С наблюдателями ОБСЕ – только о человеческом…

В Украине снова выборы, и наблюдать за ними снова будут люди из Бюро по демократическим институтам и правам человека Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ). Этих людей на разных этапах избирательного процесса в Украине побывает больше тысячи: 18 экспертов миссии в главном офисе в Киеве, 100 долгосрочных наблюдателей по всей стране и еще 900 краткосрочных наблюдателей непосредственно в день голосования. Долгосрочные уже работают. С двумя из них мы и записали это интервью.

На фото: (слева направо) Орест Питер Чабурски, Станислав Калюжный (переводчик) и Марша Вайнерман.

Поскольку говорить о своей миссии и выборах, давать оценки для прессы и т.п. наблюдателям запрещено, беседовали о простом, человеческом. Например, о том, что за люди, как и почему вообще приходят в Организацию, о странах, где приходилось работать, и самых ярких впечатлениях, привезенных оттуда. Знакомьтесь, ОБСЕ с человеческим лицом. Точнее, лицами — Марши Вайнерман (США) и Ореста Питера Чабурски (Канада). Их собственные истории о приходе в ряды — очень разные:

— Отделение в США действует как частная организация, в которую нужно подавать заявку, чтобы попасть в список. Я провела год в Кыргызстане в 1999-2000-м в качестве наблюдателя на выборах и, когда вернулась в Штаты, подала такую заявку. Выполняла несколько кратковременных наблюдательских миссий в разных странах, потом вышла на пенсию и сегодня выполняю долговременную миссию здесь. Я — юрист и до выхода на пенсию работала директором по выборам в Кембридже, Массачусетс (director of elections — должность руководителя в органах местной власти США и некоторых других стран, отвечающего за широкий спектр вопросов, связанных с организацией выборов на территории юрисдикции органа. — Авт.), — рассказывает Марша Вайнерман.

Орест Чабурски в своей стране выборами не занимался, и до пенсии ему далеко. В ряды международных наблюдателей его привело знание украинского и «немного русского»:

— Впервые меня пригласили поработать в миссии ОБСЕ, по-моему, в 1996-м. Я был журналистом в Оттаве, и мое имя «всплыло» в связи с выборами в Украине. Формировалась команда канадских наблюдателей, я говорил по-украински и немного по-русски, меня спросили, заинтересован ли я, ответил «да». Попав в список, дважды побывал кратковременным наблюдателем на выборах в Украине и, сверяясь со своим расписанием, в этот раз решился на длительное назначение — на 3 месяца, а может, и больше.

По его словам, канадцы через неправительственные организации осуществляют наблюдение за выборами по всему миру, не только в Украине, но и, к примеру, в Афганистане, Гане и так далее. Наблюдатели проходят обучение, направленное в первую очередь на то, чтобы они умели позаботиться о себе, находясь «в поле». Их учат иметь с собой все необходимое, покидая оперативную базу, а также, в зависимости от страны пребывания, дают знания о культурных особенностях региона — чтобы никого, не дай Бог, не обидеть и не оскорбить. И, само собой, дают общие основы местного избирательного и уголовного права.

К слову, в числе знакомых Чабурски, побывавших наблюдателями на выборах, преимущественно в Украине, есть и депутат канадского парламента. В основном же их ряды пополняют пенсионеры, которые располагают своим временем, или люди, которые работают на правительство и могут позволить себе долгое отсутствие на рабочем месте, поясняет долговременный наблюдатель. Чтобы покрыть расходы во время выполнения миссий, канадские волонтеры получают определенное финансирование от ОБСЕ и дополнительное — от канадского правительства.

Судя по рассказам наших собеседников, их «рабочая география» по линии Организации формируется по языковому принципу.

— Я побывала кратковременным наблюдателем в России, Украине, Кыргызстане, Македонии и долговременным — опять в Кыргызстане и в прошлом году — в Белоруссии. Я начала изучать русский в первой своей миссии и стараюсь ездить в страны, где люди говорят на этом языке и я могу попрактиковаться. Но есть два места, где мне больше всего нравится, — Кыргызстан, потому что я провела там много времени, у меня там много друзей, и Украина — потому что мои дедушка с бабушкой отсюда родом (из Ровно, если быть точным. — Авт.) и прибыли в Штаты в 1917-м, — рассказывает Марша Вайнерман.

Ее коллега и вовсе «специализируется» исключительно по нашей стране. «У меня не очень много времени, я пока не на пенсии», — поясняет Орест Чабурски.

Со свойственным большинству «международных» американцев пиететом по отношению к демократическим институтам, Марша Вайнерман называет впечатление от работы обычных людей на избирательных участках самым сильным среди полученных во время миссий:

— Для меня (самое сильное впечатление. — Авт.) это бывать в разных местах мира и наблюдать, как обычные люди работают на избирательных участках. На самом деле, во всех странах это очень похоже, в том числе на то, как это происходит в США на местном уровне. Это очень обнадеживающий знак — видеть, как люди принимают участие в выборах, что это важно для них. И я думаю, что для них важно наше присутствие, чтобы осознать значимость выборов.

Орест Чабурски, в свою очередь, отмечает, что не везде в Украине наблюдателей принимают одинаково тепло. По его словам, будучи в Днепропетровске, он остро ощутил, что люди чувствовали себя почти обиженными сторонним присутствием. «Это гордые люди, умные и образованные, они не хотят, чтобы Украину воспринимали как страну третьего мира, они знают, что они делают, и достаточно остро реагируют на то, что иностранцы пытаются рассказывать им, что и как делать, наблюдать за чем-то», — говорит он.

— Люди не осознают, что ОБСЕ точно так же наблюдает за выборами в США. Во время президентской кампании 2012 года там находилось 50 долгосрочных наблюдателей. Один из моих коллег, с которым я работала, был наблюдателем в Массачусетсе, где я живу. На самом деле, практически все страны приглашают наблюдателей на выборы, — добавляет Марша Вайнерман.

Первые и по-настоящему острые впечатления от Украины Орест Чабурски получил еще в бурные 90-е, и, судя по его рассказу, увидел он в тот свой визит не так много: — Я впервые приехал в Украину в 1994-м, когда все было по-настоящему на нулевом уровне. Тогда еще даже гривни не ходили, было время купонов. Не было супермаркетов. Мы много об этом слышали, я изучал советскую историю, советскую политику в университете, слышали от диссидентов, но это совсем не то, что по-настоящему встретиться со всем этим, сойдя с самолета. Люди продавали все прямо на тротуарах — от покрышек до штанов и продуктов… Когда я вернулся в 1995-м, этого было уже намного меньше, «уличное безумие» сходило на нет, в оборот вошла гривня, и у людей начали появляться деньги…

Именно наблюдение за тем, как украинская экономика и жизнь в нашей стране менялись от, дословно, «бедствия, катастрофы» до более-менее приемлемого уровня, когда в 2000-м люди уже могли позволить «покупать себе дома» и так далее, стало для канадца самым ярким впечатлением, которое можно описать как культурный шок от Украины.

А вот Марша Вайнерман культурный шок получила, впервые вернувшись из Украины в родные для нее Штаты. Если, конечно, этот шикарный пассаж — не дань пресловутой американской политкорректности:

— Я впервые попала сюда в 2004-м, и находилась здесь все 3 тура президентских выборов. Когда мы прибыли в Киев, я сразу же почувствовала себя дома. Был октябрь, и я, наверное, была в шляпе, и люди на улице останавливали меня и задавали вопросы. Но не потому, что я была иностранкой, американкой, — они спрашивали у меня, как пройти туда-то или который час. Это случалось не раз. И я чувствовала себя «очень» дома все время, которое находилась здесь. Для меня культурным шоком стало возвращение в Соединенные Штаты. Потому что люди там не ценят то, что им доступно, то, что у них есть…

Записал Андрей Трубачев, фото Елены Карпенко, «УЦ».

Добавить комментарий