Она живёт без черновиков и дублей. Резкая в суждениях и категоричная в оценках. В её записной книжке – многие сотни имён и телефонов: народные депутаты и сельские учительницы, руководители крупных предприятий и многодетные семьи… Она находит общий язык и со столичным политиком, и с малышом из Детского дома, и с убеленным сединами ветераном. И даже уйдя из журналистики, связь с профессией всей своей жизни не потеряла и до сих пор говорит «мы», общаясь теперь уже с бывшими коллегами. Мы встретились с Евгенией Михайловной Шустер накануне её юбилея. Этот разговор – всего лишь несколько страничек из пока не написанной книги большой и интересной жизни.
– Журналист и чиновник, ведущий и сценарист массовых мероприятий, организатор и технолог избирательных кампаний… Всё это – ваша жизнь, ваши ипостаси, ваша работа. В какой роли вы себя чувствуете наиболее комфортно, какую вы считаете для себя главной и наиболее близкой?
– В любом случае в каждом из этих занятий главное – общение с людьми. А значит, первоисточником всё-таки служит журналистика. Причём не газетная, а телевизионная, когда есть возможность сделать не просто материал, обозначить проблему, но и создать шоу, действо, раскрыть собеседника перед камерой.
– Сегодня многие молодые журналисты знают Евгению Шустер исключительно как руководителя пресс-службы облгосадминистрации (воспользуемся привычным названием), в телевизоре вас помнят уже далеко не все зрители области… И всё-таки – как всё начиналось, как всё было?
– Моя встреча с телевидением произошла, когда я училась в школе – кировоградской, пятой. У нас был лагерь труда и отдыха «Старт», мы здесь работали в поле и совмещали полезный труд с по-хорошему отрывным отдыхом. К нам туда, что называется, в поля приезжали наши, кировоградские, телевизионщики, которые потом стали моими учителями, – и Виталий Семенович Цыпин, и Нила Ивановна Березовская, и Артур Борисович Будулатьев… Ещё тогда я вдохнула этот творческий воздух… Старшей школьницей я уже сама делала детские и юношеские программы, была ведущей. Когда училась классе в девятом-десятом, в Кировоград приехала Маргарита Масюкова – тогда замглавного редактора радиостанции «Юность». Она сделала со мной несколько программ и пригласила в Москву. И я стала победительницей всесоюзного юношеского радиоконкурса со своим радиоочерком «Утро в деревне». Жюри конкурса тогда отметило – мол, автор этой работы не по годам самостоятельно мыслит… Тот кубок – первую свою творческую награду – я храню до сих пор.
Когда я пришла работать в телерадиокомитет, то сначала была курьером – тогда была жесткая цензура, и я носила программы перед выпуском в обком, на читку. В процессе и сама читала – изучала, как работают наши маститые журналисты.
…Хорошо помню свое первое интервью. Я тогда нарядно оделась, тщательно накрасилась – всё-таки событие, хотелось подойти со всей ответственностью и в полной, что называется, боеготовности. Виталий Семенович Цыпин спросил тогда – мол, ну и куда, на какой парад ты так вырядилась? Тебя, дескать, любая доярка испугается, иди умойся… И я действительно пошла смывать боевую раскраску – ведь журналист-радийщик должен быть незаметным, но виртуозно владеть голосом и словом. Радиошкола мне очень помогла – во время работы уже на ТВ. И, правда, работа у нас была поистине фронтовая, десятки километров пленки мотать приходилось… Сейчас говорят – тогда была цензура и прочее. Но это время я вспоминаю с удовольствием – когда удавалось обойти, обхитрить дом с колоннами, где лишний раз не разрешали ставить в эфир Пугачеву или, скажем, «Битлз». Когда ставили – ждали, влетит или нет. Тот ещё был драйв…
…В начале 80-х меня перевели на телевидение, причём – сразу в кадр. Нужно было похудеть, научиться не обращать внимания на объектив, хотя страха перед камерой у меня не было никогда. Я всё время представляла по ту сторону камеры не конкретного человека, а массу людей, стадион, аудиторию… Поэтому и на сцене всегда стояла легко. Кстати, мой личный рекорд – семь с половиной часов на подмостках филармонии, когда я вела телемарафон к юбилею «Ятрани»…
…Я всегда любила работать не в записи, а в прямом эфире – во мне живет хороший внутренний редактор, и я чувствую, чего не стоит давать в эфир хотя бы из эстетических соображений. И это – не инстинкт самосохранения, его у меня – хорошо это или плохо – до сих пор нет. Я всегда и всему училась сама, меня никто не наставлял и не остерегал, поэтому где-то жизнь гладила, где-то – била…
…А вообще мне всегда хотелось помогать людям. Я провела 13 телемарафонов «Поверь в себя» – в пользу детей-сирот, детей-инвалидов, многодетных семей. При этом уже тогда привлекала меценатов, и мне никто не отказывал, хотя в то время это было не так модно и раскручено, как сейчас. Впервые на областном телевидении я начала делать программы о детях-сиротах, которые нуждаются в новых семьях, – «Їхні долі – теж майбутнє України”. Уже будучи главным редактором, ходила в детские дома и по выходным, и по вечерам. Садилась на ковер и просто разговаривала с ними… И этих детей начали усыновлять! Вот это действительно была нужная, хорошая работа. Мне уже и на нынешней должности всё время хочется выйти за протокольные, официальные должностные рамки. К ведению казенной переписки чиновников я вообще привыкала год, не меньше! Совещания, коллегии – понимаю, что без этого нельзя, это инструменты управленческих решений. Но я пытаюсь даже в протокольный официоз внести некую душевность, свежую струю – скажем, когда к 8 Марта женщин встречают на пороге той же филармонии не застегнутые чиновники, а мальчишки в аксельбантах и с цветами…
…Для меня святое – тема стариков, ветеранов. Ведь у нас остались единицы тех, кто видел немцев в окопах. Их записывать нужно, пока они ещё с нами! Эти воспоминания – величайшая ценность, и их потеря будет невосполнимой, безвозвратной… Если мы будем делать это сообща, все журналисты – это как раз та тема, то благое дело, которые объединяют людей нашей профессии, а не тотальная критика или травля кого-то… Я, кстати, очень не люблю делать критические материалы, я не заточена под это. Потому что квасная патриотка и для меня очень важно всё, что связано с историей и людьми Кировоградщины. В этой связи мне очень импонировал Сергей Ларин – человек извне пришел и показал пример того, как нужно относиться к земле, на которой ты находишься и живёшь.
– Целых лет тридцать с лишним вы имели дело – и в статусе журналиста, и главного редактора, и чиновника – со всеми руководителями области. Какие впечатления оставил у вас каждый из них?
– Владимир Иванович Желиба – только самые добрые о нем воспоминания. Интеллигентный, с хорошим чувством юмора, даже при тогдашней зашоренности чиновников и партийных деятелей он очень живо мыслил, изысканно говорил на украинском…
Свежим ветром был Николай Игнатьевич Самилык – в те времена, когда зайти в обком партии без дрожи в ногах и пропуска было невозможно.
…1992 год – повеял ветер перемен. На эфир пришел следующий руководитель области – Евгений Мармазов. Тогда как раз многие высокие чины получили квартиры в городе, я в прямом эфире (!) предложила их счастливым обладателям… сдать ключи от новенького жилья и уступить его многодетным семьям. И он единственный … тут же положил ключи на стол.
…Михаил Филиппович Громовой телевидение недолюбливал, но в интервью нам никогда не отказывал…
С большими пиететом я отношусь к Николаю Алексеевичу Сухомлину. Да, он вообще не любил телевидение, хотя сейчас изменил к нему отношение. Неизменно бывал с супругой на всех наших мероприятиях – телемарафонах, форумах, концертах. Очень уравновешенный, мудрый, я многому у него научилась. В том числе – глубокому, системному, последовательному изучению предмета, за который ты берешься.
Кальченко Валерий Михайлович… Наиболее положительные впечатления у меня о нем сохранились в его бытность первым заместителем губернатора. Чувствовались новые подходы, немалый ресурс и потенциал, желание что-то изменить к лучшему. К сожалению, чрезмерные управленческие, уже губернаторские амбиции (речь идет и об увольнении тогдашнего генерального директора ОГТРК) в том числе разрушили наше областное телевидение на много лет вперед…
Самые сердечные воспоминания – о Михаиле Башкирове: простой, теплый, светлый был человек. Луч солнца… Мы, телевизионщики, как-то шли на коллегию в милицию, он (дело было сразу после его прибытия в область) как раз вышел из администрации и спросил нас: дескать, вы не подскажете, как пройти в милицию? Мне, мол, на коллегию туда. Я опешила – тогда, помню, были обкомовские руководители, которые за полкилометра на машине ездили. Так вместе и пошли на мероприятие… Для области его трагический уход стал огромной потерей, безусловно…
Василий Кузьмич Моцный… О первой его каденции предпочту не говорить. Во вторую он принял область после «демократической волны» полностью упавшей и деморализованной. Кировоградщину он знал очень хорошо, крепкий руководитель. Считаю, его абсолютно не за что было увольнять. Его предшественникам, в первую очередь Эдуарду Зейналову, область, я считаю, и не нужна была, на этой должности пахать надо было, сгорать… Вадим Черныш – стыд и печаль от непрофессионализма и поверхностности, полного непонимания территории… Для Михаила Ивановича Черновола никогда не было комфортным губернаторское кресло, и он не скрывал этого. Василий Александрович Компаниец руководил ровно, спокойно, стабильно-нейтрально. Владимир Петрович Мовчан понимал, что его пребывание на должности руководителя области временно. Кстати, человек интересный, положительный, с хорошим чувством юмора…
– Вы знакомы с журналистикой по-кировоградски и изнутри, и снаружи. Какие мы здесь?
– Несмотря на то, что наши ребята востребованы и в Киеве, многие успешно там работают, хотелось бы на местном уровне больше профессионализма, опыта… Поэтому мнение тех немногочисленных профессионалов, которые есть у нас, для меня – и как чиновника, и как человека, и как коллеги – очень важно.
Возвращаясь к теме губернаторов: для Сергея Ларина тоже мнение и оценка журналистов были крайне важны – пожалуй, как ни для одного руководителя Кировоградщины. Он умел слушать, ценить, уважать, терпеть даже самых неудобных людей… И это качество присуще уже новому губернатору, Андрею Николаенко. Для нынешнего губернатора не последнюю роль играет аргумент, который, судя по всему, был привит ещё его родителями, – что скажут люди… А ещё – это снова о журналистах – мне кажется, что мы чище здесь, на уровне области, чем в столице. Может, потому, что нет таких соблазнов, что здесь всё и все на виду, поэтому оскотиниться до конца нет возможности и поводов…
– Все президенты независимой Украины, десятки, а то и сотни политиков – чей визит на Кировоградщину запомнился вам больше всего? Курьёзы, форс-мажоры – что вспоминается?
– Ярче всего я запомнила ситуацию, когда на Кировоградщину в конце 90-х приезжал президент Кучма. Планировалось повезти его на Морозовский разрез (тогда ещё новый) и на месторождение золота. Был он, кстати, у нас два дня. Я тогда была уже главным редактором, поехала снимать сюжет, конечно. Купила новые белые туфли, новое платье… Встреча, самолет, хлеб-соль – всё как положено. Трапа, кстати, не было у нас, везли то ли из Киева, то ли из Днепропетровска. Правда, с местом встречающие не угадали, пришлось спешно бежать до самолета… Поехали все в одном кортеже. Приехали в Александрию, посмотрели разрез… Дальше – «на золото». Проезжаем село Клинцы. И тут президент решил неожиданно… посмотреть местную ферму. Меня срочно тогдашний руководитель области – Николай Алексеевич Сухомлин – отправил машиной госбезопасности туда, чтобы помочь им успеть подготовиться. Понятно, ферму никто не готовил, но и отказать президенту нельзя. Времени – в обрез, полчаса. Скот в летнем таборе грязнющий, мух миллиарды, все подходы к ферме в навозе… В авральном порядке в красном уголке нашли новые белые халаты (потом оказалось, бирки с них снять забыли, так доярки к президенту и вышли), спешно нашли скотника, чтобы соломой всё притрусить, доярок проинструктировали… Председатель колхоза с перепугу в речку нырнул и вылезать отказывается, едва потом уговорили выйти. Приезжает Кучма в сопровождении нашего областного руководства, и я вижу, что он начинает ногами, в туфлях шикарных, сеточкой… на соломе этой балансировать! А ещё вижу, что мои туфли новые, те самые – белоснежные – вообще скрылись под навозом!
На следующий день на всеукраинском совещании по вопросам сельского хозяйства (у нас проводили, в Кировограде) Кучма спокойно выслушал критику колхозного руководства о том, как, мягко говоря, неважно государство поддерживает село. Но, когда в этом же духе попытался высказаться и «аграрный» зампред руководителя области, тут Кучма слушать не стал. И рубанул: что, мол, ты меня учишь – я вчера на ферме был, так скажи спасибо вон той девушке (и на меня показывает), что я в дерьме не утонул туфлями, а она, вон, своими действительно утонула…
– Евгения Михайловна, предлагаем вам традиционный приём «УЦ» – игру в ассоциации. Итак, с чем или кем вы себя ассоциируете. Кулинарное блюдо, изделие, напиток…
– Добротный, крепкий, настоявшийся узвар.
– Музыкальный инструмент…
– Труба или кларнет, но однозначно что-то духовое.
– Предмет мебели…
– Раскладушка – быстро собираюсь, прихожу в форму…
– Сказочный герой…
-Рукавичка – не могу без того, чтобы собирать людей вместе и около себя, стараюсь помочь всем, обогреть каждого…
Оксана Гуцалюк, «УЦ».
О выполнении этой части социальных инициатив Президента Украины шла речь на традиционном аппаратном совещании у губернатора.
С Бернардом Ивановичем мы пообщались сразу после того, как закончился моноспектакль. Беседа не ограничилась ответом на вопрос, где он слышал Эдит Пиаф. Было интересно услышать многое, в том числе и историю его семьи.