Юлия Тимошенко. Просто идти вперед

Под ее чары подпадаешь мгновенно. Несколько секунд беседы, и все — ты уже ее, взят в плен, околдован, восхищен, покорен. У этой хрупкой миниатюрной женщины потрясающая энергетика и энергичность. В своем сверхплотном графике она нашла время и для нас. Мы говорили с Юлией Тимошенко в одном из загородных кировоградских пансионатов, на диванчике возле ее номера. Честно признаемся — пусть на немного, но мы задержали выход лидера БЮТ на митинг на площади Кирова. Но так о многом спросить хотелось, и, польстим себе, Юлия Владимировна сама продлевала разговор, насколько только возможно. Эксклюзивное интервью Тимошенко дала единственному кировоградскому изданию, только еженедельнику «Украина-Центр».
— Юлия Владимировна, кажется, кроме нас в «УЦ», никто в стране и не заметил, что совсем недавно, несколько дней назад, была тысяча дней с начала Майдана. Никто не махал флагами по этому поводу, не отмечал… Майдан уже совсем забыт и не нужен?
— Я думаю, что многим политикам, которые стояли на Майдане, а сегодня находятся у власти, возможно, лишний раз не хочется вспоминать, насколько они предали людей, разочаровали, насколько унизили человеческую веру. Каждая годовщина или тысяча дней напоминают самим политикам, что они несостоятельны, не смогли оправдать ожидания, сохранить тот душевный подъем, который был на Майдане.
Очень больно сейчас встречать в глубинке людей, которые говорят: как же так, мы же целыми семьями ездили туда… И по большому счету, мне нечего им ответить. Потому что рассказывать, что кто-то пришел на Майдан за принципы, кто-то — за деньги, нет никакого смысла. Побороть разочарование можно только одним способом — просто идти вперед. Добиться того, чтобы внеочередные выборы не стали еще одним поражением, а затем попытаться подняться до того морального уровня, которого от нас ожидают. И только тогда вновь можно будет собрать Майдан. И посмотреть в глаза людям и сказать, что все было не зря.
— Благодаря выборам у страны сейчас очередной шанс измениться. Во многом этот шанс был бы нереален без Президента, без его активного участия. С вашей точки зрения, что изменило Президента Ющенко и что изменилось в Президенте Ющенко?
— Надеюсь, для политиков опыт что-то да значит. Президент «сходил» в широкую коалицию, попробовал поверить Партии регионов и лично Януковичу, честно попытался пройти этот путь, искренне веря в объединение востока и запада. Но сразу же после подписания Универсала, выдвижения Януковича в премьеры, формирования совместного правительства Президент, может быть, понял, что его, как и страну, в очередной раз использовали для достижения четких коммерческих целей. И когда начали устранять из правительства министров Президента, минимизировать роль Президента в принятии решений, когда осталось, на мой взгляд, несколько недель до сбора 300 депутатов (и первым делом бы расправились с Президентом!), у него наконец пропала эйфория на этот счет. И, наверное, мы снова оказались более желательными партнерами. Тем более с момента предательства Мороза мы считали, что другого выхода, кроме досрочных выборов нет. Какое-то время никто не хотел этого слышать, в это верить, допустить, что Президент может подписать такой указ. Но Президент оказался загнанным в такой же глухой угол, как и вся страна. И все же это получилось. И это шанс не только для политиков, но и для всего народа. И не наша вина будет, если третий шанс не будет использован.
Возвращаясь к вашему вопросу, скажу: Ющенко изменился настолько, насколько вообще опыт людей учит.
— Мы как люди, как граждане страны, не как журналисты даже, с первого момента поддержали идею досрочных выборов.
— …Потому что вы адекватные люди!
— Среди адекватных тоже не все сразу поняли… Юлия Владимировна, сколько еще нужно таких ротаций политиков, чтобы Украина стала нормальной, цивилизованной страной? Или процесс бесконечен?
— Этот путь нам придется проходить, невзирая на многие препятствия, невзирая на то, что люди при власти обладают колоссальным финансовым и масс-медийным ресурсом. Они являются центром притяжения определенной части элиты, рассчитывающей, что под их крышей им будет комфортно и хорошо. Понимая, что это за сила, мы просто должны идти вперед. Не сдавая принципов, не нарушая обещаний. Мы считаем, что наша политическая сила является неким хранителем ценностей в украинской политике. Мы ни с кем не смешиваемся, мы ни в ком не растворяемся, ни перед кем не прогибаемся. И столько времени, сколько нужно будет, чтобы убрать с дороги старую власть, ровно столько мы и потратим.
Когда же мы все поймем, что Янукович не новая политсила, не молодой политик, который может дать шанс стране? Я бываю на востоке и слышу — вы уже были у власти, дайте нашему молодому многообещающему политику Януковичу себя проявить. Меня эти слова заводят в тупик. Неужели люди забыли, что он почти три года был премьером у Кучмы — дольше любого премьера в истории Украины? За эти годы они добрались до самого ценного, что оставалось в стране, — «Криворожстали», «Укртелекома», Одесского припортового завода. И Кучма выдвинул Януковича как своего преемника, понимая, что он для его семьи все может сохранить. Не получилось сразу. Но сегодня у Януковича минимум половина правительства кучмистов.
Я теперь думаю, что очень вредным стало после победы оранжевой революции считать, что победа пришла окончательно и бесповоротно. Потому что мы оказались не готовы к этим неожиданным поражениям, что политики из всех лагерей могут быть продажными, зависимыми. Это и ослабило нас. Если бы мы готовы были к дальнейшей борьбе, сразу и четко, не старались быть деликатными, в том числе и по отношению к нашим партнерам, которые не всегда вели себя прогнозируемо, то, возможно, мы бы скорее и качественнее прошли этот путь. Сейчас досрочные выборы — это шанс. Но нельзя считать для себя, что это окончательная победа, ибо тогда у нас может не хватить сил и дальше преодолевать эти препятствия.
Речь не о физических, а о психологических силах, потому что яркий пример того, как политики разрушаются психологически, — это Мороз. Я свидетель того, что до 1999 года это был другой Мороз. Он шел, он верил, достаточно жестко стоял на позициях, которые даже его оппоненты считали моральными. Но 99-й, когда он практически один на один пошел в бой с Кучмой, его сломал. Когда он увидел, что страна, которую за пять лет Кучма унизил, разворовал и сдал многократно, все же проголосовала за Кучму, посчитала Мороза даже худшим, чем Кучма, это его сломало. Надломило психологически так, что он уже не смог подняться. Он превратился в политике в человека, который берет от жизни все, и другое уже не имеет смысла.
Нужно понимать, что у народа есть силы как возносить политиков, так и ломать, в том числе и незаслуженно. Тут большое значение имеют и СМИ. Честное, адекватное, свободное слово будет менять страну, уже меняет…
— Большая часть программ партий и блоков, их агитации, — это обещания слоям населения. Что-то обещают пенсионеру, что-то молодой маме и т.д. А нам бы хотелось больше знать, что политическая сила сделает для Кирово-градщины? Ведь у каждой области есть две-три ключевые проблемы, решение которых подняло бы весь регион, всех людей. Иначе говоря, с чем вы идете к кирово-градскому избирателю, есть ли у вас региональная программа?
— Быть может, я неким образом вас немного разочарую. Настоящая политика не делается под отдельные объекты, под отдельные города. Задача — изменить правила игры, балансы и пропорции, которые поменяют всякий регион. Каждый город и село хотели бы видеть красивым свой край, иметь хорошие дороги, школы и больницы достойного уровня и, конечно, предприятия с нормальными управленцами, собственниками, которые платят пристойную зарплату. У каждой области есть своя производственная специфика, но если мы решим общие вопросы, например, наполнение бюджета, то это решит многие частные проблемы. Это прежде всего просто честное распоряжение землей и собственностью. Мы сделали в четырех областях, где у нас есть влияние на власть, эксперимент, — землю и собственность передали в аренду и реализовали таким способом, что бюджеты развития выросли в 15-20 раз по сравнению с прошлым годом. Мы просто показали, что теряет территориальная громада, как это можно поменять и как это сделать. И у людей сразу стало другое восприятие этого вопроса.
Что касается предприятий. Вот важный пример, к сожалению, не в Кировограде, а в соседнем Кривом Роге, откуда я только приехала. Вы помните, сколько было стенаний, что «Криворожсталь» отдана иностранному капиталу, и теперь конец «Криворожстали», конец Украине? Я побывала там. И не пошла к директору, а просто остановилась у проходной, где шли рабочие со смены. Я спросила: как они чувствуют себя на заводе, где убрали отечественных воров и завели настоящих инвесторов. Они со слезами на глазах рассказывали, что, оказывается, раньше вообще не понимали, как завод может жить! У них только за последние полгода зарплата поднялась на 28%. Средняя заработная плата (далеко не максимальная) на «Криворожстали» 2640 гривен. И буквально каждые полгода они и дальше будут поднимать ее на 30%. Возьмите подобный, скажем, Енакиевский металлургический завод, так там максимальная, повторю, максимальная зарплата полторы тысячи. Кроме этого, «Криворожсталь» перечислила в бюджет за первые полгода (вдумайтесь!) на миллиард гривен больше, чем за первое полугодие прошлого года. Миллиард гривен! Они детенизировали всю экономику. Увеличилась на 54% чистая прибыль, они внесли сейчас уже до 500 миллионов долларов на развитие завода и планируют за два с половиной года 2 миллиарда вложить и увеличить производство стали с семи до двенадцати миллионов тонн. Это так выглядит смерть предприятия?! И его не взяли, не перенесли в Индию…
Больше того, самое удивительное — они вернули на завод всю социальную сферу! Дома отдыха, детские лагеря, жилищные комплексы. Всего ничего новые хозяева на заводе, а вот через два месяца они сдают 130-квартирный жилой дом для рабочих. А наповал меня убило то, что они прямо обратились к рабочим: у нас больше рабочих рук, чем требует производство. Увольнять вас 5 лет не имеем права по условиям приватизации. Мы предлагаем 50-60 тысяч гривен сразу тем, кто хочет сменить работу. Народ пошел и начал открывать на эти деньги свой малый бизнес. Столько сразу на руки — это приличный стартовый капитал для того, кто получал тысячу в месяц. На сегодня почти 300 миллионов гривен по этой программе выдано тем, кто хочет иметь свой бизнес, а не стоять рабочим на заводе. Какое социальное значение для всего города это имеет!
Вот, пожалуйста, на всю страну один настоящий инвестор. Я хотела, чтобы в Кировоград пришли такие. А одну кировоградскую проблему я держу в сердце не один год, и когда мы придем в Кабинет Министров, то первое, что сделаем, — решим проблему ГОКОРа. Это золотое дно для Алчевского металлургического комбината, который сегодня без сырьевой базы, для той же «Криворожстали», которой не на чем наращивать производство. Моя мечта — мощных, настоящих инвесторов подключить к ГОКОРу, и они за полтора года изменят лицо области. Сделают предприятие, которого во всей Европе нет.
Мне не хватило в Кабмине двух месяцев! Мы подготовили все, расчистили ситуацию от других совладельцев, стран — членов бывшего СЭВ, подготовили документацию на аукцион, вышли на понимание, что требуется от инвесторов. Ведь главное в приватизации — не просто выручить побольше или сбыть с рук проблему, а написать правильный договор условий инвестору. В случае «Криворожстали» мы сделали первый раз классный договор, трехсторонний, где, с одной стороны, интересы профсоюза, с другой — экологической службы города, с третьей — Министерства промышленной политики. Сказали — шаг вправо-влево, и завод уже не ваш! И когда я побывала на заводе и директорат услышал от меня одно замечание, так они вышли к телекамерам и полчаса клялись, что за месяц поправят. Вот такой должна быть и будет приватизация. Поэтому задача политика общеукраинского уровня — задать такие правила игры, чтобы в каждом регионе благодаря этим правилам нормализовалась экономика.
— Многие политики соревнованием, кто больше повысит минимальную зарплату, просто убивают малый бизнес! Ведь в небольших коллективах просто не могут платить такие же деньги, какие сейчас обещают докторам и учителям! А ведь работники требуют, обвиняя руководителя во всех грехах…
— Я думаю, что нужно двигаться таким образом. Конечно же, есть в этом некоторая несправедливость. Есть предприятия группы «А», самые рентабельные, с высокой зарплатой, а есть аграрный комплекс, где каждая копейка повышения заработной платы смерти подобна. Есть проблема и в том, что мы с Европой уже как сообщающиеся сосуды. Только в Италии, миллионы наших сограждан на низкооплачиваемой работе, 700-800 евро в месяц. И мы в мышеловке. С одной стороны, здесь нас давят налоги, коррупция, диктат чиновников. И при этом очень низкая зарплата. С другой — открытая граница. Если так будет продолжаться, скоро вся Украина будет на подработках в Европе. Поэтому у нас нет другого варианта, кроме как снимать налоговый пресс с предпринимателей и поднимать заработную плату. Начисления на фонд заработной платы — это эксклюзивное ноу-хау Украины. Весь мир платит подоходный налог, а налоги на зарплату считаются признаками дурного экономического тона. Это выдавливает зарплату в тень и не дает ее повышать. Поэтому мы идем на выборы с двумя вещами. Первое — долой НДС! Налог на добавленную стоимость вообще был введен в развитых странах, чтобы сдерживать кризис перепроизводства. А в стране, где упало все, вводить фактически второй налог на прибыль — это безумие. Но ввели… Упразднить НДС надо было еще несколько лет назад. И второе — надо снимать начисления на заработную плату.
— Напоследок больше пожелание, чем вопрос. Наши коллеги и друзья, зная, что нам доведется с вами общаться, говорили: «Мы видим Тимошенко на трибуне, на митингах, в политических телепрограммах. А хотим видеть нашу Юлю в театре, на выставке…» Не превращайтесь, пожалуйста, совсем уж в железную леди.
— Могу честно признаться, сейчас, когда я планирую рабочий день, речь идет даже о тридцати минутах. Мы просчитываем маршрут поездок так, чтобы сэкономить каждый километр. Чтобы встретиться и дольше поговорить с людьми, вот с вами встретиться. Я, конечно же, хочу ходить в театр, на концерты, я вообще очень люблю жизнь, и мне тоже хочется жить, как живет нормальный человек. Но это не нежелание идти в театр сказывается. А колоссальная ответственность. Я сначала хочу увидеть результат того, чем занимаюсь. Потому что знаю, есть миллионы людей, которые живут так тяжело, считая каждый день до пенсии… У нас 60% людей в стране, которые не уверены, что они завтра смогут нормально поесть. Учитывая все наши потери времени после оранжевой революции, после 2006 года, это преступление перед этими людьми, они больше ждать не могут. И поэтому я не могу себе позволить уйти в отпуск. Не могу себе разрешить поспать на час дольше…
Я обязательно схожу на концерт, схожу в театр тогда, когда мы отметим нашу победу и сможем начать строить новую страну…