Теперь его зовут Вика

Если не знать истории этого человека, то при первом знакомстве ни у кого не было бы сомнений, что это женщина. Но Вика (так она просила себя называть) сейчас находится на нелегком, тернистом, полном препятствий, часто унижений, пути по смене пола. В недавнем прошлом это был мужчина, имеющий друзей, семью, строящий планы на будущее. Но самым главным в этих планах было избавиться от многолетних мучений – ошибки природы – и стать женщиной. Вика сама обратилась в редакцию «УЦ» с предложением написать о проблемах транссексуалов. Проблем у этих людей действительно очень много: финансовых, этических, моральных, социальных и правовых. О них и поговорим.

До девяностых годов прошлого века транссексуализм классифицировался как половое извращение. А позже, после того, как наше общество стало более открытым для внешнего мира, транссексуализм стали определять как «желание жить и быть принятым в качестве лица противоположного пола, обычно сочетающееся с чувством неадекватности или дискомфорта от своего анатомического пола и желанием получать гормональное и хирургическое лечение с целью сделать свое тело как можно более соответствующим избранному полу». К тому же специалисты говорят, что это состояние меньше всего имеет отношение к сексуальной извращенности. Следует обратить внимание несведущих людей на то, что транссексуал – это не трансвестит. Последний всего лишь переодевается для создания образа противоположного пола, в то время как транссексуал намеренно идет на гормонотерапию и оперативное вмешательство для того, чтобы избавиться от ненавистной ему оболочки, вызывавшей дискомфорт и мучения довольно продолжительное время.

Но вернемся к Вике. По ее словам, «что-то не то» она начала чувствовать еще в возрасте пяти-шести лет. Но ребенок в таком возрасте, да и гораздо позже, не может объяснить, что с ним происходит. Вика говорит, что она в школьные годы, когда идентифицировалась всеми как мальчишка, смотрела на девочек не как на противоположный пол, а восхищалась ими и завидовала им, что они такие.

И в школе, и во время учебы в институте трудно, просто невозможно было кому-то рассказать о неудовлетворенности своим полом. Жизнь шла, но радостей в ней было намного меньше, чем огорчений, разочарований и мучений. Но не было отчаяния. Когда стал доступным Интернет, Вика узнала, что не одна такая. Самое главное – то, что она узнала о путях исправления ошибки природы.

Между прочим, однозначной трактовки, почему люди рождаются «другими», нет. Однако все больше ученых предполагают, что происходит сбой на ранних стадиях беременности мамы ребенка, и половые гормоны не оказывают обычного воздействия на развивающийся мозг зародыша. В результате ребенок рождается «не в своем теле». Ученые не сомневаются, что воспитание девочки, которая ощущает себя мальчиком (и наоборот), причиняет такому малышу глубокий дискомфорт, умственные мучения и страдания, которые усиливаются по мере взросления.

Чтобы положить конец страданиям, Вика решилась на первый шаг – пошла к одному из кировоградских сексопатологов. Доктор прописал пациенту мужские гормоны, решив «вылечить». Но за плечами Вики институт, факультет, связанный с химией и биологией, так что «мужетерапия» не прошла. Вообще такой подход специалиста удивляет, ведь из данных разных исследований следует, что транссексуальность — врожденная аномалия, не поддающаяся психологической, психиатрической или гормональной коррекции ни в каком возрасте. Затем были еще врачи, которые стали началом лестницы со множеством ступеней к поставленной цели, отказаться от которой у Вики нет ни желания, ни сил, ни возможности.

Сейчас Вика на гормонах, которые придется принимать всю оставшуюся жизнь. Пройден первый этап операции по изменению физиологического пола. Операции очень дорогие. В Украине это около двух тысяч долларов, но качество оставляет желать лучшего. Дело в том, что у нас не так часто их делают, в отличие от других стран, — там операции делают стабильно успешно, поскольку процедуры разрешений на изменение пола значительно упрощены, да и к самому явлению транссексуализма относятся спокойно. Можно сделать операцию в России, а можно в Таиланде, где стоимость процедуры составляет около восьми тысяч долларов.

До того, как дойти до операции, необходимо пройти множество подготовительных процессов. Один из них – специальная комиссия, которая в нашей стране одна и которая собирается довольно редко – до двух раз в год. Специалисты разных сфер решают судьбу человека, определяют, показана ли ему операция по смене пола. Это сложное испытание на грани стресса. Могут рекомендовать, а могут отложить рассмотрение вопроса до следующего раза, а то и вовсе отказать. Говорят, что есть случаи суицидов после таких вердиктов вершителей судеб.

Обязательным для всех является заключение психиатра об адекватности человека, решившегося на такое радикальное изменение жизни. Для этого необходимо в течение месяца пробыть на стационаре в психбольнице. Только после того, как специалист подтвердит, что человек не имеет психических расстройств, начатое можно продолжать.

Но и это все можно преодолеть. Самое сложное – найти понимание среди родных и близких людей. Друзья у Вики по большей части в Интернете. Еще такие, как она, транссексуалы, с которыми она встречается в разных городах, куда они съезжаются, чтобы поддержать друг друга, помочь советом, рекомендацией. «Те, кто много лет был друзьями, теперь отворачиваются. Сплошное непонимание. Приходится терять друзей, от этого никуда не денешься. Но больше всего меня убивает то, что друзья, знакомые, которые знают, на что я решилась, обращаются ко мне в мужском роде и по-мужски протягивают руку для приветствия», — говорит Вика.

И еще о проблемах. Вика выглядит вполне Викой в то время, как документы у нее прежние, «мужские». Сменить документы можно будет только после последнего этапа операции. В ситуации с Викой это еще два года. Устроиться на работу с таким диссонансом маловероятно. А представьте, что человек попадает в больницу. В какую палату его класть – согласно документам или внешности и собственной идентификации человека? А если гипотетически представить, что это тюрьма? Что тогда? Вот и проблема. Пару лет назад пытались это решить на уровне министерства здравоохранения, даже был проект нормативного акта, но он почему-то не был рассмотрен.

Говорят, что в Украине явление транссексуализма не распространено. Но количество сменивших пол определяют по количеству прошедших транссексуальную операцию. Предполагают, что людей, родившихся не в своем теле, около двух процентов на планете. Вот и считайте, сколько их может быть в нашей стране. И представьте, что чувствует человек, живущий в глухом селе, не имеющий доступа не только к Интернету, но и к газетам, при этом страдающий от того, чему он даже не знает названия. Понятно, что в школе это не введешь отдельным предметом или даже темой отдельного урока. При этом реакция общества на подобные явления негативна, близка к клеймению. И членов этого общества тоже можно понять. Вика не показывала свой паспорт и не говорила, откуда она родом. Если мир тесен, то Кировоград – тем более, и Кировоградская область в том числе. Так получилось, совершенно случайно, что автору этих строк удалось пообщаться с одноклассником Вики. Современный, образованный, как говорится, продвинутый, но не понимает, не приемлет. Он говорит, что психологическая поддержка нужна не героине нашей статьи, а ему и другим людям, много лет знавшим ЕГО и отказывающимся признать ЕЕ.

Большинство транссексуалок отличается инфантильностью и замкнутостью, а Вика не такая. Она называет себя революционеркой. Еще бы, бросить такой вызов судьбе! Она даже приняла участие в программе «Справжні лікарі» на канале «1+1». Все, обратной дороги нет. Хотя Вике назад абсолютно не хочется. Как-то в Интернете она познакомилась с транссексуалкой, которая уже в довольно зрелом возрасте, около пятидесяти лет, решилась сменить пол с мужского на женский. Много общались, сдружились. И однажды Вика узнала, что новая старшая подруга – ее бывший преподаватель института…

Чтобы вспомнить, какими мы были

Давайте перелистаем семейный альбом. Достанем тяжелую, слегка запылившуюся от времени и забвения толстую книгу жизни, увидим своих бабушек, дедушек, родителей, себя — молодыми, счастливыми, глядящими вдаль или прямо нам в глаза, и что-то кольнет в глубине души.

В семейном фотоальбоме — жизнь не одного поколения. Вот бабушка — она еще студентка, точеные черты лица, затейливая прическа, пухлые, почти детские губы. А вот она уже — молодая жена, уговорила своего вечно занятого мужа на прогулку и затащила в фотоателье. Он, может, и не хотел, но не смог отказать: на снимке совсем не улыбается, считая, что плотно сжатые губы — признак особого мужества и знак времени. А вот они уже втроем — о, да этот пухлый карапуз с опухшими от слез глазками и мышиным белесым хвостиком на макушке, сжимающий в руках какую-то пластмассовую телефонную трубку, — оказывается, твоя мама. А еще через несколько страниц — и не карапуз она вообще, а примерная школьница в пионерском галстуке, с наглаженными крылышками белого фартука и длинной толстой косой. Пыль стряхивается с листов фотоальбома, его персонажи оживают и даже начинают говорить, надо только уметь слушать. Бабушка, дедушка, мама — снова на очередном снимке. Какие же они красивые! И не знают они в тот момент, что всего через пару лет у них появится новый карапуз. Уже мамино чадо. И будет это чадо тоже хныкать перед фотографом, а потом держать телефонную трубку — правда, другого аппарата — и большого розового зайца, именно розового — потому что эта фотография уже цветная, или таращиться в раскрытую наобум книгу… Давайте перелистаем наш семейный альбом. И вспомним, что большинство этих знаковых снимков за полувековой период делал один человек — Борис Дозорец, который проработал в фотоателье на углу Луначарского-Ленина более 40 лет. Это его работы хранятся в наших альбомах, это он подарил нам возможность полагаться не только на память.

В начале апреля одному из самых известных фотографов нашего города, Борису Антоновичу Дозорцу, исполняется 70 лет. Через призму его фотообъектива прошло без преувеличения тысяч сто жителей Кировограда и области, гостей города, от партийных бонз до известных театральных актеров. Он — не только хранитель истории тысяч семей, его жизнь — это история отечественной фотографии, и, конечно, мы не могли в канун юбилея не поговорить с этим уникальным человеком.

Борис Антонович родился в Черкасской области за год до начала войны. Он ничего не помнит о годах оккупации, уже потом узнал, что с фронта не вернулся отец, а мама с бабушкой, как могли, старались выжить в то страшное время и сохранить жизнь единственному ребенку. Одно из первых детских воспоминаний — это голод весны 47-го, когда только чудом оставшаяся корова спасла семью от голодной смерти. Тем не менее, когда через год мальчик пошел в 1 класс, в обычной сельской школе на линейке первого звонка стояло аж 29 бедно одетых худеньких малышей…

Сколько Борис Дозорец себя помнит, он увлекался фотографией. С 13 лет — серьезно. Первый фотоаппарат «Любитель» — роскошь по тем временам, подарила мама, поддавшаяся на уговоры сына. «Пленок не было, реактивов не было. Старался раздобыть их в районной фотографии, но не всегда получалось. Поэтому тренировался без пленки, просто так — на кошках, собаках, детях, выстраивал композицию и щелкал пустым затвором. Всем интересен был именно процесс, и мне не отказывались позировать». Когда появилась пленка, все задуманное стало получаться. И увлечение фотографией постепенно превратилось из хобби в возможность дополнительного заработка. Так, в Львовском сельскохозяйственном техникуме, где наш герой проучился несколько лет, он уже работал вовсю — свадьбы, снимки в газеты.

— Я помню свой первый заказ. В Западной Украине, несмотря на то, что религия не приветствовалась советской властью, осталось много церквей. И вот однажды ко мне пришли от местного священника и попросили снять обряд крещения. Я пришел, сфотографировал, получил 30 рублей — хорошие деньги на то время. Когда принес батюшке снимки, тот одобрил. И благословил меня на фотографию…

С фотоаппаратом Борис Дозорец не расставался и в армии, где прослужил 3 года. Он попал в авиационную связь, служил в Грузии, в местах недавних военных конфликтов. Его снимки печатались в газете, портреты лучших солдат, сделанные им, красовались на Доске почета… После армии Борис Антонович приехал в Кировоград. Жену по распределению направили в наш город, а самому фотографу в то время было все равно, где жить. В том далеком 1964 году он сразу устроился на работу в горбыткомбинат «30 лет Советской Украине». Это предприятие объединяло фотомастерские и парикмахерские всего города, было монополистом в сфере бытового обслуживания. Месяц испытательного срока — и Борис Дозорец уже работает в фотоателье на Луначарского, 25, там же, где, собственно, и сейчас.

— В то время очень много людей ходили к нам фотографироваться. Особенно по субботам и воскресеньям. Люди старшего поколения помнят традицию в выходные гулять семьями по улице Ленина: одни пары неспешно шли в сторону парка, другие возвращались. И к нам заходили по дороге…

Художественный постановочный снимок был тогда в моде. Фотографы предлагали образцы вариантов на выбор — сидя, стоя, с руками, без, с предметом или без него. Приводили и малышей — начиная с трех месяцев. «В ателье были специальные кресла, стульчики. Для деток постарше — телефоны, книги, игрушки. Специально мы держали всякие свистки и пищалки, чтобы развеселить расплакавшегося ребенка…» — говорит наш собеседник.

На снимках, сделанных в 60-70-х, все лица получались классически красивыми, правильными, без всех этих нынешних компьютерных программ.

— Нет нефотогеничных людей. Особенно женщин. Вы знаете, женщина раскрывается перед доктором, священником и фотографом. Надо просто знать, с какого ракурса снимать: если лицо красивое, то с близкого расстояния, если есть дефекты, то подальше. Мы всегда делали несколько вариантов. А потом над ними же еще группа ретушеров работала, не забывайте: ретушеры-портретисты, художественные ретушеры, технические…

Тогда модно было не глядеть в объектив, и на фотографиях люди всегда устремлялись «орлиным» взглядом куда-то вдаль. Но если уж мастер решил рискнуть, то получались абсолютно шикарные снимки — «С какой стороны ни глянь на фотографию, складывается впечатление, что человек смотрит прямо тебе в глаза».

Старые фотоаппараты были огромными — на треногах, с плоской пленкой, размер которой соответствовал размеру будущей фотографии. Стоили фотографии доступно — купить 6 карточек размером с открытку можно было всего за рубль 90 коп. Спрос на них был большим — в месяц по 500 снимков Борис Антонович иногда делал. В то время в Кировограде было всего 2-3 фотоателье, а мастерская Дозорца пользовалась самой большой популярностью. Он блестяще справлялся со своей работой и «дослужился» до мастера высшего класса.

Особой строкой в творческой биографии Бориса Антоновича стоят бракосочетания. На улице Луначарского долгое время был ЗАГС. И все свадьбы, зарегистрированные там на протяжении четырех десятилетий, остались на фотографиях Бориса Дозорца.

— Тогда была традиция — делать несколько свадебных фотографий: пара, вчетвером со свидетелями и общая групповая. Сразу после росписи молодожены шли ко мне в павильон, но, как бы я ни распределял время, все равно выстраивалась живая очередь. В день могло быть и по 50 свадеб, без перерыва с 8 утра до 5 вечера. Люди же не жили тогда гражданским браком, поэтому сразу расписывались…

Он старался не обращать внимания на своих «моделей», «просто выполнял работу». Но все равно подмечал характер взаимоотношений между молодыми супругами: если женщина командует в павильоне, значит, лидер, а если капризничает не в меру — балованная. А иногда родители всем процессом заправляли, значит, думал фотограф, и в жизни будут во все вмешиваться. Приходили и беременные невесты, и пары с большой разницей в возрасте, всякое бывало, главное — виду не подать, что удивлен…

Но техника она и есть техника, и иногда случались досадные огрехи. Приходилось вызывать заново молодоженов, те приходили в фотоателье, облачались в свадебные наряды, женщины делали прически, макияж — и начиналась новая фотосессия…

А еще Дозорец фотографировал всех партийных бонз. Каждый год его ангажировали на встречи с Героями Советского Союза и кавалерами ордена Славы. «Придворный фотограф» — так Борис Антонович сам себя в шутку называет.

— Не было опасений, что снимок неудачным получится?

— Были, конечно. Вы знаете, я всегда волнуюсь, даже сейчас вот фотографирую клиентов, а на лбу испарина появляется, очень хочется, чтобы человеку понравилось… Помню, как волновался, когда свадьбу дочки Василия Мухина снимал…

Все фотографии в личных делах, удостоверениях первых секретарей, да и вторых, и третьих, а потом депутатов, мэров и губернаторов делал он. Вот только последнего главу ОГА Владимира Мовчана Борис Дозорец не снимал, эту миссию почему-то поручили другому человеку.

— Начальство привозили ко мне в ателье. Нормально люди реагировали. Я всегда говорил: «Так, на эти 10-15 минут я руковожу вами, а вы — подчиненный», — начальники смеялись и соглашались…

А еще Борис Дозорец хорошо помнит свою любимую работу, которая победила на республиканском конкурсе. С этой фотографией связана трагическая история. В году 1981 в фотоателье пришла семья — бабушка и молодая мама с грудным ребенком на руках. Сфотографировали малыша с мамочкой, а потом он внезапно расплакался. Ну женщина и решила его покормить прямо здесь. Борис Антонович глянул… и сразу же понял — вот он, эпохальный кадр «кормящая мать». Длинные волосы женщины прикрывали грудь, малыш чмокал и улыбался… Дозорец спросил разрешения запечатлеть этот момент, мама колебалась, а бабушка разрешила.

— Я им потом подарил фотографию на память, а еще одну копию повесил на стену студии.

…А спустя год в ателье зашла та самая бабушка. И попросила фотографию снять. Оказывается, и мама, и ребенок погибли в автомобильной аварии. Муж гнал машину и не справился с управлением. Сам выжил, а жена с малышом — нет… Борис Дозорец был на Дальневосточном кладбище, видел могилу. На надгробном памятнике фотография длинноволосой красивой женщины, которая держит ребенка на руках. Это — та самая фотография, сделанная Борисом Антоновичем тогда.

По сей день Борис Дозорец работает в ателье на Луначарского, которое сейчас называется красивым украинским словом «Світлина». Они с коллегами адаптировались к новым условиям, изо всех сил стараются держаться на плаву.

— Сейчас фотографии все больше похожи на ширпотреб. Каждый, у кого есть цифровой фотоаппарат, возомнил себя фотографом. Но я даже своих родных не критикую, хотят снимать — пусть снимают, — говорит Борис Антонович. — Люди в основном в ателье сейчас делают документальные фото или печатают снимки. Постановочные художественные фотографии ушли в прошлое. Но жизнь продолжается, и надо жить по ее законам…

Две встречи — четыре очка

По прошествии двух стартовых матчей представителей Кировоградщины во второй половине первенства Украины среди команд первой лиги далеко идущие выводы делать рано. Но определенные положительные моменты все же просматриваются. Кировоградская «Зирка», вопреки всем трудностям межсезонья, постепенно находит свою игру, о чем свидетельствует борьба на равных с лидером чемпионата — ПФК «Севастополь». Подопечные Игоря Жабченко добились ничейного результата, хотя практически полтора тайма действовали вдесятером. Александрийцы же добились стопроцентного показателя в выездных противостояниях с луцкой «Волынью» и «Нефтяником» из Ахтырки, что позволило нашим землякам серьезно поправить свои дела в турнирной таблице. Теперь задача выхода в премьер-лигу для команды Владимира Шарана, который, похоже, смог привить победный дух своим подопечным, не выглядит такой уж неразрешимой, поскольку от второго места александрийцев отделяют всего-то 3 очка.

За всю историю встреч в первой лиге александрийцев и их конкурентов из Ахтырки впервые наши земляки добыли победу на выезде. Правда, далась она непросто. Вязкое поле и традиционно неудобный соперник не позволили подопечным Владимира Шарана показать комбинационный, техничный и атакующий футбол. Практически весь матч команды провели в силовых единоборствах. Территориальным и игровым преимуществом владели хозяева поля, а гости старались отвечать быстрыми контрвыпадами. Если же взглянуть на статистику голевых моментов, то их было примерно поровну. В составе хозяев имели возможности отличиться Витер, Одинцов, Башлай, Харченко, а у гостей опасно воротам Дейнеко угрожали Локтионов, Зейналов и Ксенз. Судьбу этого в целом равного противоборства решил точный удар Евгения Шупика в концовке встречи. Форвард александрийцев откликнулся на точную передачу в штрафную и хладнокровно пробил под вратарем в правый нижний угол. Кстати, это был 800-й гол александрийской команды в чемпионатах и первенствах Украины! Все попытки хозяев поля за время, оставшееся до конца матча, восстановить равновесие оказались тщетными.

На послематчевой пресс-конференции главный тренер ПФК «Александрия» Владимир Шаран поблагодарил около 100 болельщиков, прибывших в Ахтырку двумя автобусами поддержать свою команду, выразил признательность президенту клуба Николаю Лавренко, который после матча зашел в раздевалку и поздравил каждого из футболистов. Наставник гостей также отметил, что, к сожалению, достаточно серьезную травму получил Андрей Гаврюшов. Что касается игры, то она была сложной для обеих команд. Голевые моменты возникали как у тех, так и у других ворот, но фортуна в этот день была на стороне гостей, что, по мнению Владимира Шарана, еще раз доказывает, что футболисты проявили волю, характер и уверенность в собственных силах.

Футболистов и тренеров «Зирки» в очередной раз похвалим за профессиональное отношение к делу, умение продемонстрировать свои лучшие качества даже тогда, когда обстоятельства складываются не в нашу пользу. Оказывается, даже отсутствие полноценной предсезонной подготовки можно компенсировать громадным желанием и самоотдачей в играх, где соперники, проведшие 2-3 учебно-тренировочных сбора, в том числе и за границей, не выглядели сильнее наших ребят. Другое дело, что пока не хватает сыгранности, но это дело времени. Жаль только, что снова не хватило везения в тех моментах, которые возникали у ворот севастопольцев, но спортивное счастье в будущем кировоградцам обязательно улыбнется. Пока же две, пускай и безголевые, ничьи все равно можно занести в актив команде, которая собралась практически за две недели до стартовых поединков.

По окончании встречи мы попросили прокомментировать ход поединка одного из лучших бомбардиров в истории «Зирки», легенду кировоградского футбола Виктора Квасова.

— Нужно учитывать, что нашей команде противостояли лидеры первенства, которые наверняка рассчитывали взять в Кировограде 3 очка. Кировоградцы в этой схватке характеров выглядели очень достойно. Жаль, что большую часть времени пришлось играть вдесятером. Если бы использовали свои моменты — вообще были бы королями! Но форвардам в этих эпизодах чуть не хватило хитрости. Выдержи паузу нападающий в первом тайме и пробей над вратарем — и все могло сложиться иначе. Но думаю, что при таком подходе к игре, когда даже с самыми сильными конкурентами мы не отсиживаемся в обороне, а пытаемся отыскать свои шансы в контратаках, проявляя командный дух и желание не просто биться на поле, а действовать осмысленно, результат обязательно будет. Тем более что впереди матчи с командами, не претендующими на повышение в классе, которые ребятам Игоря Жабченко, снова создавшего неплохой коллектив, вполне по силам. Да и поля скоро обретут приемлемое состояние, и здесь можно будет сыграть в свою быструю и комбинационную игру.

Марина Могилевская: «Я прощаю мужчинам все»

В минувшую субботу на сцене областной филармонии прошел спектакль «Двое с большой дороги». Полтора часа внимание зрителей удерживали всего двое актеров, по пьесе оба они квартирные мошенники, «родом из тюрьмы». В итоге героиня Марины Могилевской влюбляется в случайного знакомого, она готова подарить ему свое сердце, но в конце сталкивается с предательством, не выдерживает удара и убивает партнера.

Марина Могилевская родилась 6 августа 1970 года в Тюменской области. Окончила институт народного хозяйства в Киеве и Киевский театральный институт имени И.К.Карпенко-Карого. Работала в Киевском драматическом театре имени Леси Украинки, затем перешла на российское телевидение. В кино Могилевская дебютировала в 1989 году в фильме «Каменная душа», а известность ей принесли работы в сериалах «Русские амазонки», «Марш Турецкого», «Каменская», «Московские окна», «Лучший город Земли», «Пять минут до метро».

И хотя мы готовились сделать интервью с известной актрисой на биографическую тему, после всех этих страстей, пережитых за время спектакля, поговорить почему-то захотелось просто «за жизнь». «Так даже лучше», — улыбнулась Марина.

— Как вы считаете, предательство можно простить?

— Вы знаете, еще несколько лет назад сказала бы «нет». Но, поскольку сама это периодически делаю – то есть прощаю, – отвечу «да», к большому своему сожалению. Я так говорю, потому что где-то подсознательно понимаю, что если тебя предают, то надо сразу же уходить в сторону. Но иногда чувства оказываются сильнее. И ничего с этим сделать невозможно. Поэтому переступаешь через себя и прощаешь – иногда легко, потому что так хочется, иногда все бывает сложнее. Я вообще считаю, что все равно каждый в ответе за свои поступки, а не за чужие.

— А если человек не покаялся?

— Да дело не в этом. Прийти и покаяться каждый может. Но я глубоко убеждена, что люди вообще не меняются. Они могут просто запрещать себе делать какие-то поступки или, наоборот, заставлять себя их совершать. Но по сути человек, каким сформировался в 7-летнем возрасте, таким на всю жизнь остается. Это уже наукой доказано. И остальные действия – всего лишь проявления личности. И даже если человек пытается стать другим, то это только внешнее, напускное, суть остается прежней.

— То есть одиножды обманувший обманет еще?

— Безусловно.

— Что бы вы могли простить мужчинам и что – никогда?

— Я вам могу сказать – к сожалению, я прощаю мужчинам все. И не потому, что я такая добрая. А просто с некоторых пор я к ним отношусь снисходительно. Ну вот такие они… И если воспринимать их в соответствии с какими-то своими понятиями, то нужно жить одной, чего, как вы понимаете, не хочется. Поэтому приходится, так сказать, исходить из мужской сущности и воспринимать их такими, какие они есть. Они же абсолютно другие. Они по-другому устроены. Поэтому хотеть от них своего понимания жизни глупо.

— То есть вы мужчин понять даже не пытаетесь? Просто безоговорочно принимаете их правила игры?

— Ну зачем их понимать? На это нужно столько сил и времени. А у меня слишком много других дел и хлопот. И я не углубляюсь в их психологию, потому что это такой темный лес, что ну их на фиг!

— В спектакле вы первой признались мужчине в свих чувствах. Если женщина так поступает – это сила или слабость?

— Это абсолютная сила. Вообще я считаю, что человек, делающий поступок первым в отношениях, всегда сильнее – это касается и начала отношений, и конца. Никогда не надо стесняться своих чувств, если они возникают! Вы знаете, мы так редко друг другу об этом говорим и так много из-за этого теряем! Нам же все время кажется, что это нелепо, что есть кем-то придуманные законы, мол, мужчина должен первым… Глупости! Всегда нужно думать и говорить все то, что ты чувствуешь. Желательно вовремя. И чем честней по отношению к себе ты будешь себя вести, тем правильнее для тебя же самой. Чем бы все ни закончилось, ты будешь понимать: я была искренна и все успела…

— Даже если нет хеппи-энда?

— Да Бог с ним, со счастливым финалом! Главное же в отношениях процесс. А финал может быть любым.

— Все ваши роли – это женщина не идеальная, обычная, настоящая, такая, как мы все. Это специально выбранный образ — не пытаться казаться лучше, чем есть на самом деле? В жизни вы такая же?

— Это такое глубокое заблуждение, что актер в жизни играет! Я, наоборот, в реальности притворяться совершенно не умею. И считаю это своим достоинством – что я всегда такая, какая есть. Меня можно за это уважать, можно не любить. Но мне приятно жить так, как я себя чувствую. Хотя иногда это неправильно, и лучше было бы и в жизни поактерствовать.

— Живете не по расчету?

— (Смеется. – Авт.) К сожалению, мне это не удается!!!

— Марина, вы как-то сказали, что в жизни ничего нельзя планировать, так как произойдет все совсем иначе. Богу о своих планах не сообщаете?

— Да, я считаю, что свои мечты нужно держать при себе. Озвучивать надо то, что уже случилось. Это же так здорово, так прекрасно, когда у тебя есть своя маленькая тайна и ты понимаешь, что это только твое! Зачем о ней кому-то говорить?

— И надеяться, что все, что ни делается, все к лучшему?

— У нас просто нет другого выхода. Мы вынуждены так считать. Если думать иначе, то жить очень грустно. Могу сказать одну вещь по этому поводу: я с течением времени поняла, что все сложности в моей жизни, которых много накопилось, были очень вовремя. Из каждой трудной жизненной ситуации я выношу уроки, и, может быть, если бы не было этих уроков, я была бы другой. И потом не сумела бы правильно оценить следующую ситуацию. Поэтому в любом случае нужно в проблемах искать пользу для себя. И она действительно всегда есть. И надо концентрироваться не на том, что ах, как плохо, а на том, зачем тебе эта ситуация дана и что ты из нее сможешь вынести на будущее.

— Но говорят, что наш человек на грабли может наступать неоднократно…

— Ну мы же живем в XXI веке, по этому поводу уже и большое количество литературы есть. Я все время что-то читаю, вот и сейчас с собой книжка одна есть, где написано, как жить правильно.

— Какая?

— Вот, пожалуйста (достает из сумочки. – Авт.), посмотрите, и вам рекомендую почитать. «Руководство к жизни» Джо Витали. Это совершенно гениальный человек, который просто рассказывает, как идти по жизни, с какими эмоциями и с какими мыслями… (наш разговор перебивает телефонный звонок. Марина быстро сообщает какому-то Жене, что она не может долго говорить и они обязательно встретятся, как только она вернется в Москву. А еще актриса шутя просит, чтобы он не вредничал и не был бессовестным. На прощание говорит «целую». – Авт.)

— Друг? В дружбу между мужчиной и женщиной верите?

— Да, у меня очень много мужчин-друзей. И, как правило, это мужчины, с которыми у меня когда-то не сложилось. Я умею оставлять мужчин, которым отказала по разным причинам (или другой человек появлялся, или я просто понимала, что он не мой), и переводить отношения на дружеские рельсы. Сразу же! Они потом становятся самыми верными друзьями! Вот вам, пожалуйста, пример (показывает на телефон. – Авт.). Вот скажи, зачем мужчину отталкивать, если он к тебе испытывает какие-то чувства? Ему ж хорошо…

— А как лучше расставаться: медленно, отрезая кошке хвост кусочками, или одним махом?

— Если мы были такими умными! По-разному бывает. Расставаться надо тогда, когда ты чувствуешь, что это необходимо делать. И не обманывать себя, и иллюзий не питать. Надо сесть трезво, взять листок бумаги и написать справа все «за», а слева все «против». Вот тупо так сделать. И себе честно сказать, отложив эмоции в сторону, с этим человеком ты можешь идти дальше или нет. А время… Сколько нужно на это времени, столько и нужно. Быстрее не сделаешь. Просто надо быть с собой честной. А это так трудно, вы знаете… Иногда же так хочется жить в иллюзиях!

— Если бы вам предложили в жизни что-то поменять, что бы вы отыграли назад?

— Практически все (глаза сразу становятся очень грустными. – Авт.) У меня столько ошибок… Сейчас я понимаю, что мне было такое количество ситуаций, шансов на счастье дано, которые я просто пропустила. К сожалению, переиначить все невозможно, но, если бы случилось чудо, я бы жила заново абсолютно по-другому. И мне так обидно за то, что я в жизни потеряла просто из-за своего характера дурацкого.

— Но в то время поступать именно так, а не иначе, вас что-то же заставляло, были же мотивы?

— Да были. Моя собственная глупость!

Кировоградщина: полет длиной в столетие

НА КРЫЛЬЯХ — БОЕВЫЕ ЗВЕЗДЫ

Третьею часть проекта «УЦ», посвященного истории «воздухоплавания» нашего родного края, завершает рассказ об авиации военной. Как и прежде, публикация подготовлена на основе материалов книги «В небе Кировоградщины», составленной сотрудником музейного комплекса Государственной лётной академии Украины Борисом Игнатьевичем Чижовым.

Глава 4. Освобождение

Днём 8 января 1944 года на заснеженную бетонку кировоградского аэродрома приземлились первые шесть самолётов американского производства Bell Р-39 «Аэрокобра», которые пилотировали лётчики первой эскадрильи 129-го гвардейского истребительного авиационного полка: командир эскадрильи Фёдор Архипенко, заместитель командира эскадрильи Виктор Королёв, лётчики Николай Бургонов, Михаил Лусто, Евгений Мариинский и Фёдор Трутнев.

В написанной им позже документальной повести «Внизу — передний край» Герой Советского Союза Евгений Мариинский описывает свои первые впечатления от прибытия на аэродром нашего города, по которому еще недавно ходили немецкие солдаты. Вот выдержки из книги летчика-истребителя: «Увидев бетонку, выпустил шасси, посадочные щитки, уточнил расчёт и внимательно осмотрел лётное поле. Кое-где по краям лётного поля стояли неисправные немецкие самолёты. Я выключил мотор, вылез из кабины и пошёл к самолёту Архипенко, возле которого уже собрались все прилетевшие. Техническим обслуживанием наших самолётов уже занялись механики из передовой команды, приехавшие на машинах всего полчаса назад. Лётчики посматривали по сторонам. Куда идти? Где КП полка? Где будет землянка? Есть она или немцы не приготовили и рыть придётся? Механики ничего не знали, так как их прямо с машины отправили на стоянку встречать самолёты. Хотели подойти посмотреть стоящий рядом Bf-109, который был без мотора и одной стойки шасси, но командир остановил. Нужно было занимать первую готовность. К стоянке подъезжал бензозаправщик. Лётчики снова сидели в кабинах, готовые к немедленному вылету. Не прошло и получаса с момента посадки, как в воздух взвились три зелёные ракеты — вылет всей эскадрилье. Последняя ракета ещё догорала в воздухе, а истребители прямо с мест стоянок уже начали разбег. Задачу получили по радио. К Кировограду с юго-запада подходили две группы бомбардировщиков. Шестёрка “Аэрокобр”, форсируя моторы, набирала высоту. Кировоград остался позади. Впереди расстилалась белая от снега степь с редкими пятнами рощ и селений. На фоне облаков в районе Крупское-Назаровка показались силуэты “хейнкелей”. Всего двадцать километров не успели пройти бомбардировщики, чтобы отбомбиться по Кировограду.

Не открывая огня, советские истребители мчались на врага, сокращая дистанцию до минимума. В свинцовом небе засверкали огни трассирующих пуль и снарядов. Один из “хейнкелей” как бы споткнулся в воздухе, накренился и, оставляя в небе чёрный дымный след, понёсся к земле. Строй бомбардировщиков рассыпался, но немцы поодиночке стремились прорваться к Кировограду. Вступили в бой “мессеры” прикрытия. Подошла вторая группа бомбардировщиков. “Юнкерсы” попытались обойти район боя, чтобы без помех прорваться к городу. Обычно скоротечный, воздушный бой затянулся. Прошло десять, пятнадцать, двадцать минут боя, а цель фашистов — город Кировоград — была всё ещё далеко, как и в начале боя. Уже несколько дымных костров догорало на земле. На белом снежном фоне стали появляться чёрные пятна от разрывов бомб, от которых спешили избавиться бомбардировщики. Бой продолжался. В воздухе ещё оставались немецкие истребители. Вот один из них промелькнул перед моим самолётом и понёсся к земле, видно, с целью уйти на свою территорию. Я тоже перевёл свой самолёт в пикирование. Перед самой землей немец вышел из пике и на бреющем полёте пошёл на запад. Фашист заметил преследование и стал маневрировать. В тот момент, когда гитлеровец начал разворот вправо, я нажал на гашетку. Ме-109 сам напоролся на видимую невооружённым глазом трассу пуль и снарядов, зацепился правым крылом за землю и огненным колесом покатился по снежному полю, оставляя за собой дорожку огня и обломки от самолёта. Сорок пять минут длился воздушный бой. После него шестёрка истребителей в полном составе пронеслась над своим аэродромом Кировоград»…

Первой на посадку заходила пара Михаила Лусто. У его ведомого Фёдора Трутнева, получившего пробоины в воздушном бою, отвалился хвост самолёта, и он врезался в землю на окраине аэродрома, так как нужной для прыжка с парашютом высоты уже не было. Летчик погиб…

В честь освобождения Кировограда 205-я истребительная авиационная дивизия, в которой воевал Евгений Мариинский, получила почётное звание гвардейской и стала называться 22-й гвардейской истребительной авиационной Кировоградской Краснознамённой орденов Ленина и Кутузова дивизией.

Глава 5. Иван Кожедуб и Кировоград

Однажды автор книги «В небе Кировоградщины» Борис Чижов перебирал бумаги бывшего директора музея ГЛАУ Вячеслава Федотова. И вдруг, почти случайно, Борис Игнатьевич обнаружил ксерокопию страницы из лётной книжки Ивана Кожедуба, подтверждающую непосредственное участие знаменитого летчика в боях над Кировоградщиной в период с 1 октября 1943 года по 12 марта 1944 года. В то время он был командиром истребительной авиационной эскадрильи 240 истребительного авиационного полка 302 истребительной авиационной дивизии 4-го истребительного авиационного корпуса генерал-майора И.Д. Подгорного. По состоянию на 5 января 1944 года 240 истребительный авиационный полк дислоцировался на аэродроме Козельщина в 33 километрах северо-восточнее Кременчуга.

Иван Кожедуб (1920-1991) — трижды Герой Советского Союза, наиболее результативный лётчик-истребитель в авиации союзников (64 сбитых самолета). Маршал авиации. Впервые звание Героя Советского Союза ему было присвоено 4 февраля 1944 года за 146 боевых вылетов и 20 сбитых самолётов противника. В этот период времени Иван Кожедуб воевал в небе Кировоградщины.

Евгений Мариинский в документальной повести описывает виденный им лично один воздушный бой Кожедуба. Это произошло 29 октября 1943 года над аэродромом, расположенным примерно в тридцати километрах севернее населённого пункта Искровка Петровского района. Вот краткое содержание рассказа Мариинского: «28 октября 1943 года в штабе 129 полка самолётов Р-39 “Аэрокобра” ещё не было понятно, кто в Кривом Роге — немцы или наши. Вечером дали команду, чтобы все исправные самолёты перелетели на новое место базирования, слишком уж далеко стало летать на прикрытие наземных войск. Группа вышла к линии фронта на западной стороне плацдарма, которую легко можно было определить по огням пожаров. Темнота сгущалась. Уже ничего, кроме огней, внизу не было видно, плохо просматривались приборы. Яркие звёзды блестели на тёмном небе, когда километрах в пятнадцати на востоке стали взвиваться ракеты. Ведущий лётчик повёл группу туда и не ошибся. Это был аэродром, который они искали… На аэродроме стоял полк “Лавочкиных” из соседнего корпуса, тоже прилетевших под вечер. 29 октября 1943 года утро застало всех на аэродроме. Механики и передовая команда батальона аэродромного обслуживания ещё не приехали, и самолёты стояли не заправленные бензином, который ценился на плацдарме дороже золота. Соседи наотрез отказались заправить их самолёты в долг. Пока длились эти бесплодные переговоры, с запада донёсся мощный гул авиационных моторов. В небе появилось тридцать шесть немецких бомбардировщиков Не-111Н и двадцать четыре Ju-87. Они шли плотным строем в кильватерной колонне звеньев. Истребителей прикрытия возле них не было. Вся эта армада двигалась прямо на аэродром. Все “Лавочкины” в это время были на боевом задании, а “Аэрокобры” стояли без бензина. К счастью наших лётчиков, фашисты бомбили село. Вдруг появилась пара Ла-5, вернувшихся после выполнения задания. Они круто спикировали на замыкающее звено “хейнкелей”, ещё не сбросивших бомбы. Прозвучала очередь скорострельных пушек. Последний вражеский ведомый загорелся, накренился, у него отвалилось левое крыло, и, беспорядочно вращаясь в воздухе, он стал падать. Возле горящего самолёта блеснул белый шёлк парашюта и тут же сгорел от пламени самолёта. Раскрылся и зацепился за хвост самолёта второй купол. Неудачливый парашютист оказался привязанным к своему обречённому самолёту… Ведущим в паре Ла-5 был Иван Кожедуб. Он со своим ведомым на последних каплях бензина выполнил посадку».

Согласно информации, записанной на страничке лётной книжки Ивана Кожедуба, 16 января 1944 года в районе Великой Виски летчик-истребитель сбил один вражеский «мессершмитт». 30 января, выполняя прикрытие наземных войск в районе населённых пунктов Шпола-Лебедин, Кожедуб провёл четыре воздушных боя, в которых сбил один Ju-87 и еще один «мессер».

Всего же из шестидесяти двух сбитых Кожедубом во время войны самолётов девятнадцать приходится на период освобождения Кировоградщины. В число сбитых девятнадцати самолётов вошли: 10 пикирующих бомбардировщиков Ju-87 из эскадры немецкой авиации поля боя SG-52, 8 истребителей Bf-109G из эскадры немецкой истребительной авиации JG-52 и один бомбардировщик Не-111Н из эскадры KG-27 или KG-53 1-го корпуса люфтваффе.

В честь освобождения Кировограда 302-я истребительная авиационная дивизия, в которой воевал Кожедуб, получила почётное звание Кировоградской…

В апреле 1985 года Иван Кожедуб посетил 190 истребительный авиационный полк, дислоцировавшийся в то время на аэродроме Канатово под Кировоградом, и Кировоградское высшее лётное училище Гражданской авиации. В честь этого знаменательного в жизни ГЛАУ события трижды Герой Советского Союза посадил во внутреннем дворе первого учебного корпуса вуза дуб, привезенный из Ялты. Дерево растет до сих пор.

Глава 6. Выдающиеся летчики Великой Отечественной — наши земляки

Отдельная глава книги Бориса Чижова «В небе Кировоградщины» посвящена уроженцам нашего региона, отличившимся в воздушных боях.

Алексеев Георгий Александрович. Родился в 1917 году в селе Константиновка Новоукраинского района. В 1942 году удостоен звания Герой Советского Союза. Только в одном бою его звено уничтожило в Армавире почти 70 самолётов, три зенитные батареи, много другой боевой техники и живой силы противника. 28 февраля 1943 года погиб в бою над Армавиром.

Вишневецкий Константин Григорьевич. Родился 8 июня 1914 года в селе Солдатском Устиновского района. Герой Советского Союза. 30 июля 1944 года во время проведения Львовско-Сандомирской операции командир авиационного полка Вишневецкий погиб. Похоронен во Львове, на Кургане Славы.

Дикий Михаил Прокофьевич. Родился в 1917 году в селе Великая Андрусовка Светловодского района. Герой Советского Союза. Демобилизовался в 1958 году в звании полковник.

Дрыгин Василий Михайлович. Родился 8 марта 1921 года в селе Чечелиевка Петровского района. Герой Советского Союза.

Едкин Виктор Дмитриевич. Родился 21 июня 1917 года в городе Александрия. Герой Советского Союза. После войны до 1971 года служил в реактивной авиации.

Жердий Евгений Николаевич. Родился 5 апреля 1918 года в селе Великая Виска Маловисковского района. Посмертно удостоен звания Героя Советского Союза и награждён орденом Ленина.

Захарченко Михаил Дмитриевич. Родился 13 ноября 1910 года в селе Червоно-Венедиктовка Александровского района. Награждён орденом Ленина, орденом Красного Знамени, орденом Александра Невского, орденом Отечественной войны I степени и тремя орденами Красной Звезды.

Кобылянский Иван Александрович. Родился 3 июля 1921 года в селе Верблюжка Новгородковского района. 22 апреля в бою под Краковом младший лейтенант Иван Кобылянский погиб. Похоронен в центральном парке польского города Краков. Его именем названа улица в Кривом Роге.

Колесниченко Василий Ефремович. Родился 4 апреля 1915 года в селе Кропивницкое Новоукраинского района. Посмертно удостоен звания Героя Советского Союза и награждён орденом Ленина. Его имя носит Кировоградский строительный техникум.

Кравцов Иван Савельевич. Родился 19 февраля 1914 года в селе Новгородка Кировоградской области. Герой Советского Союза.

Лановенко Марк Трофимович. Родился 30 марта 1912 года в селе Надеждовка Голованевского района. Герой Советского Союза.

Литвиненко Трофим Афанасьевич. Родился 18 октября 1910 года в селе Хмелевое Маловисковского района. Герой Советского Союза.

Лядский Тимофей Сергеевич. Родился 28 февраля 1913 года на станции Долинской. Герой Советского Союза.

Мациевич Василий Антонович. Родился 13 апреля 1913 года в селе Песчаный Брод Добровеличковского района. Герой Советского Союза.

Нименко Степан Алексеевич. Родился 19 декабря 1911 года в селе Красноселье Александровского района. Герой Советского Союза.

Осадчий Александр Петрович. Родился 9 июня 1907 года в селе Орлова Балка Знаменского района. Генерал-майор. Герой Советского Союза.

Пасечник Артём Спиридонович. Родился 31 декабря 1913 года в селе Байдаково Онуфриевского района. Погиб 11 марта 1940 года во время операции по спасению из глубокого тыла противника двух пилотов, выполнивших там вынужденную посадку. Посмертно удостоен звания Героя Советского Союза и награждён орденом Ленина.

Сливка Антон Романович. Родился 9 августа 1918 года в селе Подвысоком Новоархангельского района. Герой Советского Союза.

Сухомлин Иван Мусеевич. Родился в 1909 году в Малой Виске. В 1937 году стал лётчиком-испытателем. Освоил 85 типов советских самолётов. Установил 40 мировых и всесоюзных рекордов скорости полёта. После Победы снова вернулся к испытательной работе. Герой Советского Союза, заслуженный лётчик-испытатель и заслуженный мастер спорта СССР.

Таран Григорий Алексеевич. Родился в 1912 году в селе Великая Мамайка, в семи километрах севернее Елисаветграда. За годы войны он совершил 599 боевых вылетов, из них 230 — в глубокий тыл противника. Был заместителем командира авиагруппы международных воздушных сообщений. Доставлял членов правительственных делегаций в Лондон и Нью-Йорк, на Курильские острова, в Тегеран, Багдад, Каир, Тунис, Марсель, Сан-Франциско. Герой Советского Союза.

Шемендюк Пётр Семёнович. Родился 29 июня 1916 года в селе Липняжка Добровеличковского района. До июня 1943 года выполнил 261 боевой вылет и в сорока воздушных боях лично сбил 13 самолётов противника, за что удостоен звания Героя Советского Союза.

Продолжение следует.

Доля Игоря Винокурова,или Никогда не спеши умирать

Когда-то, много лет назад Игорь Винокуров даже предположить не мог, что практически в точности повторит судьбу легендарного Алексея Маресьева. Только тот был летчиком, а Игорь Сергеевич – моряком. И, в отличие от прототипа «Повести о настоящем человеке», со смертью герой нашей публикации сталкивался несколько раз: вначале – когда попал в авиакатастрофу, в которой потерял обе ноги, и уже потом – в жуткой автомобильной аварии. Каждый раз казалось – все, жизнь закончилась. Но он не сдавался, выживал, возвращался в море и… танцевал. Об удивительной судьбе Винокурова мы узнали от его одноклассника, директора швейной фабрики «Зорянка» Владимира Курбатова, и, оказалось, к Кировограду герой этой непридуманной истории имеет самое непосредственное отношение: здесь прошли его школьные годы, здесь он встретил первую любовь, здесь похоронена его мать…

Обо всех жизненных коллизиях Игоря Винокурова мы прочитали в латвийской прессе и дополнили материал воспоминаниями школьных друзей и интервью с самим моряком, с которым связались по телефону.

Мечта о море

Владимир Курбатов очень хорошо помнит своего школьного друга Гарика, как друзья до сих пор называют Игоря Винокурова.

– Где-то в середине 50-х годов в Кировограде пошел процесс слияния мужских и женских гимназий. И нас обоих в 8 классе из 19 школы перевели в 11-ю. Мы как-то сразу подружились, нас объединяли не только общие интересы, но еще и особая человеческая простота. Мы оба росли в бедных семьях. У него вообще была одна мама, она работала портнихой, отец погиб на фронте. Поэтому после 9-го класса надо было думать, как заработать на жизнь. Да и оценками мы особо не блистали – «4» и «5» редко появлялись в наших дневниках, – рассказывает Владимир Ильич.

А еще одноклассники, вспоминая школьные годы, рассказывают, каким Игорь был отличным музыкантом. И как блестяще танцевал. Часто ребята ходили в Дом офицеров на танцы. Но не невест там искал Гарик. Его сердце в то время было занято, он по мальчишески искренне любил Долю Плохову, Адолину. И сделал тогда на костяшках пальцев татуировку, которая сохранилась на всю жизнь, – всего 4 буквы, сложившиеся в простое, но такое глубокое слово – ДОЛЯ…

Тот класс был очень сильным. В 1956 году выпустилось 16 золотых медалистов, многие из них нашли себя в жизни, поступили в вузы, стали в будущем медиками, инженерами, радиотехниками. Но наши ребята в школе не доучились. Курбатов пошел на овощную базу, а Винокуров устроился на завод «Красная звезда».

– Вы знаете, он всегда мечтал о море. Хотел быть только моряком, нигде в другой стихии себя не видел. Даже на уроки, помню, в тельняшке приходил, – рассказывает Владимир Ильич.

Игорь Винокуров упорно шел к поставленной цели. Моряк – значит, моряк. И через некоторое время уехал из Кировограда на юг, поступил в мореходное училище. Ходил на парусниках и сухогрузах, был мотористом и машинистом на паровых судах.

На какое-то время связь между закадычными друзьями прервалась. И только через 3 года случайно, по телефону, Владимир Курбатов отыскал одноклассника. Тот уже успел жениться, жил с женой Жанной и сыном Андреем в Ильичевске. Друзья нашлись и не теряются до сих пор, как минимум, раз в неделю в далекой Риге звонит телефон. «Привет, Игорь! Как ты? Это Володя…»

Они виделись потом еще несколько раз. В 70-х годах Винокуров был в Кировограде, на встрече выпускников, специально организованной в его честь. Ученики смотрели фильм о непростой судьбе моряка, а Игорь Сергеевич комментировал, да так задорно, вроде бы ничего героического в его жизни и нет.

Следующий раз в Кировоград Винокурова привело горе. Умерла мать. В тот день он был в плавании, и друзья по радиосвязи сообщили ему эту трагическую новость, сами все организовали, как полагается, провели в последний путь маму их товарища. Приехал Игорь на второй день после похорон…

О нем снимали еще несколько фильмов, газета «Правда» на первой полосе писала о мужестве советского моряка. Что же такого в судьбе нашего земляка, почему Игоря Винокурова называют вторым Маресьевым и о нем впору слагать другую «Повесть о настоящем человеке», как сила духа побеждает болезнь и боль, – об этом пишет Сергей Малаховский в своей статье в латвийской газете «Час», отрывки из которой мы предлагаем вашему вниманию.

Авиакатастрофа

В то время Игорь Винокуров жил в Ильичевске. Однажды ему в глаза бросилось объявление, что Рижская база тралового флота набирает механиков. Так наш герой оказался в столице Латвии и стал работать машинистом на плавбазах. Все шло хорошо – любимая работа, семья…

В декабре 1967 года Игорь Винокуров вылетел из Лиепаи, где стояла их плавбаза «Кадиевка», в Ригу – отвезти отчеты и заодно повидаться с семьей. Клятвенно пообещал капитану вернуться рано утром 31 декабря, ведь в Новый год судно уходило в очередной рейс. Но в тот день мир перевернулся, и жизнь нашего героя разделилась на «до» и «после».

Перелет небольшой – всего 45 минут. Не успели взлететь, уже надо приземляться. Но тут с самолетом что-то произошло. АН-24 неожиданно резко клюнул носом. «Что-то мы быстро снижаемся…» – только и успел сказать Игорь своему соседу, молодому матросу Леве Новикову. И в этот момент самолет врезался в землю. Из всех, находящихся на борту, в живых осталось всего несколько человек. Среди чудом выживших – Винокуров.

И сейчас, сквозь годы и туман наркозов – а перенес моряк более 35 операций, – Игорь Сергеевич отчетливо помнит тенью скользнувшие в иллюминаторе верхушки елей и глухой удар, вместе с которым в его теле, взрывной волной выброшенном сквозь поврежденную обшивку, навечно поселилась боль. Помнит он, как один из выживших пассажиров вытаскивал у него из кармана бумажник, а он не мог сопротивляться – обе руки и ноги были сломаны. А вот вой сирен «скорой помощи», адскую боль, когда незнакомые люди в белых халатах наскоро очищали от снега и земли раны, огромный гипсовый кокон, в который врачи заковали его переломанное тело, чтобы можно было доставить в Рижский институт травматологии и ортопедии, память уже не удержала.

Решение, которое грозило перечеркнуть всю жизнь – об экстренной ампутации ног, – врачи принимали без согласия пациента. Начавшаяся и быстро развивающаяся гангрена вариантов медикам не оставляла… Очнувшись, Игорь бросил взгляд на пустоту, прикрытую плоской простыней, и все понял. За несколько часов из полного сил, здорового, жизнерадостного молодого мужчины он превратился в инвалида, прикованного к постели.

Мы еще потанцуем

Игорь Винокуров и по сей день считает, что в жизни ему очень везло на людей. В первую очередь на врачей. Сколько будет жить, столько будет благодарить директора Рижского НИИ травматологии и ортопедии профессора Виктора Калнберза, профессора Киевского института врачебной хирургии Олега Бухтиарова, а особенно – своего лечащего врача Эрику Закис, которой наш герой, собственно, и обязан своим вторым рождением.

В день выписки Игорь Сергеевич почему-то попросил прийти всех, кто его лечил. Хороших протезов тогда не было, еще предстояло привыкать к новым искусственным ногам, но все собравшиеся медики, к удивлению, увидели Винокурова в вертикальном положении. Превозмогая боль, он стоял на старом протезе, опираясь на кадку с фикусом и костыль. «Я дал себе слово поблагодарить вас стоя», – четко произнес он тогда. И уже смеясь, пообещал, что с Эрикой Мартыновной обязательно станцует.

Позже они танцевали вальс. И в честь доктора Закис Винокуров даже назвал свою дочь – маленькая Эрика родилась уже после авиакатастрофы.

Многие знакомые сравнивают Игоря Винокурова с героем «Повести о настоящем человеке». Наш «Мересьев» почти полтора года усиленно учился ходить на протезах, стараясь поставить походку так, чтобы хромота была незаметной. Тренировал руки – теперь они были нужны ему особенно сильными. Пробовал даже плясать – падал, ушибался, вставал и снова двигался под музыку.

Окончательно встать на протезы и относительно нормально ходить Игорь Винокуров начал только спустя 3 года после ампутации. И сразу же… отправился на медицинскую комиссию. Чтобы снова выйти в море.

Возвращение во флот

Спрятав за дверью трость, он вошел в кабинет начальника объединения «Запрыба» Бориса Соколова. Мужчина крайне удивился, увидев в своем кабинете пошатывающегося моряка, который пришел к нему проситься на работу. Он что, пьян? Первым побуждением было прикрикнуть, выгнать незваного посетителя, но что-то в твердом взгляде вошедшего сдержало его. Но, когда Винокуров сдержанно рассказал руководителю свою ситуацию, тот просто растерялся. Вроде бы и помочь надо, но, с другой стороны, дело-то непростое: Игорь просится в море, где работа не каждому здоровому человеку под силу.

На медкомиссию Винокуров шел твердой походкой. Сдерживая волнение, дал измерить пульс. Но потом очередь дошла до ног. Он, не дожидаясь вопросов, присел несколько раз. За улыбкой скрывая боль от впивающихся в ноги протезов, сплясал… Плясал он и на второй комиссии, на третью привел с собой партнера, чтобы продемонстрировать раунд бокса. И, опережая готовый сорваться с уст медиков окончательный приговор, в отчаянии позвал:

– Пойдемте, я вам докажу…

Было в словах этого человека что-то такое, что заставило медиков кинуться за Игорем, прыгающим через несколько ступенек, вниз, во двор. В одно мгновение он ухватился за нижнюю перекладину пожарной лестницы, легко подтянулся и быстро полез к самой крыше шестиэтажного дома. И уже оттуда, в ответ на растерянные призывы, спокойно заявил:

– Спущусь, если подпишете разрешение… А пока буду стойку на руках делать!

Все это не было для Винокурова аттракционом. Просто сердце рвалось в море, и именно таким, отчаянно-бесшабашным способом он пробивался к мечте. А у врачей не поднялась рука у него ее отнять…

В тот день наш герой прощался с землей. 2 июня 1970 года – эта дата стала для Игоря Сергеевича вторым днем рождения – плавбаза «Трудовая слава» отходила в море. И в судовой роли значилось: «Винокуров Игорь – дублер радиооператора».

На самом деле раньше такой должности в типовом штатном расписании не было. Это стало первой уступкой, которую для Винокурова сделали и которую он принял. Были и другие поблажки для странного моряка: капитан Латышев взял на себя полную ответственность за новоприбывшего члена экипажа и распорядился ему выделить отдельную каюту, чего помощнику радиста в принципе не полагалось. Старпом был против, но капитан настоял на своем – и, как показала жизнь, не ошибся в подопечном.

Нелегким оказался тот рейс для Игоря Сергеевича. Он сменил профессию, из хаоса звуков стал вылавливать знакомые позывные, едва касаясь ключа, посылать в эфир точки и тире. Но весть о новом коллеге быстро разнеслась среди радистов, и они, как могли, облегчали жизнь товарища с удивительной судьбой: во время того рейса радисты всех встречных судов прекращали даже срочные переговоры, когда в эфире раздавался писк морзянки, еще неумелой, не привыкшей к ключу бывшего моториста. Радисты вроде бы давали понять Винокурову: «Мы с тобой! Учись на свободе, новичок!»

И все-таки Игорь своей бедой предпочитал не делиться. Хотя все о ней знали. Но, тем не менее, верили с трудом – ходит себе по палубе эдакий здоровяк, никогда не унывающий, ни в чем от остальных не отстающий. Разве что прихрамывает немного – подумаешь… Бывало, на стоянке кто-то бросит ему: «Ну что, молодой, сгоняй на соседний пароход, сменяй фильмы!» Игорь молча вставал, брал в руки тяжелые коробки и шел. Протезы он снимал только по ночам, запершись в каюте. Там же самостоятельно залечивал натруженные, растертые в кровь ноги…

Автокатастрофа

После первого рейса Винокуров самоуверенно решил: все, что плохого в жизни отпущено, уже пережито. С особой остротой хотелось жить, жить, жить… Семья Винокуровых купила «Москвич» с ручным управлением, и Игорь, выйдя в отпуск, с наслаждением разъезжал на машине, опьяненный открывшимися возможностями неограниченного движения, скоростью… В тот день он просто ехал, вдыхал полной грудью воздух, но из-за поворота внезапно вылетел огромный грузовик. Игорь попытался было вывернуть руль, но стальная махина уже надвинулась на него, переворачивая, вминая в асфальт…

Когда Винокурова вытащили из останков того, что еще недавно называлось автомобилем, вздрогнули даже медики. Искореженным металлом начисто срезало протезы, тело было сплошным синяком, внутренние органы отбиты. Шофер грузовика буквально в обморок грохнулся, увидев пострадавшего, – он был уверен, что из-за него человек потерял ноги.

В ту ночь жена Жанна стояла в реанимационном отделении над бесчувственным распухшим телом и, глотая слезы, слушала, как врачи рядом обсуждали, дотянет он до утра или нет. И что прямо сейчас надо согласиться с бесполезностью дальнейшего врачебного вмешательства – все равно не жилец. И в это время, будто бы назло всем смертям, Винокуров, слегка отойдя от наркоза, открыл глаза и попросил закурить!

Он по сей день помнит, как в один из бесконечно тягучих дней в больнице, когда над ним колдовали все те же Эрика Закис и Виктор Калнберз, прыгнуло куда-то вверх и мучительно сжалось сердце. Игорю Винокурову предстояло ответить на риторический вопрос одного из членов медицинской комиссии: «Ну что, батенька, свою волю вы уже доказали, не пора ли теперь на покой?»

Себе он ответил. И через несколько месяцев в отдел кадров Рижской базы рефрижераторного флота зашел подтянутый моряк с изящной тростью в руках – за новым назначением… И, как вы можете догадаться, он его, конечно же, получил.

Снова встать на ноги

С момента ампутации Винокуров старался отказываться от любых льгот и поблажек. Но об одной услуге все-таки попросил. Дело вот в чем. Уже после возвращения на флот о нем сняли короткометражный документальный фильм, просмотр которого был организован в Москве, в минрыбхозе. Игорь Сергеевич зашел в зал, когда фильм закончился. Министру указали на него. Тот подошел, пожал руку и поинтересовался, чем может помочь.

– Я хотел бы себе поставить новые протезы. Но не здесь. В Гамбурге.

Он знал, о чем просил. Протезы Винокурову ставил тот же врач, что в свое время Алексею Маресьеву. Но техника протезирования с тех пор шагнула далеко вперед. Ему было тяжело ходить на «советских ногах», они были тяжелыми, давили, мучили. В немецкой же клинике протезы делали легкие, прочные, гибкие, почти не травмирующие культю, даже внешне не отличающиеся от ног.

Просьбу Винокурова выполнили. Еще одна операция… Когда медики известной во всем мире больницы, восхищаясь мужеством советского моряка, спросили, как он находит в себе силы переносить все это, тот полушутя-полусерьезно ответил: «Ребята, я просто коммунист!» Немцы ответ оценили и первую послеоперационную просьбу пациента выполнили – налили ему 150 граммов коньяка, которые тот с удовольствием выпил за здоровье врачей.

На прощание его предупредили, мол, парень, ты не думай, эти протезы рассчитаны на всю жизнь. Но никто и никогда не ходил в них в море. С такими нагрузками вряд ли новые ноги выдержат более 5 лет. Так и получилось. Но к тому времени и в Советском Союзе научились делать протезы не хуже.

Жизнь после моря

Неизвестно, сколько бы еще служил моряк без ног. Но грянула перестройка, страна начала трещать по швам и раскалываться на куски. Игорь Винокуров продолжал работать, его мужество было отмечено предоставлением латвийского гражданства за особые заслуги. Но после выхода на пенсию человек героической судьбы, претендент на строчку в Книге рекордов Гиннесса, герой фильмов и книг, оказался вроде бы не у дел.

Нельзя сказать, что Винокуров прозябал в нищете или даже бедствовал – хорошая пенсия позволяла чувствовать себя материально независимым. Гораздо хуже было другое – он стал ненужным обществу, обузой для родных. Все-таки годы давали о себе знать, да и безногому инвалиду нужны особые условия, тренировки, реабилитационные процедуры.

И Игорь придумал план дальнейшей жизни, который постепенно стал реализовывать, – с такой же настойчивостью, как раньше учился жить без ног. Он решил, что лучшим выходом для всех будет найти хороший пансионат, где за ним будет уход и есть условия для тренировок. Но как? В то время в Латвии попасть в нормальное специализированное заведение для пожилого человека без связей было практически невозможно. Во-первых, пансионатов на всех желающих не хватает, а во-вторых, процедура оформления – сродни получению гражданства: это многодневный поход по всевозможным инстанциям, килограммы справок и прочей макулатуры. Тут и здоровый замучается, куда уж инвалиду. К тому же длительное отсутствие тренировок сказалось – по лестницам, коридорам и этажам передвигаться Игорю Сергеевичу стало трудно.

Неизвестно, как бы дальше сложилась его судьба, если бы не хорошие люди, на которых ему, как известно, всегда везло. Один из бывших капитанов дальнего плавания, с которым когда-то доводилось ходить в море радисту Винокурову, в зрелом возрасте обратился к Богу и стал известным в Латвии отцом Феофаном из Елгавы. На его призыв откликнулись многие – издатели-бизнесмены, профсоюзы. Один известный меценат и политик Игорь Зуев, сам в прошлом моряк, преодолел все бюрократические инстанции в кратчайшие сроки. Он лично отвез Винокурова на реабилитационный курс в санаторий «Вайвари», где наш герой достиг прежней физической формы, а потом он же поспособствовал оформлению документов в пансионат. Тихое место, хорошие соседи, внимательный и чуткий персонал. Они все время не перестают удивляться мужеству моряка – ведь если бы не поправка на годы, то всем своим щегольским обликом, военной выправкой Игорь Винокуров больше напоминает фронтовика, забывшего надеть китель с нашивками. Чего скрывать, старые раны не дают покоя, и время от времени осколки металла самолетного фюзеляжа болезненно напоминают о себе.

«Надо крепиться»

Сейчас Игорь Винокуров продолжает жить в пансионате. Мы связались по телефону с Ригой, и герой-моряк рассказал о некоторых подробностях свой жизни, которые не вошли в публикацию нашего латвийского коллеги.

– Чем вам запомнился Кировоград?

– Я родился в Новой Праге Александрийского района. Несколько месяцев учился в сельской школе, а потом переехали с мамой в Кировоград. Эти воспоминания, конечно, самые лучшие. Моей детской хрустальной мечтой было море. Так гены дали о себе знать – по отцовской линии брат был моряком. Друзья, учителя… многих помню по сей день. Сейчас сложно в памяти разобраться. Но рано или поздно я все равно приеду в Кировоград, повидаться, хоть многих из нас жизнь разбросала по разным городам и странам.

– Перед тем самым полетом какие-то предчувствия нехорошие были?

– У меня не было. Хотя на душе один грех лежит. Понимаете, судно уже на отходе стояло плюс оставался один день до Нового года, ну и руководство боялось, что, как обычно, кабаки начнутся, пьянки, потом попробуй всех собери. Вот поэтому в Ригу только двоих отпустили – меня, потому что главбух поручил отвезти на берег ремонтные ведомости (сразу после рейса «Кадиевка» должна была стать на ремонт), и еще матроса Новикова. Этот парень со мной поехал по одной простой причине – он заказал себе новое пальто и костюм в «Балтис Моде» в Риге, и надо было срочно уже обновки забирать. И вот, когда он получил вещи, мы пошли их обмывать. После этого как меня Лева только ни уговаривал: «Ну смотри, куда мы полетим сейчас? Может быть, поездом или уже следующим рейсом?..» А я упрямо отвечал: «Не могу. Я обещал быть сразу же». И потащил его в агентство «Аэрофлота». Лиепая же был закрытым городом, и билеты продавали только по паспорту моряка. И пьяных в самолет не пускали. Я так покрепче был, хоть и выпили одинаково, и стал первым в кассу, а Новиков за моей спиной спрятался.

– Девушка, с наступающим вас! Вот паспорта моряков, будьте добры, 2 билета.

Все обошлось. Мы сели в самолет… и разбились.

И вы знаете, уже после аварии, когда меня в рижский институт травматологии отвезли всего закованного в гипс, туда же пришел начальник агентства, как сейчас помню, фамилия Артюхов, и рассказывал, что сразу после нас в кассу пришел еще один нетрезвый моряк. Кассирша это поняла и билетов ему не дала. Так этот парень на следующий день, когда узнал об аварии, взял ящик шампанского и конфеты и пришел к Артюхову: «Передайте девушке. Она мне спасла жизнь».

Артюхов мне тогда сказал: «Вот видишь, правильная поговорка – дуракам и пьяным везет. Выпил бы ты больше и никакого билета бы не купил…»

На тот рейс зарегистрировалось 57 человек – больше, чем положено. Но в канун Нового года туда подсели чьи-то родственники-знакомые, по блату. В итоге в живых остались только 2 летчика и 6 пассажиров.

– Как пришла в голову, на первый взгляд, совершенно нереальная идея – вернуться после ампутации в море?

– А эта мысль не покидала меня никогда. Я всегда знал, что выживу. Почему? Просто помню, как сейчас. Я еще в Кировограде, мне лет 14-15, стою на базаре и вдруг подходит цыганка. Чего именно ко мне, Бог ее знает… «Иди-ка сюда, сынок, погадаю!» И стала мне рассказывать о значении моего старинного русского имени, а потом заявила, что я проживу – ни больше ни меньше – 85 лет. У меня будут раны, травмы, болезни, но я выгребусь из всего этого. Я с вами разговариваю, а она у меня прямо перед глазами стоит, лицо ее хорошо помню. И как бы я ни загибался, все равно знал, что в море вернусь.

– Вы часто слышали сравнение с Алексеем Маресьевым?

– Мне часто приводили его в пример. Уже когда ноги были отрезаны, помню, в Одессе делал первые протезы, учебные, тяжелые, обшитые кожей, с железными шинами. Когда их надел, почувствовал, как культи ноют, гноятся, кровят, ужас… Но я знал, что если один человек смог, то смогу и я. И пошел. А врач Елизавета Юрьевна мне говорила: «Не бери ты эту историю в голову, мол, что Маресьев танцевал… Во-первых, у тебя более серьезная ампутация – верхняя треть голени, и бедро сокращено, 10 сантиметров выброшено, осколок до сих пор там сидит. А во-вторых, у него «пироговская культя», то есть пятки есть, они штырями закреплены, но он может на пятках дома спокойно босиком ходить». Я раньше этого не знал и даже ему письмо написал, где спросил, как ему удалась реабилитация. Мне ответила референт Маресьева, что он сам в отпуске, да и вряд ли что путного сможет посоветовать – опять-таки, разница между моими протезами и его культей огромная.

Но я тоже танцевать научился: и вальс, и твист. Вот только чечетку невозможно, когда ног нет, понимаете?

– Помните свой первый танец?

– Да, пожалуй. Это был вальс на виду у всех. Я пришел к Эрике Мартыновне Закис, как и обещал. В то время мне еще предстояло несколько операций, каждый раз меня резали, осколки вынимали. А она мне говорила: «Давай попробуем хоть на один протез встать». Это был чужой протез, не по моей ноге. А я тогда совсем дохлый был – весил 43-44 кг примерно. Так Эрика меня на плечах вела, мы сделали несколько шагов по коридору, вернулись в палату, и оба без сил упали на койку. И расплакались. От радости первых шагов. Тогда я вытер слезы и сказал: «Мы с вами будем танцевать».

Так и получилось. Я пришел из первого рейса, в Африке был полгода, и пригласил ее в шикарный ресторан в Юрмале. Видеозапись этого танца попала в фильм обо мне, который снимал известный документалист Семенов, где-то она и сейчас есть.

– После автокатастрофы возвращаться в жизнь было, наверное, еще сложнее?

– Конечно, сложнее. Надо было повторно проходить медкомиссию. У меня же все было переломано, пришлось делать переливание крови, а вен практически не было, они все попрятались, ведь много операций до этого я перенес. Поэтому руку разрезали, доставали вену, в нее вкалывали иголку и так держали дня 3. Когда вена «дохла», делали следующий надрез. У меня на руках 15 секций таких. А потом уже места не осталось, и, помню, был молодой хороший хирург, он нашел паховую вену для очередного переливания. И тогда я открыл глаза. И попросил сигарету…

После больницы я снова прошел медкомиссию и попал в море. Я любил очень длинные рейсы – по 4, по 6 месяцев. Один раз в море целых 16 месяцев был. Но это исключение из правил. Помню, тогда пришли в один японский порт, предстояла смена экипажа, и мы должны были улетать. И тут вдруг я обнаружил, что нет моего медальона. А я в рейс никогда без него не выходил. В нем фотографии двоих моих детей и первые волосы моей дочери. Это талисман. Что же делать? Оказывается, я его дома забыл. Никогда не забывал, а тут забыл. К тому же перед рейсом поругались с женой – она вечно меня ставила перед выбором: или море, или я.

Я не суеверный человек, но тут сказал капитану – без медальона я никуда не полечу. Он обругал меня, выгнал, но я не сдался. Боцмана нашел, говорю, капитан лететь заставляет, а я без медальона не могу лететь, ты же заешь мою историю, я уже один раз разбивался. В общем, все меня поддержали, и так я остался еще на несколько месяцев на судне… А когда вернулся, жена снова поставила вопрос ребром, я выбрал море… Взял чемоданчик и ушел. Вот так закончилась моя семейная жизнь.

– Наверное, столько стран повидали…

– Да. Много раз пересекал экватор, праздник Нептуна там по традиции отмечали. Несколько раз земной шарик обходил. Из Арктики в Антарктику ходил, весь мир вдоль и поперек, с севера на юг обходил.

– Как сейчас живете?

– В 1997 году стали сокращать радистов. Новую аппаратуру спутниковую поставили, решили, что радисты не нужны. Можно было бы штурманом остаться, но по медицинским показателям меня никто бы и не взял. Так я вынужден был покинуть флот. Закончил специальные курсы, пошел работать охранником. Купил полицейский револьвер «Бульдог», по знакомству меня взяли начальником охраны. Трудился до тех пор, пока через 5 лет фирма не обанкротилась. Потом я делал всякие мелкие работы, извозом занимался, у меня ведь машина была, «Мерседес-269». И все вроде бы ничего. Но тут дочь начала строить дом, а грянул кризис. Надо было с кредитами рассчитываться, вот я машину и продал. Мало оказалось, пришлось продавать мою шикарную однокомнатную квартиру в престижном районе Риги. А в это время еще одна беда случилась– мне надо было сосуды в больнице обследовать, я шел по коридору, поскользнулся и упал. Третий перелом бедра. Пришлось ставить пластину, вкручивать шурупы. Я пролежал в больнице 8 месяцев, плохо дело было. Дочка ухаживала, но ей же работать надо было… И предложила перебраться к ней в этот дом, чтоб не ездить. Там же жили 17-летняя внучка и моя бывшая жена. Поместили меня наверху, должного ухода не было – Эрика на работе часто. И я уже чувствовал, что отдаю концы… А дальше соседка в церкви встретилась с отцом Феофаном, но эту историю вы уже знаете. В пансионате мне живется нормально, я в Латвии уважаемый человек. Мне выделили комнату, с удобствами. Друзья посещают, в основном моряки. Не забывают, звонят, приезжают, по Интернету я со многими переписываюсь, с внучкой вот… Конечно, трудно без своего общества, своих друзей… Но надо крепиться…

Этот город – самый лучший город на земле, или Лондон без мифов

Провести свой день рождения в Лондоне. Мечта об этой поездке жила во мне очень долго и казалась нереально призрачной, чем-то отчаянно желаемым, но абсолютно недостижимым. Но правду написал бразильский классик – если чего-то очень хочешь, то вся Вселенная будет помогать тебе в исполнении желания. Я очень хотела. И Вселенная помогла. Документы на руках, паспорт с блестящей визой UK, билеты на прямой рейс Борисполь-Гатвик. Три с половиной часа в небе – и вот он, остров, – как на ладони. Зеленый и слегка туманный.

За мои такие короткие 10 дней я самостоятельно освоила лондонское метро, внезапно осознала, что понимаю, о чем говорят люди на улицах, без карты забрела в Гайд Парк, где кормила с руки белок, случайно оказалась на церемонии смены караула в Букингемском дворце, слышала бой Биг Бена, вместе с интернациональной публикой поглощала хот-доги на ступеньках собора Святого Павла, а ночью пыталась рассмотреть огоньки побережья с высоты огромного колеса обозрения – Лондонского глаза…

Наверное, если бы я была только туристом, то многое из повседневной жизни столицы Великобритании осталось бы для меня за кадром. Но поскольку я ездила к друзьям, то имела возможность окунуться, пусть даже ненадолго, в самую настоящую английскую жизнь и теперь позволю себе развенчать отдельные мифы, которые до поездки плотно гнездились в моей голове.

Англия, а судить могу пока только по столичной жизни, совсем не такая, какой мы ее себе представляем. И если вы все-таки рискнете и решите провести за туманами Альбиона долгожданные holiday – то, обещаю, влюбитесь в этот город навечно. И, надеюсь, взаимно.

Миф первый. Визу в Великобританию открыть нереально

Реально. Начитавшись и наслушавшись кучу историй о немотивированных отказах, после которых практически закрыта дорога за любую границу, я почти опустила руки. И все же, основательно все взвесив и решив, что риск – благородное дело, я все-таки начала оформление документов. Визу мне открыли с первого раза. За 5 календарных дней. Единственные затраты – это консульский сбор 900 гривен. Документы очень просты – банковский счет, справки о доходах и анкета. И никакого тебе душераздирающего собеседования с визовым офицером, которое, как стращали, покруче детектора лжи будет. Главное — предоставлять правдивую информацию и понимать, что ее будут проверять. Дают британцы визы украинцам минимум на 6 месяцев. Поэтому не слушайте никаких ужастиков, ведь у страха, как говорится, глаза велики.

Да, кого-то смущает, наверное, авиаперелет. Опять же, спешу успокоить: стоит билет в Лондон дешевле, чем в ту же Москву или Прибалтику – если покупать заранее, то в пределах 2 тысяч гривен. Так что при нынешних ценах на отдых в любой другой европейской стране – Англия вполне доступна любителям путешествий.

Миф второй. Консерватизм и пунктуальность британцев

У нынешних жителей Лондона эти качества лично мне обнаружить не удалось. Меня предупредили сразу – здесь можешь делать все, что захочешь. Правил дорожного движения для пешеходов, по-моему, здесь не существует вообще. Светофоры, безусловно, есть, но только ленивый ждет зеленого цвета. Дорогу – даже шестиполосный первый лондонский мост с бешеным трафиком — пешеходы и бегуны, коих здесь не счесть, перебегают, как Бог на душу положит, прямо под колесами едва успевших притормозить автомобилей. Повсеместные надписи «посмотри направо», «посмотри налево» попросту игнорируются.

Они плюют на привычные для нас правила. Иду однажды по Илфорду (в Лондоне нет районов, есть города в city) и вижу картинку – на пешеходной брусчатке лежат и смотрят в небо две барышни. Рядом небрежно брошены рюкзачки. Кургузые курточки задрались – они голой спиной возлежат на камнях. В ушах плейеры. Они громко подпевают. Люди их спокойно обходят стороной, стараясь ненароком не задеть.

Или другая картинка – теперь уже Стратфорд. Вечереет. Возле шоппинг-центра какой-то балаган. Стоит кучка темнокожих парней и что-то громко то ли поют, то ли просто кричат. Их обступили странно одетые соотечественники, которые двигаются в такт этому ору и выглядят достаточно агрессивно. «Что они делают?» — спрашиваю. «Ничего. Просто так. А что, нельзя?» — спокойно отвечает мой спутник. Спустя некоторое время идем по подземному кристально чистому переходу. Те же или очень похожие парни, но уже в бОльшем количестве, просто мутузят друг друга, поочередно кто-то из участников потасовки с грохотом падает на жалюзи уже закрытых магазинов. Рядом – кто-то шикарно танцует хип-хоп, кто-то виртуозно вращается на голове, покрытой вязаной шапочкой. Вокруг спокойно бродят полицейские в характерных ядовито-салатовых жилетах. Ни слова. Ни жеста. «Если эти люди нанесут ущерб магазину, они его возместят. А так – ничего противозаконного. Полиция просто за ними наблюдает».

По поводу пунктуальности тоже можно поспорить – да, общественный транспорт (а здесь ездят только однотипные двухэтажные просторные автобусы) ходит без перебоев. Даже то расстояние, которое можно прогулочным шагом преодолеть за 10-15 минут, британцы предпочитают проехать на автобусе. Каждые 5 минут блестящие громадины бороздят узкие улочки, но расписания …просто нет. И если люди назначают встречи – то временем здесь и не пахнет. «Увидимся там-то». И все. Можно прийти через полчаса, можно через два – никто тебя не упрекнет. А фраза «подожди, я скоро буду», может растянуться на многоминутное ожидание.

Миф третий. Жители UK чопорны и высокомерны

Постараюсь объяснить на примерах, почему я не согласна с этим утверждением. Первое впечатление о британцах оказалось для меня сильнейшим потрясением. Так получилось, что в аэропорту меня никто не встретил. Представьте ситуацию – вы одна в незнакомой стране на чемоданах, жилья нет, денег не много… Остается только брать обратный билет на тот же день и возвращаться домой. Увидев плачущую у входа в аэропорт девушку, ко мне подошли двое полицейских. Они обстоятельно расспросили о проблеме и без какой-либо просьбы с моей стороны решили помочь. Бесконечно звонили моим друзьям, таскали мои сумки, отпаивали в местном околотке кофе и чаем и все время приговаривали: «Ты не плачь. Все образуется. Если что-то не сложится, ко мне поедешь, у меня жена и дочка твоего возраста, поживешь, мы тебе экскурсию устроим. В Украину ты успеешь вернуться, а Лондон – того стоит. Это хороший город. Ты не останешься одна». И, когда я твердила, что больше сюда не вернусь ни за какие коврижки, один из полицейских, Робби, ответил: «Вернешься. Один раз здесь побывав, возвращаются все…»

Лондонцы хоть и недолюбливают туристов (имеют основания), тем не менее, сделают все, чтобы тебе помочь. Если не знаешь дорогу, свернут с заданного маршрута и проведут к метро. Могут даже карту купить и вручить просто так. А могут в прямом смысле слова спасти, как мне помогла одна женщина, когда я, не сумев справиться с болью в спине, присела на скамеечку, не в силах сдвинуться с места. Пожилая негритянка подошла, спросила, что такое, и тут же куда-то унеслась. Через несколько минут ко мне уже подходили сотрудницы местной аптеки, под руки провели к себе, сделали «заморозку», подождали, пока я смогу идти… и не взяли ни пенса!

Пару слов о здешней строгости нравов. Ночная жизнь Лондона бурная. Начиная с пятницы и все выходные (но апогей всего – это суббота) город не спит. В 4-5 утра полупьяная молодежь выкатывается из одного клуба и перебирается в другой. Здесь не танцуют – по одной простой причине: нет места. Мы втиснулись в один, по словам моих друзей, хороший клуб, встали в тесный кружок, на пятачке посередине положили на пол сумки и верхнюю одежду и стали переминаться с ноги на ногу. Теснота, одну ногу поднимешь, а пристроить ее уже некуда. Поэтому в лондонских клубах народ просто «тусуется» или же «снимается». Какая уж тут чопорность?

Оказывается, в твердыне британских законов мошенников не меньше, чем в нашей Одессе! Например, на улочке с красивым названием Green Line постоянно стоят молодые люди в униформе. Они подходят к каждому и что-то бегло говорят, пытаясь остановить. Я вначале просто проходила мимо, а потом у своего знакомого поинтересовалась – что же они хотят?

— Собирают деньги на лекарства онкобольным.

— Ой, хорошо, что сказал, теперь буду давать.

— Ни в коем случае! Они не кэш (наличные) берут, а спрашивают твой банковский аккаунт. Ты можешь дать им разрешение на снятие 20 паундов, а потом недосчитаешься пары сотен в лучшем случае.

Или другой пример. Какими бы ни были надежными английские банки, это все-таки не Швейцария. При мне мой друг с удивлением обнаружил недостачу на счету. Попросил распечатку. Оказывается, кто-то за него снимал деньги с его кредитки в различных районах Лондона, там, где этот парень последние несколько месяцев вообще не был. Заявление в службу безопасности, куча документов… По сей день деньги, по-моему, не вернули.

Миф четвертый. Англичанин — человек в костюме, при галстуке, в длинном пальто. С трубкой и зонтом-тростью

Здесь нет постоянных дождей и смога, и солнце без труда пробивается из-за туч. Здесь не важно, как и во что ты одет. Ну как вам картинка – по лужам шлепает дородная барышня во вьетнамках, надетых на протертые носки, в шортах и курточке. Нет, она не бомж, просто ей так удобно. Можно закутаться старым шарфом, прикрыв немыслимую разноцветную прическу, но при этом обуться в шикарные сапоги. Практически каждый встречный – я имею в виду не туристические районы, а обычные жилые кварталы – как взъерошенный попугай, при этом уверенный в себе и не выделяющийся из общей массы.

Вообще же мне трудно описать типичного жителя Лондона. Это может быть темнокожий с дредами, работающий в обменном пункте, или колоритный индус, печатающий фотографии, или чахоточная женщина, читающая в метро книгу об искусстве батика… Почему-то мне запомнился один молодой человек, похожий на англичанина, каким он рисовался в моем воображении, – в костюме, в небрежно расстегнутом пальто, высокомерно поглядывающий на окружающих. Но он оказался… русским.

Кстати, о фотомастере- индусе. Англичане до сих пор распечатывают все цифровые фотографии. В фотоцентрах – очереди. Они заказывают фотки пачками, делают футболки со своими смеющимися лицами, наклеивают изображения на чашки, ручки… Вся эта индустрия пользуется большой популярностью и стоит копейки.

Миф пятый. Жизнь в Лондоне – очень дорогая

А вот это уже не миф. Очень дорогая. Но, опять-таки, цены предельно разбалансированы. Оговорюсь сразу – евро здесь не ходят. Только местные паунды (они же фунты стерлингов) и пенсы. Так вот – паунд дороже доллара примерно в два раза. Соответственно, можно посчитать: молоко – 2 паунда, сыр – 1,5, джинсы – 5-7 на бесконечных распродажах, пиво – 3, кофе – так же, а вот недельный проездной билет (единый на все виды транспорта) – 36! Аренда жилья – дорогая, от 800 паундов в месяц и выше. Коммунальные услуги – тоже дорогие, но я не заметила, чтобы на тепле или воде здесь экономили. За комфорт надо платить – и они с этим согласны. Зато мобильная связь – «копеечная», никакой предоплаты, если правильно заключить контракт, говорить можно 2 месяца бесплатно. С работой сейчас напряженка, особенно для эмигрантов. Ценится рабочая сила, умеющая делать что-то своими руками.

— В университетах учатся не все. Многие плохо оканчивают школу, родители «поступают» их в колледж, они пару годков просидят… и бросают. Или все-таки получают диплом, но потом никакому боссу они не нужны. И приходится идти на стройку, – рассказывали мне.

Поэтому на высокооплачиваемых должностях сидят многие легальные приезжие с мозгами. Они нашли себя в этой стране и считаются достаточно обеспеченными людьми. Рабочий день в Англии четко регламентирован – 8 часов, не больше. За неделю можно заработать 500-600 паундов в среднем, а можно – и ничего, если не повезет.

Медицина здесь дешевая – точнее бесплатная. Но это просто ужасно. Ты можешь вызвать врача на дом и ждать более суток его прихода, а можешь сам прийти, но тебе посоветуют аспирин, если уж совсем невмоготу. Люди предпочитают лечиться дома, да и то больше надеясь на силы собственного организма. Как же были удивлены мои англичане и аптекарша заодно, когда при первых признаках простуды у одного из членов семьи я ринулась за «Фармацитроном». «Мы никогда не пьем лекарств. Само пройдет». И ходят, страдая и умирая, пару дней, а потом заявляют – ну видишь, все прошло же!

Миф шестой. Five o’clock и овсянка

В рацион рядовых жителей Лондона овсянка не входит. Даже любимые нами, украинцами, хлопья – и тех не найдешь в домашних «загашниках». Зато в холодильниках лежат безвкусные помидоры, огурцы, буженина. Как ни странно, но самая любимая и распространенная еда жителей Лондона – это картофельные чипсы и неизменный «чикен» — курятина во всех ее проявлениях. На завтрак – сандвичи, на обед – сосиска с салатом где-то в кафе (кстати, в Лондоне в кафе спиртного не продают, только в ресторанах или пабах), а обед – уже вечером: это может быть суп с хлебом, паста со стейком или что-то такое же не менее калорийное. Украинский борщ мои англичане попробовали, но долго удивлялись, зачем нужна «сметана в суп», чеснок вообще посоветовали убрать, «а то будет плохо пахнуть», а по поводу 50 грамм водки смутились – «как можно пить в среду?».

Да, и еще здесь приветствуется правило: когда я ем, я глух и нем. Вся семья собирается в гостиной, разбирают тарелки и молча уплетают. Можно парой слов перекинуться, но это не обязательно. Готовят как мужчины, так и женщины – никакой дискриминации.

Чай англичане пьют, но не чаще, чем мы. И сорт «Седой граф» (Earl Grey) почему-то не знают, зато всякие пакетированные фруктовые смеси им очень даже по вкусу. Кстати, я ни разу не видела, чтобы чай англичане пили с молоком. Вот кофе – да. Причем молоко должно быть горячим – никаких сливок из пластиковых упаковочек они не признают.

Еще много всего хочется вспоминать и рассказывать. И хорошего, и плохого, и странного, и обычного. Я не была в английской провинции, вполне возможно, что часть перечисленных мною мифов – и не мифы вовсе, и где-то там есть и овсянка, и эсквайры в твидовых пиджаках с накладками на локтях, и чопорные домработницы. Я немного узнала только Лондон – он разный, как и все большие города мира. Может тебя принять с распростертыми объятиями, а может вытолкнуть, как инородное тело. Я думаю, что могла бы там жить. Просыпаться, глядя на бьющее в окно солнышко, наблюдать за бомжеватого вида мужиком, ведущим на поводке ласку, считать каждый паунд, говорить на особенном английском, по выходным проводить время на зеленых лужайках и не исключено, что тяжело работать… Но holiday, как и все хорошее, когда-нибудь заканчивается. Я бросила в желтовато-мрачную Темзу украинскую копеечку – чтоб вернуться. И такую же оставила в аэропорту. Может быть, жизнь сложится так, что я еще скажу «Хай!» знакомому Илфорду, Зеленой улице, подмигну Большому Бену и выпью ирландского пива, традиционно разбавленного льдом, в ближайшем пабе… И подумаю: прав был полицейский Робби, который уверял, что можно жизнь положить, но в Лондон все-таки вернуться…

Они живут рядом с нами

Миша и Андрюша Будницкие рады долгожданной весне. Это значит, что в доме будет не так холодно и, может быть, они скоро перейдут с вынужденной пятидневки в интернате на обычный школьный режим и смогут ночевать дома. В единственной комнате площадью 16 квадратных метров в старом, на глазах разваливающемся доме по адресу пер. Сухумский, 12, кв. 4, живут четыре человека – сами мальчики, их старший брат Сережа и мама Людмила Владимировна.

Это жилище даже с очень большой натяжкой нельзя назвать ни домом, ни квартирой. Деревянный, кое-как сколоченный предбанник с десятисантиметровыми щелями, покосившаяся дверь, везде сырость и плесень. «Это еще полбеды», — говорит Людмила Будницкая. Страшнее становится, когда заходишь в само помещение. Холодное мрачное подобие коридорчика, кухонька, еле-еле тронутая теплом печки, и комнатушка. Кровать на кровати, один стол да сервант. «Шкаф поставить некуда, а вещи складывать надо». Вот сервант и пригодился…

Но хуже всего другое. В этой комнате не то что детям – взрослым жить невозможно. Дело в том, что лет 10 назад стала валиться крыша. Тогда еще можно было спастись ремонтом, но как его затеешь, если даже на несколько дней троих детей перевезти некуда? Людмила Будницкая в то время работала на заводе им. Таратуты и обращалась к Владимиру Пузакову, возглавлявшему в то время предприятие: «Помогите, предоставьте на некоторое время комнату в общежитии!» Но получила отказ.

Время шло, дом приходил в полную негодность. И сейчас над письменным столом зияет дыра где-то полтора метра на метр, а куски потолка касаются чуть ли не головы. Мужа у Людмилы Владимировны нет, да и помощи просить особо не у кого.

— Дело даже не в мужских руках на самом деле. Никакой ремонт наш дом уже не спасет. Крышу надо снимать и перекрывать заново. Но если убрать балки, то рухнут стены. Я подсчитала: для того, чтобы построить новую стену, надо 10 тысяч кирпичей. Каждый кирпичик – по гривне, еще гривню берут за работу. То есть мне только начало стройки обойдется в 20 тысяч. Где я их возьму? Да не потяну ни физически, ни материально, — уверена мама троих мальчиков.

Она крутится, как может, – где только ни работала, хваталась за все. Но зарплата – копеечная, а детей еще обуть, одеть и накормить надо. Многодетная мать уже замучилась обивать пороги горисполкома, просить помощи у депутатов. Все без толку. Хотя некий прогресс наметился – семья Будницких недавно встала в очередь на получение квартиры. Правда, порядковый номер, как вы уже догадались, не обнадеживает – 1446.

— Я очень надеюсь на вас, – говорит Людмила Владимировна. – Нам так надо жилье. Хотя бы 2 комнатки, чтоб мальчики разместились. Я знаю, в нашем районе очень много заброшенных, пустующих домов, может быть, власть пойдет нам навстречу и поселит нас куда-то…

Она прекрасно понимает, что обращается фактически в никуда. Она не знает процедуры вселения в пустующие дома, да и просто уже ни во что не верит. Но очень хочет, чтобы ее детки не замерзали, а обогреватель, включенный еще в октябре, можно было наконец вытянуть из розетки.

В кого стрелял Волкан Озбудак?

До сих пор нет ясности в мотивах, подтолкнувших 29-летнего турка по имени Волкан Озбудак напасть на генконсульство Украины в Стамбуле. Вооруженный пистолетом Озбудак открыл беспорядочною пальбу у здания дипломатической миссии, после чего был подстрелен охраной консульства. Очень велика вероятность того, что предпосылки инцидента следует искать именно в событиях, приключившихся с гражданином Турции во время его пребывания в г.Александрия Кировоградской области.

После инцидента о случившемся резонансном событии сообщили многие информагентства мира, поэтому сегодня у нас нет недостатка в информации о Волкане Озбудаке. Он женат на гражданке Украины Ирине В., родившейся в Кировограде. С 2004 по 2009 год супруги жили на Кировоградщине: год в областном центре, затем четыре в Александрии. Известно, что в начале весны прошлого года Волкан отбыл 15-суточное заключение в Александрийском райотделе милиции, куда был определен по решению местного суда. Одна из версий нападения, озвученная турецкой стороной: проблемы Озбудака с украинскими правоохранительными органами, из-за чего Волкан был депортирован из нашей страны. Об этом заявил руководитель полиции Стамбула Хусейн Капкин. В то же время мэр Стамбула Муаммар Гюлер считает, что причиной инцидента стала ссора Озбудака с его женой-украинкой, и нападение не носит ни политической, ни террористической окраски. Гораздо дальше в своих предположениях пошли некоторые турецкие СМИ, сообщившие о том, что в украинской тюрьме Волкан Озбудак подвергался многочисленным пыткам и другого вида насильственным действиям (что в принципе теоретически могло иметь место, учитывая существующие порядки в отечественных следственных изоляторах и тюрьмах).

Журналист «УЦ» дозвонился до Ирины В., супруги турецкого «стрелка», и попросил женщину ответить на ряд вопросов, которые, возможно, помогут пролить свет на темные события. Естественно, редакция не навязывает читателям мнение жены Волкана Озбудака. Это ваше личное дело, верить словам Ирины или нет…

Итак, по словам Ирины В., некоторое время назад они с мужем продавали через александрийское агентство по недвижимости одну квартиру и покупали другую. После всех сделок риэлторы посчитали, будто супруги остались должны им деньги, и подали иск в суд. Ирина утверждает, что долговые обязательства агентству придуманы, и в действительности они с Волканом риэлторам ничего не должны. Наоборот, Ирина выдвигает имущественные претензии к агентству в отношении личных вещей, куда-то исчезнувших из проданной квартиры (мебель, постельные принадлежности, посуда). Адвокат Ирины обращался по этому вопросу в милицию, но так и не получил ответа.

Александрийский суд принял решение в пользу агентства по недвижимости, после чего Волкан Озбудак сорвался: подошел к судье и в присутствии его коллег по судейскому цеху обвинил служителя Фемиды во взяточничестве, в том, что тот провел исковое разбирательство не по закону. На следующий день Волкана приговорили к административному задержанию на 15 суток. По словам Ирины, на том «судилище» не присутствовали ни адвокат обвиняемого, ни, как минимум, переводчик (Озбудак не слишком хорошо изъясняется на украинском или русском языках), хотя наличие последнего должно быть обязательным, если речь идет об иностранном гражданине, не владеющем государственным языком. «Я не знаю, что говорили на суде, — сказал затем Волкан супруге. — Мне только сообщили, что я нецензурно выражался». Хотя Ирина лично наблюдала перепалку мужа с судьями и готова поклясться, что ее супруг не матерился. Женщина снимала на видеокамеру мобильного телефона всю сцену, но говорит, что у нее отобрали мобильник и удалили все записи. Когда Волкан отбывал административное наказание в райотделе, Ирина приходила в милицию, просила о свидании с мужем, но ей ответили, что свидания ей никто не разрешит.

После ареста Волкан Озбудак не стал ничего рассказывать жене о днях, проведенных за решеткой. Просто сообщил: буду ехать домой. Почему? «Я боюсь…» — ответил турок. И уехал.

С момента разлуки Ирина редко общалась с мужем. Жительница Александрии созванивалась по телефону со свекровью, и та сообщила, что Волкан «закрылся» и ушел в себя. Примерно полгода мужчина вообще не выходил из квартиры, перестал с кем-либо общаться. Родственники показали Волкана врачу, и эскулап сказал, что мужчина перенес сильную психологическую травму.

Прошло еще некоторое время, интернациональная семья восстановила общение в телефонном режиме. «Он звонил, говорил, что собирается вернуться, — рассказывает Ирина. — Волкан говорил: я скоро приеду домой, на родину. Я сначала не поняла, подумала: на какую родину? Ведь он и так находится в Турции. А потом оказалось, что он имел в виду Украину и хочет приехать сюда, в Александрию».

Последний раз супруги созванивались 8-го марта, за день до инцидента. Волкан Озбудак поздравил жену с праздником и в ходе разговора, кроме всего прочего, спросил: не выяснилось ли чего насчет их вещей? Ирина ответила, как есть: никаких новостей. «Возможно, это известие стало дня него последней каплей, — считает женщина. — Я не могу ничего сказать наверняка о мотивах мужа. Может быть, на такой поступок его толкнуло все то, что с ним случилось в Александрии: суды, милиция, вообще несправедливость к людям, которая существует в Украине».

По сообщениям информационных агентств, Волкан Озбудак так попытался объяснить сестре свой поступок: «Хочу, чтобы мой голос услышали. Я хочу, чтобы в Украине люди жили, как люди, чтобы к ним относились как к людям, а не как к животным». Сообщается, что Волкан рассказывал сестре о том, как ему не давали есть, не давали воды, когда он просил, и не выпускали в туалет.

Ирина В. утверждает, что Волкан Озбудак жил в Украине на законных основаниях. За то время, что супруги провели сначала в Кировограде, затем в Александрии, сотрудники органов неоднократно проверяли у турка документы и не находили ничего крамольного. В Украине Волкан занимался тем, что помогал супруге делать ремонт. Планировал открыть свой бизнес, но не получилось: то разрешения не давали, то денег недоставало… Как-то не сложилось. Но больше всего Ирина сожалеет о том, что еще до всех этих событий они с мужем не приняли приглашение свекрови переехать жить в Турцию…

В результате перестрелки возле консульства Волкан Озбудак получил тяжелые ранения, но сейчас его жизнь находится вне опасности. Нападавший переведен из гражданского госпиталя в больницу при тюрьме…

Расследование обстоятельств нападения турецкого гражданина на генконсульство Украины в Стамбуле начинает набирать новые обороты. Как сообщила «УЦ» руководитель центра общественных связей УМВД в области Виталина Бевзенко, начальник областного управления милиции инициировал по данному случаю служебную проверку. Ее проводит инспекция по личному составу. В распоряжении проверяющих есть справка, подписанная самим Волканом Озбудаком после освобождения, где указывается, что гражданин такой-то претензий к работникам милиции не имеет. После освобождения из Александрийского райотдела милиции Волкан Озбудак также расписался в получении 1600 долларов США, которые имелись у него на момент задержания. По мнению В. Бевзенко, если бы гражданин Турции стал жертвой насилия, то у него была возможность обратиться с жалобой или к руководству УМВД области, или в прокуратуру. Но таких жалоб от Озбудака не поступало. Полные итоги служебной проверки будут оглашены уже после ее завершения…


P.S. Как сообщила Ирина В., уже когда ее муж покинул пределы Украины, она обжаловала решение александрийского суда в областном апелляционном суде и в итоге выиграла это дело, отсудив все претензии агентства по недвижимости… Так что же получается, Волкан Озбудак справедливо возмущался вердиктом, вынесенным судом первой инстанции?..

Весна 1945 года

От Советского информбюро

25 марта войска 3-го БЕЛОРУССКОГО фронта, продолжая наступление, овладели городом ХАЙЛИГЕНБАЙЛЬ — последним опорным пунктом обороны немцев на побережье залива ФРИШ-ГАФ юго-западнее КЕНИГСБЕРГА, а также заняли населённые пункты ПАРТАЙНЕН, РЕМЗЕГУТ, КАЙМКАЛЛЕН, БРЕГДЕН, ШТАЙНДОРФ, КАРБЕН, ПРЕЙСИШ БАНАУ, ШЕТТНИЕНЕН, ГЕРЛАКСДОРФ, РААДЕ, ЛЕЙЗУНЕН, БЮСТЕРВАЛЬДЕ, РАУНЕНБЕРГ. В боях за 24 и 25 марта в этом районе войска фронта взяли в плен белее 9000 немецких солдат и офицеров и захватили следующие трофеи: самолетов — 109, танков и самоходных орудий — 65, орудий — 245, пулеметов — 170, автомашин — 3330, бронетранспортёров — 69.

На ГДАНЬСКОМ (ДАНЦИГСКОМ) направлении наши войска, преодолевая сопротивление противника, овладели пригородом ГДАНЬСКА (ДАНЦИГА) — ОЛИВА и заняли населённые пункты БОРГФЕЛЬД, КОВАЛЛ, КАРЧЕМКЕ, КЛАЙН КАТЦ, ВИТТОМИН. За 24 марта в этом районе наши войска взяли в плен более 1000 немецких солдат и офицеров.

Войска 2-го УКРАИНСКОГО фронта, перейдя в наступление, прорвали сильную оборону немцев в горах ВЭРТЭШХЕДЬШЭГ западнее БУДАПЕШТА, разгромили группу немецких войск в районе ЕСТЕРГОМА и продвинулись вперёд на 45 километров.

В ходе наступления войска фронта овладели городами ЕСТЕРГОМ, НЕСМЕЙ, ФЕЛЬШЕ-ГАЛЛА и ТАТА, а также заняли более 200 других населённых пунктов, в том числе крупные населённые пункты ТОКОД, ТАТ, БАЙОТ, ТАВАРОШ, ТАТАБАНЬЯ, БАНХИДА, КЕРНЬЕ, ДУНААЛЬМАШ, НАСААЙ, МОЧА, КОЧ, СЕНД, ЧАСАР. За время этих боёв наши войска взяли в плен 7000 солдат и офицеров противника, уничтожили и захватили 250 танков и самоходных орудий, более 300 орудий и много другого вооружения и военного имущества.

Севернее озера БАЛАТОН наши войска, продолжая наступление, овладели городом и железнодорожной станцией ВАРОШЛЕД, а также заняли более 50 других населённых пунктов и среди них: ПАПАТЕСЕР, БАКОНЬКОППАНЬ, ТАПОЛЬЦАФЕ, БАКОНЬЯКО, МАДЬЯРПОЛАНЬ, СЕНТГАЛ, ТОТВАЖОНЬ, БАЛАТОН-ФЮРЕД, ФЮРДЕТЕЛЕП.

За 24 марта на всех фронтах подбито и уничтожено 147 немецких танков и самоходных орудий. В воздушных боях и огнём зенитной артиллерии сбито 63 самолёта противника.


«Феся, Победа! Ура!»

Владимир Георгиевич Федосеев на фронт ушел вместе с отцом в 1941 году. Мальчишке тогда было всего четырнадцать, и он стал воспитанником полка. Это был запасной полк, который готовил маршевые роты для фронта. В 42-м году полк в полном составе отправился туда, где шли жестокие бои. По дороге, когда поезд стоял в Оренбурге, командир батальона снял пацана с поезда, пожалел. «А иначе, — говорит Владимир Георгиевич, — мы бы, наверное, с вами сегодня не говорили». В 43-м году Федосеев начал учебу в артиллерийской спецшколе, по окончании которой учился в военном училище. Участвовал в освобождении Киева от банд. Служил в 39-м корпусе воздушно-десантной армии. Имеет медаль «За боевые заслуги», орден Отечественной войны и еще очень много наград и поощрений, свидетельствующих о героизме и стойкости этого замечательного человека.

Победу Владимир Федосеев встретил в Бузулуке, в спецшколе. Как и многие из его сверстников, переживших трагичные годы истории, Владимир Георгиевич свои воспоминания записывает «для потомков». Вот как он описал тот знаковый для страны день. «9 мая 45 года. Просыпаюсь, меня обнимают друзья. “Феся! Феся, Победа! Ура!” (Феся — производная от фамилии Федосеев. — Авт.) Выхожу на балкон спальной комнаты — город ликует, шумит, люди спешат на площадь в двух кварталах от спецшколы, на митинг. И такая на меня тоска напала, что я горько заплакал, когда понял, что потерял в этой войне много родных людей. Вытерев глаза и сполоснув лицо, я вышел на улицу и тут же попал в колонну женщин. Они подхватили меня и несли на руках почти целый квартал лишь только за то, что на моих плечах были погоны воина-победителя, воина-освободителя.

После митинга друг сказал, что его родители приглашают ребят в гости. Собралось нас четыре человека. Приходим, на столе закуска, отец достает графин разведенного спирта, говорит: “Празднуйте, а мы уходим к приятелям”. Я первый раз в жизни пил водку. Выпил очень много, но не опьянел. Когда вернулся в спецшколу, ребята спрашивают, где был. Отвечаю: “Пил водку”. А голова совершенно трезвая. Начинают задавать мне вопросы по тригонометрии: тангенс, котангенс, синус, косинус. Отвечаю без запинки, но знаю, что много выпил и пьян. А мозг свеж и работоспособен. Такое состояние у меня было всего один раз в жизни и именно 9 мая 1945 года»…

А потом была служба в вооруженных силах, которая продолжала испытывать Федосеева. Во время одного из прыжков с парашютом Владимир Георгиевич приземлился в обнимку с солдатом, когда у того погас купол парашюта, и тем самым спас его от гибели. Еще раз держал купол парашюта солдата, в котором вырвало квадрат метр на метр, и так до самой земли. А однажды попал в вихрь и разбился — сломал ногу и позвоночник. Полтора года госпиталя, и Федосеев был списан с инвалидностью второй группы. Сам он классифицирует это такими словами: «Был выброшен из жизни, надо было начинать все сначала».

И начал, и у него получилось. Работа на «Красной звезде» отмечена множеством наград и высоким признанием. Сегодня Владимир Федосеевич грустит о прошлом, хотя утверждает, что в Кировограде нет большего оптимиста, чем он. «Вряд ли наш труд, военный и гражданский, тронет нежные души молодого поколения», — с грустью говорит он.

На вопрос, как будет отмечать День Победы, Владимир Георгиевич сказал: «Наверное, никак. Я уже давно забыт. Раньше ходил на Валы, получал поздравления из военкомата, а сейчас ни поздравлений, ни здравствуй, ни прощай. Единственное, может, пригласят на “Красную звезду”, ведь я там отработал 38 лет».

«Танков не подрывал, в атаки не ходил»

Петр Николаевич Петров, живущий в Знаменке, сам родом из Башкирии. В армию его призвали в ноябре 1943-го, как только ему исполнилось 17 лет. Так как он учился на связиста, в связь его и определили. Начал свою войну он в Белоруссии.

— Да что обо мне писать, — говорит Петр Николаевич. — Танков не подрывал, в атаки не ходил. Всю службу вкапывал столбы, лазил на «кошках» по ним, ну бегал по полям с катушками с проводами. Я из своего карабина за всю войну по врагам практически ни разу и не выстрелил.

На самом деле Петров очень скромничает. Иначе почему в таких якобы «тепличных» условиях он трижды был ранен?

Пройдя Белоруссию, Польшу, Восточную Германию, весну 45 года он встретил под Кенигсбергом. За один боевой эпизод той весны он был награжден орденом Боевого Красного Знамени — награда, которую давали далеко не всякому и далеко не за всякие заслуги. «Да просто все было», — говорит Петр Николаевич. Бой шел, связь с передовой прервалась. Пошел один связист кабель восстанавливать, потом второй, потом третий — их тела потом даже найти не смогли. Командир их отдельной роты связи построил состав. И приказать кому-то идти следующим он не мог по совести, по жизненной правде. Но кому-то надо было это сделать. «Добровольцы есть?» — спросил. Петр Петров вызвался. И пошел по проводу, нашел обрыв, восстановил связь. И тут же был ранен в ногу осколком снаряда. Но свои нашли, оттащили его назад в расположение части. За этот рядовой, с его точки зрения, эпизод Петр Николаевич и был удостоен высокой награды.

Еще был случай там же, под Кенигсбергом, ставший семейным преданием. Петр Петров в поле начал ладить порванный кабель, сам подсоединился. И тут ему орет начальство — быстро, пять секунд на все, сейчас по этой линии будет говорить Сталин! Времени на нормальный ремонт уже не было, и Петр Николаевич бог знает сколько времени пролежал в луже среди поля, держа концы кабеля в руках и обеспечивая связь. Говорил ли на самом деле тогда Сталин по этой линии — неизвестно, но долг свой Петров выполнил.

Пролечился после ранения, вернулся в роту, и тут же наконец-то наши взяли Кенигсберг в апреле 45-го. Но город Петров толком и рассмотреть не успел. Его отобрали для участия в Параде Победы — главном, самом знаменитом параде всех времен. Как отбирали? Молодых, красивых, статных, и обязательно моральные качества принимались в расчет — Петр Николаевич по всем статьям вышел.

Полтора месяца в Подмосковье они проходили парадную выучку. Мужчин, умеющих убивать, маскироваться, ночевать зимой в окопах, надо было научить маршировать…

И вот оно 24 июня, легендарный парад на Красной площади. Петр Николаевич помнит все — как докладывал Рокоссовский Жукову, видел Сталина на Мавзолее. «Погода была плохая — моросил противный дождь. Но это не портило настроя. Это один из самых памятных моментов моей жизни».

После парада Петрова откомандировали в Белоруссию. До 47 года он работал, служил по специальности — восстанавливал связь в разрушенной республике, всю ее исколесил вдоль и поперек. А потом гвардии рядового Петрова перевели в Москву, в знаменитую Таманскую дивизию. И служил он в ней до 1950 года. Сам не понимает, почему так долго держали в войсках. Зато, кроме главного Парада Победы, принимал участие еще в шести парадах на Красной площади — на 9 Мая и 7 ноября. Из Москвы поехал на Дальний Восток, в Хабаровский край на стройку — хорошие связисты везде были нужны. Там и познакомился с Надеждой Гавриловной, своей будущей женой, она туда приехала работать из Знаменки. Кстати, Надежда Гавриловна тоже в войну, будучи еще ребенком, партизанила под Знаменкой — возила в лес продукты и воду нашим, была связной.

Поженились, приехали жить в Знаменку, где и живут счастливо по сию пору. Дети, внуки, правнуки… Петр Петров ни на что не жалуется, глядит оптимистом, а вот домочадцы обижаются — наша страна мало ценит таких людей. Вот лично от президента Белоруссии Александра Лукашенко в прошлом году пришла Петру Николаевичу награда — орден и подарок, а наши иной раз и просто поздравить с Днем Победы забывают…

На фото: Петр Петров (слева) и Владимир Федосеев.