Двадцать лет назад, в таком далеком и близком 1989 году, в Украине начинался Народный рух. В то лето бурлили и Кировоград, и область. Это было уже легендарное и счастливое время борьбы за Украину, за свободу, за правду.
Вообще-то отсчет своей истории Народный рух Украины ведет с 16 февраля 1989 года, когда в газете «Литературная Украина» вышла статья группы украинских писателей, общественных деятелей и правозащитников с предложением создать общественно-политическую организацию, исповедующую украинские ценности. Под этим обращением стояли подписи Ивана Драча, Дмитрия Павлычко, Владимира Яворивского, многих других известных людей. Это было именно то, чего требовало время, абсолютно созревшие в обществе настроения.
— Нельзя сказать, что в Кировограде движение началось только с начала 1989 года. Еще в 1987 году я опубликовал в «Молодом коммунаре» (орган обкома комсомола) статью «Своя мова – чужа?», — вспоминает Василий Бондарь, сегодня глава областной организации Национального союза писателей Украины, в свое время возглавлявший областную организацию НРУ. — Одно это было неслыханным событием для Кировограда, очень резонансным, «проявлением украинского буржуазного национализма», как тогда это называли. Но статья вышла, и мне даже ничего за нее не было. В то время «Молодой коммунар» был самым демократическим изданием, за «Кировоградской правдой» был суровый партийный контроль, там такое было невозможно.
В 88-м мы в Кировограде организовали праздник родного украинского языка, республиканский, приезжали Павлычко, много разных известных людей, что тоже создавало настрой в городе.
В нашей среде были такие настроения – везде что-то происходит, Москва бурлит, Прибалтика почти восстает, а почему в Украине ничего не происходит? К 89-му году нас не застало врасплох то обращение в «Литературной Украине», мы уже были готовы здесь, в Кировограде.
В марте 89-го, в день рождения Шевченко, в Малой Виске на здании администрации впервые на Кировоградщине в небо поднялись желто-голубые флаги! Молодые хлопцы постарались. КГБ тогда так закрутился, искали усиленно, но не нашли.
После того обращения мы в «Молодом коммунаре» также заявили, что готовы создать ячейку, и отослали копии в ЦК Компартии, ЦК ЛКСМУ, в «Литературную Украину». Весь коллектив проголосовал «за», кроме главного редактора Юрия Сердюченко. Конечно же, все это нам бумерангом вернулось. Пришел к нам на встречу первый секретарь горкома партии Валерий Мишура. И сказал буквально такое: «Вы тут не сильно поднимайте голову. Вы что, не понимаете, против чего идете? Против сильнейшей державы, против такой машины».
Ближе к лету 1989-го мы впервые собрались у Владимира Федоровича Кобзаря, он был тогда замредактора «Молодого коммунара». Он и стал первым движителем процесса создания нашей организации. Дело в том, что он учился в свое время на одном курсе с нынешним президентом Киево-Могилянской академии Вячеславом Брюховецким. Тот был вовлечен в демократические процессы в Киеве, они начали подыскивать на местах достойных людей для организации ячеек, и, видимо, Брюховецкий порекомендовал Кобзаря.
Впервые мы официально, можно сказать, дали толчок созданию Руха на Кировоградщине в июле 1989 года. Так вот, мы собрались на квартире Владимира Федоровича, около десятка человек нас было. Журналисты «Кировоградской правды» и «Молодого коммунара», писатели, два врача, в общем, интеллигенция города. Впервые мы собрались просто для обсуждения, а уже во второй раз подписались под обращением о создании Народного руха за перестройку на Кировоградщине. Не все из присутствующих подписались, двое не стали. Это журналист Виталий Постолатий и Владимир Панченко, впоследствии избранный народным депутатом первого созыва демократической Верховной Рады от Кировоградщины. Он и тогда был человеком взвешенным, далеким от крайних позиций, в отличие от многих нас, молодых, у которых кровь бурлила. Так что в Рухе он никогда не был, но мы всегда считали его своим.
Потом была установочная конференция Киевской городской организации Руха, и я помню, как мы все скинулись по одному рублю и отправили на нее Кобзаря – чтобы он посмотрел, как там и что, потому что тогда никто ведь и не знал, как создаются такие организации. А затем уже избирали делегатов на первый съезд, собрание Руха в сентябре 1989-го, тогда уже поехали люди и из Александрии, Светловодска, Петрово… Хотя и областной организации еще официально не существовало. Кировоградская городская организация была создана аж в ноябре 89-го.
По районам организации возникали совершенно стихийно. Где-то мы людей искали, но чаще всего сами, по своей инициативе создавались организации. В том числе и в Кировограде. Так, мы узнаем, к примеру, что на «Пишмаше» создалась организация, Кобзарь едет к ним, мы объединяемся. Так же и на ремонтно-механическом заводе им. Таратуты, в аэропорту. Я сейчас готовлю книгу, где описывается вся история создания Руха и вообще национально-демократического движения на Кировоградщине. По большинству районов есть воспоминания людей, стоявших у истоков Руха.
На ту киевскую конференцию, на которую поехал Кобзарь, отдельно пригласили и Анатолия Рябоконя из Петрово, они оба там были, даже не зная друг о друге!
Особенно в то время всех поразил Светловодск. Казалось бы, восточный, абсолютно русифицированный город, и вдруг такая мощная поддержка наших идей. На этой волне, кстати, там и прошел Владимир Яворивский. Вадим Бойко движение там поднимал, первый погибший при независимости украинский журналист…
После установочного съезда такая развернулась в прессе кампания травли Народного руха! Страшные потоки лжи. Особенно в «Кировоградской правде», органе Компартии, — их заставляли. Хотя и там наше слово пробивалось. Я как-то отнес статью-обращение тогдашнему редактору Александру Кердиваренко, там больше говорилось не о политике, а о том, что мы, украинцы, должны на своей земле быть более уважаемыми. Что напечатают, я не верил. Но разнес копии по всем кабинетам редакции, для ознакомления. И даже сегодня не знаю как, но они напечатали! Естественно, с «правильным» разгромным комментарием от партийного руководства, но все же. И мы тогда впервые, возможно, почувствовали, что демократический процесс все же и до нас дошел, началось…
Коммунисты понимали всю опасность Руха и всего движения. Я помню, как первый секретарь обкома Мармазов на полном серьезе рассказывал, что в Новоархангельском районе приехавшие с Западной Украины «бандеровцы» жгут урожай пшеницы.
Областная организация официально создалась в апреле 1990 года. Первым главой стал Юрий Александрович Матко из Малой Виски. Владимир Кобзарь, избранный ранее главой городской организации, отказался от этой должности. Вероятно, он считал своей миссией начало всего процесса на Кировоградщине вообще, запуск механизма.
А потом было много славных страниц в истории Руха в наших краях. На первых демократических выборах в Верховный Совет от Кировограда прошли оба поддерживаемых Рухом кандидата — Владимир Панченко и Виктор Шишкин, от Светловодска тогда же прошел Владимир Яворивский. На вторых выборах в Кировограде снова прошел кандидат от Руха Валерий Алешин, а Анатолий Ревенко лишь незначительное количество голосов проиграл коммунисту Валерию Мишуре. Велась подготовка к обоим референдумам 1991 года. От 17 марта, организованный Горбачевым, чтобы показать поддержку своих идей, с вопросом: «Считаете ли вы необходимым сохранение Союза Советских Социалистических Республик как обновленной федерации равноправных суверенных республик, в которых в полной мере гарантированы права и свободы человека любой национальности?»Тогда 70% высказалось за сбережение Союза ССР. И 1 декабря был второй референдум, на котором подавляющее число украинцев проголосовало за независимость. В подготовке к обоим этим опросам местный Рух принимал самое активное участие. В городах выставляли информационные стенды, у которых стояли активисты и рассказывали, что такое Рух и зачем нам нужна независимая Украина. По воспоминаниям участников тех процессов, многие люди в центре Кировограда, завидев издали стенд Руха, переходили на другую сторону дороги. Боялись – а вдруг кто-то заметит их рядом с «крамолой», это же чревато! Городские власти во главе с тогдашним председателем горисполкома под разными предлогами не давали разрешения на проведение митингов и пикетов, а все заявки подавались. Был знаменитый митинг на АРЗ, собравший тысячи людей, участие в Живой цепи единения в День соборности Украины. Много чего было…
Еще одним заслуженным ветераном Руха и нашим собеседником стал Сергей Запорожан, в прошлом редактор «Вечерней газеты», экс-депутат городского совета.
— Не могу сказать, что в Рухе был с первых дней. Но, узнав в 1989-м, что у нас есть инициативные люди, я пришел к ним, к тому же многих знал ранее. В то время я был учителем украинского языка и литературы в 4-й школе, вскоре перешел в пединститут преподавать. Мы увлеченно ходили на дискуссионный клуб, который тогда действовал в областной библиотеке, ломали копья… Все разговоры наши были только о политике.
В октябре 1991-го мы вместе с моим другом Юрием Рогало объявили голодовку в знак протеста против того, что депутаты кировоградских областного и городского советов, в августе того же года открыто поддержавшие ГКЧП (в газетных подшивках можно найти их открытые письма и заявления о том, что «одобряем», «искренне поддерживаем» и т.д.), остались на своих местах. Более того, многие из них и сегодня при власти, товарищи быстро перекрасились, не буду называть имен, они известны… Проходила наша голодовка при поддержке Руха, мы разбили палатку на площади Кирова, возле фонтана, что ближе к гостинице «Украина». Четыре дня мы голодали, а вокруг нас так и кружили коммунисты, говорившие направо и налево – да они по ночам пирожки десятками поглощают. Мы потом специально даже медицинское обследование прошли, которое показало, что в организмах не было пищи в эти дни…
Еще в 88-м Владимир Кобзарь создал газету «Думка». Печатал он ее где-то в Прибалтике и прямо как Ленин «Искру» возил в Кировоград поездами. Это был самиздат, понятно, никакой регистрации тогда бы никто не позволил. Но в Прибалтике уже был «Саюдис», и он уже имел такую технику, которой у нас еще и в Киеве не видели. Первую газету делали Кобзарь, Светлана Орел, Василий Бондарь и другие так: набирали на машинке тексты, потом их клеили на большой лист бумаги, так создавался как бы макет, и уже у прибалтов на ксероксе размножали. Деньги на это собирали все вместе.
В свое время в Кировограде этот боевой листок, в котором даже не было каких-то страшных призывов, по нынешним меркам она совсем безобидна, расхватывали, как горячие пирожки. На собраниях и выступлениях люди готовы были платить по три-пять советских рублей при цене в 20 копеек, только бы досталось. Такая была тяга к слову правды. Хотя в основном состояла газета из информаций – там-то зарегистрирована ячейка, там рабочего уволили с завода за то, что он назвался руховцем.
— А уже в начале 90-х я зарегистрировал частное предприятие, и мы выпускали новую «Думку», — продолжает Сергей Запорожан. — Тираж доходил до 11 тысяч, причем мы не сотрудничали с «Укрпочтой», распространяли газету через свои районные организации Руха. А ведь это были времена гиперинфляции в десятки тысяч процентов. Дважды мы ездили в Киев к Вячеславу Чорновилу, от центрального аппарата Руха получали дотацию на издание. Но потом все же, увы, закрылись…
— А можно провести аналогии между концом 80-х и Майданом 2004-го? По духу это было схоже?
Сергей Запорожан: — Не совсем. Как ни парадоксально, но тогда, в конце 80-х, мы боялись меньше! Тогда понятия не имели о том, что могут репрессировать, посадить, избить. А в 2004-м по Кировограду ходили банды бритоголовых молодчиков, которые налетали на каждого, у кого был оранжевый какой-то символ. В то время все было как-то намного более романтично, даже возвышенно — наша борьба за независимость Украины. Такого давно нет.
Василий Бондарь: — В то время страшно было просто высунуться. Просто встать на каком-то собрании и сказать коммунисту в глаза: ты врешь – это было грандиозным Поступком с большой буквы. Тогда было страшно преодолеть этот страх, переступить через него. Сейчас молодым трудно это понять: как это, вступить куда-то в партию, что сложного? Пришел, написал заявление, и все. А в те времена это было немыслимо, ты становился изгоем, на тебе как бы клеймо появлялось. Но ощущение своей правоты, честности того, что делаем, помогало.
Много с нами работало, конечно же, КГБ. Проводили беседы, предлагали «сотрудничать», просили рассказать – а что там у вас такой-то на собрании говорил? Я им отвечал: да двери ж открыты, приходите сами, послушайте! А после того, как меня часов пять продержали в одном помещении ДНД, дружинников, был резкий разговор, и они от меня отстали.
Самым страшным был один момент в нашей тогдашней истории, когда власть приняла меры для подавления, задействовала силу. В 90-м году, 16 июля, Верховной Радой была провозглашена Декларация о государственном суверенитете Украины. Ровно через год, за месяц до провозглашения независимости, мы подаем заявку на проведение митинга и установку желто-голубого флага у памятника Тарасу Шевченко. Кстати, до этого флаг поднимали в географическом центре Украины, в Добровеличковке, 22 января 1990 года, в День соборности. Помню, мы даже не знали, какого он должен быть размера и пропорций, какой цвет сверху… Мы ходили по Добровеличковке с флагами, говорили с людьми, и тогда я не чувствовал никакой угрозы, только подъем. А вот в Кировограде нам председатель горисполкома Мухин запретил это. Но все равно рабочие завода имени Таратуты изготовили эту мачту. Мы провели митинг, выступила народный депутат Лариса Скорик из Киева. Подняли флаг и остались его охранять. Ощущение, что нас уберут отсюда, просто витало в воздухе. За час до полуночи приехало несколько машин, нам скрутили руки, забрали в милицию со словами: «Что, Украины свободной захотел, бандеровец?» Но через несколько часов отпустили. Потом над нами был суд, какой-то штраф нам присудили. А через месяц Украина стала независимой…
В разные годы Народный рух в Кировоградской области возглавляли Юрий Матко, Валерий Репало, Анатолий Ревенко, Василий Бондарь, Леонид Ефременко.
И сегодня Народный рух в Кировограде не пустое место. После многолетних усилий и борьбы в первую очередь именно Руха в городе появилась улица Вячеслава Чорновила. Борется Рух и за переименование Кировограда, но не в Елисаветград; по мнению партии, город должен носить не имперское, а украинское название, например, Новоказачин. Одно очевидно: история Народного руха не закончена…
Бродяге. Давати вказівки журналісту простіше, ніж "это не языком молоть".
Чи варто спростовувати такі примітивно-брехливі твердження?
Звинуваючи, треба хоч якісь факти наводити: хто з кіровоградців отримував гроші чи інші матеріальні блага, хто з ким передрався. Голослівні звинувачення, фактично є черговою спробою полити брудом патріотів, які боролися з могутньою тоталітарною системою за незалежність України, за права і свободи людини. У Руху не було офісів, машин, на збори, зокрема, збиралися в Дендропарку. Всі рухівці добре знали як тоталітарна система може карати політичних супротивників. Якби ГКЧП не провалилося, то весь актив Руху вже давно б загинув на Колимі. А зараз "героєм" бути легко. Компартійна система чинила шалений тиск на рухівців, яких били, судили, поливали брудом через засоби масової інформації, а за місцем роботи, через адміністрацію підприємств, зменшували зарплату, позбавляли роботи. Тому страждали не тільки рухівці, а й їх родини.
Здесь все хорошо описано , расскзано , но только автор забыл указать , сколько иностранных денег было влито в РУХ .А вконце концов все ьывшие члены Руха между собой предрались и от них остался один пшик!! Работать на страну , это не языком молоть
Был студентом, когда Рух впервые участвовал отдельной группой в праздничной демонстрации то-ли в честь первого мая (все советские праздники тогда для меня были одинаковы). Нас, студентов, тогда тоже как обычно согнали в колонну, строго настрого запрещали даже смотреть в ту сторону. Руховцы собирались под желто-голубым флагом возле магазина "Океан", а мы чуть ниже — на 5/5.
Ещё помню в моём техникуме механизации тогда перешёптывались о единственном руховце-преподавателе, кстати, прекрасном человеке — Ризе Валентине Мухамедовиче и о другом сотруднике (забыл фамилию), посмевшем сьездить в Канаду к родственникам.
Нужно сказать, что в других республиках Союза такие движения как Рух в это время носили, действительно, массовый, всенародный характер, чего не скажешь отбУкраине, за исключением Западной. Я хорошо помню как выходила небольшая кучка людей, этаких романтиков, под желто-голубыми флагами, а мимо безразлично проходила толпа, сотни людей, которые поглядывали на них с любопытством, иногда с насмешкой. Нередко оскорбляли а могли и побить специально подосланные люди,как в Днепропетровске среди белого дня голову местного РУха и никто даже не заступился. Такое было немыслимо в любой другой республике. Я еще тогда говорил им, что им не повезло с народом.)
Вы пишете, что КГБ тогда так закрутился, искали усиленно, но не нашли лиц, поднявших сине-желтый флаг в Малой Виске.Быстро нашли, но никто не пострадал именно из-за позиции КГБ,многие сотрудники которого понимали, что происходит то, что должно произойти.
Надо вспомнить и диалог руководства областного КГБ с активистами Руха и творческой интеллигенцией города, когда Валерий Гончаренко читал в зданиии УКГБ свои стихи, которые он сам назвал "антисоветскими", а незабвеннный Н.Смоленчук со слезами в глазах просил не допустить легализации унии, которую он считал гибелью для православия.
В 1989 году Мишура еще не был 1 секретарем Кировоградского горкома КПУ, тогда был Костромин Г.Т., потом Александрович, лишь после его трагической мученической смерти стал Мишура.
Когда первый секретарь обкома Мармазов в начале августа 1991 года рассказывал, что в Новоархангельском районе приехавшие с Западной Украины «бандеровцы» жгут урожай пшеницы, нелюбимый Рухом КГБ разоблачил выдумку партбосса о "черной "Волге", разъезжающей по полям и поджигающей хлеб, попав в немилость. Сотрудники областного КГБ в числе первых в Украине поставили вопрос о департизации и деполитизации структуры, о чем прекрасно знали члены Руха и народные депутаты от области Панченко, Шишкин, Яворивский и Алешин.Распространяемые кое-кем из тогдашних активных политиков слухи о готовящихся репрессиях против Руха, о заготовленных наручниках и подготовленных тюрьмах — это всего лишь выдумки в условиях тогдашнего романтического времени .И надо помнить, что Рух поддерживал Борис Олийнык, один из самых совестных людей в Украине.Это много что значило. Все хотели перемен! О стендах, у которых стояли активисты и рассказывали, что такое Рух и зачем нам нужна независимая Украина — такие они были топорные типа"Хто зїв мої хліб та сало?" "Україна виробляє стільки-то продукції, годує Москву". Где же оно все сейчас? Почему простые люди дрожат перед наступлением зимы, когда обостряются газовые войны?Ну, это уже из-за разочарования, потому что перекрасившиеся скомпрометировали чистую идею.
А вообщем, спасибо Гене Рыбченкову за организованные воспоминания ветеранов Руха … Это наша история.