Дети своей страны, или Рожденные в Туркменистане

Столицу этого государства называют городом любви. Но при этом гулять с девушкой по улицам считается занятием порочным. Здесь слышно, как поют пески и скрипит от порывов ветра горная подвесная дорога. В день смерти лидера этой страны большинство людей искренне плакали. А через какое-то время так же искренне радовались – приходу нового президента… Наверное, на территории бывшего Советского Союза нет страны более неоднозначной, чем Туркменистан. Восточная загадочность, наложенная на десятилетия советского прошлого, сейчас, в поколении рожденных еще «там», но выросших уже «здесь», дает сложный ментальный микс.

Наши сегодняшние собеседники – студенты ГЛАУ. Фирюза Абдукадырова и братья-близнецы Абдулла и Сейдулла Куртгельдыевы производят сильное впечатление: с одной стороны, многое из их рассказов кажется удивительным и непонятным, а с другой, сидя и слушая этих ребят, понимаешь, что, по сравнению с ними – правильными, воспитанными в духе уважения к женщинам, старшим, беззаветной любви к родине, сам ты в жизни немного заблудился, что ли… И я совсем уже не уверена, что все-таки лучше: восточные строгости или западная вседозволенность.

Фирюза приехала в Кировоград постигать менеджмент авиации вслед за своим братом. «Мама посоветовала», – говорит. Она очень красивая, эта туркменская девушка узбекского происхождения. Несмотря на холодную погоду, на встречу пришла в бархатном платье с короткими рукавами. Фирюза дополняла близнецов, что-то подсказывала, иногда сдержанно выражала свою точку зрения, в общем, вела себя, как и полагается хорошо воспитанной восточной женщине. Братья Куртгельдыевы же были достаточно откровенными – на первый взгляд открытыми, но с сильным внутренним стержнем. «У нас вся семья в аэропорту работает: кто диспетчер, кто инженер. А вот пилотов нет. Мы и приехали, чтоб на них выучиться». О летной академии узнали из Интернета, класс образования, полученного в ГЛАУ, подтвердили и их соотечественники-авиаторы, которые успешно работают на родине и получают отменную зарплату.

Мраморный город

Живут близнецы в столице Туркменистана Ашхабаде. «Городе любви в переводе», – подсказывает Фирюза.

– Первое впечатление, когда выходишь на улицу, – вау, как же он с каждым годом меняется! Сейчас он красивый, белый, большой. Большинство домов сделаны из белого мрамора, с вкраплениями черного стекла и золотого декора. Очень красивый, аж дух захватывает.

– А раньше, в советское время, каким был? – спрашиваю.

– Таким, как Кировоград сейчас, – моментально находится Абдулла. И, немного смущаясь, поясняет. – Ну, старым, с деревянными постройками… Не очень красивым…

Главной достопримечательностью современной столицы является огромная статуя Туркменбаши, она же Арка Нейтралитета, в простонародье именуемая «трехножкой».

Три широко раскинувшихся пилона поддерживают это многоуровневое сооружение высотой 63 метра, увенчанное двенадцатиметровым позолоченным скульптурным изображением первого президента Туркменистана Сапармурата Ниязова на фоне развевающегося флага. Вся эта композиция медленно вращается, по ходу движения солнца, совершая за сутки полный оборот вокруг своей оси. «Можно время по ней определять», – говорят ребята. Осью же всего сооружения является панорамный лифт, ведущий на несколько круговых обзорных площадок, откуда открывается прекрасный вид на столицу.

Еще в Ашхабаде есть и другие золоченые памятники покойному лидеру.

– А как простой народ к этому относится?

– Так это же сами люди и построили. В знак любви и уважения. Он очень много сделал для страны, все это понимают, – ребята и их семьи абсолютно уверены в непогрешимости своего правителя. Имеют право.

Вообще же Ашхабад с его богатством, бесчисленными фонтанами, монументами является чуть ли не единственным мегаполисом в стране. Все это необходимо для того, чтобы убедить остальной мир в процветании государства. Ведь именно XXI век объявлен Ниязовым Золотым веком Туркменистана. Его идеи превратили Ашхабад в гигантский учебник истории: все улицы, которые не носили имя Туркменбаши, его родителей и поэта Махтумкули, потеряли свое название, получив взамен номера. Нумерация улиц ориентирована на историю современной Туркмении. Отсчет начинается с №1986, соответствующего первому году пребывания Сапармурата Ниязова на посту 1-го секретаря ЦК Компартии Туркменистана. Улицы с четными номерами с 1986-го по 1998-й идут на восток от центра города, улицы с нечетными номерами с 1987-го по 1999-й – на юг, четные улицы с 2002-го по 2014-й – на запад, а нечетные с 2001-го по 2013-й – на север. Точкой отсчета стала улица №2000 – цифра, символизирующая начало Золотого века.

Отец всех туркмен

Несколько месяцев назад мы говорили с беженцами из Туркменистана, которые переехали в Украину, потому что больше находиться в стране с подобным режимом не могли. Они рассказывали о многих, по меньшей мере, странных вещах, критиковали, поражались. Наши нынешние собеседники, напротив, утверждают, что никакой дискриминации как русских, так и других национальностей, в стране нет. «Мы же все вместе в 1941-45 за Победу боролись. Чего сейчас ссориться?» – искренне удивляются. Да, Сапармурат Ниязов ввел новый письменный язык – элипи (теперь алфавит здесь латинский), да, в школах учатся только на нем, но, тем не менее, русские учебные заведения тоже есть, сами братья там учились. Да, теперь все люди перед приемом на работу или вступительными экзаменами в вузы должны продемонстрировать знание многотомника, написанного самим Туркменбаши, «Рухнамы».

– Это очень хорошая книга. Там обо всем сказано. О религии, об истории, о человеке. Такими словами он все описал, что душу режет.

– «Рухнама» заменила Коран?

– Нет-нет. Это просто книга. Ну вот как у вас Пушкина все знают, любят, читают, так вот у нас «Рухнаму». Только Пушкин в стихах писал, а здесь проза.

По поводу эмиграции наши собеседники ничего не говорят. «Может, люди домой возвращаются, ну, откуда давно к нам приезжали… Я, например, узбечка и нормально живу», – говорит Фирюза. «Мы со всеми дружим: и с азербайджанцами, и с турками, и с русскими. Разницы нет», – утверждают ребята.

Самого Туркменбаши называют Он или Отец. И очень хорошо помнят день, когда Самого не стало.

– Это был конец декабря 2007 года. Мы в школе были. Утром по телевизору объявили скорбную новость. Девочки заплакали. Люди были просто в шоке. Растерялись, все говорили, что может начаться бунт. Но обошлось. Министр здравоохранения все взял под контроль. Похороны организовал достойные, и все такое. Вот его и выбрали президентом потом.

Кстати, если Ниязова туркмены называли Отцом, то его преемника – просто президентом.

– Он (Туркменбаши. – Авт.) сам построил огромную мечеть. Туда перевез прах предков. И, представляете, приготовил и себе место. Как чувствовал… – вздыхают братья. В этой мечети и проходила вся многочасовая пышная траурная церемония. – Весь город Его провожал. Собралась огромная толпа. Мы тоже там были. Знаете, на улице декабрь, холодно, а люди так плотно друг к другу прижимались, чтобы всем вместиться, чтобы провести своего Отца, что жарко стало. Мы в очереди практически последними стояли, но провели в последний путь …

Тот Новый год проходил под знаком траура. Все наряженные елки срочно убрали. Везде повесили черные ленты. Да и у народа не было никакого повода для веселья и оптимизма…

О заслугах, жизни и политике Туркменбаши говорить можно долго. Иногда это имя всплывало даже при ответе на самые отвлеченные вопросы.

– На каких машинах ездят в Ашхабаде?

– Иностранного производства. Главное – чтобы стоимость твоего автомобиля не превышала стоимость Его автомобиля – черного бронированного и всеми узнаваемого «Мерседеса». Нельзя так делать. Вот у одного нашего соседа, певца, проблемы из-за этого были. Он купил себе очень дорогую машину. В общем, ему запретили на ней ездить… Лучше из России и Дубая себе что-то попроще пригнать.

Дед Мороз в тюбетейке

Новый год туркмены празднуют. У них есть и Дед Мороз, и Снегурочка с труднопроизносимыми именами.

– Такие же, как и у вас. Только у нас они одеты по-другому: в национальные костюмы и в тюбетейки, – говорит Сейдулла.

Поскольку на территории этого государства лето почти всегда («сейчас в Ашхабаде +20°С»), то и стиль одежды соответствующий. Девушки ходят в расшитых платьях, длинных, целомудренных, мужчины – в обычных рубашках, брюках.

Вышивка на каждом наряде эксклюзивная. Есть специальные мастерицы (у каждой из туркменских девушек такая числится в подругах), и они вышивают на заказ определенный узор. Могут подарить или продать. А вот пожилые женщины в качестве повседневной одежды носят шикарные шелковые наряды и обильно украшают себя бижутерией. Некоторые совсем уж раскованные представительницы прекрасного пола могут позволить себе надеть джинсы, маечку и, вырядившись так, оправиться на дискотеку…

– Ну разве что вечером женщину можно увидеть в брюках. На работу, на учебу разрешается ходить только в платье. Обычная форма студентов – это красные или бордовые расшитые платья, красивые очень. В школах все тоже одеты одинаково, и мальчики, и девочки сидят за партами в тюбетейках, – говорит Фирюза.

– Это у вас тут сплошной беспредел, – добавляет Сейдулла, видимо, представив откровенные наряды кировоградских модниц.

Наши собеседники развенчали миф о том, что в Азии специально ходят в халатах, чтобы спастись от жары.

– Нет, что вы, – смеются. – Наоборот, в них душно.

А вот зеленый чай пьют, он тонизирует и, правда, с жарой помогает справляться. Сам процесс чаепития – целая процедура. Люди усаживаются на низкие пуфы или топчаны, берут в руки пиалы с ароматным напитком и смакуют его. Кофе в Туркменистане тоже пьют, но в очень ограниченных количествах. Внутреннюю прохладу он, как известно, не приносит.

– Снег вам нравится? – спрашиваю.

– Да… Нет… – отвечают близнецы вразнобой. – В снежки еще можно поиграть, а так… холодно.

Кара-кара-каракум

Природа Туркменистана очень разнообразна. Тут тебе и горы, тут тебе и озера, тут и одна из самых известных пустынь мира – Каракумы. «К нам много туристов приезжает, не только из соседних стран, но и из Европы».

– Я горы люблю. Дома могу выглянуть из окна и увидеть вершины. Мы часто в горы ходим, – говорят братья.

Любят они и пески. На необъятных просторах Каракумов живет немалая часть туркмен. По профессии они пастухи. Стиль жизни – кочевой. Живут в переносных кибитках, потолок которых делают из шерсти, а стены – из камыша. Эти кибитки местные жители называют черными домиками – потому что они на самом деле темные: без света, окон и дверей.

– Вы не думайте, пастухи – богатые люди. Их государство поддерживает. У многих в городах есть свои квартиры, машины. Так что все нормально…

Есть, конечно, и потомственные скотоводы, кочующие из поколения в поколение. Эти так и живут круглый год в пустыне, переходя от оазиса к оазису. Туркменские Каракумы же не голая пустыня. Пески, барханы чередуются с очень цивильными местами. Так, на территории пустыни находится знаменитый на всю страну базар – огромный, где, как и в Греции, «все есть». Это мекка для туристов, ведь больше нигде не найдешь такого выбора национальных вышитых костюмов, шикарных ковров, уникальных поделок и разных разностей.

– Главное в пустыне – далеко не заходить, – говорит Сейдулла, – а то заблудишься. И вообще если ты нервный или там псих, то надо идти в пустыню и успокаиваться. Там тихо, глухо, слышно только, как пески шевелятся…

Плов по-туркменски

Туркмены, как и их восточные соседи, – очень гостеприимный народ. Без угощения гостя не отпустят. Особенно любят в Туркменистане, по словам наших собеседников, «сладенькое»: пахлаву, курагу, сушеную дыню и киш-миш.

– Но в самом начале на стол подаются суп и салаты. Правда, мы предупреждаем, чтоб люди сразу не наедались, а оставляли место. Например, для плова. Это же не только узбекское, но и туркменское национальное блюдо. Только в Узбекистане его готовят со всякими специями, а мы – без. У нас плов – натуральный, – говорят ребята. – Приезжайте, попробуете.

Это по любви

В Туркменистане не принято встречаться с девушками. «Я бы свою девушку в горы повел. Там красиво. Особенно весной, когда все расцветает, холмы зеленые, – мечтательно говорит Абдулла, глядя на разбушевавшуюся украинскую метель. – Просто погулять можно, а можно на канатной дороге покататься или по подвесной дороге пройти, она большая – несколько километров. И красиво, и для здоровья полезно».

Появляться же вместе на людях, на улице, в кафе в принципе можно, но желательно после свадьбы. Братья Куртгельдыевы рассказали об особенностях создания туркменских брачных союзов.

– Вот смотри, мне девушка понравилась. Я подхожу и пытаюсь поговорить, познакомиться. Если она сразу же как-то резко мне отвечает, значит, я не ошибся. Она – нормальная, гордая, целомудренная. А если говорит: «Да, конечно, пойдем…» – ну что это такое? Значит, каждому так ответит. И уже отвечала. А зачем мне девушка, у которой до меня уже кто-то был? – считает Сейдулла.

То есть скромность и умение себя блюсти – одни из главных достоинств туркменских женщин. Бывает так, что родители сами сыновьям ищут невесту. Парень может уйти в армию, вернуться, а дома подготовка к свадьбе в разгаре. 2-3 дня повстречаются и все – под венец.

– Мама нам тоже говорила, что найдет девочек-близняшек. Но мы ответили «не надо». Это наша жизнь, сами будем выбирать вторую половинку, – говорят молодые люди.

Они по-разному видят свое будущее. Так, Абдулла встречается с украинкой, после начала их отношений наша девушка стала вести, по его словам, очень правильный образ жизни. А Сейдулла, наоборот, говорит, что женится только на своей соотечественнице.

А знаете, как развиваются события дальше, когда парень все-таки выбрал себе невесту сам? По традиции перво-наперво он идет к соседям своей избранницы, ее знакомым, чтобы … «навести справки». Если все нормально, тогда начинаются переговоры между родителями молодоженов. Кстати, родители жениха невесту до свадьбы не видят. Плохая примета.

В процессе переговоров достигается консенсус в размере калыма. «Девушка или ее мама с папой часто сами на бумаге пишут, что они хотят: золото, ткани, деньги. Вообще в Ашхабаде невесты дорогие», – смеется Сейдулла.

Обряд бракосочетания проходит в несколько этапов. Днем невеста одета в национальный костюм с кучей украшений, общий вес которых может достигать 20 килограмм, с плотной фатой, которая полностью закрывает лицо. А вечером переодевается в пышное белое платье. Потом она его снимет, станет полноценной женой и окончательно переедет в мужнин дом…

– Женщина не имеет права разговаривать с родителями мужа, – говорит Сейдулла.

– Как это?

– Ну просто она должна молчать. Если мама мужчины разрешит заговорить, она может разговаривать, а так – нет, – удивили меня близнецы.

– А может молодая семья жить в доме родственников жены?

– Нет, что вы? Мы же мужчины. Сами должны содержать жен. Вот когда встанем на ноги, когда будут машина, квартира – тогда и жениться можно, – делятся жизненными планами наши серьезные собеседники. – Гражданских браков у нас нет и быть не может. Как это пробовать построить семью? Женщина должна быть одна на всю жизнь, за это несет ответственность мужчина. Разводы очень редко бывают, но такой поступок – это позор для всей семьи, пятно на родителях. А старших нельзя расстраивать, их надо уважать. Вот, например, если я с ровесником здороваюсь, то протягиваю одну руку, а если со старшими – то две. Так нас Туркменбаши учит, – говорят близнецы.

…Время интервью подходило к концу, а Туркменистан с его жителями так и остался для меня загадкой. С их беззаветной преданностью великому правителю, с контрастами в уровне жизни, с по-книжному правильным отношением к любви… А потом подумала, может, и не стоит пытаться понять? Восток ведь, как известно, – дело тонкое.