В эти дни в Свято-Покровском кафедральном соборе Александрии прославляют в лике святых двух священников, расстрелянных в 1937 году, – Дмитрия Сурмели и Адриана Вожакова.
До 1918 года священномучениками считались все умершие насильственной смертью священнослужители. Но за последующие двадцать лет на территории бывшего СССР было замучено, расстреляно и повешено столько священников, что это правило в нашей стране перестало действовать. Звучит, конечно, жутковато, но канонизировать списком было бы тоже нехорошо. Сегодня Священный Синод канонизирует некоторых погибших в то время священников на основании документов, поданных епархиями. До недавнего времени в Александрийской епархии был только один святой – Николай Искровский, и основанием для его канонизации были нетленные благоухающие мощи, которые сегодня хранятся в церкви с. Искровка в Петровском районе. О Дмитрии Сурмели и Адриане Вожакове подобная информация отсутствует.
– Не нужно идеализировать, – говорит Архиепископ Александрийский и Светловодский Боголеп. – Святость – это не есть избранность. Они были такими же людьми, как мы, имели грехи, но искупили их мученической смертью, совершили духовный подвиг. В те времена, когда многие священники оставляли церкви, отрекались от веры, Дмитрий Сурмели и Адриан Вожаков остались верны церкви и народу, после разрушения Покровского храма стали проводить службы на дому и доблестно исповедовали Христа до смерти.
На самом деле решение о канонизации принимается не так просто. Как рассказала православный краевед Ольга Божко, которая, собственно, и готовила документы для канонизации александрийских святых, процесс этот занял больше десяти лет.
Что касается самих священномучеников, то судьбы их очень схожи. Адриан Вожаков, как пишет Ольга Божко, родился в 1887 году в селе Величковка (сейчас Добровеличковка), с 1906 года служил псаломщиком при церкви в Величковке. Позже – в селах Пантазиевка Александрийского уезда, Лысая Гора Елисаветградского уезда. В 1915 году экзаменовался на священника и служил в Андрусовке Александрийского уезда.
Отец Адриан был женат, имел дочь.
«После революции в храмы нашего города (Александрии. – Авт.) стали время от времени заходить группы большевиков и комсомольцев. Они насмехались над верующими, глумились над иконами, но поначалу всё этим и ограничивалось, и церковная жизнь какое-то время продолжала идти прежним порядком», – писал в воспоминаниях архимандрит Нектарий. В 1919 году отец Адриан был первый раз арестован, но из-за отсутствия причин к обвинению (!) освобожден из-под стражи. Вскоре, как пишет Ольга Божко, на Александрию обрушилась новая беда – так называемая Живая церковь, которая поддерживала большевиков: «Эти раскольники, восставшие против законноизбранного патриарха Тихона, открыто поддерживали большевистскую власть. “Живая церковь” допускала женатый епископат, второбрачное духовенство, ввела новый стиль в церковный календарь и множество других новшеств. К сожалению, многие священники и миряне города Александрии и уезда перешли в обновленчество.
(…) В 1924 г. накануне Вербного воскресенья в Покровскую церковь неожиданно явился обновленческий епископ Иоанн (Славгородский) со своим клиром и предъявил указ властей о поочередном служении православной общины и обновленцев. Но община не пожелала добровольно отдать ключи от храма. До тысячи человек, собравшихся в этот день, находилось как в церкви, так и в обширной церковной ограде. Многие стали плотно у дверей церкви и не позволили обновленцам войти в храм. На помощь обновленцам власть направила отряды милиции, комсомольцев, комбед, даже конная милиция – не смогли разогнать собравшихся на защиту своего храма людей. Была вызвана пожарная команда, которая струями холодной воды из шлангов разогнала людей…»
В 1926 году отец Адриан был назначен настоятелем александрийской Покровской церкви, а в 1928-м – благочинным Александрийского округа.
В 1936 г. Покровская церковь была разрушена. Поэтому все службы и требы протоиереи Адриан Вожаков и Дмитрий Сурмели, который в то время был вторым священником Покровской церкви, совершали на дому.
11 сентября 1937 года протоиерея Адриана снова арестовали за контрреволюционную деятельность. 2 ноября 1937 года заседанием тройки УНКВД по Николаевской области Адриан Вожаков был приговорен к высшей мере наказания. Расстрелян 25 ноября 1937 г. Сведений о месте расстрела и захоронения не имеется. Адриан Вожаков был реабилитирован в 1989 году, и только тогда его дочь (жена до этого времени не дожила) узнала, что отец был расстрелян, близкие все это время верили, что он жив…
Дмитрий Сурмели окончил Одесскую духовную семинарию, состоял священником в селах Моисеевка и Козыревка Александрийского уезда. Был женат и, по данным на 1914 год, имел чеырех детей. В 1930 году был выслан на Север «за хранение мелкого серебра» сроком на 3 года. После возвращения стал вторым священником в Покровской церкви. Арестован почти сразу после расстрела отца Адриана – 6 декабря 1937 года – и также был обвинен в контрреволюционной деятельности. Ольга Божко приводит отрывок из протокола № 23 заседания тройки УНКВД по Николаевской области от 8 декабря 1937 г.: «Слушали Дело 2658 Александрийского Райотделения НКВД, по обвинению: Сурмеля Дмитрия Константиновича, 1878 г. рожд., урож. с. Николаевки, грека, гражд. СССР, служитель религиозного культа – священник, б/п. Обвиняется в том, что под видом религиозного служения проводил к-р агитацию против выборов в Верховный Совет». Расстрелян 27 декабря 1937 г. Место расстрела и захоронения неизвестны.
В биографии Дмитрия Сурмели есть один интересный момент – он был реабилитирован в 1960 году! Кировоградский областной суд еще раз рассмотрел дело священника 19 ноября 1960 года и снял с Дмитрия Сурмели обвинения в контрреволюционной деятельности за недостатком улик!
Конечно, это время оттепели, но реабилитация священника – случай, кажется, все-таки беспрецедентный. Как объяснила Ольга Божко, сын протоиерея Дмитрий Дмитриевич Сурмели, который жил в то время в Москве и, как и родные Адриана Вожакова, не сомневался, что отец жив и отбывает наказание в лагерях, нашел возможность обратиться непосредственно к главному прокурору СССР, именно поэтому дело Сурмели достали из архива и пересмотрели…
– Прославление Дмитрия Сурмели и Адриана Вожакова в лике святых имеет для нас огромное значение, – говорит Владыка Боголеп. – Во-первых, историческое: мы должны всегда помнить те времена, чтобы этого больше не повторилось. Во-вторых – нравственное. Канонизация дает нам, ныне живущим, ценностные ориентиры, вектор развития общества. Сегодня люди работают по контракту, служат по контракту, забывая о призвании. Эти люди не боялись потерять пенсии, какие-то социальные привилегии, они не побоялись даже отдать свои жизни, но остались верны своему призванию. И именно поэтому мы прославляем их сегодня в лике святых. Ну и, конечно, сакральное значение. У нас появились два новых ходатая, к которым мы можем обращаться за молитвенным представительством.
Ольга Степанова, «УЦ».
