Весна 1945 года

От Советского информбюро

В течение 22 апреля Центральная группа наших войск продолжала вести наступательные бои на ДРЕЗДЕНСКОМ и БЕРЛИНСКОМ направлениях.

На ДРЕЗДЕНСКОМ направлении наши войска заняли города ЛЮБЕНАУ, ДАМЕ, ШЛИБЕН, ЗОННЕВАЛЬДЕ, ФИНСТЕРВАЛЬДЕ, РУЛАНД, ЕЛЬСТЕРВЕРДА, ШВЕПНИТЦ, БУРКАУ, БИШОФСВЕЙДА.

По предварительным данным, с 17 по 21 апреля на этом направлении наши войска взяли в плен более 10000 немецких солдат и офицеров и захватили 96 самолётов и свыше 150 танков и самоходных орудий противника.

На БЕРЛИНСКОМ направлении наши войска заняли города БИЗЕНТАЛЬ, КАЛЬБЕРГЕ, КЛЕЙНШЕНЕБЕК, ФРИДРИХСХАГЕН, ФЮРСТЕНВАЛЬДЕ и пригороды БЕРЛИНА — ГЛИНИККЕ, ЛЮБАРС, БЛАНКЕНФЕЛЬДЕ, РОЗЕНТАЛЬ, БУХХОЛЬЦ, КАРОВ, БЛАНКЕНБУРГ, МАЛЬХОВ, ВЕЙСЕНЗЕЕ, ХОЭНШОНХАУЕЗЕН, МАРЦАН, БИСДОРФ, МАЛЬСДОРФ, ШЕНЭЙХЕ, ФИХТЕНАУ, ВИЛЬГЕЛЬМСХАГЕН. По предварительным данным, с 17 по 21 апреля на этом направлении наши войска взяли в плен более 13000 немецких солдат и офицеров и захватили следующие трофеи: самолётов — 60, танков и самоходных орудий — свыше 100, полевых орудий — более 500.

Севернее ВЕНЫ войска 2-го УКРАИНСКОГО фронта, продолжая наступление, с боями заняли на территории Австрии более 30 населённых пунктов и среди них ДРАСЕНХОФЕН, ОТТЕНТАЛЬ, ВИЛЬДЕНДЮРБАХ, НОЙДОРФ, АЛЬТЕНМАРКТ, АЙХЕНБРУНН, МЕРКЕРСДОРФ, СИМОНОФЕЛЬД.

На других участках фронта — бои местного значения и поиски разведчиков.

За 21 апреля на всех фронтах подбито и уничтожено 156 немецких танков и самоходных орудий. В воздушных боях и огнём зенитной артиллерии сбито 56 самолетов противника.

«Меня могли расстрелять…»

За месяц с небольшим до начала войны мальчишке из Новоукраинки Косте Врадию исполнилось всего 16. К этому времени он учился на первом курсе строительного техникума в Кировограде. И вряд ли, строя планы на будущее, в которых войны никак не должно было быть, мог предполагать, что проведет долгих восемь месяцев под угрозой расстрела…

До самого освобождения города от фашистов 17 марта 1944 года паренек действовал в составе молодежной подпольной группы Владимира Поповкина в Новоукраинке. «Фашисты меня искали — сначала расстреляли одну учительницу, затем — одного из моих товарищей по группе, — вспоминает Константин Тимофеевич. — Но дома я тогда почти не появлялся — изредка заходил ночью за бельем или чистыми бланками — моя сестра работала в той же группе в «паспортном столе», делали документы, кому это было нужно». Тогда в доме юного подпольщика ничего не нашли — незадолго до прихода непрошенных гостей его сестра перепрятала, по его совету, документы, зашив их в манжет жакета… После освобождения паренек тут же отправился добровольцем на фронт — в составе 106-го гвардейского полка 36-й дивизии. Затем ранение, госпиталь. Долечиваться молодого бойца отправили домой. И долечиваться, и доучиваться — техникум он всё-таки закончил. Потом работал первым секретарем Кировоградского горкома комсомола, снова вернулся в армию и отслужил ещё шесть лет в Забайкалье…

Но это будет уже потом. А тогда, 9 Мая 1945 года, Константин Врадий праздновал долгожданную Победу в кировоградском общежитии на улице Киевской. «Помню, шум поднялся ночью, стрельба стояла такая, что как только обошлось без случайных жертв?», — вспоминает бывший подпольщик. Кстати, пистолет нынешний полковник в отставке сдал только через год или два после войны — конфисковывал ставшее незаконным оружие у него лично начальник новоукраинской милиции…

Интересно, что, кроме работы в подполье и службы в армии, уже после войны был в биографии Константина Тимофеевича ещё один бой, за который он, возглавляя уже организацию кировоградских комсомольцев, едва не поплатился партбилетом. Сейчас Константин Тимофеевич говорит об этом с улыбкой, а тогда, в 50-м, только армия спасла его от серьёзных оргвыводов по партийной линии. «Вместе с тогдашним городским военкомом Николаем Климовым и секретарями комсомольских организаций городских предприятий мы устроили за городом, на аэродроме аэроклуба, маневры для допризывников. Как положено, их разделили на оборонявшихся и нападавших, дали в руки винтовки — правда, без патронов. С неба самолеты аэроклуба бомбили мешками с, кажется, мелом, вместо танков были мотоциклы. Понятно, был и концерт артистов самодеятельности между “боями”… Словом, мероприятие удалось отменное». Однако на этом история не закончилась: как оказалось, машины с бойцами, выезжавшие к месту «боевых действий» по улице Карла Маркса, видели местные жительницы. И…ударились в плач: дескать, опять война?! Каким-то образом слух об этом дошел до… «Голоса Америки»… Словом, скандал был нешуточный.

В мае 2010-го Константину Тимофеевичу исполняется 85 лет. Несмотря на то, что, как и у всех людей преклонного возраста и трудной судьбы, пошаливает сердце, он каждый раз 9 Мая приходит на Валы. А ещё — непременно возлагает цветы на родные для него могилы. И пишет. О товарищах по новоукраинскому подполью. О партизанах Кировоградщины. За то, чтобы издать новую книгу (литературный псевдоним Константина Врадия — Берест) ветерану пришлось заплатить почти полторы тысячи гривен… «Это — моя одиннадцатая книга и, видимо, последняя», — с грустью говорит он. Пишите, Константин Тимофеевич — ваша память, ваши воспоминания нужны не только как дань уважения мертвым, но и как урок мужества и патриотизма нам, живым.

«Девчонки от радости бросались подушками»

С первых дней войны Екатерина Фокеевна Михайленко находилась в Москве. Будучи родом из Саратовской области, в столицу, где жила сестра, в сороковом году приехала учиться. Поступила в техникум, но учиться было тяжело, к тому же Екатерина была сиротой. Пошла работать на фабрику — шила сумки для противогазов.

Как только началась война, фабрику эвакуировали. Двадцатилетняя Катя с подружками пошла в Красный Крест с намерением стать дружинницей, чтобы со всем советским народом бороться с врагом. Спустя восемь месяцев, в 42-м, Екатерину призвали в армию — в 312-й отдельный московский городской батальон. С самого начала войны молодые хрупкие девчушки на носилках переносили раненых в палаты. «Госпиталь был в здании школы. Привозят раненых, кладут их в вестибюле на полу, а мы перекладываем на носилки и — по палатам, на второй или третий этаж. Дежурили возле них сутками, перевязки делали», — вспоминает Екатерина Фокеевна. Выходных не было. Во-первых, война, не до отдыха. А во-вторых, когда не было дежурства, девушек отправляли в Подмосковье собирать на болотах торф…

9 Мая 1945 года Екатерина находилась в общежитии, это был редкий день отдыха. «Мы чувствовали, что вот-вот настанет День Победы. Исход войны был очевиден, и, тем не менее, когда пришла весть о Победе, эмоции проявлялись очень бурно. Девчонки от радости бросались подушками. Прыгали на кроватях, кричали, пели», — рассказывает Екатерина Михайленко.

Сразу после окончания войны Екатерина была демобилизована и работала в поликлинике. Так получилось, что с армией она была связана еще долгие годы. Еще в 42-м году познакомилась по переписке с бойцом, который после войны приехал в Москву и забрал свою Катюшу. Кадровый офицер увез жену в Германию, где он продолжал службу. Там у супругов Михайленко родились мальчики-близнецы. Потом были Румыния, Украина.

Когда сыновьям было по пять лет, Екатерина Фокеевна, будучи проездом в Москве, нашла свою сослуживицу. Встретились, долго вспоминали годы войны, оборону Москвы, бомбежки, бессонные ночи в госпитале, долгожданную Победу. Для Екатерины Москва осталась в памяти такой, какой мы видим ее на черно-белых кадрах кинохроники. Ее Москва — без небоскребов, бизнес-центров, автомобильных пробок, но с людьми, которые были готовы на самопожертвование ради родного города, своей страны. Именно о такой Москве она рассказывала своим детям и внукам.

Сейчас Екатерина Фокеевна Михайленко, отдыхая во дворе на скамейке с соседками, все меньше говорит о прошлом, все больше — о будущем. Есть внуки, о судьбе которых бабушка очень беспокоится. Хочет, чтобы у них все сложилось удачно, чтобы осуществилось все, что они задумали, и чтобы на их долю не выпала страшная война.

На фото: Екатерина Михайленко и Константин Врадий