Рубрика: 48

Слова цієї пісні Андрія Макаревича могли б стати епіграфом до презентації нової книги Василя Бондаря «Рух. Початок», яка вийшла у видавництві «Імекс-ЛТД». Презентація видання відбулася минулої п’ятниці у бібліотеці Чижевського – саме там, де двадцять п’ять років тому народився на засіданнях клубу «Перевесло» кіровоградський Народний рух.

Зустріч перших рухівців нагадувала зустріч випускників: усі обнімалися, посміхалися, питали про тих, кого немає в залі: «А де N? Років десять про нього не чув…» Було тепло й цікаво. Виступаючи на презентації, ініціатор створення крайової організації Народного руху, письменник Володимир Кобзар зазначив: «89–91- це були найкращі роки для мене як людини і як громадянина». І, здається, те саме відчували усі присутні, кожен згадував себе на двадцять п’ять років молодшим, сповненим надій, готовим на ризиковані вчинки – героїчні, а водночас часто хуліганські. Говорячи про видання, у яке увійшли спогади двадцяти семи кіровоградців-рухівців (шістьох із них вже немає серед живих) та статті з газет «Молодий комунар», «Кіровоградська правда», «Думка» 89–91 років, автор-упорядник збірки Василь Бондар відмітив: «Можливо, сьогодні комусь це здасться наївним, хтось сприйме це з недовірою, але так воно було, такі були ми».

Час писати мемуари?

Може, й наївним, а може, трохи штучним. Адже це було зовсім недавно, всі пам’ятають ці події, і ось вони – люди, які творили історію, – багатьох із них знаєш десятки років з іншого боку. Але читати все одно цікаво: знайомі прізвища, знайомі місця.

«На перших порах назвати себе рухівцем – це був вчинок. Який не тільки не ніс жодних преференцій, а й міг потягнути за собою (іноді так і траплялось) переслідування.

Ми тоді про це не думали, не усвідомлювали цього і ні на кого не оглядалися. (…)

Хоча я особисто пережила кілька моментів, коли треба було долати страх. Перші рухівські зустрічі, які ми гордо назвали піке­тами, відбувалися на площі Кірова, з боку приміщення тодішнього товариства “Знання”. І якщо перші рази ми там збиралися просто як група людей, товаришів чи друзів, які про щось своє бесідують, то пізньої осені, по-моєму, 1989 року, вирішили прийти з плака­том, принести якісь листівки (дивно про це сьогодні говорити, але тоді їх треба було розмножувати від руки, бо ж ніякої копіювальної техніки ми не мали, а друкарня була одна – державна). Це тоді називалось – несанкціонований пікет. Я, як завжди, запізнювалась. Було тривожно на душі – здава­лося, що хлопців уже похапала міліція. На вулиці Карла Маркса (нині Велика Перспективна), десь навпроти нинішнього готелю “Європа”, зустріла Гришу Харитонова (пізніше емігрував в Ізраїль, нині, на жаль, покійний) і з його спокійного тону (а йшов він із цен­тру) зрозуміла, що все триває нормально. Пікет пройшов успішно – підходило багато людей, цікавились. Це після нього ми почали регулярно проводити пікети біля кінотеатру “Комсомолець” (нині “Зоряний”).

Ще пам’ятаю, було страшно, коли вперше одягла синьо-жовтий значок. Це було під час першого з’їзду Руху. Я не була делегатом, бо ж скрізь мав бути Василь. А обирати і його, і мене – для нього це було певним порушенням етики. Але у дворі Політехнічного інституту, де проходив з’їзд, було повно людей, які слухали тран­сляцію, бурхливо реагували на кожен виступ. У тій тусовці я й познайомилась з чорнявим Юрком, студентом зі Львова, який по­дарував мені синьо-жовтий значечок. Я приколола його собі на піджак. Увечері, по-моєму, відбувалися якісь заходи, тож додому ми добиралися пізно і в товаристві однодумців. А вранці, коли тре­ба було добиратися до Політехнічного самій, мені здавалося, що усі люди у вагоні метро дивляться тільки на мій значок. Звісно ж, це було не так. Правда, один добродій зауважив мені, що я непра­вильно причепила значок – синій колір мав бути зверху…» (Світлана Орел, «Ідейних і шляхетних вистачило тільки на перший ряд»).

Нині в Україні вже виросло покоління, яке фізично не може пам’ятати цих подій, у шкільному курсі історії говорять про них небагато, а у вік інформаційних технологій батьки не переповідають історію дітям. Полковник Микола Іванович Поровський, один із фундаторів НРУ, голова Координаційної ради у 1989–1994 році, народний депутат України першого скликання, а нині заступник командира полка нашого кіровоградського спецназу, розповів: «Я недавно зустрічався зі студентами-істориками. Питаю: в якому році було створено Народний рух? Мовчання. Назвіть три прізвища перших рухівців – мовчання. Кажу: хоч одне назвіть – книгу подарую. Ні, ніхто не знає. А це студенти-історики… Що вони вивчають? Що читають?» Про те ж говорив Володимир Панченко: «Дивився нову експозицію у нашому музеї. Найгірший зал – XX століття. Після здобуття незалежності – взагалі нічого».

Недавня історія – це начебто ще й не історія, хоча вже й не сучасність. 25 років – небагато, але книгу «Рух. Сучасність» слід читати хоча б, щоб пригадати: у тодішніх революціонерів не було Інтернету та соцмереж, не було мобільних телефонів, не було матеріальної підтримки, навіть доступу до техніки не було. Вони шили жовто-блакитні прапори вдома, малювали плакати й копіювали листівки від руки, а щоб відправити Володимира Кобзаря на установчий з’їзд Руху, скинулися по карбованцю. Підпільна кіровоградська газета «Думка» – просто листочок поганої якості – друкувалася аж у Литві, мізерним тиражем, але користувалася величезним попитом – її передавали з рук у руки, дуже бережно, щоб не пошкодити. У щоденнику Василя Бондаря 1989 року знаходимо: «Думка наша пішла межи люди. Я роздав уже більше півсотні. Правда, ті тридцять, що взяв Жовна, – чи розібрали їх?» (Василь Бондар, «Нотатки необандерівця»). Але це працювало!

Маленькі кроки історії

Усі знають про результати референдуму 1991 року, про здобуття незалежності, але ж цьому передували сотні маленьких незначних подій, зокрема і в Кіровоградській області. Сергій Кудря емоційно описує подію, яка сталася 10 вересня 1989 року в Малій Висці: «Аж раптом як грім серед ясного неба – прапори. Шок! ЧП!!! Сенсація!.. Усе, що завгодно, але українські знамена… О ні, тільки не це!.. Радянська пропаганда так вміло й ґрунтовно учила нас не­навидіти власну символіку, так страшно плекала з нас манкуртів, що коли б на людних місцях і справді з’явилися нацистські штандарти – переконаний – шок виявився б меншим. (…) Подейкували, що прапорів було не менше десяти і що розвісили їх на найвищих точках міста, в тому числі на спорудах міліції та райкому, на приміщеннях цукро­вого та спиртзаводів. Говорили, що це справа рук не інакше, як заїжджих гастролерів із Західної України. Інші ж гаряче доводили, що знамена були не бандерівські (тоді їх називали лише так), а німецькі, з фашистською свастикою, тощо.

Насправді ж прапорів було два і замайоріли вони: один на радіотран­сляційній вежі (це буквально за п’ять метрів від приміщення районної міліції, інший – на міському Будинку культури, це, власне, самісінький центр Малої Виски. А безпосередніми виконавцями цього сміливого вчинку стали місцеві, а не заїжджі, тоді ще підлітки – Сер­гій Мотурнак та Олександр Литвинчук. Ідейним же натхненником, як виявило­ся, був місцевий поет, а в недалекому майбутньому, ще й лауреат всеукраїн­ського конкурсу “Гранослов” Ігор Тарасенко. У домашніх умовах за участі брата Сергія Мотурнака Віталія хлопці пошили прапори, виготовили якнайдовші древка, навіть прив’язали до кутів полотнища камінці (аби краще виднілися зни­зу) і в ніч з 9-го на 10-те березня розвісили на найпомітніших міс­цях Малої Виски».

Або у Знам’янці 30 вересня 1990 року: «У переддень в Будинку культури, де проходила якраз міськрайпартконференція, видано таку інформацію (твердять: з уст са­мого секретаря): “До нас їдуть 1000 чоловік із західних областей проводити мітинг. Не допустити! Дати відсіч!” (…) Майже в цей же час на Колгоспному ринку били людину. Били мотоциклетним шоломом по голові, по обличчю. З м’ясного па­вільйону вихопився рубщик м’яса і наставляв на жертву чотиризубі вила. Озвірілу ватагу очолював якийсь машиніст-пенсіонер, а з динаміка базарного радіо гукав “ідейний натхненник” на всю силу голосу: “Товаріщі, на базаре у нас появіліся смутьяни, коториє волнуют народ, под флагом жолто-блакітним. Оні продают антісовєцкую літературу. Гоніте іх с ринка, не дайте сєбя обмануть!” А били олександрійського делегата конференції Федора Миколайовича Дзюбу. Били в присутності старшого лейтенанта міліції, який потім доповість про кривавий інцидент місцевим керівникам. “Ну, що ж, так захотів народ”, – знімуть з нього відповідальність владоможці.

Конференція проходила в Чорному лісі (…), на лісовій галявині, в трикратному кільці оточення (перше кільце: апаратники міськкому КПУ, міської та районної рад; друге: загін міліції; третє: всі інші, кому вдалося прорватися через міліцейський кордон на узліссі). Делегати си­діли на землі, або навпочіпки, або обіпершись на дерева» (Микола Петров, «Зродились ми великої години»).

Або… в Москві 26 квітня 1990 року: «У Москві я зустрів місцевих українських рухівців і приєднався до їхніх акцій. (…) Ми тримали у центрі Москви гасло українською мовою – “Хай живе КПРС на Чорнобильській АЕС!” Для влади та простих московських перехожих то був шок» (Анатолій Авдєєв, «Боролися не за посади»). До речі, представляючи нашого колегу Анатолія Авдєєва, Василь Бондар згадав, що у ті роки він був особливо цінним кадром для Руху, тому що, по-перше, мав російське прізвище (що було відповіддю на звинувачення в націоналізмі), а по-друге, працював робітником, адже організацію, яка складалася переважно з журналістів та письменників, тільки лінивий не називав «далекою від народу».

Рух зробив свою справу. Рух може піти?

Виступаючи на презентації, Володимир Панченко (який, як виявилось, ніколи не був членом Руху!) сказав:

«Недавно я прочитав у одного історика, що не було Першої і Другої світової війни, була одна війна з перервою на двадцять років. Чому я це згадав? Події 89–91 років, 2004 року и 2013–14 років в Україні – це не окремі революції, а три етапи однієї. Тоді Рух зробив свою справу. І помаранчева революція зробила свою справу: ми зрозуміли, що не можна залишать політиків наодинці, їх треба контролювати. І треба бути обачними. От щодо кіровоградського губернатора… Я нічого не кажу про його людські чи професійні якості, нічого не кажу про його діяльність як голови Олександрійського району. Але його політична біографія заплямована – тільки політична! Якщо завтра станеться таке, що Янукович в’їде в Україну на білому коні, де буде Сергій Анатолійович?..»

Але повертаючись до Руху, який зробив свою справу. На зустрічі усі згадували тільки найкращі часи НРУ, часи надій і піднесення, але в книзі багато і гіркоти, і розмірковувань на тему, чому ж не вийшло… Перший голова крайової організації Юрій Матко пише: «Наше завдання на той час було – провести через барикади. Ми були революціонерами, не управлінцями». Світлана Орел в статті «Моє прощання з Рухом» згадує: «Рух, ставши символом змін у суспільстві, не лише не подолав номенклатурну Систему (вона була і залишається основним гальмом, бо серед її цінностей базові – самозбереження і самозбагачення), а й прийняв її правила за свої. Кроком у цьому напрямку стало те, що Рух пішов у владу (був такий період, коли для Руху буквально вакансувалися посади перших заступників рай- та облдержадміністрацій). З одного боку, це свідчило, що номенклатурна система визнала Рух. Але з іншого – почала з Рухом боротися, розкладаючи зсередини. (…) Зайняти посаду стало ідеєю фікс. Пам’ятаю, як несказанно радів своїй посаді один кандидат історичних наук (а з ним і все рухівське оточення, де було немало справді відданих ідеї людей, наївні, не розуміли, що це – шлях до моральної прірви). Нікого не хвилювало, чи є в людини відповідні знання, професійна підготовка, аби запопасти адміністративні важелі. Не можу оцінити, чого досяг наш кандидат як професіонал на новій для себе ниві діяльності, але точно знаю, що у своєму кабінеті перед тим, як перескочити на високу партійну посаду, євроремонт зробити встиг».

Взагалі процитувати хочеться багато: і тодішню пресу, і ще кілька цікавих спогадів. Але краще читати та роздивлятися фото – це дійсно цікаво: на фотографії найчисельнішого за всі часи кіровоградського мітингу, який відбувся на стадіоні АРЗ 19 лютого 1990 року, ми знайшли шість знайомих облич, а скільки знайдете ви?..

Ольга Степанова, «УЦ».

На прошлой неделе в концерт-холле клуба «Виктория» состоялся потрясающий по энергетике рок-вечер. Любимцы кировоградской публики – группа Stargazer – блестяще исполнили мировые хиты известных, легендарных коллективов.

Как-то по-особенному пел в этот вечер Сергей Мазанько. Пели даже Руслан Федосеев и Гарик Астахов, бас-гитарист. А как они играли! В ударе был клавишник Дмитрий Еремин. И что вытворял Стриж! Барабаны Виктора Стрижевского тоже пели.

Публика была отзывчивая. Собрались все свои, знающие друг друга много лет, сроднившиеся на вечерах, которыми не перестает удивлять их организатор-вдохновитель Эдуард Гева.

Нашего полку прибыло. Впервые на кировоградский рок-концерт пришел главный режиссер музыкально-драматического тетра имени Кропивницкого Евгений Курман. Он и его супруга сразу «вписались» в рок-публику, давно получившую статус клуба. После концерта главный режиссер ответил на вопросы корреспондента «УЦ».

– Евгений Васильевич, почему вы сегодня здесь?

– Я здесь, потому что меня пригласили друзья, чему я очень рад. Для меня присутствие здесь стало очень важным. Этот момент я расцениваю как некое сращение с Кировоградом. Я ведь не отсюда, здесь у меня только работа, пока еще не дом. А такого рода мероприятия приближают понятие «дом».

– Что для вас, театрала, рок-музыка?

– Я принадлежу к поколению людей, которых формировала рок-музыка. Она формировала наше мировоззрение, мироощущение. Я знаком со многими рок-музыкантами в Украине. Музыку эту люблю и знаю. Может, не в той степени, как другие…

Для меня рок-музыкант – это человек, который стоит на самом краю жизни. Он все время идет по самому краешку. Один шаг – и он может исчезнуть, как часто случается. Это острота, это в абсолюте ощущение проблем в мире и попытка их выразить, бороться с ними через интонацию, через музыкальный лад, ноту… Настоящие рок-музыканты защищены только музыкой, больше ничем.

– Сегодня звучала классика рока. Что для вас особенно близко? Что вы слушаете в машине, дома, может быть?

– Честно говоря, я мало слушаю музыки, которая идет интершумом. Я слушаю музыку тематически. То, что играли сегодня, я помню. И это все вызывало во мне определенные ностальгические чувства. Наверное, для каждого поколения такое есть, но это настоящее, и я сегодня с ним опять соприкоснулся, примерял к себе, сквозь себя пропустил.

– Можно объединить театр и рок?

– Конечно. И есть много примеров исполнения рок-произведений в театре. Был бы зритель. Поставить – не штука. штука, чтобы это была не разовая акция, чтобы это было в репертуаре, чтобы был тот контингент, которому это будет интересно, который будет ходить. Важно, что мы будем иметь в результате, ведь известно, что спрос рождает предложение. Эта экономическая формула работает, таковы реалии. Потому что для того, чтобы просто соприкоснуться с рок-музыкой – достаточно такого, как сегодня, вечера.

Если будет достаточное количество людей, которые будут интересоваться, ходить на эту рок-постановку, думаю, театр бы ответил на это. Тем более что мы имеем связи, контакты с современными композиторами. Есть несколько рок-опер по сюжету «Ромео и Джульетта». Почему бы это не сделать у нас? Но нужно быть уверенным, что это будет не разовая и мало востребованная вещь.

– Для этого нужен особенный зритель?

– Меня часто спрашивают: когда будет развиваться театр? Не наш конкретно, а вообще как явление. Он будет развиваться параллельно с развитием, улучшением качества жизни. Это как в медицине: не нужно лечить болезнь, нужно улучшать качество жизни – будет меньше болезней. Чем человек обеспеченнее, спокойнее, тем больше у него появляется интереса к духовной стороне жизни. Ведь это факт: очередь в театральную кассу появляется в день зарплаты. А в промежуток между авансом и получкой – затишье. Искусство отвечает: улучшается качество жизни – улучшается все вокруг.

– Вы придете сюда еще?

– Обязательно. Может, я не на все буду ходить, не все тематически для меня важно, и не всегда у меня будет время. Но теперь я буду следить за афишами. У меня сегодня было первое посещение, и я ухожу с полной уверенностью, что это моя аудитория и я – ее часть.

Елена Никитина, «УЦ».

Цой жив! В этом, в общем-то, никто не сомневается. Просто на прошлой неделе в очередной раз в этом убедились все, кто пришел в клуб «Виктория» послушать уже полюбившихся ребят из Запорожья – группу Beast Cover Band. В этот раз они привезли программу, состоящую из песен группы «Кино», продолжающей оставаться культовой спустя много лет.

Несмотря на то, что песни Цоя знал и пел весь зал, слова звучали по-новому, как-то особенно актуально. «Мы носили траур, оркестр играл туш…», «Попробуй спастись от дождя, если он внутри…», «Я никому не хочу ставить ногу на грудь…», «Закрой за мной дверь, я ухожу…», «Доброе утро, последний герой! Доброе утро тебе и таким, как ты…», «Ты должен быть сильным, иначе зачем тебе быть…». Каждый из зрителей слышал в этих строках что-то свое, и весь зал – общее, объединяющее.

Зрительный зал был не таким, как всегда, – на этот концерт пришло много новых людей, тех, для кого важен именно Цой и его философия, ставшая их философией жизни. Среди новичков была замечена президент Кировоградской торгово-промышленной палаты Ирина Саенко, которая поделилась впечатлениями о концерте:

«Думаю, что песни Цоя много значат не только для меня, но и для всего нашего поколения. Мы воспитаны на этих песнях. Более того, они актуальны были позавчера, вчера, сегодня и будут актуальны и своевременны завтра. Не буду оценивать музыкальную сторону концерта, но обстановка в зале, эмоции, которые я получила, это дорогого стоит. Я была первый раз и уверена, что не последний.

Вообще я люблю симфоническую музыку. Если говорить о рок-музыке, люблю Deep Purple, Queen – классику рока. Сегодня мне многое понравилось. В частности то, что в зале были люди разного возраста. Такая аура! Это был мой пробный шаг, и он оказался удачным».

Запорожцы уже были в Кировограде с разными программами. Теперь был Цой. Солист группы Максим так воспроизвел манеру и интонацию Виктора Цоя, что, если на него не смотреть, возникало полное ощущение, что слушаешь оригинал. Хотя, если честно, для зала это было не столь важно. Главное, что звучали песни, которые все знают и любят, которые не веселят или отвлекают, а подчеркивают и усиливают самые лучшие качества гражданина, человека.

После концерта мы пообщались с солистом Beast Cover Band.

– Макс, как ты можешь охарактеризовать публику, которая сегодня пришла?

– Это люди, которые не просто так пришли, не случайно. Они пришли послушать свою любимую музыку. Это разные люди, которых объединяет любовь к музыке, а в данном случае – к творчеству группы «Кино» и Виктора Цоя. И, наверное, любовь к нашей группе. Нас в Кировограде уже знают, и это хорошо.

– Показалось, что вы всем этим известным композициям добавили немного рока.

– Ничего подобного. У нас такой принцип – ничего от себя не добавлять. Ни Оззи Осборну, ни «Арии», ни сегодня «Кино» мы ничего от себя не добавляли. Один в один. Мы ничего не меняем, потому что сами любим эту музыку. Это как картина, которой ты любуешься. И если ты на оригинал ляпнешь какой-то дополнительной краски, то испортишь ее.

– В зале было много людей – ровесников Цоя. Песни группы «Кино» для них – родные со времен юности. А что для вас, молодых ребят, значат тексты Цоя?

– Я слушаю его с детства. В пятилетнем возрасте я воспринимал песни по-детски, ведь они написаны взрослым человеком. Со временем я в текстах открывал для себя все больше и больше. У Цоя был свой стиль, но в поэтическом плане он крутой.

Я учился играть на гитаре с песен Цоя. Записи концертов смотрел на видеокассетах. Всегда хотелось перепеть. Сделать трибьют «Кино» – была моя идея, я ее предложил ребятам, и они меня поддержали. Антон Науменко (бас-гитарист), Александр Кара (барабанщик) и Алексей Иванов (соло-гитарист) – не только мои друзья, но и единомышленники. Мы поддерживаем друг друга в реализации идей, а результат вы видите, вам и оценивать.

– Сегодняшний зал отличался от предыдущих?

– Он, как всегда, порадовал. Кировоград в плане приема публики – один из лучших городов. Все супер! Спасибо Геве. Он если не лучший, то один из лучших организаторов в нашей стране. Мы объехали всю Украину и можем сравнивать. Эдуард – реально адекватный. Человек понимает, чем он занимается. Молодец.

– С чем вы приедете снова?

– Будет «Ария». 30 лет группе и 20 лет альбому «Ночь короче дня». В конце января увидимся. Уже приглашаем всех на трехчасовой концерт. До встречи!

Елена Никитина, «УЦ».

В этом году местные умельцы и заезжие гастролеры вскрыли и ограбили уже 245 квартир и домов кировоградцев и жителей области, в том числе и таких, о которых говорят, что брать там нечего. Раскрыто 119, или 48,6%, этих краж. И, хотя процент раскрываемости квартирных краж у нас выше, чем в среднем по Украине (31,9%), пострадавшим от этого не легче. О том, кто первым попадает под удар, с чьей именно стороны и главное — есть ли способ обезопасить свое жилье от проникновения, мы говорили с майором милиции Максимом Никифоровым, оперуполномоченным отдела раскрытия имущественных преступлений УМВД в Кировоградской области.

Поводом для обращения к правоохранителям стал личный опыт автора публикации. В доме, где он вырос и живет вот уже больше 30 лет, ни одного случая квартирных краж на его памяти не было. И вдруг, буквально пару недель как — сразу две квартиры на одной лестничной площадке. Из общения со знакомыми выяснилось, что этот случай за последнее время — отнюдь не единичный.

«Сезонное»?

На вопрос о том, имеет ли место обострение криминогенной ситуации в целом и всплеск активности домушников в частности на фоне нестабильной ситуации в стране, сотрудники правоохранительных органов отвечают по-разному. Так, наш сегодняшний собеседник утверждает, опираясь на данные статистики, что никакого всплеска нет, воруют, как обычно. Другие представители МВД, с которыми приходилось общаться «за кадром», отмечают социальные причины роста количества имущественных преступлений — благополучие граждан, мол, по понятным причинам, падает, а преступность закономерно растет.

На прямой вопрос о том, есть ли среди отличившихся в этом нелегком деле за текущий год наши гости с востока страны, которых называют внутренне перемещенными гражданами или попросту беженцами, оперативник отвечает уклончиво.

— Пока не было, пока все обвиняемые по раскрытым делам о квартирных кражах наши, местные, из районов области и городов. Может, по совершенным, но еще не установленным — это оперативная работа, я вам все не расскажу. Но, я думаю, скоро будут, — намекает Никифоров.

По его словам, среди людей, которые переезжают к нам из Донецкой, Луганской областей, есть очень разный «контингент», в том числе и граждане не слишком благонадежные.

Наркоманы, рецидивисты, гастролеры

Пока же основной контингент подозреваемых и задержанных ведомством нашего собеседника — ранее судимые наркоманы. Вещи, которые берут из квартир, они сразу сдают либо людям, либо через своих знакомых. Или приходят на «точку» и могут рассчитаться «хабаром» — ювелирным украшением, к примеру, за дозу «ширки». Натуральный обмен.

Вопреки распространенному мнению, для легально действующих ломбардов принимать краденое попросту невыгодно, — утверждает оперативник. Выдав деньги в качестве залога за драгоценности или аппаратуру, их можно просто потерять, ведь сотрудники милиции эти товары впоследствии просто изымают. Хотя, если судить по его тону, здесь возможны варианты.

— Мы с ломбардами работаем, запросы пишем, проверяем людей. Есть у нас операция — отработка ломбардов, мы их держим под контролем, но, сами понимаете, не «на все сто», — говорит Никифоров.

Совсем недавно, на прошлой неделе, сотрудники его отдела совместно с Кировоградским городским отделом задержали двух квартирных воров, на счету которых 26 доказанных краж с проникновением. Оба — местные, наркоманы, оба — ранее судимы, возраст — от 20 до 30 лет (самый распространенный среди этой категории, к слову). Специализировались на квартирных кражах, проникали в квартиры первых этажей и частные дома, разбивая пластиковые окна. Брали золото, деньги, фотоаппараты, ноутбуки. Сдавали либо знакомым, своим товарищам, либо случайным вообще людям — гораздо дешевле реальной цены. Деньги тратили на наркотики. Работали в разных районах города — Балашовка, Николаевка, Академика Королева, Беляева, Крытый рынок, Алексеевка… По предварительным оценкам оперативников, общий результат «командного зачета» группы может составить до 60 квартирных краж.

Помимо местных наркоманов-рецидивистов, вскрытием квартир у нас промышляют заезжие гастролеры. К слову, судя по почерку, именно представители этой категории действовали в случае с соседями автора статьи.

— Они часто заходят в подъезд без наводки и вскрывают соседние квартиры «дуплетом», — рассказывает Никифоров.

Похожая кража со взломом в его практике произошла недавно в переулке Фортечном в Кировограде — в один день вскрыли две соседние квартиры путем подбора ключа.

«Ты их в дверь,
они — в окно»

Способов проникновения много, среди самых распространенных — взлом сердцевины замка и подбор ключа. Если это частный дом или квартира на первом этаже многоквартирного дома, где в окнах установлены пластиковые стеклопакеты, их открывают путем «отжатия» или просто разбивают окно — как это делали упомянутые выше кировоградские персонажи.

— Ломают сердцевину замка с помощью баллонного ключа или плоскогубцев. Заходят в квартиру, находятся там буквально три минуты. Берут самое ценное — золотые изделия, деньги, в некоторых случаях и аппаратуру. Если это наркоманы, то вплоть до телевизоров, — описывает оперативник типовое ограбление со взломом.

По его словам, сегодняшние взломщики прекрасно подготовлены технически — помимо баллонных ключей и плоскогубцев, у них есть наборы отмычек, какие-то специальные «ключи-бабочки» и еще бог весть что. Потому типовые металлические двери, оборудованные антисрезами и всем прочим, открывают быстро, без особых проблем и лишнего шума, без автогенов и болгарок, работая исключительно с сердцевиной замка. О дешевых и еще более массовых китайских «жестянках» и говорить нечего…

Что делать?

По мнению майора Никифорова, полную гарантию того, что именно к вам в жилище не  вломятся в ваше отсутствие, может дать только полное отсутствие в квартире дверей и окон. А потому лучшей защитой личного имущества сегодня, как и всегда, является бдительность сограждан, их неравнодушие. К слову, подавляющее большинство квартирных краж совершается средь бела дня — между 8 утра и часом дня, когда большинство людей — на работе или учебе.

— Были случаи, что воры выходят из квартир, а люди попросту не обращают на это внимания — думают, гости или еще что-то в этом роде. Соседи должны быть начеку, смотреть, кто, где, куда заходит, и, если что, не лезть самим, а вызывать милицию.

Еще один вовсе не заоблачный вариант — заключение договора об охране жилья с Государственной службой охраны (ГСО). Ежемесячная абонентская плата составляет, в известных автору статьи случаях, до 100 гривен в месяц. Что-то еще, очевидно, придется разово потратить на установку аппаратуры, которая напоминает обычный домофон, — уходя, прикладываешь куда надо брелок с чипом, загорается лампочка, и, если что, — наряд крепких ребят с автоматами будет у вас в течение 3-4 минут.

Работает это так: автомобили ГСО стоят в определенных местах города, перекрывая своего рода «кусты», в пределах которых могут оперативно прибыть на место, где сработала сигнализация. Например, машина стоит в районе Крытого рынка — этот наряд обслуживает районы Волкова, Пацаева, Героев Сталинграда.  В Кировограде уже были случаи, когда сотрудники ГСО задерживали квартирных воров на месте преступления…

Андрей Трубачев, «УЦ».

31 октября нынешнего года под Кировоградом «Ланос» врезался в зерновоз «КамАЗ» — двое пребывавших в легковушке мужчин погибли на месте, их жены получили серьезные травмы. Сестра одной из них обратилась за помощью к директору фирмы, которой принадлежит грузовик…

Наталья Черная сейчас находится в реанимации кировоградской Больницы Святого Луки. Она до сих пор не знает, что ее мужа нет в живых. Cестра Натальи тем временем каждый день ищет деньги, чтобы оплачивать счета за лечение. Говорит, что меньше трех тысяч в сутки не бывает.

— Мне позвонили ночью и сообщили о ДТП. Приехали в областную больницу, сестра уже была в реанимации, — рассказывает сестра Натальи Надежда Гресь. — В ДТП погибли ее муж и его друг, жена друга получила травмы. Они ехали в Кировоград. Получили смс с «Эпицентра» о скидках. Обе семьи строились, Наталья с мужем хотела купить котел. Это вечером было, где-то после шести… Шесть дней она лежала в областной больнице, ей становилось хуже и хуже. Никто ничего не мог поделать. Я вспомнила, что в Кировограде есть Больница Святого Луки, что Григорий Николаевич (Урсол, владелец и главный врач учреждения. — Авт.) — очень хороший специалист. Сестра не дышала, была на искусственном дыхании. Я попросила его приехать и осмотреть Наташу. Он провел осмотр и сказал, что ее надо срочно оперировать: или немедленная операция, или к вечеру она может умереть. Мы перевезли ее в Больницу Святого Луки, она до сих пор в реанимации…

Надежде удалось выяснить, что «КамАЗ» принадлежит публичному акционерному сельскохозяйственному обществу «Надія». Женщина узнала номер телефона директора, Александра Джемелинского, они созвонились и договорились о встрече. Надежда попросила о материальной помощи. Ее, в свою очередь, попросили немного подождать: надо связаться с собственниками фирмы и объяснить ситуацию. Кроме того, сестре Натальи следовало уточнить сумму, необходимую для лечения.

— Общая стоимость того, чтобы поставить Наташу на ноги, — где-то в районе двухсот тысяч гривен, — продолжает Надежда. — Позвонил мне в конце концов Джемелинский и сказал: «Все, что можем вам дать, — пять тысяч гривен». Я пыталась объяснить, что это слишком мало, но тщетно… Короче говоря, я согласилась взять деньги, чтобы хоть немного расходы перекрыть.

Добрые люди подсказали Надежде, что к ПАСО «Надія» — через ряд фирм — имеет отношение народный депутат Андрей Табалов. Надежда обращалась и к нему. В общественной приемной ее встретили двое вежливых молодых людей и посоветовали записаться на официальный прием. Но из-за слишком большой очереди желающих получить помощь общение возможно только в декабре…

У Натальи — два сына. Старший заканчивает военный университет. Учитывая ситуацию в стране, он вполне может оказаться после выпускного вечера на востоке. Младшему — всего шесть лет, Надежда сейчас пытается оформить над ним опекунство. По ее собственным словам, не ради получения от государства каких-то денег, а ради того, чтобы отстоять в суде его права.

Кстати, о суде. Когда он состоится — неизвестно, ведь следствие до сих пор не закончено. Соответственно, сказать, кто виновен в ДТП, пока нельзя.

— Аварией сейчас занимается милиция, проводятся следственные мероприятия, — говорит журналисту «УЦ» директор ПАСО «Надія» Александр Джемелинский. — Кто виноват в ДТП, пока не ясно. Мы помогли пострадавшей женщине по мере возможностей, но, поймите меня, считать кого-либо виновным до решения суда — это неправильно. Мой водитель был трезвым, он просто разворачивался на дороге. Почему его не увидел водитель легковушки — мне сложно сказать. В общем, я думаю так: есть следствие, оно разберется. Мы, конечно, в любом случае косвенно виноваты, так как погибли и пострадали люди…

Такая вот история. Понять можно и Надежду, которая изо всех сил борется за жизнь родной сестры, хватаясь за каждую соломинку, и собственников фирмы, чей «КамАЗ» участвовал в аварии: расставаться с двумястами тысячами гривен без решения суда им не хотелось бы. Но ведь, кроме прописанных на бумаге законов, есть и другие, неписаные…

Андрей Лысенко, «УЦ», фото: сайт «Гречка».

От редакции. Желающие помочь Наталье могут перечислить любую сумму на карточку ее старшего сына: Приватбанк, номер карточки 4149 4978 2281 7393, получатель — Андрей Черный.

Намеченная  реформа физкультурно-спортивной отрасли на сегодняшний день является одной из самых обсуждаемых тем в среде спортивной общественности Украины. И детальный разговор на эту тему давно назрел. К счастью, у нас появилась возможность поговорить с одним из инициаторов изменений, заместителем министра молодежи и спорта, президентом Федерации легкой атлетики Украины, нашим земляком Игорем Гоцулом.

Наш телефонный разговор длился около двух часов и коснулся  роли физической культуры и спорта в стране,  концепции планируемых изменений, путей решения существующих проблем, а также  аргументов сторонников и противников реформы. Предлагаем вам наиболее интересные моменты из очень обстоятельного и интересного разговора.

О необходимости реформы:

— Если реально называть вещи своими именами, наша спортивная система подошла к критической черте и находится на краю гибели. Сегодня накопилась такая масса проблем, при которой оттягивание изменений ведет к тому, что мы можем потерять все хорошее, что у нас еще сохранилось. Десятками наши ведущие спортсмены и тренеры уезжают в другие страны, спорт сотрясают скандалы, связанные с неэффективным использованием средств и административными злоупотреблениями. По-прежнему в нашем спорте остро стоит и проблема допинга. Так что необходимость перемен назрела, и не признавать это — значит, расписаться в собственном бессилии. Мы уже не имеем права на ошибку.

О существующих проблемах:

— Спортивный бюджет уменьшается, и в следующем году, скорее всего, он будет не самым благоприятным для развития спорта. И все же нужно находить способы, которые позволят дифференцировать риски. Ведь сегодня спорт находится только на дотации у государства и получает достаточно большие средства, если оценить объем финансовых вложений. В целом по стране по линии всех бюджетов на физическую культуру и спорт выделяется порядка 6 млрд гривен, при этом около 4 млрд идет через профильное министерство. А вот эффективно ли  используются такие немалые средства — это достаточно серьезный вопрос для меня.

Сегодня финансирование спорта в большинстве случаев никак не связано с конкретными результатами и реальной пользой для страны. Наши чиновники достаточно часто приходят и говорят: дайте нам на спорт, потому что это хорошо. Это в лучшем случае. А в худшем заявляют:  если вы нам не дадите денег, то мы будем вместе с детьми и родителями пикетировать облгосадминистрацию или Кабинет Министров. Насколько это правильно и этично — вопрос риторический. Вот такой подход, среди прочего, унижает спорт как таковой, нивелирует его значение для страны и не дает ему развиваться. И именно это отодвигает спортивную отрасль на задний план.

О сути намечаемых изменений:

—  Основная цель реформы адаптировать спорт к рыночной модели экономики, в условиях которой мы проживаем. Все направления, такие, как спорт высших достижений и спорт как социальный феномен, могут быть четко идентифицированы, просчитаны и оценены. Здесь у людей возникает некий стереотип, который активно поддерживается противниками реформы, о том, что псевдореформаторы просто хотят перевести спорт на коммерческую основу и заставить родителей платить за занятия детей. Мягко говоря, это неправда.

Речь идет о том, что должно сохраниться финансирование на том же уровне, а может, даже и больше. Но все должны четко понимать, что если страна платит, то она должна знать за что. Если какой-то вид спорта получает финансирование, то необходимо оценить, сколько он может принести славы стране на международной арене, что выражается в медалях на соревнованиях. При этом медаль одного достоинства, полученная спорт­сменами в разных видах спорта, может иметь разную ценность для страны с точки зрения поднятия престижа. Ведь есть виды спорта, которые развиваются лучше, где выше конкуренция, и такие виды в большей степени представлены на телевидении. Такие виды должны оцениваться  по более высокой шкале. При этом страна должна решить: какие результаты и в каких видах спорта для нее приемлемы, — будет это в индивидуальных видах попадание в тройку, пятерку или восьмерку сильнейших? Такой заказ должно формировать министерство и доводить его до федераций.

С другой стороны, нужно четко представлять,  сколько конкретный вид спорта принесет пользы в социальном аспекте, что выражается в массовом привлечении детей к занятиям в секциях.

Мы предлагаем, чтобы спорт не получал подачку от страны, как это происходит сейчас. Мы попытаемся  сделать так, чтобы, допустим, местная община четко понимала: куда  идет финансирование и видела конкретный результат и пользу от работы спортивной отрасли. Мы стремимся к тому, чтобы можно было проверить эффективность работы того или иного вида спорта и спортивного чиновника по конкретным исчисляемым показателям. Виды спорта предполагается финансировать исключительно на основании прозрачного рейтинга, который будет доступен и открыт для всех, и все будут понимать, что нужно сделать для того, чтобы получить больше. Но это должно быть понятно и четко записано. Ведь сегодня я как президент Федерации легкой атлетики и как заместитель министра не знаю четко сумму, выделяемую на легкую атлетику. И вообще  критериев, согласно которым выделяются государственные средства, просто нет. Значит, наша задача их выработать и сделать понятными абсолютно для всех.

О возрастании роли спортивных федераций:

—  Природа спорта такова, что он не существует без соответствующей федерации. Есть федерации по видам спорта всемирные, европейские и национальные. Эти федерации устанавливают свои правила. Только они имеют право на проведение соревнований и устанавливают порядок взаимоотношений в конкретном виде спорта. По сути, они являются владельцами этого вида спорта. В стране может быть сколько угодно спортивных министерств, но если нет должным образом зарегистрированной федерации, то такая страна не будет участвовать в международных соревнованиях. При этом федерации — это общественные организации, в которых существует хорошая система внутреннего контроля, выборность руководящих органов и организация работы, позволяющая эффективно строить систему взаимоотношений. К тому же, как правило, в федерациях работают люди, прекрасно знающие свой вид спорта и мотивированные его развивать самым лучшим образом. Эти люди, в отличие от чиновников, в большей степени ориентированы на результат. Поэтому в мире спорт и развивается через продуктивную работу федераций.

А вот  то, что есть в украинском спорте сейчас, прямо противоречит духу и букве спорта в мире.  Все рычаги управления спортом сконцентрированы в соответствующих государственных органах. Поэтому мы честно должны сказать, что каждый раз, когда министерство молодежи и спорта издает приказ о проведении соревнований или о командировании сборной на какие-то старты, оно нарушает основополагающий принцип спорта, нарушает олимпийскую хартию и правила тех видов спорта, в работу которых фактически вмешивается. Только федерации имеют полномочия на принятие таких решений. А поскольку федерации — это общественные организации, то здесь еще нарушается и Конституция Украины, гарантирующая невмешательство государства в деятельность общественных организаций.

Поэтому нам нужно, как можно быстрее, привести все в соответствие с мировыми стандартами. В большинстве цивилизованных стран мира национальные федерации получают некую дотацию от государства на выполнение двух социальных спортивных функций, о которых мы говорили ранее.  Нам необходимо, ничего не выдумывая, просто пойти по такому же пути и предоставить федерациям те функции, которыми они должны владеть по праву.

О роли министерства молодежи и спорта:

—  Сегодня наше министерство, по-хорошему не тянет на такое громкое название. У нас, как бы это помягче выразиться, это большая контора по проведению соревнований и сборов. Наше министерство абсолютный рекордсмен в Украине по количеству издаваемых приказов. Здесь десятки людей носятся по коридорам со сметами, формируют судейские коллегии и контролируют проведение соревнований, а также занимаются покупкой билетов и бронированием гостиниц. При этом все зачастую делается сложно и неэффективно. Всем этим должны заниматься федерации. Таким образом, государственный орган будет освобожден от несвойственных ему функций. Зато появится возможность формировать социальный заказ от страны для спортивной отрасли. Мы должны сделать так, чтобы министерство формировало спортивную политику, разрабатывало и предлагало на утверждение парламента законы, регулирующие систему взаимоотношений в области спорта, контролировало выполнение социального заказа, а также, среди прочего, собирало и анализировало информацию, на основании которой выстраиваются долгосрочные программы развития отрасли.

Об изменениях в системе детско-юношеского и массового спорта:

—   В большинстве развитых стран деньги распределяются плюс-минус так же, как, собственно, и предлагается в нашей реформе. Государство платит спортивной школе или спортивному клубу за каждого ребенка в возрасте от 7 до 17 лет, который приходит в должным образом зарегистрированную спортивную секцию, некую фиксированную сумму. Эта сумма рассчитывается на 10 месяцев, поскольку ребенок занимается именно столько времени, и разрабатывается система контроля  за выделяемыми средствами. Мы просчитывали, что  ориентировочная сумма на одного ребенка может составлять 150 гривен в месяц. В большинстве видов спорта, которые развиваются в нашей стране, этого было бы достаточно для того, чтобы ребенок мог спокойно заниматься. Хотя по поводу суммы еще предстоит провести консультации с министерством финансов, с директорами школ и другими заинтересованными лицами для того, чтобы выйти на цифру, которая всех устроит.

Но пока речь идет даже не о сумме, а том, что таким образом мы получаем вполне понятную, логичную и прозрачную систему, позволяющую уйти от того безобразия, которое есть сейчас. А сейчас есть умирающие спортивные школы, имеющие массу запретов, связывающих их работу по всем направлениям. В рамках той или иной спортивной школы просто невозможно решить стоящие перед ней задачи. Виной всему различные ограничения. Государство берет на себя смелость решать буквально все, что касается работы спортивных школ. Устанавливается зарплата, которую должен получать тренер, сколько человек у него должно быть в группе и сколько времени дети должны заниматься. При этом оплата труда у тренеров абсолютно одинаковая вне зависимости от качества работы. Также государство устанавливает возраст спортсменов, которые могут заниматься в спортивных школах. По достижении воспитанником ДЮСШ 18 лет, а при определенных условиях 21 года его нужно «выбросить на улицу». И это только основные сложности. А ведь существует еще масса разных «нельзя», которые никак не стимулируют работу спортивных школ, а делают их заложниками этой системы. Директор школы, стремящийся к тому, чтобы его ДЮСШ развивалась и работала хорошо, а таких руководителей у нас очень много,  вынужден идти на различные нарушения. Он должен заниматься приписками и финансовыми махинациями для того, чтобы заплатить нормальную зарплату тренеру, который этого заслуживает, или для того, чтобы дети имели возможность заниматься в нормальных условиях и выезжать на соревнования.

Противники реформы утверждают, что мы хотим разрушить бесплатную систему детско-юношеских спортивных школ. А ведь все знают, что наша система давно перестала быть таковой и во многом существует за счет средств родителей, которые платят за поездки, приобретают форму и т.д. И все это идет мимо кассы. Даже если предположить, что здесь нет злоупотреблений со стороны людей, которые собирают средства с родителей, то они постоянно находятся под угрозой быть уволенными или привлеченными к ответственности за финансовые нарушения. И это неправильно, несправедливо и нечестно!

Мы предлагаем убрать абсолютно все упоминаемые выше ограничения. При этом мы хотим изменить такое положение вещей, когда ДЮСШ абсолютно не ориентированы на то, чтобы выпускать просто здоровых детей. Если почитать бессчетное множество нормативных документов, то наши ДЮСШ призваны лишь отбирать детей, способных давать какой-то спортивный результат, а всех остальных отсеивать. Таким образом, мы просто лишаем детей радости от занятий спортом. Ведь кто-то не хочет быть чемпионом, а желает просто укрепить свое здоровье и получать от этого удовольствие. При существующем положении дел такой подход просто невозможен. Более того, нынешняя система всячески обязывает администрации спортивных школ расставаться с неперспективными детьми, что, по сути, неправильно.

Мы же предлагаем такой подход, когда заниматься спортом сможет любой желающий. При этом попытаемся снять путаницу с названиями спортивных школ и убрать различные категории. Также предлагается разрешить школам оказывать платные услуги, если они имеют такую возможность. Эти средства можно будет направлять на собственное развитие.

Мы ни в коем случае не говорим о закрытии чего-либо. Мы утверждаем, что все должно иметь свой смысл, а деньги должны платиться не вообще, а за оказанные услуги. При этом средства должны идти не просто на школу, а зависеть от качества услуг, предоставляемых этой школой нашему обществу. Предлагается, чтобы школа или клуб получали финансирование в зависимости от того, сколько детей будет привлечено в секции. Если же школа не имеет своей базы, но здесь смогли договориться о занятиях в других учебных заведениях и привлечь детей, которым нравится заниматься, то такая школа имеет право на существование. Здесь не должно быть административного рычага, к которому мы так привыкли, а должны быть здравый смысл и экономическая целесообразность. Вот и все.

Смотрите, спортивная школа может получать финансирование от министерства  за плодотворную работу секций, от федераций — за подготовку спортсменов высокого уровня, а еще — от населения за оказываемые спортивные услуги.  Это ли не побуждение к еще более качественной и продуктивной деятельности.

Подготовил Юрий Илючек, «УЦ».