Рассказывать о героях необъявленной войны на Донбассе, которые себя героями не считают, зачастую непросто — уж очень несловоохотливыми они родились. Да и рассказывать не всё можно. Наш сегодняшний герой именно такой. В определённых кругах Юра более известен как «Шамбала». Позывной родился не сразу, но закрепился уверенно и навсегда. И трудно объяснить причину его появления: то ли из-за увлечения восточной философией, то ли из-за любви к травяным чаям. Но факт остаётся фактом: «Шамбала» — он и в Песках «Шамбала».
Наше знакомство началось почти традиционно: в казармах воинской части в первые дни мобилизации, когда ещё никто толком ничего не знал и происходящие вокруг события воспринимались скорее как игра «Зарница» для постаревших пионеров. Да и знакомством это назвать сложно, потому что среди двух сотен мужиков за пару дней перезнакомиться со всеми невозможно. Первая встреча произошла на фоне конфликта с местными мобилизованными. Тогда один из запорожских «кИзяков» (не путать с казаками!) заявил: «Все вы, кировоградцы, долбанутые. Я, как только на фронт попаду, сразу домой свалю. Нафиг оно мне нужно!» После непродолжительного перевоспитательного процесса я его в казарме больше и не видел. Вот тогда-то, кажется, и пересеклись наши пути: мы с Юрой немного охлаждали пыл «перевоспитателей». Потом были полигон, палатки в степи, боевое слаживание, которое превратилось для некоторых в затяжное похмелье. Впрочем, логичность данного процесса естественного отбора стала понятна позже. Некоторые любители крепких напитков так всё время на полигоне и провели, до самого дембеля. Они на фронт не просились, да их никто на фронт и не рвался брать. Даже в условиях нехватки бойцов. Лучше уж работать впятером за десятерых, чем следить за одним аватаром. От него неизвестно, чего ожидать, а значит, нужно быть всегда наготове.
Юрка к таким не относился никак. Он и к алкоголю никак не относился.
Я в наш экипаж разведывательной машины попал позже всех, практически перед самым отъездом на учебно-боевой полигон. Учеба проходила на месте: стрельбы и наша работа шли в любое время суток и сопровождались ознакомлением с машиной, приборами и характерами экипажа. Машина наша (названная черепашкой из-за несомненного внешнего сходства) была ненамного моложе любого из нас и, судя по проявившейся местами старой маскировочной окраске и году выпуска, не понаслышке знала, что такое Кандагар. Двухнедельное близкое знакомство с ней закончилось, и впереди нас ждала первая командировка.
Выезд был запланирован на раннее утро, но по старой армейской традиции состоялся в поздний полдень. Первая ночь в зоне, в поле, под дождём и в полном неведении, где мы и где все, запомнилась навсегда. Юрка (тогда ещё не «Шамбала») всю ночь выбегал из машины под дождь при свете любых фар на горизонте. А это было не просто: порывы ветра были настолько сильны, что старенькая «таблетка» — УАЗик, груженая месячным запасом продуктов и шестью бойцами в полной снаряге, качалась, как лайнер морской.
Кстати, готовность «Шамбалы» всегда прийти на помощь или включиться в любую работу сначала удивила, а потом стала привычной необходимостью. Это качество помогало всегда. После ночной работы прийти на новую базу и начать её обустройство с копания окопов, собирания хвороста на костер было не самым любимым занятием, но, когда «Шамбала» начинал первым, никому совесть не позволяла завалиться «на боковую». Впрочем, наш геодезист Лёша тоже был хорошим стимулом для работы. Самый глубокий окоп или самый благоустроенный блиндаж, самая аккуратная груда хвороста или самый «правильный» костёр — его рук дело. Наверное, Лёше было проще всех, потому что он занимался любительской археологией (не путать с «черной»!) и с жизнью в полевых условиях был знаком значительно ближе нас.
Первый дальний поход «Шамбалы» был, как оказалось, пробным. Осенью 2014 года армии фактически не было, а про связь между разными подразделениями можно было только мечтать. В одну из ночей на недалёком бугорке перед нами заметили неконтролируемое движение: в посадке кто-то появился. Нужно было узнать, кто это. Естественно вызвался «Шамбала». Несколько часов в ожидании «стрелкотни» и в готовности бежать на помощь. И вот знакомый голос издали предупреждает: «Свой!» Поход в расположение саушников (САУ — самоходная артиллерийская установка) окончился благополучно: старая сковородка, блок сигарет и пару литров воды, полученные в подарок, — тому подтверждение. Правда, Юрка потом рассказал, как он пробрался сквозь секреты незамеченным, как долго пытался понять, свои это или чужие, пока не услышал «Де воно шльондрає, курва!».
Армейская жизнь — особое понятие, не вкладывающееся в привычные категории гражданского человека. Но простые законы логики хотелось бы в ней видеть. Как-то раз очередной командир выказал своё недовольство «слишком спокойной» жизнью артиллерийских разведчиков под Широкино. Результат: за день по его приказу вокруг базы были собраны все листья (неизвестно, откуда появились грабли, есть предположение, что он их привёз с собой!) и… сожжены. Для артиллерии с той стороны два дня столб дыма был хорошим ориентиром. Но в армии приказ — это приказ, который выполняется, а потом обсуждается. Так и нам как-то поступил поздним вечером приказ занять высотку в трёх километрах впереди. Только между нами и новой позицией был ручей, который надо объехать, а «Шамбала» пошёл пешком на новую позицию в разведку. Пока мы доедем, он должен был место подобрать и заодно узнать, далеко ли соседи. Только новая позиция по старым картам из штаба выбиралась, а ручей там был обозначен крайне приблизительно. Мы, когда уже километров на двадцать при свете луны на территорию, давно нашими не контролируемую, забрались, поняли, что ручей превращается в большое болото и дальнейшего пути для шестнадцатитонной машины нет. Пришлось вернуться на старую базу. А Юрка-то уже на месте! Только на том, до которого мы не добрались. Ночь, луна и тишина. Вот этой тишиной мы и решили воспользоваться: движок черепашки работает громко, его за пяток километров ночью слышно. Начали мы им Юрку зазывать: короткими запусками и паузами. Он должен догадаться, что мы так не работаем, а просто место обозначаем. Так и случилось — через пару часов «Шамбала» пришёл живой и здоровый, только промок немного, когда через ручей прыгал. А вернулся он, когда понял, что нас не будет. Ветер «гонял» звук двигателя в разные стороны, и, только прождав договоренное время, осмотрев окрестности и оставив «подарок» в снайперской лёжке, он отправился на старую базу.
Первая командировка длилась полтора месяца, и в дальнейшем наши дороги разошлись: нехватка кадров заставляла не только проводить ротации из зоны, но и менять специализацию. Наша черепашка не выдержала переменчивой погоды, и ламповая ЭВМ отказалась работать в условиях повышенной влажности и перепадов температур. Потому экипаж переквалифицировался на другую аппаратуру, и «Шамбала» попал в сектор «М», вблизи тогда ещё малоизвестного посёлка Широкино. Когда «Азов» и нацгвардия начали наступление в феврале 2015 года, помню, как радовался сослуживец из Запорожья. У него как раз в Широкино была дача на берегу моря, и звал он всех летом на шашлыки. Тогда ещё надежда на скорое окончание была…
Самый интересный период в военной жизни «Шамбалы» начался после его возвращения начальником черепашки в окрестности Донецка. Занимаемая им должность — офицерская, но в таких условиях на это никто не обращал внимания. Автономность и необходимость постоянной готовности — важные условия качественной работы Юрки. Его черепашка — единственная машина, которая работала в то время на донецко-мариупольском направлении. И это во многом благодаря «Шамбале». Создалось впечатление, что для него не существует нерешаемых технических задач! Если надо зарядить гаджет от четырехсотамперной (!!!) сети, то неизвестно где найденный диод, три кусочка изоленты и вольфрамовая спираль, бережно вынутая из кипятильника, решают эту проблему! Если старенькая ЭВМ черепашки начинала капризничать, Юре хватало пары часов, чтобы найти причину, и ещё столько же времени, чтобы её устранить. Ещё в первую командировку у нас на связи был преподаватель военной академии, который знал всё внутреннее устройство черепашки лучше, чем собственную квартиру (по его словам). После очередной поломки и ремонта он накинулся на Юрку со словами «Загубил машину! Под трибунал пойдешь!», а уже через полчаса звонил и спрашивал: «Как ты додумался?!» Сам садился за такую же в учебном классе и в телефонном режиме перепроверял настройки и подсказывал, что нужно подстроить.
Черепашка — машина умная, но есть у неё один недостаток — радиус действия сильно ограничен. Да и работает она только в пределах прямой видимости. Вот и приходится выбирать место на высотке, в серой зоне, да так, чтоб тебя не засекли. «Шамбала» всегда искал сам точки, откуда можно работать. Рассказал как-то про поиск: «Вышел я на высотку, смотрю — подходит по высоте, да и посадка на удивление густая, есть где машинку спрятать. Выглядываю на другую сторону посадки и вижу перед собой дома многоэтажные. Немного удивился, карты у нас все преклонного возраста. Самой «молодой» далеко за тридцать перевалило. Нет на ней домов этих. А потом сориентировался: это я к Спартаку вышел. Ну и заметили — начали стрелкотнёй пугать. Сначала автоматные пули в кронах свистели. Интересно стало, откуда бьют. Выглянул ещё разок, а в ответ ДШК (станковый крупнокалиберный пулемёт. — Авт.) загудел. А всё равно нужно узнать. Включил мобилку на запись видео и поднимаю руку выше уровня земли. Тут уж деревца начали под пулями ломаться вокруг, значит, и ЗУшка подключилась (ЗУ — спаренная зенитная установка. — Авт.). Значит, пора сваливать. Позиция хорошая, но нельзя светиться нам…»
Юрий уже отслужил. И не только свой срок, но и оставался на дополнительный, до новой мобилизации. Полтора года на передке. Вернулся домой, и на старом месте работы его приняли с распростёртыми объятиями: возвращайся! Только вот не его это… Не может он найти себя в мирной жизни. Снова готов вернуться. Обратился в специализированное подразделение, сдал все физнормативы даже лучше, чем более молодые ребята. И ждёт вызова опять. Спросил: «Зачем?» Ответил: «Я там нужнее».
Алексей Гора, «УЦ».