Судебные тяжбы за жилплощадь – дело для Кировограда, как и для любого другого места на планете, вполне будничное, и внимание журналиста могут привлечь, наверное, в том единственном случае, когда в них участвуют более или менее известные люди. Участвующие в местной политике и других подобных вещах, например.
Историю одного из именно таких разбирательств, похоже, рассказывают копии четырех связанных между собой судебных решений, оказавшиеся в распоряжении «УЦ». Эти решения вступили в законную силу, и мы не видим объективных причин не называть упоминающиеся в них имена. Не будучи юристом, сложно сказать, есть ли здесь основания для открытия уголовного производства по признакам, скажем, мошенничества, совершенного по предварительному сговору группой лиц с целью завладения имуществом территориальной общины, – об этом пусть судят квалифицированные специалисты компетентных органов. Мы, как средство массовой информации, просто «поднимаем на уровень глаз» общественности небезынтересные, на наш взгляд, факты, которые могут быть взаимосвязаны.
Только факты
В начале июня прошлого года Ленинский районный суд Кировограда в лице судьи Ирины Шевченко вернул в собственность территориальной общины Кировограда квартиру в одном из домов на улице Маланюка, хозяин которой умер около двух лет назад, не оставив наследников.
В августе другой судья того же суда – Леонид Плохотниченко – рассмотрел иск некоего Молчанского Александра Аркадиевича к Кировоградскому городскому совету с требованием признания его права собственности на ту же квартиру как наследника четвертой очереди. Для этого двадцатидвухлетнему истцу, прописанному в Голованевске, нужно было доказать, что он проживал с покойным одной семьей не меньше пяти лет до момента открытия наследства. По мнению судьи, ему это удалось – требования Молчанского были удовлетворены в полной мере. Последний также оспорил в апелляции вынесенный ранее вердикт о возвращении квартиры в собственность городской общины, но проиграл.
А в октябре 2015-го коллегия судей областного суда рассмотрела апелляционную жалобу, поданную уже Кировоградским горсоветом на августовское решение Плохотниченко, и отменила его. По мнению коллег из вышестоящей инстанции, вердикт районного судьи не отвечает требованиям закона. Приведем лишь несколько обстоятельств, на которые ссылается апелляционный суд, давая такую оценку.
Тело хозяина оспариваемого жилья было доставлено на экспертизу в ноябре 2013 года – через неделю после установленной даты смерти, уже с признаками разложения. Похоронили его силами коммунального предприятия ритуальных услуг за деньги из местного бюджета. Опечатанную квартиру, согласно официальным документам, вскрывали через пару недель после обнаружения тела – из-за жалоб жильцов на запах, и после ликвидации его источника – дивана с постелью – опечатали снова. Только через два года, после решения Ленинского суда о возврате имущества в коммунальную собственность, молодой человек из Голованевска заявил о полагающемся ему праве на наследство в связи с тем, что в течение пяти лет до смерти предыдущего хозяина якобы жил с ним «одной семьей».
«После его смерти труп несколько дней находился в квартире. То есть эти обстоятельства указывают на то, что истец никаких прав и обязательств, касающихся наследования, не имел, в квартире не проживал, и ему неизвестно было о смерти (хозяина квартиры. – Авт.)», – отмечается в вердикте апелляции.
Кроме того, в трудовой книжке Молчанского указано, что с 2007-го по 2010 год он учился в Голованевском ПТУ № 38 – очень далеко от Кировограда. А с июня 2011-го по февраль 2015-го – служил по контракту в военной части 3011. Согласно выдержкам из приказов командира, выезжал из расположения в г. Кировоград, ул. Гоголя, 35/11, и в г. Голованевск, ул. Котовского, 14. Все. В решении коллегии приведено еще немало фактов, которые судьи апелляционной инстанции посчитали опровергающими версию истца – несовпадение дат в документах датам в показаниях, сделанные неизвестными лицами и неизвестной датой дописки и т. д.
О личном
Помимо прочего, отмечается, что показания свидетелей, которые были опрошены в первой инстанции, также не дают оснований делать выводы о «проживании одной семьей». Так, некая Маренец Л. В. показала в заседании у Плохотниченко, что в июле-августе 2008-го обратилась к своему соседу – ныне покойному хозяину спорной квартиры – для решения вопроса ремонта балкона и впервые увидела истца, который обедал вместе с хозяином. Та же Маренец после смерти мужчины сообщила в городской совет, что у него нет родственников, но, согласно тексту признанного незаконным решения районного суда, «о том, что истец в квартире не проживает, не сообщала».
Другой свидетель, Козуб И. Б., тоже показал, что знает истца с лета 2008 года, обращался к нему за помощью в перестановке мебели и «думал, что истец проживает в данной квартире всегда». С его показаниями вообще странная штука: в одном месте решения – «опрошенный в судебном заседании свидетель Козуб И. Б.», в другом – «суд не принимает во внимание нотариально удостоверенные пояснения свидетеля Козуба Игоря Борисовича, об опросе которого заявлял ходатайство истец». И тут же – напоминание о том, что, если препятствий для опроса свидетеля не установлено, председательствующий под расписку должен предупредить его об уголовной ответственности за заведомо неправдивые показания.
Из показаний, на которые ссылается решение Плохотниченко, следует также, что в спорной квартире установлена новая дверь, что истец «делает ремонт», но неясными остаются обстоятельства того, каким образом молодой человек проник внутрь опечатанного после смерти хозяина жилья.
«Суд не соглашается с доводами по поводу срыва истцом в 2014 году пломбы с квартиры и самовольного проникновения истца в квартиру, поскольку, в соответствии с заявленными требованиями, истец просит установить факт его проживания в квартире с 2008 года по день смерти … (хозяина. – Авт.), а пломба была сорвана в 2014-м», – чем не шедевр стиля Фемиды по-кировоградски?
В целом именно личный аспект во всей этой истории, на наш взгляд, вполне мог сыграть отнюдь не последнюю роль. Так, например, еще один свидетель, дававший показания в пользу Молчанского, – некий Бабенко О. О. (в украинском варианте). Его инициалы совпадают с инициалами директора Государственного архива Кировоградской области Олега Александровича Бабенко. А его заместителем работает Лилия Владимировна Маренец. А заместителем начальника отдела юридического обеспечения и охранно-пожарной службы архива, в свою очередь, – Молчанский Александр Аркадиевич. Такое вот совпадение.
Упоминавшийся Игорь Борисович Козуб тоже имеет полного тезку среди достаточно известных в городе людей. Как и Маренец, свидетель, согласно его показаниям, проживает по соседству со спорной квартирой. Как и Маренец, он четко вспоминает дату знакомства с истцом, на тот момент уже якобы проживавшим там вместе с хозяином – лето 2008 года. С лета 2008-го до момента открытия наследства осенью 2013-го прошло 5 лет – с минимальным запасом. Не 6 и не 4. Ровно столько, сколько по закону не родственнику требуется проживать «одной семьей», чтобы претендовать на наследство в отсутствие завещания.
Напоследок – немного о судье Ленинского районного суда, вынесшем единственное решение в пользу Молчанского из четырех упомянутых. В прошлом году Леонид Плохотниченко стал одним из лауреатов областной антипремии «Шина року», которую ежегодно проводит одна из общественных организаций. Как было указано в сообщениях, «за многочисленные случаи вынесения заведомо неправосудных и юридически никчемных решений, которые в дальнейшем были отменены в апелляционных судах». В апреле прошлого года депутаты Кировоградского городского совета единогласно приняли решение обратиться к Высшей квалификационной комиссии с просьбой привлечь Плохотниченко к дисциплинарной ответственности – в том числе в связи с нарушениями, по мнению депутатов, допущенными судьей при вынесении определения о восстановлении на работе экс-вице-мэра Кировограда Анатолия Перевозника. Возможный полный тезка свидетеля Бабенко, который работает в архиве, к слову, в свое время тоже судился с бывшим работодателем – тогда им было областное управление культуры…
В общем, удивительных совпадений во всей этой истории – с избытком. А ведь их, говорят, и вовсе не бывает.
Андрей Трубачев, «УЦ».
рочитав статью, нисколечко не удивился….Этого и следовало ожидать. Вот такого «скотыняку» вырасти ну очень «уважаемый» директор Гос.Архива.
для тех кто не знает эти фамилии, добавлю: Молчанский Александр Аркадиевич он же зам.начальника отдела Гос. архива Кировоградской области(кстати замечу, нач. отдела они «сожрали что бы не мешал), до этого он был просто ночной охранник, а в простонародии «племянник» директора. Бабенко Олег Анатольевич-директор гос.архива Кировоградской области, он же «крыша» нашего героя, Маренец Лилия Владимировна-зам.диретора того же заведения. Так этот «племянник» преуспел не только в квартирных афёрах, но и в «каръерном взлёте»!!!!!!!!!!!
«Кроме того, в трудовой книжке Молчанского указано, что с 2007-го по 2010 год он учился в Голованевском ПТУ № 38 – очень далеко от Кировограда. А с июня 2011-го по февраль 2015-го – служил по контракту в военной части 3011.» Я с июля 2014 года по июль 2015 года работал в должности старшего инспектора в отделе, зам.начальником которого является Молчанский А.А.. Напрашивается вопрос??? Каким, таким боком данная особа могла проходить службу в ВСУ по контракту и одновременно работать в госучреждении областного подчинения??? Т.е, пришёл Сашко работать в учреждении «дяди»-весной 2014 года, на должность охранника, а осенью уже стал аж замом по отделу. Хотя все знают, что такой вакансии до его появления -не было. А всё-таки, как же ВСУ по контракту?
Одно могу сказать, что без Бабнка и Маринец, это тип так бы не рискнул.