые, скверики ухоженные, а люди, как выяснилось, очень отзывчивые.

«А как иначе?»

Когда я спросила у местного агронома Олега Бринчука, почему он решил пригласить к себе семью из Луганска, он искренне удивился:

— А как же? У людей беда такая, а я тут один живу в огромном доме со всеми удобствами — три комнаты пустые стоят. Как не пригласить? Я и до этого дочку просил, чтобы она объявление дала в Интернете, но желающих не было — никто в село не хочет.

Олег Бринчук и его любимый питомец

Сегодня у Олега Николаевича гостит семья Михайленко из Луганска: пенсионерка Вера Алексеевна, ее дочь Ира (та самая, которая поехала устраиваться на работу в ФАП) и внучка-первоклассница Мирослава. Вера Алексеевна говорит, что пока не знает, сможет ли вернуться в Луганск.

— Ничего не знаем: есть у нас дом, нет, связи нет, узнать не у кого. Когда нас привезли в село, мы расстроились — все-таки городская жизнь очень отличается. Да и что такое бросить все, что наживал всю жизнь? Тяжело. Но Олег Николаевич так нас встретил, вы даже не представляете — как будто мы самые дорогие его гости. Да все люди тут: нас одели, обули, уже даже теплые вещи собрали, продукты приносят, пенсию помогли переоформить. Домой, конечно, все равно хочется, что говорить… Но пока наш дом здесь. Что бы там ни было дальше, я всегда буду знать, что здесь, в Петрокорбовке, мой дом, моя вторая родина.

Жить можно

Большую семью Мусиенко из Горловки поселили в трехкомнатной квартире в шестнадцатиквартирном доме. Идем к ним в гости, а по дороге Зоя Павловна рассказывает:

— Я когда в восьмидесятых приехала сюда молодой учительницей, тоже в этом доме жила. Там хорошо: вода, канализация, но сейчас он почти пустой стоит — в селе все хотят свой кусочек земли иметь. Ремонты там, конечно, нужно делать, но если людям деваться некуда, то мы можем еще несколько семей туда поселить, для городских так, наверное, проще поначалу: все-таки условия более привычные. Разве что с работой… Вот если бы парикмахер к нам приехал! У нас и помещение есть под парикмахерскую, и четыре села на территории сельсовета — клиентов будет достаточно. Еще очень нужен человек с музыкальным образованием — в Дом культуры, там директор уже давно на пенсии, она отдохнуть хочет, а смены нет.

После рассказа Зои Павловны я ожидала худшего, но оказалось — огромная трехкомнатная квартира с ванной, туалетом, котлом на твердом топливе. Косметический ремонт там, конечно, нужен, но жить можно. Для семьи, в которой четверо маленьких девочек (младшей десять месяцев, а старшей восемь лет), наверное, не самый плохой вариант. Очень трогательно выглядит детская с маленькими деревянными кроватками — их переселенцам одолжили в детсаду.

— Я родом из Кировограда, — говорит бабушка Светлана Николаевна. — Но судьба сложилась так, что оказалась в Горловке. Я давно девочкам говорила, что пора детей вывозить, но Оля, старшая моя, отмахивалась: «Мам, чего ты? Все будет в порядке». Горловку сильно обстреливали недолго, четыре дня всего. Я девочек в погреб отправляла, а сама оставалась наверху: кто их откапывать будет, если погреб засыплет? Страшно, конечно, но перетерпеть можно. А потом Оле позвонили и сказали, что ее муж погиб. Он лесничий, уезжает на работу в угодья на неделю, связи с ним в последнее время не было… Оля так уговаривала его не ехать последний раз, а он говорит: лес быстро горит, если снаряд попадет, а на месте никого не будет, — беда… Уже тут мы узнали, что с ним все в порядке. Он, оказывается, когда угодья обходил, телефон потерял, а тот, кто его подобрал, погиб. Люди, которые труп нашли, просто взяли телефон и набрали номер, который первым в быстром наборе был, — «Жена». Мы уже тут были, когда он добрался до Горловки и смог позвонить.

— Мы когда уезжали, — продолжает Светлана Николаевна, — я мысленно со всем попрощалась, даже ключи не взяла с собой, а положила на собачью будку. Думаю: если придут мародерствовать, то пусть хоть окна не бьют… 27 июля мы кое-как, окружными путями, добрались до Ясиноватой, билетов, конечно, нет, заскочили в поезд буквально на ходу — плацкартный вагон, пустой! Мы спрашиваем проводницу: возьмете? Она говорит: 200 гривен с человека. А нас четверо взрослых и четверо детей, у меня шестьсот гривен всего. Зачем она так с нами? Не знаю. Видит, что мы беженцы, что у нас детки маленькие. Билет до Кировограда всего-то семьдесят пять гривен стоит, а для детей до шести лет — бесплатно… Но ладно, я пошла по вагонам, там ребята проводники были. Я говорю: так и так, возьмите за четыреста гривен. Они согласились. А зять еще в Ясиноватой, на вокзале, узнал телефон Горячей линии в Кировограде, так что мы сразу позвонили, нас встретили, поселили в гостинице «Турист», а потом предложили ехать сюда. Мы были согласны на село, но я помню, что Новгородка недалеко от города, думаю, устроимся, работу в Кировограде найдем, ездить будем. А тут нас везут и везут, час везут, полтора, по каким-то лесам-полям, вокруг ничего.

А когда приехали… Да, глушь, да, на работу в Кировоград не поездишь, да, мобильный только на горе берет, но тут ТАКИЕ люди! Я созваниваюсь со знакомыми: многие говорят, что недовольны теми местами, куда попали, говорят даже, что лучше уж домой под обстрелы… А мы здесь уже привыкли, обжились, подружились со всеми. Жалко только, что постоянной работы нет, не хочется быть обузой для всех, тем более здесь нас так поддерживают. Смотрите, — показывает Светлана Николаевна на мешок картошки и банки с консервацией в коридоре, — это только то, что сегодня принесли, погреб уже полный — я спокойна: продуктами на зиму мы обеспечены. Вот только, чем топить будем, пока непонятно.

Действительно и глава сельсовета, и агроном Олег Бринчук, и все переселенцы говорят об одной и той же проблеме: у них нет ни дров, ни угля. Все остальные проблемы решили: фонд «Сучасна Новгородківщина» компенсирует переселенцам затраты на электроэнергию и покупает газ в баллонах (Петрокорбовка не газифицирована), предприятие «УкрАгроКом» приобрело канцтовары для школьников и оплачивает питание для детей переселенцев в школе и садике, автопредприятие по просьбе Зои Павловны бесплатно возит людей в Новгородку и Кировоград, если им нужно оформить какие-то документы, в магазинах дают в долг — до пенсии или зарплаты. Топливо просить уже не у кого, а сам сельсовет приобретение дров не потянет. Возможно, лесхозы могли бы помочь Петрокорбовке.

Феномен Петрокорбовки

Петрокорбовка — обычное село, небогатое, расположенное далеко от крупных населенных пунк­тов. Почему здесь с переселенцами все получилось так? Дело, наверное, не только в том, что сюда попали только самые лучшие люди. Одна из учительниц в школе, куда мы зашли проведать первоклассниц с Донбасса Альбину и Мирославу, объяснила:

— Я думаю, тут деткам лучше, чем в городских школах. У нас в первом классе должно было быть всего трое детей, а тут девочки появились. Представляете, какой заботой и любовью их все окружили? Мы старшеклассников уговариваем не таскать их на руках все время и конфетами не закармливать.

Кстати, в первом классе Петрокорбовской школы на пятерых детей сегодня четыре компьютера — стоят прямо в классе. Срочно ищут пятый. «Мы же не знали, что их пятеро будет, — оправдывается учительница. — Теперь ищем, чтобы на всех хватало». Интересно, есть в Кировограде школа, где у каждого первоклассника свой персональный компьютер?

Наверное, то же самое и в масштабах села: людей с Донбасса здесь приняли не как беженцев, а как дорогих гостей. В селе все на виду: и переселенцы с их бедами, и местные жители. Приезжие не могут не видеть, что те делятся с ними не излишками, а своим урожаем, своей посудой, своей мебелью. Им помогает не абстрактное государство, а реальные небогатые люди. И подвести этих людей, ответить неблагодарностью просто невозможно для любого нормального человека.

Еще раз хочется обратиться ко всем лесхозам, уже от редакции: если есть возможность, помогите Петрокорбовке с дровами для переселенцев. В начале августа об этом не подумали, всем казалось, что до холодов люди смогут вернуться домой, а сегодня время уже поджимает.

Ольга Степанова, фото Павла Волошина, «УЦ».

Добавить комментарий