Этой зеленоглазой кнопке с косичками всего четыре годика. Она четко выражает свои мысли словами, показывает на пальчиках возраст, укачивает куклу в кроватке — в общем, ведет себя, как и положено смышленому ребенку ее возраста. Не верится, что восемь месяцев назад ее нынешняя семья взяла на воспитание эту малышку в состоянии «маугли», - ребенок не говорил, толком выразить свои желания и потребности не мог, обслужить себя тоже.
История Лизы и ее младшего брата Саши не то чтобы типична, но, к сожалению, для нашего общества не уникальна. Этим двум детям повезло — они нашли семью, которая сейчас о них заботится и хлопочет над документами на усыновление. Биологическая мать этих детей живет в одном из сел Долинского района, заботой о них себя не обременяет. За малышами, как мог, смотрел их дедушка, но восемь месяцев назад он умер. Мама посчитала, что из-за этого факта не стоит менять свой образ жизни, оставила детям пакет кукурузных палочек, заперла дверь дома и ушла на три дня. Дети попали в больницу.
В одной палате с несчастными малышами оказалась Валентина — у нее заболел собственный сынишка. Пройти мимо чужой беды женщина не смогла. Она обратилась в органы опеки, и ей позволили забрать детей домой. В то время местное управление по делам семьи, детей и молодежи уж готовило материалы для суда о лишении родительских прав горе-матери. Валентине пообещали, что через два-три месяца процесс будет завершен и она сможет усыновить этих детей. Но воз и ныне там — суд все еще решает, лишать биологическую мать родительских прав или нет.
— Лизе ставили диагноз «умственная отсталость», - говорит Наталья, новоиспеченная бабушка Лизы и Саши. — Когда мы ее взяли, она не умела говорить, не могла сама есть ложкой… Ее мама детьми вообще не занималась. Но по этому поводу мы не переживали — у меня самой двое детей, и оба заговорили поздно. А Лиза — она умничка. Первым делом выучила свое имя. Сейчас считает до десяти, различает цвета, называет животных, в общем, она догоняет своих сверстников. Саша еще младше, ему два с половиной годика, и он тоже пытается повторять за нами слова, учится. Так что все у нас будет нормально.
На вопрос, как бабушка отнеслась к неожиданному пополнению в семье, Наталья отвечает:
— Дети — это счастье. И его теперь у нас вдвое больше, чем раньше.
У Лизы и Саши новая и по-настоящему любящая семья появилась быстро. И в этом их счастье. Другим детям, лишенным родительской заботы, везет меньше — от момента расставания с проблемной семьей и до обретения новой могут пройти месяцы и даже годы. А может и вовсе не случиться никакого чуда, и маленький человек до самого совершеннолетия проживет в интернате. И это притом, что по другую сторону выстроилась очередь из желающих усыновить ребенка. А между приемными родителями и их новым сыном (или дочерью) стоят несколько государственных структур. Одна из них — местный опекунский совет, другая — служба по делам семьи, детей и молодежи.
— Чтобы ребенка можно было усыновить, ему сначала нужно присвоить статус ребенка-сироты или ребенка, лишенного родительской опеки, - отмечает известный кировоградский адвокат Наталья Сюр. - Фактических сирот, детей, чьих родителей нет в живых, у нас мало. У большинства детей, оказавшихся в интернатах, родители есть.
При живых родителях решение о присвоении ребенку статуса сироты принимает исключительно суд на основании материалов, собранных специалистами управления по делам семьи, детей и молодежи. Родителей при этом лишают родительских прав.
— Но опекунский совет вкупе с соцслужбами с большой неохотой идут на это, - отмечает Наталья Сюр. - Причина проста и банальна — таких детей некуда девать, в области закрываются и перепрофилируются интернаты. Я понимаю — мы движемся в Европу, прививаем в нашем обществе европейские ценности, а одна из базовых — ребенок должен воспитываться в семье. Но толковой политики сохранения благополучия семьи в нашей стране как не было, так и нет. Детей из семей, где условия жизни угрожают их здоровью, изымают и переводят в центр социально-психологической реабилитации. Рассчитан он на 50 мест, и находиться там ребенок может до полугода, пока не будет установлен его статус и не будет подобрана новая семья. Проблема в том, что этот центр всегда переполнен, у нас слишком много брошенных детей и неблагополучных семей. Так что часто опекунский совет принимает решение оставить ребенка в неблагополучной семье, невзирая на условия. Лично я приравниваю подобные действия к преступлению…
По мнению юриста, в огромной степени нынешняя ситуация с обездоленными детьми возникла по причине тотального равнодушия, гнездящегося прежде всего в структурах, как раз отвечающих за благополучие детей.
— Давайте рассмотрим семью, о которой вы рассказали, - предложила Наталья Викторовна. - С самого рождения любого ребенка за ним наблюдают участковый врач и участковая медсестра. Медсестра вообще должна в течение первого месяца жизни ребенка еженедельно посещать семью и осматривать малыша. В данном случае напрашивается один из выводов: либо этого не делалось, либо медработникам было плевать на то, что дети не получают должного ухода. По закону они обязаны уведомить соцслужбу. Если соцслужба была уведомлена, то она отличилась тотальным, преступным бездействием. И это, к сожалению, встречается сплошь и рядом. Ладно, оставим соцслужбу с медработниками. Но эта горе-мама не в лесу живет, у нее есть родственники, соседи, знакомые, так ведь? Они-то прекрасно видели ситуацию в семье. Но им тоже все равно…
Картина выходит безрадостная: в который раз мы убеждаемся (причем на государственном уровне), что благими намерениями выстлана дорога в ад. Законы, которые должны защищать права детей, в нашей реальности нередко провоцируют еще большие нарушения, которые, будучи умноженными на неэффективную деятельность и тотальное равнодушие чиновников, окончательно ломают и коверкают детские судьбы, уже изуродованные родительской беспечностью. Европейские ценности, работающие в здоровом обществе, извращаются в больном, вроде нашего. Поневоле приходит в голову крамольная мысль — может, рано нам пока закрывать интернаты?..
Виктория Барбанова, «УЦ».