Дело жизни Владимира Курбатова

Не зря в народе говорят, что лучше всего о человеке расскажут его глаза. У нашего героя глаза молодые и веселые. Глядя в них, никогда не подумаешь, что ему в конце января исполняется 70 лет. Владимир Ильич Курбатов — директор ОАО «Кировоградская швейная фабрика “Зорянка”» — личность уникальная. В свое время он стал самым молодым директором отрасли Минлегпрома, дольше всех своих предшественников — 30 лет — бессменно руководит предприятием. Фабрику Курбатов возглавил в 38 лет, а в 47 пробежал свой первый 42-километровый классический марафон. Мы хотели поговорить с Владимиром Ильичом о его жизни, но разговор все время уходил в производственное русло. Неудивительно — вся его жизнь прошла здесь, рабочий день начинается в 7 утра, а заканчивается поздно вечером.

Кузнец своего счастья

Владимир Курбатов себя баловнем судьбы не считает. Послевоенное полуголодное детство, тяжелая болезнь, приковавшая парня на некоторое время к больничной койке, первая работа, чтобы как-то прокормить семью, — все это он пережил.

— Образование я получал трудно, с 9 класса учился в школе рабочей молодежи. В 8 классе во время игры в футбол получил тяжелейшую травму. Диагноз — костный туберкулез, или остеомиелит правого голеностопа. Думали, не встану. Но ничего, слава Богу, вылечили, ногу спасли. А в 17 лет я уже пошел работать на тарную овощную базу, что на Балашовке, — сбивал там ящики.

Но уже через несколько месяцев, в 1957 году, Владимир оказался на швейной фабрике, которая в то время называлась «Имени 30-летия ВЛКСМ». Если подсчитать его общий «фабричный стаж» — уже более полувека получается. Здесь утюжильщиком работал его отец, он же, когда заболел, попросил директора устроить на фабрику сына. Младшему Курбатову надо было как-то содержать семью, больше помощи ждать было не от кого.

— Я тогда и не мыслил, что вся жизнь будет связана с этим предприятием, что я стану инженером-технологом, а тем более — руководителем. Я профессиональным спортсменом мечтал стать. И у меня были все данные. Но травма разлучила со спортом… Тогда я не понимал, а сейчас думаю: может, это и хорошо?! Профессиональная спортивная жизнь мало того, что короткая, она еще и беспощадная. Теряется здоровье, да и потом надо себя после спорта в жизни как-то определить. Не у всех получается, многие выдающиеся чемпионы мира, Олимпийских игр, к сожалению, спиваются, прозябают как-то… Не знаю, как бы сложилась моя жизнь, останься я в футболе, но сегодня ни о чем не жалею. Человек, как говорится, кузнец своего счастья. Я его ковал долго… И, думаю, достойно продолжил династию Курбатовых.

Знак качества

Первый рабочий день на швейной фабрике Владимир Ильич и сейчас помнит хорошо.

— 27 сентября 1957 года я вышел сюда на работу. Фабрика тогда была старая, она находилась в районе нынешнего «Детского мира». Я пришел на вторую смену, как раз в Москве проходили Всемирные студенческие Игры. Если сейчас на фабрике работает 98% женщин, то тогда работало еще больше. Коллектив был небольшой, человек 250-300, и я растерялся… Молодой парень, вокруг одни девушки.

Я, как и отец, работал утюжильщиком. Это — тяжелейшая работа. Сегодня все делает автомат, а тогда — вручную, пар валит…

— Что в 50-х годах шила фабрика?

— Это были, по сравнению с нынешними временами, очень простые изделия: пальто какие-то, хлопчатобумажные мужские брюки из ткани «Патриотик», нательное белье для солдат… И все.

Прошло три года. В 1960-м Владимира Курбатова как комсомольского активиста и спортсмена руководство фабрики отправило учиться в Киев, в технологический институт легкой промышленности. Этот год ознаменовался для нашего героя несколькими важными событиями. В течение полутора месяцев он успел поступить в вуз, жениться и пополнить ряды Коммунистической партии.

Тогда же он понял, что никуда от легкой промышленности не денется. Возможностей при распределении было много: Днепропетровск, Крым. Но Курбатов вернулся в Кировоград на должность инженера-технолога закройно-подготовительного цеха. Работа была очень ответственной: неправильно раскроил ткань — ошибку не исправишь.

В том же 1960-м швейная фабрика переехала в новое, только что построенное здание (где она находится и по сей день. — Авт.), называться с чьей-то легкой руки стала «Спецодежда». Штат значительно увеличился — более 2 тысяч работников, 2 смены. Тогда же ассортимент «швейки» значительно расширился.

— Детские вещи, мужские костюмы, дошкольные и ясельные пальтишки, плюшевые жакеты, химзащиту по заказу министерства обороны шили и прочее, прочее. Работали в основном с шерстяными тканями. Вы знаете, пошить или купить изделия нашей швейной фабрики всегда было трудно. Имидж на внутреннем рынке был очень хорошим. Мы были одной из лучших фабрик в Украине по пошиву женских зимних и демисезонных пальто. Мы занимали постоянно второе место в республиканском рейтинге после киевлян. И были единственным швейным предприятием в области, когда двум изделиям, сшитым у нас, присвоили государственный знак качества, что означает — вещь находится на уровне лучших отечественных и мировых образцов. Но работать было тяжело, не то слово…

Швейная фабрика тогда ориентировалась исключительно на внутренний рынок, кировоградские изделия были востребованы во всех областях Украины. Основными покупателями выступали фирма «Одежда» и система облпотребсоюза, заключались прямые договора с универмагами. Были в то время и настоящие показы мод.

— В зале фабрики на подиуме наши же сотрудницы демонстрировали модели, разработанные нашими же конструкторами. Туда приходили все представители оптовой и розничной торговли города, и в жарких спорах мы решали, что стоит шить дальше, а какие модели на продажу «не пойдут». Торговые представители выражали желания покупателей, мы — производителей.

Выкройки и фасоны тогда делали 4 конструктора-модельера швейной фабрики. Экспериментальный цех работал над созданием моделей и воплощением их в производство. При этом предприятие всегда было в числе постоянных членов Московского, Львовского, Киевского Днепропетровского Домов моделей, чьими выкройками фабрика периодически пользовалась. В то время эти советские «колыбели моды» имели четкую специализацию. В Москве и Львове рождались коллекции пальто, Днепропетровские специалисты разрабатывали детский ассортимент, в Киеве делали эскизы мужской одежды.

В Кировограде покупатели всегда знали, когда появится новая «коллекция» швейной фабрики сезона, к примеру, 1968-69. Эта информация сразу же появлялась в средствах массовой информации.

В 70-х годах предприятие «Спецодежда» вышло в лидеры легкой промышленности Украины. На это время пришелся и взлет в карьерном росте нашего героя. Он возглавил швейно-галантерейную фабрику облпотребсоюза. Это предприятие занималось пошивом тех изделий, нехватка которых ощущалась на потребительском рынке — наволочки, пододеяльники, ватные одеяла, ватиновые куртки, пеленки, распашонки.

— Я благодарен своим учителям: Анатолию Трофимовичу Бурковскому, Александру Федоровичу Романенко, Владимиру Пантелеевичу Тимошенко и многим-многим другим людям, у которых перенимал неоценимый опыт административной работы.

Через три года Владимир Ильич вернулся в родной коллектив уже главным инженером объединения швейных фабрик, которое считалось крупнейшим в структуре Минлегпрома. Главный офис находился тогда в Кировограде, в состав предприятия входили также Александрийская и Балтская (Одесская область) швейные фабрики.

— Все мои серьезные назначения приходились на День смеха. 1 апреля 1973 года я стал директором швейно-галантерейной фабрики…

А 1 апреля 1977 года Владимира Курбатова назначают генеральным директором Кировоградской швейной фабрики. Ему тогда было всего 38 лет, и среди руководства предприятий легкой промышленности страны он стал самым молодым директором самого крупного объединения. Тогда же стали поступать серьезные и масштабные госзаказы — изделия химзащиты: для Министерства обороны, внутренних дел СССР; в Балте шились парадные мундиры для солдат Советской Армии, а в Александрии производилась ведомственная одежда, пальто для Министерства гражданской авиации, Минпутей сообщения.

— С какими проблемами столкнулся молодой директор?

— Проблем было много. Но жить было интересно. Те времена нельзя даже сравнивать с нынешними. Мы тогда не думали, где взять нитки, пуговицы, кому продавать — все было продумано Госпланом. Существенную помощь в решении всевозможных организационных проблем оказывали партийные органы. Это — плюс. Минус — что подчас времени на производство не оставалось. То бюро горкома, то бюро райкома, то пленум, то активы, то сессии. Отвлекали от работы — не то слово!

Из поездок за границу Владимир Ильич вспомнил только Болгарию, Толбухин, куда его как руководителя отправили в командировку по обмену опытом.

— Мы уже тогда на порядок отставали от других стран соцлагеря. На их фабриках уже было западное качественное оборудование, мы же этого в глаза не видели… Сегодня интереснее работать, — с легкой иронией продолжает наш собеседник. — Ты должен думать, где взять деньги, как заплатить налоги, продумать перспективу. Крутимся сами.

Дорога жизни

Владимиру Курбатову не зря в свое время прочили спортивное будущее. Травма помешала ему стать профессиональным футболистом, и никто тогда предположить не мог, что этот человек будет регулярно бегать марафонские дистанции, а свои первые 42 километра преодолеет аж в 47 лет.

— Из всех марафонов, которые я бегал, больше всего запомнился «Ленинград-Ладога», путь пролегал по Дороге Жизни. Старт мы брали от самой Ладоги, от памятного знака «Разорванное кольцо», где находится мемориал всем погибшим во время блокады. Вы не представляете себе, как это трогательно. На митинг перед началом забега приходили пережившие весь тот ужас не только воины, но и глубокие старики, рассказывали, плакали… Бежали мы по наземной Дороге Жизни, потом поворачивали на столбовую трасу и про ней — 36 км до Всеволожска. Оканчивается марафон у памятника Тюльпану. Его сконструировала девушка-архитектор, которая смогла преодолеть Ладожское озеро и все-таки дошла на Большую Землю, выжила.

Я 6 раз принимал участие в этом марафоне. И сколько ни бежишь, каждый раз щемящее чувство, не можешь пробегать по этим местам без содрогания…

Марафон «Ладога-Ленинград» традиционно проводился в последнюю субботу января. Там же, на севере нашей большой страны, во время очередного забега отметил Курбатов и свое 50-летие.

— На одном из Московских марафонов регистрацию проводил известнейший спортсмен-марафонец, многократный чемпион Советского Союза Николай Пудов. Он читает мою анкету: имя, возраст, место работы. И говорит: «Владимир! Кто у нас только ни бегал: и юристы, и кандидаты наук, и медики, но генерального директора вижу впервые! Зачем оно тебе надо?!»

Всего Владимир Курбатов пробежал 17 марафонов — Московские марафоны мира (4М), «Золотое кольцо России» по маршруту Владимир — Суздаль, Черниговский марафон, кировоградские. Последнюю дистанцию в 42 км Владимир Ильич преодолел в 52 года, в Крыму. Большинство из забегов он заканчивал с очень хорошим временем — быстрее 3 часов 30 минут, что давало право автоматически участвовать в знаменитых Токийском, Бостонском, Мельбурнском мировых марафонах.

Бизнес «по-советски»

Как лодку назовешь, так она и поплывет… В 1996 году Владимир Курбатов собрал трудовой коллектив и объявил конкурс на новое название предприятия. «Спецодежда» ему по понятным причинам не нравилась. Было предложено много вариантов — «Степівчанка», «Ятраночка», «Лада». Большинство сотрудников проголосовало за «Зорянку». Автором этого названия была инженер-конструктор Надя Щитковская, она сейчас на заслуженном отдыхе.

Хоть Владимир Ильич и считает, что сейчас в работе, которая стала больше бизнесом, чем производством, появился дополнительный интерес, переход с социалистических рельсов на капиталистические не остался безболезненным.

— Мы работали по 3 дня в неделю, и то не всегда, — вспоминает Курбатов. — Я в Кировограде почти не находился. Все время ездил, искал партнеров, инвесторов…

— Уйти и бросить фабрику не возникало желания?

— Что вы? Я здесь вырос, как можно сбежать от своих людей, проблем?! Это не в стиле, не в методах моей династии. Помню один момент, это было лето или 1994, или 1995 года. Мы не выплачивали зарплату нашим рабочим 4 месяца. Не было современного оборудования, а без его наличия с нами никто не хотел сотрудничать. Замкнутый круг. Я собрал всех рабочих во дворе фабрики и говорю: «Или мы закрываемся и я выплачиваю вам деньги, или берем еще один кредит, отодвигаем зарплату на месяц, покупаем современные утюжильные установки, и к нам приходят инвесторы». Люди сказали: «Мы потерпим!»

Когда Владимир Ильич рассказывал этот эпизод, у него на глаза даже спустя 13 лет наворачивались слезы…

Фабрика кризис пережила. Первые партнеры, немцы, испытывали «фабрикантов» на прочность — заказали блузоны. После зимних пальто шить блузы — такое сотрудникам «Зорянки» было пережить унизительно. Но себя проявили, хорошо зарекомендовали. И потом как из рога изобилия посыпались заказы.

Теперь среди партнеров «Зорянки» такие известны фирмы, как Montana, Betti Barkli, Lener Cordier, Marks and Spenser, Cop. Copine. Постепенно рассчитались с долгами, сейчас цеха предприятия поражают уютом, современным автоматическим оборудованием. Один цех шьет на Англию, другой — на Францию, третий — на Германию… В Украине, тем паче в Кировограде, вещей «от «Зорянки» не встретишь. Швейная фабрика работает по давальческой схеме, даже фирменного кировоградского ярлычка на вещах нет. В контрактах четко указано — отдавать пошитые товары только в руки заказчику. Приятно Владимиру Ильичу видеть «свои» вещи в бутиках Милана, Кельна. В Киеве, на Подоле, тоже висят костюмы «Зорянки» — и мало кто знает, что эти качественные эксклюзивные вещи родились у нас, в Кировограде.

— У них сезонные заказы, — продолжает Владимир Курбатов. — Сейчас мы работаем в сезоне «Лето 2008». Германия заказывает классические блейзеры, на Францию шьем блузы, бермуды, шорты, ветровки. Весной займемся коллекцией «Зима-2009» — пальто, куртки, плащи…

Владимир Ильич был два раза (2005 и 2007 гг.) в Париже, на всемирных выставках одежды, в которых участвовало 890 известнейших торговых марок. «Зорянка» одна представляла в столице Франции легкую промышленность стран постсоветского пространства.

— Мужские костюмы там великолепные! Классика сейчас в цене. Аксессуары, всевозможные украшения. Очень модные изделия из натурального меха. Но что бросается в глаза: на Западе не делают из одежды такого культа, как у нас. Все в спортивных курточках, кроссовках, джинсах. После посещения выставки ходили по тому же Парижу и удивлялись, насколько же все просто! Париж долгое время считался законодателем мировой моды, сейчас, правда, чаша весов постепенно склоняется к Италии, но везде все одеты комфортно!

Наш собеседник часто бывает за границей, ведет дела с серьезными западными бизнесменами Франции, Германии, Италии, Англии.

— Я вырос в советское время. И ничего о предпринимательстве не знал. Но жизнь заставляет учиться, меняться, приспосабливаться к ситуации. Если нет другого выхода, надо себя ломать. И я ломал. Мне надо все делать, чтобы мои 700 человек могли и дальше работать, получать стабильную заработную плату… Психологически, наверное, я многих вещей в бизнесе и не понимаю, но постоянно ищу что-то новое. Ведь главное в любом деле — это чтобы оно было честным. Чтобы жизнь была построена не на обмане. Может, поэтому я уже столько лет руковожу? Мне доверяют. Я приведу пример. Поехал в Италию, в Милан, на фирму Ротонди. Меня там никто не знал. Только один партнер из Германии позвонил и сказал: «Этому директору можно поверить. Он взял у меня 270 тысяч дойчмарок и за год их вернул». Вот мы сидим с самим Ротонди в холле гостиницы, и он мне говорит: «Вот я смотрю на вас и хочу верить…»

Я получил все, что просил, и опять за год с ним рассчитался. А если бы один раз обманул — все, репутации нет. До сих пор наше предприятие никого не подвело…

Владимир Ильич не без оснований гордится своим прошлым:

— Настроение перед юбилеем какое? Много лет за спиной, понимаете? Жизнь так быстро летит, но я ни о чем не жалею. Все, что делал, — делал не зря. Для людей. И буду продолжать работать так же!