На прошлой неделе департамент культуры Кировоградской ОГА пригласил журналистов и представителей турфирм в поездку по шевченковским местам. Идея таких совместных туров в том, чтобы туроператоры увидели, куда они могут возить экскурсии, а СМИ в то же время популяризировали эти экскурсионные маршруты.
Ехать до села Моринцы Звенигородского района, где родился Тарас Шевченко, от Кировограда не так уж близко – сто пятьдесят километров, то есть больше трех часов. Но ехать с профессиональными экскурсоводами нескучно: каждый из них по дороге рассказывает что-то интересное о местах, которые мы проезжаем.
Например, на подъезде к Знаменке экскурсовод Татьяна Зайцева рассказала, что название Знаменка Вторая – неправильное. Именно село Знаменка, основанное в 1730 году на границе степи и леса русскими раскольниками – выходцами из Молдавии и Бессарабии, было первым. А железнодорожная станция, построенная в 1869 году, вокруг которой потом вырос городок, присвоила себе название соседнего села. Современное написание с апострофом – тоже исторически неверное, поскольку село было названо в честь особо почитаемой переселенцами-старообрядцами иконы Божией Матери «Знамение» (укр. Знамення). А директор турагентства «Мелодия-тур» Валерий Попов добавил, что в Черном лесу можно найти металлические пуговицы с якорьками: оказывается, железную дорогу здесь строило морское ведомство (для подвоза продукции сахзаводов к одесскому порту), поэтому железнодорожники здесь носили необычную форму – с флотской символикой.
А еще шевченковский тур в соседнюю область включает неожиданный бонус – потрясающий частный военно-патриотический музей, который проехать никак нельзя.
Остановка первая. Знаменка
Тарас Шевченко в Знаменке никогда не бывал, но здесь поселились потомки его сестры Катерины. Катерина вышла замуж за Антона Красицкого, у них было двенадцать детей. В конце XIX века в Знаменке оказались двое внуков Катерины – Параска Якимовна и Егор Степанович Красицкие, позже сюда переехала Катерина Максимовна Красицкая.
Катерина Масимовна и ее дочь Антонина Веремеевна создали в своем доме в Знаменке «угол Шевченко», в котором висел портрет великого родственника и лежал самодельный альбом, куда женщины вклеивали вырезанные из газет заметки. В 1961 году, когда отмечали столетие со дня смерти Кобзаря, двух пожилых женщин окружили всякими почестями, в том числе построили для них домик, в одной из комнат которого был открыт полноценный музей Шевченко. Домашний музей был довольно популярным: за первые шесть лет существования его посетили 22 тысячи человек. В 1976 году домик снесли, а «Кобзарева світлиця» переехала в краеведческий музей. Пусть вас не смущает казенность названия, изюминка знаменского музея – именно в отсутствии казенности, он остался семейным – много лет им руководил праправнук Катерины Шевченко, знаменский краевед Вячеслав Евгеньевич Шкода, сейчас здесь работает его дочь – Янина Вячеславовна. Именно поэтому в знаменском музее можно увидеть совершенно раритетные вещи, которые передавались в семье из поколения в поколение: фотографию Шевченко 1900 года (тогда, рассказывает Янина Вячеславовна, с негатива было напечатано 100 фото специально для родственников Тараса Григорьевича), книга воспоминаний друзей Шевченко 1878 года и т. п. Что касается воспоминаний, то эта книга переиздавалась, но, отмечает Янина Шкода, с существенной цензурой. В первоначальном же варианте, через 17 лет после смерти поэта, его друзья – Пантелеймон Кулиш, Иван Сошенко и др. – писали не об иконообразном «певце боли украинского народа», а о живом человеке, который был широко образован, уделял огромное внимание своей одежде, любил вкусную еду, дорогие напитки и женщин. Взять почитать, конечно, нельзя, но полистать на месте Янина Вячеславовна разрешает (самые ценные из представленных здесь экспонатов принадлежат не музею, а именно потомкам, которые просто одолжили их для экспозиции).
По сути, это не музей Шевченко, а музей семьи. Музей того, как сотни людей, потомков Шевченко по разным линиям, передавали из поколения в поколение устные рассказы, документы, книги, как, спустя столетия после смерти Кобзаря, они искали и находили друг друга в разных городах и странах, чтобы поделиться своими семейными легендами и реликвиями.
Остановка вторая. Шевченково
Центр национального заповедника «Родина Тараса Шевченко», бывшая Кирилловка или Кереловка (как называется она у Шевченко), село-музей. Здесь меньше трех тысяч жителей и примерно такое же количество памятников: воссозданные по фотографиям и рисункам родительский дом и сад, мемориальный музей, могилы родителей Тараса Григорьевича, дом дьяка, где мальчик учился грамоте. Этот дом под соломенной крышей, которому 232 года, – оригинальный, сегодня вокруг него построен стеклянный павильон. И, к сожалению, это чуть ли не единственный оригинальный экспонат в Шевченковом. Сначала сгорела родительская хата, потом, в 10-х годах прошлого века, память о Шевченко в Украине уничтожалась. Потом советская власть в стремлении сделать, как лучше, «привела в порядок» усадьбу: на могилу мамы, которая просила похоронить ее в саду и обсадить холмик барвинком, чтобы ее еще маленькие детки могли приходить сюда со своими бедами, положили бетонную плиту. На месте, где стоял когда-то дом, поставили памятник. Могилу отца на кладбище, камень для которой собственноручно сделал Шевченко, приехав в Украину в 1843 году, тоже облагородили (камень, к счастью, сохранился – он хранится в музее).
Но ехать сюда, безусловно, стоит, здесь удивительная энергетика. Помните: «И вот стоит передо мною наша бедная, старая белая хата, с потемневшею соломенною крышею и черным дымарем, а около хаты на прычилку яблуня с краснобокими яблоками, а вокруг яблуни цветник, любимец моей незабвенной сестры, моей терпеливой, моей нежной няньки! (…) А в долине тихий, едва журчащий ручей, уставленный вербами и калиною и окутанный широколиственными темными зелеными лопухами; а в этом ручье под нависшими лопухами купается кубический белокурый мальчуган, а выкупавшись, перебегает он долину и леваду, вбегает в тенистый сад и падает под первою грушею или яблонею и засыпает настоящим невозмутимым сном»?
И сегодня все именно так. В саду все так же растут вишни, яблони, груши и сливы, причем не современных сортов, а такие, которые сажали 200 лет назад, течет ручей, сохранилась даже копанка, вырытая Григорием Шевченко. Хата построена в 1989 году с соблюдением всех технологий, которые использовали в начале XVIII века в этой местности, по рисунку самого Шевченко, записям и фотографиям, которые сделал его первый биограф Александр Кониский. Здесь хорошо и душевно, здесь можно гулять, есть яблоки и трогать все руками.
В мемориальном музее Тараса Шевченко (где трогать уже, конечно, ничего нельзя) просто потрясающий экскурсовод: заведующая музеем Ольга Бондаренко рассказывала всем известную биографию поэта так, что мы слушали ее с открытыми ртами. А еще в музее есть огромное количество фотографий Кереловки конца XIX – начала XX века. Внучатый племянник Кобзаря Григорий Петрович Шевченко учился фотографии в Одессе, а потом вернулся в родное село и даже открыл тут собственное издательство.
Остановка третья. Моринцы
Вообще-то, кроме Шевченково и Моринцев, в национальный заповедник входит еще и село Будище, где сохранилась дача Павла Энгельгардта с тремя тысячелетними (!) дубами, коллекцией экзотических деревьев и остатками каштановой аллеи, которая вела отсюда аж до Звенигородки – 23 км. Мы туда, правда, съездить не успели. Как рассказала Ольга Бондаренко, зимой там смотреть практически нечего. Несколько лет назад в летнем домике Энгельгардтов планировалось открыть музей «взрослого Шевченко». Действительно мы много говорим о крепостном мальчике, о Шевченко-солдате, но ведь был и другой Шевченко, который любил Шопена и виолончель, свободно говорил по-французски и был академиком (!) гравировки. И старт в жизни дали ему именно Энгельгардты, которые владели 17 тысячами крепостных. Как рассказала нам по дороге Татьяна Зайцева, взяв Тараса в свой дом казачком, ему разрешили пользоваться господской библиотекой, когда знаменитый портретист Йоганн-Батист Лампи писал портрет Софии Энгельгардт, Шевченко разрешено было присутствовать и учиться, а позже Павел Энгельгардт послал его в школу живописи. Да, как крепостного (помещику и в голову не приходило отпускать крепостных). Но ведь на самом деле Жуковский и Брюллов озаботились судьбой не просто крепостного, которого жалели, а талантливого художника, который уже успел показать себя… К сожалению, проект музея «взрослого Шевченко» пока остается проектом, поэтому следующей нашей остановкой были Моринцы.
Музейный комплекс в селе, где родился и прожил два года Тарас Шевченко, расположен очень удачно – на горе над балкой. На закате стилизованные сельские домики, новенькая часовня и ухоженная территория выглядят потрясающе красиво. Но это, пожалуй, все.
Остановка Четвертая. Шампань
Дорога от Шевченково идет через крошечное село (население всего шестьдесят человек) с экзотическим названием Шампань. О названии ходят, конечно, самые поэтические легенды, но на самом деле фамилия управляющего имением Энгельгардтов была Шампанский, а поселился он на небольшом хуторе, который не имел названия. Образовавшееся там село назвали Шампанией – официально оно так называется и сейчас, но на указателе значится более романтичное «Шампань». Хотя ехать сюда следует не ради названия – братья Олег и Руслан Бойко два года назад открыли здесь «Всеукраинский военно-патриотический центр – музей “Шампань”». Это частная коллекция военной техники, оружия, документов и плакатов периода оккупации и т. п. Здесь можно поездить на БРДМ-2 и пострелять холостыми патронами из оружия времен ВОВ, померять военную форму и т. п. Как рассказал бывший афганец, механик Олег Бойко, недавно у них с братом была собственная автотранспортная фирма, но, увлекшись военной тематикой, автобусы постепенно продавали, чтобы купить новые экспонаты в музей, – так постепенно полностью сменили сферу деятельности. Первый экспонат их военной коллекции – это чемодан немецкого офицера, который больше шестидесяти лет пролежал на чердаке у бабушки из соседнего села. Немец обещал за чемоданом вернуться, поэтому бабушка строго-настрого запретила детям и внукам его трогать, а чтоб уж совсем наверняка, сказала, что чемодан заминирован. Поэтому после смерти бабушки внуки побоялись сами его открывать, привезли к братьям Бойко. Никаких мин в чемодане, конечно, не было: были фотографии, грамота от фюрера, учебник по взрывному делу 1914 года, трофейные украинские рушники и немецкая тушенка. Открытый чемодан и сегодня стоит в музее, в зале ВОВ, кроме него, здесь много документов, немецких и советских плакатов. Один из самых интересных – Гитлер, удивительно похожий на Ленина (рисовать портреты, наверное, времени не было).
Что касается техники, то, по словам Олега Бойко, купить сегодня можно все – были бы деньги. В минобороны есть специальный отдел избыточного имущества – это, конечно, списанная в основном нерабочая техника, но братья научились восстанавливать ее сами. Сегодня здесь больше двух десятков машин – все на ходу. Есть даже немецкий самолет периода ВОВ! Недалеко от Шампани, в лесу, в 1943 году разбился немецкий самолет, местные жители отобрали у пилота форму, документы и оружие и отпустили его на все четыре стороны. Что с ним случилось дальше, неизвестно, в немецких архивах он числится пропавшим без вести. А обломки самолета так и валялись в лесу. Олег и Руслан Бойко решили их собрать и попытаться восстановить самолет, помогали им работники киностудии Довженко (братья одалживают свою технику для съемок). Работа заняла пять месяцев, и хотя оригинальных, найденных в лесу, деталей в самолете, который стоит во дворе музея, всего 20%, этот экспонат все равно уникален.
Сегодня братья Бойко опять сменили сферу деятельности – музеем занимаются меньше, в основном готовят технику для АТО. Уже передали военным бронетранспортер и несколько УАЗов. Сейчас подготовили совершенно уникальную бронированную машину «Ангел», предназначенную для того, чтобы собирать раненых на передовой. Спрашиваем: это вы все за свои деньги? «Нет, – вздыхает Олег. – Наши деньги уже закончились, музей, как вы понимаете, больших прибылей не приносит. Технику для АТО мы готовим в основном за волонтерские средства. Люди приносят нам деньги, детали, помогают».
А еще в музее есть экспонат, который позволяет вписать его все-таки в Шевченковский тур, – фигура «первого украинского воина-интернационалиста», как сказал Олег Бойко, Тараса Шевченко среди аральских песков. Фигуру проектировали на 3D-принтере на основании автопортрета 1847 года, более поздних фотографий и посмертной маски, а потом отливали из силикона. Одет Шевченко в форму солдата царской армии того времени, а рядом – настоящий капсульный мушкет 1834 года.
В общем, если увидите в предложениях местных турагентств экскурсию в Шевченково и Шампань, поезжайте обязательно. Почти семь часов дороги – это, конечно, тяжело, но того стоит.
Ольга Степанова, «УЦ».
