«Дети смиренной вольности»

Так говорил Пушкин о цыганах. В его представлении, да и в нашем, цыгане — кочевой народ, в пестрых одеждах, с лошадьми, огромным количеством детей, живущие в шатрах. Но на территории нашей области, в частности, в Александровском районе, живет несколько поколений оседлых цыган, работающих, ведущих хозяйство, но чтящих свои традиции.

В селе Михайловка, например, цыгане составляют три процента населения. А в селе Новая Осота в седьмом классе обучаются одиннадцать человек, и все — цыгане. Корреспонденты «УЦ» решили познакомиться с представителями этого интересного и экзотического народа поближе.

Справка «УЦ». Рома — одна из западных ветвей цыган. Территория проживания: страны бывшего СССР, страны Восточной Европы. Встречаются также в странах Северной и Южной Америк, Австралии, Западной Европе и Великобритании, Израиле. Рома включают в себя несколько «малых» этнических групп, каждая из которых имеет ярко выраженные индивидуальные культурные особенности и свой диалект. Художественная культура рома является одной из двух самых известных в мире цыганских культур, сама группа — самая большая из цыганских. Рома дали миру наибольшее количество известных цыган. К малым этническим группам относятся: руска рома, кэлдэрары и котляры, ловари, сэрвы, влахи, эрроминчела, крымы, урсары, заргар.

Замахнулись мы, скажем честно, масштабно: захотели пообщаться с цыганским бароном. Подъехали к дому, в котором уже давно живет семья цыган, и спросили вышедшего на стук в ворота мужчину, где живет цыганский барон. «Такие взрослые, а в сказки верите, — посмеялся над нами цыган, — нет у нас никакого барона и никогда не было».

Но познакомиться с цыганами все-таки хотелось, и мы напросились в гости в семью Романенко, живущую в Александровке. Гостеприимная, красивая Жанна рассказала нам о себе, о своих близких и о цыганах.

— Хороших людей надо приветствовать, а плохие пусть идут стороной, — сказал хозяин дома Дмитрий Стефанович, встречая нас. Говорила с нами хозяйка, а ее муж, покуривая на кухне, внимательно слушал, поправляя и корректируя ее рассказ. Рассказ получился интересным, содержательным и познавательным.

Жанна родилась и выросла в Кременчуге. Предки кочевали, а потом осели — в 1961 году дед Жанны построил дом, где до сих пор живут его потомки. Девушка окончила школу и была полна желания продолжать учиться. Но строгий отец запретил. Пришлось устраиваться на работу.

— В нашей семье все работали. Дедушкин портрет даже был на Доске почета. Его очень уважали, — говорит Жанна.

Первое место работы было в ресторане. Очень любила готовить, печь, украшать блюда, сервировать праздничные столы. Этим и занялась. Работать официанткой не хотела принципиально, так как считалось, что это профессия не для девушки строгих правил. Хозяйка ресторана поняла рвение девушки готовить, разглядела в ее способностях призвание и всячески поощряла ее трудолюбие. Жанна хорошо себя зарекомендовала, уже готовилась сдавать на разряд, но «помешало» замужество. Когда увольнялась, хозяйка ресторана сказала: «Вы будете жалеть». Жалела. Видимо, жалеет до сих пор. Позже в этот же ресторан устраивались работать ее сестры, и сотрудники вспоминали, каким замечательным работником, какой умелицей когда-то была цыганка Жанночка. «Это наша сестра», — не без гордости сообщали девушки.

Что касается замужества, то оно было в цыганских традициях. Семья будущего мужа Дмитрия жила в Донецке. Его мать, переживая, что сын долго не женится (мужчине было уже 32 года), стала самостоятельно искать ему невесту, себе — невестку. Каким-то образом познакомилась с родителями Жанны и предложила поженить детей. Надо сказать, что к тому моменту Жанна тоже считалась «засидевшейся в девках» — уже восемнадцать стукнуло, а она все одна. На том и порешили. Была шикарная свадьба, с огромным количеством гостей, с венчанием в церкви. У супругов двое детей — сын и дочь, и уже трое внучат.

Внуки у Романенко — метисы. Раньше строго придерживались традиций, и в продолжении рода в том числе, кровь не должна смешиваться. А сейчас молодежь не слушается, да и родители не настаивают. Зять и невестка Жанны и Дмитрия — славяне. Внуки — потрясающе красивы.

Относительно отхода от традиций следует заметить, что постулат «муж — глава семьи» также остался в прошлом. Так было до недавнего времени, но, по словам Жанны, «перестройка всех перестроила», и сегодня все чаще в семьях наблюдается равноправие. А вот цыганский язык семья знает. Знают дети, учатся внуки — Жанна старается с ними говорить на родном языке. Даже зять с невесткой понимают некоторые слова и выражения.

Александровские оседлые цыгане чтят еще одну традицию предков: хоронят по-своему, по-цыгански. Яму выкладывают кирпичом, на дно опускают ковер, на котором несут, затем гроб с телом. Обязательно кладут перекрытие — металлическое или деревянное, — чтобы земля не падала вниз. В яме делают углубление, так называемый бар, куда кладут вино и конфеты.

У Жанны мы тоже спросили о бароне, и она подтвердила, что звания «цыганский барон» как такового в наших краях нет и не было. Но цыганская община выбирает мудрого, авторитетного человека, который способен подсказать, научить, рассудить. Например, состоялась сделка, скажем, купля-продажа, и одна из сторон не согласна с чем-то. В милицию никто не обращается, а идут к своему «судье». Как он рассудит, как скажет, так и будет. Вот дед Жанны был таким авторитетом.

Про деда женщина вспоминает с теплотой и грустью. Хлебнул он горя в годы Великой Отечественной войны, как и весь наш народ. Дед и бабушка помогали партизанам. Бабушка стирала им одежду, ухаживала за ранеными, рискуя жизнью, спасла несколько человек. Однажды, когда немцы намеревались войти в дом, замотала раненых партизан платками, сама замоталась по самые глаза, выбежала на крыльцо и убедила немцев, что в доме все больны тифом. Поверили, испугались и ушли.

А деда фашисты заставляли расстрелянных наших солдат отвозить к яме за селом. Очередная «ходка» чуть не стала и для него последней. Фашист уже прострелил цыгану ногу, но почему-то спросил, чего тот хочет перед смертью. Попросил разрешения сыграть на гармошке. Немец разрешил. И он заиграл мелодию очень грустной цыганской песни. Его беременная жена услышала надрывную мелодию, поняла, что играет ее муж, почуяла неладное и побежала за село, на звуки гармошки. Упала в колени немцу и стала просить пощадить мужа и отца детей. Поднял ее за волосы с земли и отпустил обоих. Простреленная нога болела долго, дед мучился, и со временем пришлось ее ампутировать.

— Дед плакал и спрашивал: за что? Я ведь никого в жизни не обидел, — вспоминает Жанна…

Жанна, как и другие цыгане, живущие в Александровке, ходит в церковь. Стены ее дома украшают иконы. У одной из них интересная история. Зайдя в гости к знакомой женщине, Жанна увидела, что икона лежит в сарае. У православных так не должно быть, и цыганка сказала об этом хозяйке. «Хочешь — забирай ее себе», — ответила та на замечание. Забрала, вытерла, подправила оклад под стеклом и повесила икону в доме. Очень скоро изображение стало обновляться, икона заиграла красками.

— Когда я молюсь, прошу чего-то — она слышит, — призналась Жанна. Кстати, празднуют цыгане Рождество, Пасху и Спас. Новый год — не большой праздник. Так, детям подарки и чисто символическое шампанское.

Мы не могли не поинтересоваться, есть ли у цыган национальные блюда. Как таковой национальной кухни нет, готовят украинские блюда, но со своими нюансами — «чтобы было вкуснее». Например, голубцы. Украинцы мелят фарш, а цыгане режут мясо кусочками. Рис предварительно не варят, а только промывают. Дальше — одинаково. Борщ зажаривают старым салом, что придает ему особый вкус. А в пельмени, которые они называют «ушками», кладут не сырой фарш, а вареное мясо, предварительно измельченное. Зелень, приправы — по вкусу.

Костюмы национальные Жанна не любит. Да в Александровке сегодня и не встретишь цыганку, одетую в традициях своего народа. В основном стараются одеваться так, чтобы было удобно.

— Все стараются быть ближе к культуре, — говорит Жанна Романенко.

Но ведь и сегодня есть цыгане, которые кочуют. Мы спросили о них Жанну.

— Да, есть, но это не нашей нации, — рассказала наша собеседница. — Они называются «крымы». Косички заплетают, юбки широкие надевают. Они когда-то к нам в Кременчуг заехали, возле воды хатки слепили из глины, еду на кострах варили, гадали. Ну, такая у них кочующая жизнь. И, кстати, нас они цыганами не считают. Говорили на нас «хОхлы», и что мы не их веры. Даже языки наш и их не похожи.

— А те, которые в центре города гадают, просят милостыню, кто они?

— Цыгане как цыгане. Это их заработок. Или не хотят устраиваться на работу, или их не берут. Считают, что будут воровать, что от них одни неприятности. Но любой народ имеет и хороших, и плохих. «Хохловские» цыгане в основном занимаются торговлей. Если кто-то приедет с плохими намерениями, занимается чем-то незаконным, собираются и предупреждают: или прекращай, или уезжай отсюда, чтобы не подставлять других.

Мы очень долго разговаривали с Жанной. В основном, конечно, слушали. Говорит она по-украински, но и цыганский язык мы услышали: позвонил сын и распереживался, узнав, что в их доме журналисты. Мать на цыганском языке успокоила его, заверив, что мы пришли с добрыми намерениями.

Жанна призналась, что не первый раз общается с представителями СМИ. Когда жили в Кременчуге, к ним приезжали с местного телеканала. В хозяйстве Романенко были лошади, и сюжет получился колоритным. Отец Дмитрия бредил лошадьми, и их у него было много. Даже карета была, на которой он катал желающих во время праздников. Карета эта, но уже в разобранном виде, по наследству досталась Дмитрию. Но, чтобы собрать ее, не было времени, так и ушла на металлолом, о чем сегодня семья жалеет.

Наша собеседница неоднократно повторяла, что вся ее семья всегда стремилась работать. Никто не воровал, не просил, не ждал ни от кого милости и не уповал на чудо. Чтобы что-то иметь, надо работать и зарабатывать. Дмитрий, работавший водителем, имеет пенсию. Жанна продолжает работать на хлебозаводе. Работают взрослые дети. Кто-то может сказать, что семья Романенко — нетипичные цыгане. Что «настоящие» рома зарабатывают на жизнь обманом… Жанна по этому поводу рассказала историю: когда-то в присутствии ее мамы милиционер задержал молодого цыгана, который что-то нарушил. Люди, видевшие все происходящее, сказали: «Это же цыган, ему место в тюрьме». Пожилой мужчина славянской наружности заметил: «Но тюрьмы ломятся не от цыган, а от нашего брата»…

Елена Никитина, фото Павла Волошина, «УЦ».