«Их надо лечить», или Долгий разговор с Врачом – 2

Окончание. Начало в № 45 «УЦ».

Продолжаем публикацию интервью с главным врачом госпиталя для ветеранов Геннадием Сябренко. Ме-сячное пребывание на добровольных и неоплачиваемых началах в составе группы врачей Первого добровольческого медицинского госпиталя (ПДМГ) в Станице Луганской закончилось. Настало время осмыслить приобретенный опыт и проанализировать полученную информацию.

– Геннадий Петрович, какова ваша оценка настроений местного населения? Насколько оно готово или способно жить и дальше в составе Украины?

— Я убежден, даже уверен, что, если сейчас начнут отводить всех наших военных, они будут ложиться под колеса, просить, чтобы не отводили. На словах они ругают армию, но реально – боятся, что она уйдет. Во время моей работы в Станице была попытка отвести войска, так местные вышли и перекрыли дорогу. И это не проплаченный митинг! Люди реально боятся остаться без защиты! Причем и те, кто ругает нашу армию. Нам попадались пациенты с ярко выраженной проукраинской позицией. Была одна бабушка, в прошлом – учительница украинского языка в местной школе. Она рассказала, что ей периодически (в основном ночью) позванивают с «той стороны» и угрожают: «Мы придем – тебе горло перережем». Она им отвечает достойно, а нам говорит: «Я устала бояться тех, кто в Луганске в квартирах сидит». Она не просто так получает угрозы – активно пишет в социальных сетях, агитирует за Украину и даже публикует там свои стихи! Она как узнала, что мы приехали, так и пошла, как к своим. Таких мало, но они есть.

– Как вам коллектив, в котором работали? Какие правила для вас существовали?

— У нас очень интересная была команда: Аурилий Казак – акушер-гинеколог, врач высшей категории, доцент кафедры акушерства и гинекологии медицинского университета имени Богомольца, Оксана Макар – доктор-кардиолог высшей категории, преподаватель кафедры семейной медицины львовского медицинского университета, Бондаренко Владимир – нейрохирург, врач высшей категории Харьковской областной клинической больницы – Центра экстренной медицинской помощи и медицины катастроф, Белиловец Виктор – анестезиолог-реаниматолог высшей категории Института урологии Национальной академии медицинских наук Украины. Представьте: в нашей группе было 3 (три!) кандидата медицинских наук, два классных фельдшера – специалиста по неотложным состояниям – Шаповалов Сергей и Едноралюк Александр и прекрасный человек – наш водитель Виктор Куценко. Все коллеги – патриоты и прекрасные специалисты, некоторые уже не первый раз выезжают добровольцами в этот госпиталь и в зону АТО. Это люди, имеющие авторитет и у себя на работе, и в медицинских кругах вообще!

Были у нас и свои правила: сухой закон, хотя никто и не пробовал нарушить, но это не обсуждается. Второе правило: ни копейки с местных.

Особые, деловые коллегиальные взаимоотношения с врачами – кадровыми военными, которые находятся там постоянно. Без их помощи местным медикам и пациентам было бы сложно. Поклон им за их профессионализм. На смену приехали врачи, в которых была потребность, хорошие ребята: врач-лаборант, терапевт, анестезиолог, всего девять человек. Да других в ПДМГ и не бывает. Госпиталь там остался и продолжил делать добро. Туда вложено много времени и сил, люди начали верить нам, даже у местных наметился перелом в сознании.

Мы туда пришли уже на готовую базу, определенный фундамент. Это была уже девятнадцатая ротация в госпитале. И нельзя не сказать о тех, кто обеспечивает его работу все это время, кто организовывает с 2014 года работу всей большой структуры ПДМГ. Это абсолютно непубличные ребята, которых незаслуженно не знают в Украине. От них напрямую зависит все: машины и топливо для них, лекарства и продукты, перевязочный материал. Да все! Это организаторы и фактически спонсоры госпиталя: Олег Шиба из Радеховского района Львовской области. Тарас Свистун и Василий Олексюк с Иванофранковщины. Они с первого дня и до сегодняшнего момента обеспечивают материально-техническую базу и врачам, и другим медработникам. Они тянут на себе неподъемную ношу даже в условиях сегодняшнего безразличия и усталости. Это люди, которые без всякой корысти и сомнений отдают все для общей победы. Такие люди есть везде. И у нас тоже. Это и Вадим Никитин, и Таня Сила, и Паша Кучеренко, и многие другие (прошу прощения, если кого-то не назвал). Вот таких людей нужно знать и помнить об их работе.

Кстати, правило о реально бесплатной помощи стало камнем преткновения с местной медицинской элитой. Мы поломали им все схемы. Они чуть ли не в открытую спрашивали: «Когда ж вы наконец-то уедете?» Ну я там был вне конкуренции, дерматолога в Станице год не было, а вот другие врачи мешали местным. Особенно когда приехал гинеколог со знанием УЗИ да еще и принимал бесплатно! Местные врачи были сильно огорчены. Или когда кардиолог не посылает в аптеку, а выдает нужные медикаменты, опять же, бесплатно. Понятно, что местные врачи воспринимали нас… неоднозначно и перекинули на нас всю свою работу. Волонтеры? Работайте! Это вообще-то принцип Донбасса: «Лоха не кинуть – себя не уважать».


Не добровольцы должны работать там, а министерство с местными властями должно заботиться о населении и обеспечивать его комплексом медицинских услуг. И это касается почти всех структур. Местных медиков можно понять, в памяти еще сохранились активные боевые действия, они работают в условиях неопределенности. Синдром хронической усталости. Вот им надо помочь определиться, поддержать их, сохранить для Украины квалифицированных специалистов.

– Вернулись с одной войны, а здесь – вторая? Имею в виду многострадальную медицинскую реформу.

— Ну мы же «в теме»! Мы знали, что нас ждет, уже в начале войны. Как в мае 2014 года начали стрелять, так госпиталь и «вошел в боевой режим» и в реформирование. Мы все время стараемся соответствовать требованиям. С одной стороны – оказание стандартов медицинской помощи, с другой – качественное на-полнение этой помощи, плюс нужно также придерживаться стандартов, необходимых в сложившихся ус-ловиях. Мы осознаем, что должны быть конкурентоспособными по назначению медикаментов, по отно-шению к людям, четко понимаем, что если мы сможем качественно оказывать помощь хлопцам и их семьям, дедушкам и бабушкам, то нам никакие реформы не помешают, а даже помогут.

Вот, например, при поддержке областных властей ремонт у нас идет. Утепляемся снаружи, делаем красиво внутри. Два года добивались – получилось. Ну и дополнительно – увеличиваем себестоимость помещения, чтобы ни у кого не было желания приватизировать лечебное учреждение. Мы сохранили госпиталь и в более тяжелые времена, не потеряли его, как в Днепре, где суды шли по поводу отчуждения земли и помещений, или как в Запорожье, где он фактически прекратил свое существование, а теперь восстанавливается с трудом. Мы приобретаем и аккумулируем опыт.

С гордостью скажу, что наши психологи, наверное, одни из лучших в Украине, имеют бесценный опыт и квалификацию. Хирурги научились работать на оборудовании, которое было у нас до войны, а теперь могут чудеса творить. Конечно, мы конкурентоспособны. А к тем изменениям, что предстоят, мы готовы. Новая для нас система организации медицинской помощи известна давно, и эти изменения назрели. Нужна свобода. Свобода пациента в выборе, свобода в финансировании. Нужны реальные изменения!

Кстати, ремонт мы пригласили делать демобилизованных ребят-специалистов. И для них это возвращение в жизнь. А еще предложили пациентам выполнять функции прорабов – контролировать качество работ. Так строители теперь «вешаются» – на одном этаже дважды пришлось перекладывать плитку!

– У вас лечение проходят только ветераны и участники боевых действий?

— Исторически мы существуем как госпиталь, то есть обслуживаем в обязательном порядке инвалидов войны, участников боевых действий, участников войны, лиц, приравненных к ним, и детей войны. Этот профиль мы держали всегда. Раньше было около тридцати тысяч пациентов, а теперь, когда началась война, – до сорока тысяч на учете у нас. И это не предел – война ж идет. А в год госпиталь может пролечить четыре тысячи. То есть даже если атошникам раз в год лечь, то мне два года надо! Еще мы обеспечиваем лечение семей погибших героев. Никому не отказываем – делаем все, что можем, и немного больше. А еще в наш центр психологической реабилитации «Компас» приходят жены, мамы атошников. Им же тоже помощь нужна! Бывает, хлопцы звонят с фронта: «Маме плохо – помогите». Помогаем, а как иначе. Люди делятся на тех, у кого есть война, и тех, у кого ее нет.

– По вашему мнению, кого больше?

— Здесь больше тех, у кого войны нет. Я был бы не против, чтобы существовала такая программа, типа нашего добровольческого госпиталя, в которой ДОЛЖЕН был бы побывать каждый из врачей и чиновников, чтобы они отпахали и почувствовали на себе все прелести. Похожая система есть в Израиле, и она там дала прекрасные результаты: будь любезен год отдать стране и получи ее поддержку за это. И тогда ни льготы никому не нужны будут, и отношение поменяется кардинально. Но, опять же, это должна быть не волонтерская, а государственная программа. Обязательная! Но для этого, наверное, надо войну иметь в стране. А у нас ее как бы нет…

Теперь, когда есть опыт, – есть желание. Мы сейчас ищем возможности организовать выездную группу врачей для работы с нашими бойцами. Актуально – для 57-й бригады. Она, как выйдет на передок, получит нашу помощь. Да и местному населению помощь нужна не меньше. Именно комплексная, если хотите, гибридная помощь. Посмотрим, может, что-то и поменяется со временем. А вообще вы ж сами знаете, что, когда выезжаешь из зоны, всегда говоришь себе: «Все, больше не поеду!» Через сколько времени вас начинало тянуть назад?

– Ну да неделя максимум…

— Вот и мы сейчас звоним в Станицу Луганскую, интересуемся, как там дела, как пациенты. Звоним бывшим пациентам, подсказываем и напоминаем, что им можно, а что – нельзя. Казалось бы, я эту бабку и месяца не знал! И потом вряд ли увижу. А вот позвонить хочется… Я ж и не думал, что туда попаду, а потом как закрутилось это все… Понял: надо! Надо для того, чтобы понять их. Понять и помочь. Вылечить. От болезней не только тела, но и духа. Это – целесообразно! Это надо делать для того, чтобы эти люди вновь поверили в Украину, может даже, поверили в себя.

Неверия там много. Вот рассказываю, что переселенцам ищут дома, помогают, решают проблемы. В ответ: «Вы все врете!» Вот и пытался я там в этом разобраться. Докопался до 2008 года. В Станице Луганской есть музей Донского казачества. Единственный в Украине. Это была многоходовочка, придуманная давно. Поговорил с сотрудницами под предлогом знакомства с историей края.

Первый шок у меня был, когда мы с бабушками садили тот сад и знакомились: я – из Кропивницкого, один из Львова, еще один – из Киева, из Сум… Все врачи. Разговорились с ними и спрашиваем: почему же вам местные мужики не помогают? Ходят мимо и даже не смотрят. А они в ответ: мы тут для них давно уже «бендеровки»! Оказывается, еще в советские времена, так исторически сложилось, молодые парни из Станицы, попадая в армию или просто выезжая за пределы области, возвращались сюда с женами. Из Черновцов, Львова, Киева… Переженили детей, перекрестили внуков… Вот их «бендеровками» и называют. Прошло почти сорок лет!!! При этом все разговаривают на украино-русском суржике.

А в музее был второй шок: вся выставка построена на том, что русские казаки – носители вольницы и свободы. И все это связано только с русским миром. Никаких упоминаний о первоисточнике казачества: запорожских казаках! Вот с 2008 года этот музей в череде таких же заведений и рекламировал все то, что нам теперь разгребать приходится. И сейчас, после бомбежек и обстрелов, продолжает это делать. Иной вопрос, что там другая «реклама» чаще с того бока прилетает, но ее упорно не замечают. Все предыдущие годы не прошли даром. Спрашиваю у экскурсовода в музее (кстати, кандидата исторических наук, человека не глупого!): «Вы знаете, кто разрушил этот дом?» А там много исторических домов на восточной окраине Станицы, там, где были заседания казачьего круга, казачья церковь. Оно ж и невооруженным взглядом видно, откуда разрушения – оттуда и прилетело. А он в ответ: «Украинская армия!» Просто думать не хочет. И боится не нас. Мы ж не можем ничего ему сделать. Вот он нас и не боится, а значит, можно говорить что угодно, можно врать и верить в собственное вранье.

Вот представьте, люди умные, воспитанные, образованные не на камеру и не для протокола говорят: «Нам при ополченцах было спокойнее, чем с добробатами и «Правым сектором»». Спрашиваю: «За два года, как здесь наша власть, у вас хоть волосок с головы упал? Хоть что-то забрали?» – «Нет, но вот добробаты в 2014 году там где-то что-то сделали». «Так тех же «торнадовцев» судят теперь. И если докажут, что они нарушали закон, – накажут!» – отвечаю им. Плечами пожимают… Таких лечить надо. И словом, и делом. Надо приезжать и победить интеллектом! Ну и, конечно, хлопцам нужна поддержка.

Там много работы. И медикам, и учителям, и журналистам, и в первую очередь – государству!

Алексей Гора, «УЦ».

Опубликовано Рубрики 46

Добавить комментарий