У Обамы нет чувства истории, США коррумпированы не меньше, а может, и больше, чем Украина, а русским никогда нас не победить, уверен американец Дэвид Далтон, с 1990-х годов помогающий американским семьям усыновлять детей с постсоветского пространства. В том числе из Украины. И в первую очередьдетей с особыми потребностями.
О том, чем еще гражданин США занимается здесь, что думает о нас, почему недоволен действующим президентом своей страны и обоими сегодняшними кандидатами на этот пост, он рассказал в эксклюзивном интервью «УЦ».
Друг Украины
– Я думаю, Украина будет в Европейском Союзе.
– Если еще будет Европейский Союз.
– Там теперь намного больше места!
Таких иностранцев принято называть «друзьями нашей страны». Он прекрасно отзывается о ее гражданах и говорит, что подумывал даже о переезде сюда. С Дэвидом, уже вполне пожилым, но моложавым мужчиной с отличными белыми зубами, журналист «УЦ» встретился в Знаменке. Здесь расположен один из интернатов для детей-инвалидов, с которым американцы из благотворительной организации Father’s Heart («Отцовское сердце»), Вирджиния, США, сотрудничают почти полтора десятка лет. Далтон – бывший юрист, основная практика которого сегодня – усыновления. Украину посещает с ноября 1999-го, его недавний визит – уже 36-й за минувшие годы.
Первым ребенком с синдромом Дауна, который был усыновлен из Украины в Штаты, стала девочка по имени Аня, нашедшая новый дом и родителей в апреле 2001-го. Толчком к тому, чтобы посвятить свою жизнь именно этому, для нашего собеседника стали, по его собственным словам, зов сердца и собственный опыт.
– У меня и моей жены – 14 детей. 5 родных, 9 усыновленных, 5 из них – украинские дети с синдромом Дауна. У них на самом деле очень широкий спектр интеллектуальных и социальных умений. Некоторые из наших детей высоко «функциональны», они читают, пишут, выполняют работы. Есть и другие – как наш Бен. Он просто любит футбол.
Кому нужны такие дети?
По количеству усыновленных гражданами США детей Украина одно время была в пятерке лидеров – из России и Китая усыновляли в среднем по 5 тысяч в год, Корея была на третьем месте, потом – одна из стран Латинской Америки и Украина. Максимальное количество усыновлений из нашей страны в США за один год составило около 1900. В целом с 1996 года американцами усыновлено около 5 тысяч украинских детей.
– Это не очень много, но это 5 тысяч семей, которые не смогли усыновить ребенка другим путем, и это 5 тысяч детей, у которых не было мамы и папы. Это хорошо, – говорит Дэйв.
Один из его собственных, родных детей, родился с синдром Дауна, именно поэтому он и его супруга оказались вовлеченными в это. Многое узнали от других родителей, и сегодня участвуют в судьбе особенных детей в разных странах.
– Наверное, самое важное – то, что новорожденный выглядит так же, как и любой другой новорожденный, нет никакой разницы. Мы хотели увидеть, как он будет выглядеть и что сможет делать в возрасте 7 лет, 10 лет. И все не так плохо. Это дает нам надежду и поддержку. Мы видим много схожих черт между Украиной и нашей страной – много лет подряд, если у вас рождался ребенок с синдромом Дауна, врач говорил: «Поместите вашего ребенка в учреждение, идите домой, скажите своим друзьям, что ваш ребенок умер, и попробуйте снова». В этой стране, когда мы начинали здесь работать, значительная часть родителей детей с синдромом Дауна не забирала их домой. Сегодня это всего 3%. Люди начали понимать, что эти дети имеют ценность. Работая в интернатах, мы обучали персонал, воодушевляли их, теперь все больше детей с особыми потребностями усыновляют, и это прекрасно. Если бы у нас было одно волшебное желание, оно бы было о том, чтобы всех детей усыновляли украинцы, чтобы им не приходилось отправляться в чужую страну. И сегодня все больше украинцев усыновляют таких детей. Мне кажется, что культура меняется, а правительство больше продвигает эту идею, – считает американец.
В свое время на вопрос, где дети с особыми потребностями, с синдромом Дауна, профильный чиновник из Украины ответил ему: «Они есть, но мы их не регистрируем – кто захочет усыновить такого ребенка?»
Так иностранцы из «Отцовского сердца» познакомились с нашими специализированными детскими домами, а в 2002-м – впервые попали в знаменский интернат. Два года ушло на то, чтобы доказать украинским властям, что они не торгуют органами и не занимаются работорговлей, что в Америке есть семьи, которые будут любить и заботиться об особенных детях из Украины, и их стоит начать регистрировать в качестве кандидатов на усыновление.
– Я лично знаком с 250 американскими семьями, которые сейчас ищут именно таких детей, – поясняет Дэвид. – Причина в том, что есть несколько миллионов семей в Америке, желающих усыновить ребенка, но в прошлом году было осуществлено всего около 12 тысяч усыновлений. Когда не можешь усыновить здорового ребенка, начинаешь смотреть на сирот, детей с особыми потребностями, ищешь за границей. Здесь есть дети, которые ищут родителей, и раз там есть родители, которые ищут детей, есть смысл помочь им встретиться.
Новая концепция
Впрочем, организацией усыновлений заботы Дэйва и его «Отцовского сердца» не ограничиваются – они проводят семинары по социализации инвалидов, определенную работу с официальными властями. Как можно более полноценное участие таких людей в общественной жизни, их признание окружающими, по мнению американца, являются одной из ключевых задач этой работы.
– Самое главное – видеть все больше людей с инвалидностями на публике, – говорит он. – Все больше людей в городе (Знаменка. – Авт.) осознает, кто там (в интернате. – Авт.) находится, признает этих детей и вовлекается в процессы. Сложно жить, когда у тебя нет мамы и папы. Но еще тяжелее, когда у тебя нет даже родного города. Потому что, когда тебя держат в изоляции, никто не знает, что ты там, ты как бы и не принадлежишь к местной общине.
Далтон отмечает: в Штатах первые законы, касающиеся прав инвалидов, начали появляться в 1960-1970-х и шлифовались весь истекший срок, это был долгий и сложный путь на ощупь, методом проб и ошибок. Украине, по его словам, на это потребовалось около 10 лет, именно потому, что кто-то уже знал, как делать и что. Определенные надежды на дальнейший прогресс наш собеседник возлагает на нового министра здравоохранения Ульяну Супрун, американскую украинку, и считает, что в этой связи, возможно, вопросы инвалидов стоит передать из минсоцполитики в ведомство МОЗ.
– Взрослые с синдромом Дауна – очень хорошие работники, – говорит Дэйв. – Они любят выполнять однообразную каждодневную работу, которая для большинства из нас кажется слишком скучной. Расставлять товар на полках в больших магазинах, например. Возможно, у них на это уйдет немного больше времени, но они всегда будут очень аккуратны и методичны. Сборочная линия на заводе, где нужно сделать три определенных действия и передать изделие дальше, – одно и то же, снова и снова. Они прекрасно с этим справляются, им нравится ходить на работу, они получают от этого удовольствие. Прямо сейчас идет речь о больших переменах в украинских супермаркетах, которые, возможно, начнут трудоустраивать таких людей. Мы предлагаем программу обучения персональных ассистентов, так называемых рабочих тренеров. Я прихожу к вам и говорю: «У меня есть четверо парней в Кировограде, которые могут расставлять товар на полках, мыть полы и так далее, они действительно хорошие работники. Кстати, они придут с рабочим тренером, который будет наблюдать за ними и обучать их выполнению должностных обязанностей, – тебе ничего не нужно делать». Они работают за разумную плату, они не очень «дорогие». Это новая концепция.
До российского вторжения
О войне в Украине разговор зашел сам собой – как одном из факторов, влияющих на возможность, темпы и качество перемен, причем не только в обсуждаемой сфере. Так, в последние пять лет Далтон со товарищи постоянно проводил конференции и тренинги для специалистов и волонтеров из ряда постсоветских стран, учил их работать с детьми-инвалидами дома и в специальных учреждениях.
– Мы делали это для людей из четырех стран до российского вторжения, – говорит американец. – Это были люди из Белоруссии, России, Молдовы и Украины, 200-300 человек. Физиотерапевты, педагоги-дефектологи и т.д.
Он констатирует: россиян в последние два года приезжает очень мало. Хотя один из друзей Дэйва – американский врач, живущий в Киеве последние 13 лет, и сегодня проводит международные мероприятия к примеру, недавно в Беларуси – по проблематике детей с аутизмом. Были и украинцы, и россияне.
– Даже во время конфликта, скажем так, есть международное сотрудничество, – уверен Далтон. – Иногда ты можешь уйти от политики. Это не должно становиться политикой.
Он бывал и там, и здесь, и утверждает, что условия содержания детей-инвалидов в профильных учреждениях России намного хуже, чем в украинских. Например, здесь норма – 1 воспитатель на пять детей, в то время как в России – 1 на 50.
– Это, как склад. И работает тот советский метод: у нас нет детей с особыми потребностями. Они прячут их туда, где их никто не видит, – утверждает наш собеседник.
С другой стороны, именно война, по его мнению, стала катализатором «дозревания» отдельных законодательных инициатив, касающихся прав взрослых инвалидов в Украине.
– Солдаты возвращаются с Донбасса, они ранены, у них есть физические увечья – нет руки, например, или потеряно зрение, – говорит Далтон. – У них есть расстройства, связанные со стрессом. Конечно, хороший способ проявить патриотизм сейчас – заботиться об этих солдатах, которые приносят в жертву так много. Сейчас мы видим много внимания политиков, которое уделяется этим солдатам, потому что это намного популярнее, чем заботиться о сиротах. Не только в Украине, в любой стране забота о сиротах находится где-то в конце списка для финансирования и всего остального. Когда политик, участвующий в выборах, говорит: «Я провел закон, дающий дополнительные ресурсы сиротам», никому нет до этого дела. А если речь о законах для солдат, храбрых мужчин и женщин, воюющих на фронте, – ты получаешь политический капитал. В любом случае мы рады, что больше внимания будет уделяться этим людям, и надеемся, что законодательные инициативы коснутся каждого из них.
В целом, говоря о нашей стране и ее сегодняшней войне, Дэйв, очевидно, хотел сказать что-то хорошее, подбодрить. Получилось не очень – со стороны, конечно, подобные прогнозы делать легче. Не примеряешь на себя:
– Люди спрашивают меня, что будет, если Россия вторгнется? Они говорят, что могут захватить всю страну за 24 часа, но я уверен, что они никогда не победят. Они могут вторгнуться и захватить территорию, но они никогда не завоюют людей. Это будет, как в Афганистане. Люди никогда не сдадутся.
От Рейгана и позже
А вот происходящее в его собственной стране Дэвид Далтон оценивает в неожиданно мрачных тонах. Например, ему кажется, что время величия Америки – уже в прошлом, а степень звучащего в его словах разочарования в собственных лидерах вполне можно сравнить с настроениями в Украине. Больше других досталось, конечно, действующему президенту. Так, по словам нашего собеседника, сегодня в Америке снова сильны расистские настроения, и во многом именно из-за недовольства Обамой. Чернота которого, по словам Дэвида, взяла над ним со временем верх – что бы это ни значило.
– Мы очень разочарованы нашим президентом из-за того, что он не заступился за Украину в полную силу. Я надеюсь, что это изменится после следующих выборов… Он сделал очень тихое объявление пятничным вечером, когда пресса не слишком его подхватила, что они решили не финансировать польскую систему противовоздушной защиты. Это был день годовщины вторжения советских войск в Варшаву. У него нет чувства истории – вот о чем я говорю. Он поверхностный, и многие американцы сегодня тоже поверхностны. У молодых людей нет чувства истории. Это грустно, – считает «друг Украины».
Разговор о скорых президентских выборах в США вызывает новый всплеск эмоций и таких знакомых всем нам рассуждений, по сути, о «меньшем зле».
– Америка сошла с ума! Это полностью вышло из-под контроля, – считает Дэйв, уверенный, что началось «это» не вчера и не сегодня. – Еще в дни Рональда Рейгана, которого я искренне люблю, была 11 заповедь. Есть десять заповедей и еще одна: республиканец никогда не скажет плохо о другом республиканце. Теперь посмотрите на Клинтонов – все было очень нечестно, и все это знают. И теперь я смотрю на Дональда Трампа – какой-то сумасшедший гигантоман! Мы не голосуем за людей, потому что они оба коррумпированы, оба лгут. Мы голосуем за повестку дня, которую, как мы думаем, они нам предложат…
В общем, хорошо, где нас нет. Примечательно, что разговор о коррупции зашел именно в американском, а не украинском контексте беседы. Вот сиди и думай теперь, это мы с вами настолько не в курсе об их делах или американец – о наших.
– Я обнаружил, что в политике (между Украиной и США. – Авт.) почти нет разницы. Все говорят о коррупции, происходящей здесь, теперь посмотрим на Америку – она такая же коррумпированная. Более «утонченно», быть может, лучше скрыто, но так же плохо. Может, в Америке даже хуже, – предполагает он.
А еще Дэйв Далтон уверен, что в Украине за последние полтора десятка лет произошли «феноменальные перемены», причем в первую очередь в плане проникновения современных технологий. Представляете? Причем сравнивает не с Ботсваной какой-нибудь – вспоминает поездки по России и «заправки» у автоцистерн, припаркованных прямо на обочине…
Напоследок – из жизнеутверждающего, чтобы на столь неоднозначной ноте не заканчивать. Голливудская классика почти. Или диагноз, как посмотреть:
– Я вижу перемены (в Украине. – Авт.). Я вижу разочарование, но вижу и оптимизм – особенно у молодых людей. Это согревает сердце. Они возлагают свои надежды на одну революцию за другой, на одного президента за другим, и они разочарованы, но не сдаются…
Записал Андрей Трубачев, «УЦ».