В украинской прессе об Антоне Ковалевском пишут мало. Тем не менее, когда он вышел на лед арены «Саку Сурухааль», где проходил чемпионат Европы по фигурному катанию, зал взорвался аплодисментами. Симпатичный украинец, многократный победитель национальных чемпионатов, уже много лет с переменным успехом выступающий на международной арене, полюбился эстонским зрителям. И в микс-зоне его ждали с диктофонами представители прессы разных стран, собравшихся караулить выходящего вслед за нашим фигуристом Евгения Плющенко. Я не могла не воспользоваться предоставленной возможностью и подошла к Антону — единственному фигуристу, представляющему Украину в мужском одиночном катании в Таллинне. Ковалевский на интервью «Украине-Центр» сразу же согласился, посетовал только, что из украинских СМИ на этом интереснейшем континентальном первенстве больше никого не видит.
Справка «УЦ». Антон Ковалевский родился 9 марта 1985 года в Киеве. Фигурист выступает в мужском одиночном катании, четырёхкратный чемпион Украины. Последние годы стабильно входит во вторую десятку сильнейших одиночников Европы и мира. На чемпионате Европы в Таллинне стал тринадцатым.
Пока шли в пресс-центр, договорились, что откровенничать о спортивных планах — плохая примета, поэтому говорить будем о жизни.
— Я родился в столице, коренной киевлянин. На свет появился в марте 1985 года, Рыба. Но в гороскопы, сразу скажу, не верю. Какой я на самом деле, могут сказать окружающие меня люди. Хотя иногда бывает приятно заглянуть в газету и прочитать, что тебя ждет приятный день. Я строю свою жизнь своими руками, — сразу же представил свою визитную карточку Антон.
Фигурное катание для нашего героя началось в 4 годика. Как водится, на каток его привела мама, «для здоровья».
— Ты же помнишь, как в Советском Союзе этот вид спорта любили? К тому же моя старшая сестра занималась фигурным катанием, и вот как раз она потом и водила меня за ручку. На самом деле, до катка меня родители еще куда-то засунуть пытались, в другие секции, но я все время кричал и отбивался, не нравилось мне. А тут вдруг замолчал. И так пошло-поехало…
Пошло хорошо. Сестра Юля спорт бросила, а Антон остался. Поначалу учебу и лед совмещать получалось, и даже неплохо.
— Тренировки занимали много времени, но я на них просто не делал акцент. Хватало времени на друзей и даже на учебу. Учился я не плохо, но и не отлично, такой себе середнячок. Гуманитарные науки проще давались, чем математика, хотя сейчас я могу сказать, что, если бы захотел, мог бы хорошо заниматься чем угодно. Очень любил физкультуру, английский язык … и химию.
— Формулу спирта сказать можешь?
— Нет, — смеется. — Могу воды — Н2О, мне сейчас ее хочется намного больше…
Антон с ностальгией говорит о школе. Вспоминает некоторые теплые моменты и наоборот, первые проблемы, с которыми сталкивается подросток в этом возрасте, первые драки. Он не был заводилой, неформальным лидером, говорит, жил, руководствуясь своей головой, которая подводила редко.
— Тебя дразнили «фигуристом»? Подростки жестокие, могли же и насмехаться…
— Меня часто называли «хоккеистом», потому как знали просто, что я связан со льдом. Потом стали называть «конькобежцем», но не в обиду. Я просто понимал, что ребятам в принципе до лампочки, чем я занимаюсь…
Хотя один раз Антон своих одноклассников все-таки удивил. Они собрались все вместе как-то покататься на «Дарнице». Ковалевский надел свои коньки и вышел на лед. Говорит, попрыгал немного, размялся…
— Смотрю, а у них челюсти отвисают. Удивил я ребят тогда, — после этого эпизода всевозможные «хоккеисты» и «конькобежцы» исчезли напрочь.
Перелом в сознании нашего собеседника произошел лет в 14. Тогда его тренер на время уехала из Украины, оставив своего подопечного на попечение знаменитой Галины Кухар. Сотрудничество пошло «на ура», так парнишка в ее группе и остался. С этого момента и началась серьезная работа, что называется, «на результат», «как будто бы во мне кто-то включил кнопочку». Учебники были заброшены, на смену им пришел жесткий спортивный режим, начались выезды на юниорские чемпионаты.
— Правда, до этого я уже был за границей, в Англии в 8 лет. Нас тогда на какое-то детское шоу возили, очень запомнилось — я был там божьей коровкой, — смеется. — Но вот от поездки на первые юниорские соревнования в Софию я был в полном восторге. Знаешь, для 15-летнего подростка это было целое событие. Команду спонсировала федерация, но, сама понимаешь, наши люди на всем стараются сэкономить. Ехали поездом. 2 суток, через Румынию. Тогда мне все нравилось, я ничего не понимал. Сейчас я уже могу сказать, что это был форменный садизм, ведь после изматывающей дороги кататься же еще надо!
Наш дебютант тогда выступил очень хорошо, получил первые честно заработанные призовые в размере 1650 долларов, на которые, посоветовавшись с родителями, купил свой первый компьютер. Тогда же Антон Ковалевский для себя окончательно решил, что фигурное катание выберет своей профессией.
Свой первый чемпионат Украины не помнит. На пьедестал национального первенства взошел в 2002-м, в год Олимпиады в Солт-Лейк-Сити.
– У меня даже мысли не было, что смогу оказаться на Олимпийских играх. Я варился в своей «юниорской каше», смотрел все по телевизору, помню, болел за японца Хонду и Алексея Ягудина.
Тогда Антон Ковалевский даже не предполагал, что спустя 4 года будет предствлять свою страну на турнире пяти колец в итальянском Турине. Но путь на Олимпиаду был не прост. Обойти вернувшегося после травмы ветерана Данильченко, который почему-то с явым пренебрежением относился к юному конкуренту, было сложно. Поэтому в Турине Антон решил наслаждаться всем происходящим «по полной программе».
— На открытие не попал, так получилось, что по расписанию у нас через день короткая программа была. Но все остальное… Знаешь, несмотря на психологическое давление — Олимпиада все-таки, — я катался в свое удовольствие. Хотя, помню, вышел на лед, музыка еще не началась, обвел глазами зал… и как-то мне «поплохело». Я стоял и думал: «Так, здесь сидит столько-то тысяч зрителей, по телевизору на меня вся планета смотрит…» И не понимаю, как с места сдвинуться. Но собрался и дальше ни на что не обращал внимания.
— Антон, все время хотела спросить у фигуристов, но не решалась. Вот скажи, что чувствует человек, который падает на лед под прицелами камер, фотообъективов и одновременного вздоха зрителей?
— Сложно объяснить, что в голове происходит. Ты в момент проката, как машина. Перед тобой стоит определенная задача, и, что бы ни произошло, надо докатать, попасть в музыку и — дальше, дальше… Сколько бы ошибок ни было, каким бы провальным прокат ни был, ты обязан доехать до финала. Это и в жизни очень помогает на самом деле.
— Не будем о грустном. Скажи, как вас принимали в «Украинском доме»?
— Да не помню, чтоб я туда заходил. Тренировки, тренировки, Олимпийская деревня — каток. А после выступления нас домой отправили, только сувениры успел купить. Там вся олимпийская символика стоила просто запредельных денег, но для спортсменов были скидки.
— И вот после Олимпиады ты вдруг решил сменить тренера и из Киева от Кухар переехал в Германию в группу прославленного Михаэля Хута, наставника экс-чемпиона Европы Томаша Вернера…
— А ты не знаешь почему? Да в Украине же просто нет льда! А качество? Выходишь на тренировку, а заливочная машина сломалась. И попадаешь на американские горки. Ладно мы, одиночники, но спортивные пары! Ты же видела падения с 2-3 метров вживую? Это страшно. На одном катке «Льдинка» катались хоккеисты, мы и шорт-трек. Ну и представь, их же несет со страшной силой, должна быть идеально гладкая поверхность, а тут — как на тракторе «Беларусь».
Вот я так и тренировался. Но тогда выхода другого не было. А потом я решил для себя, что надо что-то менять…
— За спиной у Галины Кухар?
— Это было очень тяжело. Для меня Галина очень много значила, у нас в то время сложились очень хорошие отношения. Но решение уже было принято. Я ждал свой загранпаспорт с визой, но пока ей ничего не говорил. Это было глупо, но, с другой стороны, немножко подло, нехорошо. Сейчас, оглядываясь назад, я это понимаю. В общем, когда пришло время решающего разговора, оказалось, что земля слухами полнится, и Галина Кухар уже была к нему готова. Это хорошо, потому что она же женщина, а вы более эмоциональные…
— После переезда к Михаэлю Хуту от тебя стали ждать сногсшибательных результатов. Но качественного рывка не получилось. Много критики слышал в свой адрес?
— Да все время! Я просто стараюсь не обращать внимания. Всем понравиться невозможно. Хотя один раз было больно, досадно. В Интернете есть всякие форумы, и там люди пишут, фигуристов обсуждают. Другие это читают и мне докладывают… Ну вот, скажи, зачем незнакомого человека грязью поливать? Так и хотелось сказать — выйдите сами и покатайтесь. Сейчас я уже спокойнее стал, всем не угодишь. Равно как и хвалебные оды не надо воспринимать всерьез — это расслабляет…
Зато родители Антона Ковалевского всегда были к нему справедливы. Поддерживали сына, переживали и продолжают переживать за него.
— Раньше одна мама волновалась. А сейчас еще больше. Папа… Папа, как удав, спокоен. Но я стал замечать, что сейчас нервничает. Со стороны смотреть на выступления, сам понимаю, еще тяжелее, чем кататься. Поначалу они мне звонили сразу после оценок, но я это запретил. Все — и родные, и друзья — знают, что в этот момент меня беспокоить не надо. Я привык быть один.
Одиночником быть Антону сам Бог велел. Отлично сложенный, невысокого роста, прыгучий. Танцы на льду ему по определению не нравились. «Как вспомню, с какой тоской я смотрел на эти соревнования, так вздрогну… Все одно и то же. Правда, только несколько лет назад после одной произвольной программы моего хорошего друга Макса Ставийского, увлекся…»
В Германии ему на первых порах пришлось нелегко. Хотя языковой проблемы не было, да и Томаш Вернер вместе с Хутом очень помогли адаптироваться на новом месте, организовали быт нашего спортсмена, в первые 2-3 месяца Антону было очень туго.
— Я просто находился в постоянном стрессе. Причем тогда этого не понимал абсолютно, по инерции жил, что-то делал. Осознал все намного позже, когда привык, когда легче стало. Но бросить Германию и вернуться мыслей не было. Я знал, что сделал серьезный шаг, и обратно дороги нет. Сейчас все хорошо, мы с Томашем снимаем на двоих апартаменты, так дешевле. Это моя жизнь. А понятие патриотизма… Я очень люблю Киев, Украину, что бы там ни происходило. Но исходя из того, какое у нас отношение к спорту, в кого превратились и как опустились многие мои знакомые, знаю, что поступил правильно.
— О выборах в Украине-то хоть слышал?
— Знаешь, к сожалению, проголосовать у меня не получилось, так как был в этот день в дороге. Да и вообще среди украинской диаспоры активности не наблюдалось. Со стороны я не могу сказать, кто из кандидатов — хорошо, а кто — плохо. Наше же отношение к политикам СМИ формируют. У меня украинских телеканалов нет, только российские. Ну а что там говорят, сама понимаешь… В Европе, хочу сказать, вообще другое отношение к людям, понятия моральности. Хотя, признаюсь, многого мне здесь не хватает. Тех же пробок, движения, драйва. Я живу в Оберсдорфе, это спокойный альпийский город, там одни бабушки и дедушки (смеется) — по городу можно ездить со скоростью 130 км. Спасает постоянная дикая усталость от тренировок. Мы катаемся вместе с Томашем, как спарринг-партнеры, один прыгнет играючи, другой — повторит.
— Михаэль строгий тренер?
— Миша-то? Насколько я успел его узнать, он лояльный, оптимистично настроенный. Хотя вот недавно на тренировке я был несобран, ничего не хотел делать. Так он крикнул так, что я аж подпрыгнул.
— На немецком?
— На английском. Но так сказал, что, если б даже на китайском, я бы понял. Я вообще за тактику кнута и пряника…
Говорим о фигурном катании. Антон объясняет свое отношение к новой системе судейства. Я слышала комментарии многих тренеров и спортсменов по этому поводу, но Ковалевский ответил оригинально. Наверное, потому, что искренне.
— Почему вообще так сделали? ИСУ пытается придать нашему виду спорта зрелищность. А получилось наоборот, ты права. Смотри, кто вкладывает деньги в наш вид спорта, кто финансирует ТВ, дает максимум рекламы? Правильно, североамериканский континент. И, насколько я знаю эту публику, для них вообще неважно, тройной ты прыгнул или четверной. Главное, чтоб красиво покатался, чтоб не падал, а еще лучше, чтоб был смазливым мальчиком с определенными движениями. Таких, учитывая симпатии и настроения зрителей, в последнее время развелось очень много, и с ними все труднее и труднее бороться. Сложные четверные уходят, а приходят замашки а-ля Джонни Веер.
— Какая обстановка в «Саку Сурухааль»?
— Не поверишь, соревновательная. Да, впереди Олимпиада, но все равно это полноценный чемпионат Европы, и борьба развернется тут еще та, вот увидишь!
Прогноз Антона сбылся на все сто процентов, но об этом вы уже наверняка знаете…
